ВОСПОМИНАНИЯ ОБ УЧЕНИКАХ
   ШКОЛЫ ИМ. ВОРОШИЛОВА г. КРАСНОДОН
   КОЛОТОВИЧ АННЫ ДМИТРИЕВНЫ,

проживающей в г. КРАСНОДОН ул. СТАЛИНА Д. 9 кв. 1

   
   Копия.
   
   
   
    НАЗНАЧЕНИЕ.
   
    Семнадцатого августа 1937 г, Сталинское Облоно дало мне назначение на Краснодонский рудник в НСШ шахты N5.
   Подъезжая к станция Дуванная, я, у старожилов рудника, постаралась узнать, где же это здание "Новостройки", но беспомощно разводя руками, мне никто ничего "толком" не сказал.
   - Строится у нас в Краснодоне школа?
   - А я что-то не знаю. Постройки есть, а какие - не интересовалась, и как бы в оправдание позже добавляла:-
   - У меня детей нет, так я и не спрашиваю.
   Проходя поселком, я увидела недостроенное большое здание, которое могло быть и школой, но стадия строительства была такова, что это могло быть только в далеком будущем,
   - Что это строится?- спросила я у ребят.
   - Школа! - чуть не хором ответили они.
   - А старая где?
   -Вон там! - и они указали на казарму, очень ветхое здание, которое не годилось даже под жилье.
   Узнала я, что директором НСШ назначен Юрий Юрьевич Анисимов, - местный работник, переброшенный сюда из N29 школы, где он в точении ряда лет работал завучем.
   Предъявив ему свои документы, я услышала о том, что как будто сюда уже был назначен химико-биолог, т.е. предполагали перебросить такового из другой школы.
   Прочитав мое назначение, директор на свет его посмотрел, другой стороной повернул и так с расстановкой сказал:
   - Видимо не успели сообщить в область... а впрочем мое дело сторона!
   Получила я недельный отпуск для устройства своих семейных дел и уехала за вещами и матерью, утешаясь мыслью, что к этому, времени будет и квартира, как говорил директор. Двадцать второго августа машина привезла меня в Краснодон, но вещи мне некуда было поставить, ибо квартира была в проекте.
   Мне посоветовали сложить их в одну из классных комнат. Тут подошел зав, "Красным уголком" и я была свидетелем следующего разговора:
   - Послушай, Иван Андреевич, ведь у тебя там большое помещение! Вели, допустим, к 1 сентября не будет квартиры, то у тебя и дальше вещи могут полежать.
   - Да так-то так,- говорит Ермоленко,- да ведь мое помещение плохо закрывается, окна не надежны и я боюсь, что новый человек останется совсем без вещей.
   Время шло. Подошло и 1-е сентября, когда нужна была классная комната и я свои вещи вынесла просто во двор.
   В одно сентябрьское утро, я обнаружила, что ящик с кухонной посудой разбит, но вещи, в силу каких то соображений, оказалась целы.
   Отрядил Анисимов, бывшего заведующего школой Фирсова на шахту 1 бис к управляющему добиться наряда на квартиру. К нему пристроилась и я. Пошли.
   
   
    ЗАВОЕВАНИЕ КВАРТИРЫ.
   
