"МОЯ РУКА НЕ ДРОГНЕТ"

     "Дорогая мама!
   Извини за молчание, но я не знал, куда меня назначат. Наконец мы на фронте. Рад, что могу вновь принять участие в этом решающем сражении, ведь для любого из нас большая честь и долг остановить немцев любой ценой. Место, где я сейчас нахожусь, мне знакомо. Я учился здесь на летчика в 1937 году. Днем жарко, ночью прохладно. Иногда, стыдно признаться, мечтаю о теплой постели. Конечно, такое красноармейцу не к лицу. Пишите мне по адресу: полевая почта 2190. Твой Рубен.
   8.08.42 г."
   
   "Дорогая мама!
   Не знаю, получила ли ты мое письмо. Пишу вновь. Готовимся к боям. Много занимаемся. Здесь великое множество дынь и арбузов.
   В Москве, узнал я, сейчас вполне нормальная обстановка, на то что в 41-г. Мама, когда будешь писать Амайе, передай её большущий привет и мой адрес. Твой Рубен.
   12.08.42 г."
   
   Когда капитан Рубен Ибаррури отсылал это письмо, ни он сам, ни его мать Долорес, получившая весточку от любимого сына, еще не знали, что оно будет последним.
   Родился Рубен 9 января 1920 года в Испании, в шахтерском поселке Соморростро, расположенном в горах Бискайи. Юноша рано пристрастился к революционной работе, вместе с родителями участвовал в шахтерских стачках, распространял листовки, был связным между рабочими организациями. Уже в 12 лет он сражался в Астурии на баррикадах.
   Переехав с матерью в Мадрид, тринадцатилетний Рубен помогал , ей в подпольной работе. Но полиция уже охотилась и за детьми революционеров. Долорес Ибаррури удалось отправить Рубена и Амайю в Советский Союз. В Москве Рубен пошел работать на автозавод, а затем уехал в летное училище в Сталинград.
   Когда в Испании, которая стала республикой, вспыхнул мятеж, Рубен уехал на родину, сражался в рядах республиканской армии в Каталонии. После падения республики Рубен оказался вместе со своими товарищами, перешедшими французскую границу, в концентрационном лагере. Вскоре оттуда ему удалось бежать и вернуться в Советский Союз. Имея боевой опыт, он решает поступить в Московское пехотное училище имени Верховного Совета РСФСР. Из летних лагерей под Солнечногорском впервые написал письма матери, которая тоже вынуждена была покинуть родину и приехать в СССР, к сестре в Москву. Эти письма передают атмосферу того времени.
   
    "Дорогая мама!
   Я безумно рад твоему письму. Долго от вас не было вестей. Я думал, что-то случилось. У меня особых новостей нет. Всю неделю мы были заняты на учениях. Честно говоря, устаю немного. Да и погода нас не балует. Амайя, наверное, очень довольна, что переходит в седьмой класс. Это здорово!
   По твоему совету, мама, много читаю, особенно - газеты, по всему видно, дела во Франции идут плохо. Немцы уже окружают Париж. Но на фронте обстановка обычно меняется быстро. Вот и я думаю и хочу надеяться, что во Франции все изменится к лучшему.
   Жаль, что в этом году я не смогу попасть на сельхозвыставку. Извини за сумбурность изложения. Крепко вас обнимаю. Твой Рубен.
   12.06.40 г."
   
   "Извините, мои родные, что не смог заехать к вам. Откровенно говоря, и времени оставалось для этого, но ребята с завода, которые пригласили меня на встречу, буквально засыпали вопросами. Им хотелось знать все о нашей трудной войне. В их вопросах было столько живой, неподдельной заинтересованности, что мне ничего не оставалось, как отвечать и отвечать. Вот и просрочил время, не смог к вам заехать. Не обижайтесь. А прибегать к твоей помощи, мама, чтобы получить лишнее увольнение - не могу, да и не хочу. Как потом смотреть в глаза своим товарищам, которые с момента поступления в училище вообще не видели своих родных.
   Если быть до конца честным, то меня эти частые отлучки для выступлений перед различными аудиториями тоже не особенно радуют. Все же это мешает занятиям. Но, с другой стороны, надо понять и людей, которые хотят знать, кто такие фашисты. Сейчас это очень важно - раскрывать звериный облик этих подонков человечества.
   24 июня 1940 г."
   
