Донцов П. Ф.
Мемориальный музей "Памяти погибших"
   Путеводитель.- Донецк: Донбас, 1987.
   Рецензент А. Г. Никитенко
   
   
   В феврале 1943 года в городе Ровеньки" в Гремучем лесу, гитлеровцы казнили комиссара "Молодой гвардии" Олега Кошевого, члена штаба Любовь Шевцову, молодогвардейцев Дмитрия Огурцова, Виктора Субботина, Семена Остапенко. В бывших застенках гестапо, где провели последние дни юные патриоты, создан мемориальный музей "Памяти погибших". Путеводитель знакомит с экспонатами, воскрешает страницы мужественной борьбы отважных подпольщиков.
   Рассчитан на широкий круг читателей.

   Город Ровеньки - в 63 километрах от Краснодона. Здесь 9 февраля 1943 года в Гремучем лесу после допросов и пыток были расстреляны оккупантами пятеро молодогвардейцев: Олег Кошевой, Любовь Шевцова, Виктор Субботин, Дмитрий Огурцов, Семен Остапенко. Ровеньковская страница "Молодой гвардии" - заключительный аккорд в биографии подпольной комсомольской организации. После того как 15, 16 и 31 января 1943 года в Краснодоне были казнены большинство юных мстителей, пятеро отважных продолжали стоически держаться в застенках ровеньковского гестапо, первыми приняв эстафету мужества от своих товарищей, потом ее подхватят и пронесут по фронтовым дорогам оставшиеся в живых молодогвардейцы, родные героев, сотни и тысячи советских людей, мстивших врагу за смерть краснодонцев. Но это будет потом.
   В первых числах января 1943 года по доносу предателя начались аресты членов краснодонского партийно-комсомольского подполья. 2 января 1943 года в поселке Первомайке на квартире Анатолия Попова состоялось последнее заседание штаба "Молодой гвардии". Было решено небольшими группами пробираться к линии фронта.
   В тот же день Олег Кошевой, Сергей Тюленин, Нина и Оля Иванцовы, Валерия Борц ушли на восток. Покинули город Степан Сафонов, Радий Юркин, Иван Туркенич, Георгий Арутюнянц, Василий Левашов, Анатолий Лопухов.
   Олегу Кошевому не удалось перейти линию фронта. 11 января 1943 года он вернулся в Краснодон. Дома его ждала засада. С помощью соседки Лидии Макаровны Поповой на ее квартире Олег в последний раз встретился со своей матерью и в ту же ночь отправился в Боково-Антрацит к своим знакомым. В семи километрах от Ровеньков, в районе станции Картушино, его задержала полевая жандармерия. При обыске у Олега нашли пистолет, после чего доставили в ровеньковскую жандармерию, где при повторном обыске у него нашли печать подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия" и два чистых бланка временных комсомольских удостоверений. Начальник ровеньковской полиции понял, что в его руках оказался комиссар краснодонской "Молодой гвардии". После доклада по инстанциям он получил указание перевести Кошевого в окружное отделение гестапо, размещавшееся в подвалах городской больницы.
   Любу Шевцову фашисты арестовали по дороге в Ворошиловград, куда она направлялась за рацией, с помощью которой передавала сведения партизанам. Любу пытали сотрудники СД. Но она молчала. Молчала она и в краснодонской полиции. 31 января 1943 года под усиленным конвоем солдат и полиции Люба Шевцова, а также молодогвардейцы Семен Остапенко, Дмитрий Огурцов, Виктор Субботин были доставлены в Ровеньки. Здесь, в застенках гестапо, гитлеровцы надеялись с помощью пыток сломить подпольщиков, вырвать нужные сведения. Но они стойко держались до конца, не нарушив священную клятву.
   Летом 1960 года в городе состоялась встреча представителей трех поколений. На ней было принято решение создать в подвалах городской больницы, где в период временной оккупации города и района располагались казематы фашистского гестапо, мемориальный музей "Памяти погибших", а на месте расстрела молодогвардейцев в Гремучем лесу воздвигнуть памятник. Началась кропотливая поисковая работа. В районной газете "Вперед" и шахтных многотиражках было напечатано "Обращение ко всем бывшим узникам гестапо в городе Ровеньках", в котором оргкомитет музея просил откликнуться всех, кто помнил события того времени или был непосредственным их участником.
   Красные следопыты, идя по боевому пути 395-й Таманской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии под руководством ветерана дивизии, бывшего директора средней школы № 2 Ф. А. Семенко и учителя Л. А. Сегала, встретились на Житомирщине с молодежью города Головино. Комсомольцы Головина с большим энтузиазмом взялись выполнить заказ ровенчан - изготовить памятник из черного лабрадорита. 9 мая 1965 года в Гремучем лесу состоялось открытие памятника.
