Виталий Михайлович Озеров
Торжество социалистического идеала

       В феврале 1943 года Центральный Комитет комсомола получил телеграмму из только что освобожденного Краснодона. В ней сообщалось, что при оккупантах в этом шахтерском городке героически действовала подпольная комсомольская организация "Молодая гвардия".
   В 1975 году "Неделя" опубликовала статью бывшего секретаря редакции армейской газеты "Сын Отечества" П. Свириденко "Это было в Краснодоне. О том, как стал известен подвиг молодогвардейцев". Как рассказывает автор, эта редакция весной 1943 года находилась на окраине Краснодона. В начале апреля литсотрудник Владимир Смирнов обратился к редактору с просьбой предоставить ему несколько дней для подготовь важного материала.
   "Местные жители рассказывают о смелых мальчишках и девчонках. В ночь на седьмое ноября они вывесили красные флаги в городе, потом сожгли биржу труда. Я располагаю лишь отрывочными данными да некоторыми документами. Вот, смотрите: временный комсомольский билет члена "Молодой гвардии".
   Вместе с фотокорреспондентом Владимир Смирнов подготовил и опубликовал в газете трехколонную подборку под заголовком "Никогда, никогда, никогда комсомольцы не будут рабами!" Это была первая публикация о "Молодой гвардии", материалы, собранные для нее, редакция передала в обком комсомола.
   А вскоре в Краснодон приехала специальная комиссия ЦК ВЛКСМ. Были собраны многочисленные материалы и документы о замечательном подвиге краснодонских юношей и девушек.
   Созданная в сентябре 1942 года организация молодых подпольщиков насчитывала около ста членов. Она нанесла немало вреда оккупантам. Вела антифашистскую пропаганду, освобождала пленных красноармейцев, готовила вооруженное восстание, совершала диверсии, казнила предателей. Лишь в январе 1943 года - за месяц до освобождения Краснодона - гитлеровцам с помощью предателей, удалось раскрыть "Молодую Гвардию". Юношей и девушек зверски пытали, казнили мучительной смертью, иных сбрасывали живыми в глубокий шурф шахты. Но сломить патриотов ничто не могло. Они не дрогнули и в фашистских застенках, героями жили, героями и погибли. 71 подпольщик отдал жизнь за свободу и счастье Родины; только восьмерым удалось спастись.
   Родина не забыла своих верных сынов и дочерей. 15 сентября 1943 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами сорока четырех молодогвардейцев - многих посмертно. Руководителям штаба "Молодой гвардии" Олегу Кошевому, Ивану Земнухову, Сергею Тюленину, Ульяне Громовой, Любови Шевцовой было присвоено звание Героя Советского Союза.
   Первые обстоятельные публикации о краснодонских комсомольцах появились уже в 1943 году, среди них надо назвать брошюру "Герои Краснодона. (Подпольная комсомольская организация "Молодая гвардия")" (изд. "Правда"), воспоминания И. Туркенича ("Смена", 1943, № 21). Спустя год с небольшим увидела свет книжка М. Котова и В. Лясковского "Сердца смелых" ("Молодая гвардия", 1944); авторы в качестве военных корреспондентов побывали в Краснодоне еще осенью 1941 года, а после освобождения Донбасса они были командированы туда, чтобы разыскать материалы о подвиге молодогвардейцев, в том числе некоторых своих знакомцев. (Материалам о героях "Комсомольская правда" отвела 14 сентября 1943 две страницы.) Документация о краснодонском подполье наиболее полно собрана в книге "Молодая гвардия" (сборник документов)", выпущенной третьим изданием в 1970 (изд. "Донбасс").
   Фадеев был одним из первых, кто узнал и написал о героях краснодонцах. В том же номере "Правды", где публиковался Указ Верховного Совета СССР, была напечатана упомянутая выше статья "Бессмертие". Ее автор Фадеев в это время уже работал над книгой о молодогвардейцах. Еще летом 1943 года ЦК ВЛКСМ обратился к нему с предложением написать эту книгу.
   "В Центральный Комитет комсомола,- рассказывает бывший работник ЦК ВЛКСМ Б. Дьяков,- был приглашен для беседы Александр Александрович Фадеев. Разговор состоялся очень дружеский и очень предметный:
   - Кого бы из литераторов попросить написать роман о краснодонцах?.. Может быть, вы, Александр Александрович, возьметесь за такую работу?
   Фадеев задумался. Нет, сейчас он, к сожалению, не сможет выполнить просьбу ЦК комсомола. Писатель ссылался на фронтовые дела, на свое нездоровье.
   - Ну, а кто бы с честью мог потрудиться над этой благородной и так нужной народу книгой?
   - Я подумаю об этом,- сказал Фадеев.- Переговорю с Николаем Тихоновым, Борисом Горбатовым... Одним словом, потерпите немножко, и я предложу вам верную кандидатуру.
   На том и порешили. Передали Фадееву все материалы. Прошла неделя, другая. Фадеев молчал. Тогда позвонили к нему на квартиру. К телефону подошла его жена.
   - Александр Александрович уехал в Краснодон,- сказала она.- И все документы увез с собою..."
   В этом поступке писателя не было ничего неожиданного все, о чем он думал и писал, подводило Фадеева к героической теме "Молодой гвардии". В статье "Бессмертие" нашла выражение основная идея книги - идея, к которой Фадеев был подготовлен всем своим творческим опытом,- о новом человеке, реально утвердившемся на земле. Он писал:
   "Молодая гвардия" - это не одиночное исключительное явление на территории, захваченной немецкими оккупантами. Везде и повсюду борется гордый советский человек. И хотя члены боевой организации "Молодая гвардия" погибли в борьбе, они бессмертны, потому что их духовные черты есть черты нового советского человека, черты народа страны социализма". Но для того, чтобы оживить своих героев на страницах большого художественного произведения, Фадееву было недостаточно одних лишь документальных материалов. Он всегда нуждался в том, чтобы все увидеть собственными глазами, окунуться в ту обстановку, о которой собирался писать, подышать воздухом, которым дышали его персонажи. Вспоминая о поездке Краснодон, писатель как-то заметил: "Если бы не поехал, то всего огромного и впечатляющего материала, который был мне вручен было бы все же недостаточно, потому что на месте я увидел очень много такого, что, будь ты хоть семи пядей во лбу и как бы ты ни был талантлив, выдумать это или домыслить - невозможно".
