Ценою огромных потерь в начале сентября 1942 года фашистские войска заняли почти всю территорию Краснодарского края, за исключением расположенных на Черноморском побережье четырех районов - Адлерского, Геленджикского, Лазаревского, Туапсинского, а также городов Сочи, Туапсе, Геленджик.
   Гитлеровцы полагали, что им без особого труда удастся колонизировать Кубань, превратить ее в житницу Германии. Они рассчитывали на выдуманную ими версию о том, будто кубанское казачество настроено оппозиционно к Советской власти и жаждет восстановления частнособственнических отношений. Поэтому в Краснодарском крае оккупанты начали свое хозяйничанье с "цряника",- пытаясь заигрывать с населением, рекламировали себя друзьями казаков, покровителями кавказских народов. Первоначально они даже не прибегали к массовой реквизиции продовольствия и скота у колхозников, не производили гласных обысков и арестов, а убийства советских людей осуществляли скрытно, маскируя свои злодеяния различными клеветническими измышлениями. Так, во второй половине августа 1942 года они уничтожили в Краснодаре группу советских патриотов. Чтобы вызвать у населения антисоветские настроения, фашисты сообщили в печати и по радио, что ими якобы обнаружены в канализационных трубах "жертвы НКВД". Более того, 25 августа 1942 года они организовали похороны этих "жертв" с привлечением армейского оркестра и пяти священников. Но краснодарцы хорошо поняли смысл этой гнусной провокации, и только жалкая кучка изменников с хоругвями в руках прошла под звуки ненецкого оркестра по пустынным улицам города.
   Захватчики обещали всяческие льготы тем, кто будет поддерживать их. В "Инструкции о новом порядке землепользования" говорилось: "Каждый местный землевладелец, который по своему поведению окажется достойным, может получить землю". Заигрывая с казачеством, оккупанты создавали видимость восстановления "былых казачьих вольностей": ввели институт атаманов, старост и урядников, набиравшихся из "местных жителей". Как правило, "местными жителями" оказывались озлобленные на Советскую власть бывшие эксплуататоры и преступные элементы.
   В станицах, хуторах и аулах появились изгнанные в свое время помещики и кулаки. В Адыгею, например, вернулся бывший помещик, главарь адыгейской контрреволюции Султан Келеч-Гирей, бежавший в 1920 году за границу с остатками врангелевских банд.
   На землях совхозов оккупанты создавали имения, где должны были хозяйничать новоиспеченные помещики из числа немецких генералов и офицеров. Некоторые колхозные и совхозные земли оккупанты передали бывшим помещикам и кулакам. Так, на хуторе Северин Тбилисского района стал хозяйничать в бывшем имении своего отца некий пан Терашкевич, прибывший на Кубань вместе с гит- леровцами.
   Согласно земельному закону Розенберга колхозы была превращены в так называемые "общинные хозяйства", полностью подчиненные оккупантам. В "общинах" была установлена коллективная ответственность за выполнение работ и сдачу поставок. Кроме того, каждый крестьянский двор должен был ежемесячно сдать 50 литров молока с коровы, 5 яиц в неделю с курицы, 300 рублей с каждого подворья.
   Таким образом, фашистский "пряник" оказался не чем иным, как восстановлением эксплуататорских, капиталистических порядков в самых отвратительных и гнусных формах.
   Фашисты настолько верили в свои выдумки о неприязни кубанского казачества к Советской власти, что даже вынашивали планы создания специальных казачьих частей для борьбы с Красной Армией. Они прихватили с собой на Кубань бывших казачьих белогвардейских генералов Краснова и Шкуро, полагая, что эти политические мертвецы помогут им осуществить их затею.
   Но то, что, по мнению захватчиков (и некоторых нынешних буржуазных историков), было благом и должно было привлечь на сторону "нового порядка" кубанское казачество, явилось для него, как и для всего советского народа, величайшим бедствием. Ведь враг пришел для того, чтобы отобрать у советского народа завоеванную им свободу, лишить его счастья жить без капиталистов и помещиков. Захватчики посягали на самое дорогое для советских людей - на Советскую власть, на социализм. И именно стремление защитить свою свободу, великие социалистические завоевания, свою родную Советскую власть стало тогда решающим источником огромного размаха всенародного партизанского движения на оккупированной фашистами советской территории, в том числе и на Кубани. Этого-то не могут, а точнее, не хотят понять современные буржуазные историки. Они не жалеют сил, чтобы доказать, будто основной причиной огромного размаха партизанской борьбы была жестокость оккупационного режима. Но ведь на Кубани оккупанты начали с заигрывания с населением. А в результате произошло то же, что и на всей оккупированной ими советской земле: народ поднялся на партизанскую борьбу за свои социалистические завоевания, за свободу своей Советской Родины.
   Убедившись в провале заигрывания с кубанским казачеством, захватчики переключились на массовый террор. В Краснодаре они впервые применили душегубки - автомашины с герметически закрытыми кузовами, где люди отравлялись отработанными газами дизель-моторов. По нескольку раз в неделю, а иногда по два-три раза в день душегубки направлялись в места массовых облав, заполнялись арестованными и следовали в район завода измерительных приборов, Там умерщвленные сбрасывались в противотанковый ров. Этими чудовищными машинами смерти фашисты удушили около 7 тысяч кубанцев. Гестаповский генерал Херман Юлиус Вальтер Рауфф Бауэрмайстер, ведавший душегубками и занимавшийся их "усовершенствованием", после войны нашел приют в Чили. За 186 дней оккупации Краснодара гитлеровцы расстреляли, повесили, умертвили в душегубках и заживо сожгли свыше 13 тысяч советских людей. Перед бегством из города они совершили новое чудовищное злодеяние - подожгли и взорвали здание гестапо с находившимися в нем 300 арестованными советскими гражданами. Фашисты уничтожили в Краснодаре 97 промышленных предприятий, 613 жилых и административных зданий, 18 школ, театры, 2 больницы, здания всех институтов, разрушили водопровод, разграбили ценности научных институтов и библиотек. Свыше 4 тысяч семей лишились крова и почти полностью потеряли свое имущество. Материальный ущерб, причиненный Краснодару, превысил 2 миллиарда рублей (в старых деньгах).
   Не изгладятся из памяти кубанцев мрачные картины хозяйничанья фашистских варваров в Новороссийске. До войны это был цветущий город. Из его порта уходили груженные пшеницей, цементом, нефтью корабли многих стран. Гитлеровцы разрушили Новороссийск до основания, причинив его хозяйству ущерб в 2 миллиарда рублей (в старых деньгах). Десятки тысяч новороссийцев были зверски умерщвлены, угнаны на каторжные работы в Германию, умерли от голода. Многие, кому удалось спастись от рук фашистских палачей, находились в партизанских отрядах или укрывались в лесах. Из 95-тысячного населения в день изгнания захватчиков в городе осталась только одна семья.
   В Майкопе - областном центре Адыгеи - фашистские изверги за 6 месяцев расстреляли и замучили в застенках гестапо свыше 3 тысяч человек. В сельских районах края творил кровавые дела прославившийся своей жестокостью и в других оккупированных районах СССР особый батальон "Бергманн" ("Горец"), которым командовал фашистский палач Оберлендер. После войны этот матерый фашист, пользовавшийся расположением самого Гитлера, длительное время возглавлял в ФРГ так называемое "Федеральное министерство по делам перемещенных лиц".
   Уничтожению подвергались не только те советские люди, которые боролись с оккупантами или могли включиться в борьбу, но и престарелые, больные и дети. Гитлеровцы уничтожили в душегубках 380 больных Краснодарской городской больницы, 320 больных Березанской лечебной колонии, 42 больных ребенка в больнице на хуторе Третья Речка Кочеты Усть-Лабинского района.
   Изуверскую расправу учинили фашистские садисты над воспитанниками Ейского детского дома, Чудом спасшийся от смерти бывший воспитанник этого дома Л. Дворников рассказывает: "Я помню все хорошо. Детей тащили за ноги, за руки. Весь кузов душегубки снизу доверху был забит детскими телами..." Всего во время этой "операции" было уничтожено 214 детей.
   Это чудовищное преступление было совершено специально созданной для истребления советских людей зондеркомандой СС 10-а, которая впоследствии была переименована в "кавказскую роту". В ее составе были и изменники советского народа. Как крысы, разбежались они в разные темные норы после войны, скрываясь от возмездия. Но славные чекисты разыскали извергов. В октябре 1963 года в Краснодаре состоялся суд над эсэсовцами-душегубами А. Вейхом, В. Скрипкиным, М. Еськовым, А. Суховым, В. Сур-гуладзе, Н. Жирухиным, Е. Буглаком, У. Дзампаевым и Н. Псаревым. Уничтожение воспитанников Ейского детского дома лишь звено в длинной цепи злодеяний этих гнусных изменников Родины. Страшная трагедия разыгралась в кубанской станице Анапской, где эсэсовцы расстреляли свыше 70 человек, в том числе и детей. "Я стрелял из пистолета,- цинично говорил на допросе Вейх.- У многих матерей на руках были дети. Они кричали: "Мама!" Мы стреляли также и в детей".
   Суд вынес справедливый приговор. Но остались на свободе и здравствуют в ФРГ и в других капиталистических странах организаторы массового истребления советских людей: Курт Кристман - оберштурмбанфюрер СС, глава зондеркоманды СС 10-а, Курт Тримборн - оберштурмфюрер СС, заместитель начальника зондеркоманды, Генрих Герц - "врач", один из "специалистов" и организаторов умерщвления советских людей в душегубках, Торг Фольмер - шарфюрер СС, следователь, Карл Раабе - начальник 4-го отдела зондеркоманды. Те, кто прикрывает этих душегубов, разоблачают себя как прямых преемников фашизма.
   Гитлеровцы были неистощимы в своих злодеяниях. В станице Бриньковской Приморско-Ахтарского района они согнали около 50 женщин и детей в сарай и подожгли его. Тех, кому удалось выбраться из сарая через крышу и выбежать на улицу, настигла автоматная очередь. Чудовищных преступлений, совершенных фашистами на кубанской земле, не счесть.
   Всего на территории Краснодарского края фашисты расстреляли, повесили, удушили газами и замучили в застенках гестапо 61 540 советских граждан, в том числе женщин, подростков и детей, свыше 30 тысяч молодых кубанцев угнали на каторжные работы в Германию.
   Совершая злодеяния, захватчики одновременно использовали всевозможные средства обмана, чтобы деморализовать советских людей, лишить их воли к борьбе.
   На какие только уловки и гнусные провокации не шли гитлеровские пропагандисты, чтобы обмануть советских людей, заставить служить себе! Однажды оккупанты объявили жителям Краснодара, что через город будет проведено несколько тысяч пленных красноармейцев и населению разрешено оказать им помощь продовольствием. Поверив этому объявлению, многие краснодарцы с продуктами вышли на улицы. Но вместо советских военноплеиных они встретили автомашины с ранеными немецкими солдатами. Тут же была произведена киносъемка, которая, по замыслу провокаторов, должна была иллюстрировать "теплую встречу", якобы устроенную советскими людьми гитлеровским воякам.
   Но ничто - ни заигрывание с населением, ни чудовищные зверства, ни лживая фашистская пропаганда - не могло сломить свободолюбивый дух советского казачества, поколебать его преданность Советской власти и Коммунистической партии, его веру в победу над врагом, его стремление внести свой вклад в обеспечение победы.
   Борьба против оккупантов на Кубани началась сразу же, как только враг вторгся в пределы Краснодарского края. Принимая самые различные формы, она нарастала, как снежный ком, вынуждая захватчиков постоянно увеличивать силы для поддержания своей власти.
   Наиболее массовой формой народной борьбы с захватчиками был активный срыв мероприятий оккупантов. В Майкопе, например, несмотря на категорические приказы и угрозы властей, поголовно все жители, не желая работать на оккупантов, уклонились от регистрации на бирже труда. Тогда гитлеровцы прибегли к насилию: стали проводить массовые облавы, врываться в квартиры местных жителей и под конвоем выгонять их на работу. Но, согнанные силой на предприятия, рабочие и инженерно-технические работники не смирились. Они скрывали свои профессии, объявляли себя чернорабочими, незнакомыми с техникой и производственными процессами. В результате захватчики были вынуждены переключить предприятия города на производство малоценной продукции. Мобилизация трудоспособного населения была объявлена и в Армавире. Власти назначили место, день и час сбора. Но на биржу труда не явился ни один человек. Тогда фашисты произвели массовые облавы. Арестованные вывозились под станицу Ново-Кубанскую и там расстреливались. Всего гитлеровцы убили 6630 армавирцев.
   "Нет",- заявили жители рабочего поселка Михизеева Поляна на требование оккупантов выйти на лесоразработки. Они не дрогнули перед угрозой военного коменданта Г. Гофмана расстреливать за невыход на работу в назначенное время. Фашисты привели в исполнение свою угрозу со свойственной им патологической жестокостью. Они выгнали из поселка всех рабочих вместе с их женами и детьми. Сорвав со своих жертв одежду, гитлеровцы открыли по ним огонь из пулеметов и автоматов, С неистовостью садистов они докалывали раненых штыками, достреливали их из пистолетов, а детей добивали ударами головой о деревья. Всего таким образом было растерзано 207 человек, из них 72 женщины и 105 детей. Разграбив поселок, фашисты сожгли его.
   Но и в тех случаях, когда оккупантам силой оружия удавалось принудить население к работе, желаемых результатов они не получали. Работы велись для виду, вхолостую. Например, в Ашперонском районе население, согнанное на заготовку леса, выполнило только полтора процента задания. Жителям станицы Мингрельской Абинского района было приказано убрать с поля кукурузу для отправки в Германию. Здесь, наоборот, работа велась весьма интенсивно. Кукуруза была убрана в течение дня, а ночью надежно спрятана подальше от глаз врага.
