Сколько их -
   Убитых по программе
   Ненависти к Родине моей, -
   Девочек,
   Не ставших матерями,
   Не родивших миру сыновей.
   
   Пепелища поросли лесами...
   Под Смоленском, Псковом и Орлом
   Мальчики,
   Не ставшие отцами,
   Четверть века спят могильным сном...
   
   Владимир Фирсов
   
   
   
   Как серый снег растаял март ненастный,
   Апрель сменил зеленый, теплый май,
   Весна!... Весна хозяйкой полновластной
   Из года в год приходит в вольный край.
   Из года в год, природе повинуясь,
   Сдает зима позиции свои -
   Лютуя, от бессилия беснуясь,
   Уходит злая стужа прочь с земли.
   И все вокруг, под солнцем оживая,
   Ликует вместе с праздником весны!
   Дышать, любить отчаянно желая,
   И просто жить, смотря цветные сны.
   Прекрасен мир, где небо голубое
   Не застилает зарево огней!
   Где матери не ведают о боли,
   Не видят страшной доли сыновей
   И слез не проливают у надгробий,
   Своих детей читая имена...
   
   Не передать, какой вселенской скорби
   Вся жизнь твоя нелегкая полна!
   Дородная орловская крестьянка,
   На чьих плечах веками Русь стоит!
   Ты женщина не робкого десятка,
   В руках твоих проворных все горит.
   Как в сказке дело спорится любое,
   Ты вертишься как белка каждый день,
   И зачастую жертвуешь собою
   Во имя счастья всех своих детей.
   Ты - МАТЬ...А это важная работа,
   Священный долг и главная стезя,
   И пусть порой лишен вниманья кто-то,
   В бездушии винить тебя нельзя.
   
   Ты заменила мать всем детям мужа,
   Он - для твоих хорошим стал отцом,
   Вы в них вложили всю любовь, всю душу,
   И в этом быте буднично-простом
   Все было очень правильно и ровно,
   Ничем судьба нехитрая твоя
   От судеб женщин всей страны огромной
   Не отличалась, честно говоря.
   И радости бывали, и тревоги,
   Ведь жизнь прожить - не поле перейти,
   В ней ям - как на проселочной дороге,
   И каждый день препятствия в пути.
   Ты все привычно преодолевала,
   Но часто сердце ныло в час ночной,
   Одна печаль покоя не давала -
   Твой младший сын, мальчишка озорной,
   Что на свободе рос, как вольный ветер,
   Не ведая запретов с ранних лет.
   И где такая прыть берется в детях?!
   Казалось бы, в семье задатков нет.
   Жизнь уж свою влачит в ущелье темном,
   Он не взлетит, и знает это сам.
   Зачем же сын бывалого шахтера
   Так безрассудно рвется к небесам?!
   
   А он и правда, верил в сказку эту!
   Должно быть, просто был рожден летать!
   И всей своей душой стремился к свету,
   Хотя не мог порою передать
   Глубоких чувств и мыслей в полной мере,
   Когда смотрел в заоблачную даль,
   В мечту свою без колебанья веря.
   Попробуй, мать, такого обуздай!
   Попробуй бранью, оплеухой звонкой
   Птенцу-орленку крылья обломать!
   Ты все могла...Но младшего ребенка
   Увы, не получалось понимать.
   
   Отца-калеки главная надежда -
   Один братишка в цветнике сестер,
   Большой своей семьей любимый нежно,
   Твой сын пылал как пламенный костер,
   В движенье обращая все живое,
   Бежал по жизни, голову сломя,
   Не тормозя, не ведая покоя,
   Он впрямь был словно соткан из огня!
   В кругу друзей-мальчишек - самый смелый!
   В любой проделке - самый заводной,
   До черноты под солнцем загорелый,
   В морозы - с непокрытой головой,
   Дождем и ветром крепко закаленный,
   Ни хвори, ни усталости не знал,
   Мечтой о небе с детства окрыленный,
   Проказник твой тогда уже летал,
   Выпрыгивая...Нет, не с парашютом -
   Из школы, со второго этажа.
   Весь двор ошеломлен отважной шуткой,
   И счастьем наполняется душа,
   Сперва - от ощущения полета,
   Потом - от восхищения толпы.
   Приятно стать кумиром для кого-то,
   Минутной славы пожинать плоды
   И нежиться в объятиях успеха,
   Уроки превращая в балаган.
   
   А вот тебе, родная, не до смеха -
   В семье растет типичный хулиган,
   И ты перед директором краснеешь
   За выходки пострела своего,
   Молчишь стыдливо, глаз поднять не смеешь,
   А позже, дома, хваткой волевой
   Воспитываешь сына-шалопая,
   Усилий не жалея, от души,
   И долго слышишь, ночью засыпая,
   Как от обиды плачет он в тиши.
   
