Павло Автомонов
НАЧАЛЬНИК "ЛЕСНОЙ АКАДЕМИИ"

Герой Советского Союза ЕГОРОВ Алексей Семенович

   
    1
   Транспортные самолеты летели на запад.
   Линия фронта уже осталась позади, но в районе Гомеля самолеты были снова встречены заградительным огнем фашистских батарей. Теперь вражеские зенитчики стреляли без прожекторов. Короткая июньская ночь кончалась, и на востоке занялось зарево нового дня.
   Да! Это был новый день в жизни старшего лейтенанта Алексея Егорова. Его спутниками были начальник Украинского штаба партизанского движения генерал-майор Тимофей Амвросиевич Строкач, начальник инженерного отдела полковник Илья Григорьевич Старинов, группа работников ЦК КП(б) Украины и Украинского партизанского штаба.
   Все они летели в партизанские отряды, чтобы подготовить их к новому боевому заданию, поставленному Ставкой Верховного главнокомандования и разработанному Украинским штабом партизанского движения. Посланцы Большой земли летели не с пустыми руками. Из Москвы надо перебросить сотни ящиков с минами, тонны взрывчатки, медикаменты, автоматы и патроны. Часть боеприпасов уже была на самолетах. Остальные грузы летчики должны поставить в течение двух недель на партизанские аэродромы в район между реками Днепр и Припять, где находились тогда крупные соединения украинских партизан, вышедших на Правобережье, и отдельные отряды.
   А пока что вспыхивали зенитные разрывы. Самолет иногда падал вниз. Потом выравнивался, моторы снова гудели спокойно, и мысли старшего лейтенанта Алексея Егорова возвращались к главному, чем он жил в эти дни.
   Еще не так давно инженер-экономист Егоров учился в Военной финансовой академии. Но вот к слушателям академии прибыл из Украинского штаба партизанского движения лектор. Это был полковник Старинов, ветеран испанской войны, специалист по минному делу. Старинов говорил горячо, убедительно. Он зажигал своим рассказом слушателей и, казалось, светился сам от любви и преданности своему опасному и необходимому в войне делу.
   Слушая Старинова, Егоров стал проникаться убеждением, что минер-подрывник - самая важная профессия на войне, без которой немыслима победа. Никто на войне не видит, не ощущает так зримо плоды своей борьбы с лютым врагом, как подрывник, у которого на глазах уничтожаются мосты, поезда, питающие гитлеровскую армию. А если диверсантам-партизанам удастся перекрыть движение на участке дороги хотя бы на сутки? На трое суток? На неделю? Ого! Такой удар стоит крупной фронтовой операции!
   Когда полковник Старинов закончил лекцию, старший лейтенант Егоров подошел к нему и сказал:
   - Возьмите меня, товарищ полковник, в школу, где вы готовите минеров-инструкторов для партизанских отрядов.
   - Вы обо всем подумали? - спросил Старинов.
   - Да. И о том, что минер ошибается только один раз...- ответил Егоров.
   ...Шесть месяцев прошло в напряженной учебе, к которой Алексей Егоров относился со всей добросовестностью, с большим желанием постичь и технику и тактику минно-подрывного дела. К тому времени группа инженеров во главе с полковником Стариновым разработала очередную конструкцию новой мины для партизан. Это была удивительная мина: она устанавливалась на железной дороге на любой срок. Егоров одним из первых понял, какие огромные возможности открывает эта мина на нынешнем этапе войны в тылу врага. "МЗД-5" - так называлась новая мина.
   Высшую школу особого назначения, в которой теперь учился Егоров, посещал начальник Украинского штаба партизанского движения генерал-майор Строкач. Он говорил курсантам: "Минер станет главным лицом в партизанском отряде в период предстоящих боев. Именно по вашей работе будут судить о боевой деятельности того или иного отряда. А с новой техникой вы будете горы ворочать. Поверьте в это и отдавайте свои знания и силы этому делу".
   И вот, окончив курс учебы, Алексей Семенович Егоров летит во вражеский тыл к советским партизанам. Летит не просто инструктором-минером. Егорова рекомендуют на должность заместителя командира по диверсионной работе в одно из крупнейших соединений украинских партизан.