   Большие надежды возлагали оккупанты на получение кубанской нефти. Уже 9 августа 1942 года, в день вступления фашистских войск в Краснодар, берлинское радио объявило, что "отныне майкопское "черное золото" будет служить рейху". Но ликование захватчиков вскоре сменилось разочарованием. Кубанские нефтяники в основном эвакуировали, а частично взорвали или зарыли оборудование предприятий, уничтожили скважины, а сами в большинстве своем ушли в партизанские отряды.
   Население нефтяных районов края - Абинского, Апшеронского, Нефтегорского, Северского и других - решительно воспротивилось попыткам оккупантов наладить добычу нефти. Гитлеровцы несколько раз прочесывали селение за селением, дом за домом, чтобы найти припрятанное нефтяное оборудование, выявить специалистов-нефтяников и заставить их работать. Но облавы не принесли им успеха. Тогда захватчики под угрозой расстрела стали выгонять на восстановление промыслов поголовно все население. Но советские люди, не страшась смерти, отказывались работать на врага. На Ильских нефтепромыслах за невыход на восстановительные работы гитлеровцы расстреляли более 200 патриотов.
   В конце концов оккупантам пришлось выписывать специалистов и нефтяное оборудование из Германии. Однако наладить сколько-нибудь существенно добычу кубанской нефти им так и не удалось. Если в 1940 году на нефтепромыслах Краснодарского края было добыто 2241,6 тысячи тонн "черного золота", то гитлеровцам не удалось извлечь из кубанской земли и десятка тысяч тонн нефти.
   Кубанские нефтяники не только уклонялись от работы, но и делали все возможное, чтобы сорвать попытки оккупантов своими силами наладить добычу нефти. Например, в Нефтегорском районе фашисты приступили к восстановлению самой высоко дебетной скважины № 40. Работы велись днем, а ночью нефтяники забрасывали ее металлическим ломом и булыжником, Взбешенные фашисты выгнали всех жителей с территории промысла и установили усиленную охрану. Но и это не помогло. Меткие пули патриотов косили охранников. Оккупантам пришлось убедиться в бесполезности их усилий и прекратить начатые работы. Немало потрудились гитлеровцы над тем, чтобы пустить в эксплуатацию нефтяную скважину №81 треста "Апшерон-нефть". Сюда прибыла большая группа немецких специалистов, доставившая разного рода нефтедобывающую технику. Но, как только были поставлены вышки и установлено буровое оборудование, группа нефтяников взорвала их. На Ильских промыслах немецкие специалисты поставили ряд вышек и начали качать нефть. Промыслы усиленно охранялись. Однако это не остановило патриотов. Группа комсомольцев станицы Ахтырской в ночь на 1 ноября 1942 года, преодолев три ряда колючей проволоки и минные поля, взорвала склад с нефтепродуктами и забросала нефтяные вышки бутылками с горючей жидкостью. В течение трех суток полыхало пламя пожара на Ильских нефтепромыслах. За эту смелую операцию комсомольцы Е. А. Медведюк, Б. Г, Рубайло и А. X. Эфимиади были награждены орденами Красной Звезды. И так было всюду, где оккупанты зарились на кубанское "черное золото".
   Активно сопротивлялось оккупантам и кубанское крестьянство. Жители станицы Анастасиевской Славянского района отказались грузить зерно для вывоза его в Германию. В ответ на непокорность гитлеровцы согнали около 100 колхозников в зерносушилку и заживо сожгли их. Крестьяне хутора Западного того же района отказались выходить на полевые работы. Тогда гитлеровцы ночью подожгли хутор. Сгорели все дома с их жителями. Таких фактов можно привести множество. Но захватчики так и не смогли заставить кубанских колхозников работать на гитлеровскую армию. Показателен такой факт: уборка урожая в крае обычно заканчивалась к 1 сентября, а во время оккупации до самой зимы остались необмолоченными свыше 300 тысяч гектаров хлебов, неубранными почти вся кукуруза и табак. Посевная площадь озимых культур до оккупации составляла по колхозному сектору края 1280 тысяч гектаров, а при фашистах осенью 1942 года было посеяно всего лишь 570 тысяч гектаров. Причем качество сева было очень плохим: большая часть земли была засеяна наволоком по стерне.
   Во многих районах края гитлеровское командование прилагало большие усилия, чтобы организовать казачьи части "самообороны". Но затея эта сразу же провалилась. Не увенчались успехом и попытки захватчиков создать в Адыгее с помощью помещика Султана Гирея добровольческий черкесский легион. Дело остановилось на "малом": не нашлось добровольцев. Как ни заигрывали захватчики с адыгейским народом, он непоколебимо хранил преданность Советской власти, верность братскому союзу советских народов.
   Непримиримую ненависть советского казачества к захватчикам вынуждены были признать и оккупанты. Взятый в плен под хутором Чернышовом фашистский офицер Иоганн Эрле заявил на допросе: "Я вижу, что вы готовитесь к наступлению, и думаю о том, как жестоко мы ошиблись, надеясь на казачество. Ведь мы все рассчитывали на то, что казаки выступят против большевиков. Но теперь я вижу, что мы не поняли душу русского казака и не учли тех двадцати пяти лет, которые сформировали характер новых казаков..."
   А вот другое признание - письмо, обнаруженное у убитого гитлеровского офицера. Поверяя родным тяжесть своей участи, он писал 10 октября 1942 года из Новороссийска: "Сейчас мы у Кавказских берегов Черного моря. Море выглядит сурово и неприветливо. Словно выражает оно ту неприязнь, с которой относится к нам местное население. Нам много говорили, что казаки всегда настроены против большевиков и ждут нас с хлебом и солью. Но, к сожалению, это не так. В оценке казаков проявлена большая оптимистичность и политическая близорукость. Все от мала до велика смотрят на нас с недоверием и злостью. Среди казаков много партизан. Приходится все время быть начеку, не снимать неделями верхней одежды, даже во время ночного сна. Взываю к богу, чтобы уцелеть".
   Да, гитлеровский офицер не ошибся. Захватчиков встретила на Кубани активная народная борьба, ядром которой были действия организованного подполья и партизанских формирований.
   Первые мероприятия по созданию подполья и партизанских отрядов на Кубани были проведены еще осенью 1941 года, когда фашистские войска прорвались на Дон и появилась угроза их вторжения на Северный Кавказ. Тогда были созданы подпольные центры, партизанские базы, подобраны конспиративные квартиры, места явок, изучены шифры и начато комплектование партизанских отрядов и подпольных организаций. Однако контрудары советских войск под Ростовом-на-Дону несколько отодвинули опасность вражеского вторжения на Кубань. В связи с этим работа по организации подполья и подготовке к партизанской борьбе временно была приостановлена и возобновилась лишь летом 1942 года.
   В своей деятельности по развертыванию партизанской борьбы с фашистскими оккупантами краевая партийная организация руководствовалась директивами и указаниями ЦК партии и ГКО и прежде всего постановлением ЦК ВКП{6) от 18 июля 1941 года "Об организации борьбы в тылу вражеских войск". Большим подспорьем в этом деле был также опыт партизанского движения на ранее оккупированных врагом советских территориях. По указанию крайкома ВКП(б) райкомы и горкомы партии заблаговременно создали партизанские отряды и подпольные организации. В условленные места были завезены продовольствие, оружие и боеприпасы.
   В районах и городах для руководства борьбой были созданы подпольные партийные органы, возглавлявшиеся первыми секретарями райкомов и горкомов партии. В Адыгейской автономной области с этой целью был создан областной партийный центр. В его состав вошли секретарь обкома партии Н. Ц. Теучеж, председатель облисполкома А. X. Чамоков, его заместитель П. Ц. Джасте, секретарь Майкопского горкома партии А. М. Семкин. Всего в партизанской борьбе на территории Краснодарского края участвовало более 150 секретарей райкомов и горкомов партии.
   Как правило, партийные органы находились в партизанских отрядах.
   Руководили работой оставшихся во вражеском тылу партийных органов, деятельностью партизанских формирований и подпольных организаций секретари крайкома партии П. И. Селезнев, И, И. Поздняк, А. А. Егоров, М, С. Попов, В. И. Хомяков, председатель крайисполкома П. Ф. Тюляев и многие другие руководящие работники края.
   Всего в партизанских отрядах и в подполье, действовавших в занятых врагом районах края, было около 7 тысяч человек, из них более половины составляли коммунисты и свыше тысячи комсомольцев.
   Непосредственно перед вражеской оккупацией крайком партии провел совещание руководителей подполья, на котором были обсуждены конкретные задачи, формы и методы предстоящей подпольной борьбы, особенности боевых действий в населенных пунктах. Уже в конце сентября крайком партии путем посылки специальных связных провел проверку состояния подполья. Было установлено, что некоторые райкомы и горкомы партии проявили медлительность в создании широкой сети подпольных организаций и групп, не наладили систематической массово-политической работы. По результатам проверки в начале октября 1942 года крайком направил через связных секретарям райкомов и горкомов партии письмо, в котором указал на необходимость активизации разведывательно-диверсионной деятельности в населенных пунктах и усиления политической работы среди населения.
   По указанию крайкома, райкомы и горкомы партии, партийные организации партизанских отрядов направили в населенные пункты 173 организатора в Краснодар, Армавир, Ейск, Майкоп, в Лабинский, Новопокровский, Новотатаровский и другие города и районы. На местах организаторы находили сотни активистов, из которых комплектовали подпольные организации и группы. Например, в Новотатаровский район для организации подпольной борьбы была послана группа коммунистов во главе с членом райкома партии председателем райисполкома И. К. Сероштаном. За короткий срок она создала четыре подпольные организации - в станицах Новотатаровской, Старомышастовской, Нововеличковской и на хуторе Стрищжом. Члены группы особое внимание уделили изучению личных качеств подпольщиков, включили в организации наиболее стойких и способных к подпольной борьбе патриотов. Это сыграло немалую роль в том, что подпольные организации, например, Новотатаровского района, несмотря на свою активную деятельность, не имели провалов.
   Умело организовал подпольную работу Гражданский райком партии во главе с первым секретарем Ф. А. Усанковым. На случай провала основного райкома им было создано два резервных районных партийных органа. Еще до прихода вражеских войск райком партии сформировал из наиболее стойких коммунистов и беспартийных активистов подпольную организацию. Среди подпольщиков были все секретари и члены райкома партии, председатель и члены райисполкома, колхозники, учителя. Райком подобрал кустовых организаторов подполья, наметил конкретные задачи политической и боевой деятельности подпольщиков, установил явки, пароли и клички.
   Непосредственно на местах подпольная работа направлялась кустовыми организаторами. Каждый из них подобрал себе надежных помощников и через них осуществлял связь с населением, выполнял задания райкома партии. Например, кустовой организатор В. Ф. Андреева подобрала более 10 способных к подпольной работе патриотов в Новогражданской и Новомалороссийской станицах и на хуторе Бузинка. Они распространяли листовки, сообщения Совинформбюро, собирали сведения о противнике. Активно действовала сеть подпольных групп и подпольщиков одиночек, созданная кустовым организатором Е. И, Гончаренко в станицах Новодонецкой, Александровоневской и в селе Бейсужек.
   Контакты между подпольщиками и кустовыми организаторами поддерживались через связных. Последние не знали друг друга, да и общались они лишь с ограниченным кругом лиц, что предостерегало организацию от провала даже в случае обнаружения врагом какого-либо ее звена. Вместе с тем такая структура позволяла гибко и оперативно реагировать на события, проводить мероприятия в масштабе всего района, иметь прочные связи в народе.
   Подпольщики Гражданского района проводили активную политическую работу среди населения, мобилизуя его на срыв мероприятий захватчиков. Они регулярно слушали и распространяли радиопередачи из Москвы, издавали листовки. Широко, например, разошлась по району листовка, выпущенная подпольным райкомом партии в октябре 1942 года. "Граждане, - говорилось в листовке,- гитлеровские жулики и прохвосты поместили в газете "Новое время" от 30 сентября 1942 года такой лозунг: "Кто не сеет, тот не убирает, кто не убирает, тот голодает". Но на деле получается наоборот: гитлеровцы не сеяли и не убирали, а забрали весь колхозный хлеб, скот, птицу и теперь начинают под видом "излишков" забирать у вас хлеб, а вам разрешают смолоть только ячмень, и тот по голодной норме.
   Граждане! Фашистские мерзавцы обрекают вас на голод, постепенно они заберут у вас весь хлеб, скот и домашние вещи. Не давайте им ничего, прячьте хлеб в надежные места, режьте скот и птицу себе для пищи, оказывайте материальную помощь многодетным красноармейским семьям. Не выходите на работу, объявляйте полный саботаж.
   Ненавидьте и презирайте тех немецких холуев, которые исправно служат оккупантам. Они являются изменниками Родины. Красная Армия скоро придет. Час освобождения Кубани близок".
   Активно начал действовать в тылу врага Ладожский райком партии во главе с первым секретарем райкома В. С. Никандровым. Он имел связь с майкопским партизанским соединением, а через него с Краснодарским крайкомом ВКП(б).
   В состав созданной райкомом партии подпольной организации вначале входило около 40 человек, в том числе 15 коммунистов. Организация охватывала своей деятельностью многие населенные пункты Ладожского, Роговского и Усть-Лабинского районов, создала в них подпольные группы. Подпольщики имели более десятка явочных квартир в станицах Восточной, Ладожской. Роговской, Усть-лабинской и в селе Бологово. Усилиями подпольного райкома партии было создано три диверсионно-террористических группы (по пять человек в каждой) во главе с коммунистами Алферовым, Коншиным и Сапуновым.
