Сайт "Молодая Гвардия". Подпольщик Николай Бараков

Посмотреть фотографии Николая Петровича Баракова и его родных можно ЗДЕСЬ >>

Н. П. БАРАКОВ

Николай Бараков

Николай Бараков

    Н. П. Бараков родился 11 октября 1905 года в селе Новой Александрии Люблинского уезда (ныне Польская Народная Республика) в семье профессора-преподавателя Новоалександрийского института сельского хозяйства и лесоводства. Родители привили сыну высокие моральные качества: любовь к знаниям, к книгам, уважение к труду.
    С 1915 года семья Бараковых проживала в городе Харькове. В 15 лет, оставшись без отца, Николай Петрович пошел работать на учебно-опытную ферму Харьковского сельскохозяйственного института, где при жизни вел исследования его отец. Более двух лет трудился в поле, в саду и на опытных участках, ухаживал за скотом.
    В сентябре 1922 года поступает на рабфак, настойчиво овладевает знаниями, проводит большую общественную работу. В год смерти В. И. Ленина Баракова, как одного из лучших студентов, принимают в комсомол.
    После завершения учебы работает в кооперативном хозяйстве, а с 1926 года - на шахте № 8-9 Боковского рудоуправления Луганского округа. В мае 1928 года партийная организация шахты приняла Н. П. Баракова в ряды Коммунистической партии.
    В 1929 году Николай Петрович поступил в Днепропетровский горный институт, после окончания которого работал на многих шахтах Донбасса.
    В городе Краснодоне Н. П. Бараков жил с 1937 года. Знающего, опытного инженера назначили главным механиком шахты имени Ф. Энгельса. Его отличали исключительное трудолюбие и упорство, отличное знание производства. Он был чутким и отзывчивым товарищем. Этим и снискал себе уважение, завоевал авторитет.
    Н. П. Бараков - участник боев с белофиннами. С первых дней Великой Отечественной войны он на фронте. Весной 1942 года был отозван из рядов Красной Армии как специалист угольной промышленности. По заданию Краснодонского райкома партии в составе группы специального назначения занимался эвакуацией промышленного оборудования, а затем был оставлен для подпольной работы во вражеском тылу.
    В первые недели фашистской оккупации Н. П. Бараков находился на нелегальном положении. Появился в городе лишь 5 августа. Его, как опытного специалиста, оккупационные власти назначили начальником Центральных электромеханических мастерских дирекциона № 10, где Филипп Петрович Лютиков работал техническим руководителем.
    Свое служебное положение Бараков и Лютиков использовали для укрепления подпольной организации. Они рекомендовали на работу в ЦЭММ своих товарищей по борьбе. Рискуя жизнью, руководители мастерских, непосредственно отвечающие за восстановление шахт, сделали все для того, чтобы оккупанты не получили ни одной тонны угля. А когда шахта № 1 "Сорокино" была подготовлена к пуску, молодогвардеец Юрий Виценовский, выполняя задание Баракова, подпилил канат подъема, вследствие чего произошла авария.
    По распоряжению Николая Петровича была выведена из строя восстановленная водокачка, часто нарушалась работа отопительной системы в жандармерии и дирекционе, отключалась электростанция.
    Квартира Баракова стала местом встречи коммунистов и связных "Молодой гвардии". В его доме был установлен смонтированный радиоприемник, по которому слушали сводки Совинформбюро, а в кладовой и сарае временно хранилось оружие, переправлявшееся затем на склад. На чердаке неоднократно проходили собрания подпольщиков, решались вопросы боевой деятельности, намечались операции молодогвардейцев. В конце декабря детально обсуждался план вооруженного восстания.
    В первых числах января 1943 года начались аресты. Сохраняя спокойствие и самообладание, Бараков продолжал выполнять свои служебные обязанности. По-прежнему в ЦЭММ происходили аварии.
    Утром 6 января Николая Петровича арестовали. В фашистских застенках он проявил огромное мужество и стойкость. Вместе с другими коммунистами и молодогвардейцами Н. П. Бараков был сброшен в шурф шахты № 5. Похоронен в братской могиле героев в центре города Краснодона.
    Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1965 года Николай Петрович Бараков посмертно награжден орденом Ленина.

