|
Муса Джалиль
"Фронтовая лирика"
Из книги
"Муса Джалиль -Красная ромашка-
Казань, Татарское книжное издательство, 1981
OCR, правка: Дмитрий Щербинин (http://molodguard.narod.ru)
ПРОТИВ ВРАГА
В черный уголь немало
стран превратив,
Груды тел разбросав по дорогам,
полям,
Злобный Гитлер, жадный до крови
зверь,
Тянет грязные лапы теперь и к
нам.
Хочет он нашу землю испепелить,
А
свободный народ превратить в рабов,
Хочет он, чтоб богатства нашей
страны
Растащила свора фашистских псов.
В
наш цветущий пышно весенний сад,
В сад свободы, взращенный нашим
трудом,
Он вломился, позорные цепи
неся,
Замахнулся кровавым на нас топором.
В
серебристом, веселом нашем ручье
Обагренные руки он хочет
отмыть,
Загорать под горячим солнцем в
Крыму,
А детей наших маленьких -
задушить!..
Скрежеща, изрыгая огненный
лай,
Нашу землю он топчет за шагом шаг.
Он
идет -враг свободы и красоты,
Человечества злейший
враг!
Над родной страной мы зажгли
зарю.
Победили в борьбе, воплотили мечты.
Не
для жадных фашистов - для нас самих
Мы взрастили невянущие
цветы.
Расцветала Отчизна из года в год -
К светлой жизни вела трудовой
народ,
Золотыми цветами счастья
всходил
Честно пролитый нами пот.
Нет
разбойнику места в нашей стране,
Не спасет своей головы злодей, -
Градом бомб и снарядов падет на него
Гнев
и ненависть наших людей.
Все их мысли и чувства
устремлены
К одному: чтобы сгинул фашистский
зверь!
Кровь людскую,
Что столько он лет
глотал,
Отрыгнуть заставим его теперь.
Пусть
о наши ряды этот бешеный пес
Лоб свой каменный раздробит, -
Злое пламя недруг в наш край принес,
В этом
пламени сам сгорит!
23 июня
1941
В ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
(Песня)
Грабители
рвутся в наш отчий дом,
Чтоб счастье отнять у страны
родной.
Вставай, наш край, на борьбу с
врагом,
Мы в бурю вступаем, в последний
бой!
Откроем огонь
По фашистской
орде
На суше, на море, в небе -
везде!
Под корень рубите, валите с
ног
Врага, чтобы встать не смог!
Вставай
на защиту Отчизны, народ,
Расцветшей под солнцем счастливых
дней,
Пусть Гитлер проклятый башку
разобьет
О наши ряды, что брони
прочней.
Откроем огонь по фашистской
орде
На суше, на море, в небе -
везде!
Под корень рубите, валите с
ног
Врага, чтобы встать не смог!
К степям
золотым, где пшеница растет,
Пусть враг не тянет жадных когтей, -
Не золото зерен, не сладкий мед,
А вдоволь
свинца получит злодеи.
Откроем огонь по фашистской
орде
На суше, на море, в небе -
везде!
Под корень рубите, валите с
ног
Врага, чтобы встать не смог!
Мы
гибель фашисту-убийце несем,
Над ним совершим мы последний
суд:
Падут наши бомбы горящим дождем
И по
ветру прах его разнесут.
Откроем огонь по фашистской
орде
На суше, на море, в небе -
везде*
Под корень рубите, валите с
ног
Врага, чтобы встать не
смог!
23 июня
1941
КЛЯТВА
АРТИЛЛЕРИСТА
Молчали вы долго,
стальные орудья,
На страже застыв в пограничной
тиши.
Но отдан приказ, и пора наступила
Всю
ненависть выразить гневной души.
Забыл о
словах человеческих Гитлер,
Слова его - кровь да отравленный
дым,
И лишь на одном языке - орудийном -
Придется теперь разговаривать с
ним.
О, наши поля, шелковистые
нивы!
С тяжелыми пушками к
передовой
Торопимся мы, чтоб на орды
фашистов
Обрушить снарядов поток
огневой.
И в залпах, громящих фашистскую
нечисть,-
Вся ненависть нашей Советской
страны:
Вся кровь неповинных, все слезы
несчастных
Сейчас в этом пламени
отражены.
Рабочий, что выточил эти
снаряды,
Добавил к ним ярости жгучей своей, -
Сгори в этой ярости, Гитлер
проклятый,
Довольно тебе бесноваться,
злодей!
Зрачок моей пушки в тебя я
нацелю,
А гряну - гнездовье твое
истреблю!
В упор расстреляю стада твоих
танков
И комьями глины твой труп
завалю!
За кровь твоих жертв и за груды
убитых,
За скорбь матерей и за слезы детей
Да
будет возмездьем снаряд мой тяжелый -
Разящая молния мести
моей.
Пусть, небо прорезав, как слово
проклятья,
Он рухнет на головы мерзостных банд...
Рассчитан прицел, батарея готова,
Команду
скорее давай, лейтенант!
Скажи языком
огневым, моя пушка,
Проклятому Гитлеру свой
приговор,
В лицо этой гадине плюнь, моя
пушка,
Врагов обреки на разгром и
позор.
Пусть молнией грозной снаряд
пронесется
И тучей тяжелою вздыбится
дым,
Чтоб в небо взлетели останки
фашистов,
Чтоб враг ни один не остался
живым!
Июль
1941
МОЕЙ ДОЧЕРИ
ЧУЛПАН
Я стоял на посту, а в рассветной
мгле
Восходила Чулпан-звезда,
Словно дочка
моя Чулпан на земле
Мне тянула руки
тогда.
Когда я уходил, почему ты с
тоской
Поглядела в глаза отца?
Разве ты не
знала, что рядом с тобой
Бьется сердце мое до
конца?