   Сама, украдкой вытирая слезы,
   Ты чувствуешь невольную вину.
   Жизнь вынуждает быть порою грозной,
   Но как же дорог сердцу твоему
   Был этот сорванец невыносимый,
   Вулкан с избытком взбалмошных идей!
   На верный путь направить эту силу -
   Была бы только польза для людей!
   Ведь успевает все, умеет много -
   Поет, играет, пляшет, мастерит!
   В любую даль распахнута дорога,
   Когда пацан от бога даровит!
   Но гладко все по жизни быть не может,
   Талант в подобных дозах - сладкий яд.
   И ныло, ныло сердце о Сереже,
   Беспутном, как сорняк, на первый взгляд.
   
   Святая мать! Ты просто мало знала,
   С рассвета до заката хлопоча!
   Натуру сына ты не понимала
   И не могла найти к нему ключа.
   Тебе, увязшей по уши в работе,
   Смотреть за сыном было не досуг,
   Вот он и рос как ветер - на свободе,
   Отбившись от твоих могучих рук.
   Твой младший сын... Мечтательный мальчишка!
   Да он же славных подвигов хотел!
   Его характер строился на книжках,
   В которых он то с Чкаловым летел,
   То дрейфовал с Папаниным на льдине,
   То вместе с Фрунзе с каторги бежал,
   Воображенье детское будили,
   Рассказы эти, голову кружа.
   Он их глотал безудержно, запоем,
   Сжимая от досады кулаки,
   И размышлял: как можно стать героем
   Годам своим невинным вопреки?!
   
   Где совершить поступок настоящий
   Сейчас, когда все войны позади?
   Ушла в века пора борьбы кипящей,
   Но как же сердце рвется из груди!
   И глаз всю ночь подросток не смыкает,
   Прислушиваясь к шороху листвы,
   А днем опять всю школу развлекает,
   Заслуживая звание звезды
   Хотя бы так - играя, понарошку.
   
   Ты уступала, руки опустив -
   Сама судьба лелеяла Сережку,
   Его настрой бойцовский ощутив.
   Судьба его готовила к полету,
   Все предпосылки к подвигу учтя,
   Он мог бы повзрослеть и стать пилотом
   Всего каких-то пару лет спустя!
   Избороздить бескрайние просторы
   По всей планете вдоль и поперек!
   Твой младший сын, орленок непокорный,
   Орлом матерым стать с годами мог!
   ......................................................
   
   Февральский снег холодной, твердой коркой
   В оврагах и низинах омертвел,
   Броней сковал равнины и пригорки,
   Дороги белым саваном одел.
   На проводах застыл колючий иней,
   И в серых тучах неба не видать...
   Ты шепчешь вслух ЕГО родное имя,
   Слез больше нет...Ты так устала ждать!
   Уже который день как на работу
   Одна из многих к шахте ты идешь,
   Здесь каждый час теряет разум кто-то,
   Но ты с ума отныне не сойдешь.
   Ты выдержишь - теперь уже бесспорно,
   Сквозь ад такой чудовищный пройдя,
   Вот только бы без трудностей да скоро
   Из шурфа извлекли твое дитя!
   
   Конца не видно этой канители!
   В глубокой яме дна как будто нет!
   Он в ней лежит две долгие недели,
   ТВОЙ МЛАДШИЙ СЫН... Он так хотел на свет!
   А там темно...Тоскою безысходной
   Морозный воздух пропитался весь.
   Народ, от оккупации свободный,
   Который день гурьбой толпится здесь.
   Вот чей-то сын...Чуть дальше - чья-то дочка...
   Надрывный плач при виде страшных тел...
   Как жаль, что зимний день короче ночи,
   Терпению кончается предел...
   Ни месяца, ни звезд на небе темном,
   На лицах у людей - такой же мрак.
   Промерзли ноги от земли студеной,
   Но ты не в силах сделать даже шаг.
   Боишься пост священный свой оставить
   И важную минуту пропустить -
   Вдруг не увидишь, как ЕГО достанут?
   
   Вот снова кто-то начал голосить...
   Здесь столько горя - трудно удержаться,
   Но ты молчишь, сжимаясь на ветру.
   Как долго это будет продолжаться?
   Не потеплеет, видимо, к утру.
   А впрочем, все равно - что день, что вечер,
   Тут времени давно потерян счет.
   Заплакать бы сейчас, чтоб стало легче,
   Но разве боль слезами утечет,
   Когда ты вся - огромный сгусток боли,
   Пульсирующей в венах и в висках?
   Ты держишься гигантской силой воли,
   Молитва - имя сына на устах.
   Как "Отче наш" - Сереженька...СЕРЕЖА...
   И сердце в стужу жаром обдает...
   
