Рассказ Георгия Арутюнянца

    Очень часто обращаются с просьбой в письмах, рассказать о том, как учились в школе молодогвардейцы. Я, конечно, не могу рассказать обо всех участниках подпольной организации, потому что многих из них я не знал, учились мы в разных школах. Но большинство из будущих участников подпольной организации учились в школе им. Горького. Ещё до войны уехал в Севастопольское училище зенитной артиллерии Ваня Туркенич, которое он кончил потом и принимал участие в боях в первые годы Отечественной войны. В 41-м году окончил школу Ваня Земнухов, в последнее время перед оккупацией работал старшим пионервожатым в нашей школе. Олег Кошевой к началу оккупации окончил 9-й класс нашей школы. Приехал он в нашу школу в 8-ой класс, учился в 8-м и 9-м классах. В этой школе учились и Валерия Борц, и Радик Юркин, и Толя Лопухов, и Володя Осьмухин, и многие ребята и девушки, которые позже стали участниками подпольной организации. Я учился в одном классе вместе с Васей и Сережей Левашовыми, Володей Загоруйко. Я помню, как некоторых из этих ребят принимали в комсомол. В конце 41-го, начале 42 года фронт от нас находился в 80 километрах. В это время вступил в комсомол Олег Кошевой. Я помню, как его принимали на заседании комитета комсомола. Рекомендовал его в комсомол Ваня Земнухов.
    Что можно сказать о ребятах и девушках, которые учились в школе им. Горького. Я думаю, что если я скажу, что все они учились отлично и все были дисциплинированными, то это будет неправда, вы и не поверите мне. Многие учились на отлично и хорошо, были дисциплинированные, а кое-кто учился средне, т.е. это были ребята и девушки, которые ничем не выделялись из остальной массы учеников, были такими же как и все, такими, какими являются сейчас тысячи и миллионы советских школьников.
    Но я не хочу рассказывать сейчас обо всех моих товарищах, я хочу рассказать о Сереже Тюленине, потому что его образ вызывает больше всего споров у нашей молодёжи.
   В одной из ленинградских школ ко мне перед началом выступления подошли двое учеников 6-го или 7-го классов. Они задали мне вопрос: "Скажите, пожалуйста, действительно ли Сергей Тюленин был таким озорным, прыгал в окна, девочек за косы таскал." Я сказал, что да, действительно, он был озорным. И все, что написано в романе - это действительно так. Он и из окна прыгал, и порой девочкам не давал прохода. Но, ведь, не за это же любили Сережу Тюленина. Почему мне задали такой вопрос? Оказывается, эти ребята после того как произошло слияние мужской и женской школы, придя в школу, в которой раньше учились девочки, увидели на окнах цветы так заботливо выращиваемые девочками и решили выбросить эти цветы из окна четвёртого этажа во двор. Желая оправдать свой поступок, они тут же начали хвалиться перед девочками, что вот, видите, Сергей Тюленин был озорным, а вы считаете, что он был хорошим, тихим парнем. Мне пришлось в этот вечер рассказывать не о "Молодой гвардии", а о Сереже Тюленине. Я хочу повторить, что не это главное было в Сереже Тюленине. Если бы он остался жив, я уверен, что сейчас, конечно, осудил бы те поступки, которые он совершал в школе, прыгал в окна, гоняясь за девочками. Он бы никому из наших школ не посоветовал бы повторять эти "подвиги".
   Если уж хотят подражать Сереже Тюленину, то можно подражать во многом: в храбрости, в честности, в мужестве и необыкновенном чувстве товарищества. Чувство товарищества было особенно присуще Сереже Тюленину. Вот я вспоминаю такой эпизод. Я вначале рассказывал, что в первый день работы нашей организации стал очень остро вопрос об оружии - надо было достать много оружия, чтобы свободно, решительно работать в условиях подполья. И Сергей Тюленин, откликнувшись на план Вани Земнухова собирать оружие, предложил, чтобы собирали это оружие ребята и девушки его группы. Он мотивировал это тем, что если кто-то из них попадётся, то им простят по молодости. Действительно, ребята и девушки в его группе были 14-15-16-летние и заподозрить из в том, что они занимаются сбором оружия и собираются применить его против немцев - никто не мог. Тюленин доказывал, что именно его ребятам, ему, нужно поручать это дело. Они несколько раз пробирались к оружию, которое собирали уже немцы, приносили боеприпасы, патроны, гранаты, автоматы и все оружие складывали в помещении разрушенной городской бани. Все сходило благополучно. И вот однажды, когда двое ребят возвращались с корзинами, наполненными патронами, их утром рано в посёлке "Первомайке" задержали полицейские. Пожалуй, ребята будут расстреляны. Но ребята расплакались в полиции, как им советовал Тюленин, их высекли, дали по пятнадцать плетей и отпустили. Если бы поймали ребят в возрасте 18-19 лет, их расстреляли бы бесспорно.