Или думала ты, что разлука
горька,
Что, как смерть, разлука страшна?
Ведь
любовью к тебе навсегда, на века
Вся душа у меня
полна.
Я уехал и видел в вагонном
окне
Моей милой дочки черты.
Для меня ты
звездой зажглась в вышине,
Утром жизни была мне
ты.
Ты и мама твоя, вы вдвоем
зажглись,
Чтобы жизнь не была темна.
Вот
какую светлую, славную жизнь
Подарила нам наша
страна.
Но фашисты вторглись в нашу
страну.
Занесли над нею топор.
Они жгут
и грабят, ведут войну.
С ними в смертный вступаем
спор.
Но фашист наше счастье не
отберет,
Я затем и ринулся в бой.
Бели я упаду,
то лицом вперед,
Чтобы тебя заградить
собой.
Всею кровью тебя в бою
защищу,
Клятву родине дам своей,
И звезду
Чулпан на заре отыщу,
И опять обрадуюсь
ей.
Моя кровь не иссякнет в твоей
крови,
Дочь, на свет рожденная мной.
Я отдам
тебе трепет своей любви,
Чтоб спокойно спать под
землей.
Разгорайся же ярче и ярким
лучом
Отражай волненье мое.
Мне за счастье
твое в смерть нипочем,
Я с улыбкой встречу
ее.
До свиданья,
Чулпан!
А когда заря разгорится над всей
страной,
Я к тебе возвращусь, победой горя,
С
автоматом своим за спиной.
И отец и дочь,
обнимемся мы,
И, сквозь слезы смеясь
легко,
Мы увидим, как после грозы и
тьмы
Ясный день встает
высоко.
10 августа
1941
ВПЕРЕД, МОЯ
ПЕСНЯ!
В тебе, моя песня, биения
сердца,
Влюбленного в Родину,
воплощены.
Ты клятвой звучала: И жить, и
трудиться,
И умереть ради нашей
страны!"
В саду красно-солнечном дружбы
и счастья,
Как свежая ветка, нежна и
светла,
Пронизана радостью, лаской
народной,
Немало ты добрых плодов
принесла.
Советской Отчизны ты дни отразила
-
Их славу, свободу, разгар их трудов.
Кипела
ключом - и сердца молодые
Воспламеняла ты искрами
слов...
Явились фашисты - свиным своим
рылом
Взломали ворота Советской
страны...
Топор их кровавый навис над
Европой,
На них все народы работать
должны...
Час пробил! Прервали мы на
полдороге
Наш мирный подъем... Наступила
пора
Войне за Отчизну отдать без
остатка
Все лучшие силы души и
пера.
Вперед, аргамак мой! Лети
окрыленно
Лети, словно вихрь, на равнины
боев.
Огонь моей песни копьем раскаленным
В
руках я держу, напряжен и суров.
Перо
положил я в походную сумку,
А рядом висит за плечом автомат, -
Пусть будут со мною и пули, и песни
И вместе
проклятых фашистов громят.
Пусть в песне,
летящей сквозь волны эфира,
Разносится голос страны
трудовой,
И пусть эта песня, как грозная
бомба,
Взорвется над хищной фашистской
ордой!..
Звучи, моя песня! На стяге
народном
Пылающим словом пророческим
стань
И, жаждой победы сердца окрыляя,
По
всем городам и селениям грянь.
Вперед, моя
песня! Пора наступила:
На поле сраженья мы вместе
идем:
Разрубим мы черную душу фашизма,
А
мерзкие трупы собакам швырнем.
Вперед,
моя песнь! С богатырской отвагой
Пора устремиться в сражение
нам,
А если погибну, ты, песня, останься,
Как
памятник нашим бессмертным делам.
Август
1941
ПРОЩАЙ, МОЯ
УМНИЦА
Амине
Прощай, моя умница. Этот привет
Я с ветром тебе
посылаю.
Я сердце тебе посылаю свое,
Где
пламя не меркнет, пылая.
Я видел тебя,
покидая Казань,
Кремлевские белые
стены,
Казалось - с балкона ты машешь
платком,
И облик твой гас
постепенно.
Казалось, ты долго мне
смотришь в лицо
Блестящим взволнованным
взглядом,
И я, утешая тебя, целовал,
Как будто
со мною ты рядом.
Родной мой дружок, я
покинул тебя
С надеждой горячей и
страстной.
Так буду сражаться, чтоб смело в
глаза
Смотреть нашей родине
ясной.
Как радостно будет, с победой
придя,
До боли обняться с тобою!
Что может
быть лучше? Но я на войне,
Где может случиться
любое.
Прощай, моя умница! Если
судьба
Пошлет мне смертельную рану
До
самой последней минуты своей
Глядеть на лицо твое
стану.
Прощай, моя умница! В смертный мой
час,
Когда расставаться придется,
Душа, перед
тем как угаснуть навек,
Сияньем былого
зажжется.
В горячих объятьях утихнет
озноб,
И я, словно воду живую,
Почувствую на
помертвелых губах
Тепло твоего
поцелуя.
И, глядя на звезды, по милым
глазам
Смертельно томиться я стану,
И ветра
ладони, как руки твои,
Прохладою лягут на
рану.
И в сердце останется только
любовь
К тебе и родимому краю,
И строки
последние кровью своей
О ней напишу,
умирая.
Чтоб нашего счастья врагам не
отдать,
Тебя я покинул, родная...
Я - раненый
- грудью вперед упаду,
Дорогу врагу
преграждая.
Спокоен и радостен будет мой
сон,
Коль жизнь подарю я отчизне,
А сердце
бессмертное в сердце твоем
Забьется, как билось при
жизни.
Прощай, моя умница. Этот
привет
Я с ветром тебе посылаю,
Я сердце тебе
посылаю свое,
Где пламя не меркнет,
пылая.
