Павло Автомонов
В РОДНЫХ КРАЯХ

Герой Советского Союза КРИВЕЦ Александр Елисеевич

   Пролетая над Днепром, штурман самолета-разведчика Александр Кривец заметил понтонный мост, по которому двигалась фашистская пехота. Кривец сообщил об этом на свой аэродром и тут же решил обстрелять вражеских солдат из пулемета.
   - Снижайся, Миша! - сказал он летчику.- Ударим по понтону.
   На бреющем полете самолет пролетел над головами фашистов, расстреливая последние патроны. Не успели вынырнуть над высоким правым берегом, как ударили зенитки. Пилот вывел машину из зоны огня. Но угроза не миновала. На самолет-разведчик с бешеной скоростью набросились три "Мессершмитта". Они и подожгли машину.
   Выброситься с парашютом не было возможности: до земли было всего несколько десятков метров. Волоча хвост дыма, самолет пролетел над шоссе, по которому шли грузовики, пехота. Летчик старался посадить машину на скошенное поле. Вот удар о землю - и охваченный пламенем самолет помчался по полю. Штурман и пилот вылезли из машины и начали тушить самих себя. А к ним от шоссе уже бежали немецкие солдаты.
   - К лесу! - крикнул Александр товарищу. Пули визжали над головой. Вот уже первые кустарники, деревья... В лесу летчики скрылись от погони.
   Ночь была дождливая, темная. Они пытались выйти из расположения немецких частей, но везде натыкались на фашистских солдат, стоявших лагерем. На просеке Кривца вдруг остановил голос:
   - Хальт!
   Кривец мгновенно выстрелил из пистолета. Солдат упал. В это же время раздалась стрельба там, где переходил просеку Михаил. Потом все стихло. Кривец пополз, тихо стуча о ствол дерева. Это был их сигнал, но товарищ не откликался.
   - Миша! Миша! - не выдержал Александр.
   Ответа не было. На просеке Кривец нашел Михаила Козловского убитым. Рядом с летчиком лежал и фашистский солдат.
   Кривец остался один. Он полз между деревьями и палатками, в которых спали солдаты, сворачивал в сторону, но и там палатки, машины, шаги часовых и храп спящих.
   Скоро рассвет. До утра ему не выбраться из леса. И он решил отыскать высокое и ветвистое дерево.
   День, проведенный на дубе, показался Александру Кривцу вечностью. Спина и плечи болели от ожогов. Несколько раз под деревом останавливались немецкие солдаты. И всякий раз Кривцу казалось, что они говорят о нем, что его заметили. "Пусть. Живым не дамся. Патроны еще есть!" -думал летчик. Ему, секретарю комсомольской организации авиаполка, было очень обидно умереть вот так, без боя.
   К вечеру воинская часть снялась и покинула лес. Кривец слез с дерева. С благодарностью посмотрел на дуб, как на своего друга, защитника.
   Шли дни, мрачные от непрерывных дождей, страшные от пожаров, жуткие своей неизвестностью. Где сейчас линия фронта, куда идти голодному, в обгоревшем комбинезоне штурману Александру Кривцу? Ему удалось выяснить, что фронт за Харьковом. Надо преодолеть 400 километров! Пройти через немецкие гарнизоны, полицейские станы, мимо тысяч фашистских солдат. И он шел... Тело болело от ожогов. Изнурял голод. Но Кривец шел на восток.
   В один из голодных дней Кривца осенила мысль: зачем идти через линию фронта, когда фашистов везде полно и их можно бить всюду?
   Темной осенней ночью Александр Кривец постучал в окно отцовского дома. Старый отец открыл дверь.
   - Ты? - удивился отец.
   - Меня сбили. К своим пробираюсь...
   Они обнялись. Через несколько дней Александр проведал нескольких друзей и собрал их в своей хате.
   - Будем драться с фашистами здесь, в родном районе. Будем партизанами,- поклялись товарищи.
