Героическая борьба советских людей в тылу немецко-фашистских оккупантов охватила всю занятую врагом советскую территорию. Под руководством Коммунистической партии она превратилась в важный стратегический фактор Великой Отечественной войны, сыгравший большую роль в обеспечении ее победоносного исхода. Она явилась могучим побудительным примером для народов других стран, подвергшихся немецко-фашистской оккупации. И ныне народы, ведущие справедливые войны за свою свободу и независимость, находят в ней неиссякаемый источник опыта и вдохновения.
   Беспримерный массовый подвиг советских патриотов в тылу немецко-фашистских оккупантов является национальной гордостью нашего народа. Он воспитывает у новых поколений советских людей высокие морально-политические качества.
   Всесторонне осветить этот подвиг, раскрыть его движущие силы, показать во всем величии и благородстве немеркнущие образцы мужества и самоотверженности, проявленные советскими людьми в борьбе с фашистскими оккупантами,- важная задача советской исторической литературы.
   В годы войны и в послевоенное время издано немало сборников документов, монографий, мемуаров, научных и документально-художественных произведений, посвященных борьбе советских людей в тылу гитлеровских захватчиков, В целом эта литература широко раскрыла массовый героизм и стойкость боровшихся во вражеском тылу советских патриотов, их беззаветную преданность социалистической Родине, делу Коммунистической партии. В ряде монографий сделаны серьезные попытки обобщить работу Коммунистической партии в тылу врага, показать боевую и политическую деятельность партизанских формирований и т. д. Непосредственные участники борьбы в тылу врага - авторы многих мемуаров - ярко и образно освещают многочисленные факты, сердечно, с большой теплотой рассказывают о своих соратниках, раскрывают их духовный мир, чувства, вдохновлявшие их на героические подвиги.
   Однако при всем положительном, что дала эта литература, она еще не освещает многие важные стороны темы и страдает существенными недостатками.
   Полнее всего в нашей исторической литературе показаны действия партизанских формирований - отрядов, бригад и т. д. Другие же формы борьбы советских людей в тылу гитлеровских оккупантов, и прежде всего такие, как деятельность подполья и саботаж населением мероприятий захватчиков, нанесшие огромный ущерб врагу, представлены в литературе гораздо слабее. Подобное положение ведет к обеднению, одностороннему, а следовательно, и неполному освещению народной борьбы на подвергшейся фашистской оккупации советской территории.
   Книга "Герои подполья" (первый и второй выпуски) в определенной мере восполняет этот недостаток. Наряду с освещением деятельности подполья в книге широко показан и саботаж населением мероприятий оккупантов.
   Надо заметить, что выявление материала о подполье связано с большими трудностями. В этом, собственно, и заключается основная причина отставания в изучении и освещении этой формы борьбы в тылу фашистских захватчиков. Как правило, подпольные организации документации не вели, что объясняется требованиями конспирации. В сложных условиях войны многим партийным органам, комплектовавшим подполье и руководившим его деятельностью, приходилось уничтожать свои архивы. Большое количество подпольных организаций и групп возникало самостоятельно, по инициативе патриотов. Многие из них складывались и гибли в условиях вражеской оккупации. Свидетельств и очевидцев их деятельности не оставалось. К тому же гитлеровцы фабриковали "доказательства измены" попадавших в их лапы подпольщиков. Все это чрезвычайно затрудняет работу исследователей. Авторам книги "Герои подполья" пришлось буквально по крупицам собирать материал и тщательно его перепроверять, что, разумеется, не могло не отразиться на широте раскрытия темы в различных статьях.
   В обоих выпусках книги "Герои подполья" 25 статей. Каждая из них - территориально-локальное исследование. На данном этапе, при недостаточной изученности темы, это, пожалуй, наиболее правильный подход к ее освещению. Он позволил выявить обширный, в большинстве случаев новый фактический материал, систематизировать его с учетом местных условий. Помимо очевидной ценности такого рода работ для исторической науки книги "Герои подполья" служат благородной задаче - они поведали о героической борьбе сотен и тысяч патриотов, рассказали о многих неизвестных доселе подвигах советских людей.
   Взятые же вместе, статьи воспроизводят широкую картину подпольной борьбы на большой территории: на Украине, в Белоруссии, Латвии, Литве, Эстонии, Молдавии, во многих краях и областях Российской Федерации. Это дает возможность рассмотреть не только специфические особенности деятельности подполья в каждом из затронутых в статьях районе, но и сделать некоторые общие выводы, касающиеся подпольной борьбы на всей оккупированной фашистами советской территории.
   
   Борьба советских людей в тылу немецко-фашистских оккупантов весьма сложное, разностороннее явление. Она велась в многообразных формах и может быть правильно понята и освещена только как совокупность всех этих форм. Причем она не только умножила и развила все лучшее из опыта прошлого, но и обновила, обогатила арсенал средств, приемов и форм борьбы народных масс с захватчиками.
   Наиболее массовыми и эффективными формами народной борьбы в тылу врага в годы Великой Отечественной войны явились действия партизанских формирований и подполья, а также саботаж населением мероприятий оккупантов. Каждая из этих форм имела свои особенности. Но они заключались главным образом в условиях, методах борьбы. Задачи же как партизаны, так и подпольщики и участники саботажа решали, по сути, одни и те же. Подпольщики, как и партизаны, вели политическую работу среди населения, совершали диверсии, уничтожали оккупантов и их прислужников, занимались разведывательной деятельностью. Саботаж осуществлялся без применения оружия, его участники в большинстве случаев не входили в организации, но их действия прямо отвечали задачам вооруженной борьбы, которую вели партизаны и подпольщики.
   Деятельность партизанских формирований, подполья и массовый саботаж мероприятий оккупантов населением составили могучее движение народа, направленное на нанесение максимального ущерба гитлеровским захватчикам и оказание всемерной помощи Красной Армии в достижении победы над фашистским агрессором.
   В книге "Герои подполья" на большом материале показывается, что формы народной борьбы в тылу немецко-фашистских захватчиков были взаимосвязаны, они не имели каких-либо строгих граней и, в зависимости от обстановки, видоизменялись, переходили одна в другую. Партизанские формирования широко использовали подпольные методы борьбы. В свою очередь подпольные организации и группы, когда это было необходимо, прибегали к открытым вооруженным действиям. Массовый саботаж мероприятий оккупантов поднимался до уровня диверсионной деятельности подпольщиков и партизан. Активно помогавшее партизанам и подпольщикам население включалось в вооруженную борьбу во время происходивших на оккупированной врагом советской территории многочисленных всенародных восстаний.
   Являясь составными частями одного и того же явления, формы народной борьбы в тылу гитлеровских оккупантов имели общие закономерности, без раскрытия которых ни одна из этих форм не может быть всесторонне и глубоко освещена.
   К числу таких закономерностей в первую очередь относятся истоки, движущие силы, характер борьбы народных масс на подвергшейся немецко-фашистской оккупации советской территории. Раскрыть эти закономерности - значит объяснить причины столь грандиозного по масштабам и эффективности, невиданного ранее народного движения, каким была борьба советских людей в тылу врага в годы Великой Отечественной войны.
   Именно поэтому указанные проблемы составляют предмет "особого" внимания буржуазных историков, стремящихся всячески фальсифицировать историю борьбы советских людей в тылу немецко-фашистских оккупантов и скрыть истинные причины этой борьбы. Американский историк Армстронг, например, договорился до утверждения о том, что советских людей будто бы насильственно рекрутировали в партизаны.
   Другие буржуазные историки действуют хитрее: главное они затушевывают, второстепенное выдвигают на первый план. Они утверждают, что оставшиеся во вражеском тылу советские люди поднялись на борьбу с оккупантами, движимые лишь чувством мести за совершавшиеся захватчиками бесчинства.
   Подобными рассуждениями некоторые буржуазные историки пытаются подвести своих читателей к выводу: если не повторять "ошибок" и "крайностей" гитлеровцев, проводить "либеральную" оккупационную политику, то можно преуспеть там, где фашисты потерпели поражение, то есть выиграть войну против Советского Союза. Но нельзя отрывать оккупационную политику от политических и экономических целей войны. Первое всегда является частью второго. Фашистская Германия намерена была превратить Советский Союз в свою колонию, уничтожить десятки миллионов советских людей, а остальных сделать рабами немецких колонизаторов. Такая цель могла осуществляться лишь посредством беспощадного массового террора. И вообще, каждая агрессия имеет целью порабощение и ограбление народов. Поэтому никакой агрессор не может проводить "либеральную" оккупационную политику и тем более пользоваться политической поддержкой со стороны народов.
   Да, злодеяния захватчиков были таковы, что они вызывали у советских людей чувство мести. Но это чувство не было и не могло быть главным фактором народной борьбы на оккупированной немецко-фашистскими захватчиками советской территории. Даже гитлеровцы видели в борьбе советских людей в их тылу более глубокие причины, чем нынешние буржуазные историки. В изданных немецко-фашистским командованием "Руководящих указаниях о подавлении партизанского движения", утвержденных Браухичем, прямо говорилось: "Партизанская борьба в настоящее время является борьбой за большевизм... Она является народным движе- нием".
   Как бы ни старались фальсификаторы истории, им не удастся скрыть правду. А правда состоит в том, что борьба советских людей в тылу фашистских захватчиков являлась составной частью Великой Отечественной войны Советского Союза. И, как и война в целом, она велась за честь и свободу Советской Родины, за социалистические завоевания советского народа.
   Еще в годы борьбы народов России с царизмом В. И. Ленин указывал, что "партизанские выступления не месть..." Партизанское движение, писал он, вызывают к жизни исторические условия, "могучие экономические и политические причины". Это положение верно по отношению к любому партизанскому движению. Оно тем более верно, когда речь идет о борьбе советских людей в тылу врага в годы Великой Отечественной войны.
   Эту ленинскую мысль хорошо выразил во время войны М. И. Калинин. Он писал: "...жестокость, от которой даже камни вопиют о мщении, толкает самых мирных людей на самоотверженную борьбу с гитлеровскими бандами.
   Но все же насилия и жестокости, чинимые немецкими оккупантами над мирным населением, являются лишь дополнительным фактором в развитии партизанской борьбы. Основные источники, столь обильно питающие партизанское движение, лежат значительно глубже, они находятся в недрах самого народа". Далее М. И. Калинин писал, что эти источники заложены в советском общественном и государственном строе, они почти четверть века развивались всей совокупностью политики Коммунистической партии. В период войны, в самое трудное для нашей страны время, семена, посеянные в народе партией Ленина, дали свои плоды.
   По своим целям, характеру, движущим силам борьба советских людей в тылу немецко-фашистских захватчиков коренным образом отличалась от партизанских выступлений народов России и других стран в прошлом, от движения Сопротивления в странах Европы и Азии, оккупированных германскими фашистами и японскими милитаристами во время второй мировой войны.
   В чем состояло это отличие? Каковы основные истоки и особенности народной борьбы на оккупированной немецко-фашистскими захватчиками советской территории? Преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия".
   18 июля 1941 года ЦК ВКП(б) вынес решение "Об организации борьбы в тылу германских войск". Оно определило основные принципы работы партийных организаций по развертыванию народной борьбы во вражеском тылу. Чтобы придать этой борьбе "самый широкий размах и боевую активность", говорилось в постановлении, необходимо взяться за организацию этого дела на месте самим руководителям республиканских, областных и районных партийных и советских организаций, которые должны лично возглавить это дело. Постановление предлагало во всех республиках и областях, которым угрожало вторжение противника, немедленно создать подпольные партийные и комсомольские органы, а также сеть подпольных партийных и комсомольских организаций, для чего заблаговременно перевести часть коммунистов и комсомольцев на нелегальное положение. Особое внимание обращалось в постановлении на подбор руководителей партизанских отрядов и подполья. Оно требовало выделить для этого дела "опытных боевых и до конца преданных нашей партии, лично известных руководителям парторганизаций и проверенных на деле товарищей".