Беседа с Бараковой Верой Александровной

    В июле 1941 г. в самом начале Великой Отечественной войны Бараков был мобилизован в Советскую армию, но с янв. 1942 г. возвращён на прежнее место работы.
    (Было распоряжение возвратить горняков из армии).
    На шахте им. Энгельса Бараков оставался до момента эвакуации. В июле 1942 г. он эвакуировал все имущество шахты, подорвал шахту и выехал сам. Я с семьей (у нас было трое детей), была захвачена немцами и принуждена была вернуться в Краснодонский район на шахту им. Энгельса. Это произошло в последних числах июля 1942 г.
    По доносу моей соседки, полиция меня арестовала, продержав сутки, вернула домой. В тот же день когда я пришла домой, на шахту вернулся и Бараков. Его арестовали сейчас же, продержали два дня, взяли подписку о невыезде и выпустили. Бараков на следующий же день ушёл на рудник Сорокино (Краснодон).
    Там он встретился с Лютиковым Филиппом Петровичем и приблизительно к 10-му августа переселился в Краснодон совсем.
    В Краснодоне он устроился начальником механической мастерской, где техруком был Лютиков. На все мои тревожные вопросы он отвечал: "Мои товарищи все на местах, я должен быть с ними".
    В начале сентября в Краснодон переехала и я с семьей. Через два дня после переезда, взглянув в кладовую я обнаружила там два автомата. Крайне взволнованная, я обратилась к мужу. Бараков ответил, что автоматы скоро унесут. И действительно к вечеру к нам пришла коммунистка Соколова Мелина Георгиевна и унесла эти автоматы в мешке с соломой.
    После этого приезда у нас собирались - Бараков, Лютиков, Дымченко, Румянцева, Соловьёв. Когда они приходили к нам, муж обычно просил меня походить во дворе. Однажды, когда у нас было какое-то заседание в квартиру нагрянули полицейские. Все немедленно убрались на чердак по лестнице, которая была приготовлена специально для этого, а я страшно испуганная открыла дверь. К нам в квартиру зашёл ночной патруль. Полиция справилась почему накурено у меня, разбросаны окурки, но я, правда, почти больная, ответила, что у меня второй день болят зубы. Не найдя в квартире никого полиция удалилась.
    Оружие у нас появлялось часто. Кто приносил оружие я не всегда могла узнать, но по распоряжению мужа я это оружие передавала тому, кто приходил за этим оружием. Чаще других приходил Володя Осьмухин или Толя Громов. Однажды, прибежали Лютиков и Румянцев и сказали, что надо приготовить винтовки. Бараков сообщил мне, что за винтовками придут ребята. Пришёл Володя Осьмухин, которого я знала по работе в механической мастерской и небольшой паренёк, как мне сказал Володя Осьмухин - Серёжа Тюленин. Ребята забрали винтовки и мешки с сеном и унесли.
    Они приходили и потом несколько раз, приносили патроны, оружие, иногда вместо Тюленина приходил Анатолий Орлов.
    С середины сентября к Баракову стала приходить Ульяна Громова, красивая, черноокая девушка, я даже стала ревновать её к мужу, но он меня успокоил и сказал, что ходит она по делу. Приходила и крупная полная девушка из посёлка Краснодон, как объяснил мне муж учительница - (Примечание. Повидимому Тося Елисеенко - Г.Ц)
    Два раза в квартиру нашу приходил Виктор Третьякевич.
    Иногда на чердаке дома одну-две ночи жили партизаны, что это были за люди, я не знала и муж категорически запретил мне интересоваться тем, что меня не касалось.
    Очень часто, начиная с октября муж меня посылал в дом Швейде - нач. дирекциона, где жил главный инженер Андреев.
    Семью Андреевых мы хорошо знали до войны. Главной целью посещения Андреевых были новости на фронтах, которые удавалось узнать от жены Андреевой.
    В начале ноября муж дал мне небольшую бомбочку с крыльями и рассказал как её можно положить в легковую машину Швейде. Страшно взволнованная я пошла к Андреевым. Волнение не давало мне говорить, и жена Андреева заметила, что у меня совсем больной вид. Я предложила ей выйти во двор. Мы вышли. Андреева ещё увидела одну знакомую и подошла к ней, а я приблизилась к машине, которая стояла посредине двора. Какая замечательная машина, сказала я детям Андреевой играющим у машины. Дети услужливо открыли машину и, заглядывая вовнутрь, я быстро подложила бомбочку под сиденье. Потом я быстро распрощалась и ушла. Машина Швейде подорвалась.
    Под Новый год Бараков и Лютиков произвели большую аварию на подстанции и лишили немцев света.
    В декабре у нас остановились немцы. В комнате они разложили какие-то карты, схемы, а сами отправились из дому. В это время пришёл домой Бараков увидел эти карты и забрал с собой. Надо сказать, что он очень хорошо владел немецким языком. Когда немцы остановились у нас на квартире, они не видели моего мужа и поэтому не знали, что в доме есть мужчина. Не найдя карт, они ни как не могли понять куда они девались, но я сама не знала, что муж их забрал, он мне сказал об этом потом. Немцы забрали свои вещи и ушли на другую квартиру.
    5-го января 1943 года мужа арестовали. Его страшно избили, проломили ему череп, искалечили руки, отрезали половой орган и бросили вместе с ребятами "Молодой гвардии" 15/I 43 г. в шурф шахты N5.
    После его ареста и казни меня забрали также. В жандармерии меня так избили, что я не могла дойти домой и ползла на коленях. Все имущество наше разграбили и нас выбросили из квартиры.
    Причиной провала организации как я предполагаю было предательство Крутецкого, бывшего начальника радиоузла. Мне кажется, он также был причастен к подполью и по поручению Баракова и Лютикова в новогоднюю ночь на балу в дирекционе должен был отравить вином начальника дирекциона Швейде, Соликовского и др. Задание это он не выполнил и обо всем донёс Швейду.
    Перед арестом Швейде вызвал Баракова к себе, он кричал, что Бараков хотел его убить и пригрозил, что он сам убьёт Баракова.
    Между Лютиковым и Бараковым существовала дружба, каждый кусочек хлеба, просеянных лепёшек - Бараков всегда делил с Лютиковым.