   За несколько недель, прожитых в Краснодоне, Фадеев не раз побывал в семьях молодогвардейцев, беседовал с их товарищами по школе. Он ознакомился с материалом допроса предателя Кулешова, участвовавшего в расправе над юными подпольщиками. Встречался с партизанами и подпольщиками не только Краснодона, но и других районов Ворошиловградской области.
   Книга о молодогвардейцах была написана "единым дыханием" за год и девять месяцев. Фадеев завершил ее 13 декабря 1944 года. Отдельные главы печатались по мере их завершения - с начала 1945 года - на страницах "Комсомольской правды" и "Знамени" (№№ 2-6, 9-12). В 1946 году роман вышел отдельным изданием. Ему была присуждена Государственная премия первой степени.
   Роман был встречен читателями с огромным интересом. Он получил широкий отклик во многих литературно-критических статьях, публицистических очерках.
   Как заметил И. Баскевич в своей книге - спецсеминаре по творчеству Фадеева, авторы этих работ не во всем были согласим друг с другом. С. Трегуб подчеркивал документальную близость романа с фактами жизни, Е. Книпович, отмечая эту же черту произведения, акцентировала внимание на типичное изображенных в нем художественных картин. П. Юдин значение книги определял не столько показом реальных людей событий, сколько яркостью художественных обобщений, помогающих читателю понять истоки героизма молодогвардейцев воспитанных новым социалистическим строем. Но это были частные разночтения, общая же концепция "Молодой гвардии" не вызывала никаких сомнений у критиков. Они не отметили недостатков произведения, связанных с изображением большевиков старшего поколения. Об этих недостатках речь зашла после публикации в "Правде" редакционной статьи о "Молодой гвардии" (3 декабря 1947 года). Журнал "Большевик" опубликовал статью Н. Михайлова, в которой сообщалось о взаимоотношениях молодогвардейцев с партийной организацией Краснодона, "Знамя" -документальные материалы, сообщенные секретарем Ворошиловградского обкома КП(б) Украины А. Гаевым.
   Всенародное признание романа было понятным и естественным. Читатели нашли в нем правдивый рассказ о наших победах, об их социальных и нравственных истоках, о подлинных героях современности.
   Тесные отношения, которые Фадеев установил с родными и друзьями молодогвардейцев, помогли ему ближе узнать, как вырастало молодое поколение советских людей, каким был круг их интересов, вкусов, надежд. Десять лет спустя после публикации "Молодой гвардии" в письме к болгарским школьникам Фадеев заявил: "В свое время я писал этот роман с большим волнением, так как изучение событий на месте особенно наглядно показало мне, какими прекрасными чертами обладает передовая молодежь нашего социалистического общества".
   Свидетельства самих молодогвардейцев подтверждают этот вывод. В 1967 году Н. Иванцова, Мих. Шищенко и Радий Юркин опубликовали статью, в которой писали: "...Уже тогда, в предвоенные годы, в школьных классах, на пионерских сборах и комсомольских собраниях в каждом будущем молодогвардейце накапливался заряд воли и мужества, беззаветной любви и преданности Родине и идеалам коммунизма... Военно-патриотическое воспитание молодежи в предвоенные годы пронизывало всю нашу жизнь. Мы были ворошиловскими стрелками, активистами Осоавиахима, мы завороженно смотрели на парашютные вышки и по многу раз просиживали в кинозалах на фильме "Чапаев". И не было более высокой мечты для нас, чем стать летчиком или танкистом, командиром или бойцом Красной Армии".
   Такие умонастроения владели всеми молодогвардейцами. Школьная комсомольская организация была застрельщиком множества интересных начинаний, и они получали поддержку старших (кстати, председателем родительского совета был Ф. П. Лютиков). Из воспоминаний учительницы А. Д. Колотович мы узнаем, каким важным событием были для ребят массовые мероприятия, например, учебные стрельбы ("Вся школа волновалась: у кого будут лучшие показатели"), сколько внимания уделялось работе технических кружков ("Юные техники до дыр зачитывали популярные технические журналы, подолгу спорили над схемой радиоприемника или деталью какой-либо машины"), с каким увлечением занимались школьники художественной самодеятельностью ("В нашей школе не было зала, и мы собирались в клубе шахты № 5. Интерес населения к нашим постановкам был настолько велик и ставили мы так часто, что постепенно стали полными хозяевами в этом клубе").
   А сколь многообразными были интересы юношей и девушек!
   Олег Кошевой писал стихи, хорошо играл в шахматы, танцевал, любил музыку.
   Уля Громова увлекалась литературой, отлично декламировала, регулярно вела читательский дневник, на обложке которого написала: "Взгляды, новые идеи, знание жизни - вот что дают книги"; здесь цитаты из Горького - о том, что Человек- "это звучит гордо"; из Чехова - о том, что в человеке все должно быть прекрасно; из Джека Лондона - о мужественной смерти героя и жалкой смерти труса; из Николая Островского - о готовности отдать жизнь борьбе за освобождение человечества.
   Люба Шевцова посещала одновременно кружок юннатов в школе и балетную студию в клубе имени Ленина, она ездила на уборку урожая в колхоз и к шахтерам - в составе агитбригады.
   Иван Земнухов писал стихи и был председателем школьного астрономического кружка.
   Сергей Тюленин, занимавшийся в кружке радиолюбителей, сумел сам собрать и установить дома радиоприемник; оп мечтал стать военным летчиком.
   А вот круг интересов Анатолия Орлова, одного из "рядовых" подпольщиков, о котором, пожалуй было известно меньше, чем о других молодогвардейцах. В своих воспоминаниях о друзьях боевой юности Ким Иванцов пишет:
   "Анатолий был активным общественником: охотно участвовал в оформлении стенных газет изготовлении наглядных пособий, оборудовании предметных кабинетов. Но большую часть свободного времени он все же отдавал технике, за что и получил прозвище "Толька-инженер"... Орлов не верховодил среда сверстников, но у ребят пользовался большим авторитетом. И не только в школе. Да и как было не уважать этого паренька, если он никогда не отказывался помочь, если на подоконнике у него стоял электрифицированный макет зимнего Краснодона, на котором заманчиво искрился снег - накрахмаленная вата, а над зданием городского Совета гордо алел красный флаг? Вечерами с помощью самодельного киноаппарата Анатолий демонстрировал для мальчишек своего двора и улицы "всамделишние" картины. На эти сеансы приходили даже взрослые"
   Что ни человек, то личность, яркая, инициативная, многообещающая!