   Постановление ЦК ВКП(б) четко определило роль и место народной борьбы во вражеском тылу. В нем подчеркивалось, что задача состоит в том, чтобы "вся эта борьба получила размах непосредственной, широкой и героической поддержки Красной Армии, сражающейся на фронте с германским фашизмом". В помощь партийным органам прифронтовых районов в развитии партизанского движения при политуправлениях фронтов были созданы отделы, а при политотделах армий - специальные отделения .
   ЦК ВЛКСМ, руководствуясь установками ЦК ВКП(б), принял постановление "О мероприятиях по военной работе в комсомоле" и инструкцию "О работе комсомольских организаций в районах, временно оккупированных немецкими захватчиками". Оба эти документа определили основные задачи комсомольских организаций по мобилизации оставшейся во вражеском тылу молодежи на борьбу с захватчиками.
   Руководимые Центральным Комитетом партии местные партийные органы проделали большую работу по подготовке к борьбе в тылу врага. Это широко показано в книге "Герои подполья". Почти каждая статья этой книги содержит конкретные факты и обобщающие данные о создании еще до вражеской оккупации подпольных партийных и комсомольских органов, подпольных организаций и групп, партизанских отрядов, о подготовке будущих подпольщиков и партизан, закладке для них материально-технических баз и т. д.
   Так, в Харьковской области были созданы подпольные обкомы партии и комсомола, 37 подпольных райкомов партии и 26 подпольных райкомов комсомола. На подпольной работе осталось 2662 коммуниста и несколько тысяч комсомольцев. На конспиративных квартирах и в специальных тайниках были спрятаны запасы продовольствия, деньги, 17 наименований листовок общим тиражом 5,5 миллиона экземпляров. До вражеской оккупации области на Харьковщине было сформировано 94 партизанских отряда, насчитывавших 3310 бойцов. Основная масса отобранных для борьбы в тылу врага людей прошла краткосрочную подготовку. Только в харьковской специальной школе было обучено 2018 будущих партизан и подпольщиков. На Луганщине к моменту оккупации ее противником партийные и комсомольские органы образовали подпольные обкомы партии и комсомола, 24 подпольных горкома и райкома партии и столько же подпольных горкомов и райкомов комсомола. В подполье осталось 735 коммунистов и 564 комсомольца. В различных местах области заблаговременно была создана широкая сеть конспиративных квартир и явок. Только для подпольных партийных органов было подобрано 120 таких квартир. В Днепропетровской области были созданы подпольный обком, семь горкомов и 29 подпольных райкомов партии, 32 партизанских отряда. Всего в подполье и партизанских отрядах Днепропетровской области осталось 2902 человека, из них 784 коммуниста. Большинство будущих партизан и подпольщиков прошли краткосрочное обучение подрывному делу и обращению с оружием.
   В результате проделанной партийными органами работы фашистским оккупантам почти всюду (за исключением отдельных приграничных районов, занятых противником в самом начале войны) сразу же пришлось иметь дело с заранее подготовленным подпольем и партизанскими отрядами, возглавлявшимися во многих местах подпольными обкомами и райкомами партии.
   Правда, недостаток времени для подготовки к деятельности во вражеском тылу, сложнейшие условия начального периода войны и, главное, отсутствие опыта борьбы с таким изощренным врагом, каким были немецко-фашистские захватчики, не позволили более широко и тщательно провести подготовительную работу, привели к отдельным ошибкам и провалам. В самом начале вражеской оккупации многие подпольные партийные и комсомольские органы были разгромлены контрразведкой противника. Но все же подготовка к борьбе в тылу фашистских захватчиков имела большое значение. Как справедливо отмечается в помещенной в настоящей книге статье И. Я. Омельяненко "За наше правое дело", "созданное еще до вражеской оккупации подполье сыграло в дальнейшем большую роль в борьбе с захватчиками".
   Партия неустанно совершенствовала руководство народной борьбой в тылу врага. Ее направляли из советского тыла ЦК ВКП(б), ЦК компартий, крайкомы и обкомы партии соответствующих республик, краев и областей. Для координации боевой деятельности партизан, снабжения их оружием, боеприпасами, подготовки кадров ЦК ВКП (б) создал действовавший при Ставке Верховного главнокомандования Центральный штаб, а также республиканские и областные штабы партизанского движения во главе с руководящими партийными работниками. Начальником Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) был утвержден член ЦК ВКП(б), секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П. К. Пономаренко.
   В августе 1942 года ЦШПД провел совещание командиров партизанских формирований и работников подпольных партийных органов. Участники совещания были приняты в ЦК ВКП(б), Ставке Верховного главнокомандования. На совещании были рассмотрены основные формы народной борьбы в тылу врага. "После обсуждения в ЦК ВКП(б) задачи партизанской и подпольной борьбы,- пишет бывший начальник Центрального штаба П. К. Пономаренко,- были изложены в приказе народного комиссара обороны от 5 сентября 1942 г. "О задачах партизанского движения". Этот приказ стал программой действий для партизанских отрядов, подпольных организаций, организаторов народной борьбы в тылу врага и штабов партизанского движения".
   Непосредственно на местах народную борьбу против захватчиков возглавляли подпольные обкомы, горкомы и райкомы партии. Им активно помогали подпольные комсомольские органы.
   Книга "Герои подполья" широко освещает деятельность партийных органов-легальных, находившихся в советском тылу, и подпольных, а также штабов партизанского движения по руководству народной борьбой в тылу врага. В ней рассказывается о мероприятиях ЦК Компартий Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии, Молдавии, соответствующих крайкомов и обкомов партии, а также штабов партизанского движения по подготовке и засылке во вражеский тыл организаторов народной борьбы, оружия и боеприпасов, политической литературы, рассматриваются важнейшие решения этих органов, касающиеся организации борьбы народных масс с захватчиками.
   Легальные партийные органы прифронтовых областей во многих случаях непосредственно руководили народной борьбой в тылу врага. Хорошо это показано, например, в статье Л. В. Котова "В тылу группы армий "Центр"", в которой освещается деятельность подполья в Смоленской области. "Работники обкома партии,- говорится в статье,- большую часть времени находились в тылу врага, возвращаясь на Большую землю лишь для отчетов и получения новых инструкций...
   Обком партии внимательно направлял деятельность подпольных партийных органов и оказывал им разностороннюю помощь. На бюро обкома были заслушаны отчеты Знаменского, Духовщинского, Касплянского, Дорогобужского, Глин-ковского, Всходского и других подпольных райкомов партии. Обсуждению каждого отчета предшествовало изучение уполномоченными обкома положения дел на местах".
   Подпольные обкомы, горкомы и райкомы партии были подлинно боевыми штабами сражавшегося народа. Их многогранная деятельность явилась ярчайшим выражением изумительной способности Коммунистической партии находить в невероятно сложных и тяжелых условиях гибкие и эффективные формы партийного руководства массами. Авторитет подпольных партийных органов среди населения оккупированных гитлеровцами районов был исключительно высоким. Оставшиеся во вражеском тылу советские люди оказывали этим органам активную поддержку, инициативно, делом отвечали на их призывы.
   Направляемые Центральным Комитетом Коммунистической партии легальные и нелегальные партийные органы, а также штабы партизанского движения представляли собой гибкую и эффективную систему руководства народной борьбой в тылу врага.
   В основе этой системы лежал ленинский принцип централизации руководства в сочетании с широкой местной инициативой. С одной стороны, это позволяло всесторонне учитывать разнообразие конкретных местных условий, находить наиболее правильные в данной местности и в данное время формы борьбы. С другой - такая система давала возможность направлять народную борьбу в масштабе всей оккупированной врагом советской территории, планировать и осуществлять крупные операции в тылу врага, координировать деятельность партизанских формирований и подпольных организаций с задачами, решавшимися Красной Армией.
   Коммунистическая партия всемерно способствовала развитию всех форм народной борьбы в тылу врага, добивалась наиболее эффективного сочетания их в зависимости от конкретных природных условий, политической и военно-стратегической обстановки, выдвигала на первый план те формы, которые наиболее соответствовали этим условиям и обстановке. Там, где имелись естественные укрытия и возможности для маневра, преимущественное развитие получали действия партизанских формирований - отрядов, бригад и т. д. Но эта форма борьбы не могла применяться в городах и других населенных пунктах, а также не всегда оправдывала себя в степной местности, где предпочтительнее были действия подполья и саботаж населением мероприятий оккупантов. С приближением Красной Армии преимущественное развитие получали открытые вооруженные выступления, цель которых состояла в оказании непосредственной помощи советским войскам.
   В своей деятельности по руководству народной борьбой в тылу врага партия исходила из указания Ленина, который в статье "Партизанская война" писал: "Мы не имеем ни малейших претензий на то, чтобы навязывать практикам какую-нибудь сочиненную форму борьбы, или даже на то, чтобы решать из кабинета вопрос о роли тех или иных форм партизанской войны..."
   Это ленинское положение имеет первостепенное значение и для изучения и освещения истории народной борьбы в тылу немецко-фашистских захватчиков. Не следует искусственно делить ее на "низшие" и "высшие" формы, "стадии" и т. д. Целесообразность и важность тех или иных форм, того или иного сочетания их определяется всесторонним учетом условий, обстановки и задач, которые надо было решить в каждом конкретном случае.
   
   * * *
   
   Рассматриваемая в двух выпусках книги "Герои подполья" деятельность подпольных организаций и групп являлась одной из форм народной борьбы в тылу немецко-фашистских захватчиков. Подпольная борьба велась в городах, рабочих поселках, на железнодорожных станциях, в селах и станицах. Значение этой формы борьбы с оккупантами было очень велико.
   Во-первых, в населенных пунктах дислоцировались штабы, разного рода тыловые службы противника, размещались его резервы, материально-технические базы, хранилища горючего и т. д. Через населенные пункты проходили коммуникации врага, питавшие его фронтовые войска пополнением, оружием, боеприпасами и снаряжением. В населенных пунктах размещались органы, осуществлявшие оккупационную политику немецко-фашистских захватчиков.
   Во-вторых, населенные пункты - это промышленность, железнодорожные станции и узлы с необходимым для эксплуатации железных дорог хозяйством (депо, ремонтные мастерские, водонапорные башни и т. д.), порты, узлы связи и т. д.
   В-третьих, в населенных пунктах находились десятки миллионов оказавшихся во вражеском тылу советских людей, преисполненных ненависти к фашистским поработителям и стремившихся к борьбе за изгнание оккупантов и восстановление Советской власти (на территории, подвергшейся немецко-фашистской оккупации, до войны проживало 88 миллионов человек (см. "Внешняя политика Советского Союза. 1945 год". М., 1949, стр. 35). Часть из них ушла в армию или эвакуировалась. Но большинство населения осталось на
   месте).
   Все это превращало населенные пункты в арену массовой борьбы советских патриотов против немецко-фашистских оккупантов, создавало объективные возможности для нанесения врагу большого ущерба: уничтожения гитлеровцев и их прислужников, совершения диверсий на железнодорожном транспорте и его хозяйстве, в штабах, воинских складах и хранилищах горючего, на промышленных предприятиях; ведения разведки, дезорганизации оккупационного режима и вообще всего вражеского тыла, срыва политических, военных и экономических мероприятий захватчиков.
   Но это одна сторона вопроса. Другая заключалась в условиях, в которых проходила борьба с оккупантами в населенных пунктах.
