Дмитрий Щербинин
"Жизнь и подвиг Володи Осьмухина"

    Владимир Осьмухин был одним из героев-молодогвардейцев Краснодона. Вместе со своими товарищами принял он мученическую смерть у шурфа шахты N5. А в вышедшем в 1948 году фильме Сергея Герасимова, небольшую, но яркую роль Володи Осьмухина сыграл тогда ещё совсем молодой Вячеслав Тихонов, и это была его первая роль в кино.
    Так каким же был в жизни Володя Осьмухин? Что его интересовало, какие силы позволили совершить бессмертный подвиг? Ответ на эти вопросы дают документы, хранящиеся в московском архиве РГАСПИ.
   

Владимир Осьмухин

    Наиболее полные воспоминания о детстве и юности Володи оставили его родные: сестра Людмила и мать Елизавета Алексеевна.
    Родился Володя в первый день нового 1924 года. В семье очень радовались появлению мальчика, а маленькая Люда верила, что он будет её верным защитником от хулиганов.
    Как и иные молодогвардейцы, Володя был одарённым от природы, талантливым. Ещё до школы прочитал он много детских книжечек, выучил стихотворения. А с семи лет, хорошо умея читать, пошёл в школу.
    Людмила вспоминает, что был он шустрым мальчиком и всё время водил за собой много ребят. Всякие истории случались, например такие:
   
    "Помню однажды иду я в школу, а он с ребятами такими же маленькими шел из школы. Стали около одного дома и курят. Я кричу:
   - Ах, вы курцы!
   Они врассыпную. Тогда Володя подбегает и говорит:
   - Не говори папе!
   Я сказала, что не скажу, но чтобы больше не курил"
   РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 330
   
    С сестрой жил он дружно, но случалось у них и стычки. Ведь оба любили учить уроки вслух, тем и мешали друг другу. Выгоняли друг друга в соседнюю комнату, и так доходило до вмешательства Володиной мамы Елизаветы Алексеевны. Так как Люда была старшей, то ей приходилось уступать брату.
    Вспоминает она, что в школе у Володи были замечательные друзья, и среди них Витя Третьякевич - будущий комиссар "Молодой гвардии", а также Вася Левашов - один из членов штаба "Молодой гвардии".
    И, когда они учились в 4-классе, то решили устроить в сарае дома Осьмухиных клуб. Вот как вспоминает об этом Людмила:
   
    "...Провели из квартиры электричество, сделали киноаппарат под папиным руководством. Схему брали их журнала "Знание-сила", купили пленку, а когда мама денег не давала, собирали деньги из посетителей клуба. Кино пускали для маленьких детей, билеты были по 10 коп., а двоюродная сестричка Галочка придет и просится без билета. Пропускал, а то заставит билет купить. Однажды проходим, а около нашего забора на столбе висит афиша, что в детском театре постановка. Я начала снимать, они просят, чтобы висела, а то не все дети знают. Художником в их клубе был Павлуша Колотович, который писал афиши и картины. У каждого была своя "должность".
   РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 330
   Любил Володя животных. Каждый год воспитывал у себя галку. Никого такая птица не слушалась, но стоило только Володе крикнуть: "Гал-ка!" и она перелетала к нему на плечо. А осенью он выпускал воспитанную птицу.
   Был у него товарищ Гриша Стасюк, вместе с которым ухаживали они за котёнком. Но однажды случилась трагедия - котёнок умер:
   
   "...Помню, один раз летом Володя с товарищем Гришей Стасюком копаются под окном. Подхожу. Стоят оба с обнаженными головами, а перед ними маленький курганчик. Играет будильник, а у ребят полные глаза слез. Я спрашиваю: "Что это такое?" Володя поднимает голову и сквозь слезы: "Котенок". Это они с музыкой хоронили котенка..." - так вспоминает об этом Людмила Осьмухина.
   