   Молодогвардейцы - плоть от плоти социалистического строя. Ощущение отечества - источник их нравственной цельности, несгибаемого мужества. За социалистическое отечество дрались Левинсон, Морозка, герои "Последнего из удэге", а молодые краснодонцы выросли уже в условиях социализма, они с молоком матери впитали нормы человеческих отношений, которые их предшественникам приходилось вырабатывать, избавляясь от старых навыков и привычек.
   Советские люди, с любовью нарисованные в романе, не хотят и не мыслят иной жизни, чем та, к которой они привыкли, борьба с оккупантами для них внутренняя потребность и необходимость. Размышляя о положении, в каком она оказалась при немцах, бабушка Вера "с первых же дней обнаружила, что она не согласна мириться с этим положением" Для её сына Николая Николаевича "служить у немцев... было так же неестественно и неудобно, как ходить на четвереньках". Что же говорить о молодежи, воспитанной советской школой, комсомолом в духе высокой идейности, взаимного уважения и товарищества. "Да, я могу жить только так, или я не могу жить вовсе",-говорит Уля Громова. "Неужели ты не понимаешь, что мы не можем жить иначе?" - вторит ей Вали Борц обращаясь к своей матери. Анатолий Попов словами не мог выразить "того ощущения отечества, как чего-то большого и певучего, какой была его, Анатолия, мама, Таисья Прокофьевна, с ее рослым, полным телом, лицом румяным, добрым и с чудесными старинными казачьими песнями, которые она певала ему с колыбели. Это ощущение отечества всегда жило в его сердце и исторгало слезы из глаз его при звуках родной песни или при виде потоптанного хлеба и сожженной избы".
   Как Б. Горбатов в "Непокоренных" или А. Федоров в книге "Подпольный обком действует", Фадеев рисует сцены, показывающие, что советские люди ни в чем не поддались фашистам; и при гитлеровском "новом порядке" они руководствуются нормами социалистического жизнеустройства. Проценко беседует в глубоком немецком тылу с теткой Марфой и стариком Нарежным.
   "- ...Кто ж ты теперь,- спросил Проценко,- колхозница чи единоличница?
   - Колгоспница, вроде як в отпуску, пока немцы не уйдуть,- сказала Марфа.- А немцы считають нас ни за кого. Всю нашу колгоспну землю воны считають за германьским... як воно там - райхом? Чи як воно там, Корний Тихонович?
   - Та райхом, нехай ему!- с усмешкой сказал старик.
   - На сходи зачитивалы якуюсь-то там бумагу - як его там, Розенберга, чи як его там, злодия, Корний Тихонович?
   - Та Розенберга ж, хай ему! - отвечал Нарежный.
   - Цей Розенберг каже, що колысь получим землю у единоличне пользование, та не уси, а хто буде добро робити для германьского райха и хто буде маты свою худобу та свой инвентарь. А який же там, бачите, инвентарь, коли воны гонють нас колгоспну пшеницу жаты серпами, а хлиб забирають для своего райха. Мы, бабы, вже отвыкли серпами жаты! Выйдем на поле, ляжем пид пшеницу от сонця та спим..."
   Народная жизнь все равно идет по советскому "расписанию". Фашистские порядки изображены в романе сатирическими красками. Оккупанты как организаторы хозяйства ничуть не лучше русских капиталистов, о которых с таким пренебрежением думал Алеша Маленький в "Последнем из удэге". Фашисты так и не сумели наладить промышленность Донбасса, хваленая их "система" не дала экономического эффекта. А советским людям она представляется диким наваждением, нелепым кошмаром, который вот-вот рассеется как дым.
   Семья Осьмухиных при немцах жила словно в нереальном, выдуманном мире: "Казалось, надо было просто открыть глаза и этот мир исчезнет". Зато все, что напоминает прежнюю жизнь, воспринимается в своем самом главном, глубинном значении. Когда Сережа Тюленин и Валя Борц пробрались в пустое здание школы, они словно окунулись в родной и знакомый мир, которого немцы пытались их лишить. "И вдруг он встал перед ними, такой неповторимо чудесный, вольный, полный отрешенных, прямых и чистых отношений..." Как же может тот, кому близки и дороги такие отношения, как может он терпеть нечеловеческие нравы, вводимые тупыми и кичливыми завоевателями?!
   В романе Фадеева показана историческая преемственность социалистических идей: молодежь продолжает революционное дело, начатое старшими, потому что с "отцами" ее соединяют не только родственные узы, но единые мысли, чувства, стремления, потому что нерасторжимы духовные связи между всеми поколениями нашего народа. Так, по-новому, в соответствии с жизненными изменениями, ставит и решает Фадеев "вечную тему "отцов и детей".
   Когда-то литература изображала взаимное непонимание стоящих на разных идейных позициях консервативных "отцов" и радикально настроенных "детей". Конфликт возрастов сущности, был конфликтом классов, мировоззрений. Первым "снял" его не кто иной, как Горький, показавший в "Матери" борцов одного класса единомышленниками и друзьями, независимо от возраста. Люди одного борющегося лагеря, одних устремлений, Павел Власов и Ниловна становятся еще ближе друг другу потому, что начинают совместную борьбу в общем революционном стане. В лице большевиков старшего поколения нашли своих учителей и воспитателей Павел Корчагин, Сережа Костенецкий и другие молодые герои советской литературы. Отношения старших и молодых героев "Молодой гвардии" сложились и окрепли на такой основе, когда дети ценят в родителях, помимо авторитета возраста, и опыт своих предшественников на путях социального обновления мира, а старшие видят в детях не наследников своих капиталов, а продолжателей боевых и трудовых дел.