   "Дорогая мама и сестричка!
   Наконец собрался вам написать. Извините, был очень занят. Даже по воскресеньям у нас проходят занятия. Сколько событий в мире произошло за последнее время. Как жалко, что наша Испания так далеко...
   28 июля 1940 г."
   
   Вспоминает Амайя Ибаррури:
   - Несколько раз с подругами я навещала Рубена в училище. Однажды мы сфотографировались. Снимок этот сохранился - Рубен в окружении пионерок. Я очень гордилась тем, что мой брат - военный. Девочки мне завидовали, а я была счастлива. Вообще жизнь для меня была в то время сказочно прекрасной. Я восторженно радовалась всему, что меня окружало. Порой даже упрекала Рубена в том, что он непомерно серьезный и никак не может отрешиться от своей политики. Он смешно поднимал руки вверх и говорил: "Виноват, товарищ начальник, исправлюсь". Теперь-то я прекрасно понимаю, что была вздорной девчонкой, А Рубен - взрослым, видавшим виды человеком.
   После окончания училища Рубен служил в Московской Пролетарской дивизии, где командовал сначала взводом, потом - ротой.
    Жил с нами. 22 июня мы были на даче. Там и застала нас весть о том, что фашистская Германия напала на Советский Союз. Рубен быстро оделся и заспешил в казармы. Настроение у него было спокойное. Откуда же ему было знать, что буквально через две недели придется вступить в жестокий бой с врагом. Шесть часов удерживала рота Рубена мост на реке Березине, возле города Борисова. Здесь брат был ранен. Экипаж нашего танка подобрал его и вывез в безопасное место...
   В письмах Рубена рассказывается о первых фронтовых впечат- лениях.
   
    "Здравствуйте, мои дорогие, родные! Использую каждую свободную минуту, чтобы написать вам. Не дождусь того чага, когда смогу вступить в схватку с врагом. Горжусь тем, что я участник этого сражения и что с оружием в руках могу защищать эту страну, выполняя свой долг коммуниста.
   Вспоминаю, как мама, когда мы расставались, говорила: "Сынок, не бойся". Меня даже это обидело, хотя и смолчал. Уверяю вас моя рука не дрогнет. Я буду бороться за победу, использую весь свой опыт, все знания, и ничего не пожалею для этой победы. Впрочем, о таких вещах лучше не распространяться...
   Фашисты недавно высадили воздушный десант с надеждой запугать местное население, парализовать стойкость наших бойцов. Они не знают, что добиться этого невозможно. Все мои пехотинцы как и остальные воины, сражаются до последнего вздоха. Я здесь воочию убедился: каждый советский человек - стойкий большевик. Такой народ никто не победит. А вот как ведут себя в здешних местах захватчики. Невдалеке от нашего расположения они захватили в плен бойца, выжгли ему глаза, отрубили руки, затем голову. Фашизм - этим все сказано. Прощаясь с вами, говорю "Но пасаран!"
   30.06.42;
   
   "Дорогие мои! Надеюсь, что вы получили мое первое письмо. Меня ранило осколком в руку. Самое обидное, что пришлось покинуть часть, а главное мое желание - поскорее задушить этих гадов. Для меня большая честь и большая гордость, что я могу бороться в рядах великой и непобедимой Красной Армии. Глубоко уверен, что фашисты сломают здесь свои зубы. Писал об этом и раньше - каждый советский человек в душе большевик. И страна эта непобедима.
   Мама, я знаю, что вы много работаете, ибо наша задача - это уничтожение фашизма на фронте, а ваша - поднять народы всего мира на защиту СССР.
   Как живет Амайя? Полагаю, что она находится вместе с тобой. Передай от меня привет всем товарищам, работающим с тобой.
   Целую всех вас. Рубен.
   г. Орел, госпиталь 8.07.41 г."
   