   Авторы книги "Герои подполья" правомерно уделяют большое внимание описанию оккупационного режима, "нового порядка", огнем и мечом насаждавшегося немецко-фашистскими захватчиками на занятой ими советской земле. Но они, естественно, касаются лишь местных фактов. Полностью же эти факты могут быть поняты лишь в связи с общими принципами оккупационной политики гитлеровских захватчиков, с целями, которые преследовала фашистская Германия в войне против Советского Союза.
   Чудовищные преступления гитлеровцев не были, как это пытаются представить некоторые буржуазные историки на Западе, ни случайным стечением жестокостей и беззаконий, ни вынужденными действиями оккупантов, отвечавшими на удары, наносимые советскими патриотами. Это была политика фашистского государства, германского империализма, детально разработанная еще до нападения Германии на СССР.
   Идеологической основой этой политики германского фашизма явилась человеконенавистническая "расовая теория", провозглашавшая превосходство арийской расы, прежде всего немцев, над всеми другими народами. Что же касается "неполноценных в расовом отношении" народов, в первую очередь славян, то речь, по сути дела, шла о физическом истреблении наиболее дееспособной их части и ликвидации их этнической целостности. Применительно к народам СССР эти замыслы приобретали особо зловещий характер. Они усиливались идеологией антикоммунизма, классовой ненавистью германского империализма, всей мировой империалистической реакции к стране социализма. Гитлер подчеркивал, что война против Советского Союза "будет резко отличаться от войны на Западе", что здесь "речь идет о борьбе на уничтожение".
   Еще в мае 1940 года правительство Германии приняло директиву о составлении так называемого генерального плана "Ост" ("Восток") - плана истребления народов Восточной Европы. Касаясь Советского Союза, план "Ост" предусматривал ликвидацию социалистических завоеваний народов нашей страны и их государственности, включение европейской территории СССР после ее колонизации в состав Германии. Большая часть населения этой территории, согласно плану "Ост", подлежала уничтожению, а его меньшую часть предполагалось лишить национальных черт, "онемечить" и превратить в бесправных рабов "великой Германии".
   (За Уралом - в Сибири и других местах план "Ост" предусматривал образование германских колониальных владений. Эти просторы, говорил один из подручных Гитлера - Гейдрих, "должны стать нашей сырьевой базой, а их жители... должны нам служить, как рабы" (см. "Немецко-фашистский оккупационный режим". М., 1965, стр. 140).
   Еще до нападения на СССР гитлеровцы разработали и методы осуществления своих замыслов в отношении народов СССР. 1 июня 1941 года была издана инструкция о поведении должностных лиц на оккупированной советской территории (так называемые "Двенадцать заповедей поведения немцев на Востоке и их обращения с русскими"). "...Вы должны,- говорилось в инструкции,- с сознанием своего достоинства проводить самые жесткие и самые беспощадные мероприятия, которых потребует от вас государство". Заправилы третьего рейха заранее снимали с солдат и офицеров вермахта всякую ответственность за преступления против советских людей. В мае 1941 года верховное главнокомандование вооруженных сил Германии утвердило директиву "О военной подсудности в районе "Барбаросса" и об особых полномочиях войск". В ней предписывалось войскам применять к советскому населению "массовые насильственные меры" "даже в тех случаях, когда эти действия одновременно составляют воинское преступление или проступок". Армия германского империализма получила, таким образом, "законное право" действовать на советской земле как армия грабителей, насильников и убийц.
   С первых дней войны немецко-фашистские оккупанты ревностно проводили в жизнь свои заранее спланированные замыслы.
   Захваченные советские территории гитлеровцы разделили на две части: зону армейского тыла, которая включала в себя территорию от линии фронта до тыловых границ групп армий, и военно-административную зону, куда входили оккупированные районы, находившиеся западнее этих границ. Военно-административная зона делилась на два рейхскомиссариата - "Остланд" и "Украина". В состав рейхскомиссариата "Остланд" были включены Латвия, Литва, Эстония, часть Белоруссии и часть Ленинградской области. В рейхскомиссариат "Украина" входили восточная часть Украины и часть Белоруссии (части Брестской, Пинской и Гомельской областей). Украинские земли западнее Южного Буга и Молдавия были отданы королевской Румынии. Подобным делением гитлеровцы разорвали на части две крупнейшие советские республики - Украину и Белоруссию, чем пытались подорвать исторически сложившиеся связи между советскими народами и тем самым ослабить их сопротивление оккупантам.
   Власть в рейхскомиссариатах осуществляла немецкая гражданская администрация, подчинявшаяся находившемуся в Берлине министерству по делам оккупированных восточных территорий. В зоне армейского тыла вся полнота власти принадлежала армейскому командованию и осуществлялась непосредственно военно-полевыми комендатурами.
   На местах были созданы так называемые органы местного самоуправления: в городах и районах - управы во главе с бургомистрами, в волостях и селах назначались старшины и старосты. Никаких прав эти органы не имели. Бургомистры, старшины и старосты назначались оккупантами и полностью им подчинялись.
   Указом Гитлера неограниченными полномочиями на всей оккупированной территории была наделена служба СС. Судьба миллионов советских людей оказалась в руках эсэсовских убийц и гестаповских палачей.
   Сразу же, как только на советскую землю ступил сапог немецкого солдата, гитлеровцы в широких масштабах начали осуществлять предусмотренное планом "Ост" массовое уничтожение советских людей. Инструктируя своих подчиненных, Гиммлер в начале 1941 года указывал, что одной из целей войны против Советского Союза является уничтожение до 30 миллионов славян.
   Для осуществления массового уничтожения советских людей на оккупированной территории СССР был создан специальный аппарат: четыре оперативные группы "А", "В", "С", "Д" (так называемые эйнзацгруппы). Каждая из них делилась на зондеркоманды. О преступлении этого аппарата профессиональных убийц некоторое представление дает деятельность оперативной группы "Д", творившей свои кровавые дела на юге Украины. Только за год - с июня 1941 года по июнь 1942 года - она уничтожила примерно 90 тысяч советских граждан.
   В статье П. Т. Тронько и П. М. Овчаренко "Солдаты киевского подполья" (первый выпуск книги "Герои подполья") рассказывается о трагедии Бабьего яра в Киеве, где было расстреляно свыше 100 тысяч человек. Около 100 тысяч человек захватчики уничтожили в Минске. На захваченной врагом советской земле не было ни одного населенного пункта, где бы оккупанты не совершили массовых расстрелов,- всюду был свой "Бабий яр".
   Наряду с основной задачей - выполнением плана "Ост" - целью массового кровавого террора было парализовать волю советских людей к борьбе с захватчиками. Лишенное всяких политических и человеческих прав население должно было выполнять бесчисленные обязанности и запреты. За невыполнение хотя бы одного из них полагался расстрел или заключение в лагерь смерти. Для устрашения населения казни производились публично. Повсеместно широко практиковалась гнусная система заложничества. За убийство немца подлежало расстрелу 100 первых попавшихся местных жителей. Заложников хватали и убивали в связи с диверсиями, саботажем и т. д. Смерть угрожала каждому советскому человеку.
   Захватчики заранее готовились к подавлению народной борьбы. По всей оккупированной территории распустили свои щупальца многочисленные вражеские контрразведывательные и карательные учреждения, располагавшие широким агентурным аппаратом. В населенных пунктах размещались многочисленные гарнизоны, охранявшие все важные объекты. Всюду были введены комендантский час, сложная и часто менявшаяся система паспортов и пропусков. Систематически проводились массовые облавы и поголовные обыски у населения. Все подозрительные лица, и в первую очередь коммунисты и комсомольцы, арестовывались и в порядке предупредительной меры уничтожались.
   В этих условиях борьба с оккупантами в населенных пунктах могла вестись лишь скрытно, главным образом подпольными методами.
   Успех подпольной деятельности, ее эффективность зависели от правильного решения вопросов организации и конспирации. Дело это для подавляющего большинства подпольщиков было совершенно новым. А враг был коварный, изощренный в борьбе с подпольем. В начальный период вражеской оккупации подпольщики понесли огромные потери: сотни подпольных организаций и групп были разгромлены, тысячи подпольщиков погибли в фашистских застенках. Но ничто не могло остановить советских людей в их борьбе с захватчиками. Подполье росло и ширилось, набиралось опыта. Важную роль в этом сыграло укрепление и создание новых (вместо разгромленных) подпольных партийных органов. Уже к концу 1942 года на всей оккупированной врагом советской территории действовали сохранившиеся и вновь созданные подпольные обкомы, горкомы, межрайкомы и райкомы партии.
   Партийные органы внимательно изучали причины провалов подпольщиков. Как показал опыт, основной причиной неудач и провалов подпольных организаций и групп было незнание или нарушение правил конспирации. Нередки были случаи, когда подпольщики устраивали собрания, коллективно слушали передачи советского радио, вели протоколы собраний, хранили списки членов организаций, тексты обязательств-присяг с подписями и т. д., не проявляли должной бдительности при приеме новых людей в свои ряды. Во многих организациях (были среди них и большие - по 100 и более человек) подпольщики знали друг друга. И достаточно было проникнуть в такую организацию одному провокатору, как она немедленно становилась добычей врага. Эта опасность возросла с численным ростом подпольных организаций. В большинстве организаций не были разграничены функции между подпольщиками, что также ослабляло конспирацию и снижало эффективность подпольной борьбы.
   Партийные органы внедряли в практику деятельности подполья наиболее действенные, проверенные опытом формы и методы работы. Большое значение имело при этом творческое использование опыта подпольной деятельности Коммунистической партии в дореволюционные годы и во время гражданской войны, опыта нелегальной работы коммунистов Латвии, Литвы, Эстонии, Молдавии, западных областей Украины и Белоруссии до восстановления там Советской власти.
   В книге "Герои подполья" приводится немало фактов, показывающих, что подпольные организации, во главе которых стояли бывшие подпольщики, действовали наиболее эффективно и продолжительно. Многие из них избежали провалов. Весьма удачно, например, действовал Симферопольский подпольный горком партии, возглавлявшийся старым большевиком, участником подпольной борьбы до революции и в годы гражданской войны И. А. Козловым. В статье Г. П. Иванова "Невидимый фронт" (первый выпуск книги "Герои подполья") рассказывается об интересном опыте работы новороссийских подпольщиков, которыми руководил участник подполья в Новороссийске во время гражданской войны С. Г. Островерхов. Опыт подпольной работы имел и руководитель рижских подпольщиков И. Судмалис.
   Бесценный источник опыта подпольной деятельности Коммунистической партии содержится в трудах В, И. Ленина, уделявшего, как известно, много внимания вопросам организации и конспирации подполья. Ленин неоднократно подчеркивал, что "при широком составе организации невозможна строгая конспирация...".
   В трудах Ленина нашли глубокую разработку принципы руководства и функционального построения подпольной деятельности. "Конспирация,- подчеркивал Ленин,- прежде всего требует специализации отдельных кружков и лиц на отдельных функциях работы и предоставления объединяющей роли самому незначительному по числу членов центральному ядру... Чем дробнее, мельче будет то дело, которое возьмет на себя отдельное лицо или отдельная группа, тем больше шансов, что ему удастся обдуманно поставить это дело и наиболее гарантировать его от краха..."
   Опыт подпольной борьбы на оккупированной немецко-фашистскими захватчиками советской территории с исчерпывающей убедительностью показал всю жизненность этих ленинских установок.