   Родители остаются родителями - они тревожатся за сыновей и дочерей, хотят уберечь их от опасности. Фадеев рассказывает и о том, как отец и мать Ульяны Громовой добивались, чтобы она эвакуировалась из города, и о том, как попрекал старик Земнухов идущего на постоянный риск сына. Чувство тревоги за детей истерзало душу каждого из родителей. Однако в конечном счете торжествует понимание святости дела, которому посвятили себя подпольщики. Почти все родители знают или догадываются об их деятельности и почти все или в душе сочувствуют молодежи, или практически помогают ей. Земнухов-старший понял, что сын не может поступить иначе, чем поступает. Отец Жоры Арутюнянца решил помочь молодогвардейцам оборудовать типографию. Мать Олега Кошевого благословляет его быть несгибаемым в борьбе. Каким счастьем заполняется душа юноши, когда он видит, что Елена Николаевна поняла его, и в каких неповторимых, пронзительных словах выражены их чувства:
   "- Прекрасная моя! Прекрасная моя! - шепчет он, обдавая ее снизу светом своих глаз.- Ты же все, все понимаешь... прекрасная моя!
   - Я все понимаю,- шепчет она, склонившись к нему головой и не глядя на него, он ищет ее глаза, а она все прячет глаза в его шелковистых волосах и шепчет, шепчет:
   - Всегда... везде... Не бойся... будь сильный... орлик мой... до последнего дыхания..."
   Только большой художник мог с такой удивительной силой нарисовать эту сцену, где нет ни слова фальши! Что может быть для настоящего советского человека выше сознания гордосьт сына, который не дрогнет "до последнего дыхания", раз уж настал неизбежный час схватки не на жизнь, а на смерть! И до чего трудно и больно сказать ему это "до последнего дыхания", и как физически невозможно поднять на него, единственного, безгранично любимого, глаза, полные невыносимой тоски!
   "Тяжело родителям..." - это относится ко многим персонажам романа - людям старшего поколения. И тем знаменательнее, что они идут одной дорогой с молодежью. Бабушка Вера - тоже участник развернувшейся борьбы с оккупантами. Мать Володи Осьмухина желает сыну, "чтобы до самой смерти не сломали ему крыльев, чтобы не дрожал он перед этими псами, чтобы он плевал им в лицо!". Мать Сережи Тюленина вначале умоляет палачей пощадить сына, а потом бросается на них с кулаками.
   Во всенародной борьбе с гитлеровцами участвуют, как говорится, "и стар и млад". Десятилетний крестьянский мальчик Сашко проводит партизан через линию фронта; девочка-подросток из Ворошиловграда - "гриб-боровик" - открыто выражает ненависть к тем, кого считает немецкими прислужниками; совсем еще юный Радик Юркин мечтает о вступлении в подпольную организацию комсомола.
   Чувство советского патриотизма объединяет и родных Олега Кошевого, и связных Соколову, Шубину, и старого рабочего, приютившего Проценко, и неунывающего солдата Каюткина, и Марфу, считающую себя "колхозницей в отпуску", и многих других. Но в центре внимания у Фадеева молодежь.
   "Новое поколение" верно нашим революционным традициям. Они как бы освящены поэзией. Эпиграфом к роману поставлены слова старой боевой песни: "Вперед, заре навстречу, товарищи в борьбе!" В тюрьме девушки поют партизанскую песню "Этих дней не смолкнет слава..." На казнь молодогвардейцы идут со словами любимой песни Ильича: "Замучен тяжелой неволей..." Чувство традиции живёт во всём: и в том, что Олег взял себе как кличку фамилию отчима - Кашук ("с ней у него связаны были первые героические представления о партизанской борьбе и все то мужественное воспитание - с работой на поле, охотой, лошадьми, челнами на Днепре,- которое дал ему отчим"); и в том, что Виктор Петров помнит о подвигах отца, сражавшегося здесь же, в Донбассе, за советскую власть; и в том, что молодежь гордится трудовой славой своих родителей, таких знатных шахтеров, как забойщик Григорий Ильич - отец Любы Шевцовой. Когда старший Шевцов собственными руками взорвал родную шахту и, потрясенный, возвращался домой, Люба подбежала к нему, взяла за руку и пошла рядом с ним.
   Молодые герои Краснодона воспитывались на лучших произведениях советской литературы. М. Колосов вспоминает том, что автор "Молодой гвардии" пересмотрел былой критический отзыв об изображенной Н. Островским сцене в тюрьме, когда Павка отказывается от любви Христины, и заявил "...Я должен признаться, что был неправ тогда. Прав был Островский. Мои молодогвардейцы воспитывались на образе Павки Корчагина. И от него восприняли это благородное отношение к любви, эту верность своей любви".
   Вместе борются "отцы" и "дети", и в роман органически входят поэтические страницы о молодежи времен гражданской войны. Широко известен монолог, открывающий 63-ю главу романа:
   "Друг мой! Друг мой!.. Я приступаю к самым скорбным страницам повести и невольно вспоминаю о тебе...
   Если бы ты знал, какое волнение овладевало мной в те далёкие дни детства, когда мы ездили с тобой учиться в город! Более пятидесяти верст разделяло нас, и, выезжая из дому, я так боялся, что не застану тебя, что ты уже уехал,- ведь мы не виделись целое лето!
   Одна возможность такого горя невыразимой тоской сжимала мне сердце..."
   Рассказ о дружбе двух юношей, об их вступлении в комсомол, участии в боях, о гибели одного из них - все это не только повод, чтобы вспомнить о прошедших днях. "Перекличка времен" играет большую роль в романе. Указанный монолог навеян эпизодами собственной юности Фадеева. В письме к А. Колесниковой в июне 1949 года он признается, что в лирическом отступлении, начинающемся словами "Друг мой! Друг мой!.." "писал именно о Грише Билименко... Друг этот - образ собирательный, но это место - о нем, о Грише Билименко, и обо мне". В разговоре с соратником по партизанскому движению Т. Ветровым-Марченко Фадеев еще теснее связывает молодость двух революционных поколений: "Когда я начал работать над "Молодой гвардией", мне казалось, что я пишу не о подпольной организации Краснодона периода второй мировой войны о владивостокском большевистском подполье, и передо мной проходят те юные герои, которые явились первыми гвардейцами в те давно прошедшие дни ожесточенной борьбы, я которой тогда принимали участие и мы с тобой в Приморье..."