   Зима 1941/42 года ушла на то, чтобы собрать оружие, сколотить ядро будущего отряда. Когда группа Кривца уже была готова выйти в лес, его внезапно арестовали, отвели в амбар и заперли до распоряжения гестаповцев из райцентра.
   Кривец сидел на ящике, обхватив руками тяжелую, как и его думы, голову. Вдруг он увидел шевелящийся в щели под дверью листик бумаги. И услышал:
   - Это я, Наташа. Прочти. Часовой пошел в контору погреться. Я ждала несколько часов этой минуты. Ты слышишь меня, Саша? Тебя выручат.
   Кривец развернул бумажку. "Будь готов к побегу. Мы нападем на конвой". Кривец узнал почерк. Писал его товарищ Иван Головко. Александр прижал записку к груди и почувствовал, что на сердце стало теплее.
   Утром Кривца повели в райцентр. Его окружили семь всадников. Дорога тяжелая, скользкая, и конвоирам для удобства дали лошадей.
   Провожать его вышло все село. В толпе Кривец увидел отца, четырнадцатилетнего братишку Андрейку, Наташу Сидоренко. Девушка пристально смотрела на него, потом подняла руку.
   Толпу разгоняли плетками. Село осталось позади. Кривец посматривает на придорожный кустарник. Отсюда можно было бы ударить по конвоирам. Мысленно он уже прикидывает, с каким из них ему надо справиться, чтобы добыть карабин. Но выстрелов не слышно. Засады нет.
   Они приближались к стогу соломы, возвышавшемуся у дороги. "Если их не будет и здесь, значит, Наташа ошиблась..."
   И вдруг раздалась пулеметная очередь. Конвоиры попадали с лошадей, поползли прочь, бросив винтовки. В испуге кони пустились галопом к селу. Кривец успел взять две винтовки и стал стрелять по убегавшим врагам.
   Друзья обнимались, поздравляли друг друга. Александра Кривца выручили односельчане: коммунист Иван Головко и сверстники Александра - Андрей Бойко и Павел Евенко. Это была первая победа молодых партизан.
   Через две недели с ними было 20 человек. Так возникла в Новобасанском районе Черниговской области партизанская группа.
   Как-то в один из майских дней партизаны узнали, что в хозяйство Дедово приезжает черниговский комендант. Александр Кривец и Павел Евенко, отличавшийся бесстрашием и сметкой, решили встретить коменданта. В форме полицейских они вышли на дорогу и расправились с машиной, в которой сидели подполковник, майор, лейтенант и шофер в штатской одежде.
   После этой операции Кривец, Евенко и трое партизан, переодетые в форму немецких офицеров, в легковой машине поехали в Дедово, куда направлялся комендант с офице- рами.
   Евенко развалился на заднем сиденье и корчил из себя коменданта. Друзья смеялись.
   - А ты, Саша, чего задумался? Недоволен операцией? Добыли такую машину! Сбросили свою обносившуюся одежду и заменили ее трофейной.
   - И я об этом думаю,- ответил Кривец.- Думаю над тем, почему нам так легко удалось провернуть это дело.
   - И почему же? - спросил Евенко.
   - Мы знали, что будет ехать комендант. Вот в чем залог успеха. Разведка. Наш разведчик хорошо сработал.
   В деревне партизаны обезоружили офицеров, ожидавших приезда коменданта, и забрали еще одну машину, на которую сложили трофейное оружие.
   После удачной операции партизаны оформили создание своей группы. Командиром избрали Кривца, комиссаром - Ивана Головко, а командиром разведки - Павла Евенко. На этом же собрании разработали план дальнейших дей- ствий.
   - Леса у нас не такие, как на севере Черниговщины или на Брянщине,- говорил Кривец.- Здесь в лесу много дорог. Наши леса возле шоссейных дорог Киев - Чернигов и Киев - Харьков. Посадим партизан на трофейные машины и будем действовать как моторизованный отряд!