   Большая очередь стояла у кабинета управляющего Бондаренко. Пристроились к ней и мы. Прождав около двух часов, мы, наконец, попали к Бондаренко.
   С безучастным видом управляющий спрашивает:
   - А вам что?
   Фирсов начал излагать обстоятельства дела. Перебив его, управляющий заявил:
   - В округе (на Шевыревке) есть квартиры, устраивайте там своего работника.
   - Да, помилуйте, это ведь пять километров !
   -Ну и что же, ведь наша счетная часть и другие квалификации рабочих, живут же там!
   - А ваши техники и инженеры тоже живут на Шевыревке?- спросила я.
   Усмехнулся Бондаронко и говорит:
   - Так то техники, а вы учитель...
   Фирсов еще что-то говорил, но Бондаренко его уже не слушал и мы отправились в обратный путь.
   Верно уже очень "взбаламученный" вид был у меня, когда я вошла в школу, потому что одна из учительниц, подсев ко мне постаралась утешить, говоря:
    - Вам нечего так волноваться, это обычное явление у нас, - и она, попутно, рассказала несколько случаев завоевания квартир.
   Узнала я, что сестра учительницы построила индивидуальный домик, в который и будет переходить на днях, обещав посодействовать тому, чтобы мне можно было вселиться в оставляемую квартиру.
   Блеснул светлый луч надежды и я начала ждать. Прошла неделя. Учащиеся классов, играя в чехарду, использовали выставленные мною вещи. По счастью, ночной сторож оказался честным человеком и они кое-как существовали.
   В один из дней, учительница таинственно мне сообщила: перебираются. Она же рассказала мне, что нужно делать.
   Договорилась я с Кравченко Иван Мартыновичем (зять учительницы, что он и мои вещи перевезет, благо возвращаясь обратно, он должен был ехать мимо школы.
   Наконец я в квартире, т.е. стянуты вещи в жилое помещение, из которого только что выехали жильцы.
   Меня предупредили, что двери надо держать на крючке, даже рассказывали почему и вот часа в два дня дверь дернули, а затем нетерпеливо постучали.
   Из-за двери я спрашиваю:
   -Кто?
   - Откройте !
   - Кто вы ?
   - Квартирный десятник !
   Открываю.
   - Почему вы самовольно заняли квартиру?
   Я жду самого худшего, о чем меня предупреждали. С удивлением, что человек сравнительно вежливо разговаривает, как будто выполняя необходимую обязанность.
   Поняла эту вежливость только тогда, когда он как бы вскользь сказал о том, что его девочка учится в пятое классе, руководом которого была назначена я.
   Чистосердечно я к нему обратилась за советом, и он мне его дал. Достали при его содействии, наряд на квартиру, хотя он предупредил, что таковой выдали третий раз, на эту же самую квартиру.
   Прошла ночь. На утро вновь раздается стук и отвечает голос менее вежливый, но требовательный:
   - Откройте!
   -Вы по какому праву заняли мою квартиру?
   Он тычет мне бумажку, а я показываю ему свою. У него хватило самообладания прочитать ее, он скверно выругался и как пуля вылетел из комнаты.
   Старуху мать стала трясти лихорадка. Ей все время казалось, что нас с ней побьют. Прошел день. В комнате окончили уборку. Раздается новый стук, а вошедший гражданин посмотрел вокруг, говорят:
   -Сейчас и я перееду, потому что имею ордер на эту квартиру!
   Он ушел, а мы еще долго сидели затаив дыхание, даже не слушая того, что говорила женщина.
   Свою угрозу гражданин не выполнил.
   В квартире осталась я, но у нас заработалась привычка держать дверь на крючке и вздрагивать при каждом стуке.
   
   ЗАВЕДУЮЩИЙ РОНО
   
   Тов. Жусов,
   Принимал и разговаривал со мной инспектор товарищ Израецкий Наум Абрамович, личность гуманная и поэтому я вообразила, что намеки директора не имеют обоснования.
   Пятого сентября последовала бумажка; явиться в РОНО, и я предстала пред грозные очи Жусова.
   Проверив мои документы, он стал говорить о том, что на место химика-биолога уже имеется человек (некто Родионов) из школы шахты Энгельса. Мне он предлагал поехать в Изварино, обменяться местами с Родионовым и, наконец, безапелляционно решил, перебросить в Ново-Александрову. На мое заявление-просьбу о том, что де дайте мне на назначении соответствующую резолюцию и я отправлюсь в исходное положение т.е.. Сталино, Жусов не отвечал.
   При последнем его решении, перебросить меня в Ново-Александровку, Израецкий, как будто между прочим сказал:
   - А как у товарища с украинским языком? Ведь школа-то украинская!
   - Чорт подери и здесь незадача! - сказал Жусов.
   Осыпая меня градом упреков, что я де явилась сюда непрошенной, он чуть не довел меня до слез. Пришел в себя как будто и буркнув:
   - Так и быть, оставайтесь, - отпустил с миром.
   Вопрос квартиры, неполадки в РОПО, класс, к которому меня прикрепили - все это черной пеленой повисло над моими глазами и я, как говорят, света невзвидела.
   
