Обложка книги "Люди легенд" выпуск первый

   Эта книга рассказывает о советских патриотах, сражавшихся в годы Великой Отечественной войны против германского фашизма за линией фронта, в тылу врага. Читатели узнают о многих подвигах, совершенных в борьбе за честь, свободу и независимость своей Родины такими патриотами, ставшими Героями Советского Союза, как А. С. Азончик, С. П. Апивала, К. А. Арефьев, Г. С. Артозеев, Д. И. Бакрадзе, Г. В. Балицкий, И. Н. Банов, А. Д. Бондаренко, В. И. Бондаренко, Г. И. Бориса, П. Е. Брайко,
   A. П. Бринский, Т. П. Бумажков, Ф. И. Павловский, П. М. Буйко, Н. Г. Васильев, П. П. Верши-гора, А. А. Винокуров, В. А. Войцехович, Б. Л. Галушкин, А. В. Герман, А. М. Грабчак, Г. П. Григорьев, С. В. Гришин, У. М. Громова, И. А. Земнухов, О. В. Кошевой, С. Г. Тюленин, Л. Г. Шевцова, Д. Т. Гуляев, М. А. Гурьянов, Мехти Гусейн-заде, А. Ф. Данукалов, Б. М. Дмитриев, В. Н. Дружинин, Ф. Ф. Дубровский, А. С. Егоров, В. В. Егоров, К. С. Заслонов, И. К. Захаров, Ю. О. Збанацкий, Н. В. Зебницкий, Е. С. Зенькова, В. И. Зиновьев, Г. П. Игнатов, Е. П. Игнатов, А. И. Ижукин, А. Л. Исаченко, К. Д. Карицкий, Р. А. Клейн, В. И. Клоков, Ф. И. Ковалев, С. А. Ковпак, В. И. Козлов, Е. Ф. Колесова, И. И. Копенкин, 3. А. Космодемьянская, В. А. Котик, Ф. И. Кравченко, А. Е. Кривец, Н. И. Кузнецов.
   Авторами выступают писатели, историки, журналисты и участники описываемых событий. Очерки расположены в алфавитном порядке по фамилиям героев.
   Составители:
   B. ПАВЛОВ, Н. ПОЛТОРАКОВ, И. СЕЛИЩЕВ
   Редактор Л. ТОРОПОВ
   
   
    
   
   