   Баракова Вера Александровна.
       РГАСПИ Фонд М-1, опись 53, ед. хр. 343

ВЕРНЫЙ СЫН КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ

Рассказ В. А. Бараковой о муже

   Когда началась Великая Отечественная война, Н. П. Бараков работал главным механиком шахты имени Энгельса. Еще до войны ему часто приходилось встречаться с Филиппом Петровичем Лютиковым, руководившим тогда центральными электромеханическими мастерскими треста "Краснодонуголь". Совместная работа сблизила этих двух людей.
   С первых дней войны Николай добровольцем ушел на фронт. Но весной 1942 года его откомандировали на шахту. К этому времени фашисты оккупировали более половины территории Донбасса. А стране нужно было много угля. Опытный механик, каким был Бараков, мог сделать многое для увеличения добычи его.
   Незадолго до оккупации Баракову предложили остаться во вражеском тылу для нелегальной работы. Он согласился, не колеблясь. Вместе с другими коммунистами дал партизанскую клятву:
    "Я, гражданин великого Советского Союза, верный сын героического русского народа, клянусь, что не выпущу из рук оружия, пока последний фашистский гад на нашей земле не будет уничтожен. За сожженные города и села,
   за смерть женщин и детей наших, за пытки, насилия и издевательства над моим народом я клянусь мстить врагу жестоко, беспощадно и неустанно.
   Если же по своей слабости, трусости или по злой воле я нарушу эту присягу и предам интересы народа, пусть умру я позорной смертью от руки своих товарищей" {1}
   На шахте имени Энгельса Николай остался до начала эвакуации. Выполнив со своими товарищами приказ о взрыве предприятия, он скрылся, а я с тремя детьми эвакуировалась в глубь страны. Немцы захватили переправу через Дон, и я вынуждена была в последних числах июля возвратиться домой. В тот же день на шахту вернулся и мой муж. Его арестовали, продержали в полиции два дня и, взяв подписку о невыезде, отпустили. Николай сразу же ушел в Краснодон, где, как он позже рассказывал, встретил Филиппа Петровича Лютикова, уже работавшего прорабом в механических мастерских.
   Рекомендация Филиппа Петровича помогла Николаю устроиться на важной для подпольщиков должности начальника механических мастерских дирекциона № 10.
   С первых же дней работы в механических мастерских Николай стремился устроить сюда как можно больше людей, преданных Советской власти. Вместе с Лютиковым они делали все возможное, чтобы враг не получил из Краснодона ни одной тонны угля...
   Как только муж устроился на работу в ЦЭММ, мы переехали в город Краснодон. У нас на квартире, долгое время бывшей вне подозрения, часто встречались коммунисты и комсомольцы-подпольщики. Помню, после переезда - было это в начале сентября - к нам зашли Румянцев и Телуев, работавшие в мастерских вместе с Николаем. Они рассказали мне, что были кадровыми военными, а теперь стали рабочими. Пришел Николай. Все трое о чем-то быстро переговорили и ушли. Перед уходом товарищи предупредили мужа, что из поселка Краснодон придет девушка, которая будет его спрашивать. Действительно, на другой день к нам на квартиру пришла незнакомая девушка и спросила, как ей увидеть Баракова. Я сказала, что он на работе.
   На следующий день я обнаружила в кладовой два автомата. Очень испугалась и с нетерпением ждала прихода мужа. Когда сообщила ему об оружии, он сказал, чтобы я не волновалась, что за автоматами зайдет одна женщина. Тогда же Николай предупредил, что к нам теперь будут заходить знакомые и незнакомые мне люди. Он назвал Румянцева, Телуева, Соколову, Дымченко, Осьмухпна и Выставкпиа. Со временем этих людей стало больше. Приходили взрослые и молодежь.
   Как-то я сказала Николаю, что из-за его деятельности могут расстрелять не только его самого, но и всю семью. Он ответил: "Я коммунист и обязан бороться с врагом, а ты, как жена коммуниста, должна помогать мне в этом благородном деле". Я поняла, что уговаривать его бесполезно. С этого времени наша квартира превратилась в своеобразный штаб. Не было дня, чтобы к нам кто-либо не приходил. В конце сентября вместе с мужем зашли Лютиков и Выставкин. Они долго о чем-то разговаривали в отдельной комнате, где Николай принимал своих посетителей. А через несколько дней я узнала, что Выставкин вывел из строя телефонную связь.
   Когда к мужу приходили люди, я следила, чтобы в дом не зашел кто-нибудь из посторонних. Стала чаще присутствовать при разговорах. Помню, на одном из совещаний решался вопрос о снабжении группы товарищей оружием. Как я поняла, эта группа находилась где-то за Донцом.
   Часто ночью приходили люди и уносили оружие, которое почти постоянно хранилось у нас в кладовой. Из молодежи заходили нередко В. Осьмухин, С. Тюленин, А. Орлов. Два раза был Виктор Третьякевич. Он производил впечатление очень серьезного молодого человека.
   Иногда на чердаке одну-две ночи жили партизаны. Что это были за люди - я не знала, муж категорически запретил мне интересоваться тем, что меня не касалось.
   В конце октября к нам впервые зашла красивая молодая девушка. Впоследствии я узнала, что это была Ульяна Громова.
   После казни тридцати шахтеров на одном из совещаний, в котором участвовало человек десять, решались вопросы об освобождении военнопленных, о взрыве дирекциона, об уничтожении Соликовского и Швейде, о выводе из строя водокачки.
   2 января к нам зашел Артемов, работавший по заданию подпольщиков в поселке Изварино, и передал мужу указание принять участие в совещании на квартире у Дымченко. О чем говорилось на этом совещании, я не знаю.
   5 января 1943 года полиция арестовала Ф. П. Лютикова. Муж был очень взволнован и все задавал себе вопрос: кто мог оказаться предателем? Утром 6 января арестовали и мужа, а также большинство его товарищей. В этот день я в последний раз видела Николая живым...
   Впоследствии я узнала, что моего мужа и его товарищей подвергли нечеловеческим пыткам и вместе с молодогвардейцами сбросили в шурф шахты № 5. Труп, извлеченный из шурфа, мы опознали с трудом. Похоронили Николая в братской могиле вместе с молодогвардейцами.