   Подпольщики вели политическую работу с населением, совершали диверсии. Так, 25 октября 1942 года они взорвали на станции Усть-Лабинской склад с зерном, предназначенным для вывоза в Германию. Во время отступления гитлеровцев, подпольщики уберегли от уничтожения ряд сооружений, выловили многих оккупантов и их пособников.
   Энергично действовал в тылу врага подпольный партийный центр Успенского района в составе шести человек. Его возглавлял старый коммунист, директор машинно-тракторной станции К. В. Тарасов. Члены центра проживали нелегально в станицах Успенской, Убеженской, хуторах Маломино, Трехсельский. Они создали шесть подпольных групп, составлявших единую организацию, насчитывавшую 67 человек. В целях конспирации члены групп не знали о составе организации, а действовали по указанию своих непосредственных руководителей, получавших задания от центра через связных.
   Подпольщики применяли самые разнообразные формы борьбы: писали и распространяли листовки, мобилизовали население на срыв вражеских мероприятий, уничтожали полицейских, гитлеровских солдат и офицеров, нападали на обозы противника, совершали диверсии. Так, группа, которой руководил коммунист С. Бязонков, устраивала диверсии на железной дороге. Однажды она подорвала воинский эшелон: на перегоне станция Овечка - разъезд Кургоковский было пущено под откос более 60 вагонов с военным имуществом и снаряжением. В результате крушения линия железной дороги вышла из строя на несколько суток. На перегоне остановились направлявшиеся на фронт составы с танками и боеприпасами. Под станицей Николаевской автоматчики группы Сазонова истребили два "продовольственных" отряда оккупантов. Успенские подпольщики уничтожили 2 грузовые автомашины, 16 мотоциклов, 8 обозов противника, убили и взяли в плен 173 солдата и офицера противника. Их смелые действия деморализовали местную полицию. В ней никто не хотел служить.
   Краснодарский крайком партии и Адыгейский партийный центр постоянно были в курсе всех дел находившихся в тылу врага партийных органов, конкретно направляли их деятельность. Большое внимание они уделяли подполью. Связь с ним они осуществляли главным образом через партизанские отряды, с которыми имели более оперативные контакты. Вместе с тем это позволяло лучше координировать взаимодействие подполья и партизанских формирований.
   Исключительно сложной, требовавшей не только большого мужества, но и выдержки, умения быстро находить решения в самых неожиданных положениях была работа связных. Майкопские подпольщики с благодарностью вспоминают связных Н, Служаву, М. Воронову, Л. Каютенко, П. Коба. Особенно умело работала Н. Служава. До войны она была инструктором Адыгейского обкома комсомола, а когда пришли фашисты, ушла в партизанский отряд, где стала разведчицей. Много раз она выполняла ответственные задания командования отряда: распространяла среди населения листовки, ходила в разведку. Часто Служава бывала в родном Майкопе, где встречалась с подпольщиками, договаривалась с ними о совместных с партизанами действиях, передавала им задания горкома партии. Девушке не раз грозила смертельная опасность, но она всегда умело выходила из самых затруднительных положений. Успеху ее работы во многом способствовали майкопские друзья. Часто ей помогала А. И. Третьякова, paботавшая до войны бухгалтером электростанции. Служава много раз была у нее на квартире и под носом у гитлеровцев, живших в доме Третьяковой, переписывала листовки с сообщениями Совинформбюро. А по утрам с помощью подпольщиц Н. Васиной, Т. Куликовой, Н. Головка и других она распространяла листовки среди горожан. Служава умела находить и привлекать к подпольной работе рвавшихся к борьбе патриотов, помогла партизанскому отряду связаться с майкопским врачом Н. И. Клюевым и через него обеспечивала партизан и подпольщиков медикаментами.
   В Теучежском районе связь партизан с подпольщиками осуществлялась через М. Теучежа. Вместе с оставленным на подпольной работе в районе коммунистом П. Чесебиевым он проводил политическую работу в ауле Теучежхабль, в хуторах Шевченко и Ново-Чесебиев. Жители этих селений, адыги и русские, горячо любили молодого стройного джигита за смелость и отвагу, за правдивое слово партии, которое он неизменно приносил им. Однажды во время выполнения боевого задания Теучежа схватили гитлеровцы. В гестапо его подвергли пыткам, требуя выдачи партизанской базы и связей с подпольщиками. Но патриот стойко перенес все муки. А когда палачи привели Теучежа вместе с другими арестованными на расстрел, он внезапно бросился на охранника, выхватил у него автомат и открыл огонь по врагам. Воспользовавшись растерянностью охраны, арестованные бежали. Отстреливаясь, скрылся в лесу и Теучеж. Узнав во время ареста в гестапо о намеченных гитлеровцами расстрелах, Теучеж предупредил многих патриотов об опасности и помог им уйти от расправы.
   Жители станиц и хуторов, рискуя жизнью, укрывали партизан, приходивших на связь с подпольщиками, снабжали их продуктами питания, собирали необходимые для партизан и подпольщиков сведения, помогали им во всей их деятельности. Нередко дорогой ценой приходилось населению расплачиваться за помощь партизанам и подпольщикам. В хуторе Георгиевском гестаповцы арестовали шестнадцатилетнюю Д. Сорокину и потребовали, чтобы она выдала пришедшего на хутор для связи с подпольщиками своего отца, Д. Сорокина. Не добившись ничего от девушки, фашисты согнали на площадь всех жителей хутора и повторили свое требование, угрожая за неповиновение расправой. Но предателей не нашлось. Не выдали хуторяне и семью Сорокина, хотя жена и две другие дочери партизана стояли в толпе. В отместку фашисты подожгли все дома хутора и жестоко расправились с Д. Сорокиной: вырезали ей нос, икры на обеих ногах, выбили зубы, выдавили глаза и бросили умирать в степи.
   В Красногвардейском районе Адыгеи фашистам удалось схватить комсомольцев В. Калашникова, В. Бабенко и С, Рязанова, распространявших листовки. Юноши были подвергнуты страшным пыткам за отказ выдать партизанского связного, снабдившего их листовками. В. Бабенко плюнул в лицо пытавшему его офицеру и заявил: "Никого мы вам, гадам, не выдадим! Стреляйте, но помните, что наши придут и вы ответите за нашу кровь!" Юных патриотов раздели донага, в зимнюю стужу вывели в поле и расстреляли.
   В станице Крымской фашисты повесили возле базара 16 колхозников за связь с партизанами и подпольщиками. Но и с петлями на шеях казаки не просили милости у врага. Один из них с залитым кровью лицом гордо поднял голову и крикнул палачам: "Родина за нас отомстит!".
   Мощным оружием подпольных организаций была печать. Находившийся в Сочи крайком партии издавал большим тиражом краевую газету "Большевик", выпускал различные листовки и воззвания к населению оккупированных районов края и со связными, а нередко с помощью фронтовой авиации, доставлял их в тыл врага. Адыгейский партийный центр выпустил несколько номеров газеты "За социалистическую Адыгею" на русском и адыгейском языках. Газеты и листовки выпускали многие райкомы и горкомы партии, подпольные организации и группы.
   Крайком партии распространил среди населения брошюру, посвященную 25-й годовщине Великого Октября, книгу "Кубань борется", в которой рассказывалось о хозяйничанье захватчиков в Краснодарском крае, о партизанской борьбе на Кубани.
   Много дерзости и изобретательности проявляли подпольщики при распространении литературы. Они вкладывали листовки в почтовые ящики квартир, под видом торговцев носили их в корзинах с фруктами на рынки и там распространяли среди городского населения и жителей близлежащих станиц и аулов. Подпольщики Новотатаровского, Тульского и Успенского районов привязывали листовки к рогам пасшихся в лесу коров, которые приносили их своим хозяевам. Апшеронский райком партии создал для распространения листовок три группы молодежи. Участники одной из этих групп комсомольцы Л. Найденов, В. Зеленский и Г. Эсауленко ухитрялись помещать листовки даже на досках объявлений и радиосводок, висевших около немецкой комендатуры. При активном участии молодежи среди населения Апшеронского и Нефтегорского районов было распространено более 10 тысяч листовок и газет.
   Так складывалась деятельность подпольных организаций на Кубани в начале фашистской оккупации. Нужно отметить, что она была сопряжена с чрезвычайными трудностями. В связи с быстрым продвижением вражеских войск партийным органам пришлось устанавливать связи с подпольщиками, создавать новые подпольные организации уже после прихода врага. В большинстве случаев подполье не располагало техническими средствами и достаточным количеством оружия. Подпольщики в основном не имели опыта конспирации и нередко в связи с этим терпели провалы и погибали.
   Следует отметить, что и во время предварительной организации подполья были допущены серьезные ошибки. Во многих городах и районах непродуманно был подобран состав подпольных организаций и групп. В них оказалось много военнообязанных, которые вскоре были призваны в Красную Армию. Кроме того, среди отобранных для подполья людей много было высококвалифицированных специалистов промышленности, которые перед отступлением советских войск эвакуировались со своими предприятиями в восточные районы страны. Бее это ослабляло заранее созданную подпольную сеть. Имелись случаи, когда для подпольной работы были подобраны безвольные и малодушные люди, не выдержавшие в дальнейшем суровых испытаний, отошедшие от подпольной работы.
   Деятельность подпольных организаций в Краснодарском крае имела свои специфические особенности. Они заключались в близости прифронтовой полосы. Это давало возможность многим подпольным организациям иметь тесные связи с частями Красной Армии, получать от них помощь оружием и выполнять их задания. Но с другой стороны, прифронтовая полоса была насыщена войсками, разведывательными и карательными органами противника, что требовало от подпольщиков особой бдительности, умения быстро ориентироваться, без промедления находить правильные решения.
   Но, несмотря на все трудности, коммунисты, комсомольцы и беспартийные активисты сумели создать на занятой врагом территории Краснодарского края боеспособные подпольные организации, нанесшие врагу серьезный ущерб.
   Активную деятельность развернули подпольщики краевого центра - Краснодара. Здесь не было единой общегородской подпольной организации. Но отдельных подпольных групп, подпольщиков-одиночек в нем было много, и они действовали весьма эффективно. Одни из них работали по заданиям партийных органов, другие - по заданиям партизанских отрядов.
   Организатором одной из подпольных групп в Краснодаре была коммунистка К. Я. Дормороз, оставленная в тылу врага Красногвардейским (городским) райкомом партии. Вместе с другими патриотами она оказывала помощь семьям красноармейцев, укрывала коммунистов, организовывала срыв мероприятий оккупантов. Однажды ей удалось узнать, что фашисты готовят отправить на принудительные работы на военных объектах Германии более 60 краснодарцев. Люди были предупреждены, фашистская затея провалилась. Подпольщица Н. А. Белянская, работавшая регистратором биржи труда, по заданию К. Я. Дормороз написала в учетных карточках многих краснодарцев "сведения о болезни", что освобождало их от принудительных работ и угона в Германию. Гитлеровцы часто проводили облавы на базарах. Забирая лиц, не имевших учетных карточек с очередной отметкой биржи труда о работе или болезни, они отправляли их в лагеря трудовой повинности, а чаще всего уничтожали в душегубках. Н. А. Белянская узнавала о времени предстоящих облав и через подпольщиков своевременно сообщала об этом людям, находившимся на базарах. Таким образом было сорвано шесть облав на краснодарских рынках.
   Член подпольной группы В. Б. Орел, участник подпольной борьбы с белогвардейцами во время гражданской войны, возглавлял при оккупантах артель глухонемых. По заданию К. Я. Дормороз он организовал пошив обуви и одежды для красноармейских семей, оказывал им продовольственную помощь, укрывал бежавших из плена советских воинов, выдавая им подложные документы, как членам артели.
   Активно боролись с оккупантами коммунисты А. Н. Бондарева, К. А. Роговой, И. В. Слюсарев, Л. Т. Суржко, А. И. Яковлев, работавшие в подполье по заданию Краснодарского горкома партии. Они писали и распространяли листовки. С помощью беспартийных советских граждан, поступивших по их рекомендации на "службу" в полицию и в гражданские учреждения оккупантов, подпольщики спасали патриотов от арестов и угона в Германию, оказывали помощь продуктами членам семей воинов Красной Армии, собирали разведывательные данные о противнике.
   По предложению А. Н. Бондаревой подпольщик Д. 3. Школьный поступил в полицию. Он помогал участникам партизанской борьбы в городе избегать арестов, снабжал их паспортами, "улаживал" дела об их прописке в домовых книгах, добывал важные сведения о противнике.
   В краевой конторе "Заготскот" подпольной группой руководил коммунист В. П. Саркисов. Подпольщики слушали передачи московского радио и распространяли их содержание среди жителей Краснодара и ряда населенных пунктов края, срывали заготовку кормов для скота и его вывоз в Германию. Однажды они оставили без кормов и воды более 20 тысяч голов скота, предназначенного для отправки в фашистский рейх. В результате все животные погибли. Встревоженные гитлеровцы арестовали, а затем расстреляли управляющего конторой "Заготскот" В. П. Саркисова. Но его товарищи продолжали борьбу.
   На Краснодарском заводе "Главмаргарин" действовали две подпольные группы, созданные заводской парторганизацией еще до оккупации города. Подпольщики приводили в негодность отправляемое в Германию масло, выводили из строя оборудование и станки.
   Большая часть краснодарских подпольщиков выполняла поручения партизанской разведывательной группы "Кубанцы" (командир П. Е. Кривоносов, комиссар И. Е. Винниченко). Группа оперировала вблизи Краснодара и была связана с командованием 30-й дивизии Красной Армии. Подпольщики собирали весьма ценную информацию о противнике. Много смелости и находчивости в получении и своевременной доставке этой информации командованию разведывательной группы проявили связные Б. С. Курасов, С. П. Мариенец, Н. В. Поляруш, Т. Ф. Брухно, И. Г. Остапенко и другие.