   - Неплохо,- согласился комиссар.- Вот только скрываться от врагов нам будет трудновато.
   - Об этом я думаю все время,- ответил Кривец.- Мы можем наносить удары по врагу только в том случае, если у нас будет высоко поставленная разведка. Мы должны ежедневно знать намерение врага...
   Фашистские танки и машины не раз проходили по дорогам вблизи дислокации партизанского отряда Александра Кривца. Но однажды они развернулись и двинулись на ла- герь.
   Кривец метнул гранату под гусеницу, и одна машина остановилась.
   - Ребята! Главное, не бояться! - говорил командир.- Ведь они не знают, сколько нас, да и танком в лесу как следует не развернешься. Бей их!
   Бой то разгорался, то утихал. Партизаны продержались до вечера.
   Вечером каратели стали уходить. Партизаны знали, что утром здесь будут большие силы фашистов. Это их уже не пугало: ночью отряд уйдет на Калюпин остров. Остров находился в урочище Лутавы, среди непроходимого болота. Только одна тропа вела к нему. И знали ее лишь партизаны.
   За короткое время машинный парк партизан пополнился еще и двумя броневиками. Они были отремонтированы умелыми руками механизаторов. Укрепили разведку. Петр Рябуха устроился шофером к коменданту города Бобровицы, к полковнику Бибраху. Николай Рябуха, политрук роты в отряде, поддерживал с братом постоянную связь.
   Полковник Бибрах давно интересовал партизан. Кривец решил послать к нему еще одного разведчика, Николая Пе-ченкина. Печенкин стал парикмахером на станции Бобровицы. "Должность" эта была очень удобна и выгодна: у Печенкина брились десятки офицеров, ехавших на фронт и с фронта, и партизанский парикмахер "выбривал" у них нужные сведения...
   Во время одной из встреч с Николаем Печенкиным Кривец сказал:
   - Из кожи лезь, а заслужи доверие у Бибраха. Сообщи ему некоторые "сведения" о партизанах, которые будто бы слыхал от кого-то. Бибрах не останется в долгу.
   Он не пропускает в Киеве ни одного совещания, на которых разрабатываются планы операций против партизанских отрядов. И непременно проболтается о них.
   - Постараюсь,- обещал Николай.
   Вскоре Печенкин стал переводчиком. И повсюду сопровождал полковника Бибраха. Они вместе ездили в Киев, в Чернигов на совещания. Так Николай Печенкин и Петр Рябуха стали надежными "глазами и ушами" партизан.
   Они предупредили их о карательных операциях, готовившихся против отряда Кривца. Партизаны успевали вовремя исчезнуть, а потом снова обрушивали свои удары на врага. Партизанский отряд из 30-40 автомашин, 30 мотоциклов и двух броневиков наводил ужас на фашистов в райцентрах и на дорогах Черниговской, Киевской и Полтавской областей. Удары партизан Кривца были настолько неожиданны, ошеломляющи, что немцы даже днем боялись ездить по дорогам.
   Энергичный, рассудительный и бесстрашный Александр Кривец старался разнообразить тактику партизанских ударов. По сигналу связных Кривец привел сто партизан на конный завод, созданный немецким комендантом, любителем лошадей. Операция была проведена молниеносно, и партизаны оседлали рысаков. Теперь в отряде был и мощный кавалерийский эскадрон.
   В одиночку и группами в отряд шли люди из Песков, из других сел.
   Отряд вырос до тысячи человек. А люди шли и шли. Это снижало маневренность и боеспособность отряда. Вооружив пополнение, Кривец направлял людей в соседнее соединение, в другие отряды. Делился Кривец с другими отрядами и оружием, отбитым у фашистов.