1948 год.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Б А Р А К О В

   Из общения с сильным и близким
   по духу человеком никогда
   не выйдешь не подвергшись его
   влиянию, не созрев в его лучах.

    А.И.Герцен

    Жизнь Николая Петровича вместилась в неполных 37 лет. Это мало, если говорить только о ее продолжительности, и очень много, если судить о содержании, насыщенности событиями, свершенными делами.
    Судьба не баловала этого человека. Его жизненный путь она усеяла терниями, будто испытывала на прочность: вначале еще не закаленного жизнью подростка, юношу, а затем уже сформировавшегося зрелого мужа. Но даже неожиданные повороты судьбы не поколебали его, не сбили с избранного пути. Высокие нравственные устои позволили ему достойно выйти из самого сложного положения и построить свою жизнь в соответствии с собственными представлениями о долге, чести и порядочности.
    Отрекомендовавшись новым властям оккупированного Краснодона выходцем из привилегированного класса царской России, Николай Бараков почти не кривил душой. Его родители и деды действительно принадлежали к этой части российского общества, имели высокие титулы и табели о рангах. Своим беззаветным служением народу они оставили заметный след в истории развития общественной мысли и просветительства в России. Но к сословию богатых людей они не принадлежали, хотя об этом Николай Петрович умышленно умолчал, так как в соответствии с его легендой он пострадал от советской власти материально.
    Кто же они на самом деле, эти представители именитого рода, глубокими корнями уходящего в далекое прошлое? Чтобы ответить на этот вопрос, следует возвратиться на полтора столетия назад, к середине ХIХ века.