   Из дальнейших воспоминаний видно, что Володе больше всего из школьных дисциплин нравились физика и история. С самого раннего детства он конструировал всевозможные машины, а в шестом классе даже построил машину на шарикоподшипниках, на которой катал детей со своей улице.
   Володин отец, видя, какой талантливый у него растёт сын, всячески поддерживал его, выписывал ему журналы. Ещё Володя был талантлив в рисовании, его рисунки выставлялись на школьной выставке, а особенно всем нравилась картинка "Квартет".
   Как и другие молодогвардейцы, Володя вёл активную общественную жизнь. В старших классах был пионервожатым, редактировал школьную стенгазету.
   И, также как и многие из его поколения, стремился поскорее вступить в комсомол. Наверное, моим современникам трудно понять это Володино желание, но для Володиных сверстников комсомол был светлой и заветной мечтою. Комсомольцы были, по их глубокому убеждению, строителями нового, совершенного мира, и ради этого мира люди Володиного поколения готовы были пожертвовать всеми своими силами, и даже жизнью.
   Вот как, со слов Людмилы Осьмухиной, Володя поступил в комсомол:
   
   "Один раз, когда Володя учился в 7 классе, приносит анкету для заполнения, чтобы вступить в комсомол. Вижу, год рождения - 1923.
   А я говорю:
   - Зачем ты приписал?
   А он:
   - А что же, если я хочу вступить, а молодой. Все равно примут. Если узнают, что приписал, так пусть поругают, а не выгоняют.
   Приходит вечером веселый из школы. Было собрание, и его приняли в комсомол.
   - А в райкоме не узнают, что приписал год.
   С тех пор он стал ещё активнее. Сидит в свободное время изучает историю ВКП(б), комментирует, на комсомольских собраниях выступает, критикует отстающих ребят".
   РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 330
   
   Любил Володя кино. Нравились ему, например, такие фильмы как "Великий гражданин", "Петр I", "Александр Невский".
   Но больше всего Володя любил читать. Снова обратимся к воспоминаниями Людмилы Осьмухиной:
   
   "Любимейшим и писателями и поэтами у Володи были: Горький, Пушкин, Некрасов, Толстой, Шевченко.
   Пушкина он знал почти всего наизусть. Особенно часто декламировал из "Вещего Олега", "Евгения Онегина", "Полтавы". Очень любил "Железную дорогу" Некрасова и "У парадного подъезда", "Кому на Руси...". Любил Гоголя. И когда был еще небольшим, то часто читал "Вий", "Страшная месть". Вечером, бывало, начнем рассказывать про страшное, а он сядет поближе к маме или залезет папе на колени и сидит, а все-таки заставляет рассказывать. Позже увлекся "Тарасом Бульбой", "Мертвыми душами", "Ревизором".
   Ну а Льва Толстого читал запоем. Начнет читать и без конца:
   - Люся, послушай! - прочтет выдержку, через некоторое время опять обращается.
   Очень любил Тараса Шевченко. Его "Гайдамаки" знал наизусть, а также ряд других стихотворений...
   Когда стал подрастать, увлекся технической литературой, но больше всего читал об электричестве. Все что-либо делает: или элект. печку или вентилятор электр., или какой-нибудь прибор. Все мама боялась, что убьет его током.
   Однажды затеялся делать телевизор. Папа ему помогал. Володя уже фантазировал, как будем слушать оперу и видеть. Очень и мне хотелось, чтобы это скорее было, но заболел папа, и Володе некому было помочь..."
   РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 330
   
   А ещё Володя мечтал стать лётчиком. Также как и у многих тогдашних мальчишек, его кумиром был Валерий Чкалов. А когда легендарный лётчик погиб, Володя даже сделал фотоальбом "В.Чкалов".
   И, когда в Ворошиловграде открылась спецшкола для будущих лётчиков, Володя решил, во что бы то ни стало поступить в неё. Но сначала он бегал в свою родную школу и собирал нужные справки.
   Только когда все справки были собраны, он сообщил о своём решении родным. Родители не хотели его пускать, говорили, что он слишком ещё молод, но Володя настаивал на своём, и даже заявил:
   - Если не пустите, брошусь под паровоз!
   И его, скрепя сердца, отпустили. Правда, через пару дней он вернулся. Предстал на пороге замёрзшим (дело было зимой), и рассказал, что в Ворошиловграде выясняли, что Володя слишком молод, и отослали доучиваться в родную школу. Из Ворошиловграда он ехал с ребятами в товарном поезде, там и промёрз. Заболел воспалением лёгких, но мечта стать лётчиком не оставляла его. Чертил детали самолёта и вывешивал их на стенах, сделал модель планера. Володин отец и в этом поддерживал своего сына - сидел вместе с ним, выстругивал палочки или приклеивал материю к крыльям...
   Между тем, Володя продолжал вести активную общественную жизнь. Вот как вспоминала о Осьмухине его школьная учительница Анна Дмитриевна Колотович, которая впоследствии выпустила книгу "Дорогие мои Краснодонцы":
   
   "Самым активным членом технического кружка был Володя Осьмухин. Когда он учился в 9-м классе, как-то само собой получилось, что он стал выполнять обязанности школьного электромонтера. Все неполадки он устранял самостоятельно, без чьей-то помощи. Ребята иногда даже подшучивали:
   - Осьмухин, а почему до сих пор нет света?
   Как сейчас, вижу Володю: среднего роста, блондин, с темными глазами и высоким лбом..."