   
    ПЯТЫЙ КЛАСС "В"
   
   Начальная школа шахты N5 имела только четыре своих класса и в пятый класс пришли ребята из школы Мюда и Горького.
   Отбор был по территории, но это было де-юре, де-факто дело обстояло несколько иначе.
   Все организованные, хорошо успевающие ученики, остались на местах. К нам попали ребята еле терпимые в школе. Пришли они в ветхое здание, старую казарму, забитую партами, иногда с единственным проходом для учителя. Таким был и мой пятый класс "В". Сплошное море различного цвета голов, стриженных и нестриженных, а больше выцветших за лето, с вопросительно любопытными различного цвета глазами. Вот что встретило меня в первый раз.
   - Зовут меня Анна Дмитриевна, фамилия Колотович...
   Смешок, ибо где-то направо раздалось "вич-вич-перевич"...
   Сказала я им о том, что поведу их до седьмого класса, а то и до десятого, что жить нам нужно дружно, каждому добросовестно выполнять свои обязанности.
   -А ваши какие обязанности, наказывать нас?- сказал белоголовый мальчик и сразу скрылся. Толи под парту он нырнул, толи поменялся местами с соседом.
   Хотелось, однако, за что-нибудь зацепиться и я спрашивала:
   - Ну, кто же мне предложил вопрос и сам в виде догадки на него ответил?
   Ребята молчали. Спрашивавший не отзывался тоже. Я перестала как будто и интересоваться этим делом, а сама зорко следила за учащимися.
   Как прикованные взоры девочек смотрели на меня, поблескивали плутовски кое-где и глаза ребят, но многие из них были заняты своими делами и старались показать мне, что все что здесь происходит, не интересует их.
   - Получали ли вы летнее, задание, по чем, кто давал вам его?
   Я еще не теряла надежды овладеть вниманием ребят и втянуть их в беседу. В это время кто-то выкрикнул:
   -Пора на перемену! Надоело!
   Я уловила храбреца и спросила его фамилию.
   -Не знаю, - грубо отвечал он.
   Я так, спокойно по виду, обратилась к соседу:
   - Он забыл свою фамилию, скажи ты.
   -Я тоже не знаю, - открыто посмотрев на меня, с веселыми искорками в глазах, сказал мальчик, с выцветшими волосами.
   -Может ты знаешь?- сказала я другому соседу, мальчику с горевшими глазами на лице. Он потупился и ничего не ответил. Где-то вполголоса прозвучало:
   - Только с сиксоть!
   За плечами у меня был не малый педагогический стаж (восемнадцать лет). Разные случаи были в педагогической практике, но не было еще случая, чтобы я не овладела вниманием класса в течение академического часа.
   Прозвонил звонок, и, точно меня не было в комнате, ребята, перепрыгивая через парты, бросились во двор.
   На второй урок в пятый класс пошла молодая учительница украинского языка К. Я работала в шестом "А" соседнем классе, но все внимание было направлено к тому, что делается в пятом классе "В".
   Прошло минут пять сравнительной тишины, и вот раздались взрывы смеха, а затем беготня по коридору. Ребята насторожились.
   Я открыла дверь, чуть не хлопнув по носу белоголового мальчика, который засматривал в замочную скважину,
   -Ну ты открой и все! - подбежал другой, и мы одновременно открыли двери, он - снаружи, я - снутри.
   До конца урока гуляли ребята, пятого класса "В", несмотря на то, что я видела, как в класс пошел директор, слышала как создалась вначале тишина, как все время хлопали двери, впуская опоздавших.
   А в учительской после звонка, я увидела рыдающую молодую учительницу, которая отчаянно повторяла:
   -Я в пятый класс "В" больше не пойду.
   Решили мы в пятом классе сделать только четыре урока, так как выдержать больше не было никакой возможности.
   
   
    ПЕДСОВЕТ.
   