ДУХОВНЫЕ НАСТАВНИКИ

    Николай Петрович смутно помнил своего деда (по матери) - Матвея Матвеевича Синцова, умершего в 1910 году, когда внуку не было еще и пяти лет. Однако из рассказов родителей знал о нем много интересного, с большим уважением относился к его памяти.
    Матвей Матвеевич, врач по специальности, был человеком прогрессивным, смелым в суждениях и действиях. Как свидетельствуют документы, в 1861 году от имени группы симбирских интеллигентов и старшеклассников-гимназистов он обратился с письмом к Н.Г. Чернышевскому, предлагая принять деньги, собранные на постройку памятника Николаю Добролюбову. Это было открытое выражение симпатии к вождям русской революционной демократии. Как политически неблагонадежный, он в течение многих лет преследовался властями, был лишен права поступления на службу, в результате чего вынужден неоднократно менять место жительства. В последние годы жил в Одессе, где с большим трудом получил должность врача на таможне.
    С возрастом стал умереннее в действиях и высказываниях, но от своих убеждений не отказался, навсегда сохранил любовь к народу и верность демократическим идеалам. До последних дней занимался просветительской деятельностью.
    В музее "Молодая гвардия" находится семейная реликвия Бараковых - блокнот, на серебряной обложке которого выгравирована дарственная надпись: "Глубокоуважаемому Матвею Матвеевичу Синцову - инициатору по устройству спектаклей для народа от благодарных актеров Городской аудитории. Одесса. 1898 -1901 гг.".
    О бабушке Николая Петровича, Софье Игнатьевне Синцовой, сведений, к сожалению, очень мало. А вот о ее брате, Владимире Игнатьевиче Фармаковском, известно намного больше. Судя по сохранившимся документам и фотографиям, семьи Синцовых и Фармаковских всегда поддерживали родственные и дружественные отношения, и не только "старейшины" и единомышленники Матвей Матвеевич и Владимир Игнатьевич, но и представители последующих поколений.
    Владимир Игнатьевич, сын инспектора Вятской духовной семинарии, получил высшее образование, закончив семинарию и духовную Академию в Петербурге. Человек эрудированный, мыслящий, он многие годы трудился на ниве народного просвещения. В течение пяти лет работал инспектором народных училищ в Симбирске под началом Ильи Николаевича Ульянова. У них сложились хорошие взаимоотношения, основывавшиеся на общности нравственных принципов, близости взглядов в вопросах политической жизни и системы образования.
    Сразу же по прибытии на новое место службы Владимир Игнатьевич писал жене: "Вчера, 29 марта, прибыл в Симбирск... Директор Ульянов - милейшая личность...". 17 апреля 1877 года: "Я тебе ничего не писал о своих новых знакомых. У меня их четверо - директор Ульянов, инспектор Стржалковский, инспектор семинарии Барсов и инспектор чувашских училищ Яковлев. С первыми тремя вижусь каждый день. Они делают все, чтобы усладить мое одиночество. Вообще товарищество как нельзя более соответствует моему вкусу".
    А когда Владимира Игнатьевича перевели на новое место службы - директором народных училищ Оренбургской губернии, Илья Николаевич Ульянов писал 8 января 1882 года: "Очень рад за Вас, что Ваш попечитель принял Вас прекрасно и что он человек вполне хороший. Это весьма важно, с кем служить, и я уверен, что он будет дорожить Вами все больше по мере того, как будет ближе узнавать Вас...".
    В дальнейшем служба В.И. Фармаковского проходила в Одессе.
    Смыслом жизни Фармаковских - Синцовых - Бараковых всегда былj высокое служение Отечеству и своему народу. Достаточно обратиться к биографиям некоторых из них.
    Сын Матвея Матвеевича, Дмитрий Матвеевич Синцов, - известный советский математик, действительный член АН УССР, заслуженный деятель наук Украинской ССР, профессор Харьковского университета.
    Многого достигли дети Владимира Игнатьевича.
    Борис Владимирович - известный исследователь в области классической археологии и археологии Северного Причерноморья, а также истории античного искусства, член-корреспондент Академии наук (с 1914 года), действительный член Академии истории материальной культуры, профессор Ленинградского университета, автор 82 научных публикаций.
    Мстислав Владимирович - художник, крупный специалист по реставрации исторических памятников, Владимир Владимирович - машиностроитель. Дочери Виктория и Маргарита - учителя по профессии и по призванию.
    Блестящей эрудицией, высокой культурой, широтой интересов отличались и родители Николая Баракова - Петр Федорович и Надежда Матвеевна (урожденная Синцова). Получив величайшее духовное наследие от отцов, они щедро дарили его своим детям, воспитывая их в духе высокой нравственности, патриотизма, идейной убежденности.