1938 г. февраль, Володя Осьмухин зимой на лыжах у своего дома

   Зимой любил Володя кататься на лыжах. В выходные дни вместе со своими товарищами уходил он в балки. Там и катались: прыгали с бугра в балку, кувыркались. Часто брал он с собой и свою сестру Люду, учил её кататься. Бывало так: покатится она на лыжах под уклон, а он ей кричит:
   - Палки подними! Пригнись!
   А если она падала, то Володя жалел её. Подходил к ней и говорил:
   - Вот ты ноги ставь так, чтобы они у тебя не съезжались вместе...
    Такова была мирная жизнь, но в 1941 году начинается Великая Отечественная война.
   
   * * *
   
   В 1941 году Володя заканчивает 9 класс. В первый же день войны Володя заявил, что он пойдёт в армию, хотя ему было только 16 лет. И в этом его желании не было ничего удивительного. Тысячи и миллионы Советских ребят его сверстников стремились тогда попасть на фронт, чтобы защищать своё горячо любимое Отечество.
   И вот Володя пришёл в военкомат, где приписал себе год. Но работникам военкомата не сложно было по имевшимся у них документам выяснить истину. Так что в действующую армию Володя Осьмухин не попал.
   Тогда он поступает работать в механический цех треста "Краснодонуголь", и одновременно с этим записывается в истребительный батальон. Участники этого батальона обучались военному делу, готовились к грядущим схваткам с врагом. Володя читал посвящённые военному делу книги, военные уставы. Людмила вспоминала, что книгу "Разведка и контрразведка" он читал вместе со своими товарищами. В механическом цехе он работал с большой самоотдачей. Понимал, что его труд нужен Родине.
   Помимо книг по военному делу, Володя в то время изучал книги и справочники по электричеству. И в механическом цехе его назначают электромонтером.
   В 1942 году ухудшается здоровье Володиного отца, и 21 июня, за месяц до оккупации Краснодона фашистами, он умирает. Людмила Осьмухина в это время уезжала вместе со своим классом в Беловодский район на прополочные работы, и о том, как Володя принял смерть отца, она рассказывала со слов матери:
   
   "Володя не мог находиться в той комнате, где лежал папа, не мог смотреть на его муки. Только бегал за врачами. И когда папа умер, мама крикнула:
   - Папа умер! Володя!
   Володя вошел в комнату, упал на папину грудь и сильно заплакал. Потом начал успокаивать маму:
   - Не плачь, мама, успокойся. Будем привыкать жить без папы, ведь он болел, мучался. Успокойся.
   Когда я получила телеграмму, приехала домой, папу уже похоронили. Мне очень тяжело было, но Володя не давал плакать. Сядет, обнимет и уговаривает. Пойдем с ним на могилу, я плачу, а он снимет фуражку и стоит, только глаза сильней блестят..."
   
   Вскоре после этого Володя пришёл домой согнутым от сильной боли в животе. Когда вызвали врача, то оказалось, что у него приступ аппендицита. Повезли его в Изварино, где и сделали операцию. На следующий день к нему пошла мама. Володя лежал сильно бледный, но маме сказал, что у него уже ничего не болит. В следующий раз отправилась к нему сестра Людмила, понесла продуктов, но сестре он сказал, что в больнице его кормят очень хорошо и дополнительных продуктов ему не нужно. Зато Люда села рядом с ним, и всё разговаривали они о родном доме, в который Володе не терпелось вернуться. Так говорили они до тех пор, пока не появился врач, делавший свой обход.
   Вскоре Володя возвращается домой, а 20 июля 1942 года фашистские оккупанты вступили в город Краснодон.
   