   Почти все шесть часов полета Егоров думал о своей новой, очень ответственной работе. Командир соединения, у которого Егоров будет заместителем,- прославленный партизанский вожак, секретарь Черниговского подпольного обкома партии, Герой Советского Союза генерал-майор Алексей Федорович Федоров.
   Уже в первые часы после приземления полковник Старинов и старший лейтенант Егоров оказались в окружении подрывников. Партизаны рассматривали новые мины, и полковник и старший лейтенант горячо рассказывали о их превосходстве над минами нажимного и мгновенного действия "на шнур", "на шомпол". Старые мины уже не оправдывают себя. Враг изучил партизанскую тактику, усовершенствовал охрану железных дорог. Партизанским группам становилось все труднее и труднее поставить мину-самоделку и, тем более, замаскировать ее. Потери диверсантов увеличились. Старые мины заставляли посылать на железную дорогу многочисленные группы партизан, но им далеко не всегда удается установить мину под носом у идущего поезда...
   Между тем обстановка требует усиления ударов по вражеским железным дорогам, не только взрывов отдельных поездов, но и прекращения их движения на целых магистралях. Такую задачу нельзя было решить старыми минами.
   - Мы будем воевать на железной дороге по-новому! - сказал партизанам старший лейтенант Егоров.
   Строкач и Старинов не ошиблись, посылая Егорова к генерал-майору Федорову. Знакомство состоялось, и командир соединения сразу же нашел общий язык со своим заместителем по диверсионной работе.
   - Действуй! - сказал Егорову генерал.- Свою линию отстаивай делом, примером. Тогда поддержат тебя, Алексей Семенович, и командование соединения и подпольный обком партии. Действуй! Первый шаг сделан.
   Старший лейтенант Егоров комплектует учебные диверсионные группы и проводит с ними занятия. За короткий промежуток времени он обучил сто двадцать партизан и принял у них экзамен. Курсы минеров под селом Боровое представители Центрального Комитета партии Украины и Украинского штаба партизанского движения называли "лесной академией". Скоро у Егорова появился актив подрывников - Всеволод Клоков, Владимир Павлов, Иван Дербо, Дмитрий Резуто, Владимир Бондаренко, Борис Калач, Григорий Мыльников, которые проводили занятия в учебных группах подрывников, В результате число слушателей "лесной академии" увеличилось до трехсот человек. Курсам помогал секретарь ЦК КП(б) Украины Д. С. Коротченко, находившийся тогда во вражеском тылу. Он был горячим сторонником новой техники и новой тактики в войне на вражеских железных дорогах.
   В июне сорок третьего Чернигово-Волынское соединение партизанских отрядов под командованием генерала А. Ф. Федорова двинулось в рейд. Путь лежал на запад - к Ковелю, к важнейшему стратегическому узлу, через который к фронту каждый день шло много вражеских войск и боевой техники.
   Нарушить работу Ковельского узла, прекратить или хотя бы основательно ослабить движение вражеских эшелонов через него - такова была задача, поставленная перед соединением. Там, на пяти линиях, расходящихся из Ковеля, Егорову и его подрывникам предстояло испытать в боевых условиях новые мины...
   7 июля 1943 года. Это был, пожалуй, самый трудный день в жизни Егорова.
   - Никогда я так не волновался, как в тот день,- вспоминает Алексей Семенович.- Накануне ночью я выслал на железную дорогу первую диверсионную группу с миной "МЗД-5". Ее должны были установить опытные подрывники Клоков и Павлов, хорошо освоившие новую технику. Прошел день, а группа не возвращалась. Никаких вестей!.. А следующей ночью был намечен массовый выход, во время которого предполагалось установить сразу несколько десятков мин и создать на линии Ковель - Сарны минное поле. "Взорвалась ли мина у Клокова и Павлова?" - этот вопрос ни на минуту не выходил из головы. Вспоминался случай с Малышевым. Во время учебной установки мины у Малышева преждевременно взорвался капсюль и поранил ему руку. Кажется, пустяковый случай, но по соединению пополз слушок: "Новые мины не годятся". Больше того, отдельные командиры отрядов, которым предстояло работать на линиях Ковельского узла, неохотно, лишь под нажимом командира соединения стали брать мины "МЗД-5". А тут еще от Клокова и Павлова нет вестей! Неужто отказ или преждевременный взрыв? Как быть? Отменить операцию? Теперь вы понимаете, какой трудный для меня был день 7 июля 1943 года,- говорил Егоров.