   Умело действовал под носом врага способный конспиратор профессор экономической географии М. С. Волобуев. По заданию группы "Кубанцы" он устроился корреспондентом издававшейся на русском языке фашистской газеты "Кубань". Разъезжая по заданиям редакции, Волобуев собирал ценные сведения о противнике. Малейшая неосторожность, растерянность или необдуманное действие могли стоить ему жизни. Вначале фашисты установили за Волобуевым слежку. Однажды Волобуев был задержан патрулем и доставлен в комендатуру, где был подвергнут провокационному допросу и обыску. Не раз в его квартире производились негласные обыски. Но враг так и не смог напасть на след подлинной деятельности патриота.
   Сотрудничество в газете дало возможность Волобуеву беспрепятственно посещать многие учреждения и предприятия. Под предлогом сбора сведений для репортажей о жизни и впечатлениях гитлеровских солдат и офицеров подпольщик проникал в расположение войск и военных объектов врага, посещал ведомства оккупационных властей. Все это давало ему возможность добывать весьма важные сведения. По донесениям Волобуева советская авиация неоднократно проводила бомбардировку вражеских объектов в Краснодаре. Благодаря его данным она вывела из строя аэродром, разрушила площадку с установками для управляемых снарядов "ФАУ-1" и "ФАУ-2", уничтожила находившиеся в пригороде Краснодара склады с боеприпасами и другие объекты. В настоящее время коммунист М. С. Волобуев - профессор Ростовского института народного хозяйства.
   Самоотверженно выполняли задания разведывательной группы "Кубанцы" подпольщики коммунист И. И. Федоров и его дочь Галина. Кроме разведки они вели большую агитационную работу. Имея радиоприемник, отец и дочь слушали сообщения Совинформбюро, размножали их и с помощью надежных людей вкладывали листовки в почтовые ящики, расклеивали на заборах. Когда оккупанты сообщили в газете и по радио о том, что все кубанские партизаны уничтожены или погибли с голоду, И. И. Федоров немедленно выпустил листовку, в которой разоблачил эту ложь фашистов, сообщив о действиях партизан. И. И. Федоров нарисовал в нескольких экземплярах плакат с надписью-призывом: "Так бейте незваных гостей, чтобы не найти их костей!" Эти плакаты были вывешены у входа на городской рынок, на вокзале и в других людных местах.
   И. И. Федорову удалось установить связь с одним из словацких офицеров (фамилия его, к сожалению, не известна) и солдатом Винцентом Рыбарь - убежденными антифашистами. Они доставляли в казармы словацких солдат листовки, выводили из строя автомашины, предназначенные для подвоза боеприпасов на передовые позиции.
   Большую работу среди солдат расквартированной в Краснодаре 1-й словацкой моторизованной дивизии проводили коммунисты Н. И. Ефимов, А. И. Дергачева и комсомолка Т. Рыбка. А. И. Дергачева сумела вовлечь в борьбу словацкого офицера Карла Шустера и вместе с ним вела антифашистскую пропаганду среди словацких солдат, собрала ряд ценных сведений о численности, расположении и вооружении вражеских войск на Кубани.
   В результате политической работы подпольщиков все большее число словацких солдат сближалось с советскими людьми, проникалось уважением к ним, ненавистью к фашизму. Не желая воевать за грабительские интересы гитлеровской Германии, многие словаки дезертировали из армии и укрывались у советских людей в станицах, на полевых станах, в лесах. Частыми стали случаи перехода словаков через линию фронта для сдачи в плен советским войскам. Дело дошло до того, что гитлеровское командование стало опасаться восстания словаков, В связи с этим во время наступательных боев Красной Армии на Северном Кавказе оно изъяло у словацкой дивизии всю артиллерию и автотранспорт. Некоторые ее подразделения были полностью разоружены и переброшены самолетами в район Мариуполя, якобы для переформирования.
   Посильный вклад в общее дело борьбы с гитлеровскими захватчиками вносили антифашисты из румынских военнослужащих. Одним из них был замечательный сын румынского народа Октав Костакел.
   Восемнадцатилетним юношей Костакел вступил на путь революционной борьбы за освобождение своего народа из-под власти румынских бояр и капиталистов. Большое влияние на его формирование оказал активный участник антифашистского движения известный румынский ученый академик Василий Мырза. Он помог сыну рабочего получить высшее медицинское образование. Мырза познакомил Костакела с нелегально изданными в Румынии произведениями В. И. Ленина, А. М. Горького и В. В. Маяковского. Молодой антифашист активно выполнял задания румынских коммунистов: распространял листовки, был связным подпольных организаций. В феврале 1938 года компартия Румынии нелегально направила Костакела на состоявшийся в Праге антифашистский конгресс молодежи Средней Европы. С начала второй мировой войны Костакел по заданию коммунистов вел широкую антифашистскую пропаганду. На пишущей машинке Мырзы он размножал листовки и вместе с другими антифашистами распространял их среди населения.
   В ноябре 1941 года Костакел был призван в армию и отправлен на восточный фронт. С первых же дней пребывания на оккупированной фашистами советской земле он вступил в связь с советскими патриотами, оказывал им всяческую помощь. Так было в Кишиневе, Тирасполе, Мелитополе, Симферополе, Краснодаре - всюду, куда забрасывал Костакела водоворот войны.
   В Краснодаре Костакел служил заведующим отделением радиологии и внутренних болезней 16-го военно-полевого госпиталя румынской армии. Владея русским языком, Костакел установил связи с советскими патриотами. Вспоминая о своем пребывании в Краснодаре, Костакел рассказывает: "В отношении моей подпольной деятельности в Краснодаре могу сообщить, что там я под видом посещения больных побывал во многих домах, где вел беседы и разъяснял краснодарцам ход войны и реальное положение на фронтах. В результате этих собеседований я, к великому моему удовлетворению, констатировал единодушную и нерушимую веру всего гражданского советского населения в конечную победу советского народа над гитлеровскими захватчиками. Несмотря на то, что я был представителем антонесковскои армии, краснодарцы оказывали мне полное доверие в моей деятельности по оказанию помощи местному гражданскому населению, как по профессиональной линии (визиты к больным на дом, бесплатная раздача лекарств и др.), так и по политической линии".
   Костакел превратил свой рентгеновский кабинет в своеобразную явочную квартиру, где под видом больных собирались антифашисты, слушали радиопередачи из Москвы, рассказывая потом о них надежным людям.
   Костакел оказывал многим краснодарцам помощь продуктами питания и медикаментами, выдавал им справки о болезни, что освобождало их от посылки на работы и угона в Германию. К своей деятельности Костакел привлек группу румынских военнослужащих. Медицинскую и материальную помощь советским людям оказывали врачи Траян Динкулеску, Аурел Нана, Базиль Перця, Георгий Токош, солдат Василий Жула и другие румынские антифашисты. Чтобы иметь доступ к продовольствию, врач Георгий Токош устроился на должность заведующего офицерской столовой. Многих краснодарцев он взял на негласное довольствие в столовую под видом подсобных рабочих. Через них он передавал продукты для детей и больных краснодарцев,
   Нередко Костакел и его друзья направляли в хутора и станицы надежных людей для заготовки продуктов семьям советских военнослужащих. Командируемым выдавались документы о том, что они якобы заготовляют продукты для румынского госпиталя.
   Румынские антифашисты активно помогали советским людям, освобождая их от угона на фашистскую каторгу. Зачастую по их протекции на охрану железнодорожных составов с отправляемыми в Германию советскими людьми привлекались румынские солдаты, служившие при военном госпитале. Это давало возможность румынам-антифашистам организовывать побеги советских людей прямо из вагонов. Такие операции особенно активно проводились в январе 1943 года, во время массового вывоза краснодарцев в Германию. В момент отступления оккупантов из Краснодара Костакел и его друзья предотвратили уничтожение принадлежавшего 16-му румынскому госпиталю большого склада пищевых продуктов в расчете на то, что продукты достанутся советским войскам.
   В настоящее время Октав Костакел проживает в Бухаресте. Он член Румынской коммунистической партии. Посвятив себя науке, он добился больших успехов в разработке проблем противораковой защиты.
   Мужественно действовала в тылу врага подпольная молодежная группа, состоявшая из учащихся десятого класса 42-й краснодарской средней школы. Ее создателем был секретарь школьной комсомольской организации Володя Головатый. В день вступления гитлеровцев в Краснодар он собрал своих одноклассников-комсомольцев и предложил им вести подпольную работу в тылу врага. Юные патриоты присягнули на верность Родине, поклялись до последней капли крови бороться с оккупантами. Помощником Головатого был избран его школьный друг Саша Зубашев.
   Время выветрило из памяти очевидцев фамилии членов подпольной группы и многие факты их деятельности. Известны лишь имена некоторых подпольщиков: Леонид, Вера, Лида.
   Однако и то немногое из их боевой деятельности, что удалось восстановить буквально по крупинкам, не может не волновать советских людей. Сразу же после оккупации гитлеровцами Краснодара юные патриоты смонтировали радиоприемник. Слушая передачи московского радио, они писали листовки и сводки Совинформбюро, которые широко распространяли по городу. В листовках рассказывалось о зверствах фашистов в Краснодаре, о борьбе партизан. Из листовок молодых подпольщиков многие краснодарцы узнали о разгроме фашистских войск под Сталинградом.
   Группа готовилась осуществить ряд диверсий, В первую очередь было решено уничтожить мастерские по ремонту танков и бензиновый склад, находившиеся в районе Сенного рынка. 27 января 1943 года, воспользовавшись суматохой среди гитлеровцев во время налета советских бомбардировщиков, юные подпольщики осуществили свой замысел: бензиновый склад взлетел на воздух, а танки сгорели.
   Однако на второй день после взрыва подпольщиков постигло несчастье: эсэсовцы арестовали В. Головатого и семерых его товарищей. Патриоты были подвергнуты страшным пыткам, но сломить волю комсомольцев фашистам не удалось. Не помогли им и провокаторы, которых под видом схваченных партизан гитлеровцы подсаживали в камеры. Вскоре после освобождения Краснодара один из них пришел с покаянием к отцу Володи - Д. А. Головатому. "Я был полицаем,- признался он.- Меня подсаживали в камеру к вашему сыну. Мы спали с ним рядом, накрываясь вашим пальто. Владимир говорил: "Я знаю, что меня расстреляют. За мастерские... Нас выдала женщина, у которой мы собирались"".
   После изгнания оккупантов были произведены раскопки противотанковых рвов, куда гитлеровцы вывозили умерщвленных ими в душегубках советских людей. В одном из них был обнаружен труп В. Головатого. Жители Краснодара с почестями похоронили патриота на кладбище Героев Великой Отечественной войны и увековечили его подвиг памятником-обелиском. Именем В. Головатого названа одна из улиц Краснодара.
   К числу подпольщиков по праву относятся хозяева многочисленных конспиративных квартир. Они делили с подпольщиками все тяготы и опасности. Одной из хозяек конспиративных квартир была А. И. Лозовик - жена погибшего на фронте воина Красной Армии. Нередко она вместе с подпольщиками ходила в разведку. Ее дети - двенадцатилетний Саша и девятилетний Леня - участвовали в распространении листовок.
   Яркую страницу в историю подпольной борьбы на Кубани вписала новороссийская подпольная организация. Ее организовал и возглавил С. Г. Островерхов, в прошлом партизан гражданской войны. Трудовую жизнь Островерхов начал подростком, работая батраком у кубанских помещиков. Затем он сумел выучиться на железнодорожного машиниста. В 1918 году белогвардейские офицеры повесили его отца - Г. А. Островерхова, а мать избили до полусмерти за то, что ее старшие сыновья служили в Красной Армии. Вскоре в ряды Красной Армии вступил и С. Г. Островерхов.
   Он был командиром первого бронепоезда новороссийских железнодорожников, совершавшего ошеломляющие налеты на белогвардейские части. Островерхое был тяжело ранен, когда в город вошли деникинцы. Новороссийские железнодорожники укрыли боевого командира от ищеек врага. Оправившись от ранения, он создал на железнодорожном узле подпольную организацию. Под его руководством подпольщики взрывали вражеские воинские поезда, топили пароходы белогвардейцев и интервентов в Новороссийском порту. При непосредственном участии С, Г. Островерхова был организован взрыв боеприпасов на военном корабле французских интервентов, в результате чего корабль затонул.
   В апреле 1919 года С. Г. Островерхов был схвачен белогвардейской контрразведкой, избит и брошен в тюремный застенок. Военно-полевой суд приговорил его к расстрелу, который был заменен вечной каторгой. Но недолго был С. Г. Островерхов в тюрьме. Под его руководством полити- ческие заключенные сделали подкоп под зданием тюрьмы и бежали в партизанский отряд. В марте 1920 года партизанский отряд, в котором сражался С. Г. Островерхов, присоединился к 16-й кавалерийской дивизии Красной Армии и принял участие в освобождении Новороссийска, Сухуми и Батуми. По окончании гражданской войны С. Г. Островерхов работал на ответственных должностях в местных органах Советской власти.
   Когда грянула Великая Отечественная война, С. Г. Островерхов был назначен начальником штаба истребительного батальона Новороссийска. В июле 1941 года, по решению горкома партии, при батальоне был создан особый взвод для подрывной работы в тылу врага. Бойцы взвода изучали оружие, разведывательное и подрывное дело, топографию, знакомились с правилами конспирации, методами и содержанием агитационной работы в условиях вражеской оккупации.