   * * *
   
   Вот как вспоминает о том, как вёл себя в первые дни ненавистного ига Володя его мама Елизавета Алексеевна:
   
   "Город занят фашистами, которые рыщут, как голодные дикие звери. На улице слышны выстрелы - это немцы стреляют поросят и птицу.
   Мой милый мальчик Володя лежит в постели после операции гнойного аппендицита, которую ему сделали в госпитале перед эвакуацией. Володя вне себя. Ему нельзя было уйти с нашими войсками ввиду болезни. Он слабый, но его вызывают немедленно явиться по месту работы, т. е. в механический цех. Оттуда Володя является расстроенный:
   Ну, ничего, мы им наработаем!
   Начинаются самые тяжелые дни и переживания. В механический цех несут немцы паять банки с маслом и медом для отправки в Германию. На рабочих кричат: "Русский свинья", бьют рабочих по щекам. Возмущению Володи нет предела:
   - Ах вы, арийские свиньи, наше жрут и нас же бьют. Ну, гады, получите за все. Недолго вам придется пировать на русской земле.
   К Володе начинают собираться его товарищи детства и юности. Все возмущаются и говорят, что должны все умереть, но эту дрянь стереть с лица земли. И начали действовать. Мой сын потерял покой; каждый вечер уходил часа на два, приходили к нему ребята, что-то все шептались..
   Я стала замечать, что Володя состоит в какой-то организации. Однажды к Володе приходят Ваня Земнухов и Витя Третьякевич. Сначала играли в шахматы, а потом я слышу, что сговариваются о чем- то. Отрывки предложений слышу: "Сборный пункт на подвалах", "Ты заготовь пропуска", "А кто еще будет?" Больше я ничего не услышала, для меня все было понятно".
   РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 330
   
   Вскоре после этого Володя отправляется со своей сестрой Людой в Свердловку, где жил их дедушка. Шли они по степи, кругом, кроме них ни души. И во время этого пути рассказал Володя Люсе, что у него и его товарищей есть радиоприёмник, с помощью которого они могут узнавать последние новости с фронтов.
   Люда вспоминает:
   
   "...Я была очень рада. Всю дорогу мы шли веселые. Пели наши родные советские песни. Володя читал: "...Как нынче сбирается вещий Олег...". И так 28 км. прошли незаметно.
   Оттуда шли также с песнями. Особенно мне запомнилось, когда Володя провел рукой по степи и запел:
   - "Ах ты степь родимая, степь непобедимая, сильными и смелыми, ты родила нас..." Никогда немецкой сволочи не закрепостить русский народ. И начинал:
   
   Вставайте, люди русские,
   На славный бой, на смертный бой,
   Вставайте, люди вольные,
   За нашу землю честную..."
   
   РГАСПИ. Ф. М- 1. Оп. 53. Д. 330
   
    И ещё один случай вспоминает Людмила. Дело было в воскресенье, но месяца и числа Володина сестра не могла припомнить. Она вернулась домой, но оказалось, что дверь была заперта на крючок, хотя дело происходило днём. Тогда Людмила начала стучать. Прошло несколько минут, и только тогда открылась дверь. На пороге стоял Анатолий Орлов - тоже молодогвардеец и Володин друг.
   Людмила вошла. Брат её Володя сидел на сундуке, рядом с которым была налита вода.
   Людмила спросила:
   - Что это вы делали?
   Ребята засмеялись. Потом Орлов ушёл домой, а Володя открыл шкаф и показал шрифт и ещё какой-то раствор в бутылке. Оказывается, они отбирали и промывали годный шрифт.
   На дальнейшие расспросы сестры Володя ответил:
   - Сейчас шрифта мало, но скоро будет достаточно. Завтра наши ребята пойдут в типографию и соберут ещё.
   Оказалось, что во взорванной типографии ребята собирали шрифт.
   А вскоре Володя сказал Люде:
   - Теперь дело за станком. Как появится станок, так начнём наши листовки печатать.
   И хотя у них пока что не было станка, Володя не унывал. Ведь он был мастером на все руки. В другом разговоре услышала Люда его слова:
   - Станок сделаем на работе...
   И из мехцеха, в котором он по- прежнему работал, Володя начал носить домой какие-то детали. Как-то раз принёс он много деревянных планочек. На расспросы сестры ответил:
   - Это части станка...
   А вскоре после этого из дома исчезла белая бумага. На что эта бумага пошла, молодогвардеец не стал объяснять, но несложно было догадаться.
   У Володи начинают появляться новые друзья. Например, приходил кузнец из мехцеха Соловьёв, военнопленный лейтенант красной армии, которого устроил туда работать Лютиков. Этот Соловьёв, 1918 года рождения, также был участником Краснодонского подполья, и погиб у шурфа шахты N5, в январе 1943 года...
   Ну а пока что родные замечают, что вечерами Володи Осьмухина не бывает дома. И всё чаще заходят к нему новые товарищи...
   5 ноября 42 года Володя вовсе не ночует дома. Накануне он сказал сестре:
   - Сегодня мы будем печать листовки у Жоры к празднику.
   Здесь Володя имеет ввиду Григория Арутюнянца, одного из тех молодогвардейцев, который стоял у истоков этой легендарной организации.
   Но вот Володя ушёл из дому печатать листовки. Время идёт, на улице темень, полицаи выискивают себе добычу, а Володи всё нет и нет. Конечно, родные волнуются за него, думают: не схватили ли его фашисты. Но вот наступает утро, и Володя возвращается - усталый, но и весёлый. На расспросы сестры отвечает.
   - Завтра листовки будут в Ворошиловграде. Туда мы направляем человека. Но и у нас в городе листовки будут расклеены и разбросаны.
   А потом шёпотом добавил:
   - Седьмого ноября красный флаг будет вывешен на школе. И заминируем мы его, чтобы того гада, который полезет его снимать, разорвало на куски. Школу, конечно жалко... Ну, ничего. Придёт время, и построим новую.
   И вот наступил этот праздник - 7 ноября. Рано утром прибежала в дом к Осьмухиным их тётя Мария Литвинова и сказала, смеясь:
   - Наши родненькие флаг на школе повесили.
   Люда Осьмухина вскочила, выбежала на улицу. Но Володя её опередил - он первым вылетел на улицу. Смотрел он на флаг красный, и в лице изменился. Глаза его горели.
   Люда вспоминает тот день:
   