   Собрался весь штат школы обсуждать вопрос того, а что же делать дальше?
   Старого педагога Горшколепова Евграфа Федоровича ребята попытались встретить обструкцией. Они били крышками парт в течение десяти минут, пока им не надоело. А он стоял перед ними, выжидая пока это дело кончится.
   -Спасибо, ребята, за приветствие! - сказал он. - Оно, правда, долго затянулось и мы, видимо, помешали соседним классам в нормальной проведении урока, но на первый раз они нас простят.
   Сам, работник школы Горького, он знал и пофамильно и по родственному соседству кое-кого из ребят, и это, по моему, спасло положение.
   -Я буду у вас преподавать географию...
   -А что это такое? Мы учили её уже!
   Учитель говорил о программе пятых классов по географии, об учебниках и т. д., а реплики слышались все время, перебивая его речь.
   Следующим шел урок математики и Изварина Надежда Денисовна была встречена другим: половина класса мычали с закрытыми ртами, а она стояла и слушала.
   -Даже, - говорит,- обратила внимание на проезжавшую машину, благо одно окно выходило на улицу.
   Еще в первый же урок, когда я делала перекличку, послышались вопросы:
   - Зачем, почему?
   Чтобы выявить кто отсутствует, выявить "мертвые души", т.е. записанных, но не посещавших школу ребят.
   Были случаи, когда на вызванную фамилии откликались два человека а так как я требовала подняться, одна из фигур обычно быстро садилась, с другой я начинала вести примерно такой разговор:
   -Фамилия, имя, отчество,- спрашивала я,- год рождения, количество семьи, где работает отец? - а, случалось, мальчуган сразу сбивался и под смех товарищей тоже садился. Кое над какими фамилиями я ставила птичку, а любители"наблюдений" сразу задавали вопрос "почему ?"
   Выявила я одну интересную особенность.
   Почти все мальчики пятого класса "В" были жителями "Шанхая", двух, трех прилегающих кварталов к городу. Поняла я теперь спайку, которая наблюдалась в классе, отметила для себя и ядро, которое "заворачивало" массой.
   Бурным было внеочередное совещание. Говорили о том, что класс 5"В" в полном составе пришел из школы Мюда, тут же говорили о просочившихся слухах, что в него были слиты все "отбросы" и даже есть ребята, оставшиеся в четвертом классе на второй год.
   Вынесли решение:
   1. Вызвать /при содействии РОНО/ заведующего, школой Мюда Ремеза со всеми документами класса.
   2. Ни при каких условиях /недоброкачественных выходках/ учителю не бросать класса.
   3. Одобрить приемы поведения учителей географии и математики,
   4. Связаться с родителями учащихся, и еще много другого, проверенного педагогической практикой.
   Во время рабочего дня я пыталась несколько раз зайти в класс, но мое присутствие просто не замечалось большинством учащихся.
   Только девочки, человек семь, сиротливо жались в сторонке, уклоняясь от случайного щелчка пробегавшего озорника.
   -Сумею ли я овладеть классом?
   -Смогу ли я выделить актив, зарядить его так, чтобы, опираясь на него, постепенно группировать массу, отрывая ее от командующего ядра?..
   Вот что стало для меня делом чести, и я наметила для себя следующий план:
   1. Обязательно познакомиться с бытовыми условиями ребят.
   2. Завязать связь с родителями.
   Составив для себя перечень вопросов, я в первое же воскресенье отправилась по указанным адресам, переданным школой Мюда.
   
   
    РОДИТЕЛИ.
   
   Стояло погожее сентябрьское утро.
   Вооружившись блокнотом и карандашем, я подходила к землянкам, встречая кое где знакомые лица ребят, которые быстро скрывались.
   Весть о моем появлении, видимо, широко распространилась, и я видела осторожные взоры, мелькавшие головки, которые выглядывали чуть ли не из-за каждого угла мазанки.
   Немного удивленно, но в общем доброжелательно, встречали меня родители. Я им не жаловалась на детей, я только говорила о необходимости совместной работы, которая поможет школе выполнить поставленные перед ней задачи, дать нужные знания детям, сделать их культурными, полезными гражданами Советской страны.
   -Это ведь и ваша задача,- говорила я, а сама следила за тем, есть ли уголок для занятий, порядок в доме, обстановка комнаты и прочее.
   Были случаи, что собирались две- три соседки, толи с целью предупредить мой приход, толи руководимые другими побуждениями, но это, помогая мне в общей беседе, не избавляло их от моего посещения квартиры.
   Спускаясь по указанному адресу, я зашла в подвальное помещение, с крытыми переходами и у меня на минутку мелькнула даже мысль, что здесь можно исчезнуть бесследно а трудно будет потом, что-нибудь разыскать.
   Правда, у меня образовались уже "конвоиры" из сестренок и братишек моих питомцев, что достаточно мне было назвать фамилию ученика, чтобы раздались голоса: -Сюда, сюда!
   Тут я впервые познакомилась с семьей Сережи Тюленина.
   Наткнулась я нечаянно на группу, которая горячо обсуждала, что говорит "учителька", о чем спрашивает и т.д., но "питомцев" застала только в двух местах.
   Восемнадцать квартир я посетила в этот день, решив сделать перерыв. Медленно возвращалась я домой, анализируя проделанную работу. Для меня становилось ясным, почему так сплочен класс. Члены его живут на одном квартале и не четыре-шесть часов проводят вместе, а все шестнадцать часов. Скоро я услышала воинственные крики, оглашавшие воздух, это мои питомцы играли в войну, на второй день я отметила то положительное, что получилось от беседы с родителями. Все ребята посещенных квартир явились в чистых рубахах, с чистыми лицами, руками, а кое-где и ногами, /в школу ходили почти все босыми/ Первый вопрос, которым встретили меня был такой:
   -А вы еще придете к нам?
   - Приду, но теперь не одна, а мы выберем комиссию, которая пойдет со мной!
   На мое счастье, не все преподаватели были на лицо, и я попросила построить мне расписание так, чтобы каждый свободный урок, я могла быть в пятом классе. Прошла неделя. Окликну по фамилия мальчика, а близстоящие издают: - Ого теперь держись!
   Квартиры всех сорока человек были обследованы, назначен день родительского собрания, и я пригласила учителей /работающих в классе/ присутствовать на нем, предварительно договорившись о чем и как мы поведем беседу. Такая совместная, дружная работа нашего коллектива дала возможность уже через месяц говорить:
   -А в пятом классе "В" стало возможным работать!
   Первое родительское собрание дало почти стопроцентную явку. Оно проходило прямо во дворе старой школы, и к нему мы тщательно готовились. Помню, мы говорили о необходимости являться в школу аккуратными с книгами, ручками и т.д., говорили о необходимости для родителей следить за выполнением домашних заданий детьми, об обязанности родителей предоставить ребятам эту возможность и т.д.
   Чувствовалось, что собрание удалось.
   Были бесхитростные выступления родителей, ссылка иногда на тяжелые условия жизни, а поэтому и заброшенность детей.
   Провела мы потом родительские собрания по всем классам и они сыграли ту положительную роль, что когда во вновь отстроенном здании школы нужно было помыть полы и протереть окна, родители охотно откликнулись на наш зов.
   