   Минувший год трагически тревожный
   Перед глазами матери встает.
   А память время вспять вернуть стремится,
   В те мирные, безоблачные дни,
   Где первые военные зарницы
   Пугали только отблеском вдали.
   Где ветерок еще не стал бураном,
   Где костерок пожарищем не стал.
   Война раскатом грома небывалым
   Ударила по судьбам и сердцам.
   Накрыла всех как яростной волною,
   Незваной гостьей в каждый дом вошла,
   Став главной и единственной бедою,
   Ходила по земле, деревни жгла.
   Резвились всласть фашистские подонки,
   Без жалости, без страха, без стыда -
   Захватывали вольные поселки,
   В руины превращали города.
   Людей как скот больной уничтожая,
   Бесперебойно двигалась вперед
   Машина эта адская большая...
   
   До вас она дошла не в первый год,
   Но общим горем зацепила тоже,
   Родных мужчин отправив под удар.
   Ах, как тогда расстроен был Сережа!
   Родиться он немного опоздал!
   А может быть, война поторопилась
   Свои стальные когти распустить.
   Но так душа горячая томилась,
   Рвалась в огонь, врагам хотела мстить!
   
   Метался с первых месяцев напасти,
   Украдкой в школу летную ходил,
   Но в тот же день вернулся восвояси -
   По возрасту опять не угодил.
   А так хотелось бить проклятых гадин,
   Взлетев крылатой птицей к облакам!
   О, этот возраст, чтоб он был неладен!
   Арканом крепким вяжет по рукам.
   От возмущенья все внутри горело
   И детский труд до ужаса бесил -
   Когда душа для подвига созрела,
   В земле копаться просто нету сил!
   Он мог бы пользы принести не мало
   Не здесь, а ТАМ, где бой вовсю кипел!
   
   Ты, мама, вряд ли это понимала,
   Но ощущала, КАК он повзрослел.
   Твой младший сын...Уже совсем мужчина!
   На худеньких мальчишеских плечах
   Так бодро груз хозяина тащил он,
   Из шахты возвращаясь по ночам.
   Глаза светились на лице чумазом,
   Топорщился на лбу волнистый чуб,
   В рабочую среду он влился сразу
   И все подростку было по плечу.
   Прошла пора проделок хулиганских -
   Когда земля от грохота дрожит,
   Не до забав бессмысленно-дурацких.
   На всех своя ответственность лежит.
   
   Работа приструнила нахаленка
   И вроде бы терпения дала,
   В ту пору ты на младшего ребенка
   Налюбоваться просто не могла.
   Не ведая, как страстно и упорно
   Он втихаря пытал свою мечту.
   Таков уж был характер непокорный -
   Он с новой силой рвался в высоту
   И верил, что добьется этой цели -
   Все видят, что настроен он всерьез!
   Но нет...Благих идей никто не ценит!
   Все так же заявляют: "Не дорос!"
   И тупо посылают рыть траншеи,
   А это, право слово, беспредел!
   Ему шестнадцать лет! Но неужели
   На свете нет других полезных дел?!
   Бездействие гнетет и раздражает,
   Тревожат мысли только об одном:
   Фашист все ближе город осаждает,
   Того гляди ворвется в Краснодон.
   То тут, то там гремят в округе взрывы,
   Советские войска теряют мощь,
   И сколько бы окопов он не вырыл,
   Таким Макаром нашим не помочь.
   
   Ветра гуляли по степи пустынной,
   Тянуло едкой гарью из окон...
   Тебе бы знать тогда все мысли сына,
   Увидеть сердцем то, что видел он,
   Впервые побывав в бою кровавом,
   Впервые посмотрев врагу в лицо.
   Как умилял бойцов парнишка бравый!
   Как он хотел таким же стать бойцом!
   Он был способен все на свете бросить,
   Чтоб фрицев бить со всеми наравне,
   Уже тогда он весь кипел от злости,
   Но что подростку делать на войне?!
   Его опять всерьез никто не принял,
   Хоть, все ж таки, никто и не прогнал.
   Ты знаешь, сколько дней провел он с ними?
   Кто только рядом с ним не погибал!
   Ребята, что едва его постарше,
   Как скошенные, падали на грунт.
   