   "...Когда я увидела флаг, дорогой красный флаг, я не помню, как слезы побежали из глаз. А он развевается и приковывает к себе взгляды. В каждого вселяет надежду на прекрасное будущее, которое находится по ту сторону фронта. Володя уходит на работу.
   В 11 часов я несу ему завтрак. Он нагибается и шепчет:
    - Флаг висит?
    - Нет, - отвечаю я.
    Он изумился:
    - Как? Почему же не взорвался? - недовольство выразилось на его лице. - Значит сняли.
    - А долго висел?
    - До восьми часов.
    - Ну, ничего. Теперь все знают о флаге. У нас рабочие шепчутся.
    По городу мгновенно разнеслась весть о флаге..."
   РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 330
   
   В своём дневнике Владимир Осьмухин записывает:
   "7 ноября. Хмурое утро. На школе, которая воспитала меня, развевается красный флаг.
   Пришел Ваня Земнухов, принес гранату и патроны..."
   В том же ноябре 1942 года Володя и его товарищи по подполью - Сергей Тюленин, Демьян Фомин и Семен Остапенко, устроили засаду возле села Шавыревка, и отбили гурт скота, который фашисты отобрали у мирного населения и собирались отправлять в Германию.
   А по Краснодону распространяются новые и новые листовки, которые молодогвардейцы печатали в типографии оборудованной в доме Жоры Арутюнянца. Листовки эти разоблачали фашистское враньё. Ведь немцы говорили, что Сталинград пал, что Красной армии уже вообще не существует. А в молодогвардейских листовках сообщались правдивые сведения о том, что героическая Сталинградская битва продолжается, что вражьи орды отогнаны от Москвы и этот город уже живёт спокойно.
   Володя очень радовался, когда мама приходила с базара и рассказывала, что женщины обсуждают содержимое листовок.
   В декабре 1942 года началось массовое отступление разбитых под Сталинградом частей гитлеровской армии. Однажды в доме Осьмухиных заночевали румыны. Володе удалось стащить ящик с патронами из их повозки. Утром, когда румыны выехали, Володя долго копался в снегу - доставал патроны
    Люда подошла к окну, глянула на него, а Володя заметил её, и позвал её по имени. Она подошла, и Володя показал ей коробку с патронами.
   В своём дневнике Володя записывает:
   "...Я украл патроны у румынской сволочи..."
   Сердце его матери Елизаветы Алексеевны уже тогда сжималось в предчувствии грядущей невосполнимой утраты. Она вспоминает: "...Мне Володю как-то особенно жаль было. Он запоет, а мне плакать хочется. Часто он пел "Колечко", "Кочегара", "Бродягу". Мое сердце чувствовало, что скоро этого мальчика не будет у нас, не услышу его "Орленка"..."
   А ещё бывало так: придёт Володя из клуба, и рассказывает, как они насмехались над немецкими плакатами и особенно - над портретом Гитлера. Он говорил:
   - Вот сядем мы, и, глядя на его портрет, поём:
   
   Эй, расскажи, расскажи, бродяга,
   Чей ты родом, откуда ты?
   Ой, да получишь скоро по заслугам.
   Как на тебя солнышко пригреет
   И ты уснёшь глубоким сном...
   
