Дорогая редакция!

От матери молодогвардейца
   Анатолия Ковалёва сбежавшего
   из-под расстрела.

   Простите меня за такое длинное письмо, с наболевшей душой я решила рассказать Вам о несправедливости в отношении нашего сына Анатолия. В книге Костенко "Бессмертие юных" и "Это было в Краснодоне" написаны слова молодогвардейца Левашова Василия о встрече с Ваней Туркеничем на Банковой улице. Здесь Туркенич рассказал Анатолию о том, что он был в плену, пытался фронт перейти, но не удалось. Выслушав Васю, Анатолий сказал ему о своей организации и предложил Ване вступить в неё. Об этой встрече Анатолий поспешил сообщить Виктору Третьякевичу, где присутствовал и Левашов В. Он посмотрел зло на Анатолия и назвал дураком и болтуном за то, что якобы Анатолий с бухты-барахты рассказал о их организации. Если Туркенич не побоялся рассказать Анатолию о себе, то значит он знал Анатолия, как надежного товарища. И Анатолий знал хорошо Ваню и мог сказать о своей организации. Но на Банковской стояли немцы и сразу же могли заметить двух разговаривающих парней, да ещё Туркенич в военной фуражке! Совсем это было не так, в музее "Молодая гвардия" г. Краснодона имеются перепечатанные вкратце воспоминания Туркенича, где он пишет: Повстречался я с Анатолием Ковалёвым и спрашиваю: "Скажи, кто это листовки расклеивает?" Анатолий сказал: "Ты хочешь знать, пойдём на квартиру поиграем в патифончик и поговорим". И тут он меня познакомил с Кошевым.
    Дальше написал, что Анатолий был базарным командиром. Эти записи были отпечатаны в 1955 г. и долгое время находились в сейфе. И приблизительно в 1959 г. выставлены в музей в крайний зал по правую сторону. В настоящее время этих записей в зале нет, директор музея Литвин убрал их, чтобы посетители не читали, а сочинил совместно с Левашовым В. свою выдумку, чтобы унизить и опорочить Анатолия. Костенко брал материал из музея, к родителям Литвил направляет только к тем родителям, кто подхалимствует и кто подписывался за него, когда его снимали с работы. За благодарность этим родителям по инициативе Литвина дали названия улиц именами их детей: Виценовский, Осьмухин, Туркенич, Левашов. Я писала Костенко давно, о том, что в музее в архиве хранится биография Анатолия. Хотя она написана в 1946 г. когда был сильный зажим в "Молодой гвардии" после выхода книги Фадеева, и все-таки там есть кое-что, что говорил Анатолий, он не боялся и не надеялся на нас: отец партизан гражданской войны, я уроженка города Луганска, отец мой работал на железной дороге на будке с 1901 по 1905 гг. В будке у него собирались молодые люди революционеры, гимназисты, исключенные. Помню отец называл Максимкой Горького. Отец и мать уроженцы села Пархоменко, в 40 км. от Краснодона. В музее возле картины "Побег Анатолия из-под расстрела" есть написанные мною воспоминания, и Анатолия о побеге из-под расстрела из его рассказа, там написано, что, когда начались аресты, отец сказал Анатолию: "Давай уходить", но Анатолий сказал: "По клятве мы не должны уходить, а выручать товарищей. И Нюся Сопова хлопочет десант, чтобы сделать налет на полицию".