   Противник наступал лавиной страшной...
   В домах скрывался весь рабочий люд,
   А мальчик твой шальной в ближайшей роще
   Винтовки и гранаты зарывал.
   На черный день, чтоб драться было проще!
   Ведь он уже немножко воевал,
   И собирался воевать в дальнейшем.
   Вот только как?...Сказал бы кто-нибудь!
   Один - не воин в поле, и конечно
   Есть тот, кто вместе с ним готов рискнуть.
   Таких, как он, немало тут найдется,
   Отчаянных девчонок и ребят,
   Которым тоже хочется бороться,
   Чьи помыслы в бездействии чадят
   И пламенем не могут разгореться -
   Все тот же возраст воли не дает.
   Но им не стать заложниками детства!
   В тяжелый час, когда земля зовет,
   Как мать родная просит заступиться,
   Под гнетом силы дьявольской дрожа.
   За горло крепко взял ее убийца,
   Считая, что победу одержал.
   Но черта с два немецкая зараза
   Отделаться решила так легко,
   Заполучив мгновенно все и сразу!..
   
   Светило в небе солнце высоко,
   Когда фашисты город занимали.
   Ты четко помнишь этот знойный день,
   Исполненный тревоги и печали,
   Началом ада ставший для людей.
   Они вошли бесстрастно, по-хозяйски,
   Топча ногами хрупкие цветы,
   Детей пугая свастикой на касках,
   По всем дворам расставили посты.
   Сожгли дотла все флаги и знамена,
   Под корень обрубили деревца,
   В домах расположились беззаконно,
   Вселяя страх и панику в сердца,
   Умы парализуя острым жалом...
   
   Средь бела дня на землю тьма легла...
   И время бег надолго задержало...
   И жизнь повсюду словно замерла...
   Раздольный край простора и свободы
   Буквально за неделю стал тюрьмой...
   
   Ты помнишь, мать, те горькие невзгоды,
   Что тенью пробрались к тебе домой?
   Закрались, затаились серой кошкой...
   И будто ток по воздуху прошел,
   Зарницей полыхнув в глазах Сережки.
   Ты вряд ли понимала хорошо,
   Какие чувства сына наполняют.
   Он, как и все, был сильно потрясен,
   Смотрел, как враг по улицам гуляет -
   От ярости в груди сжималось все.
   Ты замечала, как бледнел Сережа,
   Ругательства сквозь зубы бормоча,
   И как нередко в доме всех тревожил,
   Ворочаясь в постели по ночам.
   О чем он думал, комкая подушку?
   О чем мечтал, уставившись во тьму?
   Какая мысль украдкой грела душу
   Ретивому ребенку твоему?
   
   О подвигах?.. Ах, матушка родная!
   Давно он эти сказки перерос!
   Книг старых атмосфера боевая
   Теперь не принималась им всерьез.
   Все идеалы призрачными стали
   На фоне человеческой беды,
   И нежность к дому чистая, простая,
   Накрыла душу с первых дней войны,
   А сердце, от природы боевое,
   Забилось чаще, ненависти в такт,
   Он видел ЗЛО - реальное, живое!
   Оно существовало - это факт!
   Оно любимый город разоряло,
   Давя его безжалостным ярмом!
   Страшнее ЗЛА природа не видала...
   Но как же жить в чистилище таком?!
   Рабами - без достоинства и права,
   В родном краю, где все кругом - СВОЕ?!...
   
   О, эта юность, полная запала!
   Как велико бесстрашие ее!
   Не промолчит - все в лоб открыто скажет,
   Не спрячется в тени - на свет рванет,
   Никто ее запретами не свяжет,
   Ничто желанье жить не отобьет
   И за свободу яростно бороться!
   Ни слезы матерей, ни гнев отцов...
   
   Тем летом очень много было солнца -
   Блаженство для подростков-сорванцов!
   Которых и в ненастную погоду
   Порой, бывает, дома не найти.
   Жизнь шла для них как прежде - полным ходом!
   Вот только не по старому пути.
   Куда вела их новая дорожка,
   Родители, увы, не брали в толк.
   Мотаться где-то начал и Сережка,
   Чуть зорька встанет - сразу за порог,
   А за полночь тихонько возвращался -
   Измотанный, ничком валился спать.
   Зато теперь все чаще улыбался,
   Как прежним хулиганом стал опять!
   И ты, родная, горестно вздыхала,
   За сыном наблюдая иногда.
   Ты многое в ту пору понимала,
   Испытывала страх уже тогда.
   