   В верхней части обелиска выгравированы комсомольский значок с барельефом В. И. Ленина и надпись: "Здесь в феврале 1943 года зверски замучены молодогвардейцы: Олег Кошевой, Любовь Шевцова, Семен Остапенко, Виктор Субботин, Дмитрий Огурцов". На цоколе высечены слова Юлиуса Фучика: "...Но и мертвые мы будем жить в частице вашего великого счастья, ведь мы вложили в него нашу жизнь".
   В 1967 году принял первых посетителей мемориальный музей "Памяти погибших". В год тридцатилетия "Молодой гвардии" силами общественности мемориальный музей был расширен, а к сорокалетию краснодонского подполья полностью обновлена экспозиция, которая ныне размещена в шести залах: "Начало Великой Отечественной войны", "Молодая гвардия", "Боевые дела ровенчан", "Камера пыток", "Камера смертников", "Камера Олега Кошевого".
   Широкая мраморная лестница ведет в подвал, в первый, зал музея. Еле слышно, словно из-под земли звучит мелодия песни А. В. Александрова "Священная война". Экспонаты этого зала знакомят посетителей с обстановкой 1941 года. В плакатах, призывах, документах тех лёт слышится набатный голос Родины, призывающий сынов и дочерей на защиту. Экспозиция зала начинается словами из Директивы СНК СССР и ЦК РКП (б) "Партийным и местным организациям прифронтовых областей": "...В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку со своим опасным и коварным врагом - немецким фашизмом..." Здесь же помещена фотография, на которой запечатлены цифровые данные о количественном составе войск, брошенных фашистской Германией и ее сателлитами против СССР: 5 500 000 солдат и офицеров, 4 950 самолетов, 2 800 танков, 4 800 орудий и минометов, 193 боевых корабля и катера.
   Экспонируются копия документа об образовании Государственного Комитета Обороны - плакат художника Тоидзе "Родина-мать зовет!". Под плакатом на планшетах помещены фотографии "Запись добровольцев в ряды Красной Армии в 1941 году" и "Отправка добровольцев на фронт", в витрине фотография и заявление одного из первых добровольцев города А. А. Мухина.
   Специальный раздел зала посвящен боевому пути 395-й стрелковой дивизии, в рядах которой сражались и ровеньковские шахтеры. Здесь фотографии тех дней: "Партийное собрание коммунистов шахтерской дивизии с повесткой дня "Прием в члены партии перед боем", "Группа политработников 395-й шахтерской дивизии", документы одного из ветеранов дивизии, уроженца Ровеньков Ф. А. Семенко, На карте "Боевые действия на территории Донбасса летом и осенью 1941 года и летом 1942 года" отмечено, где на пути к Волге и Кавказу вела ожесточенные бои шахтерская дивизия, входившая в состав 18-й армии Южного фронта.
   18 июля 1942 года после пятидневной бомбежки с воздуха гитлеровцы захватили Ровеньки, установив в городе жестокий режим. В здании городской больницы обосновалось окружное отделение гестапо. На первом и втором этажах разместили кабинеты, столовую, комнаты отдыха, а подвалы превратили в казематы, в которых томились сотни советских людей. Сюда в январе - феврале 1943 года были доставлены для допросов члены "Молодой гвардии". Об организации краснодонского подполья и о пребывании молодогвардейцев в Ровеньках рассказывает экспозиция второго зала. В центре ее на пилоне высечены слова Михаила Ивановича Калинина: "...Всем известно такое замечательное явление, как создание комсомольской организации "Молодая гвардия"... В обстановке жестокого фашистского террора не склонили свои гордые головы комсомольцы перед захватчиками. Со всей страстью свободолюбивых советских людей вступили они в жестокую, казалось, непосильную борьбу..."
   На карте флажками отмечены города Ворошиловградской области, где действовало подполье, партизанские отряды.
   В Краснодоне, 20 июля 1942 года оккупированном гитлеровцами, центром партийного подполья и основной базой деятельности стали электромеханические мастерские, где работал Филипп Петрович Лютиков. По его рекомендации был принят начальником мастерских коммунист-подпольщик инженер-механик Николай Петрович Бараков. Они устроили на работу в мастерские своих товарищей по подполью Н. Румянцева и Н. Талуева, В. Соловьева, Д. Зыставкина и А. Ельшина, позже - комсомольцев Владимира Осьмухина, Анатолия Орлова, Юрия Виценовского, Анатолия Николаева.