   Воспоминания о собственной молодости, наряду с впечатлениями о жизни краснодонских юношей и девушек, послужили благодарным материалом для романа. Почему автору не нужно было подробно расспрашивать о жизни и быте шахтеров Донбасса? У него, говорил Фадеев на собрании прозаиков в апреле 1946 года, все "было под руками". Он подтвердил это утверждение автобиографическими ссылками:
   "С точки зрения чисто бытового материала и обстановки, события, условия моей собственной биографии мне во многом помогли по двум причинам: во-первых, я по образованию незаконченный горный инженер, имевший много дел как раз с угольными районами страны, бывал в шахтах, начиная от Сучанских копей и Подмосковного бассейна и кончая Донбассом, Кроме того, я около двух лет работал на Северном Кавказе (в городе Ростове-на-Дону), когда он обнимал много областей и в его состав входил Шахтинский округ, и я как инструктор очень много бывал там.
   Наконец, когда я сам начинал свою революционную деятельность, то есть был партизаном, я также очень много дел имел, был просто связан с Сучанскими угольными копями. И поэтому жизнь шахтеров, даже чисто производственная,- хотя бы такие факторы, как они работают, каковы шахты в Донбассе, что это за поселки, как они строились и создавались,- мне была хорошо известна, и здесь не требовалось тратить никаких дополнительных усилий.
   Это вам характеризует, насколько я был абсолютно полон фактическим материалом.
   И здесь же можно сразу ответить на вопрос удивления, каким образом мне удалось в такой короткий срок написать роман на фактическом материале. Именно потому и удалось, что вес это мне было совершенно знакомо. Я все это знаю для того, чтобы об этом написать".
   Достоверность бытовой обстановки действительно не вызывала никакого сомнения у читателей романа. Еще важнее ощущение авторского "присутствия" в произведении.
   Лирические высказывания автора не воспринимаются в романе как чужеродное тело, потому что в них переданы чувства, объединяющие крепкой дружбой поколения советских людей. Называя имена Маркса и Энгельса, Фадеев однажды заметил:
   "Эти два первых марксиста на земле были связаны таким благородным чувством, которое должно стать элементом, присущим новому обществу, чувством, которое должно будет связать это новое общество".
   Фадеев выступал за настоящую, принципиальную дружбу которая очень требовательна, взыскательна, предполагает и спор, и борьбу против слабостей друга, за такую дружбу, которая связывала еще Петра Суркова и Алешу Маленького. В литературе военных лет нашла продолжение традиция изображения активной политической, интеллектуальной жизни, которой живут советские люди - единомышленники.
   В совместных раздумьях о ходе войны ищут пути к победе герои шолоховского романа "Они сражались за Родину", поэмы А. Твардовского "Василий Теркин", повестей Б. Горбатова А. Бека и других. Острая дискуссия по военным, политическим, этическим вопросам бушует в пьесе А. Корнейчука "Фронт", в этой дискуссии рутинера Горлова побеждают творчески мыслящие командиры. Так происходит и в других случаях. В спорах отбрасывается ложное, устаревшее, сплачиваются люди ищущие, стоящие на партийных позициях. Фадеев хорошо показал, как происходит это сплочение. Возвращаясь к упомянутому монологу, добавим, что он внутренне созвучен всему, что происходит в "Молодой гвардии" и что должно произойти в заключительных главах.
   Да, многое соединяет неразрывными узами старших и юных бойцов. Партизаны ранних повестей Фадеева, замечает М. Чарный, "боялись порядка и дисциплины", краснодонцам эти качества естественно присущи. "Лучшие исконные черты русского народа сочетались в характере нового, советского человека с опытом вековых революционных движений, четверти века невиданной борьбы, дерзания, воли, строительства нового общества". Сказанное не значит, что Фадеев забыл об историческом и возрастном различии. Он не только пишет о жизненном опыте "отцов", о чертах детскости в своих юных героях, но и задумывается о неповторимом облике нового поколения. Писатель находит определение, охватывающее наиболее характерные его качества в их совокупности:
   "Самые, казалось бы, несоединимые черты - мечтательность и действенность, полет фантазии и практицизм, любовь к добру и беспощадность, широта души и трезвый расчет, страстная любовь к радостям земным и самоограничение,- эти, казалось бы, несоединимые черты вместе создали неповторимы облик этого поколения".
   Молодогвардейцы - люди одного орлиного племени, в них так много общего, роднящего самых не похожих друг на друга юношей и девушек. Но идейная близость не обедняет людей, а наоборот, обусловливает удивительное разнообразие, яркость, выразительность характеров. Автор "Молодой гвардии" показывает, какие великолепные человеческие индивидуальности сформированы нашей социалистической жизнью.
   "Молодая гвардия" - "многогеройный" роман (в нем около двухсот персонажей). Это объясняет трудность выделения главных персонажей, которых следовало обрисовать наиболее полно. Перед автором встали нелегкие композиционные задачи. Ему предстояло связать воедино многие сюжетные линии, некоторое время развивавшиеся самостоятельно. Как же выполнены в "Молодой гвардии" эти задачи? Композиционное построение произведения определено развертыванием подпольной работы. Первая треть романа - до 30-й главы - повествует о том, как разные действующие лица устанавливают связь с подпольной организацией. В городе появляется Лютиков, он приглашает на работу в мастерские Володю Осьмухина, через него знакомится с Олегом, поручает молодежи выкопать типографский шрифт, спрятанный в парке. Возвращается Валько, через Любу Шевцову он ищет контакта с подпольщиками. Встретились Сережа Тюленин, Уля Громова, Валя Борц, Нина и Оля Иванцовы, в боевую деятельность включается Иван Туркенич. Словом, наступили "поистине решающие часы, когда сомкнулись наконец все звенья краснодонского подполья".
   Эти главы написаны обстоятельно, с подробными характеристиками персонажей, неторопливым изображением происходящих событий. Дальше действие приобретает все более напряжённый, драматический характер, однако внимание автора по-прежнему сосредоточено не столько на боевых эпизодах, сколько на человеческих характерах.