Иллюстрация из книги "Люди легенд" выпуск первый

   Знаешь ли ты, какова она - тишина на войне?
   Это не та успокаивающая душу тишина, которую ты встречаешь, возвращаясь домой с работы. И не та, что стоит вокруг, когда ты сидишь с любимым человеком вечером у реки.
   Спроси у старого солдата - он расскажет, что тишина на войне порой бывает страшнее самого напряженного сражения, в котором участвуют тысячи орудий, танков и самолетов.
   Она бывает натянутой, как стальная пружина, готовая вот-вот лопнуть. Она бывает так густа и тяжела, что ее можно осязать. Она бывает так тиха, эта тишина, что слышишь, как шевелятся волосы на голове и как растет трава в поле...
   И все существо человека до предела напруживается и натягивается под действием этой гнетущей тишины. И не всякий выдерживает испытание ею...
   В судьбе людей, о которых рассказывают очерки, собранные в этой и последующих книгах, большую роль сыграла грозная тишина партизанского леса, замерших в ужасе ночных улиц в захваченных врагом городах, тишина явочных квартир и подземных катакомб.
   Потому, что все они, эти люди,- партизаны и подпольщики.
   О каждом из них можно безошибочно сказать, что они испытаны и тишиной и грохотом боя. А некоторые из них прошли через еще более страшное испытание в застенках гестапо.
   И все они, люди разных национальностей и разных возрастов, живые и мертвые, не дрогнув, выдержали суровые и тяжкие испытания, выпавшие на их долю. И за их верность, за храбрость, за мужество, которому нет предела, за беззаветную преданность Родина отметила их высшей наградой - званием Героя Советского Союза...
   По-разному сложились судьбы Героев.
   Одни из них остались в живых и поныне с достоинством носят на груди "Золотые Звезды". Другие сложили головы, так и не узнав, какой высокой награды удостоились.
   Разные совершили они подвиги.
   Разными путями оказались во вражеском тылу.
   Одни, как Виктор Ливенцев, стали партизанами, выйдя из окружения. Другие, как разведчик Николай Кузнецов и диверсант Федор Кравченко, высадились во вражеский тыл с парашютом. Третьи, как первый секретарь Черниговского обкома партии Алексей Федоров, по велению партии остались в своих областях, когда их оккупировал враг.
   Так или иначе все они оказались в тылу врага, взялись за оружие и встретили бронированные гитлеровские легионы, прекрасно сознавая всю величину опасности, которой подвергали себя.
   За голову каждого из них гитлеровская тайная полиция - гестапо - с радостью отвалила бы изрядную сумму денег. Да не какими-нибудь оккупационными бумажками, а настоящими рейхсмарками или долларами, а то и чистым золотом. Крупнейшие "профессора" и "академики" сверхсекретных отделов СД и абвера вынюхивали их явочные квартиры в захваченных гитлеровцами городах. Против их лесных лагерей шли в наступление отборнейшие эсэсовские части.
   И если кто-нибудь из них попадал в плен, их подвергали нечеловеческим пыткам.
   Но они не дрогнули, не согнулись, выстояли, одолели.
   А ведь у каждого из них билась в жилах горячая кровь. И каждый из них неистребимо любил жизнь и хотел жить. И каждого где-то ждали родные, матери, отцы, любимые...
   Люди, о которых рассказывают очерки этой книги,- это люди высокого долга и величайшей самоотверженности. И подвиги, совершенные ими, живут в книгах, в песнях, в легендах и всегда будут жить в памяти народной.
   Но дело не только в подвигах героев этой книги - Героев Советского Союза. Дело еще более в том, что каждый из них сыграл выдающуюся организаторскую роль, направив острое оружие народного гнева в самые уязвимые места врага.
   До нападения на Советский Союз Гитлер и его генералы считали, что народ оккупированных районов нашей страны не сможет оказать серьезное сопротивление бронированным фашистским армиям.
   Но вот грянуло военное лихо. Гитлеровские армии пересекли наш рубеж и, воя моторами, лязгая гусеницами, по нашим исконным землям помчались, покатились в глубь страны, к самому ее сердцу - к Москве.
   Советские Вооруженные Силы вступили с фашистскими ордами в жестокую борьбу. И с первых дней войны неоценимую помощь фронту стали оказывать народные мстители. В эти дни начали создаваться стратегия и тактика партизанской и подпольной борьбы. Этот раздел военной науки создавали наша партия и ее люди, оказавшиеся в тылу оккупантов. Выучке, мощному вооружению, беспощадной жестокости врага они, эти люди, противопоставили тысячи всевозможных партизанских хитростей и уловок, а лживой геббельсовской пропаганде - пламенное большевистское слово, умение личным примером убедить людей и повести их за собой.
   Те, о которых повествуют очерки, вписали в стратегию и тактику подпольщиков и партизан множество великолепных страниц.
   Да и в самом деле, какая армия мира может похвастаться таким рейдом, как рейд в Карпаты, совершенный прославленным соединением украинских партизан, которым руководили замечательные партизанские стратеги - командир дважды Герой Советского Союза С. А. Ковпак и комиссар Герой Советского Союза С. В. Руднев?
   Во время этого рейда, повергшего в смятение самого главного гестаповца, рейхсфюрера СС Гиммлера, под руководством которого отборные эсэсовские части из знаменитой дивизии альпийских стрелков "Эдельвейс" пытались уничтожить партизан, ковпаковцы подожгли 40 нефтяных вышек, 3 нефтеперегонных завода, 13 нефтехранилищ, взорвали 19 военных эшелонов, 14 железнодорожных и 38 шоссейных мостов и нанесли огромный урон живой силе гитлеровцев.
   А в какой стране могла возникнуть такая подпольная организация, как та, что возникла в витебском местечке Россоны? Эта подпольная организация состояла из молодежи, в основном из учеников двадцатитрехлетнего учителя Петра Машерова, который и возглавлял ее. Впоследствии подпольщики, оставив в местечке и окрестных селах своих людей, ушли в лес и образовали крупную партизанскую бригаду Дубняка, комиссаром которой стал Герой Советского Союза П. М. Машеров. Эта бригада совершила в тылу врага немало дерзких боевых операций.
   Об успехах партизан, о размахе народной войны в тылу врага говорят и такие цифры: к середине сорок второго года партизанское движение охватило территорию почти в 2 миллиона квадратных километров. В 1943 году с врагом сражался миллион партизан.
   А о личном мужестве и изобретательности подпольщиков и партизан, удостоенных высокого звания Героя Советского Союза, не приходится и говорить.
   Герой Советского Союза Елена Колесова завернула мину и заряд тола в детские пеленки. С таким "ребенком" на руках, напевая колыбельную песенку, она вышла к железной дороге и, обманув бдительность охраны, взорвала вражеский эшелон.
   Руководитель нежинской подпольной организации Герой Советского Союза Яков Батюк организовывал и направлял борьбу подпольщиков, будучи слепым.
   Знаменитый разведчик Герой Советского Союза Николай Кузнецов, переодевшись в форму немецкого офицера, с подложными документами на имя обер-лейтенанта вермахта Пауля Зиберта среди бела дня убил в городе Ровно крупного гитлеровского чиновника Функа, выкрал фашистского генерала Ильгена и получил аудиенцию у самого рейхс-комиссара Украины личного друга Гитлера гаулейтера Коха.
   Можно было бы привести еще немало примеров блестяще задуманных и великолепно выполненных стратегических замыслов, дерзких операций и смелых налетов, совершенных под руководством и при личном участии партизан и подпольщиков - Героев Советского Союза. Можно было бы привести еще множество примеров их необыкновенного мужества и бесстрашия, неистощимой изобретательности и неистребимой веры в победу и в правоту великого дела партии, ради которого не жалели они ничего.
   Перед тобой, читатель, лежит первая книга о партизанах и подпольщиках - Героях Советского Союза. В скором времени Политиздат выпустит вторую, затем третью, а потом, может быть, и четвертую.
   Мы надеемся, что очерки, которые напечатаны в этой книге, и те, что будут напечатаны в последующих, заинтересуют тебя, читатель. Мы думаем, что эти очерки позволят тебе перенестись в мир напряженной, чреватой грозой и громом тишины подполья и партизанского леса, что они увлекут тебя подробностями и деталями тонкой и сложной борьбы во вражеском тылу, мужеством и бесстрашием. И мы не сомневаемся, что ты проникнешься еще большей любовью к героям, оставшимся в живых, и будешь свято чтить память тех, кто сложил голову в неравной схватке.
   И если при чтении этой документальной книги ты, дорогой читатель, найдешь для себя образ "делать жизнь с кого", то это будет для нас самой большой благодарностью.
   