   В ночь на 29 сентября 1942 года гитлеровцы живыми закопали в городском парке 32 советских гражданина, среди которых были шахтеры, партийные и советские работники. На следующий день по заданию Ф. П. Лютикова и Н. П. Баракова молодой коммунист-подпольщик Евгений Мошков провел первое организационное собрание руководителей подпольных комсомольских групп города и прилегающих поселков. Была создана единая подпольная комсомольская организация, которую по предложению Сергея Тюленина назвали "Молодой гвардией". В ее штаб вошли Олег Кошевой, Иван Туркенич, Иван Земнухов, Сергей Тюленин, Виктор Третьякевич, Василий Левашов. Позже членами штаба стали Любовь Шевцова и Ульяна Громова. Командиром был назначен Иван Туркенич, комиссаром - Олег Кошевой.
   На отдельном стенде расположены портреты молодогвардейцев, которые провели последние дни и часы своей жизни в застенках ровеньковского окружного гестапо, их биографические данные.
   Олег Кошевой. "Душа и организатор всего дела", как сказал о нем Иван Туркенич. Он очень любил книги. Экспонируется роман Николая Островского "Как закалялась сталь", раскрытый на странице 183. Здесь известные слова писателя: "Самое дорогое у человека - это жизнь...", которые Олег подчеркнул дважды и выписал для себя.
   Когда началась Великая Отечественная война, Кошевой был учеником 9-го класса Краснодонской средней школы № 1 имени Горького. В марте 1942 года его приняли в ряды комсомола. Как и многим его товарищам, Олегу не удалось эвакуироваться, и он вернулся в Краснодон, где уже хозяйничали оккупанты, вскоре вступил в "Молодую гвардию" и стал ее комиссаром. Член "Молодой гвардии" Валерия Борц писала: "Каждый, вступавший в ряды комсомольской подпольной организации, обязан был принять присягу на верность Родине. Текст присяги был составлен комиссаром "Молодой гвардии" Кошевым совместно с Земнуховым". Фотокопия текста присяги помещена в экспозиции музея.
   В доме Кошевых на улице Садовой проходили заседания штаба. Здесь был спрятан радиоприемник, по которому молодогвардейцы слушали и записывали сводки Советского информбюро. Потом переписывали их на отдельные листки бумаги, разбрасывали или расклеивали по городу и близлежащим поселкам. Позднее ребята собрали в развалинах старой типографии шрифт, недостающие буквы вырезали из резины. Вскоре комиссару "Молодой гвардии" Олегу Кошевому передали отпечатанные в подпольной типографии бланки временных комсомольских удостоверений, таким же способом стали изготовлять листовки, которые доставляли много хлопот гитлеровцам и их приспешникам и вселяли веру в победу у краснодонцев. Олег Кошевой сам принимал участие в распространении листовок, во многих боевых операциях.
   Люба Шевцова с детства отличалась живым характером, всегда была первой в спортивных соревнованиях, в кружке юннатов. Сохранились вышитые ею скатерти, дорожки, салфетки, на которых она точно воспроизводила форму и краски полевых цветов. С увлечением занималась она в кружке художественной самодеятельности, посещала балетную студию при клубе имени В. И. Ленина. Выступления агитбригады с участием Любы Шевцовой, Нины Минаевой, Сергея Тюленина пользовались большим успехом не только среди учащихся школы, но и в подшефных колхозах, на предприятиях Краснодона. С первых же дней Великой Отечественной войны Люба записалась в агитбригаду и выступала на призывных пунктах.
   Закончила краткосрочные курсы медицинских сестер и несколько раз пыталась попасть на фронт. Но по возрасту ее не взяли в армию.
   В феврале 1942 года Шевцову приняли в комсомол, а в апреле она вместе с Володей Загоруйко, Василием и Сергеем Левашовыми поступила учиться в Ворошиловградскую школу подготовки партизан и подпольщиков. Сохранилась клятва на верность Родине, которую Люба Шевцова дала по окончании школы.
   В сентябре 1942 года она стала членом подпольной организации "Молодая гвардия", а затем членом ее штаба.
   Вместе с Сергеем Тюлениным принимала активное участие в поджоге биржи труда в ночь на 6 декабря 1942 года, была в числе тех, кто в канун 25-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции вывешивал красные флаги над оккупированным Краснодоном.
   Семена Остапенко в школе знали как вдумчивого, способного ученика. Он увлекался спортом, рисованием, играл на балалайке. За хорошую учебу и активное участие в школьной жизни в 1940 году был премирован экскурсионной путевкой по Днепру.
   В мае 1942 года Семену, исполнилось пятнадцать лет, и он, как и многие его сверстники, мечтал попасть на фронт. А пока надо было помогать маме, заботиться о маленьких брате и сестре. Вечерами, когда над городом сгущались сумерки и в доме все спали, Семен при свете коптилки брал карандаш, краски, и на бумаге оживали Чапаев на лихом коне, Тарас Бульба.