Август
1941
НА ПАМЯТЬ
ДРУГУ
Ты ушел в наряд, и сразу
стало
Как-то очень грустно без тебя.
Ну а ты
взгрустнешь ли так о друге,
Коль наступит очередь
моя?
Мы ведь столько пережили
вместе,
Связанные дружбой фронтовой!
До
конца бы нам не разлучаться,
До конца пройти бы нам с
тобой!
А когда вернемся мы с
победой
В наш родимый город - я и
ты,
Сколько ждет нас радости и ласки,
Как нас
встретят!.. Эх, мечты, мечты!
Были между
жизнью мы и смертью
Столько дней!.. А сколько
впереди?!
Станем ли о прошлом вспоминать
мы?
Упадем ли с пулею в
груди?
Если, послужив своей
отчизне,
Вечным сном засну в могиле я,
Загрустишь ли о поэте-друге,
По казанским
улицам бродя?
Нам скрепили дружбу
кровь и пламя.
Оттого так и крепка
она!
Насмерть постоим мы друг за друга,
Если
нам разлука суждена.
На своих солдат
глядит отчизна,
Как огонь крушат они
огнем...
Поклялись мы воинскою клятвой,
Что
назад с победою придем.
Сентябрь
1941
КАСКА
Если сердце не камень, то ясно для вас -
Не из камня и
сердце солдата.
Трудно даже с одеждой расстаться
подчас,
Если с нею ты сжился когда-
то.
Я в сраженьях сберег свой запал
боевой,
Силу рук, одолевших усталость,
И
отвагу... Но каска моя со звездой
У далекой траншеи
осталась.
Перед нами лесок... Батареи
врага
Навалились волной огневою,
И
багровая соединила дуга
Запылавшее небо с
землею.
Я привстал, чтобы лучше
вглядеться в лесок,
И мгновенно две злобные
пули
Просвистели, едва не пробив мне
висок,
По стальной моей каске
скользнули.
Значит, вражеский снайпер
пробрался вперед
И следит терпеливо за
целью...
Даже на две секунды, подлец, не
дает
Приподняться над узкою
щелью!
Снял я каску, на бруствере перед
собой
Положил ее тихо, с опаской.
И сейчас
же противник мой точной стрельбой
Поднял пыль над пробитою
каской.
Погоди-ка, голубчик, напрасен твой
пыл,
Проживешь ты недолго на свете!
Я успел
заприметить, откуда он бил,
И без промаха пулей
ответил...
А немного спустя мы в атаку
пошли,
Громовое "ура" раздавалось.
А
пробитая пулями каска в пыли
Возле старой траншеи
валялась...
Отслужила, бедняжка... И всё же,
друзья,
Что-то дрогнуло в сердце солдата:
И с
одеждой без боли расстаться нельзя,
Если в ней воевал ты когда-
то.
Не предмет снаряженья - оружье в бою
-
Ты со мною сражалась повсюду.
Друг
безгласный, ты жизнь сохранила мою,
Я тебя никогда не
забуду.
18 октября
1941
ИЗ
ГОСПИТАЛЯ
Я ранен...Когда на окоп
спозаранку
Рванулись машины врага,
Метнул я
гранату по ближнему танку,
И вдруг ослабела
рука...
Гранатой, обрызганной кровью
моею,
Успел подорвать я его,
И пламя на миг
озарило траншею,
Как мести моей
торжество.
Казалось мне: вижу я славу
отчизны
И сладость победы постиг.
А в сердце
почти уже не было жизни,
И, землю обняв, я
затих...
Лежу я в палате... Тоска,
нездоровье.
Но ты не тревожься, жена,
Пусть
брызнет последняя капелька крови,
На клятве не будет
пятна!
Пусть ранен я в руку, но рану
стерплю я,
Забуду о пуле шальной, -
О
родине, раненной тяжко, скорблю я,
О бедах отчизны
родной.
Когтями терзает стервятник
проклятый
Великое сердце страны,
Пылают в
степях украинские хаты,
Деревни врагом
сожжены.
От слез материнских вздуваются
реки,
И, не оставляя следов,
В разверзнутой
пропасти гибнут навеки
Плоды вдохновенных
трудов.
И туча, набухшая кровью,
слезами,
Рассвет омрачая, плывет...
Так разве
погаснет священное пламя,
Что сердце к возмездью
зовет?!
И что моя рана? Ведь слезы
туманят
Страны моей горестный взор!
Во мне
еще силы и крови достанет
С врагами сразиться в
упор.
Напрасно враги ликовали,
поверив
В поспешную гибель мою:
Я десять
немецких сразил офицеров
В тяжелом, но славном
бою.
Но ранен я: каплями собственной
крови,
Как искрами, жег я врага...
Убийцы, мы
вам уже саван готовим!
Засыплют вас наши
снега!
Нелепую рану, случайную
рану
Лечите скорей, доктора.
Борьба
разгорается... Я ли отстану?
На фронт возвратиться
пора!
А ты обо мне не тревожься,
родная!
Пока не окончим войну,
Пускай тебя
мучит тревога иная -
Тревога за нашу
страну.
Не трать на меня своих слез
одиноких,
Их пламя стране посвяти.
Скажи:
"Поправляйся, джигит черноокий.
Ты должен с победой
прийти!"
Клянусь тебе, родина, свято и
твердо,
Клянусь тебе раной своей:
Пока не
разбиты фашистские орды,
Не видеть мне солнца
лучей.
Октябрь
1941
ПИСЬМО ИЗ
ОКОПА
Гази
Кашшафу
Любимый
друг!
От твоего письма
В груди моей живой
родник забил.
Прочел я, взял оружие
свое
И воинскую клятву
повторил.
Я ростом невысок. А в
тесноте
Окопной с виду вовсе не батыр.