   
   
   
   
   

Герой Советского Союза Азончик Александр Семенович

   Хорошо ходить по родной земле, когда знаешь, что она свободна, что днем она купается в щедром на теплую ласку океане солнца, а ночью в серебристом потоке звезд, которые загораются в мирной, ничем не затуманенной густо-синей дали!
   Родная земля! Ты наша мать, наша славная история, наше настоящее и наше будущее. Ты, и только ты, бессмертна.
   Нет в мире народа, который бы не любил и не украшал свою землю, не старался ее уберечь от вероломных захватчиков. А если земля, взлелеянная его руками, политая его потом подвергается смертельной опасности, он поднимает голову, распрямляет плечи и грудью преграждает путь врагам.
   Чем измерить любовь народа к родной земле? Может быть, в иных странах и есть такая мера - не знаем. Но знаем твердо: у нашего советского народа любовь к Родине неизмерима. Потому что матерью этой любви стала первая на земном шаре социалистическая революция, положившая начало действительно свободной жизни творцов всего прекрасного - людей труда.
   Народ, ставший хозяином своей судьбы, всесилен. Можно уничтожить его города и села, предать огню плоды его труда, но поставить на колени, вытравить из сердца его любовь к Родине нельзя.
   Эту любовь не раз пытали голодом, пулей, снарядом, бомбой - тщетно. Она не ослабевала в нашем народе, а ширилась, углублялась в его душе. Это чувство советского патриотизма подняло народ на борьбу против самого страшного врага человечества - немецкого фашизма.
   
   * * *
   
   Александр Семенович Азончик на партизанскую тропу, полную опасностей, вступил по зову собственного сердца. Конечно, так поступали все истинные патриоты. Но для него, жителя глубинного белорусского села, оказавшегося в первые дни войны в тылу врага, это имеет особое значение.
   Он не мечтал прослыть героем-одиночкой, он хотел одного - вернуть своему народу спокойную жизнь. Во имя этого он готов был пожертвовать всем...
   Жизнь его была крутой и беспокойной. Но прежде чем начать о ней свой рассказ, мы позволим себе коротко изложить один документ. Это боевая характеристика. Она суха, в ней много цифр, но, читая ее, проникаешься истинным уважением к человеку, о котором идет речь.
   Характеристика свидетельствует, что командир диверсионно-разведывательного партизанского отряда "Патриот" А. С. Азончик сам лично осуществил ряд ответственных операций, а созданный и руководимый им отряд был грозой для фашистов. Он пустил под откос много вражеских эшелонов; уничтожил десятки паровозов, сотни вагонов, платформ, цистерн с горючим; сжег три склада с фуражом и продовольствием. При подрывах, диверсиях и крушениях, обстрелах эшелонов и автомашин из засад, в стычках и в открытых боях отрядом уничтожено множество солдат и офицеров противника.
   За весь период партизанской деятельности характерной чертой А. С. Азончика было то, что он всегда, везде и при каких бы то ни было обстоятельствах первым показывал пример самоотверженной борьбы с врагом.
   Тов. А. С. Азончик обладает сильной волей, требовательный к себе и к подчиненным, вежливый и ласковый в обращении с товарищами, отличается чрезмерной скромностью, дисциплинирован, энергичный и находчивый. Пользуется расположением и авторитетом среди командования, товарищей, подчиненных и у местного населения, к которому в высшей степени имеет умелый подход.
   За успешное выполнение боевых заданий и достигнутые при этом результаты, умелое руководство отрядом Азончику Александру Семеновичу командованием бригады вынесено 16 благодарностей.
   Сухой, лаконичный документ! Ну, а если заглянуть в него поглубже, попробовать раскрыть или, точнее, оживить некоторые цифры, приведенные в нем, каким же в самом деле предстанет перед нами этот человек?
   
   * * *
   
   В 1939 году Западная Белоруссия объединилась с Советской. Для Александра Азончика это был настоящий праздник. Ему шел тридцать второй год, но он считал себя уже пожилым. И к тому была причина. Родившись в семье безземельного крестьянина, он с малых лет начал батрачить у польского помещика. Подневольная, рабская жизнь рано заронила в душу его ненависть к богачам.
   Естественно, приход новой власти разом освобождал Азончика от всех "прелестей" польской панщины. Наконец-то он и его односельчане смогут трудиться на себя, на благо простых людей.
   Счастье пришло с востока. Счастье большое и окрыляющее.
   Семья у Азончика была немалая, но нужды она ни в чем не испытывала. А если и возникали трудности, то Советская власть всегда приходила на помощь. О прошлом вспоминал с отвращением. Жалел прожитые годы.
   Даром пролетела молодость. Пусть будет проклят мир помещиков и панов!
   Но что прошло, того не вернешь. Однако есть еще силы, есть желание учиться, надо хоть немного наверстать потерянное.
   И он по мере сил своих учился, работал. Односельчане уважали Азончика. Умел он расположить к себе человека, поднять его настроение, развеять грустные мысли... В нем жила добрая черта человечности.
   Когда Азончик впервые услышал о войне, он не поверил этому. "Ложь, - негодовал Александр. - Кто посмеет прервать нашу мирную жизнь? Это немыслимо".
   Сел на велосипед и покатил в город Вилейку.
   Там убедился, что война действительно началась. Фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз.
   Азончик был ошеломлен, подавлен. Вернулся домой под вечер разбитым.
   Фронт быстро приближался. Представители местной власти ушли вместе с частями Красной Армии.
   Не сразу гитлеровские захватчики появились в деревне. Образовалось временное безвластие. Что делать? Как жить дальше? - спрашивал себя Александр.- Неужели снова придется идти на поклон к помещику?" От этой мысли холодело в груди. Время повернуло вспять.
   Всю ночь Азончика не оставляли тяжелые думы. На второй день к нему в дом заглянул Лука Узгорок. Немного позже - Григорий Мельников, Яков Апоносович, Дмитрий Жук, Иван Узгорок, Петр Демсшкевич. Надежные друзья-односельчане. Их давно знал Александр, работал с ними еще при польских панах. Одни мысли, одни сомнения терзали их всех.
   Разговор шел начистоту. Надвигающаяся опасность требовала от людей полной откровенности.
   Просидели всю ночь. Обсуждались три предложения. Первое - немедленно с семьями эвакуироваться в глубь страны, там их оставить, а самим влиться в ряды Красной Армии; второе - остаться в деревне и продолжать вести свое хозяйство, дескать, мы рядовые труженики, зачем немцам трогать нас; из центра поступит команда ударить по врагу - ударим; третье -- завтра же включиться в борьбу и бить фашистов нещадно. Автором этого предложения был Александр Азончик. Он едко высмеял тех, кто решался притаиться и ждать, ждать... своей смерти. Уже теперь из соседних деревень ползли слухи один страшнее другого о фашистских зверствах.
   - Нет, друзья,- говорил Азончик,- не гоже нам полагаться на доброту врага. Придут фашисты - и конец всему. Никуда мы не пойдем, но и ждать сложа руки не будем. Надо крошить непрошеных гостей, чтоб спасти жизнь.
   - А где у нас патроны, снаряды, оружие? - горячился Григорий Мельников.- Где, я тебя спрашиваю?
   - А что будем делать с ранеными? - разводил руками Иван Узгорок.
   - А куда денем наши семьи? - ершился Дмитрий Жук.
   На эти вопросы ответить было нелегко. Азончик пришел в замешательство. Он замолчал. Замолчали и остальные. "Если бы я знал, как: вести борьбу,- раздумывал Александр,- я бы ответил на все. Я бы сказал определенно. А сейчас..."
   - Давайте подумаем, а через день снова соберемся у меня.
   - Согласны! - ответили друзья.
   