   В течение 1942 и в начале 1943 года ЦК компартий, крайкомы и обкомы партии соответствующих республик и областей провели ряд мероприятий по усилению партийного руководства народной борьбой в населенных пунктах и прежде всего деятельностью подполья. Характерным в этом отношении является решение состоявшегося 26-28 февраля 1943 года V пленума ЦК КП(б) Белоруссии. Поставив перед подпольными партийными органами и партизанскими формированиями задачу "решительно усилить проникновение в города", пленум предупредил против создания широких подпольных организаций и рекомендовал вести работу в населенных пунктах силами небольших, глубоко законспирированных групп или даже подпольщиков-одиночек, имеющих строго ограниченные связи. Пленум особо подчеркнул необходимость развивать "принцип функционального построения работы", когда каждая группа и каждый отдельно действующий подпольщик выполняют лишь определенные задачи: разведка, диверсии, распространение листовок, изготовление документов и т. д. Только при этом условии, говорилось в решении пленума, у людей может выработаться техника борьбы и могут появиться настоящие виртуозы своего дела.
   Совершенствование подполья осуществлялось с учетом конкретных условий. Поэтому строго единой, обязательной для всего подполья структуры, естественно, не было "Приспособление к местным условиям организационных форм нелегального строительства,- подчеркивал в свое время Ленин,- является безусловно обязательным". Но при всем разнообразии структуры подполье, как правило, включало в себя руководящий центр (комитет, штаб и т. д.) и сеть подчиненных ему организаций. "Подпольный обком партии,- рассказывают авторы помещенной в книге "Герои подполья" статье "Они сражались с фашизмом",- тщательно изучил причины провалов кировоградского подполья. Главной из них было плохое соблюдение конспирации. Это нашло свое отражение и в структуре подполья. Подпольные группы были слишком крупными. А крупные отряды были уязвимее для проникновения в них провокаторов. Обком рекомендовал впредь создавать изолированные одна от другой, мелкие (по 4-5 человек) группы. Провал одной или нескольких групп при такой структуре не влек за собой провала других групп и организаций в целом. Группы замыкались на штаб общегородской подпольной организации". Аналогичный процесс наблюдался повсеместно.
   Совершенствовалась структура и уточнялись функции низовых ячеек подполья - подпольных групп. Члены одной группы не знали состава, задач, явок и паролей других групп и получали задания через своих руководителей, связанных с уполномоченным руководства организации или подпольного центра. Во многих организациях были созданы специализированные группы: агитационные, разведывательные, диверсионные и т. д. Члены групп специализировались на еще более узких участках работы. Так, например, в агитационных группах одни подпольщики слушали и записывали передачи советского радио, другие составляли листовки, третьи размножали, четвертые распространяли их.
   Шире стали практиковаться действия абсолютно изолированных друг от друга мелких групп (по 2-3 человека) и подпольщиков-одиночек. Например, в Себеже (Калининская область) вообще не было единой подпольной организации. Но временами в этом небольшом городе по заданиям подпольного райкома партии и партизанских формирований работало до 200 подпольщиков-одиночек и членов мелких групп. Только по заданиям партизанских формирований на оккупированной врагом советской территории действовало не менее 300 тысяч таких подпольщиков-одиночек. Немало подпольщиков выполняло индивидуальные поручения подпольных организаций.
   Постоянно совершенствовался метод отбора людей в подполье. Стало практиковаться поручительство за вновь вступающих в организацию людей и предварительная проверка их на практических делах. Многие организации создавали вокруг себя широкий актив патриотов. Активисты не знали состава организаций, их явок, паролей и т. д. Группами и в одиночку они работали под руководством представителей подполья. Это, с одной стороны, значительно увеличивало число участников подпольной борьбы (активистов было больше, чем членов организаций), а с другой, затрудняло проникновение в подполье вражеской агентуры, давало возможность отбирать в него проверенных на практической работе людей.
   Во многих подпольных организациях некоторые группы или отдельные подпольщики специализировались на контрразведывательной службе: они следили за тем, чтобы в подполье не попадали провокаторы, наводили врага на ложные следы, уничтожали выявленных предателей.
   В условиях сурового оккупационного режима, когда за населением велась слежка, чрезвычайно важной задачей подпольных организаций была легализация подпольщиков, обеспечение их необходимыми документами: паспортами, пропусками, дававшими право на передвижение в комендантский час, на выход за пределы населенных пунктов и т. д. Во многих подпольных организациях имелись так называемые "паспортные столы", изготовлявшие различные штампы, печати, подложные документы и т. д. Однако это не обеспечивало всех нужд подпольщиков, так как оккупанты часто меняли паспорта, пропуска и другие документы или делали в них особые отметки и т. д.
   Надежнее и успешнее решались эти задачи путем внедрения подпольщиков в оккупационный аппарат. Сотни и тысячи отважных патриотов по поручению подпольных организаций работали в управах, полиции и в других учреждениях врага. Они запутывали учет в полиции и на биржах труда, доставали бланки паспортов и других документов, выявляли предателей, заблаговременно узнавали о готовящихся облавах, арестах и других направленных против подпольщиков и партизан действиях оккупантов. Но этим не ограничивалось значение работы подпольщиков в оккупационном аппарате. Она давала возможность выведывать секреты и намерения гитлеровцев, собирать сведения о численности и дислокации войск противника, его укреплениях и т. д. Подпольные организации, имевшие своих людей в учреждениях врага, были в гораздо меньшей степени уязвимы для фашистской контрразведки и действовали с большим успехом, чем организации, не сумевшие внедриться в оккупационный аппарат.
   Совершенствование организационных форм и методов деятельности подполья позволило значительно расширить фронт подпольной борьбы, увеличить количество ее участников. Одно дело, когда подпольщик должен делать все: составлять, размножать и распространять листовки, совершать диверсии, вести разведку и т. д. Для этого требуется не только большая моральная сила, но и физическое здоровье, выносливость, разнообразные навыки. Функциональное же построение подполья, специализация подпольщиков в определенных направлениях и деталях подпольной деятельности не только повышали ее эффективность, но и позволяли, говоря словами Ленина, "дать работу всем и каждому".
   А к активной борьбе с немецко-фашистскими оккупантами действительно стремились все и каждый. На место павшего героя-подполыцика становились десятки, сотни других патриотов, вместо одной разгромленной подпольной организации возникали десятки новых. В подполье шли простые советские люди - коммунисты и беспартийные, рабочие, крестьяне, интеллигенты, мужчины и женщины, люди разных возрастов. И в этом - в народном характере подпольной борьбы советских людей в тылу фашистских оккупантов заключалась важнейшая причина ее неодолимости.
   Как отмечалось выше, во время подготовки к борьбе в тылу врага партийные и комсомольские органы наряду с подпольными обкомами, горкомами и райкомами партии и комсомола создавали подпольные партийные и комсомольские организации. Но, во-первых, общая численность этих организаций была невелика. Основная масса коммунистов и комсомольцев ушла на фронт и в партизанские формирования. Большое количество коммунистов и комсомольцев - специалистов народного хозяйства было эвакуировано вместе с промышленными предприятиями в тыловые районы страны. Во-вторых, многие оставшиеся в подполье партийные и комсомольские организации были раскрыты и разгромлены противником в самом начале вражеской оккупации. Например, в Сталинской области было оставлено в подполье 104 партийных и 89 комсомольских организаций. Они объединяли соответственно 550 коммунистов и 500 комсомольцев. В помещенной в настоящей книге статье И. Я. Омельяненко "За наше правое дело" рассказывается, что в начале оккупации области гитлеровцам удалось нанести сильные удары по этим организациям. Большое количество подпольщиков погибло, многие организации вообще перестали существовать. Однако уцелевшие после первых репрессий подпольные партийные и комсомольские организации стали быстро расти за счет других патриотов. Много подпольных организаций и групп возникло самостоятельно по инициативе оставшихся по разным причинам во вражеском тылу коммунистов и комсомольцев. Во многих случаях организаторами подполья были беспартийные патриоты.
   То же происходило на всей оккупированной фашистами советской территории. В подавляющее большинство подпольных организаций и групп входили коммунисты и беспартийные, комсомольцы и несоюзная молодежь. Ядром их, цементирующей силой были коммунисты и комсомольцы. В самом этом факте нашли яркое выражение неразрывное морально-политическое единство советского народа, его сплоченность вокруг Коммунистической партии. В тяжелейших условиях немецко-фашистской оккупации, безудержного кровавого террора эти замечательные качества советских людей прошли самое суровое испытание, доказав свою непреоборимую силу.
   Несколько иначе строилось подполье в прибалтийских республиках, в западных областях Украины и Белоруссии. Здесь в лице остатков городской и сельской буржуазии, реакционного духовенства гитлеровцы нашли некоторую социальную опору и использовали их для идейного и политического влияния на трудящиеся слои населения. В этих условиях все, кто стремился к активной борьбе с фашизмом, объединялись в антифашистские организации и группы, имевшие свои руководящие органы - районные, городские и областные антифашистские комитеты. Все эти звенья антифашистского подполья руководились подпольными партийными организациями и подпольными партийными органами - обкомами, горкомами и райкомами партии.
   Сложным вопросом исследования истории подпольной борьбы в тылу немецко-фашистских оккупантов является определение численности подпольщиков и подпольных организаций и групп. В нашей исторической литературе приводятся некоторые данные. В Белоруссии, например, согласно этим данным, было свыше 70 тысяч, на Украине - более 48 тысяч, на оккупированной врагом территории РСФСР - несколько десятков тысяч подпольщиков. Таким образом, даже если исходить из этих данных, можно говорить о десятках и сотнях тысяч подпольщиков, действовавших на всей захваченной гитлеровцами советской земле. Но нужно иметь в виду, что собранные сведения о подполье далеко не полны, В действительности подпольщиков и подпольных организаций было гораздо больше, чем пока нам известно.
   Большую роль в укреплении и расширении подполья играла помощь кадрами, которую ему оказывали ЦК ВКП(б), ЦК компартий союзных республик, крайкомы и обкомы партии, ЦШПД, руководимые ими штабы партизанского движения. Они в широких масштабах организовали подготовку и заброску в тыл врага организаторов подпольной борьбы, радистов, инструкторов подрывного дела. Посланцы партии связывались с подпольщиками, инструктировали их, создавали новые подпольные организации и группы. Например, прибывшая в октябре 1942 года в Витебск В. 3. Хоружая установила связь более чем с 20 подпольщиками, создала разведывательно-боевую группу. В 1943 году Украинский штаб партизанского движения перебросил в Донбасс самолетами организаторские группы "Победа", "Ростовец", "Алексей", "Братья", "Сестры", "Днепровец" и другие. Они проделали большую работу по расширению подполья в Сталино, Макеевке, Артемовске, Горловке и других городах и рабочих поселках. Одна только группа организаторов из семи человек во главе с В. Д. Авдеевым создала диверсионные группы в Сталино, Мушкетове, на ряде заводов и шахт. В книге "Герои подполья" приводятся конкретные данные, показывающие, что и во все другие оккупированные врагом районы систематически и во все возрастающем количестве засылались организаторы подпольной борьбы и специалисты-подрывники, радисты и т. д. Достаточно сказать, что с 13 июля 1941 года по сентябрь 1942 года только учебно-оперативным центром Западного фронта было подготовлено 3600 специалистов для борьбы в тылу врага '.
   Уже в конце 1942 - начале 1943 года вся оккупированная врагом советская территория была покрыта густой сетью подпольных организаций и групп. Это была огромная сила, способная решать важные политические и боевые задачи.
   Многие из подпольных организаций были уже "обстрелянными" боевыми коллективами. В борьбе закалялись, приобретали навыки и становились мастерами диверсий, разведки и других видов подпольной деятельности десятки тысяч бесстрашных патриотов, в прошлом людей самых мирных профессий - рабочих, колхозников, служащих, учащихся, домашних хозяек.