   С приближением фашистских войск к Новороссийску Островерхову, имевшему опыт подпольной работы, была поручена организация городского подполья. Его группа была заранее снабжена необходимыми документами, политической литературой, бумагой и оружием. Вскоре подпольщики очутились в тылу врага. Действовать было неимоверно трудно. Город все время находился на линии фронта. Заняв 10 сентября 1942 года порт и центральную часть Новороссийска, противник, несмотря на отчаянные попытки, не смог продвинуться дальше ни на шаг. На узкой полосе Черноморского побережья между заводами "Пролетарий" и "Октябрь" протянулась линия фронта. Восточный берег Цемесской бухты остался в руках советских воинов, а сама бухта контролировалась огнем советской артиллерии, что не давало захватчикам возможности использовать Новороссийский порт для своих перевозок. Стремясь во что бы то ни стало прорвать оборону советских войск на северо-восточной окраине города, гитлеровцы наводнили Новороссийск отборными частями. Город превратился в сплошную казарму вражеских войск, был опутан паутиной карательных органов. Многие его кварталы были объявлены запретными зонами. Всюду рыскали шпионы и провокаторы. Как и в других оккупированных местах, гитлеровцы действовали в Новороссийске методами жесточайшего террора. "Германское командование,- говорилось в приказе военного коменданта,- доводит до сведения жителей города о нижеследующем: саботаж на производстве, злостный невыход на работу, хождение по улицам сверх установленного часа, хранение и ношение оружия, укрывательство партизан и командиров большевистской армии строго запрещаются. За нарушение настоящего приказа - расстрел. В случае убийства хотя бы одного немца в каком-либо квартале, весь квартал будет выжжен, а население его арестовано".
   Надо было обладать беспримерным мужеством, чтобы в таких невероятно суровых условиях вести подпольную борьбу. Учитывая особую сложность и опасность работы в тылу врага в условиях фронтового города, новороссийские подпольщики действовали крайне осторожно, но активно. Строжайше соблюдалась конспирация. Каждый подпольщик имел кличку, знал только двух или трех членов организации, вместе с которыми он выполнял задания. Некоторые подпольщики из числа вовлеченных в организацию позже даже не знали о ее существовании. Была создана целая сеть наблюдателей-связных, которые в случае ареста кого-либо из подпольщиков должны были немедленно ставить об этом в известность С. Г. Островерхова или одного из двух его помощников. Островерховцы имели много явочных квартир, за которыми следили специально выделенные для этого члены организации. Когда в каком-либо доме происходил сбор подпольщиков, то вокруг него выставлялись дозоры.
   Мужественно помогали подпольщикам жители. Они предоставляли свои квартиры для нелегальных встреч, хранили оружие, продовольствие и материалы подпольной организации. Особенно активно помогали островерховцам супруги Боднари - Василий Евстафьевич и Екатерина Петровна. Когда у них собирались подпольщики, супруги уходили в дозор и, если нависала опасность, немедленно подавали сигнал, по которому подпольщики тотчас уходили в укрытие. Однажды в момент встречи Островерхова с двумя членами подпольной организации к дому подошел гитлеровский офицер с двумя солдатами,
   "Документ!" - закричал офицер, стуча в калитку. Положение было критическим: фашистская комендатура под угрозой расстрела запрещала жителям города впускать в свои квартиры посторонних. Не теряя ни минуты, Василий Евстафьевич вернулся к себе в дом и укрыл подпольщиков в подвале. А Екатерина Петровна встретила фашистов "хлебом и солью". Она пригласила их к стоявшему во дворе столику, угостила водкой и, когда "гости" основательно захмелели, выпроводила их на улицу.
   Подпольная организация имела своих людей почти во всех органах оккупационного аппарата: в комендатуре, в полиции, на бирже труда. По ее заданию на "службу" в немецкую армию поступили в качестве "добровольцев" бывшие советские военнослужащие-окруженцы В. Юнашев {Завгородний}, Г. Сечиокно, А. Стаценко, С. Карпов, П. Вдовиченко. Их зачислили в первую комендантскую роту 617-го охранного батальона СС. Пользуясь пропуском в запретные зоны, они посещали военные объекты и собирали данные о численности, размещении и вооружении войск противника, расположении минных полей, огневых точек и оборонительных рубежей. Все эти сведения С. Г. Островерхов передавал командованию частей Красной Армии и партизанских отрядов. Ценные сведения добывал комсомолец В. В. Ерохин, "служивший" по заданию организации в полиции. Он сообщал Островерхову ночные пароли, доставал для подпольщиков продукты питания, табак, одежду, медикаменты и оружие.
   Островерховцы деятельно готовились к вооруженному восстанию. Приурочить его они думали к моменту решительных боев советских войск за Новороссийск. Для подготовки восстания нужна была топографическая карта города. Достать ее вызвался работавший в немецкой комендатуре Г. Сечиокно. Во время дежурства в комендатуре он похитил и спрятал на время запасной ключ от сейфа с секретными документами. Пропажа не была обнаружена: о запасном ключе, видимо, забыли. Тогда подпольщик вскрыл сейф и похитил топографическую карту. Когда же фашисты заметили ее исчезновение, ключи были на месте... Подпольщики отметили на карте минные поля, укрепления и огневые точки противника.
   Активную разведывательную работу вел подпольщик П. А. Базаркин. По заданию организации он поступил парикмахером в одну из вражеских частей. Зная немецкий язык, подпольщик подслушивал разговоры офицеров. Иногда они выбалтывали военные секреты, делились своими впечатлениями о положении в городе и на фронте. П. А. Базаркин обратил внимание на одного обер-ефрейтора, который довольно откровенно выражал сомнение в победе Германии. Подпольщик сблизился с обер-ефрейтором и вскоре убедился, что он полон искренней неприязни к фашистам. Немец-антифашист (к сожалению, фамилия его не установлена) охотно согласился помогать П. А. Базаркину. От него подпольщик узнавал сведения о расположении вражеских батарей, о новых назначениях в военных частях и их дислокации. Обер-ефрейтор сам участвовал в распространении листовок, которыми снабжал его П. А, Базаркин. Он приклеивал их поблизости от орудийных батарей, незаметно оставлял в солдатских казармах.
   Смело действовали в подполье комсомолки Неонила и Майя Семикины - дочери партизана гражданской войны И. А. Семикина. Обе они умели говорить по-немецки. Прикидываясь легкомысленными девчонками, которых интересуют лишь танцы и наряды, сестры заводили знакомства с немецкими и румынскими офицерами и выведывали у них нужные подпольщикам данные. Познакомившись с офицером военной комендатуры, Неонила Семикина заходила к нему "поболтать" и иногда узнавала важные сведения. Как-то она увидела на столе офицера список неблагонадежных лиц. "Арест, арест",- хвастал офицер. Девушка заглянула в список и увидела фамилии многих знакомых. Это были честные советские люди, не желавшие покориться "новому порядку". Неонила в тот же день сообщила об этом С. Г. Островерхову. Подпольщики немедленно предупредили всех, кому угрожала опасность ареста, снабдили их подложными документами и помогли скрыться. Сестры Семикины узнавали, кто из местных жителей служит у фашистов доносчиками и провокаторами. По указанию С. Г. Островерхова многие из них были арестованы Г. Сечиокно, П. Вдовиченко, В. Юнашевым и расстреляны как "большевистские агенты".
   В конце ноября 1942 года из районов Северного Кавказа началась частичная переброска гитлеровских частей на помощь окруженной под Сталинградом группировке фашистских войск. Чтобы помешать этому, Краснодарский крайком партии призвал партизан и подпольщиков усилить разведывательную и диверсионную деятельность на коммуникациях. Такое задание получила и новороссийская подпольная организация. Неониле и Майе было поручено вести разведку на вражеских путях сообщения. Под видом проводов своих знакомых они стали появляться на железнодорожном вокзале. Вступая в разговоры с немецкими и румынскими военнослужащими, девушки осторожно выпытывали, какие части уезжают, куда и в каком количестве. Они попросили знакомого офицера съездить вместе с ними на машине в станицу Ахтырскую Абинского района под предлогом повидать места, где провели свое детство. Станица Ахтырская расположена на шоссейной и железнодорожной линиях, соединяющих Новороссийск с Краснодаром. По ним перебрасывали войска из Новороссийска, Анапы и Тамани под Сталинград. Подпольщицы многое увидели. Неподалеку от Новороссийска, около станиц Верхнебаканской и Нижнебаканской, гитлеровцы строили укрепленный район. Позже стало известно, что это была так называемая "Голубая линия". В районе станиц Крымской и Абинской девушки заметили маршевые колонны, направлявшиеся на автомашинах, мотоциклах и пешим ходом в сторону Краснодара. Офицер, сопровождавший девушек, выболтал номера этих частей и их численность. Собранные Семикиными сведения С. Г. Островерхов незамедлительно передал через партизан командованию советских войск, занимавших оборону в районе Новороссийска.
   Однажды Неонила и Майя услышали разговор гитлеровских офицеров о том, что они собираются устроить в городском клубе железнодорожников бал. Руководители подполья сообщили об этом советскому командованию. "Место расположения клуба осветить ракетой",- просили с Большой земли. В разгар бала над городом появились советские бомбардировщики. Подпольщик С. И. Карпов осветил клуб ракетой. Бомбы, сброшенные с самолетов, подожгли клуб, а фронтовая советская артиллерия окончательно разнесла его вместе с десятками вражеских офицеров. Это не единственный случай тесного взаимодействия подпольщиков с частями Черноморской группы советских войск. По их данным, советские артиллеристы подвергли точному обстрелу береговые батареи и нефтяные баки, в которых находилось 8 тысяч тонн горючего. От мощных залпов советских орудий взлетело на воздух здание бывшей мебельной фабрики, где оккупанты устроили склад бензина. Следовавшие одна за другой бомбардировки вызвали переполох среди гитлеровцев. Многие старшие офицеры, главным образом руководители карательных органов - комендатуры, гестапо, жандармерии, бежали из города.
   Новороссийские подпольщики наладили связь с Анапским партизанским соединением, действовавшим в районе Верхнебаканской, Крымской и Анапы, передавали ему разведывательные данные, снабжали партизан продуктами питания, одеждой, табаком и медикаментами. По заданию С. Г. Островерхова на связь с партизанами ходили Зинаида и Нина Студенкины, Е. Буракова, Т. Растригина, 3. Шаповалова, Г. Карнаушко. "С января месяца 1943 года,- писал командир Анапского партизанского соединения А. А. Егоров,- нами была установлена связь с жителями Новороссийска, в частности с руководителем подпольной группы Степаном Островерховым. Связь продолжалась до июня 1943 г. Островерхов с помощью организованного им населения г. Новороссийска давал нам сведения о расположении немцев в городе, о настроении населения, оказывал материальную помощь".
   В свою очередь, подпольщики использовали связь с партизанами для спасения многих советских людей от угона на каторгу в Германию, от арестов попавших под подозрение гестапо членов организации. Так, например, в марте 1943 года во время насильственной эвакуации оккупантами мужского населения подпольщики переправили в район действия анапских партизан 50 мужчин, из которых был создан партизанский отряд.
   Операции по выводу советских граждан из Новороссийска в горы, к партизанам, осуществлялись смело и оригинально. Умело использовалась "работа" подпольщиков в учреждениях оккупантов. Отобранных к выводу людей собирали на явочных квартирах, составляли на них на немецком языке списки, скрепленные немецкой печатью, и поздним вечером в рваной одежде под конвоем своих людей из полиции и комендантского батальона уводили колонной в сторону леса, якобы на расстрел. В условленном месте "смертников" встречали партизаны.
   Большую работу вели новороссийские подпольщики по организации срыва мероприятий оккупантов. С помощью людей, посланных подпольной организацией в оккупационные учреждения, добывались бланки пропусков, больничных бюллетеней, удостоверений и справок о болезни и нетрудоспособности. У С. Г. Островерхова были печати и штампы немецкого образца, искусно изготовленные слесарем паровозного депо В. Д. Слезаком. Сотни фиктивных документов были выданы жителям города с целью освободить их от работы на оккупантов. К выдаче подобных справок и бюллетеней была привлечена врач железнодорожной больницы М. П. Петрова. Подпольщики подделывали пас- порта, прибавляя или убавляя возраст их владельцев. Сын руководителя организации Б. Островерхов подделал 160 паспортов, чем помог многим людям избежать угона в Германию.
   Интересным мероприятием новороссийских подпольщиков было создание сельской общины в Мефодиевке {предместье Новороссийска) якобы для снабжения гитлеровских войск овощами. Оккупантам понравилось такое выражение: - "заботы об армии фюрера", и они охотно дали согласие на создание общины. Старостой общины был поставлен не знавший о подпольщиках, но надежный человек - В. И. Чех, а секретарем - С. Г. Островерхов. По уставу, утвержденному фашистским начальством, члены общины освобождались от мобилизации на строительство оборонительных сооружений, от работы на промышленных предприятиях и угона в Германию. В общину вступили почти все семьи подпольщиков. Это позволило им в известной мере избавиться от преследований и отвести от себя подозрения врага. По уставу, в общине могло состоять не более 60 человек, а С. Г. Островерхов выдал свыше 300 членских справок, чем помог многим советским людям уклониться от мобилизационных мероприятий оккупантов.
   Мефодиевская община превратилась в опорную базу подпольщиков. В ней велась большая работа по вовлечению наиболее стойких людей в подпольную организацию. Не столько овощи росли в общине, сколько новороссийская подпольная организация: росли ее боеспособность и активность в борьбе с оккупантами. Правда, для отвода глаз приходилось выращивать и овощи.
   Деятельность новороссийских подпольщиков была чрезвычайно разнообразной. Так, например, с помощью надежных людей, работавших в паровозном депо, подпольщик А. Н. Логинов организовал диверсии на транспорте. По его заданию железнодорожники И. Мозговой, С. Поляков, Н. Киптюхин и другие закладывали в золотниковые коробки металлические предметы и выводили из строя паровозы, задерживали отправку железнодорожных составов. Подпольщики взрывали автомашины на дороге, проложенной гитлеровцами через новороссийские плавни.