Но
нынче в сердце, в разуме моем,
Мне кажется, вместился целый
мир.
Окоп мой узкий, он сегодня
грань
Враждебных двух миров.
Здесь мрак и
свет
Сошлись, здесь человечества
судьба
Решается на сотни сотен
лет.
И чувствую я, друг мой, что
глаза
Народов всех теперь на нас глядят,
И,
силу в нас вдохнув, сюда, на фронт,
Приветы и надежды их
летят.
И слышу я, как ночи
напролет
Веретено без умолку поет.
На
варежки сынам-богатырям
Без сна овечью пряжу мать
прядет.
Я вижу наших девушек-сестер -
Вдали, в цехах огромных, у станков.
Они
гранаты делают для нас,
Чтобы скорее сокрушить
врагов.
И вижу я - тимуровцы
мои
Советуются в тишине дворов,
Как, чем
помочь семье фронтовика,
Сарай покрыть да заготовить
дров.
С завода сутками не
выходя,
Седой рабочий трудится для нас.
Что
глубже чувства дружбы? Что сильней,
Чем дружба, окрыляет в грозный
час?
Мое оружье! Я твоим
огнем
Не только защищаюсь, я его
В фашистов
направляю, как ответ,
Как приговор народа
моего.
Я знаю: грозный голос
громовой
Народа в каждом выстреле звучит.
Я
знаю, что опорою за мной
Страна непобедимая
стоит.
Нет, не остыть сердечному
теплу,
Ведь в нем тепло родной моей
страны!
Надежда не погаснет, если в
ней
Горячее дыханье всей
страны!
Пусть над моим окопом всё
грозней
Смерть распускает крылья, тем
сильней
Люблю свободу я, тем ярче
жизнь
Кипит в крови пылающей
моей!
Пусть слезы на глазах... Но их
могло
Лишь чувство жизни гордое
родить.
Что выше, чем в боях за край родной
В
окопе узком мужественно жить?!.
Спасибо,
друг! Как чистым родником,
Письмом твоим я душу
освежил.
Как будто ощутил всю жизнь
страны,
Свободу, мужество, избыток
сил.
Целую на прощанье
горячо.
О, как бы, милый друг, хотелось
мне,
Фашистов разгромив, Опять с
тобой
Счастливо встретиться в родной
стране!
Октябрь
1941
СЕСТРИЧКЕ
ИНШАР
Выть может, забуду я вид
Мензелинска,
Его белошелковый снежный
наряд.
Но век не забудутся темные брови
И
твой молчаливый, улыбчивый
взгляд.
Всегда я тебя заставал за
работой,
Когда б ни пришел - на заре,
ввечеру...
Не скрою: всем сердцем тебя полюбил
я,
Как ласковую, как родную
сестру.
Был принят я доброю вашей
семьею,
Был вашею теплою кровлей
храним,
И рад я, что крепко успел
подружиться
С тобою, Иншар, и с Азатом
твоим.
Как много трудов в этом маленьком
доме
Прошло через ловкие руки твои!
Не
просто стихи - я роман написал бы
Об этом упорстве, усердье,
любви.
А если свободный часок
выдается,
Хорошую книгу ты сразу
берешь...
Дивлюсь, дорогая Иншар: как ты
можешь
Так много работать - и не
устаешь?!
На днях я глядел на тебя - и
смешная.
Наивная мысль мне внезапно
пришла:
Пусть будет такой, как Иншар, моя
дочка
Проворна в работе, скромна и
мила.
Как будто на дивный цветок, я
любуюсь
На нежно цветущую юность
твою.
Огнем этой юности - молнией яркой -
Хотел бы сверкать я в родимом
краю.
25 ноября
1941
МЕНЗЕЛИНСКИЕ
ВОСПОМИНАНИЯ
Прощай, Мензелинск!
Уезжаю. Пора!
Гостил я недолго. Умчусь не на
сутки.
Прими эти строки мои, что вчера
Я,
вдруг загрустив, написал ради шутки.
Пусть
здравствуют улицы эти, дома
И серая, снежная даль
горизонта!
И пусть лейтенанты, что прибыли с
фронта,
Красивейших девушек сводят с
ума!
Пусть здравствуют долго старушки
твои,
Что с давней поры к веретенам
прильнули!
Им плакать приходится ныне:
бои
Солдат молодых призывают под
пули!
Пусть здравствуют также мальчишки!
Они,
Сражаясь на улицах, "ходят в атаку"
И
"Гитлером" метко зовут в эти дни
От злобы охрипшую чью-то
собаку.
Завод пивоваренный здравствует
пусть!
На площади встал он девицею
модной.
Я должен признаться, что чувствую
грусть:
Расстаться приходится с пеной
холодной.
Шункар твой пусть здравствует
лет еще сто!
Актерскою славой греметь не устал
он.
Но черт бы побрал твой театр за то,
Что
нынче спектаклей играет он мало.
Пусть
здравствует каждый твой шумный базар!
Вкусней твоих семечек
сыщешь едва ли.
Пусть здравствует баня, но только бы
пар,
Но только бы воду почаще
пускали!
Пусть здравствует клуб твой! Он
был бы не плох,
Да белых медведей теплее
берлога.
Собрать бы туда всех молоденьких
снох,
Чтоб клуб они этот согрели
немного.
Невесты пусть здравствуют! Жаль
их до слез.
Помады отсутствие их не
смущает.
Но как разрешишь их важнейший
вопрос,
Когда женихов в Мензелях не
хватает?
О девушках надо подумать
всерьез,
Ведь каждый бухгалтер, что любит
конкретность,
В расчет не берет "жениховский
вопрос"
И с них вычитает налог за
бездетность.
Прощайте, друзья! И простите
вы мне
Шутливые строки. Я еду
сражаться.
Вернусь, коль останусь живым на
войне.