   И вот наступил новый, 1943 год. 1 января Володе исполнилось 18 лет. Проснулся он рано утром, и его сестра Люда поздравила его с днём рождения. Ещё до этого задумывалась она над тем, что бы подарить дорогому брату. Ведь жили они, во время оккупации, также как и другие честные краснодонцы, очень бедно. И подарила она ему простые носки. Думала, что когда война закончится, то подарит ему что- нибудь получше. Но не знала Люда, что это её последний подарок Володе.
   Через несколько часов к Володе зашёл другой молодгвардеец Михаил Григорьев. Вместе пошли они на встречу с подпольщиками. Вернулся он с Анатолией Орловым, впрочем, Анатолий вскоре ушёл. Володя выглядел очень расстроенным, и на расспросы сестры он ответил, что полицаи арестовали Третьякевича, Мошкова, и теперь ищут Земнухова.
   - А тебя не заберут? - спросила Люда.
   Володя был уверен, что его никто не выдаст, но очень волновался...
   Мать попросила сходить Володю и Люду в Свердловку, к дедушке за продуктами. Володя отпрашивается у начальника мехцеха Лютикова, и вместе с Людой выходит в дорогу.
   И вот как Люда вспоминает об этом её последнем походе с Володей:
   
   "...Думала ли я, что это в последний раз идем!..
   Километров 5 мы шли молча. Володя был мрачен. Я тоже не могла ничего говорить. Потом Володя сказал:
   - Неужели кто выдал? Жаль ребят.
   Я опять к нему:
   - А тебя не посадят? Ведь если узнают, так повешают всех.
   - Ребята не выдадут, я уверен.
   Когда пришли к дедушке, Володя лег и лежал молча. Весь вечер сидел задумчив.
   4/I пошли домой. Володя всю дорогу рвался вперед. Всегда ходишь с песнями, а этот последний путь был печален.
   Когда мы вышли так, что видно было здание полиции, в которой сидели товарищи Володины, Володя побледнел, когда проходили мимо здания, так он сжимал руки в кулаки.
   Пришли домой. Володя начал у мамы расспрашивать, что слышно за ребят. - Дела плохи. Партизанство пришивают. И говорят, что будут вешать..."
   РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 330
   
   После таких известий Володя совсем расстроился. Но, тем не менее, на утро следующего дня он пошёл на работу.
   5 января в 10 часов утра в дом Осьмухиных зашли два полицая. В это время дома была только Люся, которая при виде их очень испугалась.
   Один из полицаев спросил:
   - Кто здесь живёт?
   - Осьмухины, - ответила Люся, и тут же сама поинтересовалась. - А вам кого нужно?
   - Вот Осьмухин нам и нужен, - ответил полицай.
   Полицаи начали делать обыск. Потребовали фотоаппарат и радиоприёмник. Фотоаппарат Люся отдала, а насчёт радиоприёмника сказала, что такого у них нет.
   - Да?! А ведь недавно его слушал, - хмыкнул полицай и раскрыл фотоаппарат.
   Продолжался обыск. Полицаи всё перерыли, забирали, всё, что им нравилось.
   - Оружие есть?! - рявкнул полицай.
   - Нет, - ответила, Люся.
   - Проверь полы, - сказал один полицай другому.
   Тот проверил полы, но ничего подозрительно не нашёл. То, что полицаи не смогли унести, они сложили на полу.
   - Придём, заберём, - прорычал один.
   В тот же день Володя Осьмухин был арестован у себя на работе в электромеханических мастерских. А вечером полицаи вернулись в дом к Осьмухиным, за тем добром, которое они не смогли унести сразу.
   Вот, как об этом вспоминает Елизавета Алексеевна:
   
   "Я сижу, заходят 2 полицейских, и 2 жандарма. Идут прямо к шкафу, где у Володи были все его части от радиоприемника, катушки с проволокой, всякие винтовки, лампочки. Оказывается, когда они обыскивали днем, то все это отложили, и теперь пришли забирать и еще покопаться.
   - Давай во что завернуть все барахало! - кричит полицейский.
    Я сорвала с кровати простынку и дала. Немцы что-то между собой говорят. Полицейский кричит:
   - Одевайся, пойдёшь!
   Я говорю:
   - Кто это "пойдешь"?
    А он:
    - Она! - и показывает на дочь.
    Я думала, что и её забирают. Я говорю:
   - Лучше я пойду.
   Одеваемся обе. Тогда я дочери говорю, чтобы она осталась, а сама беру узел и выхожу. Они довели до калитки. Потом один говорит:
   - А на черта она нам нужна?!
   - Иди домой! - говорят они.
   Я пришла, и начали с дочкой все жечь. Пожгли все чертежи, все книги. Радио части, которые остались не найденные полицией, понесли в уборную побросали. А на дворе - холод. Я всю ночь не сплю, все плакала, что Володя попал в эти руки. Ведь всегда он говорил, что ни за что живьем не сдадимся. А как получилось!.."
    РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 330
   
