Воспоминания о днях фашистской оккупации г. Краснодона с 21/VI - 1942 г по 14/II - 1943 г., где действовала подпольная комсомольская молодёжная организация "Молодая Гвардия".

    Прошло много лет. Немало событий ушло из памяти, но самое яркое всё же осталось. Среди них период оккупации фашистами г. Краснодона и героическое сопротивление молодёжи немецким палачам.
    Совсем юные ребята для борьбы с фашизмом создали свою боевую подпольную организацию "Молодая гвардия". И хотя молодогвардейцы были разными, однако всех их объединяла любовь к Родине, которая воспитала их и окрылила на подвиг.
    Членом этой организации был и мой брат Сергей Михайлович Левашов, рождения 1924 г.
    Он был один из тех, которого нельзя не запомнить. Прекрасного телосложения, высокий, красивый с широко раскрытыми на мир глазами, то серьёзный и задумчивый, то весёлый и шутливый. Хороший, внимательный брат, товарищ, помощник, умеющий всех заразить вокруг себя своей идеей. Умный, добрый, упрямый, если он хотел добиться цели. В ведомостях успеваемости учеников у него за все 10 лет были только отличные оценки. Обширный кругозор, его интересовало все: музыка, книги, рыбалка, цветы в палисаднике, планеры, которые он делал сам. Постоянно в труде, ни одной минуты без дела.
    Постоянная физическая тренировка, самосовершенствование. Шестнадцатилетним пареньком он уже без труда мог выживать каждой рукой 20 кг. гири. Я не помню, чтобы он когда-нибудь жаловался на недуг. Своей энергией, жизнерадостностью он заражал всех вокруг. Он готовил себя к будущей жизни, не зная, что когда-нибудь совершит подвиг. Таким остался брат в моей жизни.
    Наступил 1941 год. Началась война. Мы жили в г. Краснодоне. Серёжа учился в 10 классе в школе им. А. М. Горького. Семья зорко следила за развивающимися событиями на фронте.
    Вспоминаю, как мы все горячо обсуждали статью в газете, которая называлась "Таня". Позже узнали, что это написано о Зое Космодемьянской. Её мужество удивило нас, но поразила и жестокость, изощрённость пыток фашистских палачей.
    - Разве это люди, - говорил Серёжа, - это дикие звери, а ещё называют себя культурной нацией.
    Брат ни раз ходил в Военкомат, хотел добровольцем отправиться на фронт. Но каждый раз получал отказ.
    Поэтому с готовностью пошил на призыв райкома комсомола, который направлял лучших комсомольцев в Ворошиловградскую спецшколу особого назначения, где готовили отряды для работы в тылу врага. Вместе с ним в эту школу были зачислены краснодонцы Василий Левашов (двоюродный брат Сергея), Любовь Шевцова, Владимир Загоруйко.
    5/IV-42 г. Сергей уехал из дома. Семья не знала куда. Знали, что он в Ворошиловграде в какой-то школе. Оттуда мы часто получали от него интересные письма. Затем письма стали приходить из Воронежа, а в середине июля 1942 г. переписка прекратилась.
    В последствии мы узнали, что они были переброшены в Борисоглебск, а затем в Сталинград. Откуда 23/VIII - 42 г. отправили с заданием в тыл врага. В отряде было 10 человек. Высадили их из самолёта под Красным Лиманом.
    21/VII - 42 г. уже рано утром то здесь, то там разрывались голоса - "немцы". Вскоре на центральном шоссе города показались немцы. Сердце сковало от предчувствия чего-то недоброго. И это недоброе скоро сказалось. Несчастье приходило за несчастьем. Первым долгом фашисты потребовали, чтобы явились для регистрации в полицию евреи и коммунисты. Немцы на каждом шагу давали понять, что они здесь хозяева. Больше всех возмущалась новыми фашистским порядком молодёжь. Она выросшая в свободной Советской стране, особенно тяжело воспринимала фашистское рабство. Назревал протест, появились мстители.
    Помню, как я обрадовалась и испугалась, когда на рынке увидела приклеенную к столбу листовку, которая призывала не подчиниться немцам. Кто они эти смельчаки?!