   Рассказывает Амайя Ибаррури:
   - Так получилось, что сначала мы получили второе письмо, затем - первое. Но еще раньше из газет узнали о том, что Рубен жив и награжден орденом Красного Знамени. А вскоре брат приехал. Очень рассчитывал, что рука быстро заживет и он сможет снова уйти воевать. Однако рана начала гноиться, и пришлось Рубену лечь в московский госпиталь. Получать высокую государственную награду он отправился в Кремль прямо из больничной палаты.
   Сыну Пасионарии довелось не раз выступать перед трудящимися Москвы. Фрагмент из его выступления на антифашистском митинге в Колонном зале Дома союзов:
   "У нас нет времени размышлять и колебаться. Фашизм наступает. Миллионы жертв, павших под ударами этих убийц, зовут к действию, к мщению. По всей Европе звучат голоса смерти. Прислушайтесь - к мести взывают пепел сожженной Варшавы, развалины Белграда, мертвые доки Роттердама, ограбленные деревни греческих рыбаков...
   Я - испанец, а рядом со мной сражаются русский и грузин, белорус и казах, украинец и таджик. Вставайте рядом с нами все, кто хочет завоевать себе счастье и свободу; нас много сегодня на линии огня, а завтра будет еще больше. К нам отовсюду придут наши друзья..."
   Как ни старался Рубен, но попасть на фронт ему удалось только летом 1942 года. До этого времени он находился в госпитале. И иронизировал в письме, вспоминая о теплой постели: "изнежила тыловая жизнь". На самом деле госпитальная, тыловая жизнь его очень угнетала. Рубену хотелось настоящего дела, он рвался на фронт.
   
   "Дорогая мама!
   Моя рана медленно затягивается, чувствую, что не все еще в порядке. Собираюсь написать начальнику отдела кадров армии, чтобы меня поскорее направили в мою дивизию. Трудно находиться в тылу, когда героическая Красная Армия заставляет немцев отступать...
   г. Куйбышев, госпиталь 30.1.42 г."
   
   "Дорогая сестричка!
   Как я обрадовался, когда получил твое письмо! Ты не думай, что я забыл о тебе. Очень рад, что ты учишься. Твои знания будут полезны для партии и для Испании. Я горжусь тобою. Моя рука оживает. Возможно, скоро отпустят на фронт. Правда, недавно вновь оперировали. Ты же знаешь, что мне в последнее время особенно было трудно. Операция длилась очень долго. Если бы сегодня снова предложили такую операцию,- я отказался бы.
   Куйбышев, госпиталь 19.06.42 г."
   