   Став членом "Молодой гвардии", он сначала переписывал листовки. До того как в развалинах типографии был найден шрифт, художник и гравер Семен Остапенко с помощью Георгия Арутюнянца и Анатолия Орлова сделал шрифт, вырезав буквы из резины.
   В ноябре 1942 года оккупанты намеревались отправить в Германию через Ровеньки скот, отобранный у жителей. Молодогвардейцы Сергей Тюленин, Семен Остапенко, Владимир Осьмухин и Демьян Фомин в районе Шевыревки напали на полицейских, разогнали скот по селам.
   Чтобы бороться, нужно было оружие. И каждый член "Молодой гвардии" добывал его, пополняя арсенал, устроенный в подвале старой бани. По заданию штаба Семен доставил гранаты и патроны со склада, который находился на шахте № 22. По свидетельству Ивана Туркенича, он извлекал оружие из тайника во дворе дома, где жил начальник биржи труда.
   Виктор Субботин был старшим в семье, и ему с детства было присуще чувство ответственности. Каждый год он переходил из класса в класс с похвальными грамотами и домой всегда приносил подарки - книги. Ценя организаторские способности Виктора, ребята каждый год избирали его старостой класса. В 1938 году он вступил в ряды комсомола. В этом же году, после окончания седьмого класса, успешно сдал экзамены в Ростовский электромеханический техникум. Приезжая домой на каникулы, юноша, как правило, работал в центральных электромеханических мастерских слесарем. В свободное от учебы и работы время рисовал, занимался спортом, мечтал стать летчиком и сам мастерил небольшие модели самолетов.
   Когда началась война, Виктор вернулся в Краснодон и стал работать в военкомате писарем, надеясь попасть на фронт. Во время оккупации устраивается на работу в электромеханические мастерские. В октябре 1942 года по рекомендации Ивана Туркенича вступает в "Молодую гвардию". Участвует во многих боевых операциях, добывает оружие, распространяет листовки, ведет агитацию среди населения.
   Когда в январе 1943 года были арестованы многие молодогвардейцы, Виктор Субботин не ушел из города, пытаясь помочь товарищам, оказавшимся в фашистских застенках. 31 января утром он был арестован.
   Дмитрий Огурцов с детства мечтал стать военным летчиком. Любил книги, особенно те, в которых описывались подвиги отважных, смелых, бесстрашных людей. Среди учащихся своего класса пользовался уважением: у него можно было найти ответ на многие интересующие вопросы.
   В 1937 году Дмитрий вместе с родителями уезжает на Сахалин. Через два года Огурцовы снова возвращаются в Краснодон, где Дмитрий поступает на работу на шахту № 7-10 и одновременно учится в вечерней школе. В 1939 году вступает в комсомол.
   Осенью 1941 года Дмитрий призывается в ряды Военно-Морского Флота. Закончив курсы военно-морских радистов, служил на катере в Новороссийске. Летом 1942 года в составе 144-го отдельного батальона 83-й бригады морской пехоты воевал в Краснодарском крае, на Кубани. В конце июля 1942 года батальон, в котором сражался Огурцов, вел ожесточенные оборонительные бои на подступах к городу Темрюку. Будучи тяжело раненным, юноша попадает в окружение, а затем в плен, откуда совершает побег. В первых числах сентября 1942 года Дмитрий возвращается в Краснодон, где устанавливает связи со своими школьными товарищами, а затем вступает в подпольную организацию "Молодая гвардия". Как специалист радиодела, он помогал товарищам монтировать радиоприемник. "Я поражалась его терпению,- вспоминала мать.- Часами, не разгибая спины, он наматывал проволоку виток за витком на катушку... Дмитрий спешил. Он хотел в день 25-й годовщины Октября услышать голос Родины. Не раз заявлял, что не в силах больше терпеть, что он должен жестоко отомстить врагу за все".
   По заданию штаба "Молодой гвардии" Огурцов писал и распространял листовки, собирал оружие, участвовал в нападениях на вражеские автомашины. Когда в городе начались массовые аресты, мать уговаривала Дмитрия уйти из города. Но он ответил: "Не могу я уйти, мне нельзя! Я должен оставаться со своими товарищами до конца!"
   Арестовали Дмитрия Огурцова 28 января 1943 года. В краснодонской полиции он просидел до 31 января, а затем вместе с Любой Шевцовой, Семеном Остапенко и Виктором Субботиным был отправлен в окружное гестапо города Ровеньки. Однажды, когда узников выгнали расчищать вокруг здания гестапо снег, Огурцов совершил побег, но неудачно. Его схватили, избили до полусмерти и снова бросили в застенки.