   Среди задач, которые пришлось решать подпольщикам, Коммунистическая партия первостепенное значение придавала политической работе среди населения. "По нашему представлению,- неоднократно подчеркивал Ленин,- государство сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно" Говоря о значении массово-политической работы партии в годы гражданской войны, Ленин писал: "Причина наших побед: прямое обращение нашей партии и Советской власти к трудящимся массам с указанием на всякую очередную трудность и очередную задачу; уменье объяснить массам, почему надо налечь изо всех сил то на одну, то на другую сторону советской работы в тот или иной момент; уменье поднять энергию, героизм, энтузиазм масс, сосредоточивая революционно напряженные усилия на важнейшей очередной задаче". Эти ленинские положения играли огромную роль в развертывании народной борьбы в тылу немецко-фашистских захватчиков. Партия направляла политическую работу среди населения оккупированной врагом советской территории, во-первых, на то, чтобы "массы все знали", "обо всем судили сознательно", во-вторых, на то, чтобы поднимать "энергию, героизм, энтузиазм масс", сосредоточивать их усилия "на важнейшей очередной задаче".
   Подполье, как и партизанские формирования, являлось проводником установок партии: под руководством подпольных партийных органов оно вело широкую политическую работу среди населения. Как и вся деятельность подполья, массово-политическая работа в населенных пунктах, особенно в городах, была чрезвычайно осложнена суровым оккупационным режимом и деятельностью вражеской контрразведывательной службы. Нельзя было проводить собрания и беседы, коллективно слушать советские радиопередачи. Трудности состояли также в том, что в населенных пунктах концентрировались основные силы и средства фашистской пропаганды: специальный пропагандистский аппарат, газеты, радио, кино. С другой стороны, в населенных пунктах крайне трудно было организовать выпуск подпольных газет, создавать подпольные типографии, обеспечивать их всем необходимым, налаживать регулярное получение информации из советского тыла.
   Особенно сложной была политическая обстановка на оккупированной гитлеровцами советской земле в начальный период войны. Фашистские захватчики трубили о "решающих победах немецкой армии", о "разгроме Красной Армии", о "беспорядках в советском тылу" и "ближайшем падении Москвы и Ленинграда". Все делалось для того, чтобы парализовать волю советских людей, убедить их в невозможности продолжать борьбу с оккупантами.
   Фашистская пропаганда пыталась отравить сознание советских людей ядом буржуазной идеологии. Гитлеровцы рассчитывали, что восстановление частной собственности и некоторых дореволюционных учреждений, ликвидация колхозов, оголтелая антисоветская пропаганда, обещание льгот тем, кто будет поддерживать "новый порядок", создадут им социальную опору среди населения. На Кубани, например, захватчики объявили о восстановлении так называемых "казачьих вольностей", ввели атаманов, старост, урядников, пытались создать добровольческую казачью армию. Они привезли сюда бывших казачьих белогвардейских генералов - Краснова и Шкуро. На этих политических мертвецов была возложена задача способствовать возрождению белогвардейских "казачьих традиций".
   Понаехавшие с Запада представители различных белогвардейских эмигрантских организаций, бывшие кулаки, политически и морально разложившиеся элементы по указке фашистов стали создавать разного рода организации, газеты, которые должны были формировать угодное захватчикам "общественное мнение" русского народа.
   Оккупанты привезли в своем обозе "вождей" украинских, белорусских, латвийских, литовских, эстонских, молдавских и других буржуазных националистов. Они развернули националистическую пропаганду, создавали националистические организации фашистского типа.
   Пропаганде фашистов и их буржуазно-националистических прислужников необходимо было противопоставить большевистскую правду. В условиях населенных пунктов главным средством массово-политической работы была печать. Авторы книги "Герои подполья" широко освещают исключительно сложную и опасную работу подпольщиков по организации нелегальной печати. Нужно было добыть и укрыть в надежных местах радиоприемники, пишущие машинки, шрифты, типографскую краску. Трудно было с бумагой. В дело было пущено все: бумага разных цветов, обои, конторские книги, ученические тетради, плакаты и т. д. Еще сложнее оказалось наладить выпуск нелегальных изданий. Их переписывали от руки, через копировальную бумагу, размножали на пишущих машинках. Нередко подпольщики печатали свои материалы под самым носом у фашистов - в типографиях оккупантов.
   Многие подпольные организации оборудовали свои типографии. Они находились в подвалах разрушенных зданий, в вырытых в земле тайниках и т. д. Наборщики и печатники неделями работали в тесных, душных помещениях, при свете керосиновых коптилок. Так, например, газета севастопольских подпольщиков "За Родину" печаталась в типографии, представлявшей собой погреб длиной 2,5 метра. Работать в нем приходилось в согнутом положении, так как высота его была около 1,5 метра. И все же типография два-три раза в месяц выпускала по 500 экземпляров газеты, отпечатанной на развернутых листах ученических тетрадей.
   Действовавшая в Киеве подпольная организация "Смерть немецким оккупантам" оборудовала подпольную типографию у подножия Черной горы. Она помещалась в вырытой подпольщиками пещере высотой в рост человека и площадью 2,5 на 1,2 метра, В пещеру можно было попасть только ползком. Ежедневно в типографии печаталось 200- 300 экземпляров листовок, бланки различных документов. Из землянки в землянку кочевала типография подпольщиков города Каменки (Молдавская ССР). Но регулярно здесь и в других районах Молдавии и Украины распространялись листовки каменских подпольщиков, которые с апреля 1942 года по март 1944 года выпустили 30 листовок общим тиражом свыше 10 тысяч экземпляров.
   Подпольщики размножали сводки Совинформбюро, выпускали листовки "В последний час", издавали свои газеты, пользовавшиеся большим авторитетом среди населения. Они ободряли растерявшихся и павших духом, рассказывали правду о положении на фронте и в советском тылу, выражали твердую уверенность в конечной победе над врагом. "Нередки были случаи,- вспоминает один из руководителей подполья в Могилеве К. Ю. Мэттэ,- когда люди, читая нашу листовку, плакали от радости, ибо они получали хоть маленькую весточку с Советской Родины, к ним обращались свои люди, жившие в таких же условиях, как и они, внушали им надежду, уверенность в победе, призывали к совместной борьбе против общего врага - немецких захватчиков"
   Выпускались специальные листовки, обращенные к определенным слоям населения, представителям различных профессий. Широко были распространены плакаты-лозунги: "Уничтожайте захватчиков, срывайте все их мероприятия!", "Ни пуда хлеба, ни килограмма мяса фашистской саранчу!", "Прячьтесь от угона в Германию - там вас ждут каторга и смерть!", "Уходите в партизаны, помогайте Красной Армии освобождать советскую землю от гитлеровских грабителей!"
   Поражает выдумка и находчивость подпольщиков при распространении листовок и газет. Ведь нужно было учитывать, что за чтение подпольной печати полагался расстрел. Листовка, вывешенная на видном месте, привлекала внимание не только прохожих, но и блюстителей "нового порядка". Листовки распространялись на базарах, на предприятиях, в церквах. Нередко подпольщики наклеивали листовки и газеты на доски объявлений управ и комендатур. Среди различных распоряжений и приказов оккупантов они висели дольше. Да и людей, читавших "официальные документы", трудно было обвинить в чтении листовок. В помещенной в настоящей книге статье Е. Н. Шамко "Пламя над Крымом" рассказывается: "Ялтинцы хорошо запомнили один из... декабрьских дней 1941 года. Было воскресенье. Городская управа не работала. Но около нее стояли большие группы людей и оживленно обсуждали необычайное "извещение управы". На витрине под надписью "Ялтинская городская управа извещает жителей города" висел лист ватмана с крупным заголовком: "О разгроме немецко-фашистских войск под Москвой". Далее следовал полный текст сообщения Совинформбюро о блистательной победе Красной Армии в битве за Москву.
   Подпольщики Киева в декабре 1942 года перепечатали номер газеты "Радянська Украина" и продавали ее как вкладыш выходившего в городе фашистского листка.
   Широкое распространение получило такое оперативное и эффективное средство массовой агитации, как надписи на приказах, распоряжениях, плакатах оккупантов. Например, на приказах о сдаче оружия подпольщики писали: "Товарищи! Прячьте оружие. Оно пригодится для борьбы с захватчиками". Нередко подпольщики изготовляли для этой цели специальные штампы, и оккупантам приходилось на глазах у населения срывать свои приказы и плакаты с надписями: "Смерть фашистским оккупантам!", "Не верьте геббельсовской брехне!", "Хочешь жить - убей фашиста!", "Будет и на нашей улице праздник!" и т. д.
   Весьма эффективным был и такой метод распространения листовок. Внешне листовки делались похожими на пропагандистские материалы оккупантов (сорт бумаги, формат, шрифт). Расклеенные на видных местах, рядом с каким-нибудь объявлением оккупантов, они иногда долго не привлекали внимания гитлеровцев.
   Размах политической работы подпольщиков из месяца в месяц ширился. Важную роль в этом играло установление контакта с подпольными партийными органами. Связанные с советским тылом, подпольные обкомы и райкомы партии снабжали подполье пропагандистской литературой. Подпольщики получили возможность распространять среди населения "Правду", "Известия", "Комсомольскую правду", "Красную звезду", республиканские и областные газеты, листовки и воззвания ЦК компартий республик, обкомов партии и комсомола, политорганов Красной Армии. Только ЦК КП(б) Белоруссии за время вражеской оккупации территории республики направил в тыл врага свыше 20 миллионов экземпляров листовок и свыше 5 миллионов экземпляров газет, брошюр и плакатов. Две трети этой литературы было доставлено на оккупированную территорию в 1943 году. ЦК ВЛКСМ лишь за 6 месяцев - с июля 1943 года по январь 1944 года - издал 186 листовок, обращенных к молодежи, находившейся на оккупированной врагом советской территории. Тираж их составил 14 миллионов экземпляров. Много листовок выпускало Главное политическое управление РККА, которое с августа 1941 года стало через день миллионным тиражом издавать для распространения на оккупированной территории листовки "Вести с Советской Родины". Кроме того, большое количество пропагандистской литературы переправляли через линию фронта политорганы фронтов и армий.
   По указанию ЦК ВКП(б) партийные органы начали издавать и забрасывать в тыл врага предназначенные для населения оккупированных районов республиканские и областные газеты. Были организованы также специальные радиопередачи для оккупированной территории на местных языках. Материалы этих передач использовались подпольщиками для газет и листовок.
   Немало газет и листовок издавалось подпольными партийными и комсомольскими органами непосредственно на оккупированной территории. Эта литература отличалась рядом преимуществ. Во-первых, она быстрее поступала в населенные пункты и поэтому давала более свежую информацию. Во-вторых, она (и это главное) была посвящена местным условиям, конкретным задачам борьбы в данное время и в данной местности.
   Массово-политическая работа подпольщиков среди населения была очень эффективной. И это естественно. Ведь она велась среди советских людей, в подавляющей массе своей беззаветно преданных Советской власти, делу и идеям Коммунистической партии. Они нуждались в слове партии для того, чтобы разобраться в обстановке, найти свое место в борьбе с захватчиками, знать, что и как нужно делать, чтобы нанести как можно больший ущерб оккупантам, оказать максимальную помощь Красной Армии.
   Полный провал потерпели попытки гитлеровцев привить населению оккупированной ими советской территории буржуазную идеологию, разжечь националистические тенден- ции.
   Восстановление частной собственности и системы эксплуатации советские люди воспринимали как величайшее бедствие. Оно лишало их родной Советской власти, социалистических завоеваний, счастливой жизни без капиталистов и помещиков. С негодованием отвернулись советские люди и от националистических затей оккупантов. По призыву коммунистов они активно саботировали буржуазно-националистические организации и их мероприятия.