   С какой любовью пишет Фадеев, например, об Олеге Кошевом Юношу отличает удивительное сочетание детской непосредственности и ясного разума. Он высокий, широкоплечий, у него лицо "очень юное, свежее, сверкающее глазами, с выражением необычайного напряжения и силы...", одет Олег всегда аккуратно, опрятно, от всей его фигуры исходит "ощущение свежести, силы, доброты, душевной ясности...". И это ощущение не обманывает, оно - выражение внутренней сущности Кошевого, человека доброго, приветливого, обаятельного. Он обладает талантом организатора, практической сметкой; им владеет "исключительная жажда деятельности, желание проявить всего себя, желание вмешаться в жизнь людей, в их деятельность с тем чтобы внести в нее что-то свое, более совершенное, быстрее оборачивающееся и наполненное новым содержанием..." Деятельная натура Олега проявляется в том, как энергично и самозабвенно ведет он дела боевого штаба.
   Кошевой - самый любимый герой Фадеева. В одном из своих выступлений писатель заметил: "Многим больше всего нравится Сережа Тюленин, это действительно героический парень, и он тоже мой любимец. Но Олег Кошевой в смысле духовного развития стоит выше, он больше работал над собой и поэтому не случайно был в подполье руководителем группы молодежи. Мне все нравится в нем - и его поведение в быту, и его отношение к матери, к товарищам, а в смысле силы характера, силы воли - он нисколько не уступает Сереже Тюленину.
   Внешне Олег особенно и не выделялся, он скромен и не честолюбив. Никому не придет в голову ослушаться комиссара, усомниться в его авторитете, Но его сила не подавляет ребят. Кошевой держится просто и естественно. Здравый ум, организаторская хватка слиты у него с задушевностью и дружелюбием. "Он был настолько общителен, жизнелюбив, непосредственен, что не только мысль о господстве над товарищами, но даже простое невнимание к ним, к их мнению и опыту были противны его душе. Но он все более сознавал, что успех или неуспех их деятельности во многом зависит от того, насколько он, Олег, среди всех своих друзей сможет все предусмотреть или ошибется.
   Он был всегда возбужденно-деятелен, всегда весел и в то же время аккуратен, расчетлив, требователен. Там, где дело касалось его одного, в нем еще сказывался мальчишка, - ему хотелось самому расклеивать листовки, жечь скирды, красть оружие и бить немцев из-за угла. Но он уже понимал выпавшую на его долю ответственность за все и за всех и смирял себя".
   Фадеев часто упоминает о проступающем на лице Кошевом выражении "детскости"; его не удовлетворили рисунки одной чешской художницы иллюстрировавшей "Молодую гвардии", именно потому, что, как он заметил в письме к ней, "...в облике Олега не выражены юношеский пафос, романтический порыв, горение,- Олег выглядит слишком взрослым". В романе рассказывается и о выдержке Кошевого, и о его мальчишеском поведении. Вводится эпизод, когда комиссар штаба сам нарушил установленную в организации дисциплину и в одиночку отправился расклеивать листовки. С присущей ему искренностью Олег признал ошибку и уже не повторял ее.
   В "Молодой гвардии" еще больше возросло умением автора изображать через внешность людей их душевное развитие. Принцип "динамичного" портрета отражающего то, что происходит с человеком, в душе его на протяжении времени,- одно из серьезных завоеваний Фадеева-художника. Жизненные испытания оставили неизгладимый след на лице Олега. За месяцы борьбы этот простосердечный, с детской складкой полных губ юноша сильно возмужал. Он по-прежнему весел и общителен, его лицо привлекает своей открытостью. Но всё чаще и чаще на лбу его обозначаются поперечные складки - выражение тревоги и беспокойства. В тяжелую минуту, когда было решено уходить из города, Олег при прощании с родными через силу улыбнулся. "Следы душевной борьбы и деятельности сошли с лица его, но сошло и так часто возникавшее детское выражение. Лицо его выражало скорбь". А чего стоит еще один, потрясающий штрих: после допроса Кошевого в гестапо шестнадцатилетний юноша стал совсем седым...
   Как в характеристике внутренней сущности персонажей, так и в их внешности автор выявляет и то, что делает их людьми одного поколения, и то, что отличает друг от друга.
   Стоит сравнить Олега хотя бы с Иваном Туркеничем, чтобы увидеть, какие лично разные люди объединились для совместной борьбы. Спокойный, собранный, прошедший армейскую школу Туркенич занимает особое место в этом содружестве молодежи, не всегда умеющей сдержать порывы чувств. Но не один Туркенич принадлежит к типу людей рассудительных, выдержанных.
   В газетном очерке "Бессмертие" Земнухову была дана такая характеристика: "...Один из наиболее образованных, начитанных членов "Молодой гвардии", автор ряда замечательных листовок. Внешне нескладный, но сильный духом, он пользовался любовью и авторитетом среди молодежи. Он славился как оратор, любил стихи и сам писал их..." Сутуловатый, близорукий Иван Земнухов не очень-то героичен на первый взгляд. Умного, начитанного юношу прозвали профессором. Этот образ высветлен описанием любви Ивана и Клавы Ковалевой. Влюблен флегматичный Земнухов пылко; в стихах, посвященных любимой, раскрывается поэтичность его души. Когда Клава сказала, что гордится им, "все, что происходило вокруг него, все это уже не страшило его, потому что не было уже ничего невозможного для него".
   А сравним с Ваней Земнуховым его лучшего друга Жору Арутюнянца. Жора "был очень аккуратен, чистоплотен, настойчив в своих убеждениях и во всем любил порядок и дисциплину", он рассуждал о любом вопросе авторитетно, поражая четкостью и какой-то официальной отточенностью своих суждений. Благодаря привычке облекать мысль в грамматически правильные фразы речь его походила на директивы и циркуляры. Выражая надежду, что взрослые "обязательно возьмутся за оружие", Жора заявляет: "Если наши старики так поступает, как же мы, молодежь, должны поступать? Мы, молодежь, должны взять на учет - выявить, потом взять на учет,- поправился Жора,- всех ребят, кто не уехал, и немедленно связаться с подпольной организацией. Мне, по крайней мере, из- вестно..."