   * * *
   
   Дом Азончика находился в стороне от большой дороги в глухом, заросшем кустарниками месте. В 150 метрах от дома стояла баня. Ее Азончик перестроил для жилья, здесь он в свободное время столярничал, портняжил. Это строение и стало постоянным местом сбора партизан.
   Перед второй встречей с друзьями Александр почти не спал. Не зажигая лампы, он ходил по комнатке и думал о том, как лучше повести опасное дело.
   Конечно, будут срывы, будут жертвы, но разве свободу можно отстоять без этого? Никаких половинчатых решений, только жестокая борьба. Но пойдут ли за ним люди, поверят ли они в неминуемую гибель врага, так щедро оснащенного боевой техникой? Азончик знал: поверят не все, в деревне есть неустойчивые люди. Это они распускают слухи, что фашисты продвигаются на восток беспрепятственно. Однако в деревне немало и настоящих патриотов.
   ...Со двора донеслись чьи-то шаги. Кто бы это мог быть в такую рань?
   В избушку вошел отец, а вслед за ним - старший брат Николай. В 1918 году за отказ выехать в Германию немцы чуть не расстреляли обоих. Спаслись чудом. Мужской семейный совет длился недолго.
   - Мой сказ, сынок,- заключил Семен Кондратьевич,- непрошеных гостей надо бить, бить, не жалея сил. Хорошее дело ты задумал. Благословляю тебя. Я тоже буду с тобой.
   