   Вспоминает Амайя Ибаррури:
   - Последний раз мы свиделись с братом в Уфе, куда он приехал перед отправкой на фронт. Мы жили тогда в гостинице "Башкирия". В номер набилось полно народу. Пришел первый секретарь Уфимского горкома партии М. Мустафин, друзья, знакомые. Все хотели посмотреть на Рубена, поговорить с ним. Брат был тронут таким вниманием, много шутил, смеялся.
   Когда мы его провожали на вокзале, стояла адская жара. Рубен еще говорил, что эта погода напоминает ему Испанию. При упоминании о родине тень грусти легла на его лицо. А до этого, как обычно, смеялся, шутил. Уверял, что будет посылать нам письма с каждой железнодорожной станции. И еще просил нас не волноваться. Дескать, со смертью он уже встречался, так что вторично она к нему не наведается. Словом, добился, чего хотел: расставание не было тягостным...
   И вот после долгого перерыва снова фронт.
   - Для обеспечения развертывания частей 35-й гвардейской стрелковой дивизии генерал В. А. Глазков,- рассказывал участник: Сталинградской битвы писатель Н. И. Афанасьев,- приказал командиру 100-го гвардейского стрелкового полка выдвинуты вперед отряд в составе батальона, усиленного пулеметной ротой, которой командовал сын генерального секретаря Коммунистической партии Испании гвардии капитан Рубен Ибаррури. Вечером 22 августа 1942 года батальон капитана Н. С. Лустина форсированным маршем двинулся навстречу врагу.
   Подчиненные капитана Ибаррури получили задачу выбить фашистов из пакгауза и других хозяйственных построек железнодорожного разъезда. Выслав вперед группу разведчиков с целью вывести из строя часть вражеских танков и их экипажи, командир роты развернул подразделение в боевой порядок. Вслед за взрывами противотанковых гранат последовала короткая рукопашная схватка, и группа фашистов была уничтожена.
   К двум часам ночи 23 августа разъезд был в руках гвардейцев. В этом бою капитана Ибаррури ранило в руку. К счастью, ранение оказалось легким, и Рубен продолжал руководить боем.
   В третьем часу ночи подошли основные силы полка и сменили пулеметную роту. Она получила новую задачу: прикрыть правый фланг дивизии в районе хутора Власовка. Уставшие, измученные ночным боем, пулеметчики форсированным маршем выдвинулись в заданный район и заняли оборону. В этот день фашисты несколько раз пытались прорваться на участке передового отряда 35-й гвардейской стрелковой дивизии. Однако все их попытки оказались бесплодными.
   Отражая поздним вечером последнюю, шестую по счету атаку противника, Рубен Ибаррури в самый ответственный момент боя, когда вышли из строя несколько расчетов станковых пулеметов, сам залег за пулемет и открыл прицельный огонь по наступающей вражеской пехоте. В этом бою он был тяжело ранен. Потерявшего сознание командира роты обнаружил у пулемета гвардии старший сержант И. С. Тимошенко и вынес его с поля боя. За помощь раненому командиру, оказанную в бою, Тимошенко был награжден медалью "За отвагу".
   Из воспоминаний медицинской сестры госпиталя в Средней дхтубе Г. П. Паньшиной:
   - Начальник госпиталя поручил мне все время находиться около тяжело раненного Рубена Ибаррури. Несмотря на то что больных я видела очень много, этот запомнился мне на всю жизнь. Состояние Рубена было крайне тяжелое. Лицо бледное, дыхание прерывистое, учащенное и поверхностное. Изредка он открывал глаза и тихим голосом спрашивал, какое положение на фронте. И как настойчиво он смотрел, ожидая ответа!
   Здоровье Рубена не улучшалось. Врач волновался и сказал: "Нужно ему немедленно влить кровь". Тогда я предложила взять сколько нужно крови у меня. Врач с благодарностью посмотрел на меня, и вскоре было сделано прямое переливание.
   Самочувствие Рубена немного улучшилось. И когда я снова вошла в комнату, капитан улыбнулся, ласково меня подозвал и, сжав руку, сказал: "Большое спасибо, сестра!" Стал расспрашивать, откуда я родом, и, когда узнал, что о судьбе своих родителей и брата я ничего не знаю, старался успокоить. Особое желание у Рубена было - скорее поправиться и уйти на фронт. С нежными чувствами любви он вспоминал своих родных и друзей, Москву и красоту природы Испании. Помнится, Рубен говорил: "Вот окрепну немного, соберусь с мыслями и начнем с тобой, сестричка, писать письма. Я буду диктовать, а ты будешь писать. Согласна?.."
   Скончался Рубен в начале сентября 1942 года. 22 октября гвардии капитан Рубен Руис Ибаррури был награжден вторым орденом Красного Знамени. Несколько лет спустя ему присвоили звание Героя Советского Союза. Останки отважного воина были перенесены из Средней Ахтубы в Волгоград. Захоронили Рубена на площади Павших бойцов. Здесь же воздвигнут совместный памятник волгоградцу майору В. Г. Каменыцикову, капитанам X. ф. Фаттяхутдинову и Рубену Ибаррури.
   О. Берггольц посвятила отважному испанцу стихотворение. В нем есть такие строки:
   
   Пасионарии сын и солдат,
   Он в сорок втором защищал Сталинград,
   Он пел, умирая за эти края:
   Россия, Россия, Россия моя!
   
   Из письма Г. Димитрова Долорес Ибаррури:
   "Самый тяжелый личный удар, который мог вас постигнуть,- это, несомненно, гибель вашего прекрасного сына...
   Ваш сын-герой кровью своей запечатлел созданную в антифашистской испанской войне боевую общность между советским народом и испанским народом, лучшим представителем которого являетесь вы, доблестная мать Рубена.
   Гибель Рубена, как и гибель многих тысяч других мужественных защитников страны социализма, зовет всех нас на еще более усиленную и беспощадную борьбу против фашистских разбойников - до полного их разгрома.
   Жму крепко, крепко вашу руку!"
   Промчались годы. Мать Рубена, Долорес умерла в Испании. У Амайи, бывшего научного сотрудника Института международного рабочего движения, трое взрослых детей: Долорес, Рубен и Артем. Сейчас они в Испании.
   Имя Рубена Ибаррури увековечено в названиях многих школ, пионерских организаций, улиц, кораблей. Есть и астрономический объект, носящий имя героя. Рубен навечно зачислен в списки одной из частей Вооруженных Сил СССР.