    Рассказ Анатолия был перепечатан музеем и помещён рядом с написанным мною, но теперь мое воспоминание заклеено, отпечатались, лишь виднеются несколько строчек начала и конца. Хотя Литвин говорит, что там этого не было, так Анатолий говорил это до ареста. Так зачем же ему тогда понадобилось заклеивать? У него давно надуманное и когда Левашов приезжает отпуск, Литвин подстрекнул его клятвой, написанной со слов Анатолия и Левашов без угрызения решился на такую подлость - оклеветать Анатолия, назвать его в печати дураком и болтуном. Анатолий не сделал им никакого зла, за клятву он на предложение отца, ни затронул ни Левашова, ни других молодогвардейцев, оставшихся в живых. Анатолий был очень дружественный, простой, любил товарищей, и, когда арестовали Мошкова, а затем Третьякевича, Анатолий сильно переживал: "Говорят Виктору руку поломали, но я за Виктора ручаюсь, он не выдаст". Сказал ещё, что Ваня Земнухов, как юрист, пошёл выручать Виктора и его посадили. Когда же Васю Пирожка арестовали, Анатолий не смог сдержаться и заплакал. 15 января 1943 г. ребят вывезли в шурф, Анатолий ходил мрачный и однажды с горечью сказал: "Пойду в полицию и скажу, что я партизан!" Мать Миши Григорьева вспоминает: "Бывало придет Анатолий и скажет: "Михаил, я не могу без тебя жить". "И я тоже" - ответит Миша. В "Бессмертии юных" написано со слов Левашова В., что приказ об уходе давал Туркенич, а в журнале "Огонёк" за 13 января 1952 года N3 (1284) в беседе с Л. Владимировым Левашов рассказывает: "Когда коммунист Лютиков дал нам команду покидать Краснодон, я перешел линию фронту, влился в ряды Советских войск, освобождал родной Донбасс, Запорожье, Бессарабию". Никакого фронта Левашов не переходил, а как только арестовали, он ушёл в Таганрог, к родственникам, а когда Красная Армия освободила Таганрог, его мобилизовали. Мать Сергея Левашова рассказывала, что она тоже хотела, чтобы и Сережа ушёл вместе, но он сказал, что по клятве они не должны уходить. Виктор Третьякевич тоже так говорил своей матери, когда арестовали Мошкова. Вот такая правда у Левашова Василия, не даром же мать Сергея Левашова называла его брехуном.
    Дорогая редакция! Просим Вас разобрать это и потребовать у Литвина воспоминания Туркенича и опровергнуть в печати эту клевету, которая выматывает и без того наболевшую душу неизвестностью нашего сына. У Литвина есть диссертация академика исторических наук Цвелих, он держит её в большом секрете.
    Я работала в музее зальным смотрителем с 1954 по 1956 гг. Иногда посетители случайно узнавали, что я мать Анатолия, просили рассказать про Молодую гвардию, как было в действительности, а в музее читали по Фадееву, что Кошевой комиссар, Третьякевич-Стахович и что Тюленин Сергей развязал руки Анатолию зубами.
    Директору я мешала, так как он был восхвалитель пятёрки, но самое главное Кошевого. Кошевая сказала ему, чтобы меня не было в музее, и Литвин изгнал меня из музея, устроив подлог со своими приспешниками, вытащены были из витрины книжка Л. Шевцовой, и кусачки, в трудовой книжке написал ст. 47 КЗОТа, полгода тянулась волокита, но кто пойдёт навстречу бедной матери, а у Литвина везде связи и он все время мчтит.
    Я обращаюсь к Вас с глубокой просьбой выяснить загадочную судьбу нашего сына. Наш сын Ковалёв Анатолий Васильевич 1924 г., член подпольной организации Молодая Гвардия был арестован под 29-го января 1943 г. в 2 ч. ночи, а 31 января восемь молодогвардейцев на расстрел. 15 января были первые, после этого аресты прекратились, а когда пришёл Сергей Тюленин, его арестовали 26-го января и снова пошли аресты. Всем молодогвардейцам были повязаны руки телефонным проводом, везли на двух подводах по четыре человека. На первой подводе сидели Сопова Нюся, Тюленин С., и ещё двое. На другой Анатолий, Миша Григорьев, Виценовский, Загоруйко. Полиции было 10 человек, пьяные, с автоматами. По дороге к шурфу шахты N5, Анатолий, благодаря физической силе, порвал провод (так как он был физкультурник, выступал в клубе как борец и было объявление: Выступление юного борца Анатолия Ковалева, который будет держать на груди 18 и крутит мельницу из трех человек, почувствовал, что может освободить руки, держал их будто бы связанные, чтобы полицейские не заметили. Подъехав к шурфу, полицейские скомандовали: "Ну становись, партизанская сволочь и нагните головы вниз!" Захаров, пом. начальника Соликовского крикнул: "Ты погибнешь не от Соликовского, я сам буду стрелять". Нюсю Сопову и Сергея Тюленина повели к шурфу. Анатолий шепнул Мише Григорьеву: "Миша, мои руки свободны и могу и твои освободить", но Миша еле-еле сказал: "Нет, Толя, я не могу бежать". Анатолий попрощался, поцеловал Мишу, заплакал и пустился бежать. Сбил с ног Захарова, сбросил пальто, галоши отлетели, остался в бурках, отбежал несколько шагов, послышались выстрелы и что-то зажгло в левую сторону, выше локтя, жакет стал тереть рану, он его сбросил, остался в трусах и рубахе, брюки после пыток не давали. За каждым выстрелом он падал, боялся, чтобы в ногу не попали, а то бы прикладами добили. Пробежал через сады, огороды и побежал на гору. Выстрелы прекратились, он снял рубаху, разорвал её и перевязал руку, кусок замерзшей крови выпал из рукава. Пробежав км два, на окраине заметил огонек, постучался в одну дверь, его не пустили, в следующую пустили: "Спасите, наш фронт прорвали, меня ранили" и упал на стул и стал как умирать.