   * * *
   
   Александру Азончику пришлось с первых дней решать сложные вопросы, связанные с организацией борьбы против врага. Уже утром 26 июня после памятной бессонной ночи он встретил группу советских бойцов из 16 человек. Только четыре из них имели винтовки. Что с ними делать? Вид у всех был невоинский - заросшие щетиной, оборванные, голодные. Ребята пробивались от самой границы, участвовали во многих боях с немцами. Азончик поговорил с ними, накормил, а потом отвел в густой лес за деревней и попросил подождать его до следующего дня.
   27 июня ночью Азончик вместе с друзьями отправился в лес. Состоялось первое организационное собрание. Александр коротко изложил план действий будущего отряда. Всем его членам дал конспиративные имена. Себя назвал Лялиным, это имя он носил с декабря 1924 по сентябрь 1926 года в панской Польше, когда был подпольщиком и боролся против помещиков.
   Несколько озадачило его поведение воинов. Они не проявили горячего интереса и доверия к плану Азончика. Может быть, смущало их то обстоятельство, что Азончик сугубо гражданский человек, действовал без всяких полномочий и указаний свыше. Правда, они не сказали "нет", но и прямо не выразили своего желания влиться в только что родившийся отряд.
   Александру не хотелось терять такую силу. И он пошел на хитрость. Он попросил ребят подождать еще день.
   На второе совещание Азончик пришел в форме офицера внутренних войск. Теперь его слушали с гораздо большим вниманием. Он снова изложил свой план действий, а в конце выступления заявил:
   - Сегодня скажу вам, что я оставлен здесь Вилейским управлением НКВД для организации партизанской борьбы против немецко-фашистских оккупантов. Думаю, что вы не потребуете от меня документов с печатями.
   - Верим,- раздались голоса.
   "Да простит мне Родина это самозванство,- думал Александр.- Для нее я пошел на этот обман. Иного выхода не вижу".
   - Итак, повторяю: наш отряд будет защищать местных жителей от фашистов, пускать под откос эшелоны врага с боеприпасами, техникой и живой силой, взрывать дороги и мосты. Скоро установим связь с центром партизанской борьбы в Белоруссии.
   ...Лялин - Азончик и сам не мог предположить, что отряд его так быстро разрастется. Через несколько дней он насчитывал в своих рядах уже 50 человек. Затем подошло еще несколько красноармейцев и младших командиров. Из оружия имелось 25 винтовок и десятка три разных гранат. На первый случай неплохо. Прекрасно зная окрестные места, Александр через своих разведчиков следил за приближением вражеских частей. С волнением ждал момента, когда придется начать боевые действия.
   И вот - 1 июля.
   Разведчики донесли, что ночью по шоссе Билейки - Долгинов пройдут вражеские колонны машин, груженные оружием и боеприпасами.
   На выполнение первого боевого задания Азончик взял 24 человека. Он понимал - осечки не должно быть.
   С наступлением темноты покинули лагерь. Шли ходко. Дорога была хорошо знакома. У села Гурки партизан ждали лодки. Ранним утром первая группа людей отчалила от берега. Переправа через речку Сервеч заняла не более получаса.
   До шоссе добрались благополучно. Настроение у всех было приподнятое. Это радовало Азончика.
   Место для засады выбрали скрытное, лесистое. День переждали, внимательно наблюдая за передвижением вражеских колонн. Машин проходило много, двигались они и малыми и большими группами. Александр лежал к шоссе ближе всех. Колонны мчались на высокой скорости. Почти на каждом грузовике сидела охрана, вооруженная автоматами. Изредка, окутанные пылью, с грохотом проносились мотоциклисты.
   К полудню колонны стали появляться реже.
   "Скорей бы день кончался,- думал Азончик.- Ребята утомились лежать, по себе чувствую".
   А день как нарочно тянулся с расхолаживающей медлительностью. Наконец солнце опустилось за лес. Сумеречной шалью покрылась земля.
   Пришла пора действовать. Внезапно Азончиком овладело волнение, но он сумел скрыть его от ребят. Еще днем Александр заметил военный провод, протянутый по деревьям вдоль шоссе. "Нельзя его оставлять нетронутым,- решил Азончик .- В случае заварухи немцы быстро могут вызвать подкрепление". Не теряя времени, снял ботинки, полез на дерево. Вся группа подтянулась к шоссе. Кто приготовил гранаты, кто приник к винтовке. Удар должен быть стремительным.
   Телефонный провод оказался не "по зубам" перочинному ножу. Пришлось слезть с дерева, взять два камня и снова забраться наверх. Только Азончик приступил к делу, как из-за поворота выкатились немецкие грузовики с прицепами.
   Сильными ударами камнем о камень Александр перебил провод и буквально скатился с дерева.
   Машины уже были недалеко.
   - Стрелять по условленному сигналу,- бросил на ходу командир, ныряя под куст.
   Но стрельба началась раньше, чем прозвучал сигнал. Слишком велико было желание расправиться с врагом.
   Два грузовика, потеряв управление, сползли в кювет. Остальные на высокой скорости рванулись вперед. Охранники открыли беспорядочный автоматный огонь. Партизаны подбежали к машинам, подобрали оружие, затем подожгли грузовики и скрылись в лесу.
