Разговоры в посёлке о том, что я выдала молодых партизан начались ещё при немцах, примерно в конце января 1943 г. т.е. вскоре после казни партизан. Разговоры очень неопределённые и меня прямо никто не обвинял в глаза, но между собой поговаривали, что предала именно я...
    ...Причём никто тогда не приводил конкретных обвинений, не говорил, как именно я выдала комсомольцев, а просто говорили, что выдала и всё.
    Такой неопределённый характер имели все разговоры на этот счёт до прихода Красной Армии.
    Слухи о моей причастности появились в конце января, а не сразу после расстрела. В период с 4 по 10 января 1943 г. я дважды встречала Шуру Бондарёву. Она не говорила, что я виновница ареста брата, её отношения ко мне не стали хуже, не изменились. На встрече рождества она рассказала, что носила своему брату передачу и утверждала в ответ на вопросы - что не знает, за что арестовали её брата.
    ...14 февраля Советские войска вступили в наш посёлок. Все, в том числе и я вышли встречать первые части. Неподалёку стояла Иванихина О.Д., её старшая дочь Иванихина Н.А., Минаева Н.Ф., родители и родственники молодогвардейцев, и мужчина, фамилии не помню. Он врач, был несколько месяцев в Германии и недавно вернулся в посёлок.
    Этот мужчина сказал громко, обращаясь к жителям и указывая на меня: "Вот смотрите, она выдала комсомольцев-партизан, а теперь вышла встречать Красную армию". Стоявшие женщины поддержали его и, останавливая проходящих бойцов, стали указывать на наш дом, что-то при этом объясняя и враждебно поглядывая на мня.
    Неподалёку от меня стояла Бондарёва П.Д., мать погибшей Шуры Бондарёвой. Я сказала, обращаясь к ней: "Слышали, что обо мне говорят?" Она ответила "Я на тебя ничего плохого сказать не могу". Тогда я ушла в дом.
    ...С этим мужчиной я не была знакома ранее. Он появился у нас в посёлке только при немцах. В лицо я его знала и мне было известно, что он муж поселкового детского врача Шеверевой Анны (отчества не помню)".
   
    20.II.43 г показания Иванихиной Ольги Дмитриевной (матери) - неграмотная, 49 лет
    "Староста управы Тарарин мне ответил, что помочь он мне не может, я сильно плакала, успокаивая меня он сказал, не плачь....ваших дочерей выдала полиции Вырикова Зинаида, которая приносила мне список комсомольцев. Я просил этот список, чтоб она передала его мне".
    Дальше он прервал разговор и мне больше ничего не сказал и я вышла. После я слышала не помню от кого, что Вырикова предала моих дочерей.
   
   
    О Выриковой З. в оккупации:
    По показаниям свидетеля Димитриадис О.М. Вырикова всегда вела разговоры о победе Красной Армии, о том, что русский народ никогда не будет покорён, она военнопленным в концлагерь носила 2 раза в день кушать, сшила телогрейку пленному лейтенанту Червякову (из концлагеря).
   
    Показания свидетеля Димитриадис В.М.
    Вырикова всегда ненавидела немцев, всегда говорила, что скоро вернуться Красные, она большую помощь оказывала пленным красноармейцам, носила им кушать, давала одежду.
   
    7 сентября 1944 г. Ворошиловградский УНКГБ принял решение: "О прекращении следствия и освобождения арестованной из под стражи".
    Следственное дело по обвинению Выриковой З.А. в преступлениях предусматриваемых ст.5401 УК УССР производством прекратить.
   
    Из показаний З. Выриковой 15.X.1943 г.
    ...В дни арестов, я встретила на улицу Шуру Дубровину, которая рассказала мне, что её накануне по ошибке арестовали вместо другой Шуры Дубровиной- комсомолки. Шура сказала мне, что её освободили сейчас же, как только она объяснила, что никогда не была комсомолкой. Кроме того Шура сказала, что сидела несколько часов в одной камере с Майей Пегливановой, которая просила передать на волю, что если кого-либо из девушек арестуют, они не должны ничего скрывать, так как и без того уже всё известно. От кого и что именно известно, Шура не знала.