   Островерховцы проводили большую массово-политическую работу. Раздобыв радиоприемник и пишущую машинку, они принимали сообщения Совинформбюро, печатали и распространяли в городе листовки и воззвания, Например, листовки об окружении фашистских войск под Сталинградом были вывешены на вокзале, городском рынке, вложены в почтовые ящики многих квартир, пущены по рукам верующих во время богослужения в церквах. После этого подпольщики стали регулярно выпускать листовки "В последний час", в которых сообщали жителям города о победах Красной Армии.
   Большую роль сыграли листовки, направленные против лживой пропаганды и провокаций оккупантов. Например, 25 и 26 апреля 1943 года во время пасхальной службы фашисты обстреляли городские церкви, сообщив по радио и в печати, что этот варварский акт якобы совершен советскими частями. В связи с этим островерховцы выпустили листовку, в которой разоблачили фашистскую провокацию. Как только оккупанты приступили к массовому угону жителей Новороссийска на Тамань и в Крым, подпольщики написали по этому поводу обращение:
   "Товарищи! Немецко-фашистская армия доживает последние дни на Черноморье. Она решила окончательно уничтожить разоренное гражданское население, производя варварские акты: безудержный грабеж скота, продуктов, носильных вещей и даже домашней утвари.
   Разорены и обобраны уцелевшие от бомбежек и обстрелов дома и квартиры. Лучшая часть населения г. Новороссийска расстреляна в Широкой балке.
   ...Как последнее средство в уничтожении жителей Новороссийска гитлеровцы применяют свою излюбленную варварскую систему - эвакуацию населения с целью якобы его спасения.
   На самом же деле это им необходимо для окончательного уничтожения русских людей...
   Не покидайте родной земли, убегайте в леса и горы навстречу своим мужьям и сыновьям - красноармейцам, идущим освободить вас от фашистского ига".
   Подпольщики широко распространяли также сбрасывавшиеся с самолетов листовки Краснодарского крайкома и Новороссийского горкома ВКП(б). Немало листовок они получили от анапских партизан. В распространении листовок активно участвовали П. А. Базаркин, дети Островерхова Борис и Аза, Д. П. Семикина, Н. И. Семикинаг А. А. Студенкин и другие.
   К лету 1943 года условия работы новороссийских подпольщиков усложнились. В связи с наступательными операциями советских войск гитлеровцы начали массовый угон населения города в свой тыл, стали взрывать дома, оставляя безлюдными и опустошенными целые кварталы. В то же время в Новороссийск отступила значительная часть вражеских войск с других театров Северо-Кавказского фронта. В такой обстановке малейший неосторожный шаг мог закончиться для подпольщиков трагически. Так оно и случилось.
   7 июня 1943 года командир 1-й роты 617-го охранного батальона СС объявил своим подчиненным, что часть личного состава охраны комендатуры 8 июня выезжает в Темрюк. В эту группу оказались включенными члены подпольной организации Г. Сечиокно и А. Стаценко. Остальные охранники, в том числе подпольщики С. Карпов, В. Юнашев и П. Вдовиченко, должны были следовать в Темрюк 10 июня. С. Г. Островерхое дал указание Сечиокно и Стаценко сбежать по дороге и возвратиться в Новороссийск. Остальным членам организации, "служившим" в 617-м охранном батальоне, приказано было уйти из комендатуры и скрыться в условленном месте. В ночь на 10 июня 1943 года С. Г. Островерхов назначил сбор всех подпольщиков, чтобы вывести их из города на соединение с анапскими партизанами. Г. Сечиокно и А. Стаценко сбежали во время следования в Темрюк и возвратились в Новороссийск. Их укрыла в подвале своего дома Е. П. Боднарь. Ночью 10 июня С. Карпов, П. Вдовиченко и В. Юнашев бежали из охранного батальона, прихватив с собой ценные документы и повредив в комендатуре телефонную связь. Они укрылись в одном из пустых домов по улице Домбровского. Но гитлеровцы быстро обнаружили их и окружили дом. Подпольщики вступили в бой. Силы были явно неравными. Фашисты предложили им сдаться, но получили достойный ответ: "Советские моряки не сдаются!" Фашисты забросали дом гранатами и подожгли его. Бесстрашные патриоты погибли смертью храбрых. В ту же ночь по доносу предателя Свистунова, знавшего о сборе 10 июня, были арестованы С. Г. Островерхов и почти все активные члены организации, собравшиеся в квартире Д. П. Семикиной перед выходом в горы. Ареста избежали лишь Г. Сечиокно, А. Стаценко и Б. Островерхов, находившиеся в это время в другом месте. Узнав о провале, они скрылись, а потом вплавь через Цемесскую бухту добрались до расположения советских войск. Патриоты сообщили командованию 18-й армии ценные сведения, пригодившиеся при освобождении города в сентябре 1943 года.
   С исключительным мужеством перенесли островерховцы изуверские пытки. Их били шомполами, резиновыми палками, плетьми из стальной проволоки. Многим из них сломали руки и ноги, выкололи глаза. Но патриоты остались стойкими до конца. Вот их последние слова, высеченные на стене фашистского каземата: "Прощайте, дорогие друзья! Умираем с гордо поднятой головой. Бейте беспощадно фашистов!" Островерховцев расстреляли около станицы Натухаевской Анапского района.
   Останки замученных героев подпольщиков после войны были перевезены в Новороссийск и похоронены в братской могиле, где установлен обелиск вечной славы их подвигу. Именем руководителя подпольной организации Степана Григорьевича Островерхова названа одна из улиц города портовиков.
   В дни празднования 20-летия победы над фашистской Германией С. Г. Островерхов посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.
   Активно действовали анапские подпольщики. В большинстве своем это были учащиеся старших классов средней школы. В начале в подпольной организации было пять человек: О. Бондаренко, С. Дардарьян, Е. Макрушина, Е. Соловьянова и С. Артамонова. Возглавляла организацию О. Бондаренко, в прошлом секретарь комсомольской организации Анапской ткацкой фабрики. Ее помощником был С. Дардарьян. В дальнейшем состав организации увеличился. Молодые подпольщики поддерживали связь с Анапским партизанским отрядом. Партизаны направляли их деятельность, давали им задания, поручали юношам и девушкам распространять листовки.
   Вскоре юные подпольщики сами стали писать и распространять листовки. Они установили в подвале одного из домов радиоприемник и по вечерам стали записывать радиопередачи из Москвы. Принятые сообщения подпольщики размножали от руки на листках ученических тетрадей и вывешивали их на рынке, у водоразборных колонок и в других людных местах.
   Как-то в период боев под Сталинградом гитлеровцы сообщили о своей "полной" и "окончательной" победе над защитниками города-героя. Но комсомольцы по радио узнали настоящую правду и решили известить о ней жителей города. Скоро на стенах домов и на заборах появились листовки: "Не верьте оккупантам!" В листовках давался текст последнего сообщения Сов информбюро о действительном ходе Сталинградской битвы. В феврале 1943 года в самом центре города подпольщики вывесили большую листовку-молнию. В ней они с радостью рассказывали советским людям о великой победе Красной Армии. "Окруженная под Сталинградом Красной Армией трехсоттысячная группировка Паулюса уничтожена! - сообщали подпольщики.- Уцелевшие фашисты в панике бегут к Ростову! Да здравствует Красная Армия! Да здравствует свобода нашей Родины!"
   Именно в связи с этой листовкой гитлеровский комендант Анапы 16 февраля 1943 года издал следующий приказ: "Большевистские агитаторы распространяют ложные слухи и прокламации о поражениях немецкой армии на Восточном фронте. Учитывая то, что эта нелепая болтовня влияет на моральное состояние местного населения и возбуждает у него неверие в непобедимость немецкой армии, приказываю:
   Все, кто распространяет большевистские слухи и прокламации или знает и скрывает их распространителей, будут подвергнуты расстрелу". Так действовала на фашистов правда, глашатаями которой были неустрашимые юные подпольщики.
   В Анапе кроме немецких были и румынские воинские подразделения. Гитлеровские офицеры бесцеремонно и грубо обращались с румынами, и те платили им нередко откровенной враждебностью. Это видели и жители города. Анапские подпольщики решили использовать это обстоятельство и обратились к румынским солдатам со специальным воззванием, в котором призывали их сдаваться в плен Красной Армии. В румынскую казарму воззвание доставили Е. Соловьянова и С. Артамонова. Дело было так. Однажды вечером в белых халатах с медицинскими сумками в руках они подошли к казарме и заявили, что им поручено провести дезинфекцию по случаю якобы тифозного заболевания румынского солдата, недавно отправленного в госпиталь. Девушек провели в казарму, показали койку больного.
   - Дезинфицируйте.
   - Но в помещении не должно быть ни одного человека. Румыны покорно освободили казарму. Подпольщицы быстро рассовали под подушки листовки.
   - Все в порядке,- сказали они на прощание дневальному и скрылись в темноте.
   Появление листовок в казарме румынских солдат взбудоражило гестаповцев. Днем и ночью они метались по улицам и закоулкам города, врывались в дома жителей, арестовывали сотни людей по подозрению в распространении листовок. 6 февраля 1943 года гестаповцам удалось схватить подпольщицу Е. Макрушину, когда она вывешивала листовку на здании комендатуры. Фашисты ликовали: пойман язык. Комсомолку подвергли страшному истязанию. Но ни пытки, ни уговоры не сломили ее. Девушка погибла, не проронив ни слова.
   Несмотря на усилившиеся преследования, юные подпольщики продолжали политическую работу среди населения. Из их листовок жители города узнали о новых славных победах Красной Армии: о взятии Ростова, Краснодара, Ворошиловграда. Вскоре в руки гестаповцев попала Е. Соловьянова. Фашисты по своему обыкновению жестоко пытали ее, требуя выдачи подпольщиков. Но опять они ничего не добились. Тогда гитлеровцы попытались подкупить девушку ценными подарками. И это не помогло. Взбешенные палачи решили нанести подпольщице особенно тяжелый и гнусный удар: на глазах девушки они подвергли пыткам ее мать. Дочь и мать стойко перенесли муки, но предателями не стали. "Мы тебя повесим!" -закричал гитлеровец в лицо комсомолке. "Вешайте! - не склонив головы, ответила юная патриотка.-А завтра листовки все равно будут на стенах домов, в руках у наших советских людей. Будут до тех пор, пока вас не прикончим. Победа будет за нами!".
   Фашисты повесили патриоток.
   В мае 1943 года гестаповцы арестовали руководителей организации - О. Бондаренко и С. Дардарьяна. Страшные пытки перенесла О. Бондаренко. Фашистские палачи жгли ее тело раскаленным железом, выламывали ей руки, но так и не смогли сломить волю патриотки. Во время одного из допросов она сказала проклятым истязателям:
   - Убирайтесь вон со всей нашей земли! Будьте прокляты!
   Взбешенные непреклонностью комсомолки, гитлеровцы с еще большим остервенением набросились на нее. Они проломили ей голову, израненную и истерзанную выволокли во двор. Гестаповец вонзил штык в ее грудь. Затем фашистские садисты поочередно выстрелили в уже безжизненное тело девушки.
   В таких же неимоверных муках закончил свою мужественную жизнь и С. Дардарьян. Перед казнью, собрав последние силы, он крикнул в лицо фашистам: "Меня убьете, а народ наш - никогда! Он раздавит вас!"
   Гибель руководителей организации была тяжелым ударом для оставшихся на воле подпольщиков. Но при поддержке коммунистов партизанского отряда они по-прежнему продолжали свою мужественную деятельность. Организация росла. Выпуск листовок продолжался. Большим событием для жителей города было появление 17 сентября 1943 года листовок с радостной вестью о взятии советскими войсками Новороссийска. "Товарищи! Новороссийск освобожден! - говорилось в одной из них.- Фашисты бегут. Укрывайтесь от эвакуации. Спасайте народное имущество. Бейте захватчиков!"
   Гестаповцам не удалось выявить подпольную комсомольско-молодежную организацию. Патриоты действовали вплоть до освобождения города. Характеризуя деятельность анапских подпольщиков, газета "Правда" писала: "...целый год страдала Анапа под властью оккупантов. Свой приход в Анапу немцы ознаменовали массовыми расстрелами... Но советские люди не покорились. Они ждали часа своего освобождения и с жадностью ловили вести, долетавшие через линию фронта. По рукам ходили сводки Совинформбюро, принимавшиеся через подпольный радиоприемник и тщательно переписанные во многих экземплярах членами конспиративной организации советских патрио- тов.
   Маленький курортный городок героически сопротивлялся. За год своего владычества немцам так и не удалось сложить свободолюбивый дух советских людей...".
   Немало замечательных дел совершили подпольные организации и группы Новотатаровского района. Они были тесно связаны с партизанским отрядом "Отважный" и работали по его заданиям. Одна из таких организаций, действовавшая в станице Старомышастовской, состояла из 22 человек. Руководил ею коммунист В. Г. Рожнов. За каждым подпольщиком была закреплена определенная крестьянская семья, с которой он проводил политическую работу: рассказывал об успехах Красной Армии, разоблачал фашистскую пропаганду, мобилизовывал на срыв мероприятий оккупантов. Стоило, например, старосте станицы начать кампанию по сдаче теплых вещей для фашистской армии, как подпольщики выпустили и распространили листовку-молнию с крупным заголовком: "Кто хочет жить под игом гитлеровских палачей и грабителей, тот сдаст теплые вещи для фашистской армии", поговорили об этом с колхозниками. Станичники не сдали ни одной теплой вещи.