    2/IX - 42 г. неожиданно для нас в Краснодоне появился Серёжа. Вначале пришёл он к дяде Ване (папиному брату), который жил на окраине города. У нас на ул. Садовой, где мы жили поселились румыны. Мы же ютились в летней кухне. Эту ночь я ночевала у дяди Вани.
    Рано утром собралась на воздух и выйдя во двор я вдруг услышала голос Серёжи:
    - Валюша, сестренка, здравствуй!
    Я остолбенела, не могла поверить своим глазам, увидев перед собой утомлённого, запыленного, босоногого, но улыбчивого брата.
    4/IX - 42 г. пришёл домой Вася Левашов. Они поведали, что отряд их выследили и разгромили. Члены отряда разошлись в разные стороны и по одиночке пробирались кто как мог.
    Нелегко было братьям привыкать к новым фашистским хозяевам. У нам стали заходить друзья брата. Чаще всего бывал двоюродный брат Вася Левашов, Жора Арутюнянц, Ваня Земнухов и др. Они играли на мандолине, гитаре, о чем-то спорили.
    Шли дни за днями серые, длинные, однообразные. В небольшом шахтёрском городке что-то назревало. Все больше стало появляться листовок против фашистских порядков. Сергей куда-то уходил, временами долго простаивал у ворот, как будто что-то ожидая. Серёжа был для меня не просто братом, но и хорошим товарищем. Я ведь старше его была всего на 1.5 года. С ним всегда было интересно. Делились друг с другом впечатлениями прочитанной книги, просмотренной кинокартины, проходящими событиями.
    Однако что касалось работы подпольной организации он многое умалчивал. Я догадывалась о её существовании, но никогда не проявляла своей назойливости и не задавала докучных вопросов.
    Как хотелось в чёрные дни фашистской оккупации получить весточку с Советской стороны. Немцы везде и всюду трубили, что они дошли до Волги и Москва покорена ими.
    Серёжа взялся за монтирование примитивного любительского приёмника. Я поражалась его терпению: часами не разгибая спины сидел он наматывая виток за витком катушки для приёмника.
    Наконец приёмник готов. Не верится, что этот небольшой, невзрачный ящик может принести весть с Советской стороны. Рядом с нами жил полицай Мельников, поэтому слушать приходилось поздно вечером в подвале, который был под домом. Туда спускались мы вдвоём с братом. Серёжа стал налаживать приёмник, а я только прижала к уху единственный наушник. И вдруг что-то загрохотало, загудело, шум и где-то издалёка голос диктора: "Говорит Москва!". Я стояла и плакала от радости, Москва не досталась фашистам.
    Вскоре на стенах домов и заборах Краснодона были расклеены листовки. "От Советского Информбюро".
    Через некоторое время Серёжа где-то достал заводской приёмник. И хотя он был изрядно поломан, для нас это была не проблема. Слушать Москву он стал чаще, а я с младшей сестрой Таней в это время стояли на карауле.
    Наступали ноябрьские праздники. Наша страна отмечала 25 годовщину Великого Октября. Впервые он проходил в Краснодоне без демонстрации, убранных улиц, нарядных жителей. Хотелось, чтобы назло немцам хотя бы где-нибудь засиял красный флаг. И они действительно засияли. Их было несколько на самых высоких зданиях Краснодна.
    Первая ту радостную весть в дом принесла мама.
    - Вы только посмотрите, что делается на улице, - крикнула она с порога, - ...Полиция никак не может снять..
    Брат неожиданно удивился:
    - Как и там не взорвался?
    Для матери это было достаточно, чтобы приняться за подробное дознание. Первый её вопрос был:
    - А ты откуда знаешь?
    - Есть у нас один смелый паренёк, - ответил не сразу Серёжа, чувствуя, что выдал себя.
    Больше у него вытянуть ничего не удалось, но сердце матери навсегда потеряло покой.