   Среди экспонатов этого зала привлекает внимание копия графической иллюстрации О. Верейского к роману А. Фадеева "Молодая гвардия". На ней непокоренная Люба стоит перед палачами с высоко поднятой головой. В витринах личные вещи молодогвардейцев: залитые кровью рубашка и брюки Олега Кошевого, пуховый платок и варежки Любы Шевцовой, рубашка Виктора Субботина. В центральной витрине текст Указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза Ульяне Громовой, Ивану Земну-хову, Олегу Кошевому, Сергею Тюленину, Любови Шевцовой посмертно. Здесь же выписка из Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденом Отечественной войны 1-й степени Семена Остапенко, приказ начальника Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования о награждении медалью "Партизану Отечественной войны" 1-й степени Олега Кошевого, Семена Остапенко, Виктора Субботина, Дмитрия Огурцова, Любови Шевцовой. Рядом на пьедесталах бюсты Олега Кошевого и Любови Шевцовой, выполненные заслуженным деятелем искусств Украины скульптором Н. Н. Щербаковым.
   О мужестве, с каким держались молодогвардейцы в застенках гестапо, рассказала в своих воспоминаниях на страницах газеты "Советская Россия" 23 июля 1959 года учительница из Белгородской области Мария Дмитриевна Попова. Будучи задержанной жандармерией, она находилась в Ровеньках в одной камере с Любой Шевцовой. "В тюрьме мы видели ужасы, мучения и издевательства над людьми. Бесстрашие и мужество незнакомых нам советских патриотов вселяли силу и бодрость в наши сердца. И здесь я не могу умолчать о геройстве Любы Шевцовой. Всем нам троим (Анастасии Пикаловой, Марии Поповой и Софье Заболоцкой) Люба сообщила, что ее арестовали как партизанку. Она думала, что ее сразу расстреляют, как только вывезут из краснодонской тюрьмы. - Здесь, в Ровеньках, ее снова допрашивали и били... Мы разговорились с ней. Люба сказала: "Передайте всем, что я люблю жизнь. Впереди у советской молодежи еще не одна весна и не одна золотая осень. Будет еще чистое мирное голубое небо и светлая лунная ночь, будет еще очень хорошо на нашей дорогой, близкой, всеми нами любимой Советской Родине..."".
   На одном из стендов помещены воспоминания С. В. Каралкина о пребывании в ровеньковском гестапо Олега Кошевого и Любы Шевцовой: "Наш родной город Ровеньки заполнила смрадная гитлеровская чума. Тупоголовые фашистские варвары надменно расхаживали по улицам, выискивая, как собаки, очередную жертву. Пустыми и вымершими казались улицы. Зато в холодных казематах гестапо было многолюдно. Фашистские мерзавцы набивали каменные мешки людьми, а по ночам выводили их группами и расстреливали. Это было жуткое время. Каждый из нас, сидя в казематах гестапо, ждал своей участи. Но, несмотря на террор и строгую изоляцию, до нас доходили сведения о приближении Красной Армии. Фрицы становились злее. Во время допросов нас жестоко избивали.
   6 февраля 1943 года в нашу камеру втолкнули 14 молодых людей, среди которых были Люба Шевцова и Олег Кошевой. Мы скоро познакомились и узнали, что это молодогвардейцы из Краснодона. На пришедших страшно было смотреть. Так они сильно были избиты. Один белокурый юноша сплюнул кровь и, глядя на нас, с трудом проговорил: "Вот как они разукрасили нас". Наступила тишина. Над нашими головами раздавались тупые шаги фрицев. Они почему-то суетились.
   - Эх, пару бы гранат,- вдруг с ненавистью в голосе проговорил другой молодогвардеец. Лицо этого юноши носило страшные следы пыток. Голова отливала серебром. Это был Олег. Обращаясь ко всем, он сказал:
   - Не вешайте головы, товарищи. Смерти нужно смотреть прямо в глаза. А ну-ка, запоем любимую!
   Звонким голосом Люба первая затянула донбасскую "Через рощи шумные и поля зеленые". Ей подтянули другие. И вдруг стук в двери, а затем в камеру вваливается огромного роста фашист в длинной шубе. Не вытаскивая рук из карманов, фриц усмехается.
   - Партизан,- сказал он на ломаном русском языке. И, увидев Любу, притворно изумился: - Почему такой молодой девушка в тюрьме?
   Люба зло выпалила:
   - Молодая партизанка я, понимаешь, гад?!
   Глаза Любы горели огнем ненависти. Во всей ее фигуре было что-то властное и грозное, от чего немец шарахнулся к двери.