   Крепко задумался старший лейтенант, прежде чем принять окончательное решение! Он должен во что бы то ни стало доказать на деле, на действующей железной дороге, какой урон нанесут новые мины врагу.
   Наконец, когда солнце начало клониться к горизонту и лесную поляну, на которой расположился отряд имени Щорса (первую диверсию Егоров совершил с этим отрядом), пересекли длинные вечерние тени, вернулся Клоков. Он доложил, что мина поставлена, первые три поезда прошли по ней и не подорвались. Потом подрывников обнаружила охрана, и они вынуждены были отходить. Уже по дороге назад, километрах в шести от железной дороги, услышали глухой взрыв. Павлов и проводник Микола Слупачек вернулись назад - проверить, взорвался ли поезд, или гитлеровцы просто-напросто сняли мину. А Клоков и остальные бойцы группы вернулись в лагерь.
   Егоров окинул Клокова взглядом. Вид у подрывника утомленный. Лицо осунулось и почернело. На пыльных щеках - грязные разводы пота. Еще бы! Не спал двое суток! Надо бы отдохнуть, да нельзя. В предстоящем деле такой опытный подрывник очень пригодится.
   - Вот что, Володя! - сказал Егоров.- Часок отдохни - и собирайся. Пойдешь со мной.
   Как только начало темнеть, Егоров подал команду к выступлению. Павлову и Миколе Слупачку старший лейтенант оставил распоряжение: если поезд взорвался - отдыхать, если нет - взять мину и догонять его, Егорова.
   До линии железной дороги группа добралась благополучно. Оставив людей в лесу, Егоров лично осмотрел местность, засек интервалы между обходами вражеских патрулей и вернулся назад. Затем он еще раз проинструктировал подрывников и охрану, указал места установки мин, помолчал с минуту и шепотом скомандовал: - Пора, ребята!
   Неслышно ступая, люди разошлись по местам, растаяли в темноте. С Егоровым остались лишь двое. Где-то на болоте сухо и монотонно кричала ночная птица. Где-то треснула ветка. Этот треск показался выстрелом, мелькнула мысль: а что, если партизан заметят охранники, засевшие недалеко от семафора? Но группа не даст напасть неожиданно. Да и у диверсантов, поползших с минами, есть автоматы, хлопцам не впервые вести бой на железной дороге. Но бой-то как раз ни к чему! Главное сейчас - поставить мины. Замаскировать их. Испытать в действии в реальных боевых условиях. Впервые испытать.
   От волнения Егоров кусал губы. "Все ли мы предусмотрели во время подготовки? Все ли учли?"- мучительно думал старший лейтенант. Ему припомнился разговор с генерал-майором Федоровым. "Делом нужно доказать преимущества новой мины и новой тактики. Народ привык рвать "на шнур" и "на шомпол". А новая мина - высший класс!" Егоров прислушивался к каждому шороху. Он в темноте не видел подрывников, но знал, чем они заняты в эти минуты. Они рыли ямки меж рельсами и на разостланные плащ-палатки аккуратно складывали землю-балласт... Алексей Семенович вытер рукой пот с лица... На востоке начала заниматься заря. Грозно вписываются в подсвеченный край неба земляная стена вокруг сторожевой будки и сама будка с насупленным козырьком. Егоров знал: вокруг будки доты, готовые вот-вот разразиться уничтожающим огнем. Он посмотрел на восток. Уже время.
   И вот появилась одна темная фигура, за ней другая, третья. Это возвращались подрывники. Первым вернулся Клоков, за ним - Кузнецов, Ярыгин, Мерзов, Дербо, Резуто... Один за другим шепотом они докладывали Егорову:
   - Мина установлена.
   Егоров подсчитал вернувшихся. Не хватало еще троих. Вдруг грянул выстрел. Еще один. Раскатилась автоматная очередь. Патрули!