СЕМЬЯ

    Все начиналось довольно счастливо, как обычно бывает в молодой дружной семье. 11 октября (по старому стилю 28 сентября) 1905 года у Петра Федоровича и Надежды Матвеевны родился первенец. Его назвали Николаем. Через три года появился второй сын - Виктор, еще через два - дочь Евгения (она умерла в возрасте 15 лет 30 июля 1925 года). Родители жили тогда в Новой Александрии Люблинской губернии (Пулавы, Польша).
    Петр Федорович, закончив Петербургский университет и выдержав магистрские экзамены, был зачислен приват-доцентом Новороссийского (г. Одесса) университета, затем более двадцати лет преподавал в Новоалександрийском (впоследствии Харьковском) институте сельского хозяйства и лесоводства, профессор. Он один из первых организаторов сельскохозяйственного опытного дела в России, участвовал в экспедициях видного ученого-почвоведа В.В. Докучаева, являлся автором многих печатных работ и учебников по общему земледелию.
    За заслуги по изучению климата России Императорская академия наук избирает его членом-корреспондентом, а Императорское Русское географическое общество награждает большой серебряной медалью.
    В 1919 году в некрологе в связи с кончиной Петра Федоровича отмечалось, что он был "профессором левого крыла", это "учитель, умевший внушить и поддержать любовь к науке".
    Надежда Матвеевна закончила с золотой медалью Одесскую Мариинскую общественную женскую гимназию и с отличием - Московские высшие женские курсы. По тем временам для женщины это было очень высокое образование. Она работала учительницей словесности, затем начальницей гимназии. У нее сложился определенный круг знакомых, духовное общение с которыми было весьма благоприятным.
    "В числе ее одесских подруг была Антонина Васильевна Нежданова, с которой мать поддерживала связь до последних дней своей жизни, - вспоминал младший сын Виктор. - Приезжая потом на гастроли в Харьков, Антонина Васильевна всегда встречалась с матерью и приглашала на свои выступления в опере. Бывая в Москве, мать также виделась с Неждановой".
    В шесть лет Николая определили в школу, организованную частными лицами для детей преподавателей института (в то время в Новой Александрии не было учебных заведений, даже начальных, с преподаванием на русском языке). Занятия проводились несколько раз в неделю.
    "Колюша с 1 ноября ходит в школу, по составу, в полном смысле, интернациональную... Было уже четыре урока... Коля относится к своим урокам серьезно: торопит Юзю, чтобы не опоздать. После третьего урока и сегодня принес показать свою тетрадь и упражняться дома. Для начала не дурно", - сообщал отец в одном из писем в ноябре 1911 года. Это были первые успехи, и они очень радовали родителей.
    Через год старшего сына отправили в город Двинск к двоюродной сестре матери - Виктории Владимировне Нейгебауэр (Фармаковской) для продолжения учебы. Виктория Владимировна и Карл Иванович были преподавателями в местных учебных заведениях. У них и под их присмотром Николай должен был приобщаться к наукам. Однако не только уроки, занятия, но и постоянное общение с троюродными братьями во многом способствовали его развитию. Он многое почерпнул для себя в этой семье.
    "В семье Виктории Владимировны было принято дома говорить исключительно по-немецки, - вспоминал Виктор Петрович Бараков, - и вот два учебных сезона обеспечили Николаю отличный немецкий выговор.
    У Нейгебауэров было четверо сыновей: младший Евгений был ровесник моему брату или, может, старше на год - два, затем шел Володя, Саша и самый старший Виктор (впоследствии, в 1915-1917 гг., он учился в Харьковском сельскохозяйственном институте и жил у нас). Добавлю, что Александр из всей семьи отличался особой любовью и умением одеваться - создавать респектабельный вид. Он, по видимому, оказал влияние на Николая".
    В начале первой мировой войны институт вместе со всем преподавательским составом был эвакуирован в город Харьков. В Украину переехала и семья Бараковых.
    Николая отдали учиться в старший приготовительный класс частной гимназии, а через год, осенью 1916 года, перевели в гимназию, учрежденную группой преподавателей Харьковской третьей гимназии. Проучился три года, закончив приготовительный, первый, второй классы. В "Извлечении из отчетов преподавателей об успехах" от 31 мая 1919 года была сделана отметка: "Перевести в следующий класс".
    Однако на этом учеба Николая Петровича закончилась. Семью постигло большое горе: в сентябре, после болезни умер отец. Мать, оставшись почти без средств, не могла обеспечить троих детей, и Николаю, как старшему, пришлось бросить гимназию и в 14 с половиной лет идти работать: сначала курьером, а через несколько месяцев - чернорабочим на учебно-опытной ферме Харьковского сельскохозяйственного института.