    Из рассказа старушки Куприяновой: "Мы его подхватили и положили на кровать, перевязали рану и стали оттирать ему замёрзшие руки. Анатолий почти всю ночь простоял у сарая не нагрянет ли полиция".
    Куприяновы оставили у себя, но он побоялся, попросил у них женскую одежду, повязали его платком, только глаза виднелись, дали сумку, положив несколько картошек. Анатолий попросил старушку проводить, чтобы она шла сзади, если он попадется, чтобы она не отвечала. Выйдя от Куприяновых с горы Анатолий увидел внизу, в поселке бегают полицейские с белыми повязками на рукавах, тогда они направились другой дорогой, направился к знакомой девушке Тоне Титовой. Пробыл здесь четыре дня. Титовы жили в общем двухэтажном доме. Анатолий ночью бредил, скрежетал зубами, кричал: "Ничего не знаю, ничего не скажу". Сосед Писарев вызвал Тоню и сказал: "До каких пор вы будете держать, хотите, чтобы весь дом погиб". От Титова с Тоней ушёл на шахту N12, но и здесь невозможно было, всюду были облавы. Хотели мы спрятать у знакомого Ширшова, но в тот же день остановились у него немцы. Тогда Анатолий с отцом голодные уходят в Должанку в 25 км, но и здесь очень опасно стало, везде снова Краснодонская полиция. И в это время, когда Анатолий с отцом был в Должанке, т.е. на 9-й день после побега, к нам пришла полиция часов в 10 вечера. С протянутыми дулами вошли в хату, кричали: "Где отец и сын, партизанить ушли?" Из Должанки Анатолий со знакомым Гариным ушел в Запорожскую область в д. Вербовку, восемь месяцев никакого слуха не было, мы следили за сводками, наконец радостная весть 19 сентября 1943 г. - деревня Вербовка освобождена.
    Отец поехал, Гирины рассказывали, что Анатолий до 5 мая жил у них, как пленный, а когда немцы стали угонять в Германию молодёжь и пленных, Анатолий сказал, что к немцу он не пойдёт, а будет скрываться и ушёл от них и неизвестно куда делся. В 1943 г. в июне месяце в Краснодон из Москвы выезжала комиссия по делу молодогвардейцев. Комиссия во главе с Торицыным остановилась у Кошевой и когда мы пришли со старушкой Куприяновой рассказать о побеге Анатолия, Торицын не захотел и слушать и сказал: "А что здесь особенного, я сам пять раз бежал из-под расстрела".