   Три минера, не успевшие замаскировать свои мины, бледные и растерянные бежали к старшему лейтенанту.
   - Надо во что бы то ни стало снять их! - приказал Егоров.- Это же ТОС (техника особой секретности)!
   Минеры бросились выполнять приказание.
   - Пустые ямки не засыпать! - крикнул Егоров вдогонку.
   Гремел бой. Рвались мины. Из дотов трещали пулеметные и автоматные очереди. Полумрак пронизывали огненные змейки трассирующих пуль.
   Все ждали команды отходить... Оставаться у дороги было опасно.
   Но Егоров не подавал команды, ждал возвращения минеров, и лишь когда они возвратились, приказал отходить в лес...
   За эту ночь Егоров похудел, почернел и выглядел старше на десяток лет.
   Первые, кого он увидел, возвратившись в лагерь, были Павлов и Микола Слупачек. Они спали. "Значит, все в порядке, раз спят!" - подумал Егоров, Но все-таки он разбудил Павлова.
   - Взорвали?
   - Взорвали, товарищ старший лейтенант! - воскликнул Павлов.- Да как еще взорвали!
   - Ну вот, товарищи! Будем считать, что наша работа на Ковельском узле началась!
   Оставленные незасыпанными ямки ввели в заблуждение охранников дороги. Они подумали, что партизаны сняли и унесли мины. А на другой день на этом месте взорвался эшелон. Через день - еще один... А за пять дней на небольшом участке в районе станции Маневичи взорвалось 23 эшелона! Это был потрясающий результат. Он буквально ошеломил врага.
   А партизанские диверсанты с той поры стали называть мины "МЗД-5" ласково-"эмзедушки".
   Алексей Семенович Егоров после каждого выхода диверсионных групп на задание проводил рабочие совещания. Минеры обменивались опытом, обсуждали удачный и неудачный выход, рассказывали о новых хитростях врага. Весь этот ценнейший опыт обобщался и становился достоянием всех отрядов соединения и даже передавался по рации в другие соединения и партизанские отряды.
   Вот как оценивает работу минеров соединения Федорова полковник Старинов в своей радиограмме из Украинского штаба партизанского движения:
   "Начальнику спецслужбы партизанского соединения Федорова-Дружинина старшему лейтенанту тов. Егорову. № 0265/х.
   Июльские и августовские успехи вашего соединения открыли новую веху в деле воздействия на железнодорожные коммуникации врага.
   Впервые за все время мировой истории партизанами были нанесены такие мощные удары по сильно охраняемым и исключительно важным коммуникациям врага. Достаточно привести хотя бы такие факты, что одним вашим соединением в августе пущено под откос поездов больше, чем партизанскими отрядами Украины в течение мая и июня.
   В разгроме врага и изгнании его с Левобережья Украины, безусловно, одним из крупных факторов является почти фактическое закрытие таких важнейших магистралей, как Брест - Ровно, Ровно - Пикск и Ковель - Сарны.
   Уже теперь из показаний пленных ясно, что для переброски войск из Гамбурга в Харьков приходилось пользоваться румынской дорогой, т. е. удлинить путь еще на тысячу километров.
   При создавшемся положении на железнодорожных участках вашего района установка "МЗД" со сроками замедленного действия от 10 до 40 суток будет играть решающую роль, при этом необходимо изобрести новые тактические и стратегические приемы и способы установки. Широко применять мины против патрулей, используя для этого "АС" и "ПМС".
   Желаю дальнейших успехов. До скорой встречи!
   Старинов 28 сентября 1943 года".
   Удары подрывников соединения Федорова и других соединений и партизанских отрядов по коммуникациям врага летом 1943 года приблизили час победы наших войск под Орлом, Белгородом, Харьковом, день освобождения Левабережной Украины и выход советских войск на плацдармы правого берега Днепра.
   
   
    2
   Весной 1944 года, после встречи партизан соединения дважды Героя Советского Союза Федорова с частями Красной Армии, Егоров приехал в Киев, где тогда находился Украинский штаб партизанского движения. Здесь, беседуя с ним, начальник штаба генерал Строкач спросил:
   - Какие у вас планы на будущее?