   В Белоруссии в октябре 1941 года была создана так называемая "белорусская народная самопомощь" (БНС). Задача этой организации состояла, как определил ее гитлеровский наместник в Белоруссии Кубе, в "установлении тесного содружества немецких оккупационных властей с честным белорусским населением". Однако кроме белорусской белоэмигрантщины, собранной гитлеровцами еще до нападения на СССР, в эту организацию удалось завербовать лишь незначительное количество бывших кулаков и других антинародных элементов. В июле 1943 года Кубе провозгласил создание "союза белорусской молодежи" (СБМ), основной задачей которого, как указывалось в его уставе, являлся "отрыв белорусской молодежи от Востока и приобщение ее к арийскому Западу". . Молодежь Белоруссии назвала СБМ "смертью белорусской молодежи" и активно бойкотировала его. В конце 1943 года гитлеровцы создали белорусское "национальное правительство" - "белорусскую центральную раду". Но это, с позволения сказать, правительство и шагу не могло сделать без опоры на немецкие штыки.
   В конце концов провал своих затей вынуждены были признать и сами захватчики. Гитлеровский министр оккупированных восточных территорий Розенберг в одном из своих выступлений прямо заявил: "В результате 23-летнего господства большевиков население Белоруссии в такой степени заражено большевистским мировоззрением, что для местного самоуправления не имеется ни организационных, ни персональных условий" и что "позитивных элементов, на которые можно было бы опереться, в Белоруссии не обнаружено".
   Разного рода буржуазно-националистические организации действовали на Украине. Народ окружил их всеобщим презрением. Привезенный гитлеровцами в Киев бывший петлюровский министр Огиенко сокрушался, что население смотрит на националистов "так, как когда-то, наверное, смотрели киевляне на татар-завоевателей. Никакой пощады нам. Вокруг нас одна жестокость. Всех приезжих украинцев, то есть нас, называют фашистами, шпиками, сообщниками Гитлера..."
   В Латвии, Литве, Эстонии, Молдавии буржуазным националистам удалось вовлечь в свои организации лишь кулаков и разного рода "бывших" - бывших капиталистов, торговцев, крупных чиновников старой буржуазной власти. Трудящиеся же с презрением относились ко всем их затеям. В Лиепае, например, кучка буржуазных националистов под диктовку оккупантов состряпала проект письма "жителей Лиепаи" к латышам, живущим в США, с призывом к совместной борьбе "братьев по крови и всех остальных американцев против экспансии мирового коммунизма". "Сбор" подписей продолжался несколько месяцев. В ход были пущены посулы и прямое принуждение. Однако националистический пасквиль на коммунизм подписало лишь незначительное число прислужников оккупантов. Провал авантюры была вынуждена признать фашистская печать.
   В ноябре 1943 года гитлеровцы и их националистические прислужники попытались инсценировать "митинг протеста латышского народа" против решений Московской конференции союзников, на которой обсуждался прибалтийский вопрос. На митинге должен был выступить рейхскомиссар "Остланда" Лозе. Население Риги гитлеровцам пришлось силой сгонять на митинг. Но действительное отношение рижан к фашистской провокации было выражено весьма внушительно. Подпольщики во главе с И. Судмалисом взорвали мину около трибуны, а люди, воспользовавшись суматохой, разбежались.
   Не получив поддержки в народе, буржуазные националисты не могли стать и сколько-нибудь серьезной опорой для захватчиков. Самое большое, чего смогли добиться оккупанты, это создать из них органы так называемого "самоуправления".
   Буржуазные националисты служили в полиции, вели тайную слежку за населением, засылались контрразведывательными службами противника в качестве агентов и провокаторов в подпольные организации и партизанские отряды. Своим соучастием в преступлениях немецко-фашистских захватчиков на советской земле буржуазные националисты до конца разоблачили себя как злейших врагов национальных интересов народов.
   Крупным провокационным маневром оккупантов и их националистических прислужников явилась попытка втянуть советских людей в братоубийственную войну - создать из них так называемые "добровольческие части" для борьбы с Красной Армией и партизанами. Но добровольно в эти части шли лишь разного рода разложившиеся элементы, бывшие кулаки, лавочники и т. д. Так как предателей было мало, оккупанты ввели насильственную мобилизацию. В Латвии, например, был объявлен призыв 30 возрастов. За уклонение от "добровольного" вступления в немецкую армию была введена смертная казнь. В Белоруссии в 1944 году "белорусская центральная рада" по указке оккупантов объявила приказ о мобилизации 14 возрастов в так называемую "белорусскую краевую оборону", предназначенную для борьбы с партизанами.
   В книге "Герои подполья" освещается разносторонняя работа подпольных партийных органов, подпольщиков и партизан по срыву этой затеи захватчиков. Большинство подлежавших мобилизации людей всячески уклонялось от нее, многие из них ушли к партизанам. В Латвии, говорится в статье А. К. Ращкевица "За Родную Советскую власть", по подсчетам служивших у гитлеровцев буржуазных националистов, в немецкую армию удалось силой загнать лишь около трети призывавшихся. Но и из них многие впоследствии дезертировали. Мобилизация в "белорусскую краевую оборону" вообще была сорвана. Провалились и попытки румынских оккупантов создать "бессарабские национальные части". Мобилизованные же в румынскую армию молдаване массами дезертировали, переходили на сторону Красной Армии и партизан.
   Большая политическая работа велась в войсках противника. Подпольщики распространили сотни тысяч листовок на немецком, итальянском, румынском, венгерском и словацком языках. Разоблачая геббельсовскую пропаганду, листовки говорили вражеским солдатам и офицерам правду о положении на фронтах, об огромных потерях захватчиков, показывали неизбежность краха фашизма.
   Одной из важнейших задач подпольщиков была мобилизация и организация населения на срыв экономических мероприятий оккупантов.
   Так же как и все другие замыслы в отношении Советского Союза, экономическая политика немецко-фашистских захватчиков на оккупированной ими советской территории была детально разработана еще до нападения Германии на СССР. В наиболее концентрированном виде она была изложена в директиве Геринга об экономическом ограблении намеченной к оккупации территории СССР (так называемая "Зеленая папка" Геринга).
   "Согласно приказам фюрера,- говорилось в директиве,- необходимо принять все меры к немедленному и возможно более полному использованию оккупированных областей в интересах Германии... Получить для Германии как можно больше продовольствия и нефти - такова главная экономическая цель кампании. Наряду с этим германской промышленности должны быть предоставлены и другие сырьевые продукты из оккупированных областей... Первой задачей является возможно более полное обеспечение снабжения германских войск продовольствием за счет оккупированных областей..." Для осуществления этих целей 29 апреля 1941 года был образован экономический штаб особого назначения "Ольденбург". Руководство экономической политикой на захваченной советской земле было возложено на Геринга, наделенного неограниченными полномочиями. Позднее, в августе 1942 года, Геринг цинично заявлял: "Я намереваюсь грабить, и грабить эффективно". Главными грабителями были фашистское государство и его разбойничья армия. Грабили генералы, офицеры, солдаты, чиновники оккупационного аппарата.
   Провал плана "молниеносной" войны, огромные материальные потери, которые нес противник и на фронте, и от действий советских патриотов в его тылу, вынудили оккупантов внести некоторые коррективы в политику экономического ограбления захваченной советской территории. Им требовалось во все большем количестве стратегическое сырье и продовольствие, железо, чугун, сталь и алюминий. В широких масштабах необходимо было организовать ремонт боевой техники и транспортных средств. Из-за растянувшихся коммуникаций это, по мнению захватчиков, выгоднее было делать на месте. Планировалось также организовать на оккупированной советской территории военное производство. Особые надежды оккупанты возлагали на индустриальные районы Украины (Донбасс, Днепропетровщина, Запорожье, Криворожье и т. д.) с их высокоразвитой машиностроительной, металлургической и горнодобывающей промышленностью, с квалифицированными кадрами рабочих и технической интеллигенции.
   Именно этим объясняются попытки оккупантов ввести грабеж в "рамки", то есть грабить не только то, что уже есть, но и организовать на месте промышленное и сельскохозяйственное производство, продукция которого должна была идти на возраставшие нужды войны.
   Все заводы, фабрики, шахты и другие предприятия оккупированной советской территории захватчики объявили собственностью германского государства и крупных немецких империалистических монополий. Для эксплуатации предприятий были созданы различные акционерные общества: "Главное управление угольной промышленности востока", металлургические объединения "Восток", "Герман Геринг" и другие.
   О том, какие надежды возлагали захватчики на эксплуатацию промышленности оккупированной советской территории, дают представление их замыслы в отношении Донбасса. В 1962 году западногерманский институт современной истории опубликовал протокольные записи военных совещаний у Гитлера. Анализируя эти записи и другие документы гитлеровской ставки, издатели пишут: "Гитлер придавал большое значение дальнейшему расширению немецкого военного производства, так как он в известной мере представлял себе, что с начала 1943 года на полную мощность будет работать американская военная промышленность. Поскольку это казалось возможным сделать только с помощью Донбасса, на этот индустриальный район был возложен обширный производственный план..."
   О рабочей силе оккупанты не беспокоились. "Мы заставим работать на нас всех до последнего человека",- заявил Гитлер в ноябре 1941 года. Повсеместно была введена всеобщая трудовая повинность. К ней привлекались даже дети с 10 лет. Рабочий день на предприятиях длился 14-16 часов. Условия труда были каторжными. Малейшее нарушение установленного на предприятиях режима каралось штрафом, телесными наказаниями, заключением в концлагерь. Невыход на работу рассматривался как саботаж и в большинстве случаев карался расстрелом. Заработная плата была ничтожной. Рабочие голодали. Например, дневной рацион шахтеров Донбасса составляли 200 граммов различных низкокачественных продуктов. Хлеб состоял из 50 процентов ржаных отрубей, 20 процентов целлюлозной муки и 10 процентов муки из соломы или листьев.
   Изнурительный труд и голод являлись дополнительным средством массового уничтожения советских людей. "Мысль о том, чтобы истребить их путем непосильной работы,- это лучшая мысль",- говорил Геббельс.
   Тяжелые испытания выпали на долю оставшегося на оккупированной врагом советской территории крестьянства. В феврале 1942 года правительство фашистской Германии издало за подписью Розенберга директиву "О новом порядке землепользования". Насыщенная туманными демагогическими разглагольствованиями о постепенной передаче земли крестьянам, эта директива в действительности означала осуществление грабительских колонизаторских целей германского империализма. Директива предусматривала создание вместо колхозов "общинных хозяйств", которые по замыслу оккупантов позволяли более эффективно использовать крупные земельные массивы и даровой труд крестьян, облегчали изъятие сельскохозяйственной продукции. В будущем, после окончания войны, общинные хозяйства должны были стать кулацко-юнкерскими хозяйствами, а крестьяне-общинники - батраками немецких колонистов.
   Согласно аграрному закону Розенберга, крестьяне фактически прикреплялись к "общинным хозяйствам", которые полностью были в зависимости от оккупационных властей. Разъясняя "задачи" "общинных хозяйств", издававшаяся в Минске фашистская "Беларуская газэта" писала: "Общинное хозяйство работает в соответствии с руководящими линиями сельскохозяйственного отдела немецкого правительства. Все трудоспособные члены общинных хозяйств обязаны совместно работать". В опубликованном "Пояснении к новому порядку землепользования" прямо подчеркивалось: "...за государственные обязательные поставки крестьяне всей деревни отвечают полностью под круговую поруку".
   Наряду с каторжной эксплуатацией городское и сельское население несло тяжелое налоговое бремя. Оно должно было сдавать теплую одежду для немецкой армии, все предметы из цветных металлов, платить поголовный, подоходный и поземельный налоги. Кроме того, на местах оккупационные власти имели право вводить свои налоги.
