"БОМБЫ РВУТСЯ НАД ГОЛОВОЙ"

С.С. Стрельцов

"Здравствуй, Зина!

Зина, ты меня довольно хорошо знаешь, мои решения всегда так же просты, как и ясны, вот и на этот раз буду также краток.

Зина, давно хочу предложить, но насколько я смел, настолько я на этот раз по отношению к тебе оказался безвольным, думаю, ты не обидишься и не возразишь, если я тебе предложу свою готовность установить с тобой дружеские деловые взаимоотношения, безусловно, не делая их достоянием всех... а дальнейшее само покажет.

Правда, тебе может показаться мое предложение странным, а действия - с экспромта, но я должен сказать, что это не так...

Зина, всячески стараюсь быть кратким и... правдивым и совершенно не ставлю перед собой целью раскрыть преждевременно тайны своей души, твое согласие само прочтет, а в последующем раскроет все...

На этом кончаю, за тобой слово.

С. С. Стрельцов.

27.5.42 г.

Во всех случаях знай, только ты одна".



"Здравствуй, Зина!

Только что получил ответ - не совсем утешительный, а кое в каких вопросах даже чувствуется до некоторой степени незаслуженная ко мне резкость. С Вашего разрешения, отвечаю по существу.

Вы удивлены, откуда у меня столько времени, чтобы найти свободную минуту уделить внимание личному вопросу, на этот вопрос ответ один: кто не может работать, тот не может отдыхать. И кроме того, начиная с октября 1941 г. по сегодняшний день Вам написал первое письмо...

Вы пишете, что во мне Вы видите серьезного человека, думаю, что в этом Вы не ошиблись, с одной стороны, и с другой стороны, ведь Вы же знаете, что я несерьезных людей не терплю, и в данном вопросе я подхожу по-серьезному, и мне очень странно, что Вы меня... относите к категории мальчишек... Если судить по моей работе военкомом, то все, в том числе и Вы, можете характеризоватъ только с хорошей стороны - воли своей не навязываю, решать по существу право предоставляю Вам...

С приветом, Стрельцов.

13.6.42 года".

"Здравствуй, Зиночка!

Как и всегда бывает, вначале шуточные вещи, иногда комплименты или разговоры, а затем, как правило, следуют добро и привычка. Вот так и у нас с тобой, вначале скромность и выдержка, а вот теперь настало такое время, когда... увидев почтальона, обязательно спросишь, нет ли мне письма... Правда, должен сказать что в нашей переписке еще не хватает смелости, чувствуются служебные взаимоотношения, вроде того, что называешь по имени и отчеству. А почему бы не назвать просто Сима?

...Фото твое получил, чем остался очень доволен, чувствуется взаимное уважение.

Ну, пока все, на этом кончаю.

Пиши посмелее, перестань чувствовать меня начальником, дело давно минувших дней.

Зиночка, прошу не обидеться: на расстоянии с твоего разрешения передаю маленький нежный поцелуй.

Сима.

8.7.42 г."



"Здравствуй, Зиночка!

Пишу с опозданием ввиду моего отсутствия. Зиночка, меня крайне удивило написанное на... последние строки моего письма.

В первой части и в последующем изложении твоего письма чувствовались смелость и решительность, окончание - опять незначительная наивность, где ты ласково, но все же упрекнули меня: "Дружба, а при чем здесь поцелуй?" Если это всерьез написано, то это для меня значит, что ты меня все еще не поняла... Надеюсь, в очередном письме эти скобки откроешь сама, чтобы окончательно отбросить всякую наивность, неясность, догадки и предположения... Ты по традиции женской самообороны все еще не совсем откровенна, что и является для меня в моих действиях небольшим барьером...

Зиночка, в отношении твоего служебного положения я лично рекомендовал бы работать в системе военно-учетных столов, тем более что тобою как работницей дорожат...

В конечном счете, если у тебя большое желание переменить квалификацию, то смотри, тебе виднее, я лично не терплю, когда мне в моих действиях мешают, поэтому... мешать не могу, а мнения сказал.

Ну, на этом кончаю, ограничиваюсь сказанным. Другого, не имея разрешения, позволить себе не имею права.

Иногда говорят: на молоке обожжешься, то и на воду дуть будешь.

С приветом, Сима.

25.7.42 г."



"Здравствуй, Зиночка!

На этот раз пишу... аккуратно, вовремя. Зиночка, только что получил твое письмо и должен со всей откровенностью признаться, что без повышенных чувств читать нельзя, и, пожалуй, не мешало бы на этот раз иметь холодный компресс.

