Воспоминания Н.З. Романченко, бывшего редактора красноармейской газеты "В бой за Родину" из книги "Бродовский котел", изд. "Каменар", Львов, 1974, с.231
   
   
    КОМСОМОЛЬЦЫ, ЗА МНОЙ.

   В феврале 1944 года 99-я стрелковая дивизия, в которой я был редактором многотиражной газеты "В бой за Родииу", занимала боевые рубежи на Подолии недалеко от Збруча. К нам прибыл новый помощник начальника политотдела по комсомольской работе, высокий, с выразительными, ясными глазами, строгой выправкой офицер-гвардии старший лейтенант Иван Туркенич. При первой встрече я долго стоял перед ним словно завороженный. А он чувствовал себя неловко. Так вот каков командир легендарной "Молодой гвардии"! Сдержанный, скромный.
   Я обнял его. Рассказал, что принимал участие в освобождении Краснодона, что был у шурфа, куда гитлеровцы сбросили более семидесяти замученных советских патриотов. Сообщил, что разговаривал в родителями погибших юных подпольщиков. Многих из названных мною людей Иван Туркенич хорошо знал. Лицо его нахмурилось, стало суровым, будто он вот-вот ринется в бой, чтобы беспощадно мстить врагу.
   Да, у этого человека был огромный заряд энергии. Он не сел за бумаги, а сразу окунулся в боевую работу. Туркенича ежедневно видели на передовых позициях, в окопах, среди солдат. Вскоре он знал поименно весь комсомольский актив дивизии, а его знали в каждой роте.
   В июне 1944г. во фронтовом блиндаже Ивана Туркенича приняли в члены партии. С партийным билетом у сердца он пошел в новые бои за родную землю.
   Гитлеровцы предпринимали одну за другой отчаянные контратаки. Особенно жаркие схватки происходили на участке третьего штурмового батальона 197-го стрелкового полка. В критический момент, когда батальону приходилось особенно тяжело, в боевых порядках пехотинцев появлялся Иван Туркенич. Он первым бросался вперед с возгласом: "Комсомольцы, за мной!" Если кто-нибудь говорил Туркеничу об осторожности, он всегда отвечал: "Комсомольцы не задумываясь идут в бой, потому что Родина дороже жизни."
   Штурмовая комсомольская группа со своим вожаком первой врывается в село Батьков. Автоматчик комсомолец Чистяков берет в плен фашистского оберефрейтора. Молодой коммунист сержант Попов уничтожает вражеский заслон - пулеметннй расчет и двух автоматчиков. Образцы героизма проявили многие воины.
   Бой за село окончен. Наступила ночь. Иван Туркенич с Чистяковым привели в хату, где временно разместился политотдел дивизии, гитлеровского оберефрейтора,. Скупо мерцает самодельный светильник из гильзы снаряда. Начальник политотдела Иван Константинович Елисеев поднялся из-за столика и спросил:
   -Значит, свеженький?
   -Так точно, товарищ полковник!
   -Хорошо, сейчас доложу генералу Сараеву, - комдив умеет с ними толковать, имел не одну такую встречу в Сталинграде.
   При упоминании слова "Сталинград" гитлеровца передернуло. На рукаве оберефрейтора сверкала серебряная стрела и два угольника. Он - связист штаба. На погонах вояки знак, которой говорит о принадлежности его рода к "непобедимым нибелунгам"- потомкам сказочного немецкого короля. Но в данный момент "непобедимый потомок" выглядел более чем печально. Он что-то бормочет о семье, находящейся в Кенигсберге, о жене, любимых детках.
   Туркенич, знающий немецкий язык, перебивает его:
   -- О Кенигсберге нам нечего рассказывать. Мы скоро там сами будем. Лучше расскажите, оберефрейтор, о том, что нам сейчас нужно. А нам нужно...
   В это время в хату вошел комдив генерал-майор Сараев. Все встали. Поздоровавшись, он обратился к Туркеничу:
   - Продолжайте допрос.
   Рядом с пленным он увидел рядового Чистякова. На его груди сияли медали "За отвагу" и "За боевые заслуги".
   - Кто захватил языка? - спросил генерал.
   -Рядовой Чистяков, - доложил Туркенич.
   -Что ж, пора к ордену представлять, - сказал комдив, пожимая руку солдату.
   Туркенич еще долго выспрашивал у оберефрейтора необходимые данные.После допроса пленного должны были отправить в штаб корпуса. Узнав о том, что его поведут в тыл, а не на расстрел /этим гитлеровская пропаганда запугивала солдат всю войну, оберефрейтор повеселел, стал охотно выкладывать новые данные о дислокации немецких подразделений, расположении наблюдательных и командных пунктов, узлов связи. Генерал Сараев быстро делал соответствующие записи, пометки по полевой карте. Дорога каждая минута. Пока эти данные поступили бы из штаба корпуса, прошло бы около суток. А тем временем можно будет проверить правильность показаний пленного связиста.