   Так начались боевые действия отряда "Патриот". И хотя это начало было скромным, но оно сыграло свою положительную роль. Значит, и здесь можно громить врага, и здесь можно помогать нашей армии.
   Боевые операции стали проводиться довольно часто. Отряд совершал налеты на немецкие колонны, уничтожал мотоциклистов. Все шло, как и предполагал Азончик.
   Но вот в июле прошел слух, что фашисты захватили Смоленск и устремились к Москве. Скоро этот слух подтвердился. Среди партизан нашлись люди, которые прямо заявили командиру, что они дальше в отряде оставаться не хотят.
   - Почему? Вы считаете, что теперь сопротивляться бесполезно? - спросил их Азончик.
   - Нет,- ответили они,- воевать надо, только не так, как воюем мы.
   - Не понимаю...
   - Чего тут непонятного: мелкие укусы фашистов не испугают. Надо пробираться к своим.
   - Ошибаетесь, дорогие товарищи,- сохраняя спокойствие, возражал Азончик.- Фашистов надо бить всюду - на передовой и в тылу. Если каждый из партизан уничтожит хотя бы одного вражеского солдата, это будет огромной помощью для Красной Армии...
   И все же с Азончиком многие солдаты не согласились. С болью в сердце он решил отпустить их, назначил старшего, снабдил продовольствием и указал надежную дорогу на восток.
   Отряд поредел, но не распался.
   Азончик и его друзья действовали очень осторожно. Даже в своей деревне жители, за исключением, конечно, ближайших сподвижников Александра, не знали, кто стоит во главе партизанского отряда, о дерзких налетах которого уже говорили во всем районе.
   Когда свои люди сообщили Азончику, что за партизанами фашистские ищейки установили слежку, он утроил осторожность. Теперь новичков принимали в отряд после строгой и тщательной проверки. Опыт показал: лучше иметь маленький отряд, но спаянный нерушимой дружбой и всегда готовый к любым испытаниям, чем большой, но лишенный и дружбы, и дисциплины, т. е. тех качеств, без которых нет и не может быть боевой единицы.
   ...Недолго горевал Азончик по ушедшим людям. За короткий отрезок времени к нему пришли 24 человека из жителей окрестных деревень и несколько бывших красноармейцев. Для диверсионных операций этого было вполне достаточно.
   Во многих селениях Азончик имел верных людей. Через них он своевременно узнавал: какие вражеские части появлялись в районе, кто из полицаев выслуживался перед гитлеровцами, кого из местных крестьян надо освободить из-под ареста или избавить от фашистской каторги.
   С каждым днем расширялся радиус действия отряда. Жизнь ставила перед ним самые разнохарактерные задачи.
   ...Оккупанты собрали по району 80 коров и намеревались их отправить в Германию. Азончик поручил своему товарищу Якову Апоносовичу сорвать угон скота. И партизан блестяще справился с этим делом. Из-под носа врагов темной ночью он угнал коров.
   Гитлеровцы поставили на ноги всех своих прислужников и приказали им найти похитителей скота. Какой-то предатель назвал фамилию Апоносовича.
   Партизана бросили в гестаповскую тюрьму. Ему грозила смерть. На допросах от Якова требовали назвать имена сподвижников и командира отряда. Враги использовали все: пытки, шантаж, подкуп.
   - Что тебя связывает с Советской властью? - спрашивали его палачи.- Ты жил с ней считанные годы.
   - Вам этого не понять,- отвечал Яков.
   Азончик был уверен в несокрушимой твердости своего друга и во что бы то ни стало решил вызволить его из тюрьмы.
   Александр посоветовался с товарищами, разработал план спасения. Ему удалось передать Якову записку, в которой пояснил, когда и как он может обмануть стражников, где найдет товарищей.
   Побег удался. Партизаны с радостью встретили Якова. Азончик назначил его комиссаром отряда. И не ошибся. Дядя Яша, как стали называть ребята Апоносовича, был человеком душевным, смелым и справедливым в оценке поступков людей.
   Народная молва о партизанских налетах перелетела границы района. Имя командира Лялина уже хорошо знали в деревнях. Но кто он, откуда прибыл, об этом ведали только сподвижники Александра. А настоящая фамилия его была известна лишь очень немногим партизанам.
   Отряд из месяца в месяц наращивал удары. Действовали малыми группами. Сам Александр брал на себя наиболее опасные задания.
   В начале августа он вместе со своим братом Николаем и односельчанином Лукой Узгорком разрубили топором в пяти местах телефонный кабель, соединявший передовые немецкие части с верховным гитлеровским командованием. Спустя неделю в том же составе и тем же способом они вывели из строя шоссейную двухлинейную гражданскую связь на тракте Долгиново - Вилейка. Через некоторое время Азончик с другой группой подстерегает колонну автомашин...
   Активность партизан каждый раз приводила фашистов в бешенство. Свою злость они, как правило, срывали на мирном населении.
   - Кто этот Лялин? - спрашивали гитлеровцы у арестованных.- Где он скрывается?
   Но Лялин со своими помощниками был неуловим. После целого ряда диверсий партизаны расходились по домам и продолжали заниматься хозяйственными делами. Поди тут угадай, кто из них вчера разрубил провод, "обезвредил" фашистского прихвостня, или вырыл на шоссе "волчьи" ямы, ставшие могилой для нескольких грузовиков с боеприпасами и охраной.
   