   Второй наиболее яркий пример. После того, как начались аресты, Сереже в числе немногих удалось уйти их Краснодона, перейти линию фронта. И через месяц почти, спустя после ареста, он возвратился в Краснодон. Почему? Потому, что он пошёл в разведку вместе с разведчиками одной военной части, под Каменском попали в окружение, он был тяжело ранен в руку и 28 января возвратился в Краснодон. Вы помните, что как только он вернулся, его выдала соседка. 31 января, вместе с последней партией, он был брошен в шахту N5. Очевидцы рассказывают, кстати говоря, вместе с ним сидела мать его, и другие очевидцы рассказывают, что вел он себя на допросах необычайно мужественно. Не выдал ни одного из своих товарищей, а пытки применялись к нему настолько беспощадные что, если бы его даже выпустили, когда выводили на казнь, он бы не смог уйти. И вот, когда их вели на казнь, Сережа Тюленин нашёл в себе силы, мужество развязать зубами руки своему товарищу Анатолию Ковалёву. Как рассказывал потом Анатолий. Сережа Тюленин шепнул ему: "Анатолий, я тебе развяжу руки - беги. Ты единственный из нас, кто в состоянии бежать". Анатолий действительно физически был выносливым, хорошо развит, занимался спортом, тяжелой атлетикой ещё до войны и поэтому, очевидно, он чувствовал себя бодрее, чем остальные, а может быть его меньше пытали, чем Серёжу. Когда Серёжа Тюленин развязывал ему руки зубами, он несколько раз терял сознание. И когда развязал, рассказывает Анатолий, я предложил развязать остальным. Но Сергей властно сказал: - спасайся и расскажи о погибших ребятах. Анатолий выскочил из машины, был ранен и раненый скрылся в поселке, рядом с шахтой N5. Ещё тогда, когда Сережа учился в школе, он для товарища мог сделать все, что угодно и это необычайное чувство товарищества особенно ярко сказалось в тяжелые годы борьбы в немецком подполье. Эту сторону большого товарища, друга, я думаю, мы можем взять у него и, если хотите, даже копировать Серёжу Тюленина, подражать ему в этом.
   Теперь несколько слов хочется сказать ещё об одном замечательном товарище Ване Земнухове. Хочу рассказать один очень интересный эпизод, который характеризует его как человека - большого товарища. Мне приходилось очень часто бывать на квартире у них. Он часто приходил ко мне. Мы с ним ещё дружили по школе. И вот я вспоминаю один такой случай. Несколько месяцев оккупации уже прошло. Положение в городе тяжелое. Продовольствия нет. Население не получает ни хлеба, ни других продуктов. И вот семью Земнуховых постигло несчастье - тяжело заболел отец и все попытки поднять его на ноги ни к чему не приводили. Врачи говорили - ему нужно усиленное питание. Но, к сожалению, даже хлеба простого нельзя было достать. Не было у Земнуховых средств для того, чтобы поддержать отца. Это прекрасно понимал Ваня, понимал, что отец таит на глазах и спасти его очень трудно. Но вот, что характерно для него. В это время у него находилась наша касса, то есть те деньги, которые удавалось добыть и которые потом использовались для определённых целей - ну, скажем, помогали семьям коммунистов, которых расстреляли немцы или закопали живыми или которые эвакуировались из города, а семьи находились в очень тяжёлом положении. Вот оказывали им помощь и материальную, в смысле денег, и материальную - в смысле продуктов. Ваня Земнухов, несмотря на то, что эти деньги находились у него дома, сам не решился не только использовать эти деньги для отца, но и попросить их у своих товарищей. Мать однажды зашла в его комнату - нужен был листок бумаги для того, чтобы написать рецепт, - открыла стол и увидела массу денег. Мать страшно растерялась. И когда мы пришли с Ваней - спросила его:
   - Ваня, чьи это деньги?
   Её обижало не то, что он прятал от неё деньги, а то, что он видя, что отец умирает, не может помочь, хотя и имеет столько денег. И как он переживал в этот момент, понимая, что не может сказать правду и не может дать ей денег, не может помочь отцу. Ваня обнял мать за плечи и говорит: "Мама, деньги чужие, неужели ты думаешь, что если бы у меня было столько денег, я бы их не отдал отцу". Она, конечно, поверила ему, раз сказал Ваня - чужие, значит чужие и взять их невозможно. Об этом узнали участники подпольной организации и просто заставили его взять часть денег. Правда, отец умер, но тогда, когда Ваня Земнухов сидел уже в полиции.
   Почти одновременно мать и дочь хоронили своего мужа, отца, брата и сына.
   
    Заключение.
   
    В некоторых письмах ребята спрашивают знал ли я коммунистов-подпольщиков Лютикова, Соколову, Баракова и других. Да, я знал их, знал ещё до оккупации, видел их в период оккупации, но не знал о том, что они являются участниками подпольной партийной организации, которая руководила "Молодой гвардией". Каждому понятно, что связь с подпольной организацией шла через руководителей "Молодой гвардии". По условиям конспирации, конечно, остальные участники "Молодой гвардии" не знали ни о существовании подпольной организации, ни о связях с ней. В романе Фадеева "Молодая гвардия" подробно рассказано о том, как были арестованы и погибли коммунисты подпольщики. Они погибли вместе с участниками подпольной организации "Молодая гвардия" в той же шахте N5. Их извлекли оттуда после вступления частей Советской армии. Они похоронены в Краснодоне в парке имени комсомола, в том парке, где похоронены участники "Молодой гвардии".
   

РГАСПИ Фонд М-1, опись 53, ед. хр. 339