   Рано утром Володина мама понесла в полицию передачу, где ей сказали, что принимают с 2-х до 4-х часов дня. Тогда Елизавета Алексеевна пошла к голове города Стаценко. Просила его о помощи, но он спросил:
   - А где твой сын работал?
   - В механической мастерской, - ответила Елизавета Алексеевна.
   - О, мехцех, гнездо партизан, а Лютиков начальник мехцеха - главарь банды.
   В два часа мать вновь пошла с передачей в полицию. Собрались там и матери других арестованных молодогвардейцев. Полицаи мотались то в полицию, то из полиции. Ходили они пьяные, матерились. Вот вышел один, помахивает плёткой, ухмыляется. И сжались материнские сердца, догадались: бьют их детей палачи. Матери стояли возле забора, а полицаи орали, отгоняли их.
   Наконец Елизавета Алексеевна получила посуду от Володи. И на обратной стороне крышки бидона нашла записку от него: "Мама и Люся! Меня обвиняют в радио. Жив, здоров. Володя".
   На следующий день он передал ещё одну записку в каше: "Мама и Люся! Передайте табак. Жив, здоров. Володя".
   Но так как табак в полицию не принимали, Елизавете Алексеевне пришлось искать обходные пути. И она обратилась к матери молодогвардейца Евгения Мошкова Евдокии Родионовне, которая имела связь с арестованными коммунистами. Этих коммунистов полицаи водили работать в жандармерию. Матери насыпали в небольшие сумки семечки и табак, испекли пышки. Они подошли к тому месту, где работали заключенные коммунисты, бросили через колючую проволоку сумки, а пышки отдали голодным работникам. Коммунисты подняли сумки и отнесли их Володе и Жене, так как сидели с ними в одной камере.
   11 января Володя передаёт последнюю записку своим родным, в которой он писал: "Подушечку свою видел, но не получил. Крепитесь. Жив. Здоров. Володя". Эту записку он передал вместе с грязным, окровавленным бельём. Спрятал её в закатанном рукаве майки.
   И в следующие дни родные тщательно проверяли каждую тряпочку, которую получали из фашистских застенков. Надеялись получить ещё хотя бы одну весточку от своего Володи. Но тщетно. Полицаи тщательно проверяли каждую вещь, искали записки - они не хотели, чтобы из темницы вырвалось хоть одно слово. И именно с этой целью заводили они на полную мощность патефон - заглушали вопли истязуемых.
   12 января Евдокия Родионовна в очередной раз понесла посуду с едой. Передачу приняли, но посуду обратно не вынесли. На вопрос Евдокии Родионовны, полицай заорал на неё:
   - Отстань!
   На следующий день пришёл из Свердловки Володин дедушка, и Евдокия Родионовна попросила его сходить к следователю, узнать, как дела у Володи. Долго дедушка не возвращался, а когда вернулся, то сразу упал лицом на стол и зарыдал.
   И вот, что рассказал дедушка:
   Пришёл он в полицию, и попал к следователю Захарову. Спросил у него дед:
   - В чём Володю обвиняете?
   А Захаров ответил:
   - Твой внук партизан. Он командир группы. Ведёт себя на вопросах вызывающе. Говорит: "Мы били немца, бьём и должны бить. Я презираю немцев. Шёл на это дело сознательно". Я его пытался склонить на нашу сторону, но он твёрдо стоит на своём, и даже плюнул мне в лицо. Следствие уже окончено. Твоему внуку мы готовим петлю.
   Евдокия Родионовна вспоминает:
   