   Сорвать планы гитлеровцев по экономическому использованию оккупированной советской территории, лишить их возможности превратить ее промышленность в арсенал немецко-фашистской армии, не дать им сырья и продовольствия - такую задачу поставила партия перед оставшимися во вражеском тылу советскими людьми. И можно без преувеличения сказать, что в саботаже экономических, как и всех других мероприятий оккупантов, участвовали десятки миллионов советских патриотов.
   В книге "Герои подполья" показаны различные формы саботажа населением экономических мероприятий фашистских оккупантов. Первоначально наиболее распространенными было уклонение от работы на захватчиков, сокрытие рабочими и инженерно-техническими работниками своих профессий, работа вхолостую и т. д. В своих попытках восстановить и пустить в ход промышленные предприятия на оккупированной советской территории захватчики повсеместно сталкивались с такими подчас непреодолимыми трудностями, как "отсутствие" инженерно-технических работников и рабочих высокой квалификации. Уже осенью 1941 года один из организаторов мероприятий захватчиков по подавлению народной борьбы на оккупированной советской территории, Оберлендер, доносил в Берлин: "Гораздо большей опасностью, чем активное сопротивление партизан, здесь является пассивное сопротивление - трудовой саботаж, в преодолении которого мы имеем еще меньше шансов".
   За уклонение от работы оккупанты карали расстрелом. И советские люди во многих случаях шли на смерть, но отказывались работать на захватчиков.
   В Мариуполе гитлеровцам удалось схватить знатного сталевара страны Макара Мазая. Было испробовано все: посулы, угрозы, пытки, чтобы Мазай показал "пример работы на Германию". Но патриот был непреклонен. Гитлеровцы расстреляли его, рассчитывая этим запугать остальных рабочих. Получилось наоборот. Примеру Мазая последовали многие рабочие.
   На Ильских нефтяных промыслах оккупанты расстреляли за отказ от работы более 200 человек. Но кубанского "черного золота" они так и не получили. Если в 1940 году нефтяная промышленность Краснодарского края дала 2241,6 тысячи тонн, то захватчикам не удалось извлечь из кубанской земли и десятка тысяч тонн нефти. В Донбассе за отказ от работы гитлеровцы расстреляли, повесили и сбросили живыми в стволы шахт тысячи шахтеров.
   В дальнейшем уклонение от работы приняло огромный размах. А те, кого оккупантам удалось силой и голодом загнать на предприятия, развернули массовое вредительство. Они портили оборудование, станки, инструмент, готовую продукцию, устраивали обвалы в шахтах и т. д.
   Конечно, каждая такая акция не всегда причиняла серьезный ущерб оккупантам. Но тысячи таких акций наносили огромный урон врагу, срывали многие его мероприятия.
   Эффективность массового саботажа значительно усиливалась деятельностью подпольщиков. Подпольные организации и группы имелись на каждом крупном предприятии, на шахтах и рудниках, на железнодорожных узлах и станциях. Организуя саботаж, они вместе с тем совершали крупные диверсии, в результате которых из строя выходили цехи, домны и целые предприятия.
   Много сил и средств затратили гитлеровцы на восстановление Днепрогэса. Из-за массового саботажа и диверсий подпольщиков они не смогли развернуть работу по всему фронту и сосредоточили свои усилия на том, чтобы пустить две турбины. Им удалось восстановить одну турбину. Но подпольщики сняли на ней болты с устройств, сдерживающих напор воды. И когда гитлеровцы попытались пустить турбину, мощные водяные потоки хлынули на машины станции и вывели их из строя. Львовские подпольщики взорвали фабрику "Ойкос", где оккупанты пытались наладить выпуск полуфабрикатов для авиационной промышленности. Дважды мощные взрывы сотрясали Минский вагоноремонтный завод им. Мясникова, крупные диверсии были совершены в Минске на ГРЭС-1 и ГРЭС-2.
   Чтобы сорвать попытки оккупантов восстановить и пустить в ход промышленные предприятия, подпольщики наряду с диверсиями засылали в хозяйственные учреждения захватчиков своих людей. Показателен в этом отношении опыт подпольной организации "Роман", действовавшей в руководящих органах по восстановлению предприятий Донбасса. Группа подпольщиков, инженеров и техников, имела своих людей во многих хозяйственных учреждениях оккупантов, на заводах и в шахтах. Они включали в число предприятий, подлежащих восстановлению, в первую очередь наиболее разрушенные заводы и шахты. И наоборот, шахты, цехи, агрегаты, требовавшие незначительного ремонта, признавались непригодными к восстановлению. Таким образом, например, была "забракована" одна из крупнейших в Донбассе Зуевская электростанция.
   Авторы книги "Герои подполья" приводят и другие факты подобного рода. В Днепродзержинске, например, оккупанты в результате массового саботажа смогли только в 1943 году пустить в ход мартеновский цех № 2 завода им. Дзержинского. Но рабочие стали варить сталь с нарушением требований технологии, а работавшие в химической лаборатории подпольщики устанавливали "высокое качество" этой стали. В результате оккупанты получили груды непригодного металла.
   Массовый саботаж рабочих и инженерно-технических работников, диверсии и другие действия подпольщиков, по сути, сорвали планы оккупантов по использованию промышленности оккупированной советской территории. Они не смогли не только организовать военное производство, но даже наладить на советской земле капитальный и средний ремонт военной техники. Гитлеровцы вынуждены были отправлять ее за тысячи километров - в Германию и в оккупированные ими европейские страны.
   Полный провал потерпели замыслы захватчиков и в отношении Донбасса. За все время оккупации им так и не удалось наладить работу металлургических заводов в Горловке, Макеевке, Сталино и в других городах. Не получили захватчики и донецкий уголь. Дошло до того, что они стали завозить уголь в Донбасс из Европы, в частности из Домбровского бассейна.
   Активный саботаж был развернут на железнодорожном транспорте. Типичную картину, характерную для положения на железнодорожном транспорте, нарисовал в статье "Это было в Орле" (первый выпуск книги "Герои подполья") М. М. Мартынов. "Угрожая смертной казнью,- пишет автор,- оккупанты приказали железнодорожникам приступить к работе. И они "работали". Отправлявшиеся из Орла вражеские эшелоны терпели крушения на перегонах, составы разрывались в пути, "неожиданно" возникали всевозможные технические неполадки в локомотивах и подвижном составе, в результате чего поезда останавливались, не достигая станции назначения. При сортировке эшелонов на станции машинисты, составители и стрелочники допускали "ошибки" и "оплошности", в результате которых разбивались вагоны, разрывались составы с военными грузами. Во время налетов советской авиации на железнодорожный узел машинисты умышленно затрудняли маневренность на путях, загоняли эшелоны в тупики, подавали световые сигналы летчикам". Всеми этими действиями орловские железнодорожники в течение зимы 1941/42 года вывели из строя все пригнанные оккупантами в Орел из Брянска и других станций паровозы. Уже весной 1942 года гитлеровцы были вынуждены доставить в Орел паровозы из Германии.
   Оккупанты были бессильны подавить или хотя бы приостановить рост саботажа на транспорте. Постоянно усиливавшиеся репрессии - массовые расстрелы - не действовали. Патриоты-железнодорожники бились насмерть. Чтобы хоть как-то обеспечить свои перевозки, фашисты установили наблюдение за советскими железнодорожниками, ставили на паровозы своих машинистов, использовали специалистов-железнодорожников из других оккупированных ими стран. Но саботаж продолжался. Рабочие-железнодорожники разными способами портили механизмы паровозов, тормозную систему, сыпали песок или металлическую стружку в буксы вагонов, неправильно формировали составы, устраивали пробки на путях, разрушали стрелки и другое станционное хозяйство. Многие машинисты, жертвуя своей жизнью, направляли воинские составы на заложенные партизанами мины или на большой скорости сталкивали их с другими эшелонами.
   Железнодорожный транспорт был одним из основных объектов диверсионной деятельности подпольщиков. В конце 1942 - начале 1943 года не было сколько-нибудь крупной железнодорожной станции, где бы не действовали диверсанты-подпольщики. Они взрывали важные станционные объекты, выводили из строя паровозы врага, уничтожали вагоны с грузами и живой силой.
   Об эффективности диверсий подпольщиков на вражеских коммуникациях можно судить по таким, например, фактам. Действовавшая в конце 1941 - начале 1942 года на железнодорожном узле в Орше подпольная группа под руководством выдающегося героя народной борьбы в тылу гитлеровских оккупантов К. С. Заслонова в течение всего лишь трех месяцев вывела из строя более 200 паровозов. Подпольщики применяли так называемые угольные мины (взрывчатке придавали вид кусков угля). Их подбрасывали в угольные ямы и тендеры паровозов. Попадая в топки паровозов, мины взрывались и выводили паровозы из строя. Позже подпольщики стали получать через партизан магнитные мины, что позволяло минировать именно те эшелоны, которые везли на фронт пополнение, боевую технику и боеприпасы.
   21 мая 1943 года минские подпольщики заложили четыре магнитные мины с 6-часовым заводом в состав с авиабомбами. Взрыв произошел на станции Руденск. Были уничтожены состав с авиабомбами и стоявший рядом состав с горючим. 30 июля 1943 года подпольщики станции Осиповичи (Белоруссия) заминировали состав с горючим, рядом с которым стояли эшелоны с боеприпасами и боевой техникой. Взрывом было уничтожено четыре эшелона, в том числе состав с танками "тигр". В результате этой диверсии гитлеровцы потеряли 30 "тигров" - столько, сколько их выпускала в то время вся танковая промышленность Германии в течение месяца. Киевские подпольщики в октябре 1942 года при помощи мины пустили под откос эшелон с эсэсовцами. Свыше 800 фашистских головорезов было убито и ранено.
   Таким образом, вся промышленность и транспорт оккупированной гитлеровцами советской территории были охвачены массовым саботажем и активной диверсионной деятельностью подпольщиков.
   Активная борьба, целью которой был срыв экономических мероприятий захватчиков, велась и в сельском хозяйстве. Крестьяне угоняли в леса и болота скот, разукомплектовывали сельскохозяйственные машины и прятали ценные детали (магнето, карбюраторы, поршни и т. д.), поджигали награбленное фашистскими заготовительными командами зерно и другие продукты, не выходили на полевые, дорожностроительные и ремонтные работы. Эти формы борьбы крестьян, получившие широкое распространение, были весьма эффективны. Так, в Краснодарском крае посевная площадь озимых культур колхозного сектора до войны составляла 1280 тысяч гектаров, а во время оккупации, осенью 1942 года, было засеяно всего лишь 570 тысяч гектаров. Осенние посевные работы 1942 года были сорваны и во всех других оккупированных районах страны.
   Оккупанты неистовствовали. Они направили в села и деревни многочисленные воинские части. "Заготовки" приобрели характер военных операций, в ходе которых сжигались целые поселения, уничтожались их жители, в том числе женщины, дети и старики. Вот одна из "обычных" записей в журнале боевых действий 3-го батальона 15-го немецкого полицейского полка, действовавшего в Белоруссии:
   Батальонный командный пункт - Мокра - 23сентября 1942 г. Операция начинается с окружения населенных пунктов и заканчивается в ранние утренние часы. С наступлением дня жителей собирают... в Борисовке, согласно приказу, расстреливают 169 мужчин, женщин и детей, в Борках 705 и в Заболотье 289 мужчин, женщин и детей. Затем приступают к конфискации скота, сельскохозяйственных орудий и зерна".
   В ответ на репрессии крестьяне усиливали сопротивление. "Плановых" поставок продовольствия оккупантам так и не удалось добиться. Им доставалось лишь то, что удавалось захватить силой, для чего каждый раз требовалось все больше войск.