   Особо заботится Фадеев о речевой характеристике своих персонажей
   Олег говорит как культурный, образованный человек с очень дисциплинированным мышлением, его речь богата различными интонациями, выражается он ясно, даже афористично, хотя нередко употребляет диалектные словечки, украинизмы. Скажет несколько слов Громова - слышится поэтичная напевность плавного южного говора. В ее речи повторение одних в тех же слов создает внутреннюю напряженность: "...Лежу себе на спине и гляжу высоко, высоко... Я вдруг с такой силой поняла, что... идет страшное, да, именно страшное, отступление... Как хорошо могли бы жить все люди на свете, если бы они только захотели, если бы они только понимали!"
   Речь Любы Шевцовой очень темпераментна, в ней много динамики, разных ритмов. Своеобразны манера говорить и сам лексикон Сережи Тюленина. В его речи - язык улицы с ее жаргоном, вульгарными и "блатными" словечками ("Я шесть суток не кимарил", "Тикать-то некуда" и т. п.).
   Вообще образ Сережи Тюленина едва ли не колоритнейший в романе. Как живого видишь этого босоногого худенького паренька, озорного, отчаянно смелого. Мальчишеская неугомонность толкала Сережу на безрассудные поступки, а его представления о подвигах вначале не выходили за пределы показной храбрости, вроде прыжков со второго этажа. Тюленина чуть не исключили из школы за очередные проделки; даже став членом "Молодой гвардии", он не всегда мог подчинить деловой целесообразности рвущийся наружу азарт.
   Непрерывное движение - своеобразный лейтмотив образа Тюленина, равно как ощущение свежести, силы, доброты - лейтмотив образа Олега. Художественное выделение моральной "доминанты" характера - излюбленный прием Фадеева-художника, как мы имели возможность убедиться, анализируя еще "Разгром" и "Последний из удэге".
    Тюленин напоминает молодых бойцов гражданской войны, описанных нашей литературой, с их удалью, кипучей жаждой действия. Но это человек новой эпохи, когда атмосфера советского коллективизма, социалистического общества с самого начала дала верное направление его натуре, определила стремительный гражданский рост юноши. Идеалы Сережи складывались под влиянием образов героев гражданской войны,- над его кроватью висели их портреты. Мечта о подвиге крепла в годы, когда, как и все советские мальчишки, он жил новыми героическими событиями: перелеты Чкалова вокруг земного шара, полярный дрейф Папанина, трудовые рекорды Стаханова, Изотова. Все это не могло не оказывать влияния на его характер, Сережка в первые же месяцы подполья стал сознательным партизаном, ему не понадобилась та психологическая ломка, без которой не обошлись его литературные предшественники 20-х годов. Однако Фадеев не приподнимает юношу на котурны, рассказывает о чрезмерной порой лихости, о "позе члена конвента времен французской революции", которую не прочь принять Тюленин.
   В "Молодой гвардии" автор стремится к широте и живописности изображаемых картин жизни, здесь появляются смелые метафорические образы, акцентирующие существо характеров героев. Например, чистые, целомудренные цветы водяной лилии, найденные Улей Громовой, предваряют и подготавливают знакомство с этой девушкой.
   Образы Ули Громовой и Любы Шевцовой - наиболее удавшиеся Фадееву образы женщин, которых уже можно назвать новыми людьми. Варя ("Разгром") еще в плену привычек, унаследованных от темной дореволюционной жизни; Лена ("Последний из удэге") запоминается в своем противоречивом "правдоискательстве"; Хлопушкина и Мария Цой все же были фигурами эпизодическими. Между тем советская литература упорно обращалась к образу распрямляющейся, духовно растущей женщины, показывая на ее примере, что несет народу советская власть. Марья-большевичка у А. Неверова, Виринея у Л. Сейфуллиной, Даша у Ф. Гладкова, комсомолки из романа "Рожденные бурей" Н. Островского, Поля из романа А. Малышкина, Зоя из поэмы М. Алигер,- вглядываясь в эту галерею типов, отчетливо видишь, как крепнут в людях социалистические качества. Красота этих качеств опоэтизирована в героинях "Молодой гвардии". Как привлекательны Уля и Люба душевной и внешней красотой, силой характера, целеустремленностью и как по-разному выражаются у каждой эти качества!
   Очень большой авторитет у подруг завоевала Уля Громова "высокая, стройная девушка с тяжелыми черными косами, с глазами, то брызжущими ясным сильным светом, то полными таинственной силы, скорее молчаливая, чем озорная, скорее ровная, чем страстная, но и та, и другая вместе". В Уле угадывается скрытое богатство подлинных страстей, таится "огромный мир чувств и размышлений, разных оценок людей, разных отношений к ним...".
   Опубликованные спустя двадцать лет после гибели Ульяны Громовой выдержки из ее школьных сочинений говорят о силе патриотических устремлений, двигавших девушкой. Ее особо влекут героические примеры в нашей жизни и в нашей литературе. В сочинении на "свободную" тему "Советские патриоты-богатыри" Ульяна называет имена Чапаева и Щорса, Котовского, Лазо, Фрунзе... А последняя запись в тетрадях по украинскому языку, сделанная первого октября 1941 года, посвящена уже событиям Отечественной войны: "В этой борьбе, в этой жестокой битве не на жизнь, а на смерть не может быть равнодушных наблюдателей... Мы должны ненавидеть врагов своей Отчизны, ненавидеть врагов человеческого счастья, разжигать необоримое стремление отплатить за смерть и муки отцов, матерей, братьев, сестер, друзей, за смерть и муки каждого советского гражданина".
   Такие же чувства одухотворяют Любовь Шевцову. Однако это совсем другой характер. Она, "Сергей Тюленин в юбке", полна безудержной энергии, веселья, задора. От Шевцовой исходит впечатление яркости, оно создается и нарядной одеждой, и солнечными бликами на ее волосах, и всем независимо-веселым видом девушки. Так и кажется, что Люба вот-вот вспорхнет и легко понесется, оторвавшись от земли. "...Яркое платье так ловко обхватывало ее талию и так легко, воздушно облегало ее стройные полные ноги в телесного цвета чулках и в кремовых изящных туфельках на высоких каблуках, что от всей девушки исходило ощущение чего-то необыкновенно естественного, подвижного, легкого, воздушного".