   * * *
   
   Александру Семеновичу Азончику приходится выступать перед молодежью.
   - Когда я рассказываю, как мы резали провода, охотились за фашистами, подкарауливали вражеские автомашины,- вспоминает он,- то в глазах отдельных слушателей появляется веселый огонек. Да, да, именно веселый. Им кажется, что вывести из строя телефонный кабель, подложить под рельсы мину не такое уж рисковое дело.
   ...Вывести из строя телефонный кабель - простая операция? Нет, это не так. Военный телефонный кабель всегда тщательно маскируется. За ним ведется непрерывное, а главное, скрытное наблюдение. Кроме специальных людей - линейных надсмотрщиков фашисты расставляли автоматчиков, снабженных мотоциклами. Вот теперь не трудно представить себе, легко ли было партизанам вывести из строя кабель.
   А если к этому прибавить, что подобные операции проводились довольно часто, то смелости и находчивости наших партизан можно только позавидовать.
   В конце 1941 года Азончик нацелил свой отряд на диверсии по уничтожению вражеских железнодорожных эшелонов. Впрочем, не были исключены из "программы" действий и налеты на автоколонны.
   В беседе с ближайшими товарищами Азончик предложил первые операции провести на участке железной дороги между станциями Поставы - Крулевщизна. Выбор этот был не случаен. Дело в том, что через Поставы часто следовали эшелоны врага с боеприпасами и живой силой.
   Надо было нарушить это движение. Но как это сделать? Партизаны не имели ни взрывчатки, ни гранат. Азончик нашел простой выход. Он разыскал разводной ключ, случайно сохранившийся еще с первой мировой войны, и сделал лапу для вытаскивания костылей.
   На исходе хмурого осеннего дня Александр в сопровождении Апоносовича, Каптюга и Жука вышли на железнодорожное полотно. Никем не замеченные, они сразу же направились вдоль путей. Примерно в километре от станции Поставы партизаны нагнали путевых обходчиков, которые проверяли исправность дороги.
   - Их надо задержать,- сказал Азончик.- И подольше. Мы с комиссаром займемся рельсами, а вы - обходчиками. Разговор ведите мирный, ну, а в случае чего... Словом, понятно.
   Каптюг и Жук остановили железнодорожников и попросили у них закурить.
   - Далеко следуете? - поинтересовался один из обходчиков.
   - Да нет, вот в эту деревню. Телку там присмотрели,- нашелся Жук.- А что, ребята, достается вам? Новое начальство небось строгое?
   - Всяко бывает,- махнул рукой второй обходчик, зажигая спичку.- Так ведь мы маленькие люди.
   - У нас тут более или менее спокойно,- включился в беседу Каптюг, выдыхая облачко дыма...
   Пока шел этот ни к чему не обязывающий разговор, Азончик и Апоносович достигли середины поворота, принялись за работу. Мокрые и заржавевшие гайки сначала плохо поддавались Александру. Комиссар вытаскивал лапой костыли. У него дело спорилось. Однако скоро и Азончик приноровился. Отвинченные гайки он бросал далеко в сторону.
   Издали послышался нарастающий гул. Поднявшийся ветер мешал точно определить: поезд идет или летит самолет,
   Азончик и Апоносович заторопились. Хотелось освободить рельсы от крепления на более длинном расстоянии. Покрасневшие лица партизан заливал пот. Взмокли рубашки.
   - Поезд! - крикнул Александр.
   - Сам слышу,- буркнул Яков и, выдернув еще один костыль, прыгнул под откос.
   За ним последовал командир.
   Эшелон точно змея выползал из-за желто-зеленой стены леса. Здесь, на крутом изгибе опытные машинисты всегда чуть притормаживали. Но немец-машинист, видимо, плохо знал профиль пути.
   Выгнувшись дугой и не сбавляя скорости, эшелон приближался к партизанской "отметке".
   Азончик и Апоносович успели отбежать от дороги на порядочное расстояние и залечь в канаве. А Жук и Каптюг в это время все еще беседовали с обходчиками.
   Рельсы разошлись не сразу, а под пятым или шестым вагоном. Состав будто надломился, потом какая-то сила подбросила вверх один вагон и метнула в сторону. Впереди идущие вагоны зашатались, мгновение - и они рухнули.
   Первая удача на железной дороге окрылила отряд Азончика.
   Как только немцы восстановили движение поездов, партизаны предприняли новую диверсию. На этот раз Азончик взял с собой восемь человек, в том числе Луку Узгорка, Григория Мельникова и Петра Демешкевича. Выбрали лесной участок дороги вдали от жилья. Расставив наблюдателей с обеих сторон, Азончик приказал двоим товарищам перерезать линии связи, а сам с Демешкевичем принялся отвинчивать гайки и вытаскивать костыли. Мало успели сделать. Наблюдатели подали сигнал: "немедленно уходить".
   Со стороны станции Новогрудок шел состав. Это крайне удивило Азончика. По ранее полученным сведениям эшелон с боеприпасами и живой силой должен был появиться здесь самое маленькое через два часа.
   "Откуда же взялся этот? - удивлялся командир.- Неужели для проверки исправности пути?"
   Состав был небольшой. Разбитые и пустые вагоны неистово дребезжали и лязгали сверкающими буферами. На вагонных площадках - ни единого человека. Казалось, и на паровозе никого нет. На партизан состав произвел угнетающее впечатление. Один из партизан, провожая его грустным взглядом, обронил:
   - Словно на тот свет мчится.
   - Нет, браток, его мы пропустим,- Азончик встал, стряхнул с пальто прилипший снег.- А вот следующему обязательно откроем семафор в преисподнюю.
   Вернулись к путям. Работа была знакомая, много времени не потребовала. Быстро раскидали по сторонам гайки и костыли, отошли к опушке леса. Всем хотелось посмотреть, как произойдет крушение.
   Надвинулась темная, морозная ночь. Не сильный, но жгучий ветер пронизывал до костей. Медлительны зимние ночи. Однако у партизан хватило выдержки дождаться рассвета. А на рассвете в серых и липких сумерках возник черный коробок паровоза с золотыми космами искр.
   ...Под тяжелым составом рельсы разъехались мгновенно. Эшелон целиком без задержки пошел под откос.
   