Счастливо тебе, Мензелинск,
оставаться.
Ноябрь
1941
ЧТО СДЕЛАЛ
ТЫ?
Сейчас один только долг у
нас:
Ускорить разгром фашистской
орды.
Изгнать супостатов... Ответь же,
товарищ
Что сделал для фронта сегодня
ты?
Один только долг: броневым
ударом
Дивизиям вражьим сломать
хребты.
Клыки им повышибить!.. Так ответь
же:
Что сделал для фронта сегодня
ты?
Чернеют над родиной тяжкие
тучи.
Кровавые лапы нависли над ней, -
Подумал ли ты, как лапы фашизма
Отсечь да
вышвырнуть поскорей?
Побольше танков,
орудий, снарядов
Нужно сейчас на передовой, -
А смог ли ты, друг, трудясь на
заводе,
Добиться выработки
такой?
Побольше хлеба, мяса,
одежды
Нужно бойцам, чтоб врага побеждать, -
А смог ли ты, друг, работая в поле,
Вдоволь
продуктов на фронт послать?
Конечно, ты
хочешь победы, ты веришь
В нее всею силой души и
ума,
Но если сидеть - только ждать да
верить,
Подумай: придет ли победа
сама?
Упорным трудом приближать ты
должен
Победу в жестокой этой войне.
Весь
труд - для фронта! Лишь так докажешь
Любовь и верность родной
стране.
Сейчас один только долг у
нас:
Ускорить разгром фашистской орды!
А
ты, товарищ? Скажи нам честно:
Что сделал для фронта сегодня
ты?
25 декабря
1941
БАХВАЛУ
УРОК
"Москву в бинокль уже
видать,
А значит, сами вскоре
Мы будем по
Москве гулять!" -
Так Гитлер
тараторил.
Гул орудийный не смолкал,
Кружила танков стая.
И фюрер лаял, как
шакал,
Взять на испуг
желая.
Полк знаменитый брошен в бой
"Великая Германия",-
А после битвы под
Москвой
Осталось лишь
название.,
Бахвал конец себе
нашел,
Свой медный лоб расквасил,
Дорогой
той же, что пришел,
Убрался
восвояси.
Один позор от
похвальбы!
Всем ясно быть должно ведь:
Не
хватит леса, чтоб гробы
Фашистам
изготовить.
Где знаменитые
полки,
Где чудо-генералы?
Подохни, Гитлер,
от тоски:
Ведь это лишь
начало!
Собрать не сможешь и
костей,
Наш правый гнев неистов.
В башку
себе покрепче вбей:
Всех выметем
фашистов!
26 декабря 1941
Мензелинск
СЛЕЗА
Покидая город в тихий час,
Долго я
глядел в твои глаза.
Помню, как из этих черных
глаз
Покатилась светлая
слеза.
И любви и ненависти в
ней
Был неиссякаемый родник.
Но к щеке
зардевшейся твоей
Я губами жаркими
приник.
Я приник к святому
роднику,
Чтобы грусть слезы твоей испить
И за
всё жестокому врагу
Полной мерой гнева
отомстить.
И отныне светлая
слеза
Стала для врага страшнее гроз,
Чтобы
никогда твои глаза
Больше не туманились от
слез.
Февраль 1942
Волховский
фронт
АЗИМУТ
Немец, немец! По компасу
Ты проверил свой
путь?
Как начнешь улепетывать,
Так штаны не
забудь!
Мы теперь новый азимут
Вам, бродяги,
даем: 270°-
И на запад бегом!
Цель забудь
свою прежнюю,
Задом к ней повернись
И
беги... А догоним вас -
Влепим так, что
держись!..
Гитлер банде
приказывал:
"Бей! Вперед! Напролом!.."
Но
громил обучили мы
И команде
"кругом".
Поглядите, как драпают,
И ни птица,
ни зверь
Офицера немецкого
Не догонят
теперь.
Немец, немец!.. По
компасу
Без ошибки беги!
Право-лево не
спутаешь?
Не свернулись мозги?
Получай
новый азимут
Вместе с фюрером-псом:
270°-
И в могилу бегом!
Февраль
1942
Волховский фроня
'
СЛАВА
Разбив проклятых
гитлеровцев,
Мы
Деревню на горе
освободили.
Огнем победы
Посреди
зимы
Мы жителей ее
воспламенили.
И вся деревня радостью
кипит,
Дымки над каждой крышей
забелели.
Одна старуха
древняя
Навзрыд
Заплакала, припав к
моей шинели.
И сердце переполнилось в
ответ,
И слезы навернулись на глаза
мне:
Я самым гордым был!
Прекрасней
нет
Для воина
Ни славы, ни
призванья:
В
тяжелый
Для родного
края
Час
Страдающему своему
народу,
Солдатской красной звездочкой
лучась,
На острие штыка
Нести
свободу!
Февраль
1942
Волховский
фронт
ПЕРЕД
АТАКОЙ
Выпьем, друг! За боевое
счастье!
За бесстрашье юности живой!
Только
б жить! И храбрости и страсти
На сто жизней хватит в нас с
лихвой.
Наполняй, дружок, шампанским
чарку,
Девушки прислали нам вино.
Потому
ли, что я рад подарку,
Только полюбилось мне
оно.
Пусть ярится пеною
шипучей,
Льется в жилы волнами
огня...
Может быть, от смерти неминучей
Ты
из боя вынесешь меня.
Может быть,
случится что похуже.
Только с кем из нас? С тобой? Со
мной?
Что гадать? Хлебнем из медных
кружек
Влагу нашей радости
земной!
Вы, землячки, выдумщицы,
право,-
Или просто путает весна? -
Ваш
румянец светится лукаво
В каждой капле алого
вина.
Мы идем в атаку на рассвете...
А пока в молчании ночном,
Милые землячки,
кружки эти
Мы за ваше счастье
разопьем.