ВЫЖИТЬ НАПЕРЕКОР СУДЬБЕ

    Так началась новая страница в жизни Николая Петровича. Началась с тяжелой физической работы в поле, на опытных участках, на ферме. Было нелегко. В семье Бараковых всегда с уважением относились к труду и с детства прививали трудовые навыки. Однако с такими необычными, порой изнуряющими нагрузками пришлось столкнуться впервые. Это было серьезное жизненное испытание. А ведь Николай был по сути еще подростком. Но оказавшись в жестких жизненных условиях, он очень рано понял, что надеяться ему не на кого, что выжить просто необходимо, ибо что станет с матерью, перебивающееся небольшими заработками, с младшим братом и сестрой. И он старался. Его, сына профессора, не обескураживала черная неквалифицированная работа, которой он занимался в течении двух лет. Не остановило и то, что здесь, в опытном хозяйстве, куда он зачислен, совсем недавно в качестве руководителя исследований работал его отец, преподаватель института. Здесь же он осознал еще одну истину: нужно учиться, приобретать рабочую квалификацию.
    Настойчивости и упорства ему доставало на все: и на работу, и на учебу. Да и на хороших людей везло - иной подскажет, кто-то поможет. Так и складывалась его трудовая биография.
    Вот некоторые ее штрихи.
    Сентябрь 1922 - май 1925 гг. Учится на рабочем факультете (рабфаке) при Харьковском сельскохозяйственном институте. Во время летних каникул трудится в опытном хозяйстве института, по-прежнему чернорабочим.
    1925 - 1926 гг. Работает трактористом в кооперативных хозяйствах, затем на строительстве Северо-Донецкой железной дороги, станция Дебальцево Луганского округа. В июле-августе прослушал спецкурсы при Харьковской тракторной базе, получив право управлять трактором иностранной марки "Фордзон". В справках, выданных кооперативными хозяйствами, Н.П. Бараков характеризуется положительно: "работал безукоризненно", "исполнял обязанности в высшей степени добросовестно".
    Декабрь 1926 года. Николай Петрович переходит в угольную промышленность, работает уборщиком породы на шахте № 8-9 Боковского рудоуправления Луганского округа. В короткое время освоил сложные горняцкие профессии помощника машиниста и машиниста врубмашины.
    1929 - 1933 гг. Направлен на учебу в Днепропетровский горный институт. После курсов "Профтысячи" получил право на поступление без экзаменов, приравниваясь к студентам дневных рабфаков. Производственную практику проходил на шахте в качестве монтера по освещению.
    Июль 1933 года. Закончил институт по специальности горной электромеханики, получив квалификацию горного инженера. Работа на шахтах, военная служба.
    В 1937 году Бараков приезжает в Краснодон. Знающего, опытного инженера назначают главным механиком шахты имени Энгельса. В этой должности он оставался в течение нескольких лет, вплоть до оккупации города. Дважды призывался в армию. В 1939 году как командир запаса участвовал в войне с белофиннами, с начала Великой Отечественной войны - в боях против фашистов. Весной 1942 года на основании директивы Государственного Комитета Обороны он как специалист горной промышленности, демобилизован.
    Накануне оккупации включен в группу специального назначения, которая занималась эвакуацией промышленного оборудования и взрывными работами на шахтах города. 14-го июля направлен в распоряжение райвоенкомата.
    Всего четыре мирных года жил и трудился Николай Петрович в этом небольшом шахтерском городке, но навсегда с ним сроднился. Здесь он прошел суровое испытание гражданской зрелости, проявив личное мужество и самоотверженность.
    В одном из выступлений по радио писатель Вениамин Александрович Каверин употребил такие выражения, как "интеллектуальная храбрость", "умная храбрость", "они смелы, потому что умны". Чем больше интеллекта в человеке, продолжал, развивая свои мысли автор книг о героях Великой Отечественной войны, тем выше в нем качества солдата, воина.
    Эта характеристика в полной мере применима и к Николаю Петровичу Баракову. Он работал в подполье, где так необходима умная (не безрассудно беспечная!) храбрость, где постоянно требовался глубокий анализ обстановки, сложившихся обстоятельств, где нужна огромная выдержка и где нет права на неосторожное слово, опрометчивое решение, ошибочное действие. Он был всегда на виду у хозяев - оккупантов. Он вел с ними дела, утрясал производственные вопросы, намечал планы работы всех важных объектов. Он должен был в любой обстановке действовать осмотрительно, умно и результативно. Этого от него требовали условия конспирации.
    С Филиппом Петровичем Лютиковым они работали в тесном контакте. Об этом хорошо сказал Александр Фадеев: "Внешне это выглядело так: энергичный, деятельный, распорядительный Бараков отдает все силы на то, чтобы созидать, - и это видят все. Скромный Лютиков все разрушает, - и этого не видит никто...".

   ***

    Проходят годы, сменяются поколения, непреходящими остаются лишь духовные ценности, веками накопленные человечеством. Отрадно что в эту мировую сокровищницу внесли свой вклад и представители большого рода Николая Петровича Баракова. Четыре имени значатся в Энциклопедиях и энциклопедических словарях Советского Союза, Украины и Российской Федерации: Дмитрий Матвеевич Синцов (1867 -1946), Борис Владимирович Фармаковский (1870 -1928), Петр Федорович Бараков (1858 - 1919), Николай Петрович Бараков (1905 -1943).
    Связь времен существует всегда, и жизнь это многократно подтверждает.

СТРОКИ ИЗ ПИСЕМ

    "Получила письмо от Николая со станции Знаменка. Он потому подолгу не пишет, что 3 с половиной недели пробыл на пахоте в степи на плантациях бураков за 30 верст от села... Мне дали прибавку в 11 руб., и я буду получать 62 руб.... Получила разницу в 33 руб. Отдала долг 20 р. И за 13 купила себе туфли, т.к. сендалии уже очень ненадежные".

   Из письма Надежды Матвеевны Бараковой
   сыну Виктору
   4 июля 1925 года, г. Харьков



    "Маргарита Владимировна или Надя. До сего времени никак не могу приехать в Харьков, так как не пускают и, наверное, скоро не пустят. Дайте, пожалуйста, моему товарищу по работе мои новые брюки, новое белье, коричневую рубашечку, носки и подвязки... Если будет нужно, то предоставьте ему мою кровать. Пишите, что у вас нового. Не отбирают ли комнату? Я живу пока ничего, тут жизнь страшно дорогая. Нужно платить за квартиру и стол 50 - 40 рублей, чтобы прилично жить. Всего хорошего. Николай"

   Из письма Николая Баракова Маргарите Владимировне
   Давыдовой (Фармоковской) и ее дочери Надежде
   (обе проживали в городе Харькове в квартире Бараковых
   вместе с Надеждой Матвеевной, там же остались
   жить и после ее смерти).
   1 ноября 1926 года. Ст. Дебальцево-пасс.