   Не ты одна...Другие семьи тоже
   Заметили волнение детей.
   Казалось, краснодонской молодежи
   Был интересен каждый мрачный день
   Под игом оккупации немецкой,
   Она жила, шокируя родных
   Активностью своей отнюдь не детской,
   Легко замаскированной под быт.
   Кто видел, КАК все это начиналось?
   Кто слышал, КЕМ придуман был тот план?
   А может, все стихийно создавалось -
   Однажды пронеслось как ураган
   И шквалом этим мощным закрутило
   Девчонок и парней всех местных школ,
   В одну команду их объединило,
   Она росла быстрей, чем снежный ком.
   Приобретала значимость и силу...
   
   Их было много: разных, непростых,
   Отчаянных, смеющихся, красивых,
   Застенчивых, угрюмых, боевых.
   Мечтательных, задумчивых как песня,
   Живых и жизнерадостных как звон,
   Здесь столько важных дел решали вместе
   И каждый был надеждой окрылен.
   Подростков до шестнадцати и выше
   В недобрый час огонь войны сдружил,
   Здесь кто-то друг о друге раньше слышал,
   А кто-то по соседству просто жил.
   Но в каждом сердце, так или иначе,
   Гнездилась боль за Родину свою,
   Вскипала ярость пламенем горячим
   И требовала выхода в бою.
   Их всех, бойцов невидимого фронта,
   Сплотило сострадание к земле,
   Безвинно изнывающей от гнета,
   Погрязшей в смраде, в пепле и золе.
   Фриц развлекался! Здесь он был как дома!
   Плененный город тягостно молчал...
   
   Ребята всех районов Краснодона
   Все чаще собирались по ночам.
   Вдали от них гремела канонада,
   На смерть, а не на жизнь сраженья шли,
   А здесь, под колпаком фашистских гадов,
   ОНИ сопротивлялись как могли.
   Здесь четкий, сильный голос Левитана
   По радио впервые прозвучал:
   Москва жива!...Стоит! Сдаваться рано
   На милость оккупантам-палачам!..
   Здесь был написан текст священной клятвы,
   Призывом к бою ставшей для детей...
   
   Ах, мать-старушка! Мальчик твой крылатый
   Всю жизнь был генератором идей,
   А тут сам бог велел расправить плечи
   И по привычке, голову сломя,
   Как в песне той рвануть - заре навстречу!
   За горизонт, на линию огня!
   Он так хотел...Так, видно, было надо -
   Он вырос на рассказах о борьбе...
   С его подачи юная команда
   Название придумала себе.
   Он здесь впервые произнес присягу,
   И здесь же был зачислен в комсомол...
   
   С какой любовью, пылом и отвагой
   Подростки защищали Краснодон!
   
   Ты помнишь, мама, первые листовки,
   Как ветром всколыхнувшие народ?
   Их ночью клеил твой парнишка ловкий!
   И стар, и мал стоял, разинув рот,
   Глазам своим отчаянно не веря -
   "ДОЛОЙ ФАШИЗМ!" - читали, чуть дыша.
   Такой листок висел над каждой дверью,
   Сердца людей волнуя, страх круша!
   А вскоре стали сводки появляться -
   О том, что происходит на фронтах,
   О том, что больше нечего бояться -
   Советские войска берут размах
   И очень скоро будут в Краснодоне!
   А значит вешать головы нельзя!
   
   Кто клеил эти сводки на заборе?
   Твой младший сын. И все его друзья...
   
   Ты помнишь, мама, как над школьной крышей
   Однажды утром взвился красный флаг?
   На улицу весь люд рабочий вышел,
   Чтоб посмотреть на этот тайный знак,
   С благоговейным ужасом на лицах,
   И с восхищенной радостью в сердцах...
   
   Флаг реял на ветру и яркой птицей
   Остервенело рвался к небесам.
   Как солнца свет в ненастную погоду,
   Звездой советской пламенно горя -
   Во имя счастья, мира и свободы,
   На праздник - в честь победы Октября!
   Муляж взрывчатки на древке прикручен,
   Попробуй тронь - бабахнет на ура!
   И долго грел народ надежды лучик,
   И долго бесновалась немчура,
   Плевалась и ругалась несусветно,
   По-детски глупо клюнув на обман...
   
   Кто вывесил над школой знамя это?
   Твой младший сын - несносный хулиган!
   
   Как важно жить и смысл в жизни видеть!
   Вам, старикам, такого не понять...
   Вам не дано ТАК свято ненавидеть
   И небо вам руками не обнять.
   Не испытать всю прелесть нежной дружбы
   С девчонкой ясноглазой боевой,
   Что раз и навсегда запала в душу
   Характером и хваткой волевой.
   Тебе она не нравилась немножко,
   Но за пацанку эту в трудный час
   С улыбкой жизнь отдал бы твой Сережка -
   За смех ее, за свет любимых глаз.
   Благословенно юности богатство,
   Любви ее упрямые ростки,
   Что без труда способны прорываться
   Сквозь дым и тьму, всем бедам вопреки.
   На пепелище - там, где все живое,
   Казалось бы, истлеть обречено...
   