   Когда оберефрейтора увели, Туркенич сел за составление листовок -молний. Гвардии старший лейтенант аккуратно выводит на листовке фамилию рядового Чистякова, кратко сообщает о геройском поступке бойца, призывает всех следовать его примеру. Затем Туркенич пишет листовку о смелых и решительных действиях комсомольца Иванова... Третья "молния" была посвящена самоотверженным действиям младшего сержанта Зайкина.
   Разгромив окруженную бродовскую группировку гитлеровцев, наши войска пошли вперед на Львов к Висле. Ожесточенные бои вели полки 99-й дивизии на подступах ко Львову. Иван Туркенич дни и ночи проводил вместе с бойцами в блиндажах и землянках переднего края, вдохновляя воинов на подвиги. Он не раз вел их в атаки и рискованные рейды.
   Как-то перед штурмом немецкого опорного пункта командир дивизии генерал-майор Сараев поставил разведчикам задачу; во чтобы то ни стало захватить "языка". Молодые воины со всей тщательностью готовились к ночной вылазке. Вместе с разведчиками во вражеский тыл отправился и Туркенич. Когда группа возвращалась с "языком" к переднему краю, она была обнаружена дозором противника .Завязалась перестрелка. Командира разведгруппы тяжело ранило. Боевые побратимы подхватили его под руки. Командование взял на себя Туркенич. Он вывел бойцов и раненого командира на участок фронта дивизии. "Язык" дал ценные показания.
   В результате успешного наступления советские войска форсировали реку Сан и вступили на многострадальную польскую землю. Под мощными ударами нашей армии гитлеровцы, ожесточенно огрызаясь, отходили все ближе к своему логову. Жаркие бои, разгорелись в районе Жешува.
   Нелегкой ценой давался каждый километр - поредели боевые ряды дивизии. Все работники политотдела пошли в части. 13 августа, находясь на передовых позициях 206-го стрелкового полка, в одной из трудных схваток Иван Туркенич с возгласом: "Комсомольцы за мной!"- поднял в атаку роту бойцов. Гитлеровцы не выдержали дружного натаска пехотинцев и качали удирать. Но на помощь отступающим фашистам подоспели артиллерийские и минометные батареи. Они открыли сильный огонь, чтобы сорвать нашу атаку. Туркенич бежал впереди с зажатой в руках гранатой. Вдруг рядом разорвалась мина. Молодогвардеец упал. Осколок пробил грудь, прошел возле сердца. Туркенич жил после ранения несколько часов. Возле него сидел, не отлучаясь, работник политотдела капитан Павел Соболев. Туркенич не терял сознания. Разговаривать ему было тяжело, но он еще несколько раз выразительно повторил: "Дело будет доведено до конца..."
   ...На лесную поляну с разных концов узенькими просеками и дорожками стекались военные и гражданские с букетами цветов. Пришли комсорг полка Жapданов, комсорг батальона Литвиненко, работники политотдела Соболев, Григорьев, Хорис. К группам советских воинов присоединились также польские граждане.
   Полковник Елисеев открывает делегатское комсомольское собрание. На этом собрании в последний раз присутствовал Иван Туркенич. Товарищи по оружию обращались к нему, как к живому:
   - Ты слышишь, Иван, как идут танки? - говорил Павел Соболев. - Это наши танки идут на запад! Ты слышишь, как громыхают пушки? Это наша пехота шагает к Висле.
   Траурная процессия из леса взяла направление к городу Глогув. На южной окраине Глогува процессия останавливается, перестраивается и движется на. центральную площадь. Впереди шла комсомолка Надежда Щедрина. Она несла на алой подушке боевые ордена Туркенича, за ней -комсомолка Валентина Крицкая с портретом бесстрашного командира краснодонских молодогвардейцев, вожака армейской молодежи. Венок из белых цветов опоясывал траурную рамку. За машиной - делегации воинов всех полков дивизии.
   У могилы выступили товарищи Туркенича по оружию. В заключение слово взял бургомистр городка Глогув. Он передал советским воинам букеты цветов, которые принесли польские юноши и девушки.
   - Сегодня, - сказал бургомистр, - мы хороним советского героя, пришедшего в Польшу, чтобы освободить нас из фашистской неволи.
   Спустя три года польские друзья перенесли прах Ивана Туркекича в центр воеводства - город Жешув. А в 1952 году граждане Жешувекого воеводства в честь героя-молодогвардейца соорудили памятник.
   Делегации активистов Львовского отделения общества советско-польской дружбы часто бывают в городах Жешувского воеводства. Недавно с группой товарищей и я посетил могилу своего фронтового побратима, поклонился его праху, привез оттуда горсть земли.
   Польские друзья свято чтут память об Иване Туркениче. Большое вам спасибо, дорогие братья. Спасибо вам за живые цветы на могиле славного молодогвардейца, за улицу его имени в Жешуве. Кровь, пролитая вместе советским и польским народами, - священна...
   Туркенич всегда будет жить в сердцах тех, кто жаждет орлиных высот и взлеток, кто готов в грозную годину грудью заслонить Родину-мать.