   * * *
   
   Так кто же такой Лялин? Где он скрывается? В поисках неуловимого партизана-подпольщика фашистские ищейки сбились с ног. Впрочем, однажды они напали на его след, но Азончик пустил по деревням слух, что в бою под Вильнюсом Лялин сложил голову. Слух этот долго не продержался, ведь отряд-то жил, действовал.
   В конце 1941 года партизан постигли тяжелые несчастья. Ищейкам гитлеровцев все же удалось пронюхать о том, что Азончик связан с местной подпольной организацией.
   Глубокой ночью фашисты обложили дом Александра...
   Резкий стук в окно. Старик отец сразу понял, кто пожаловал в гости. Не торопясь, слез с печи, натянул ватник, разбудил сноху.
   - Чуешь, кто явился? - спросил у нее старик.- Надо предупредить Сашку.
   Александр спал в бане. Захныкали проснувшиеся дети.
   - Где твои сыны, красные бандиты? - гаркнул полицай, вваливаясь в горницу с облаком морозного воздуха.
   - Кто ж их знает, где они,- не выражая беспокойства, ответил старик.- С утра подались на поиски работы.
   - Врешь, старый черт! - орал полицай, размахивая пистолетом.- Врешь! Говори правду, а не то...
   - Вот как перед богом, так и перед вами, мои спасители.
   Старик явно пересолил. Даже полицай и тот возмутился:
   - Но, но, ври поскладней, а не то...
   Между ног гостей проскользнула старшая дочка Николая - Галина. Никто на нее не обратил внимания. Она стремглав бросилась к бане... и через минуту возвратилась в горницу.
   Предупрежденный Александр полураздетым выскочил в лес и провел там остаток ночи. Утром, посиневший от холода, вернулся домой. Не успел обогреться, как прибежала соседка и передала страшную весть:
   - Милые, сегодня на рассвете в деревне Костеневичи изверги расстреляли вашего Николая и Григория Петровича Мельникова.
   Семьи лишились отцов, кормильцев, а командир отряда - лучших боевых помощников.
   "Дорого вы, фашистские подлецы, заплатите за Николая и Григория,- негодовал Азончик.- Не торжествуйте".
   Трупы расстрелянных гитлеровцы разрешили захоронить только на четвертый день и то не на кладбище.
   Говорят, неудачи в одиночку не ходят.
   Внезапно наступившее похолодание вызвало новые трудности. В лесу жить стало невыносимо, нельзя было появляться и в ближайших селах: Речки, Костеневичи, Курене, на станциях Княгинин, Кривичи и в городе Вилейке. Там размещались вражеские гарнизоны. Выход был один - уйти в отдаленные места или в Русаковскую пущу...
   После долгих раздумий Азончик принял иное решение. Бойцов отряда (а их к этому времени насчитывалось 92 человека) он разместил по квартирам надежных людей под видом военнопленных. Сам Азончик и комиссар Апоносович тайно проживали то у себя дома, то у знакомых. Связь они осуществляли через своих помощников - Жука и Узгорка.
   Распыленность партизан по многим населенным пунктам, бесспорно, ослабила их действия. Точнее сказать, изменила характер борьбы. Всю зиму партизаны добывали оружие и боеприпасы, организовывали саботаж против немецких мероприятий, проводили разъяснительную работу среди местного населения, рассказывали о преступлениях и кровавых злодеяниях врага на советской земле, о боевых действиях Советской Армии. Лично Азончик написал более 60 воззваний к населению и около 400 листовок, обращенных к немецким солдатам. Воззвания и листовки вывешивались на самых видных местах, даже на зданиях, где жили гестаповские начальники.
   Первой военной зимой Азончик остался недоволен. Гитлеровцы очень быстро раскусили, что это за военнопленные живут по домам. Начались преследования, аресты. Чтобы спасти людей от пыток и расстрела, он сколотил отряд из 64 человек, снабдил его оружием и отправил в Минскую область, где, по поступившим к нему сведениям, действовали крупные партизанские соединения.
   Расставание было трогательным. Но что поделаешь, иного выхода спасти бойцов он не видел.
   В тот же день друзья искренне посоветовали ему:
   - Уходи и ты, Александр. За тобой следят гестаповцы.
   - За кого вы меня принимаете? - вспылил Азончик.- А еще боевыми друзьями называетесь. Знайте, никуда я не пойду из родных мест. Здесь мне каждое дерево, каждый кустик помогает. Ну, а если погибну, то так тому и быть. Сколько сейчас гибнет людей за нашу Родину.- Успокоившись, он тихо сказал: - Одно меня тревожит: до сих пор мы не могли установить связи с каким-нибудь другим, крупным партизанским отрядом.
   ...И опять начали взрываться и гореть вражеские эшелоны и автомашины, опять загремели по ночам партизанские залпы, опять гитлеровцы услышали грозное имя Лялина.
   Весну 1942 года лялинцы ознаменовали крупной диверсией на станции Княгинин, затем... Пожалуй, нет надобности перечислять все подвиги партизан. Конец весны был для Азончика и тяжким, и радостным. Тяжким потому, что гестаповцы арестовали его отца и беременную жену. Правда, после допроса и пыток их отпустили. Радостным потому, что в это время наконец-то Азончик встретился с бойцами партизанской бригады "Борьба".
   Оказалось, что штаб партизанского движения Белоруссии знал о боевых действиях отряда "Патриот". Предпринималось несколько попыток установить связь, и вот одна из них увенчалась успехом. Группа бойцов с трудом обнаружила командира неуловимого отряда "Патриот". Посланцы рассказали Азончику и его друзьям о последних новостях на фронте, о широком партизанском движении в Белоруссии. Они поделились с ними взрывчаткой, научили пользоваться капсюлями, бикфордовым шнуром, минами. Все это было чрезвычайно важно для партизан Азончика, ибо до этого они не имели представления о пользовании взрывчаткой.
   Двадцать дней группа бригады "Борьба" совместно с отрядом Азончика вела борьбу с фашистами. Это был наглядный практический урок. Затем группа, тепло распрощавшись, ушла к себе на базу, в восточные области, за Минск.
   Азончик радовался. Теперь можно бить гитлеровцев еще успешней!
   В разгар лета отряд Александра Азончика встретился с партизанской группой 1-го Белорусского особого отряда, прибывшей из восточных областей Белоруссии в Молодечненскую пущу для развертывания партизанской борьбы. Командиром этого отряда был капитан Черкасов. С ним Азончик встретился позже: они понравились друг другу. Отряд Азончика влился в отряд Черкасова.
   Азончик продолжал действовать в прежних обжитых местах, но уже более организованно и по общему плану отряда. А когда этот отряд вырос в бригаду имени Буденного, Азончика назначили начальником особого отдела и одновременно оставили командиром отряда "Патриот".
   В июле 1942 года первичная партийная организация бригады приняла А. С. Азончика кандидатом в члены ВКП(б). Это был большой и значительный шаг в его жизни.
   Получая кандидатскую карточку, Александр Азончик сказал коротко:
   - Доверие оправдаю.
   Он словно помолодел. Даже близкие друзья удивлялись: что с ним происходит? Когда же он отдыхает? Как-то спросили его об этом, Азончик, не задумываясь, отрезал:
   - Когда Родина в огне, спать некогда.
   Спать некогда! Это был девиз храброго патриота.
   В декабре 1943 года его приняли в члены нашей Коммунистической партии. А 1 января 1944 года радио принесло волнующую весть: Указом Президиума Верховного Совета СССР ему присвоено звание Героя Советского Союза.
   
   * * *
   
   Хорошо жить на счастливой советской земле, на земле великого народа, освободившего мир от коричневой чумы. В тяжелых боях добыто это счастье. Именно поэтому им дорожит наш народ. Именно поэтому он вечно будет славить своих бесстрашных сынов, к которым принадлежит и ныне здравствующий Александр Семенович Азончик.