16 сентября

Толин вариант мне понравился. Мы легко соскочили на ходу трамвая, когда он сбавил ход на спуске с Литейного моста, и пошли по набережной. Где-то в районе Кирочной улицы грохотал артобстрел. Благодаря новому маршруту мы избежали лишней опасности.



22 сентября

Вчера был первый урок живописи. Пока будем писать только акварельными красками. Учитель, на вид болезненный и истощенный человек с красивой бородой и смелой манерой общения (мальчишки тут же прозвали его Шишкиным), попросил сдать ему тюбики с черной краской. «Акварель, - сказал он, - легкая, прозрачная краска, она не терпит черноты и какой-либо мутности. Даже глубокие тени учитесь писать без ее помощи».

Начали акварелью тот же натюрморт с белыми геометрическими фигурами. Сначала все разочаровались: что тут писать - сплошная бледность красок! «Лично я вижу не менее пяти-шести тонов, всмотритесь внимательней». И вдруг я увидела, что белые фигуры совсем не белые, на них блики разных цветов. Самые сильные блики от василькового шелка, другие - желтоватые, розовые, сиреневые, идут как бы издалека и отражаются на фигурах слабо. Мне сразу захотелось начать работу.



30 сентября

По моим записям заметно, что учеба занимает все мои мысли. Даже главное забываю записывать - наши победы на фронте. Несколько дней назад освободили Смоленск и еще какой-то город (вот что значит - не записать сразу). Завтра спрошу у Толи.

Большая перемена в училище в 12 часов. Мы с Портосом бежим в булочную. Выкупаем по карточкам дневной паек хлеба и сразу съедаем - это наш обед. Учебный день заканчивается в 15 или 16 часов, в зависимости от количества уроков.

Дома - суп или каша. Мама изо всех сил старается накормить меня поплотней, чтобы я не очень чувствовала уход с фабрики.

Сашета устроилась на более легкую работу - ночным сторожем в продуктовый магазин. Как ей только не страшно! Бабушка говорит, что к ней часто заходит милиционер. Поговорят о житейских делах, о событиях на фронте, вот ночь и короче покажется.

И все же не обошлось без приключения. Ночью, как обычно, привезли в магазин хлеб. Один из грузчиков предложил Сашете купить буханку. Бабушка всегда при деньгах, их у нас накопилось, как никогда. То, что мы тратим на продукты по карточке, такая малая доля - хватит одной моей стипендии.

Мама не один раз бабушку предупреждала, чтобы не покупала хлеба явно ворованного. Но бабушка переживает, что мне хлеба не хватает, да и сама голодная, вот и купила злополучную буханку. Уехала машина, Сашета корочку отломила, жует и радуется. Вдруг как из-под земли появились два парня: «Дай, бабка, хлеба попробовать». Сашета отступает, прижимая к груди теплую буханку, но один из парней ловко выхватил хлеб, и они не спеша пошли по пустынной улице. Бабуля заплакала: пропала буханка! Не заметила, как знакомый милиционер подошел. Сначала боялась сказать, что купила хлеб, а потом решилась и показала, куда пошли парни. Через некоторое время милиционер принес ей чуть побольше полбуханки - остальное воришки успели съесть.



3 октября

Наступление наших войск теперь не остановить до самого Берлина! Все так говорят. Настроение хорошее, приподнятое. Часто захожу в парикмахерскую на Литейном, делаю завивку щипцами. Волосы у меня послушные, этой прически хватает на всю неделю. На танцы ездим в клуб МВД или в Мрамор-ный только по субботам или воскресеньям. Мне необходимы модельные туфли. Не могу же я все время танцевать в чужих! Решили продать швейную машину (подарок бабушки Кати) и купить хорошие туфельки. Сплю и вижу светлые, изящные, на невысоком каблучке.

Жертвы обстрела на углу Невского проспекта и Садовой улицы (тогда - проспекта 25-го Октября и улицы 3-го июля). Фото Н. Хандогина, 8 августа 1943 г.

12 октября

Сегодня мы с Толей еле добрались до училища. Был обстрел по всему нашему маршруту до самой Таврической. Мы короткими перебежками продвигались к училищу, несло кислым пороховым дымом, гарью. У самого входа в училище нам пришлось низко присесть и прижаться к дому. Снаряд разорвался совсем близко, в Таврическом саду. Как вздрогнул и задрожал раненый дом! Осколки впились в него над самыми нашими головами. Но, слава богу, на сегодня это был последний снаряд. Мы спокойно отзанимались, а когда шли домой, погладили свежие щербинки на особняке.

В ближайшее воскресенье поедем на «черный рынок» за туфлями. В магазинах сейчас нет никакой обуви, кроме тряпичных тапочек.

Пришло письмо от Нади, она поздравляет меня с началом учебы, надеется, что скоро снимут блокаду, и она сразу же приедет в Ленинград. В письме Надя просит подробнее писать о Ленинграде. Я ее понимаю: почти три года - вдали от родного города.



15 октября.

После занятий ходили в кинотеатр «Спартак», смотрели фильм «Радуга» *. Главную роль играла украинская актриса Наталья Ужвий. Очень тяжелый и реалистический фильм, я до сих пор под впечатлением. Нет, что ни говори, а самое страшное - не бомбежки, не обстрелы и не голод. Самое страшное - быть в оккупации, жить под сапогом у этих мерзких фрицев. Господи, какое счастье, что кругом свои советские люди!

* Фильм «Радуга» (1943, режиссер Марк Донской) поставлен по одноименной повести (Ванды Василевской и повествовал о героизме партизан, о простой украинской женщине Олене Костюк, вставшей в ряды народных мстителей.

<< Назад

Вперёд >>