   Рост отряда заставил командира еще более усилить и усовершенствовать свою разведку. Большую услугу оказал партизанам Иван Потенко. В Ново-Басане он работал на ра- диоузле. Когда был испорчен партизанский приемник "Родина", Кривец обратился за помощью к Ивану. И тот отдал партизанам во временное пользование приемник начальника полиции. По совету Кривца Потенко объяснил фашистам, что приемник у него отобрали партизаны. А для убедительности Потенко передал фашистам кое-какие "сведения" об отряде Кривца. Версия удалась. Гитлеровцы предложили радисту и впредь выуживать "данные" об отряде. Вскоре Потенко стал для врагов настолько "своим", что они решили послать его в Чернигов, в школу лазутчиков в партизанские отряды.
   Иван пришел на встречу с командиром недовольный.
   - Ты должен, Ваня, пойти в эту школу,- убеждал его Кривец.
   - А что же обо мне люди скажут? Что я продажная тварь. Не пойду! Берите меня в отряд. Я буду воевать, как все партизаны!
   С большим трудом Ивана удалось уговорить.
   Через четыре месяца он был послан гестаповцами в отряд Кривца и принес ценные сведения о фашистской школе лазутчиков. С помощью Ивана удалось обезвредить в разных партизанских отрядах 12 шпионов, засланных гестапо.
   Это была большая победа партизанской разведки отряда. Гестаповцы потеряли лучшие свои кадры.
   Свой человек был у партизан Кривца и среди полицейского начальства в райцентре Згуровка Полтавской области. Разведчики, работавшие легально в учреждениях, комендатуре, очень много сделали для своего и других партизанских отрядов. Они помогали отряду быть неуловимым и действовать под самым Киевом.
   Фашисты бесновались. Никакие награды, обещанные ими за голову Кривца, не помогли. Они жестоко расправились с семьей Кривца. Родные и родственники были казнены в Чернигове в июле 1942 года. А в декабре этого года каратели налетели на село Пески и другие селения, прилегающие к лесу, и сожгли их.
   Декабрьской ночью Кривец с Наташей и группой бойцов появились в Песках. Среди обгорелых развалин жалобно стонал ветер.
   Наташа молча плакала.
   - Не плачь, Наталка,- сжал ей руку Александр,- мы отомстим за наше село, за наших людей.
   Вскоре в райцентре Згуровка Полтавской области партизаны Кривца обезоружили и уничтожили полутысячный гарнизон противника, взяли автомашины и мотоциклы.
   Население Згуровки радостно встретило партизан. Стихийно возник митинг. Но партизанам задерживаться нельзя. Немецкое командование уже знало об их налете и бросило на Згуровку несколько батальонов. Ушли партизаны так же внезапно, как и появились.
   Настало лето 1943 года. Каждый день партизаны отряда во главе с Кривцом внезапными ударами по врагу в треугольнике железных дорог Киев - Нежин и Киев - Полтава помогали Красной Армии в боях за освобождение Украины. Александр Кривец выслал на железные и шоссейные дороги 18 диверсионных групп, среди них - группы Ивана Сидоренко, Николая Герасименко, Николая Мату-зова, Василия Стригуна и Ивана Соловкова.
   - Сейчас важен каждый эшелон. Немцы пытаются подбросить к Харькову технику, солдат. Задержка движения на железной дороге важнее, чем уничтоженный гарнизон,- говорил Кривец своим подрывникам и командирам рот.
   Подрывники отряда Александра Кривца уничтожили 28 вражеских эшелонов. В это число не входят крушения поездов в первый период борьбы на железных дорогах, когда приходилось работать ключами и "рачками". За время боев отряд уничтожил около 2 тысяч гитлеровцев. В конце сентября 1943 года отряд имени Щорса под командованием Кривца соединился с частями Красной Армии под Киевом.
   
   * * *
   
   Герой Советского Союза Александр Елисеевич Кривец и Наталия Клементьевна Сидоренко-Кривец живут сейчас в Киеве. Бывшие партизаны - частые их гости.
   Вместо "здравствуйте" называют пароль. Их тепло встречают в этом доме. Друзьям есть что вспомнить даже через двадцать лет.