   Непосредственно на местах борьба крестьян направлялась подпольными партийными органами, широко использовавшими для политической работы в селах и деревнях силы партийных и комсомольских организаций партизанских формирований. Во многих селах и МТС действовали подпольные группы. Нередко крестьяне объединялись в специальные подпольные организации, предназначенные для организованного саботажа мероприятий оккупантов. Об одной из таких организаций - "Крестьянском антифашистском союзе имени В. И. Ленина" рассказывается в помещенной в настоящей книге статье Л. В. Котова "В тылу группы армий "Центр"".
   С лета 1943 года началась подлинная битва за хлеб. Обстановка на фронте коренным образом изменилась в пользу Красной Армии. В этих условиях необходимо было, с одной стороны, не дать хлеб захватчикам, а с другой, успешно провести сев озимых. Оккупанты также учитывали создавшуюся обстановку и делали все возможное, чтобы вывезти с оккупированной территории как можно больше хлеба и помешать проведению посевных работ. В районах, которые могли быть освобождены, посевные работы были запрещены под угрозой расстрела. Цель этой меры состояла в том, чтобы обречь миллионы советских людей на голод.
   Партийные органы развернули большую работу среди крестьян, чтобы сорвать гнусные замыслы врага. 14 августа 1943 года ЦК КП(б) Белоруссии принял специальное постановление "Об урожае 1943 года", обязав подпольные обкомы и райкомы партии организовать широкое разъяснение крестьянам сложившейся обстановки, рекомендовать им как можно быстрее провести уборочные работы и надежно спрятать собранный хлеб.
   Перед партизанами и подпольщиками постановление ставило боевую задачу: истреблять команды заготовителей и пособников оккупантов - старост, бургомистров и полицейских, поджигать заготовительные пункты, нападать на транспорты с хлебом и возвращать хлеб крестьянам.
   Такие же задачи поставили перед подпольными партийными органами, партизанами и подпольщиками ЦК КП(б) Украины, соответствующие крайкомы и обкомы партии.
   Крестьяне оккупированных районов делом откликнулись на призывы партийных комитетов. Их поддержали активными боевыми действиями партизаны и подпольщики. В книге "Герои подполья" рассказывается о дерзких боевых операциях подпольщиков, разрушавших элеваторы, заготовительные пункты и подъездные пути к ним, выводивших из строя предназначенные для вывоза хлеба автомашины, уничтожавших фашистских сельскохозяйственных чиновников и т. д. 1
   Борьба за хлеб повсеместно приняла исключительно острый и широкий размах. Штаб группы армий "Центр" с тревогой доносил в Берлин: "...уборка урожая, для охраны которого были приняты все меры, находится под угрозой".
   Массовая борьба крестьян, боевые действия партизан и подпольщиков в значительной мере способствовали срыву планов фашистских грабителей и во многих местах позволили провести сев озимых под урожай 1944 года.
   Немецко-фашистским оккупантам удалось ограбить захваченные ими советские земли. Но они не смогли поставить себе на службу ее экономику - организовать добычу полезных ископаемых, производство металла и военной техники, добиться поставок сельскохозяйственной продукции. Срыв гитлеровских планов экономического использования оккупированной советской территории - выдающийся массовый подвиг оставшихся в тылу врага советских рабочих, крестьян и интеллигенции.
   Большой размах получила террористическая деятельность подпольщиков, явившаяся ответом на призыв Коммунистической партии преследовать и уничтожать врага и его пособников на каждом шагу.
   Активизации террора в значительной мере способствовало функциональное построение подполья. В Литве, например, почти в каждом городе действовали специальные боевые тройки.
   Развернутый подпольщиками террор наводил ужас на оккупантов. "Приходится все время быть начеку... Взываю к богу, чтобы уцелеть",- писал домой один из немецких офицеров с Кубани. Во Львове дело дошло до того, что военный комендант города вынужден был отдать приказ, запрещавший немецким офицерам и солдатам посещать городские парки. Издававшаяся в Минске немецкая газета "Минскер цейтунг" 24 июля 1943 года с тревогой писала: "На кладбище в Минске уже похоронено более 1600 немцев, павших от руки партизан".
   Большое внимание подпольщики уделяли акциям возмездия в отношении высших чинов гитлеровской армии и оккупационного аппарата. Минские подпольщики уничтожили палача белорусского народа рейхскомиссара Белоруссии Кубе, прославленный разведчик Н. И. Кузнецов с помощью ровенских подпольщиков убил заместителя рейхскомиссара Украины Кнута и главного судью рейхскомиссариата Функа. Карающая рука подпольщиков настигла многих других фашистских палачей. В страхе перед возмездием гитлеровские сатрапы окружали себя многочисленной охраной, меняли маршруты своих поездок.
   Не ушли от народного гнева и многие изменники Родины-буржуазные националисты. Так, минские подпольщики уничтожили главарей белорусских националистов: подвизавшегося на службе в СД Акинчица, редактора фашистской "Беларуской газэты" Козловского, бургомистра Минска Ивановского; подпольщики Витебска - заместителя бургомистра города Л. Брандта и его сына редактора фашистской газеты "Новый путь" А. Брандта. Террористические акции против привилегированных прислужников оккупантов приводили в трепет всю свору фашистских холуев.
   Чрезвычайно важным направлением боевой деятельности подпольщиков являлась разведка. Ее эффективность значительно повысилась с укреплением связей подпольных организаций с подпольными партийными органами и партизанами. Теперь она в большинстве случаев строилась на основе конкретных заданий, а главное, собранные сведения своевременно передавали командованию партизан и советских войск. Подпольщики собирали ценные данные о дислокации и численности вражеских частей, штабов и аэродромов, о перевозках по железным и шоссейным дорогам. Например, подпольщики Калининской области за последние два года оккупации установили расположение 41 немецкой дивизии, 3 бригад, 27 отдельных полков, 79 отдельных батальонов, 14 аэродромов, 132 воинских складов, 35 различных предприятий, обслуживавших немецкую армию, разведали и нанесли на карту 8 оборонительных рубежей. Витебские подпольщики дважды - в январе и октябре 1943 года - составляли для командования Красной Армии планы расположения в Витебске и его окрестностях частей и военных объектов противника с подробным описанием их. Украинским и белорусским подпольщикам и партизанам удалось собрать данные о местонахождении ставки Гитлера в районе Винницы и намерении немецко-фашистского командования начать крупное наступление в районе Курской дуги летом 1943 года.
   Многие подпольные организации были непосредственно связаны со штабами частей Красной Армии. По данным подпольщиков, советская авиация наносила разящие удары по скоплениям вражеских эшелонов, аэродромам, складам и учреждениям противника. Например, в июле 1942 года по вызову полоцких подпольщиков советские летчики совершили налет на станцию Полоцк и уничтожили три эшелона с войсками и техникой. По данным подпольщиков, советская авиация произвела массированную бомбардировку военных объектов в Могилеве, многие из этих объектов были полностью разрушены. На основе собранных подпольщиками сведений советская артиллерия произвела ряд сокрушительных налетов на военные объекты в Новороссийске. Точность и сила обстрелов вызвали такой переполох среди гитлеровцев, что многие старшие офицеры гестапо, комендатуры и жандармерии бежали из города, оставив за себя второстепенных лиц. По данным краснодарских подпольщиков, советская авиация неоднократно бомбила вражеские объекты в Краснодаре и его окрестностях, уничтожила аэродром и площадку для управляемых снарядов "ФАУ-1" и "ФАУ-2", склады с боеприпасами.
   Одним из важнейших направлений деятельности подполья была помощь партизанам. Помимо широкой разведывательной работы в пользу партизан подпольщики направляли в партизанские отряды патриотов, стремившихся с оружием в руках сражаться с захватчиками, собирали на местах боев, похищали со складов противника и переправляли в отряды оружие, боеприпасы и медикаменты. Некоторое представление о масштабах этой работы дают такие, например, факты. С ноября 1942 года по июнь 1943 года киевские подпольные организации переправили в партизанские отряды 1870 бойцов, 25 пулеметов, 550 автоматов, свыше 1000 винтовок, 133 тысячи патронов, около 2,5 тысячи гранат, 214 пистолетов, свыше 500 килограммов взрывчатки и на 130 тысяч рублей медикаментов. Действовавшая в Могилеве подпольная организация "Комитет содействия Красной Армии" с весны 1942 года по март 1943 года передала партизанам миномет, около 500 мин и различных снарядов, 2 станковых и свыше 50 ручных пулеметов, более 500 винтовок, свыше 100 тысяч патронов, более 40 автоматов, 300 наганов и пистолетов, 1000 гранат с запалами, более 200 килограммов тола, свыше 20 тонн соли, на 500 тысяч рублей медикаментов, большое количество табака, мыла и т. д.
   Широкие масштабы приобрела работа подпольщиков по организации побегов советских военнопленных. Чрезвычайно трудным и опасным было это дело. Но кроме всего прочего их нужно было спрятать, переодеть, снабдить документами и продовольствием, а затем переправить к партизанам или за линию фронта. Преодолевая все трудности и опасности, подпольщики вызволили из фашистского плена и вернули в строй активных бойцов сотни и тысячи попавших в плен советских воинов.
   На заключительном этапе борьбы - с подходом Красной Армии подпольщики переходили к открытым боевым действиям. Во многих случаях подпольные организации реорганизовывались в партизанские отряды или включались в уже действовавшие партизанские формирования. Нередко подпольщики еще до подхода советских частей создавали вооруженные боевые группы и, как это было, например, в Павлограде, поднимали вооруженные восстания в тылу врага.
   Исключительно ценную помощь оказали подпольщики частям Красной Армии во время непосредственных боев за населенные пункты. Они собирали и передавали советскому командованию сведения об оборонительных сооружениях, составе и движении вражеских войск, разрушали связь, перекрывали и минировали пути отхода противника, внезапными обстрелами вызывали панику среди его солдат. Подпольщики уничтожали вражеских факельщиков и подрывные команды, создавали из населения боевые группы, которые брали под свою охрану предприятия. Благодаря действиям подпольщиков было предотвращено разрушение многих промышленных объектов, коммунальных и жилых зданий.
   Сложной и многогранной была деятельность подпольщиков. Они боролись с захватчиками в особых условиях - в самом стане врага, там, где с наибольшей силой свирепствовал фашистский кровавый террор, особенно интенсивно действовали карательные и контрразведывательные органы противника. Какое неимоверное напряжение нервных и физических сил, какая воля и выдержка требовались от патриотов, чтобы в этих условиях развернуть массовую подпольную борьбу и наносить разящие удары по оккупантам!
   Тысячи героев-подпольщиков пали в схватках с фашистами. Многие из них приняли мученическую смерть в застенках гестапо. Но патриоты остались непокоренными. "Я коммунист. Этим все сказано. Нас нельзя поставить на колени. Коммунисты на допросах не отвечают" - заявил истязавшим его фашистам старый латышский коммунист А. Петерсон. "Я комсомолка и предателем никогда не стану. Слышите - никогда!" - выкрикнула в лицо гестаповцу руководительница юных подпольщиков Ялты Н. Лисанова. Не проронивший ни слова во время допросов, руководитель одесских подпольщиков коммунист В. А. Молодцев заговорил после того, как ему объявили смертный приговор и предложили просить о помиловании: "Я русский,- сказал он,- и на своей земле просить пощады у врага не собираюсь!" "Нет!" - гордо ответил на предложенный гестаповцами выбор - казнь или работа на оккупантов - минский подпольщик беспартийный патриот профессор Е. В. Клумов.
   Массовый героизм невозможен без веры людей в правоту дела, ради которого он свершается. Глубочайшая убежденность в правоте социалистического строя, в идеях Коммунистической партии, пламенный советский патриотизм являлись источниками силы и мужества советских патриотов, ставших на защиту Советской Родины.