   В тот же день мы узнали, что Олег Кошевой и Люба Шевцова являются руководителями краснодонской подпольной организации "Молодая гвардия"".
   Подвиг молодогвардейцев предстает как частица всенародного подвига, когда в третьем зале музея вы знакомитесь с боевыми делами ровеньковских коммунистов-подпольщиков. Это они на железнодорожных станциях Ровеньки, Дарьевка, Лобовские Копи, Картушино выводили из строя железнодорожные вагоны и паровозы, из-за чего подолгу простаивали вражеские эшелоны. Это они взрывали мосты, затапливали шахты, не дали возможности гитлеровцам добыть из шахт района ни одной тонны угля. В августе 1942 года народные мстители Ровеньков по заданию Ворошиловградского подпольного обкома партии вывели из строя железнодорожную линию на перегоне Ровеньки - Щетово.
   Редкие фотографии, запечатлевшие действия партизан в тылу врага, портрет В. И. Ленина и красное знамя, сохраненные ровеньковскими коммунистами-подпольщиками, экспонируются в третьем зале. Здесь на фоне зарева пожарищ в ячейках тюремной решетки помещены портреты подпольщиков. Чуть ниже - диорама, выполненная местным художником С. Ф. Пироговым. Темный, с красными языками пламени, словно могильный холм, возвышается террикон, а рядом - обгоревшие остовы надшахтных зданий. В центре диорамы зияет черная пропасть шахтного шурфа, вокруг которого покрасневший от крови снег говорит о страшных злодеяниях, которые совершались здесь в период оккупации. 54 коммуниста были угнаны в город Красный Луч и живыми сброшены в шурф шахты "Богдан".
   Слева от диорамы - черная полированная плита, на которой перечислены фамилии всех узников, расстрелянных в Гремучем лесу.
   В этом же зале большие портреты с биографическими справками командира партизанского отряда Ровеньковского района С. Я. Яковлева и комиссара отряда И. П. Радионова. На стендах и стеллажах личные вещи подпольщиков, выписки из партбилетов, трудовые книжки, записки, переданные на волю из застенков гестапо. Здесь же - Акт комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Ровеньковском районе, составленный 10 августа 1943 года.
   На видном месте помещена листовка "Ко всему населению Украины, Белоруссии". Рядом фотографии участников партизанского движения в Ровеньковском районе М. П. Пидоненко и В. Д. Долгополова, документы, рассказывающие о них.
   Экспозиция зала заканчивается диорамой "Дорога смерти". На ней изображен Гремучий лес в кровавые дни фашистского террора, когда здесь было расстреляно 375 советских граждан. Видны ямы с расстрелянными патриотами, наспех забросанные землей, а также остатки их одежды и обуви.
   С металлическим скрежетом раскрываются тюремные решетки, и экскурсанты попадают в четвертый зал музея - камеру пыток, стены которой до сего времени носят следы крови. Темная, без окон, с тяжелыми, нависшими над головой балками, камера пыток возвращает нас к черным дням оккупации.
   На серой стене висит копия картины художника М. Поплавского "Олег Кошевой на допросе". На ней доподлинно изображена камера пыток. Юноша стоит перед палачами с высоко поднятой головой. Гитлеровцы знали, что перед ними - один из руководителей "Молодой гвардии", но никак не ожидали, что он такой юный. В процессе допросов и нечеловеческих пыток они убедились, сколько силы и воли у юноши, которого не смогли сломить истязания ни плетьми, ни шомполами, ни раскаленным железом и острым лезвием клинка от винтовки, ни металлическими клещами, ни буравами, ни обрывками цепи, которые были найдены в камере после освобождения города и сегодня экспонируются в музее.
   В углу стоит железная печка, в которой палачи раскаляли металлические прутья и жигало. Этим раскаленным железом выжигали на телах юношей и девушек пятиконечные звезды и номера комсомольских билетов.
   С замиранием сердца смотришь на эти иезуитские орудия пыток и вспоминаешь слова Александра Фадеева: "Мучения, которым их подвергали, были мучения, уже не представимые человеческому сознанию, немыслимые с точки зрения человеческого разума и совести".
   Справа стоят два больших стола. На одном из них телефон, по которому принимались и отдавались команды и распоряжения. Утром 9 февраля 1943 года по этому телефону было передано указание о расстреле молодогвардейцев.
