Весь день страдаю от мучительной боли в желудке. Это уже второй раз за этот месяц. Четыре дня сидели без хлеба. Очереди большие, стоять некогда. Сегодня Наталка взяла наконец хлеб - и вот не пошел он впрок. Сказать, что съела много, не скажу. Маленький кусочек с двумя помидорами, но беда в том, что хлеб, чем дальше, все хуже и хуже. Резать его невозможно: крошится. Домой можно донести лишь в сумке или же завернув в газету. Хлеб этот пекут из проса, каштанов и отрубей. Настоящей муки в таком месиве едва ли наберется одна шестая часть. Об этом знают все, так как на хлебозаводе наши же люди своими руками месят эту мерзопакостную дрянь. Кто-то в очереди выразил недовольство - отобрали карточки: "Не вкусный - не ешь".
   Вот ведь мерзавцы! По "новому земельному устройству" якобы полагается каждому крестьянину "своя земля". Какая там "своя"! Весь урожай на корню взят на учет и свозится в немецкие амбары и склады. Выходит так: крестьяне обрабатывают землю, а зерно - немцам.
   Благородные каштаны для хлебопечения поставляет немцам "благородный" союзник - Италия, в обмен на украинское зерно. Газетенка "Новое украинское слово" пишет, что, мол, и наши, хоть и "неблагородные", каштаны тоже пригодны в пищу. Их нужно сдавать властям. Об этом есть специальный приказ городской управы, несколько раз помещенный в той же газете. Словом, ешьте "новый" хлеб и славьте "новую" жизнь! Дают же этой отравы по 500 граммов трижды в неделю через магазины. По месту работы никто этот жалкий паек не получает. Так, мол, будет в дальнейшем. Оккупанты устами своих холуев обещают улучшить снабжение, лишь бы только люди помалкивали, не допускали "провокаций" и не ждали возвращения своих - в общем, молча ели хлеб. А то как-то под утро вновь появились советские самолеты. Начали бить зенитки.
   Утром на улицах - радостное возбуждение, громкий шепот:
   - Слышали? Наши были!
   - Скорее бы прогнали они этих "освободителей". В управе начальникам отделов ткнули под нос приказ об увольнении из Подольской и городской управ нескольких человек "за распространение провокационных слухов".
   Перерегистрация населения закончилась, и во дворе управы нет народа, в отделах - тишина. Зато участились облавы: на улицах, базарах, площадях часто проверяют документы. Сегодня мама едва ноги унесла. Ночи стали тревожные: аресты и аресты.
   Хотя базары и запрещены, но люди все равно собираются в глухих переулках, примыкающих к базарной площади. Ловят и там. На базарах можно торговать овощами только два дня в неделю.