   Везде пробьется племя молодое,
   Куда другим пробиться не дано!
   Вот и не спали матери ночами,
   Молясь в душе, чтоб не было беды -
   Их дети снова сходки назначали,
   Спасаясь от чудовищной орды.
   Ты помнишь, мама, тот холодный вечер?
   На черном небе - зарево огня!
   Вокруг дышать от дыма было нечем -
   Так быстро ветер пламя разгонял
   По зданию, облитому бензином...
   Как много молодежи в этот час
   Смогло спастись от рабства паразитов!
   До самого утра пожар не гас,
   Навек в золу бумаги превращая...
   Как ликовал народ, врагам назло!
   
   Кто матерей избавил от прощанья?
   Твой младший сын...Ему всегда везло...
   ....................................................
   
   Вторую ночь морозы не спадают,
   На ясном небе - мириады звезд,
   Сквозь щели в стенах холод проникает,
   И мерзнут щеки, мокрые от слез.
   Под клочьями одежды ноет тело,
   Рубцы от проводов горят огнем,
   Но бог с ним...До себя тут нету дела...
   И боль твоя, и мысли все - О НЕМ.
   
   Кошмарный сон... Под светом лампы тусклой
   Нечетко лица девушек видны.
   Понять бы, кто тебя приводит в чувства?
   Кто предлагает шепотом воды?
   Битком набита камера сырая,
   Глухие стоны рядом режут слух,
   Здесь каждый час кого-то забирают,
   Приносят - обессиленных от мук.
   Конвейером...По списку...Друг за дружкой...
   И вновь всю ночь играет патефон...
   Отчаянье рвет мозг, терзает душу:
   Ты здесь сидишь в неволе...Как там ОН?!!
   ТВОЙ МЛАДШИЙ СЫН!!!...Кровиночка родная...
   В какой из камер, бедный, он лежит,
   Как все ребята - кровью истекая?
   Казнили многих...ОН пока что жив...
   
   Пока что жив...И держится упрямо -
   Ты это знаешь, видела сама.
   Где силы ты нашла, святая мама,
   Чтоб не сойти от ужаса с ума?!
   Предела нет твоей бескрайней боли,
   Как мужеству сынка предела нет...
   Еще не так давно он был на воле,
   И всем казалось, смог уйти от бед.
   Недаром же с рождения - везунчик...
   
   В те дни, когда аресты начались,
   Над городом рассеивались тучи -
   Бои ожесточенные велись
   От Краснодона в близости предельной!
   Немецкое зверье бежало прочь!
   Счет шел на дни.. От силы - на недели!
   И вряд ли что могло бы тут помочь!
   Сама земля дыханье затаила
   В преддверии свободы от оков...
   
   Откуда взялся это гад трусливый,
   Попавший под влияние врагов?
   Всех уничтожил репликой единой,
   Предательством подставил под удар...
   С тех самых пор и дня не проходило,
   Чтоб кто-то из ребят не пропадал.
   Сплошной волной: один... Шестой... Десятый...
   И каждый дом как трауром одет...
   По полной отрывался фриц проклятый,
   Как чувствуя - назад дороги нет.
   Как много их, девчонок и мальчишек,
   Простились с жизнью в жуткий тот январь!
   
   Но твоего проворного сынишку
   Господь тогда спасал еще, как встарь.
   Помог пройти чащобы и равнины,
   Помог найти советские войска.
   Твоей любовью бережно хранимый,
   Он для друзей спасения искал!
   Домой вернулся раненый, уставший,
   С одним желаньем - просто отдохнуть.
   Ты долго будешь помнить вечер страшный,
   Назад желая время повернуть!
   Остановить! Не дать попасть в ловушку!
   От участи других его сберечь!
   Хотя тебя бы вряд ли он послушал,
   Как не сумел бы долгом пренебречь.
   
   Холодный месяц заглянул в окошко,
   Коснулся свет твоих дрожащих рук...
   