Последнее письмо изо всех писем наиболее откровенное, когда читаешь, чувствуешь что-то близкое, милое и, кажется, свое, кажется, то, что искал, уже нашел...

Кажется, что мы в состоянии создать многое радостное, необходимое для жизни... Ну что ж, придет веселая минутка той встречи, когда наши сегодня маленькие искорки зажгут сердца, и я начинаю - и уже начал - жить одной мечтой быстрее встретиться...

Живу хорошо, занимаемся укреплением обороны нашей страны, мысль направлена к одному - скорее разгромить гитлеризм..

С приветом, Сима.

С твоего разрешения, крепко-крепко целую.

До скорого свидания, и желаю наилучших успехов в твоей повседневной работе.

3.8.42 г."



"Здравствуй, Зиночка!

Получил твое письмо, отвечаю с небольшим опозданием. Зиночка, на сегодня буду абсолютно краток, не потому, что между нами должно произойти что-то серьезное отрицательное, нет, так по обстановке, бомбы рвутся над головой. Зиночка, во всех случаях постарайся не утерять со мной связи, пиши по этому же адресу. В остальном жив, здоров, чего и тебе желаю. Обо мне не беспокойся, я жив, правда на нашей стороне.

До свидания, Зиночка. Крепко-крепко целую. Сима.

15.8.42 г."

Такие письма получила Зинаида Дмитриевна Кириллова, учетчица военно-учетного стола военкомата Молотовского (ныне Октябрьского) района города Тбилиси от бывшего начальника - майора Серафима Степановича Стрельцова, любимого и дорогого ей человека. А потом в военкомат пришла похоронка...

Серафим Степанович Стрельцов родился 19 июля 1905 года в станице Баракаевская Краснодарского края в бедной крестьянской семье. Рано потерял родителей, но сумел окончить школу, одновременно работая по найму кузнецом.

В 1927 году Серафима Стрельцова призвали в ряды Красной Армии. Начал службу он в 25-м кавалерийском полку 5-й кавалерийской дивизии в городе Майкопе. В 1928 году вступил в комсомол, в 1930- в ряды ВКП(б). В 1931 году Серафим экстерном сдал экзамены за полный курс Краснодарской кавалерийской школы. Затем служба в войсках.

Помощник командира взвода, командир сабельного взвода и эскадрона, помощник начальника штаба 32-го кавалерийского полка 22-й кавалерийской дивизии... В 1939 году С. С. Стрельцов был назначен военкомом Молотовского райвоенкомата Тбилиси.

"Перед самой войной,- написала в редакцию сборника Зинаида Дмитриевна Кириллова,- я приехала в Тбилиси к своему двоюродному брату. Райком комсомола направил меня на работу в райвоенкомат. Мне нравился наш военком. Он был доброжелателен, ровен со всеми, умел пошутить. С грузинами разговаривал; на их языке, изучал турецкий. Когда началась война, Серафим Степанович написал на имя командующего Закавказским военным округом генерала армии И. В. Тюленева несколько рапортов с просьбой направить его на фронт. В октябре 1941 года его просьба была удовлетворена, и вскоре он назначается начальником штаба 810-го стрелкового полка сформированной в Грузии 394-й стрелковой дивизии".

Вот что вспоминал Сергей Михайлович Малюгин, участник боев за Кавказ, занимавший тогда должность инженера этого полка:

"Очень хорошо помню тот день, когда прибыл в полк, который находился на побережье Черного моря и усиленно готовился к предстоящим боям. Представился командиру полка майору Смирнову. Потом направился к начальнику штаба капитану С. С. Стрельцову. Бывалый воин, в прошлом кавалерист, он принял меня тепло и ласково. Сказал, что по моей службе накопилось много дел, и тут же познакомил со своим первым помощником..."

22 февраля 1942 года капитану Стрельцову было присвоено звание "майор". А в мае Серафим Степанович приехал в Тбилиси в краткосрочный отпуск. Был он тогда уже начальником первого отдела штаба 394-й стрелковой дивизии. Когда шел с вокзала в военкомат, встретил Зинаиду Кириллову. Та встреча и дала толчок к переписке.

Обстановка на Кавказе летом 1942 года сложилась очень тяжелая. Гитлеровцы рвались к нефти Грозного и Баку. Войскам Закавказского фронта была поставлена задача: принять срочные меры, чтобы остановить врага на перевалах. В одном из боев 27 августа 1942 года погиб Серафим Степанович Стрельцов.

Зинаида Дмитриевна поступила на филологический факультет Тбилисского государственного университета. Закончив учебу, уехала к сестрам и брату в Москву. Долгое время работала в ВЦСПС, с 1976 года - персональный пенсионер республиканского значения.