   Опираясь на поддержку населения, старомышастовские подпольщики успешно подготовились к вооруженному выступлению. В момент подхода советских частей они уничтожили 14 гитлеровцев и 2 полицейских, в двух местах перерезали телефонные провода, связывающие районный центр Тимашевскую с Краснодаром, отбили у противника до 700 голов скота.
   В станице Нововеличковской того же района подрывную работу вела группа во главе с коммунистом Н. Ф. Мысливским. Подпольщики сорвали насильственную эвакуацию фашистами жителей станицы. Незадолго до отступления гитлеровцев староста приказал взрослому населению явиться на сборный пункт. Подпольщики побывали в доме у каждого колхозника, рассказали о том, что оккупанты собираются вывезти их в Германию, прочитали присланные из фашистской каторги письма. Затем была выпущена листовка. "Не ходите на сборный пункт,- говорилось в ней.- Не верьте в райскую жизнь на чужбине. В Германии вас ждет каторжный труд, голод, издевательства и смерть. Скоро вся наша родная земля будет очищена от фашистской нечисти". Ни один станичник на сборный пункт не явился. В одну из ночей подпольщики совершили налет на охрану большого продовольственного склада. Они бесшумно сняли часовых и вывезли в условленное место до 50 тонн зерна. После изгнания оккупантов оно было передано колхозу "Социалистические тем- пы".
   Под руководством Абинского райкома партии большая подпольная организация действовала в станицах Абинской, Ахтырской и на хуторе Бережном Абинского района. Подпольщики О. Мигун и Я. Монашев проводили агитационную работу среди абинских железнодорожников, организовывали срыв работ и диверсии на железнодорожном транспорте. В октябре 1942 года минами, подброшенными в паровозную топку, они вывели из строя два паровоза. Учительницы-подпольщицы Н. С. Кувачева и Н. Е. Попова переводили на румынский язык листовки, которые получали от партизан, распространяли их среди румынских солдат и офицеров. От советских патриоток румыны узнали о великой победе Красной Армии под Сталинградом, о начале наступления советских войск на Северном Кавказе.
   Н. С. Кувачева и Н. Е. Попова агитировали румын сдаваться в плен, давали им пропуска для перехода на сторону Красной Армии. Они установили связь с командиром румынского полка. Во время февральских боев 1943 года на Кубани он приказал полку открыть огонь по гитлеровской части, следовавшей за румынами. В результате вооруженной схватки гитлеровцы были истреблены румынами с помощью огня советских минометчиков. Сдав свою часть в плен, командир румынского полка выступил по радио и призвал всех своих соотечественников отказываться воевать за фашистов и переходить на сторону советских войск.
   В Тимашевском районе активную подпольную работу вела молодежная группа, возглавлявшаяся комсомольцем Г. Громом. Молодые подпольщики похищали у фашистов оружие, распространяли листовки. В одной из них, выпущенной накануне 25-й годовщины Великого Октября, говорилось: "Отцы и матери, братья и сестры, прошло более трех месяцев, как к нам пришли оккупанты - "освободители". Гитлер и его клика отняли у нас все права советского гражданина. Фашисты принесли с собой нищету, разруху, пустили в ход палки и плети. Они отправляют в Германию хлеб, скот, продовольствие, оставляя для нас голодную смерть.
   Граждане! Сопротивляйтесь фашистам, не давайте им продукты, хлеб, вредите им, уничтожайте их, помогайте партизанам, тем самым ускорите победу Красной Армии.
   Будьте действительными патриотами нашей Родины!
   Да здравствует XXV годовщина Великой Октябрьской социалистической революции!"
   В станице Ильинской действовала подпольная группа во главе с секретарем райкома партии П. В. Агаповым. Следуя советам подпольщиков, колхозники выводили из строя сельскохозяйственные машины и инвентарь, портили и уничтожали продукцию. В частности, они облили керосином и подожгли большой склад с зерном, подготовленным для вывоза в Германию. После длительной слежки гитлеровцам удалось схватить руководителя подполья П. В. Агапова. После ужасных пыток коммунист был расстрелян.
   С первых дней оккупации края начала действовать подпольная группа в ауле Понежукай - районном центре Адыгейской автономной области. В группу входили А. Ашинов заведующий учетом Теучежского райкома комсомола, В. Казбекова и Р. Попп - ученицы Понежукаевской средней школы, С. Яхутль - помощник начальника политотдела Понежукаевской МТС, Е. Климович и Л. Шелудько - учителя Понежукаевской средней школы. Они вели политические беседы с колхозниками, распространяли листовки, несколько раз перерезали телефонные провода на линии По-нежукай- Майкоп, сожгли зернофуражный склад. Гитлеровцам удалось схватить подпольщиков. После мучительных пыток они были расстреляны на окраине аула.
   Пашковский райком партии создал боеспособную подпольную группу в станице Пашковской, входящую ныне в черту города Краснодара. Подпольщики распространяли листовки, перерезали телеграфно-телефонные провода, связывающие Пашковскую с Краснодаром, выводили из строя сельскохозяйственную технику, оказывали помощь семьям красноармейцев. С помощью подпольщиков партизаны сумели дезорганизовать движение вражеского транспорта в шести пунктах Пашковского района.
   Главным связным райкома партии с подпольщиками была комсомолка Раиса Лихонос (Ищенко}. С риском для жизни она проносила по охраняемому мосту через Кубань листовки, выпущенные Пашковским РК ВКП(б), снабжала подпольщиков взрывчаткой. Она привлекла к политической работе среди населения Н. Погорелову, А. Брызгунову, В. Давыденко и других патриотов. В январе 1943 года подпольщики во главе с Лихонос вывесили в станице и разнесли по домам листовку Пашковского РК ВКП(б) и райисполкома о победах советских войск под Сталинградом и на Северном Кавказе. Листовка заканчивалась призывом:
   "Дорогие товарищи!
   В эти решающие дни не сидите сложа руки, всеми мерами помогайте Красной Армии. Наносите ущерб гитлеровцам любыми средствами. Убивайте фашистов и их прихлебателей. Не выполняйте приказов немецкого командования. Спасайте свое имущество и скот от грабежей.
   Мы действуем вместе с вами и среди вас!"
   Отвечая на призыв райкома партии, жители станицы под руководством подпольщиков выловили предателей Родины и передали их командованию советских войск, не допустили поджога и взрыва многих общественных построек, спасли тысячи голов скота от уничтожения, угнав его в степь.
   Вспоминая о боевой работе в тылу врага, Раиса Лихонос рассказывает:
   "В дни фашистской оккупации Кубани мне пришлось по заданию Пашковского райкома партии проводить политическую работу среди жителей станицы Пашковской. Это было трудное и опасное дело. В станице было немало осведомителей и провокаторов. При малейшей неосторожности можно было поплатиться жизнью. Чтобы не попасть в руки гестапо, я имела надежных помощников из числа подруг, с которыми вместе училась в Пашковской школе. Во время проведения политических бесед с населением они выполняли роль дозорных. Приходилось часто менять места встреч с населением, менять свою одежду. Как правило, политические беседы маскировались вечеринками, игрой в карты, лото. С большим захватывающим интересом слушали советские люди о подвигах советских воинов и партизан, об успешных боях Красной Армии с фашистскими войсками.
   Каждая беседа была для них лучом света во мраке ночи".
   В хуторе Сладкий Лиман Каневского района подпольную группу возглавлял секретарь комсомольской организации И. Якименко. В нее входило девять комсомольцев: А. Тихонов, Г. Комаров, И. Рыбин, Н. Федунин, В. Литвинский, Е. Серов, В. Тарасов, В. Штепа, А. Парашев, Подпольщики действовали смело. Был случай, когда они прогнали с хутора гитлеровских прихвостней, пытавшихся вербовать молодежь на работу в Германию. В другой раз они сорвали сбор хлеба для вражеской армии. Когда под ударами Красной Армии оккупанты вынуждены были бежать с территории края, группа И. Якименко оседлала дороги, идущие из Ейска и Каневской, и уничтожила семь полицейских, пять гитлеровских солдат и двух офицеров. Части Красной Армии еще не успели войти в хутор, как И. Якименко водрузил над зданием правления колхоза красный флаг.
   По заданию горкома партии в Армавире действовало несколько подпольных групп. Одну из них возглавил И. С. Лазарев, В нее входило пять человек. Имея радиоприемник, подпольщики принимали радиопередачи из Москвы и на их основе писали и распространяли в городе листовки. В одной из них они писали: "Враг терпит поражение под Сталинградом. На его лучшее соединение - 6-ю армию - Красной Армией накинута петля, которая с каждым днем все туже и туже затягивается... Близится час разгрома фашистов и на Кавказе. Наш святой долг приблизить этот разгром...
   Армавирцы! Саботируйте мероприятия оккупантов, вредите им на каждом шагу. Убивайте их огнем винтовки, топором, кинжалом, ножом. Не может быть пощады гитлеровским бандитам, грабителям и убийцам.
   Смерть немецким оккупантам!"
   Мужественный поступок совершили рабочие приборостроительного завода. Гитлеровцы сняли с пьедестала бронзовый памятник В. И. Ленину, перевезли его на завод и потребовали переплавить. Приборостроители, по предложению А. И. Лазарева, памятник вождю спрятали.
   Ищейки карательной команды "Эйнзатцгруппы Д" напали на след подпольщиков И. С. Лазарева, А. И. Лазарева и Т. Н. Кузнецовой. В декабре 1942 года они были арестованы и после жестоких пыток расстреляны.
   Но армавирские подпольщики продолжали активно действовать. Они распространяли листовки, резали телеграфно-телефонные провода, во время отступления фашистов из города рвали шнуры к минам, установленным гитлеровцами в подвалах зданий.
   Благородный подвиг совершила жительница Армавира П. М. Фунтикова. При оккупантах она работала во 2-й городской больнице, где содержались тяжелораненые военнопленные. В январе 1943 года, готовясь к отступлению из Армавира, гитлеровцы начали поспешно переводить военнопленных из госпиталя в тюрьму, а оттуда партиями вывозили их на расстрел. П. М. Фунтикова решила организовать побег военнопленных из тюрьмы. За две недели до отступления фашистов из Армавира она уговорила дежурившего ночью у тюремных ворот знакомого полицейского отдать ей ключи. Восемнадцать советских воинов, обреченных на верную гибель, были вызволены из тюремного каземата. Квартира П. М. Фунтиковой превратилась в своеобразный подпольный госпиталь. Соседки ее - Е. Н. Аракелова, Е. М. Капланова, Н. В. Передерни, С. И. Сохина, Т. Г. Бороденко, В. С. Гриднева-обеспечили беглецов одеждой, продовольствием, ухаживали за ними. Работавший фельдшером в больнице С. Г. Аракелов доставал необходимые медикаменты и лечил раненых. С подходом частей Красной Армии все спасенные патриотами раненые бойцы закончили лечение в советском госпитале и вновь ушли бить врага.
   Ряд подпольных организаций и групп создал Крыловский райком партии. В станице Екатериновской действовала подпольная организация во главе с Ф. Казминым, насчитывавшая 12 человек. Ф. Казмину удалось похитить в немецкой комендатуре пишущую машинку и большое количество бумаги. Подпольщики отпечатали около тысячи листовок и распространили их среди населения станицы. Много листовок было подготовлено подпольщицей Е. Максименко. Вместе с Н. Костенко Ф. Казмин похитил немецкую легковую автомашину. Он объехал на ней хутора района, где провел беседы со многими колхозниками и оставил им листовки. Когда началось отступление фашистских войск, подпольщики мобилизовали население на охрану важнейших объектов станицы, не допустили уничтожения зданий школ, больницы, клуба, пекарни, предотвратили взрыв моста через реку Ея.
   В станице Лабинской (ныне город Лабинск) по указанию райкома партии подпольную организацию создали коммунисты Е. П. Заикина и Т. И. Подыма. С помощью учительницы Л. А. Шитовой они отобрали для работы в подполье наиболее смелых и надежных юношей и девушек. Для соблюдения конспирации все подпольщики были разделены на группы. Каждая из них имела свои явочные квартиры, выполняла определенные задания. Под влиянием агитации подпольщиков многие жители прятали продовольствие, уклонялись от работы на захватчиков: притворялись больными или уходили в леса. О. Пушкарская и Н. Попова помогли бежать группе советских военнопленных, укрыв их у надежных людей. Подпольщики организовали срыв работ на консервном и масложировом заводах, вывели из строя многие машины на этих предприятиях. В готовую продукцию они подливали керосин, в специальном цехе сожгли весь лук. Диверсии подпольщиков встревожили оккупантов. В полицию стали вызываться рабочие. Многие из них знали о подпольщиках, но уверяли полицейских, что все происходит по причине крайней изношенности оборудования.
   Готовясь к вооруженному выступлению, подпольщики раздобыли оружие. Это было смелое предприятие. Группа комсомольцев-Н. Братчиков, В. Мартынюк, В. Кошелев, Н. Папреев и В. Кириленко - в ночь на 17 сентября 1942 года выследила немецкую автомашину с винтовками и боеприпасами. Уничтожив часового, подпольщики захватили восемь винтовок с патронами и десятка два гранат. Шесть винтовок в ту же ночь они отобрали у охраны масложирового завода.
   Лабинские подпольщики были тесно связаны с разведчиками Красной Армии, по заданию которых собирали сведения о противнике. По просьбе разведчиков они поймали двух гитлеровцев и передали их советским воинам. Один из пленных - штабной работник - дал ценные сведения советскому командованию о фашистских войсках, расквартированных в Лабинском районе.