    В 1946 г. 25 июля отца неожиданно вызвали в МГБ, приехавший следователь будто бы из Симбирска спрашивал: "Кто вел следствие вашему сыну?" Отец сказал, что не знает. "Плохо вы о своем сыне знаете, а Черенкова не знаете?" "Нет". Затем начал писать, кто отец и в конце написал: "Анатолий Васильевич, член подпольной организации Молодая гвардия". В этот день вызвали Тюленина Сергея мать. Она мне рассказывала, у неё тоже спрашивали за Черенкова. Задавал такой вопрос: "Какого числа арестован Сергей, а кого после арестовали?" И начала врать, будто Сергей развязал руки Анатолию. Следователь спросил: "Откуда Вы знаете это?" Она нагло ответила, будто бы мы ей говорили. Следователь сказал: "А почему же Ваш Сергей не убежал, если он Анатолию руки развязал?" Тюленина по секрету сказала, что пришла бумажка, что Анатолий живой. Её дочь в то время работала в МГБ машинисткой, а затем секретарём. Через несколько месяцев она сказала, что Анатолий под Китаем. После этого пошёл слух, что Анатолий будет живой свидетель и расскажет правду.
    После этого следствия через некоторое время я пошла в МГБ спросить за Анатолия, может он оказался, зашла в первый попавшийся кабинет. Это были мастаки по выловке полицейских, они мне ответили, что секретов нет, теперь война кончилась: "Нам бы самим хотел видеть вашего сына, он многое бы интересное рассказал". После этого они обследовали шурф и сказали: "Ваш сын обладал хорошей военной тактикой".
    25 октября, т.е. ровно через три месяца из Москвы в МГБ приехали три человека, вызывали отца, спрашивали работал ли Анатолий или нет. Затем вызвали Куприяновых, Титову Тоню и когда её допросили, она спросила: "Есть надежда, что Анатолий жив?" "А что Вы ждёте?" "Да жду с 1943 года" - ответила Тоня. "Да ждите" - тихо сказал следователь. Гирина допрашивали, какого числа выехал из Краснодона, куда раненый Анатолий. С точностью все писали в протоколах. В 1948 г. я послала два письма в Москву в МГБ, относительно выяснения судьбы Анатолия, но ответа не получили. Затем писала на имя Сталина, Верховного Депутата Поскребышева и никакого ответа не получили. Написала в 1952 г.
    Ответ быстро пришёл, недели через три. Вызвали отца в МГБ. Начальник Бессмертный спросил: "Кто это у вас все пишет?" "Мать все же думает, что Анатолий живой". Мне Бессмертный сказал: "Ну вот пришел от ... (фамилия пропущена - Д.Щ). Вашего сына нет в Советском Союзе, неизвестно где и распишетесь о том, что я Вас уведомил и чтобы больше не писали". После этого в 1953 г. 26 мая я написала т. Ворошилову, 12 октября пришел к нам в дом молодой человек и сказал: "За Анатолия пока ничего не известно". Его прислало областное МГБ.
    В конце 1958 г. я послала снова т. Ворошилову и в январе 1959 г. мы получили бумажку такого содержания:
    "Совершенно секретно. Экз. N2. Начальник РО милиции при раб. исполкоме Краснодонского Совета депутатов трудящихся, подполковнику тов. Терещенко.
    При этом направляем заявление граждан Ковалёвых о розыске их сына Анатолия Васильевича, для организации. Одновременно сообщаем, что управление КГБ см. УССР по Луганску.
    Уполномоченный УКГБ г. Краснодона никакими сведениями не располагает".
   Как же никакими сведениями не располагает, бумаги за 1946 г. есть же в области, хотя начальник КГБ Решетников, что писал эту бумажку сказал мне, что бумаги сжигаются. Ещё в КГБ говорят, что следствие 46 г. было всем молодогвардейцам, да матерей, которых вызывали и спрашивали за Черенкова, пойманного в то время. Следователь, который вёл следствие молодогвардейцев, но не (пропущено слово - Д.Щ.) было следствие. Ещё приблизительно в мае, т.е. за полтора месяца до этого следствия вызывали в МГБ Писарева, соседа Тони Титовой, через которого Анатолий мог скрываться. Писарев нам сам говорил, его допрашивал наш следователь Ефремов, задавал такой вопрос: "Ты жил в двухэтажном доме?" "Жил". "Анатолия Ковалёва знал?" и Ефремов кричал на Писарева: "Почему Анатолий не мог оставаться в вашем доме?" Писарев начал оправдываться, что через соседку Устинову. Анатолий не знал адреса Титовых, а всегда называл двухэтажные дома. Предположим такое. Допустим, из Запорожья Аналия угнали в Германию. Когда же наши освободили его как и многих пленных, увезли на Урал в тайгу и потом, когда их стали допрашивать, направили показания Анатолия в наше МГБ и Ефремов вызвал Писарева как будто бы говорит Анатолий, что через него бы не мог оставаться у Титовых. В скором времени после следствия я получила такой секретный слух: Один молодой человек попадает на допрос Черенкова, и при допросе друг друга узнали и этому молодому человеку накануне предстояла смерть, но счастье молодому человеку, что он пожаловался надёжному человеку, а то бы они могли израсходовать его. И это стоило больших усилий и пришлось вызвать прокурора республики. И теперь идет следствие и молодому человеку, и Черенкову, и что этот Черенков оказался начальник МГБ. Где-то по секретным слухам Торицын загнал Анатолия. Анатолий будет говорить правду, Третьякевич организатор.