    После сообщения матери мы с сестрой в один миг очутились на улице и побежали к школе им. Ворошилова, где на радость всему народу реял красный флаг. Казалось кусок красного материала на древке, а сколько радости приносило оно краснодонцам. Это красное знамя было куском нашей родины, это была вера в победу. Никакая полиция не могла стереть с лица людей радость.
    Я стала замечать, что мама более внимательно присматривалась к Серёже и часто повторяла:
    - Будь осторожнее, сынок, очень тебя прошу.
    Мать ни разу не отговаривала своего сына от трудного избранного пути борьбы, но навсегда утратила покой.
    Во второй половине октября 1942 г. Серёже пришла повестка в Германию. В доме все заволновались. Серёжа говорил, что скорее умрёт, чем уедет в ненавистную ему страну. Чтобы избежать поездки в Германию, брат устроился на работу в гараже Дирекциона помощников слесаря. В этом помогли ему Лютиков и Бараков, которое уже работали там в мех- цехе.
    В гараже работа вскоре начали ценить скромного паренька, который нередко приносил сведения о боях на фронте. В гараже Серёжа по заданию своих товарищей, чем только мог вредил немцам.
    Отец, который по совету брата, работал в том же гараже иногда удивлялся, почему отремонтированные немецкие машины скоро перестали работать и вновь возвращались на ремонт. Но тайна была однажды открыта. Как-то отец вместе с Серёжей шли вечером домой и проходили мимо немецкой машины. Около ней никого не было. Сергей отошел от отца, подошёл к машине и что-то там сделал.
    - Теперь эта машина далеко не уйдет, - сказал он, поравнявшись с отцом.
    Как-то Серёжа сказал мне:
    - Валя. если бы я попросил тебя устроиться на работу в цех "Взрывчатых веществ" (который находился при немецком Дирекционе и готовил взрывчатку для шахтных работ). Ты смогла бы?
    - Если надо, можно и устроиться, - ответила я.
    25/XI - 42 г. я была зачислена чернорабочей в цех "Взрывчатых в-в". Брат сразу сказал, что им нужна селитра, а ещё лучше готовые патроны, набитые взрывчатым веществом. В цехе "В.В." в основном работала молодёжь. Большинство из них начали работать, чтобы скрыться от мобилизации в Германию.
    Цех "В.В." находился в малолюдном месте, в небольшом помещении. Часто комната "цеха" превращалась в Советский уголок. Здесь читались найденные советские листовки, разъяснялась вся лживость советской пропаганды.
    Из всех работавших мне больше всего понравилась Женя (фамилию не помню). Мед. сестра была в армии, но попала в окружение, пришла домой и тоже поступила на работу, чтобы не быть угнанной в Германию. С ней я стала работать на организацию. Осторожно, чтобы быть незаметными, мы брали в цехе селитру и готовые патроны. Все это предварительно пряталось в полуразрушенном подвале, которых находился рядом со зданием "цеха". Из подвала всё это уносилось Сергеем Тюлениным и двоюродным братом Василием Левашовым.
    Памятью осталось у меня, как горела биржа "труда" в Краснодоне. Это было где-то в начале декабря 1942 г. Я собиралась на работу. Выйдя во двор увидела много людей, огонь и дым в конце улицы. В памяти сразу мелькнула мысль - там же ведь биржа "труда". Я поспешила туда. Да, действительно горела. Пламя быстро охватило здание, спасти бумаги (повестки в Германию) уже было невозможно. Пожарка тушила пожар, а народ стоял в стороне не торопился помочь. Позже я узнала, что к пожару приложили руку молодогвардейцы.
    Наступал 1943 г. Каждый жил одной мечтой - увидеть Краснодон освобождённым от фашистской нечисти. Все ближе и ближе приближался фронт. Ночь с 31/XII - 42 г. на 1/I - 1943 г. наша семья жила в тревоге. Мы ждали нехороших событий, почти никто не спал. Брата Сергея дома не было, пришёл он утром.
    Страшные события, однако, пришли. Начались аресты молодогвардейцев. 1/I - 43 г., были арестованы Машков, Третьякевич и Земнухов.