    "Дорогие Маргарита Владимировна и Надя.
   Большое вам спасибо за сделанную мне услугу. Я все это получил, и еще 2 яблока, уж очень они вкусные.
    Извините меня за то, что так долго молчу, все никак не соберусь написать. Прихожу сильно уставший после рабочего дня.
    Посылаю вам письмо Виктора Нейгебауэра, писанное Вам. Я его не читал, свою часть я прочел...
    Пока желаю всего хорошего. Николай".

   10 ноября 1926 года, г. Дебальцево.




    "Надя. Вчера я с семьей вернулся в Днепропетровск... Занятия у меня начинаются 2.09. Если будешь в Днепропетровске, заходи... Или напиши, как тебя в Синельниково найти, к тебе можно приехать за 2 -3 часа... Николай".

   Из письма Надежде Давыдовой
   27 августа 1931 года.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ О НИКОЛАЕ ПЕТРОВИЧЕ

   ВИКТОР ПЕТРОВИЧ БАРАКОВ: Летом 1919 года отец заболел и поехал в Железноводск на лечение. Его сопровождал Николай. В сентябре получили телеграмму, что отец умер...
    В 1926 году умирает мать. С тех пор мы с братом виделись редко: место жительства наше все время менялось, мы находились далеко друг от друга.
    Одна из встреч произошла в 1928 году в военных лагерях под Святогорском. В то время я уже учился в институте, и после окончания первого курса, нас студентов, проходивших высшую допризывную подготовку, отправили на три летних месяца в лагерь 80-й дивизии имени Донбасса в Святогорск.
    В один из выходных дней, получив увольнение, я отправился в с. Банное, находившееся на левом берегу Донца, против Святогорского монастыря, в котором размещался дом отдыха, и там переправы через Донец встретил Николая.
    Оказалось, что мы уже некоторое время находимся совсем рядом. Нас разделяло расположение артдивизиона, роты связи кавэскадрона. Николай служил в 240-м пехотном территориальном полку, я в отдельной саперной роте.
    В период пребывания в лагерях, мы часто встречались в свободное от службы время.
    Брат, кроме обычной солдатской службы, имел общественную нагрузку по стенной газете, правда, не знаю, ротной или полковой. Во всяком случае, приходя в расположение полка, постоянно видел его за оформлением стенгазеты.
    1968 год.




   ВЕРА АЛЕКСАНДРОВНА БАРАКОВА: На шахте имени Энгельса Николай остался до начала эвакуации. Выполнив со своими товарищами приказ о взрыве предприятия, он скрылся, а я с тремя детьми эвакуировалась в глубь страны. Немцы захватили переправу через Дон, и я вынуждена была в последних числах июля возвратиться домой. В тот же день на шахту вернулся и мой муж. Его арестовали, продержали в полиции два дня, и взяв подписку о невыезде, отпустили. Николай сразу же ушел в Краснодон, где, как он позже рассказывал, встретил Филиппа Петровича Лютикова, уже работавшего прорабом в механических мастерских...
    Как только муж устроился на работу в ЦЭММ, мы переехали в город Краснодон. У нас на квартире долгое время бывшей вне подозрений, часто встречались коммунисты и комсомольцы-подпольщики. Помню, после переезда - было это в начале сентября - к нам зашли Румянцев и Талуев, работавшие в мастерских вместе с Николаем. Они рассказали мне, что были кадровыми военными, а теперь стали рабочими. Пришел Николай. Все трое о чем-то быстро переговорили и ушли. Перед уходом товарищи предупредили мужа, что из поселка Краснодона придет девушка...
    На следующий день я обнаружила в кладовой два автомата. Очень испугалась и с нетерпением ждала прихода мужа. Когда сообщила ему об оружии, он сказал, чтобы я не волновалась, что за автоматами зайдет одна женщина. Тогда же Николай предупредил, что к нам теперь будут заходить знакомые и незнакомые мне люди. Он назвал Румянцева, Талуева, Соколову, Дымченко, Осьмухина и Выставкина. Со временем этих людей стало больше. Приходили взрослые и молодежь.
    Как-то я сказала Николаю, что из-за его деятельности могут расстрелять не только его самого, но и всю семью. Он ответил: "Я коммунист и обязан бороться с врагом, а ты, как жена коммуниста должна помогать мне в этом благородном деле". Я поняла, что уговаривать его бесполезно...
   1958 год.




    {1} Текст клятвы выработан Ворошиловградским обкомом КП(б) Украины. Она принималась коммунистами, оставленными в подполье или в партизанском отряде. Хранится в партархиве Ворошиловградского обкома Компартии Украины.

Вeрнуться

<< Предыдущий молодогвардеец

Следующий молодогвардеец >>