   Вместе с разведчиками Красной Армии лабинские подпольщики совершили ряд боевых операций на дорогах Лабинского и Курганинского районов. Под руководством армейского разведчика старшего лейтенанта Бородина они захватили в районе хутора Вольного немецкую автомашину. В ней были радиоприемник, винтовки и боеприпасы. В результате боевых операций лабинские подпольщики уничтожили и взяли в плен в общей сложности 16 гитлеровских солдат и офицеров, вывели из строя 3 автомашины, разгромили вражеский обоз. Несколько раз они нарушали телефонно-телеграфную связь между станицами Лабинской и Вознесенской. Во время отступления фашистов подпольщики много сделали для того, чтобы спасти промышленные предприятия, здания школ и другие объекты от разрушения и разграбления оккупантами.
   Энергично действовала подпольная молодежная группа в Ейске. Ее возглавлял комсомолец А. Ушаков. К ноябрю 1942 года группа насчитывала 18 человек.
   Для борьбы необходимо было оружие. Однажды несколько подпольщиков подкрались к гитлеровскому солдату и убили его. Теперь у них были винтовка и револьвер. Вооружившись, юные подпольщики стали нападать на одиночных солдат противника. Вскоре у них было 15 винтовок, станковый пулемет и 40 гранат. Совершая одну диверсию за другой, юные герои истребили многих гитлеровцев, шестерых полицейских, взорвали две грузовые автомашины, три мотоцикла. Только во время одной из ночных операций они вынесли из склада противника 21 гранату.
   Наряду с боевыми операциями ейские подпольщики писали и распространяли по городу листовки. Когда они узнали о чудовищной расправе фашистов над воспитанниками Ейского детского дома, то немедленно выпустили в нескольких экземплярах листовку "Смерть гитлеровским палачам- мучителям и душителям советских детей".
   В дни освобождения Ейска юные подпольщики с оружием в руках вышли на охрану промышленных и культурно-бытовых объектов, спасли многие из них от разрушения. Они не подпустили вражеских факельщиков к городской электростанции, заводу "Запчасть" и. железнодорожному мосту.
   Активно боролись с захватчиками трудящиеся Тамани, которая не раз была полем сражения патриотов нашей Родины против немецких захватчиков. Ожесточенные схватки с врагом происходили здесь в годы гражданской войны и иностранной интервенции. Уже в ту пору трудящиеся Тамани прославились партизанской борьбой против белогвардейских войск и немецких захватчиков. На их земле и при их участии в 1918 году родилась легендарная Таманская армия, прошедшая трудный, но победный путь в боях за установление Советской власти на юге России. В грозные дни Отечественной войны здесь вновь развернулось активное партизанское движение.
   В суровую пору оккупации Краснодарского края на Тамани действовало несколько подпольных организаций и групп. Одной из них была группа комсомольцев станицы Голубинкой Темрюкского района. В нее входили братья Николай и Григорий Штеба, Л. Карнаушко, Н. Голуб и другие юные патриоты. Вначале они раздобыли винтовки, несколько сот патронов и взрывчатку. Эта задача была решена без особого риска, так как в станице и на ее окраинах после боев осталось много боеприпасов. Комсомольцы сами изготовили холодное оружие. Смонтировав радиоприемник, они принимали из Москвы сводки Совинформбюро и на их основе составляли тексты листовок. Размножали их от руки, печатали самодельным шрифтом, сделанным из резины. В начале 1943 года гитлеровцы начали массовую мобилизацию населения на строительство оборонительных укреплений. Комсомольцы-подпольщики в листовках призывали жителей станицы уклоняться под всякими предлогами от работы на врага. Станичники всячески срывали мобилизацию. Когда же их силой выгоняли на работу, то они трудились по принципу "Больше слов - меньше дела".
   Во время боев на Тамани в плен к гитлеровцам попали раненые советские воины. Фашисты согнали их в поспешно сооруженные под открытым небом лагеря. Был такой временный лагерь и на окраине станицы Голубицкой. Юные подпольщики передавали раненым советским бойцам продукты, табак, одежду, все, что могли собрать у населения, помогли укрыться многим бежавшим из лагеря бойцам и командирам.
   Располагая оружием и взрывчаткой, голубицкие подпольщики решили провести ряд диверсий. Они подготовили взрыв здания, где находился штаб гитлеровской части. Но фашистам удалось выследить патриотов. Гестаповцы подвергли их страшным пыткам. Терявших сознание обливали холодной водой, приводили в чувство и снова пытали. Так продолжалось несколько дней. Не сломив стойкости комсомольцев, фашисты расстреляли их на окраине станицы. Смело действовали под руководством коммунистов и комсомольцев подпольные группы в Майкопе, Темрюке, в Курганинском, Крымском, Ладожском, Новопокровском, Усть-Лабинском, Черноерковском и во многих других оккупированных фашистами районах Краснодарского края.
   Вместе с отцами, старшими братьями и сестрами борьбу против оккупантов вели пионеры. Четырнадцатилетний пионер Л. Тараник из поселка Ключевой был постоянным связным между тремя партизанскими отрядами и подпольными организациями станиц Горячеключевского района. Он успешно произвел разведку расположения вражеских дальнобойных батарей и посадочных авиаплощадок. Ейские пионеры-пятнадцатилетняя Лиза Березина и ее двенадцатилетний брат - сами составили и написали множество листовок и в разное время распространили их по городу. Вот что писали они в последней листовке, которую расклеили во многих местах города:
   "Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Братья и сестры, части Красной Армии близко, немцы бегут. Мы не должны допустить, чтобы фашисты -эти подлые зачинщики войны вывозили хлеб и скот. Мы должны предупредить подрыв тех предприятий, без которых нам придется плохо. Ведь это все наше кровное, мы сами наживали это добро".
   В Краснодаре организатором одной из пионерских подзольных групп был пятнадцатилетний пионер Женя Ванагас. Как-то средь бела дня Женя проник через окно в комнату, где спал эсэсовец, и взял у него парабеллум.
   Удача воодушевила пионера. Действовали пионеры, особенно если учесть их возраст, исключительно смело. Однажды ночью они из самопалов убили задремавшего часового и унесли со склада полтора десятка винтовок. Во время массовой облавы на Сенном рынке подростки проломили дощатую стенку ограды, и люди разбежались через брешь, избежав отправки на каторжные работы в Германию.
   На одном из городских скверов гитлеровцы разместили склад авиационного бензина. Здесь были сотни железных бочек и автоцистерн с горючим. Ребята несколько раз пробирались в ночное время на склад и выпускали бензин из бочек. Вскоре у них возникла идея уничтожить склад. Ребята достали ракетницу и установили посменное ночное дежурство в прилегающих к скверу дворах в ожидании очередного налета советских бомбардировщиков. И как только самолеты появились над железнодорожным узлом, пионеры сумели подать сигнал ракетой. Склад был уничтожен. В феврале 1943 года, во время отступления гитлеровцев из Краснодара, группа Ванагаса, вооруженная винтовками, окружила отряд фашистов на территории городского кладбища и уничтожила его.
   Ученица краснодарской школы Лида Воскресенская писала и распространяла в городе листовки, уничтожила пять гитлеровских офицеров, проживавших в доме ее родственников. Гестаповцы зверски замучили девочку и повесили ее на одной из центральных улиц города с надписью на дощечке: "За отравление немцев". Десятилетний пионер Женя Федерко проследил за установкой гитлеровцами минных полей в районе завода "Главмаргарин" и во время боев за Краснодар провел по известным ему проходам в этих полях советскую воинскую часть. Тринадцатилетний майкопский пионер Женя Попов систематически резал провода телефонной связи противника, доставлял подпольщикам сведения о расположении вражеских частей. 19 декабря 1942 года он был схвачен фашистами при выполнении боевого задания. Его жестоко пытали, но пионер ни слова не сказал истязателям и погиб смертью героя. На боевом посту погибли от рук фашистских палачей пионеры-подпольщики Володя Козаченко из станицы Гиагинской, Шура Нетесова, Ваня Титаров и Ваня Блинец - ученики Сергиевской семилетней школы Крымского района, Тамара и Вера Огаревы из села Пантелеймоновское Успенского района.
   Историческая победа Красной Армии под Сталинградом резко изменила обстановку на советско-германском фронте, и в первую очередь на кавказском направлении. Началось массовое освобождение советской земли от фашистских захватчиков.
   Перед отступлением фашисты попытались совершить новое чудовищное злодеяние - превратить кубанскую землю в зону пустыни. "Противник должен получить,- говорилось в директиве Гитлера группе армий "А" об отступлении немецких войск с Кубани,- совершенно негодную, на длительное время незаселенную, пустынную землю, где в течение месяцев будут происходить взрывы мин".
   Учитывая изменившуюся обстановку, крайком партии поставил перед подпольными организациями и партизанскими отрядами новые задачи, направленные на оказание помощи наступающим советским войскам. 3 января 1943 года он разослал райкомам и горкомам директиву, в которой потребовал создания в районах и городах новых подпольных организаций, партизанских отрядов и диверсионных групп. Перед подпольем и партизанскими формированиями была поставлена задача оседлать пути отступления фашистских грабителей, не допускать вывоза ими ценностей, спасать от уничтожения предприятия, уничтожать живую силу и технику противника.
   Кроме того, директива требовала усилить меры для "серьезного улучшения агитационной работы среди населения своих районов". Смысл этой работы состоял в том, чтобы наиболее массовую форму партизанской борьбы - срыв населением мероприятий захватчиков - поднять до уровня задач, поставленных перед подпольными организациями и партизанскими формированиями. Большое значение в этом отношении имело обращение крайкома партии и крайисполкома к населению оккупированных районов, опубликованное в специальном номере газеты "Большевик" и в листовке, изданной большим тиражом. Б нем говорилось: "Наступил час расплаты с немецкими палачами и их наемными прихвостнями за все кровавые злодеяния! Красная Армия перешла в наступление и на нашем участке фронта. Ей приказано освободить Кубань, освободить нашу землю от оккупантов, и она это сделает.
   Гитлеровские мерзавцы чуют свою неизбежную и близкую гибель. Они поэтому поспешно вывозят с Кубани награбленное добро, вывозят хлеб, скот, народное имущество, угоняют на фашистскую каторгу советских людей, особенно молодежь.
   Славные сыны и дочери Кубани! Помогайте Красной Армии. Бейте фашистских оккупантов с тыла, отрезайте им пути к отступлению, всеми силами и способами препятствуйте им вывозить хлеб, скот и другие материальные ценности. Смело и решительно действуйте в тылу врага, наносите оккупантам сокрушительные удары, уничтожайте живую силу и технику врага - как вам сподручнее будет, так и бейте проклятых фашистов: в лоб, из-за угла, в кварталах, ночью и днем. Бейте и уничтожайте их чем попало: топором, вилами, лопатами, ножом, дубиной.
   Беспощадно истребляйте ненавистных извергов и кровопийц".
   Следуя указаниям крайкома партии, горкомы и райкомы направили в районы организаторов, которые создали во многих населенных пунктах новые подпольные организации и группы. Так, Тульский райком партии образовал две подпольные группы: в станице Абадзехской и на хуторе Шунтук. Перед ними была поставлена задача: всеми силами спасать народное добро, истреблять захватчиков и их пособников. Подпольщики станицы Абадзехской помогли уйти в лес и избежать угона в Германию 270 станичникам, спасли от уничтожения здания школ и больницы. На хуторе Шунтук подпольщики установили связь с румынскими солдатами, которые сообщили им план отступления гитлеровских частей, достали оружие. В результате подпольщики захватили у фашистов обоз с награбленным имуществом, отбили 150 голов скота, уберегли от уничтожения 20 тракторов, Павловский райком партии создал три подпольные группы. Во время отступления гитлеровцев подпольщики уничтожили до 40 фашистов, захватили 10 автоматов, 40 винтовок, отбили два гурта скота. В Новопокровском районе подпольная группа, созданная коммунистом Пономаревым, уничтожила в январе 1943 года 12 гитлеровцев, спасла многие общественные строения от разрушения.
   В Майкопе по заданию горкома партии в январе 1943 года был создан ряд новых подпольных групп на промышленных предприятиях. Особенно активно действовали подпольщики на станкостроительном заводе имени Фрунзе, которых возглавил коммунист рабочий А. И. Москвин. 25 января на завод прибыл наряд гитлеровских солдат. Фашистский офицер объявил рабочим решение об уничтожении предприятия и приказал собрать все ценные инструменты в ящики и бросить их в горящую вагранку, разбить станки, а затем поджечь цехи. Но рабочие не были застигнуты врасплох. Подпольщики заранее разработали план спасения завода. Каждый из рабочих имел конкретное поручение.
   Очень трудно было спасти уникальный токарный станок № 8. Рабочие, делая вид, что ломают его, развинтили, разобрали по частям и вынесли через окно цеха все детали. Кроме того, было спасено 27 моторов, много ремней, патронов от токарных станков, большое количество режущего инструмента. Все это было спрятано в подвалах жилых домов и в свалочных ямах заводского двора.
   Подпольщики узнали день поджога завода - 27 января. Накануне рабочие, обманув охрану, вылили из бочек привезенный для этого керосин. В результате фашистские факельщики ничего не смогли сделать.
   Благодаря усилиям подпольщиков и населения в Майкопе были сохранены макаронная фабрика, кожевенный завод, авторемонтные мастерские, здание учительского института, многие школы. Подпольщики захватили в плен 50 вражеских факельщиков и подрывников.
   И так было всюду, на всей кубанской земле. Справедлива сложившаяся в народе поговорка: "Фашистам много жарких бань дала советская Кубань".
   Осенью 1943 года войска Красной Армии окончательно освободили Краснодарский край. На Кубань вернулось счастье свободной, радостной и созидательной жизни.
   Партизанская борьба народных масс Кубани оказала существенную помощь Красной Армии, не позволила оккупантам поставить себе на службу промышленность и сельское хозяйство края, воспользоваться кубанской нефтью.
   В суровые дни фашистской оккупации народные массы Кубани проявили себя стойкими защитниками Родины, беззаветно преданными делу Коммунистической партии.