    Вечером 1/I - 43 г. к нам пришли братья отца Иван Иванович и Николай Иванович вместе с женами. С ними пришёл Вася Левашов.
    Примерно в 21-00 в окно постучали 2 девушки, фамилии их я не помню. Они вызвали Васю и предупредили, что его могут арестовать. Вася сразу же ушёл, домой он не пошёл. Ночью мы ни раз слышали чьи-то шаги под окнами. Кто-то следил за нашим домом. Возможно сосед-полицай Мельников.
    На следующий день Серёжа выпроводил Васю из Краснодона. 4/I - 43 г пришли арестовывать Васю. Но так как он отсутствовал забрали его отца Ивана Ивановича Левашова.
    Все мы ждали, что вот, вот придут за Серёжей. Пытались уговорить его уйти из дома. А мама не только просила, но и молила, плакала, требовала. На все это Серёжа только отвечал:
    - Я уйти не могу, мне нельзя.
    Смысл его отказа мы поняли позже. Он боялся, что вместо него возьмут родителей, которых будут пытать. А это для него было страшнее, чем собственная смерть.
    5/I - 43 г. около 10 часов утра во двор вошли два полицейских. Убедившись, что брата нет дома они отправились на место работы. За ними побежала мать.
    Брата вывели из гаража и повели в полицию. Мать бежала следом, заливалась слезами, цеплялась за одежду. Но полицейский грубо оттолкнул её прикладом. Больше мы Сережу не видели.
    Ежедневно к стенам полиции приходили матери и сестры арестованных. с сестрой Лииной ходили по очереди. Не легко было стоять возле стен фашистского каземата. Сердце сжималось, когда из-за окон доносились крики, стоны.
    - Ни моего ли это пытают, - бывало скажет какая-нибудь мать.
    Все замирали, когда вдруг из камер доносились песни, особенно ладно пели:
   
    "Девлюсь я на небо, та думку гадаю,
    Чему я не сокiл, чему не лiтаю,
    Чему менi боже ты крыла не дав.
    Я б землю покинув та в небо заiтав"
   
    Если бы стены каземата заговорили, они бы вскрикнули от боли и гнева. Они бы поведали какие чудовищные пытки пережили молодогвардейцы. Их били плетьми так, что кровь брызгала во все стороны, их жгли калёным железом, загоняли иглы под ногти, ломали пальцы рук, подвешивали вверх ногами. Но несмотря на эти зверские пытки никто не попросил пощады. А им было самому младшем 14 лет, а старшему чуть больше 20 лет.
    И ведь никто их не организовывал, никто не заставлял, они сами добровольно оказали протест фашизму, зная какая тяжёлая расплата их ждёт за это.
    15-16-31/I - 43 г. молодогвардейцев вывезли на расстрел к шурфу шахты 5. Их вывозили ночью машиной и подводами.
    Боясь народного гнева, надеясь, что черные ночи скроют следы их злодеяний, измученных, избитых, окровавленных, некоторых босых вели к шурфу ш. 5 по одиночке и расстреливали. Некоторых бросали живыми, как моего брата Сергея.
    Серёжа погиб 15/I - 43 г. Вместе с ним были расстреляны ещё 23 его боевых товарища.
    На утро в полиции от нас не приняли передачу. На стене висел список лиц якобы вывезенных в г. Ворошиловград. Но тревога не покидала нас. По городу быстро пошли слухи, что ночью у шурфа шахты 5 слышали выстрелы и стоны, что сейчас туда никого не пускают, охраняющие шурф полицейские.
    Первой узнала о гибели Серёжи я. У нас в квартире не шла вода. Она была у соседа-полицая Мельникова. Вечером я попросила у его жены набрать ведро воды. Его жена была чем-то озабочена, избегала смотреть в глаза. Я стала печалиться, что в такой суровый мороз Серёжа в одном жакете и комбинезоне отправлен в Ворошиловград. Вдруг услышала в открытую дверь из комнаты пьяный голос самого хозяина:
    - Вашему Сергею уже не холодно и ничего ему не надо.