   Ты видела, как мучили Сережку,
   И НЕ МОГЛА спасти его от мук!!!
   Могла САМА терпеть удары стойко,
   Молясь неслышно: ТОЛЬКО НЕ ЕМУ!
   Поэтому не плакала нисколько,
   И не кричала - только потому.
   Увы... ЕГО потом сильнее били...
   Закрыть глаза?...Но как же свист в ушах?!
   Там не его - ТЕБЯ с ума сводили...
   Ты ощущала кожей каждый взмах...
   Святое сердце обливалось кровью,
   Рвалось на части, слыша каждый крик,
   Насквозь ЕГО пропитанное болью -
   Как будто умирало каждый миг.
   ТЕБЕ железом рану прижигали,
   Выламывали руки за спиной,
   ТЕБЕ дверями пальцы зажимали -
   От пыток сына мерк рассудок ТВОЙ!
   
   Такое, право, вынесет не каждый...
   Ночь плавилась как мягкий воск свечи...
   
   Как он держался, мальчик твой отважный!
   Как рьяно лютовали палачи,
   Сломить стараясь юное упорство,
   За все его проделки дико мстя.
   
   Не о таких ли подвигах геройских
   Твое когда-то грезило дитя?!
   Артист от бога, заводила школьный!
   Не он ли жил мечтами о борьбе?
   Не он ли, твой ребенок своевольный,
   Шел против ветра, вопреки судьбе -
   Всю жизнь свою, не ведая покоя?!
   Он быть другим, наверное, не мог...
   Он, сам того не зная, стал героем -
   Твой непослушный, взбалмошный сынок...
   
   Со всех сторон на плечи давят стены,
   Не выбраться, решеток не сломать...
   Ты здесь одна среди девчонок пленных,
   Для каждой ты сейчас почти что мать.
   Им так же страшно...Точно так же плохо...
   Их каждый день таскают на допрос...
   Их так же бьют и мучают жестоко,
   И снова ты заходишься от слез.
   Их обнимая, думаешь о сыне,
   К НЕМУ сквозь стены просится душа!
   Минуты здесь как глыбы льда застыли,
   Отчаянье - как лезвие ножа!
   
   Все существо томится о сыночке -
   К земле морально давит этот груз:
   Где он сейчас? С друзьями? В одиночке?
   В сознании? А может быть, без чувств?
   Израненный, но полный силы воли,
   Истерзанный, но твердый как скала...
   Обнять его...Забрать хотя каплю боли!
   Отдать частичку своего тепла...
   Согреть дыханьем сломанные пальцы...
   Прижать к груди, как в детстве покачать:
   "Спи, мой орленок, нечего бояться...
   Не всем зарю придется повстречать.
   Не каждый до победы доживает,
   И, может, нам придется умереть,
   Но смерть, сынок, напрасной не бывает,
   Когда в глаза ей учишься смотреть
   И твердо знаешь - для чего сражался.
   А ты себя не можешь упрекнуть -
   Ты сделал все, что мог, ты продержался,
   С достоинством прошел свой трудный путь -
   Такой короткий, Пресвятая Дева!...
   Но ты его недаром выбрал сам...
   И пусть ты в жизни многого не сделал,
   Ты все равно поднялся к небесам!
   Ты слышишь, гром орудий не смолкает,
   Как в честь победы праздничный салют?!
   Расплаты час для фрицев наступает,
   Еще немного - наши будут тут!
   Пусть зверствуют - потом сполна получат
   За каждый миг твоих жестоких мук,
   За всех, кто до тебя тут был замучен,
   Таков закон: ни что не сходит с рук!
   Смотри, как их движенья суетливы -
   Бессильны, вот и носятся теперь!
   Подобия людей, что так трусливо
   Вели борьбу с компанией детей
   И проиграли в этом поединке
   К позору и проклятью своему!
   Все позади...Держись, моя кровинка...
   Вдруг что-нибудь изменится к утру?.."
   
   А утром были новые допросы -
   Последний, завершающий рывок:
   Побои, издевательства, угрозы...
   И снова ты смотрела, как сынок,
   Уже едва живой, хранит молчанье,
   Скрипя зубами, сдерживает стон...
   Опять, как предыдущими ночами,
   Играл, не умолкая, патефон.
   В последний раз...В последний день январский
   Смогла ты поглядеть ему в глаза
   Как раз тогда, во время пыток адских...
   Как много взгляд его тебе сказал!
   Все тот же взгляд мальчишки-хулигана
   С неукротимым светлым огоньком:
   "Прости меня за все, родная мама!"
   
   Вы так и не увиделись потом...
   
   Их к вечеру из камер выводили,
   Сквозь строй родных... Сажали по саням.
   На небе звезды яркие светили -
   Мороз трескучий все еще стоял,
   В ледышки тут же слезы превращая,
   Дыханье перехватывая вмиг.
   Не многие из близких в час прощанья
   Смогли сдержать отчаяния крик.
   