Поразит ли сердце пуля
злая
Или я останусь невредим,
Всё равно -
одно я твердо знаю:
Мы в атаке этой
победим!
Всей душой к победе мы
стремимся.
Что грустить, когда она в
душе?
Пей, земляк! Подарком насладимся
При
коптилке в тесном блиндаже...
Кружку
осуши в одно мгновенье,
Алым током обжигая
рот.
Как любимых губ прикосновенье,
Пусть
она огонь в тебе зажжет.
Жар любви
народной, жар заветный,
К нам дошел в том пламени
живом.
И его в атаку в час рассветный
Мы
дорогой славы понесем!
Февраль
1942
Волховский
фронт
МОСТ
Стоял тот
мост большой и величавый
Там, где и днем и ночью шли
бои.
Под ним река, овеянная славой,
Катила
воды грозные свои.
В такую темь, когда не
спят дозоры
И тихо-тихо шепчутся
кусты,
Послышался вблизи тревожный
шорох,
И дрогнули немецкие
посты.
Над берегом деревья
зашумели,
И в воздухе повеяло
грозой.
Спешил к мосту боец в простой
шинели,
С открытою и светлою
душой.
Река, тяжелым наливаясь
гневом,
Стонала грозно: "Воин,
отомсти!"
Зарницами зажглось ночное
небо,
Лишь до моста успел он
доползти.
В последний раз на мост
железный глянул
И двинулся во весь высокий
рост.
И сильный взрыв, как гром великий, грянул,-
И над водой взлетает этот
мост.
Под мощный грохот камня и
железа
К реке стремится вражеский отряд.
Но
тут уже обратный путь отрезан -
Гвардейцы подоспевшие не
спят.
И лишь боец, обняв прибрежный
камень,
Не видит, как друзья идут в поход
И
как над золотыми берегами
Заря освобождения
встает.
Затихнет бой, и вздыбится в
тумане
Над шумною рекою новый мост.
И над
мостом герой бессмертный встанет
Во весь свой богатырский
рост.
Февраль 1942
Волховский
фронт
ПОБЕДА
(Этюд)
С земли встает туман
голубоватый,
Грохочут танки, вытянувшись в
ряд.
Как соколы отважные,
крылаты,
Над крышей флаги красные
парят.
Старушка обняла бойца за
шею,
От радости заплакала она,
И,
улыбаясь, свежие трофеи
Подсчитывает строгий
старшина.
Как тень судьбы Германии
фашистской,
На всех путях, куда ни кинешь
взгляд.
На глине развороченной и
склизкой
Чернеют трупы вражеских
солдат.
Февраль
1942
СЛЕД
Над деревней
Зарево
дрожит,
Места не находят
погорельцы.
На развилке увидал
джигит
Детское растерзанное
тельце.
Увидал -
И брызнула
слеза,
И ребенка на руках
дрожащих
Поднял
И поцеловал в
глаза,
Как детей целуют
спящих.
Опустил на землю,
Сам не
свой,
Зубы стиснул,
Ненависть во
взгляде:
"Ты, фашист, заплатишь нам с
лихвой!
Ты еще попросишь о
пощаде!"
И за лютым
хищником
Джигит
По следу,
забрызганному кровью,
Гонится...
И
меч в руке горит
Ненавистью и
любовью!
Февраль
1942
Волховский
фронт
В ЕВРОПЕ
ВЕСНА
Вы в крови утонули, под
снегом заснули,
Оживайте же, страны, народы,
края!
Вас враги истязали, пытали,
топтали,
Так вставайте ж навстречу весне
бытия!
Нет, подобной зимы никогда
не бывало
Ни в истории мира, ни в сказке
любой!
Никогда так глубоко ты не
промерзала,
Грудь земли, окровавленной,
полуживой.
Там, где ветер
фашистский пронесся мертвящий,
Там завяли цветы и иссякли
ключи,
Смолкли певчие птицы, осыпались
чащи,
Оскудели и выцвели солнца
лучи.
В тех краях, где врага сапожищи
шагали,
Смолкла жизнь, из горящих жилищ
уходя,
По ночам лишь пожары вдали
полыхали,
Но не пало на пашню ни капли
дождя.
В дом фашист заходил -
мертвеца выносили.
Шел дорогой фашист - кровь дорогой
текла.
Стариков и старух палачи не
щадили,
И детей людоедская печь
пожрала.
О таком исступленье
гонителей злобных
В страшных сказках, в преданьях не сказано
слов.
И в истории мира страданий
подобных
Человек не испытывал за сто
веков.
Как бы ночь ни темна была -
всё же светает.
Как зима ни морозна - приходит
весна.
Эй, Европа! Весна для тебя
наступает,
Ярко светит на наших знаменах
она.
Под пятою фашистскою
полуживые,
К жизни, страны-сироты, вставайте!
Пора!
Вам грядущей свободы лучи
заревые
Солнце нашей земли простирает с
утра.
Этой солнечной, новой весны
приближенье
Каждый чувствует - чех, и поляк, и
француз.
Вам несет долгожданное
освобожденье
Победитель могучий - Советский
Союз.
Словно птицы, на север летящие
снова,
Словно волны Дуная, взломавшие
лед,
Из Москвы к вам летит ободрения
слово,
Сея свет по дороге. Победа
идет!
Скоро будет весна... В бездне ночи
фашистской,
Словно тени, на бой партизаны
встают...
И под солнцем весны - это время уж близко! -
Зиму горя дунайские льды
унесут.
Пусть же радости жаркие слезы
прорвутся
В эти вешние дни из мильонов
очей!
Пусть в мильонах сердец истомленных
зажгутся
Месть и жажда свободы еще
горячей!..
И живая надежда разбудит
мильоны
На великий подъем, небывалый в
веках,
И грядущей весны заревые
знамена
Заалеют у вольных народов в
руках.