    Его жена отвернулась и подтвердила это, сказав, что ночью возили расстреливать группу заключённых, в том числе и Сергея.
    Не помню как я выбежала из проклятой квартиры, так и не набрав воды.
    Каждый день в Краснодоне кого-то арестовывали, расстреливали. Никто не был уверен, что и нас не постигнет та же участь.
    Фронт приближался всё ближе и ближе. Уже была слышна артиллерийская канонада. Немцы угоняли мужчин, угнали и моего отца.
    С каким нетерпением мы ждали прихода наших частей Красной Армии. В доме было полно немцев. Жили как на пороховой бочке, особенного после того, как в очередной раз пришли полицейские за нашими вещами и сказали немцам, что это партизанское кубло.
    Наконец, 14/II - 1943 г. долгожданный день освобождения. В город вступили части Советской Армии. Казалось, что все жители вышли их встречать, каждый хотел обнять бойца, поделиться с ним своим горем.
    Я с младшей сестрой Лииной сразу же отправилась в полицию в надежде найти там какой-нибудь след пребывания брата в камере.
    Какие следы зверств оставили немцы там! Уже во дворе лежало много убитых, их было в много в помещении. Везде кровь. Мы стали обходить камеры. Стены были исписаны разными почерками. Они как бы говорили, чтобы помнили о находившихся в них узниках. Наконец отыскали знакомый почерк Серёжи. "Прощайте папа, мама, Валя, Лина и мой брат - и иду в неизвестность". Сергей.
    А дома у нас уже были постояльцы красноармейцы. С каким вниманием они слушали рассказ матери о зверствах фашистов. Ответ был один: "Ничего мамаша, они ещё своё получат"
    После прихода наших частей все трупы были извлечены из шурфа шахты 5.
    Что же сделали фашистские гады с нашими ребятами!
    Трупы были ужасно изуродованы. У некоторых отрезаны уши, перебиты пальцы, руки, у всех следы от розг. Многих узнавали по одежде.
    1/III - 43 г. все молодогвардейцы были преданы земле. Похоронили их в братской могиле в парке на одном месте.
    Какие это были похороны! Сейчас, при воспоминании о них, мороз проходит по коже. 58 гробов стояли по обе стороны могилы. Далеко за городом был слышен плач, крики, вопль, проклятья в адрес убийц.
    Уже брошены последние комья земли на могилу, а матери стояли и смотрели на могильный холм, выросший над нашими детьми.
    Нередко задают вопрос, что помогло мальчишкам и девчонкам небольшого шахтёрского городка совершить подвиг, что создало людей из простых поселковых ребят. Это, прежде всего, то, что все они любили свой родной Краснодон, этот небольшой город открывал им дверь в огромный мир Родины.
    Детство молодогвардейцев было освещено романтикой революционных битв, возрождения страны, трудовым энтузиазмом. И не случайно так рано формировался в характере этих детей черты бойцов. Эти юные души жадно впитывали все прекрасное в мире. Как богата была интересами жизнь ребят! У каждого была своя благородная мечта и стремление осуществить её.
    Кто-то заметил, что каждый человек - это целый мир и когда умирает человек вместе с ним умирает и его мир. Сколько миров ушло вместе с молодогвардейцами, миров, которым не суждено было открыться, поведать о себе до конца.
    Молодогвардейцы оказали протест фашизму в период оккупации города и за это поплатились своей жизнью. Они не успели сделать многое, но из таких крупиц ковалась победа над врагом.
    Сейчас многие события прошлого пересматриваются, кому-то хочется принизить роль героев В.О.В. Но у народа есть Память. Она всюду следует за нами. Музеи есть часть этой большой Памяти. Для меня святыми остались все честные люди и все патриоты Родины, и я преклоняюсь перед ними.
    Сегодня наш долг перед погибшими бороться за прочный мир, отстаивать святое право человека на достойную жизнь. И пусть в этом нам помогает светлый образ молодогвардейцев.
   
    Валентина Михайловна Левашова
    сестра молодогвардейца Сергея Михайловича Левашова
    г. Краснодон, Луганская обл. Украина
    27/IV - 2007 г.