   "С тех пор я стала желать одного, чтобы мой дорогой был стоек, не дрожал перед этими псами-предателями, а нагло над ними смеялся и прямо и смело смотрел смерти в лицо. Мне это было делать очень трудно, но я желала только одного, чтобы не согнули спину моего 18-летнего орла, чтобы не сломали его крыльев до самой смерти...
   15/I , когда мы стояли около полиции с передачей, во двор полиции загоняли крытую машину. Мы, все матери, замерли. Это под наших детей подгоняют. Но машина заехала в сарай.
   Смотрим в окно. Из-за ворот из камеры они нам руками что-то показывают, но мы ничего не поняли, что они нам показывали в последний день своей жизни. Прошел слух, что все начальство из полиции и жандармы на совещании. Это они приговаривали уже казненных детей к смертной казни.
    Весь вечер и день мы проплакали. Когда легла я в постель, вижу пришел Володя в белой вычищенной рубашечке, причесанный и стоит смотрит на меня.
   Я как закричу:
   - Вот он, мой сыночек, подошел ко мне.
   Наверное, в это время его стреляли моего дорогого. Всю ночь мы метались, наверное сердца чувствовали эти роковые минуты. Сыночек приходил прощаться ко мне в минуты своей смерти. Боже мой, что он думал, стоя перед шурфом. Нет, я знаю, что он не дрогнул, он с гордостью умирал за свою родину. "Что может быть дороже родины?!" - писал он в своем дневнике.
   Утро 16 января. Погода ясная, но на сердце страх. Но ещё не знаю я судьбу своего сына. Иду за водой, и слышу разговор, что вчера в 8 ч. вечера везли через шахту N5 полную машину и позади на санках полиция, слышны были выстрелы. Я еле долезла домой, смотрю: около квартиры крутятся два полицейских. Посылаю женщину сказать дочери, которая ушла из дому, чтобы она не шла. Кручусь на улице. Полицаи бегают, побежали к Земнуховым. Я встречаю Люсю и провожаю ее в Свердловск к дедушке. Она плачет, не хочет идти, т.к. не известна судьба Володи и меня не может бросить одну. Я ее посылаю побыть у знакомой на шахте 1-бис, а сама готовлю передачу и несу. Сердце подсказывает, что Володи нет. Передачу взяла и пошла. Только показалась, как бегут 3 матери от полиции со слезами и говорят, что арестованные в составе 23 человек вывезены в Ворошиловград. Мой сын был четвертым в списке. Больше я не стала слышать ничего. Пошла домой. 16 января постучались к нам. Открыла я дверь, а это полицаи. Они ворвались и начали грабить. Когда полицай схватил Володину кубаночку, я вырвала из рук негодяя; он меня так толкнул, что я потеряла сознание, но кубанка осталась в моей руке".
   РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 330
   
   А 14 февраля 1943 года Краснодон был освобождён от фашистских захватчиков.
   На следующий день Люся Осьмухина вместе с Ниной Земнуховой и Лииной Левашовой идут в полицию. Осматривают те камеры, в которых мучили молодогвардейцев. В камере N2 Люся находит баночку, в которой родные передавали молоко Володе. А на стене она читает надпись: "Осьмухин В.А. Взят 5/I 43 г."
   А к 1 марту все тела подпольщиков, сброшенных фашистами в 53-х метровый шурф шахты N5, были извлечены.
   И вот, что Люся вспоминает о последнем прощании с Володей
   
   "Сколько слез было вылито каждой матерью и сестрой! При виде неузнаваемого трупа, опознаваемого только по одежде, все леденеет. Когда я увидела Вовочку, изуродованного, совсем почти без головы, без левой руки по локоть, думала, что сойду с ума. Я не верила, что это он. Был он в одном носочке, а другая нога совсем разута. Вместо пояса вдет шарф теплый. Верхней одежды нет. Сняли звери голодные. Голова разбита. Затылок совсем вывалился, осталось только лицо, на котором остались только Володины зубы. Все остальное изуродовано. Губы перекошены, носа почти совсем нет.
   Мы с бабушкой умыли Вовочку, одели, украсили цветами. На гроб прибили венок. Пусть лежит, дорогой, спокойно. Вытащили из той пропасти, куда их побросали фашистские звери. Похоронили всех в братской могиле, в парке. Пусть лежат среди деревьев, таких же молодых, как и они сами. На их могилу приносят букеты цветов родители, ученики, комсомольцы, дети.
   Краснодонцы никогда не забудут тех, кто в тяжелые минуты оккупации бодрил, вселял надежду на светлое будущее, поднимал дух.
   Память о них будет нетленной в наших сердцах.
   РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 330
   
   
    На этом я и закончу рассказ о молодогвардейце Владимире Осьмухине. Так же как и у его товарищей, жизнь Володи была совсем недолгой. Фашистские палачи казнили его восемнадцатилетним, но память о нём и его товарищах вечно будет жить в сердцах людей.
    Отдав свои жизни за Родину, за свободу и счастье всего человечества, молодогвардейцы обрели бессмертие.