Февраль
1942
Волховский
фронх
ВЕСНА
Палата утром проснулась,
Дыханьем весны
полна.
Сестра вошла в палату,
Как ласковая
весна.
В руках у нее
мимозы,
Свежие, в росе.
С улыбкою
ожиданья
На девушку смотрят
все.
"Ребята! - она сказала.-
Весна вам подарок шлет,
И жаворонок
серый
О вас сегодня
поет.
С утра поет
сегодня
Ручьев и птиц перезвон
О том, что
весна прилетела
На крыльях наших
знамен.
На землях
освобожденных
Шумит весенний
поток,
Мимоза над ним, улыбаясь,
Раскрыла
первый цветок.
Летят журавли на
север,
Веселье в их голосах,
Вернулись старый
и малый,
Скрывавшиеся в
лесах.
А вести какие,
ребята!
Везде отступает враг.
Земля молодеет
под солнцем,
Рассеивается
мрак..."
Глядят на сестру
джигиты
И, радостью полны,
Смеются, дыша
глубоко
Дыханьем чистым
весны.
И девушки теплую
неясность
Почувствовал каждый в груди,
И
счастье близкой победы,
И новую жизнь
впереди.
Февраль
1942
Волховский
фронт
"ЯЗЫК"
; Чтобы только не слышали уши
Оголтелый фашистский
язык,
Мы бы с радостью отдали души
На
войне, в боях грозовых;
Чтоб нигде у нас не
звучали
Гоготание их и брань,
Чтоб собаки,
взбесясь, не рычали
Ни в ночи, ни в раннюю
рань...
Только вот что случилось, братцы,-
Вызвал нас в блиндаж капитан:
"Языка"
раздобудьте, братцы! -
Был приказ нам секретный дан.-
"Языка" раздобудьте, братцы!
Чтобы
вражеский план сорвать,
До фашистской ставки
добраться
И гнездо их к черту взорвать!"
Что
ж! Приказанное капитаном -
Это честный солдатский
долг.
И в ответственном деле данном
Наш боец
понимает толк.
Три джигита взялись за дело
И
пошли за рубеж втроем.
Лишь бы ночь скорей
потемнела,
Остальное - там разберем!
Ночь
пришла. И, собрав, как надо,
Для лихой охоты
припас,
Осмотрясь и взведя гранаты,
Мы на
холм взошли торопясь.
Слышим говор глухой
фашистский,
Пригляделись: фашисты
близко!
"Unsere Tat ist die Sachen
Abnehmen
und den Besitzer
Zu der Wand stellen...
ist..."
Так и есть! На наших глазах он
И
ругается и грозится,
Этот грязный бандит-фашист!
Лопотали бродяги гладко.
Похвальбу
мы слышали их,
И рванулись, и плащ-палаткой
В тот же миг накрыли двоих.
Только
выстрел сухой нарушил
Тишину вокруг, и,
когда
Один враг нашу пулю скушал,
Мы
другого берем и айда!
Мы связали его и
тащим
До КП своего ползком,
Чтобы наш
капитан с настоящим
Познакомился
"языком".
Привели его, и, как
кошка,
Задрожал и молчок милок.
Как и ждали
мы, понемножку
Развязал язычок
милок.
Сколько их "ще не скосило,
Сколько
пушек видел в пути,
Всё он выложил через
силу,
Чтоб жизненку свою спасти...
Чтобы
только не слышали уши
Оголтелый фашистский
язык,
Мы бы с радостью отдали души
На
войне, в боях грозовых;
Чтоб нигде у нас не
звучали
Гоготание их и брань,
Чтоб собаки,
взбесясь, не рычали
Ни в ночи, ни в раннюю
рань...
Только знай, боец, что,
бывает,
Доберется джигит ползком
И
фашистов-псов убивает
Их же собственным
"языком"!
Февраль
1942
БРАТСТВО
Наш братский союз, Украина,
Как сталь, закалился в
огне,
Ты видела кровь и руины,
Тебя
пригвождали к стене.
Твои плодородные
степи
Фашисты топтали и жгли.
Как горек, как
страшен был пепел
Огнем опаленной
земли.
Запомнили братья и
сестры
Те мрачные годы, когда
Печаль
нелюдимых погостов
Легла на твои
города.
Враг ринулся темною
силой
На всё, что так свято для нас.
Дерзнул
осквернить он могилу,
Где спит твой великий
Тарас.
Ты вынесла пыток
немало.
Дни были друг друга черней.
Но ты и в
плену воевала,
И гнев твой горел всё
сильней.
Ничем наших сил не
измерить,
Коль в дружбе народы живут.
И
разве могла ты не верить,
Что братья на помощь
придут.
Пришли они с волей
единой
К сестре, изнывавшей от ран.
И был
среди них, Украина,
Надежный твой брат -
Татарстан.
Велел сыновьям он
бесстрашным
Лавиной пройти над
Днепром,
Чтоб вызволить нивы и пашни
И
счастьем согреть каждый дом.
Ты знала:
лихие джигиты
В сраженьях не знают
преград.
Клялись они встать на защиту
И
встанут - тебя защитят.
Нас много в большой
и единой
Могучей советской семье.
Наш
братский союз, Украина,
Как сталь, закалился в
огне.
Март 1942
Волховский
фронт
СОН
1
Всё о тебе я думаю, родная,
В далекой
незнакомой стороне.
И где-нибудь в пути, глаза
смыкая,
С тобой встречаюсь лишь в недолгом
сне.
Ко мне идешь ты в платье
снежно-белом,
Как утренний туман родных полей.
И,
наклоняясь, голосом несмелым
Мне шепчешь тихо о любви
своей.
С какой тревогой ты мне гладишь
щеки
И поправляешь волосы опять.