   Ну конечно же Люба первая плясунья, и пляшет она легко, самозабвенно. Ей прямо-таки к лицу озорные проделки. Работая у подпольщиков связной, Шевцова ездит в областной центр на попутных немецких машинах, изящно одетая, кокетливо-неприступная. Её трудно представить спокойной, расчетливой, Люба жила легко и весело: "на ходу" училась в детстве, мечтала стать то доктором, то учителем, инженером, Чапаевым, презирала девчонок, потом увлеклась пением, танцами, бросила школу и начала выступать в клубах и в парке. "Но она совсем не была артисткой, она только играла в артистки, она просто не могла найти себя. В душе ее все время точно переливалось что-то многоцветное, играло, пело, а то вдруг бушевало, как огонь. Какой-то живчик не давал ей покоя; ее терзали жажда славы и страшная сила самопожертвования. Безумная отвага и чувство детского, озорного, пронзительного счастья - все звало и звало ее вперед, все выше, чтобы всегда было что-то новое и чтобы всегда нужно было к чему-то стремиться".
   В Шевцовой подпольщики нашли хорошего, доброго и отзывчивого товарища, руководители подполья ценили в ней бесстрашную связную и разведчицу. И во всех случаях она оставалась сама собой - отчаянной шахтерской девчонкой, презирающей врага.
   Так жила "Любка-артистка", так и погибла, несломленная и не поддавшаяся врагу.
   "Когда Любу вывели на расстрел, она запела одну из самых своих любимых песен:
   
   На широких московских просторах...
   
   Ротенфюрер СС, ведший ее на расстрел, хотел поставить ее на колени и выстрелить в затылок, но Люба не стала на колени и приняла пулю в лицо".
   Героев-молодогвардейцев фашисты не сумели поставить на колени. Мы назвали лишь нескольких, а ведь в романе Фадеева ярко очерчены еще многие молодые патриоты: Анатолий Попов, Владимир Осьмухин, Сергей Левашов, Степа Сафонов... Список погибших героев, заключающий роман, звучит не как мартиролог, а как своеобразный апофеоз их бессмертной славы. И Левинсон, и Алеша Чуркин могли только приблизительно угадать, какие чудесные "люди-красавцы" родятся на нашей земле и какие величественные страницы славы впишут они в летопись истории Советского государства. Имена юных подпольщиков Краснодона стали синонимом поражающей весь мир духовной красоты человека социалистического общества.
   Советский народ свято чтит память о погибших героях. На центральной площади Краснодона сооружен величественный памятник молодогвардейцам. В городе открыт музей "Молодой гвардии". В нескольких километрах от Краснодона вырос новый город, получивший название Молодогвардейск. Шахта "2-бис" Краснодона теперь шахта "Молодая гвардия". Другие две шахты носят имена Олега Кошевого и Сергея Тюленина. Именами молодогвардейцев названы теплоходы, колхозы, школы, детские дома. На двери класса, где учился Кошевой,- мемориальная доска; за право заниматься в этом классе соревнуются ученические коллективы, а кому занять парту Олега, решает комсомольская организация школы. Комсомольские бригады Краснодона зачисляют в свой состав молодогвардейцев, выписывают расчетные книжки и ассигнуют в фонд мира причитающийся заработок (этот почин получил распространение по всей стране). Бюро Луганского обкома комсомола учредило премию "Молодой гвардии". Первыми лауреатами стали комсомольско-молодежная бригада имени Сергея Тюленина, группа скульпторов - авторов мемориального комплекса на могиле молодогвардейцев, и писатель В. Титов, автор повести "Всем смертям назло...".
   Легендарные образы молодогвардейцев прочно вошли в духовную культуру народа. Этому способствовала публикация воспоминаний тех из них, кто остался жив: Р. Юркина, В. Борц, Н. Иванцовой, С. Левашова, издание "Повести о сыне" Е. Кошевой. Юным героям посвятили стихи и поэмы М. Исаковский, Маршак, П. Тычина, Н. Асеев, П. Беспощадный, А. Малышко, С. Смирнов. Поставленный С. Герасимовым кинофильм "Молодая гвардия", появившийся на экране впервые в 1948 году, повторно выпущен в 1964 году (картину заново озвучили, так как прежняя запись имела серьезные дефекты; в ней изъяты эпизоды со Стаховичем, а в титрах рассказано о подлинных предателях). Но живут не только произведения, созданные на материале героических подвигов. Эти подвиги были и остались образцом для миллионов.
   Имена молодогвардейцев, как только они стали - по роману Фадеева!-известны читателям, вошли в жизнь всех, кому дороги идеалы свободы и счастья трудового народа. В их подвиге черпали и черпают силу мужества тысячи и миллионы борцов за свободу. В дни Сталинградской битвы генерал Чуйков просил передать Центральному Комитету комсомола свое восхищение "новым поколением Павлов Корчагиных, считающих за великое счастье... очищать родную землю от полчищ фашистских убийц". Автору, родителям молодогвардейцев писали молодые бойцы, труженики города и села. Шли письма из-за рубежа: от юного вьетнамского партизана, от греческих комсомольцев, сражавшихся со "своими" фашистами, от польской девушки, решившей порвать с церковниками... Во время борьбы корейских патриотов за свободу и независимость своей родины они создали партизанский отряд имени "Молодой гвардии". Для французской патриотки Раймонды Дьен юные советские подпольщики стали примером борьбы. "В тюрьме я впервые прочла советский роман "Молодая гвардия",- заявила Раймонда Дьен.- Из этой книги я узнала о таких примерах героизма, что мне прямо совестно стало: я получаю столько изъявлений любви и признательности, а сделала так мало".
   Да, юность мира была и осталась для Фадеева неиссякаемым источником поэтического вдохновения. Молодые борцы за идеалы коммунизма - те герои, навстречу которым раскрылся его светлый, окрыленный талант. Недаром М. Шолохов заявил:
   "Пожалуй, как никто из нас, прозаиков, Фадеев обладает чудесной особенностью глубоко и взволнованно писать о молодежи, и в "Молодой гвардии" в полную меру раскрылась эта черта его большого таланта".
   Благодаря чему образы "Молодой гвардии" приобрели такую впечатляющую силу? Речь должна идти и о значительности самого - материала жизни, художественно отображенного писателем, и о тех эстетических находках, которые поставили роман в центр литературного развития целого исторического периода.