   Однажды Анатолий сказал нам: "Мы хотим к себе в отряд принять Кошевого". Это было в ноябре месяце. Когда Анатолий шёл с отцом в Должанку, он сказал, что немецкое знамя он закопал под насыпью железной дороги, недалеко от почты. А Кошевая писала, что знамя у неё было спрятано, прибито к столу. Когда война кончилась, Торицын вызвал Жору и когда он стал говорить, что Третьякевич организатор, Торицын наставил на него наган: "Говори как Фадеев писал". Ещё такой слух, что Анатолий изолирован потому, что написана книга Фадеева и стоит памятник пятёрки и что если бы пришёл Анатолий, так нужно все перевернуть в Молодой гвардии.
   В июне месяце 1959 года в Краснодон из Москвы приезжал корреспондент газеты "Комсомольская правда" Костенко и устроил собрание всех родителей. К нам приходили два раза, чтобы мы непременно были на собрании. На этом закрытом собрании присутствовали: первый секретарь райкома партии Чеботарев, секретарь райкома комсомола Бойченко, начальник КГБ Решетников. Костенко сказал, что когда читаешь показания полицейских, то совсем другое получается, чем в книге Фадеева, где о некоторых молодогвардейцев не написал или совсем мало. Вот, например, Анатолий Ковалёв - это чудесный парень, а о нём Фадеев совсем мало написал, да и мы мало о нём писали. Когда его привели на допрос к Соликовскому, он ему сказал: "Если я тебя не убил, то другие убьют!" Вот настоящий комсомолец! За бегство Анатолия полицейские показываю, что нашли только простреленное пальто и что у Михаила Григорьева оказались руки развязанные, но полицейские его тут же убили. При этом Костенко сказал, что все бумаги были в секрете, но наконец же нужно выявить правду.
   Лет пять тому назад я в газету "Комсомольская правда" не подойдёт ли биогр. Анатолия как для воспитания молодёжи, так как он был физкультурник. Мне ответил зав. отделом пропаганды "Мы с удовольствием примем от Вас любой материал, касающийся вашего сына". Когда я послала биографию с описанием побега из-под расстрела, ответ прислала Татарская: "Сердечно благодарим за материал, нам трудно обещать что-либо определённое, но безусловно воспоминания о Вашем сыне будут использованы в газете". Когда же передали корреспонденту Филатьевой, то она ответила: "К сожалению, нет места в газете". И прислали мне биографию Анатолия. Правде нет места в газете и в настоящее время, также, хотя Костенко и читал показания полицейских и написал о молодогвардейцах из музейной фабрикации. Ещё до приезда Костенко в Краснодон, была выпущена его маленькая книжонка о героях Краснодона. Там написано, то что Анатолий говорил на допросе, приписано Анатолию Попову, а за нашего Анатолия там ничего не сказано, а после выхода этой книжонки почему-то Костенко приехал в Краснодон, чтобы сделать собрание и сказать за нашего сына.
   Дорогая редакция! Я обращаюсь к Вам с горячей просьбой помочь нашему горю, выяснить судьбу нашего сына. На Вас последняя надежда!
   
   

С уважением к Вам Ковалёва А.Г.
    Адрес: Луганская обл., г. Краснодон,
    ул. Железнодорожная, д. N15