"К чему,
родная, этот вздох глубокий?"
В ответ ты начинаешь мне
шептать:
"А я ждала, я так ждала, мой
милый.
Ждала, когда придет конец войне.
В
бою сразившись с грозной вражьей силой,
С победою примчишься ли ко
мне?
Подарков приготовила я
много.
Но всё ж подарка не нашла
ценней,
Чем сердце, что, объятое
тревогой,
Бессонных столько видело
ночей".
2
Глаза открыл я. Что это со
мною?
Весь полон странным сновиденьем я -
Мне волосы тревожною рукою
Погладила
любимая моя.
Как горько мне и сладко
пробужденье.
Любимая, ты знаешь ли о том? -
Была ты мне не только на мгновенье
И
светлою мечтой, и сладким сном.
Я
позабыть не в силах, как впервые
Ты напоила пламенем
меня.
В глазах сверкали искры озорные
От
радостного, скрытого огня.
А нежности в
тебе так много было,
Меня ласкала ты, как
малыша...
Любить весну ты друга
научила,
Чтобы рвалась в полет его
душа!
Я в смертный бой иду с винтовкой
новой
За жизнь, что вечно сердцу дорога.
Нас
ненависть зовет, и мы готовы
Взойти к победе по костям
врага.
3
Жди, умница, мы встретимся с
тобою,
Вернусь, сметя всю нечисть за
порог.
Заря займется над родной страною,
Как
нашего бессмертия исток.
Меня прижмешь
ты к сердцу, как бывало,
И скажешь: "Всё тебе я
отдаю.
Подарков много, но прими
сначала
Любовь
мою!"
За эту вот любовь, за наше
счастье
Иду навстречу ярости войны.
Поверь,
мой друг: мне бури и ненастья
И никакие битвы не
страшны.
Март
1942
Волховский
фронт
ТВОЯ
ДОЛЯ
Мы наступаем. Всюду груды
лома,
Винтовок, пушек - признаки
разгрома.
Вот каска, неказистая на вид,
С
кокардой на боку в траве лежит.
Заржавела.
Владелец сгнил... Могила
На перекрестке высится
уныло.
Слепили крест, сломав какой-то
шест,
И каску нахлобучили на
крест,
Стервятники и тощие вороны
Над ним
ясин читают похоронный...
Тот, кто зарыт
здесь, будучи живым,
Был множеством желаний
одержим:
На этих землях властвовать хотел
он
Помещиком, сатрапом оголтелым.
В его
воображении тупом
Народ наш гордый жалким был
рабом.
Но горьким был фашист застигнут крахом -
Он сам под землю лег холодным
прахом.
Да, так, фашист, задумал ты
хитро.
Но не тебе делить страны добро!
Аршин
земли да крест дубовый в поле -
Вот,- как гласит присловье,-
серебро,
Которое пришлось тебе на
долю!
Март
1942
&n
bsp;
СМЕРТЬ
ДЕВУШКИ
Сто раненых она спасла
одна
И вынесла из огневого шквала,
Водою
напоила их она
И раны их сама
забинтовала.
Под ливнем раскаленного
свинца
Она ползла, ползла без остановки
И,
раненого подобрав бойца,
Не забывала о его
винтовке.
Когда ж она ползла в сто первый
раз,
Ее сразил осколок мины
лютой...
Склонился шелк знамен в печальный
час,
И кровь ее пылала в них как
будто.
Вот на носилках девушка
лежит.
Играет ветер прядкой золотистой.
Как
облачко, что солнце скрыть спешит,
Ресницы затенили взор
лучистый.
Спокойная улыбка на
ее
Губах, изогнуты спокойно брови.
Она как
будто впала в забытье,
Беседу оборвав на
полуслове.
Сто жизней молодая жизнь
зажгла
И вдруг сама погасла в час
кровавый...
Но сто сердец на славные
дела
Ее посмертной вдохновятся
славой.
Погасла, не успев расцвесть,
весна.
Но, как заря рождает день, сгорая,
Врагу
погибель принеся, она
Бессмертною осталась,
умирая.
Апрель
1942
РАДОСТЬ
ВЕСНЫ
Весна придет, улыбкой
озаряя
Просторы зеленеющих полей.
Раскинет
ветви роща молодая,
В саду рассыплет трели
соловей.
Тогда пойдешь ты по лесной
дороге,
Взовьются две косы на
ветерке.
Холодная роса обрызжет ноги,
И ты
взгрустнешь - твой милый вдалеке.
Я там,
где поле в ржавчине колючей,
Где свищет смерть по просекам
лесным,
Скворцы и тут на небе кружат
тучей,
Но эти - с оперением
стальным.
Тут бомбы рвутся, солнце
застилая.
Тут слышен запах крови, но не
роз,
Не от росы сыра трава густая,
От крови
человеческой и слез.
Сквозь дым за солнцем
я слежу порою.
Крадется в сердце острая
тоска.
Я волосы себе краплю росою,
Поймав
росинку в чашечке цветка.
Тогда я слышу
аромат весенний.
Тогда душа цветением
полна.
И ты стоишь с улыбкой в
отдаленье,
Моя любимая, моя
весна!
Враги пришли разбойною
оравой,
Расстались мы, беда была
близка.
Оружье сжав, иду я в бой
кровавый
Развеять нечисть острием
штыка.
И нет в душе желания
сильнее,
И все мои мечтанья об одном -
Увидеться бы с милою моею,
Покончив с
темным вражеским гнездом.
Как я гордился
б, что от силы вражьей
Смог защитить родную и весну,-
Не будет солнце в копоти и саже,
И больше
недруг не войдет в страну.
Пройдя через
стремнину огневую,
Хочу вернуться, чтоб в родном
краю
Тебя увидеть и весну
большую,
Спасенную от недруга в
бою.
Весна 1942
|