   Но ты, еще сидевшая в темнице,
   Обнять ребенка так и не смогла.
   А он с тобой надеялся проститься -
   Все ждал, вдруг, может, глянешь из окна
   И может, перекрестишь на дорожку?...
   Как ты металась в камере тогда!
   И горячо молилась за Сережку,
   Чтоб бог ему помог и силу дал
   Последний путь пройти, расправив плечи,
   С улыбкой на искусанных губах,
   Все так же по-мальчишески беспечно,
   С презрением встречая смерти страх!
   
   Ты мысленно к нему приникла телом...
   Он мысленно тебя поцеловал...
   
   Потом на небо долго ты глядела...
   Там, где-то близко, грохот не смолкал.
   Рвались снаряды, в бой неслась пехота,
   Шли танки, прорываясь в тыл к врагу,
   Гудели словно пчелы самолеты...
   
   А здесь, на хрустком, стоптанном снегу
   Стоял народ, от горя поседевший,
   Лишившийся родных своих детей,
   Еще пожить на свете не успевших,
   Не встретивших февральский первый день,
   Шагнувших в бездну шурфа - как в бессмертье,
   В сердцах оставшись памятью навек,
   Как гордость и пример - таким же детям,
   Как яркий символ слова ЧЕЛОВЕК.
   
   Ты этой ночью тоже постарела -
   Чуть сгорбившись, сидела до зари,
   Все так же в небо ясное смотрела...
   Перед окном кружили снегири -
   Как на сугробах крови чьей-то пятна...
   Как раны в сердце матери любой...
   
   Казалось, что в рассвет ушли ребята,
   Оставив след надежды за собой...
   
   И твой орленок насмерть не разбился,
   Когда его столкнули с высоты -
   Он крыльями взмахнул и в небо взвился,
   Спасенный силой радужной мечты.
   Туда, навстречу солнечному свету,
   Где можно разгуляться от души.
   Твой сын всегда носился как комета,
   Горел, ты знаешь, а не просто жил!
   
   Семнадцать лет чудесного полета,
   Расщедрившись, судьба ему дала.
   Пожалуй, это мало для кого-то,
   Но лучше вспыхнуть и сгореть дотла,
   Огнем своим всю землю освещая,
   Чем глыбой камня долгий век влачить.
   Недаром мотылек, о смерти зная,
   Всегда стремится к пламени свечи.
   ..............................................
   
   Как серый снег растаял март ненастный,
   Апрель сменил зеленый, теплый май,
   Весна!... Весна хозяйкой полновластной
   Из года в год приходит в вольный край.
   Из года в год, природе повинуясь,
   Сдает зима позиции свои -
   Лютуя, от бессилия беснуясь,
   Уходит злая стужа прочь с земли.
   И все вокруг, под солнцем оживая,
   Ликует вместе с праздником весны!
   Дышать, любить отчаянно желая,
   И просто жить, смотря цветные сны.
   Прекрасен мир, где небо голубое
   Не застилает зарево огней!
   Где матери не ведают о боли,
   Не видят страшной доли сыновей...
   
   Твой старый дом не опустел с годами,
   Он так же полон внуков и детей,
   На каждый праздник все приходят к маме,
   Ты в их кругу встречаешь этот день -
   Великий День Победы, праздник жизни,
   В который не расплакаться нельзя,
   В сердцах осталась память о фашизме,
   И боль, и гордость светлую неся.
   
   Уже давно не падают снаряды,
   Пожарищ дым развеялся как сон...
   Смотри, какой веселый и нарядный
   Стоит, встречая праздник, Краснодон!
   Опять парад на Площади Центральной -
   С цветами собирается народ,
   И, как всегда, процессией печальной,
   К могиле братской медленно идет.
   Тут, у скульптуры Матери Скорбящей,
   Не гаснет пламя Вечного Огня -
   За тем, чтоб каждый, ныне здесь стоящий,
   Не забывал событий января.
   
   Опять гвоздики на гранитных плитах -
   Конца и края морю не видать.
   НИКТО, НИЧТО ВОВЕКИ НЕ ЗАБЫТО!
   Как боли материнской не унять!
   Ты очень часто здесь бываешь тоже,
   Приходишь и стоишь, не шевелясь...
   Он где-то рядом, славный твой Сережа,
   Любимый младший сын, что жил, смеясь,
   И все на свете превращая в шутку...
   
   Вздохнешь - и молча двинешься назад...
   Так явственно увидишь на минутку
   Смешливые Сережкины глаза...
   Он подмигнет, лукаво улыбнется -
   И в радуге исчезнет сей же миг...
   Но кто с утра зажжет на небе солнце?
   Твой младший сын - веселый озорник..