   
    ЛЮБА ШЕВЦОВА.
   В числе девочек пятого класса "В" была и Люба Шевцова, которую я мысленно зачислила в тот актив, на который я возлагала такие большие надежды.
   Пользуясь всякой свободной минутой, я торопилась попасть в "свой" класс. Как-то я натолкнулась на следующую сцену:
   Дрались двое ребят руками, ногами, таскала друг друга за волосы и т.д. Головы и руки мелькали так быстро, что я не могла уловить движения, а те, видимо, не слышали моего голоса, и шлепки оглашали комнату. Я уловила минутку, и мне удалось схватить одного из дерущихся в "охапку", а тогда я рассмотрела противника, который, откинув со лба волосы, оказался Любой Шевцовой.
   Из рук у меня все делал попытку вырваться Ваня Евланов со словами: -"Вот я ей дам!"
   Люба не уходила. Ребят я старалась успокоить и о причине драки не спрашивала, а когда они пришли в себя настолько, что можно было разговаривать, выяснилось, что Евланов выставил за учительский стол, перед уроком молодой учительницы, поломанный стул, от прикосновения к которому, последний должен рухнуть, увлекая за собой сидевшего. Люба была дежурная, и конечно, ответственная за порядок в классе. Допустить такое дело она не могла, а Евланов, видимо, все-таки не думал, что она будет отстаивать свои права в рукопашной схватке. Я расценила эту драку как положительное явление и соответствующим образом повела себя.
   Хорошо было то, что о ней был осведомлен небольшой круг лиц, хотя все новые и новые люди заглядывали в двери классной комнаты. Мирная обстановка трех сидевших в ней, видимо, ничего не говорила и учащиеся исчезли. Сказала я здесь все, что можно и, нужно было сказать детям. Даже добилась того, что они подали друг другу руки. /Люба-первая/ Но в конце дня, она все-таки успела шепнуть мне, что ее хотят ребята бить. Нужно было организовать проводы, но так, чтобы это носило случайный характер. Помогла уборщица Григорьевна, дочь которой была соседкой Любы.
   Громко в коридоре она заявила:
   -Люба, я хочу к Лиде сходить, да не знаю дома ли она ?
   - Дома, тетечка! Я ее видела, уходя в школу!
   - Здорова ее девочка, а то я такой скверный сон видела... и т.д.
   Ребята прислушались, раздался в отдельных местах какой-то свист, и они двинули уходить.
   Все время раздавались крики: ухо, лапоть, пима... и другие клички на которые отвечали названные.
   Случившимся я поделилась с товарищами, и мы решили быть настороже, еще более усилить контроль и наблюдения за учащимися.
   На другой день Люба явилась в класс, как ни в чем не бывало. Я отметила, что это живая экспансивная девочка, которая руководила уголком, которая не боялась ребят, на пинки давала сдачи, и своим живым характером,- уменьем постоять за себя, бодрила уголок девочек, а часто просто не давала их в обиду.
   

РГАСПИ Фонд М-1, опись 53, ед. хр. 332