   - Планы? Какие же у меня могут быть планы, если война продолжается! - ответил Егоров.
   - Снова в партизаны?
   - Пошел бы, но скоро вся советская земля будет освобождена,- заметил, улыбнувшись, Алексей Семенович.- Разве что за границу... Готов и туда!..
   - Это верно. Фашистов надо уничтожать и за рубежами нашей страны,- задумчиво проговорил Строкач.- По секрету скажу вам, Алексей Семенович, ЦК Компартии Чехословакии просит нас помочь. Мы подбираем организаторские группы парашютистов-партизан.
   - Если доверяете, прошу зачислить и меня.
   - Да. Мы должны послать опытных, смелых и преданных делу коммунизма товарищей на помощь словакам, чехам и полякам в нашей общей борьбе против фашизма. Это наш интернациональный долг,- продолжал Строкач и добавил: - И с этого времени наш Украинский штаб партизанского движения выходит, можно сказать, на международную арену. Это будет его вторая, очень ответственная и почетная миссия перед нашим народом, перед нашими союзниками за рубежом, перед историей.
   - Понимаю вас, Тимофей Амвросиевич. Готов выполнить задание Коммунистической партии и свой интернациональный долг! - сказал Егоров.
   - Верю. Я уже переговорил со многими людьми, которые добровольно изъявляют желание лететь за границу...
   И вот Чехословакия. Татры. Снова Егоров, теперь уже майор, волнуется, как год назад, в ночь, когда ставилась первая мина "МЗД-5". Алексей Семенович ожидал словацкого подпольщика с металлургического завода.
   Наконец Смид пришел. Первый его вопрос был:
   - Чем докажете, что вы советские партизаны?
   - Наш товарищ, Василий Мельниченко, ушибся во время прыжка. У него перелом кости. Не может ходить,- ответил Егоров.- А вот мое удостоверение.- И он подал Смиду "шелковку" - удостоверение, напечатанное на шелковой материи.
   Смид порывисто протянул Егорову обе руки.
   - Теперь вижу, что свои! Вашего Мельниченко заберут крестьяне. Не беспокойтесь, он будет в надежном месте. Я верил, что это вы...
   Так состоялось знакомство парашютистов Егорова с местным антифашистским подпольем. Через неделю в бригаде под командованием Алексея Егорова было уже 850 человек. Бригада пополнялась за счет местных патриотов, вооружалась за счет врага.
   В ночь на 12 августа две горно-стрелковые вражеские дивизии окружили бригаду словацких партизан, которой командовал Егоров, плотным кольцом. Соседние партизанские бригады были далеко и не могли помочь. Командир бригады Алексей Егоров, комиссар Григорий Мыльников и начальник штаба Анатолий Ржецкий собрали командиров.
   Мнение командиров было единодушным:
   - Драться до последнего!
   - Пробиваться с боем!
   - Это одно и то же,- спокойно произнес Егоров, когда все высказались.- Но наша задача не погибать, а сберечь бригаду для решающего удара по гитлеровским войскам и их пособникам - частям словацкой "Гарды". Вражеское командование того только и ждет, что мы дадим им решительный бой... Тут-то они нас и уничтожат!
   - Командир прав,- поддержал Егорова комиссар.- Надо искать другой путь.
   Было решено: выходить группами, просочиться сквозь порядки гитлеровской дивизии. Зайти ей в тыл.
   Партизаны пробирались мелкими группами. Каждый шорох мог быть последним для кого-либо из бойцов-партизан. Но выдержке, хладнокровию им было у кого учиться. Они брали пример со своего командира.
   Бригаде удалось почти без потерь выйти из окружения. Через несколько часов после этого вражеская дивизия начала наступление. Она прочесала место, где только что были партизаны, вдоль и поперек и никого не нашла. Тогда командование дивизии объявило, что русские и словацкие партизаны бригады Егорова уничтожены.
   А бригада вскоре выросла до трех тысяч бойцов. Она принимала участие в Словацком восстании против фашистских захватчиков, героически сражалась за освобождение Чехословакии до полного изгнания и разгрома гитлеровских войск.."