   Из камеры пыток, не добившись показаний от допрашиваемых, палачи тащили обессилевшего узника в камеру смертников, которая находится за тяжелой, обитой железом дверью с маленьким тюремным глазком. Над дверью - обгоревшая доска с надписью на немецком языке: "Оставь надежду, всяк сюда входящий". Эти слова, начертанные над входом в ад в "Божественной комедии" средневекового итальянского поэта Данте, здесь звучали особенно цинично. Темная, узкая, сырая камера, в выбоинах цементный пол, маленькие окошки под самым потолком. Закопченные черные стены с заплесневелыми углами, затянутыми паутиной, сохранили слова, написанные узниками гестапо в последние дни и часы их жизни: "Мама, я тебя сейчас вспомнила. Твоя Любаша. Прошу простить меня. Взяли навеки. Шевцова". "Скоро придут наши. Фашистские гады, за нас ответите!" "Умру - не сдамся, лучше смерть, чем рабство!" "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях". Чувствуется, как обессилевшая рука узника царапала буквы: "Живые, отомстите за нас!", а затем, когда не было сил царапать, дописала кровью: "Кровь за кровь, смерть за смерть!"
   Яркий луч света вырывает из темноты дверь одиночной камеры и мраморную доску, на которой золотом написаны слова: "Товарищ, остановись! Земной поклон отдай этому месту. Здесь, в застенках фашистского гестапо, в феврале 1943 года провел последние дни и часы своей жизни комиссар "Молодой гвардии" Олег Кошевой". В торжественно-скорбной тишине камеры звучат проникновенные слова "Реквиема" Роберта Рождественского и воззвание к молодому поколению матери Олега Кошевого - Елены Николаевны.
   На одном из стендов музея помещена копия газеты "Ворошиловградская правда" от 22 ноября 1959 года с воспоминаниями советских разведчиков: "Ранним утром 9 февраля 1943 года мы видели, как по улице Шевченко в Гремучий лес избитые, измученные, но непокоренные, сильные духом шли в свой последний путь бессмертные герои краснодонского подполья. Весь их вид: высоко поднятые головы, гордые лица, непокорность в каждой черте - все это бросало вызов фашистам и говорило, что наших советских людей смертью не запугаешь..." В мемориальном музее "Памяти погибших" находятся документы, рассказывающие о последних минутах и секундах жизни молодогвардейцев. Из показаний о расстреле Олега Кошевого и Любы Шевцовой, данных Военному трибуналу бывшим переводчиком ровеньковской жандармерии Томасом Гейстом, следует: "Когда привели следующую группу на расстрел (шесть человек), в ней были Олег Кошевой и Люба Шевцова. Люба была одета в темно-синее пальто, ботинки, на голове - пуховый вязаный платок. Она стояла от меня шагах в пяти-шести, была спокойна. Сняв с себя пальто и платок, она бросила их в лицо одному из полицаев, потом быстро повернулась, подала руки товарищам, и все, как по уговору, начали кричать проклятья в адрес палачей. Шевцова еще крикнула: "За нас ответите, гады! Наши подходят! Смерть..." - и еще что-то хотела сказать, но по команде Веннера раздались залпы, оборвавшие ее жизнь, и она повалилась в яму... Полицай взял пальто и платок, а другие, по обычаю, начали раздевать казненных и выгружать их карманы".
   Фашистский палач, командир взвода жандармов Отто Древитц, рассказал Военному трибуналу: "Когда арестованных поставили на край заранее вырытой ямы, Кошевой поднял голову и, обращаясь к рядом стоявшим, громко крикнул: "Смерти смотреть прямо в глаза!.." Последние слова заглушили выстрелы. Затем я заметил, что Кошевой еще жив и был только ранен.
   Я подошел к лежащему на, земле Кошевому и в упор выстрелил ему в голову".
   Их расстреляли ранним морозным утром 9 февраля 1943 года в Гремучем лесу. А как хотелось им жить! Они были совсем молоды: Семену Остапенко не было шестнадцати, Олегу Кошевому не исполнилось и семнадцати, Любе Шевцовой и Виктору Субботину - чуть больше восемнадцати лет, Дмитрию Огурцову шел двадцать первый год.
   17 февраля 1943 года советские войска освободили Ровеньки. 19 марта 1943 года в городе начала работать Государственная комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов. В Гремучем лесу были вскрыты ямы с казненными патриотами. Трупы славных борцов за народное дело носили следы нечеловеческих истязаний. На теле Любы Шевцовой было вырезано несколько звезд, лицо изуродовано разрывной пулей. У Семена Остапенко ударом приклада был размозжен череп, у Виктора Субботина вывернуты конечности, у Олега Кошевого выколот глаз, на лице - следы ударов.
   "У моего сына Олега,- писала в "Письме к молодежи", напечатанном в ровеньковской районной газете "Вперед", Елена Николаевна Кошевая,- фашисты разбили затылок, прокололи штыком щеку, выбили глаз. А голова 17-летнего юноши от перенесенных в гестапо ужасов была белой от седин".
   20 марта 1943 года молодогвардейцев вместе с другими жертвами фашизма с воинскими почестями похоронили на площади в центре Ровеньков, возле Дворца культуры имени М. Горького. В музее "Памяти погибших" находятся воспоминания учительницы Ровеньковской средней школы № 5 Г. П. Воробьевой: "Пришло очень много людей. Взрослые подходили, открывали крышки гробов, смотрели. В крайнем гробу было тело Олега Кошевого. Крышку гроба приоткрыли до половины и положили на нее фотографию Олега. Возле гроба сидела на табурете мать Олега, Елена Николаевна, она не плакала, а только смотрела на него. Женщины говорили: "Вот бедная, уже выплакала все слезы".
   Когда кончились выступления и отгремели залпы прощального салюта, люди стали бросать землю в могилу. Я тоже бросила. В это время мать Олега кинулась в могилу. Ее подхватили женщины. Помню, как она сказала: "Прощай, Олежка! У тебя остались мать и бабушка, коммунистки. Они отомстят за тебя". И упала на руки женщин обессиленная.
   На могилу возложили венки и поставили небольшой деревянный памятник".
   Фотография первого памятника экспонируется в музее.
   В день открытия мемориального музея "Памяти погибших" родители Олега Кошевого, Любы Шевцовой, Виктора Субботина, Дмитрия Огурцова, Семена Остапенко посадили возле музея ели, положив тем самым начало аллее молодогвардейцев. Растут, хорошеют, набирают силу деревья. Много новых вечнозеленых красавиц появилось со дня открытия музея. Их посадили почетные гости шахтерского города.
   11 декабря 1982 года в Ровеньках был торжественно открыт мемориальный комплекс "Слава" в честь героев-молодогвардейцев и воинов, павших при освобождении города от немецко-фашистских захватчиков. Мемориальный комплекс расположен на месте сквера, где весной 1943 года были похоронены узники фашистского гестапо.
   Отлитые из бронзы фигуры молодогвардейцев стоят на вершине холма, в центре мемориального комплекса. У их могилы на гранитной вертикальной стене надпись: "Подвигу молодогвардейцев жить в веках". Слева - могила погибших советских воинов. Монумент и могилы опоясывает гранитная стена, возле которой посажено 40 серебристых елей в честь 40-летия "Молодой гвардии". Создала мемориальный комплекс творческая группа из Киева: архитекторы В. Смирнов и Р. Юхтовский, скульпторы Н. Запорожец и А. Редько, конструктор Л. Викторов.
   В день открытия мемориального комплекса "Слава" из Краснодона в Ровеньки был доставлен Вечный огонь. Зажгли его у подножия монумента член "Молодой гвардии" В. Д. Борц, руководитель бригады рабочих очистного забоя шахты имени Космонавтов производственного объединения "Ровенькиантрацит" Герой Социалистического Труда Г. И. Моцак и комсорг Ровеньковской средней школы № 5 десятиклассница Елена Манева.
   На митинге было оглашено решение присвоить средней школе № 5 имя "Молодой гвардии", бригаде проходчиков А. А. Оверченко шахтоуправления "Ровеньковское" - имя Олега Кошевого, бригаде проходчиков Г. И. Проскуровского с шахты имени Космонавтов - имя Дмитрия Огурцова, бригаде горнорабочих очистного забоя Г. И. Моцака с шахты имени Космонавтов - имя 40-летия "Молодой гвардии".
   
   
   
   The miners' town of Royenki is situated in 63 kilometres from the town of Krasnodon where in the period of temporary occupation of it by the German invaders the secret Komsomol organization Molodaya Gvardiya (the Young Guards) had been fighting against fascists.
   In January 1943 the arrested commissar of the Young Guards. Oleg Koshevoy and his fellow-comrades Loubov Shevtsova, Dmitri Ogurtsov, Victor Subbotin and Semyon Ostapenko were brought to the district gendarmery. They were thrown into prison, in the dark cellars of which tens of other Soviet patriots had waited for their execution)
   The participants of the Young Guards were subjected to horrible tortures but they didn't surrender and continued to struggle even in the cellars of. Gestapo. There are inscriptions on the walls of the cells made by those who were imprisoned: "I'll die but won't surrender", "I'm dying for my Motherland", "Those who will remain alive take revenge for us".
   The participants of the Young Guards were shot on February, 9, 1943. Only several days separated their death from the town liberation.
   In the place of their execution in Gremutchy (Thundering) forest the monument has been erected to commemorate them and in the place of the burial of the young participants of the secret organization the memorial Slava (Glory) has been built.
   Nowadays there is a museum "In memory of those who had been killed" which has been opened in the former torture-chambers of Gestapo.
   

Наверх