ДЛЯ КУЙБЫШЕВСКОЙ МОЛОДЕЖИ ВЕДЕТ БРАТ ГЕРОЯ МОЛОДОГВАРДЕЙЦА ВИКТОРА ТРЕТЬЯКЕВИЧА БЫВШИЙ СЕКРЕТАРЬ ВОРОШИЛОВГРАДСКОГО ПОДПОЛЬНОГО ГОРКОМА ПАРТИИ М. И. ТРЕТЬЯКЕВИЧ
   
   Этот последний в их жизни пионерский сбор у легендарного штурмовика ИЛ-2, навечно застывшего на Московском шоссе города Куйбышева, останется в сердцах девчонок и мальчишек 7-го "А" класса 77-й школы навсегда. И чеканные слова присяги на верность Родине и Победе: "Светлой памятью Виктора Третьякевича, пролитой кровью молодогвардейцев, сединами матерей... клянусь!". И твердое пожатие руки седовласого человека с военной выправкой. Бывший секретарь Ворошиловградского подпольного горкома партии, комиссар партизанского отряда Михаил Иосифович Третьякевич приехал на этот последний сбор отряда, носящего имя его брата героя-молодогвардейца Виктора Третьякевича, чтобы вручить своим юным куйбышевским друзьям в канун Победы комсомольские билеты. А днем позже стали учащиеся этой школы слушателями его взволнованного рассказа:
   
    - В сорок первом, после захвата фашистами Киева, в Ворошиловград был переведен аппарат ЦК Компартии Украины. Линия фронта пролетала в 50 километрах от Ворошиловграда. В конце октября приехал ко мне мой младший брат Виктор. Он учился в Краснодонской школе имени Ворошилова. Был секретарем школьной комсомольской организации, членом Краснодонского райкома комсомола.
    - Немцы наступают. Что делать? - вот вопрос, который терзал его.
    Я посоветовал ему выехать в тыл.
    - Ты несовершеннолетний, исполнится через год восемнадцать, можешь поступить, в военное училище.
    Он объяснил, что, направляясь сюда, надеялся на мою помощь: мечтает попасть на фронт.
    - А почему ты не обратился к Кравченко? - удивился я.
    Горвоенком Краснодона был давним знакомым нашей семьи. И тогда Виктор рассказал, что он со своим другом Ваней Земнуховым уже обращался к Кравченко. Трижды. И трижды получал отказ: несовершеннолетние.
    Я посоветовал ему выехать в Самарканд, куда уже была эвакуирована моя семья. Он согласился.
    Каково же было мое удивление, когда в начале января сорок второго я снова увидел Виктора на пороге своего кабинета. Выяснилось, что брат доехал только до Куйбышева. Здесь на вокзале он услышал сообщение по радио о том, что немцы отброшены от Москвы, и гут же пересел в поезд, идущий в обратном направлении.
    Так он снова оказался в Ворошиловграде. Пошел в десятый класс Ворошиловградской школы.
    Весной 1942 года линия фронта была прорвана в районе Харькова. Фашистские части двигались в сторону Кантемировки, лежащей на границе с Ворошиловградской областью. Возникла угроза окружения наших войск. Нас пригласили к секретарю ЦК Компартии Украины Коротчеико и сообщили: принято решение оставить Ворошиловград. Здесь же зашел разговор о восстановлении партийно-комсомольского подполья. Я был назначен комиссаром партизанского отряда.
    9 июля 1942 года в подпольный горком партии вновь пришел младший брат. Он просился ко мне в отряд. Я отдавал себе отчет в опасности предстоящей работы. Для меня было бы страшным потрясением, если бы что-то произошло с ним. И я вновь ему отказал. Он вышел из кабинета, не проронив ни слова. А через два часа вернулся сияющим: его утвердили членом бюро подпольного обкома комсомола и зачислили в отряд. Так мы оказались вместе.
    17 июля 1942 года немцы вошли в Краснодон, и в этот же день состоялась первая операция Виктора. Вместе с Надей Фесенко, секретарем подпольного обкома комсомола, он был послан, чтобы выяснить обстановку в первые часы захвата города фашистами.
    Потом были более сложные операции: взрыв склада боеприпасов, распространение листовок среди населения. За семь месяцев существования отряда было выпущено 50 тысяч листовок. Наша агитация сыграла роль: ни на одном из 90 предприятий города немцы не получили продукции, была сорвана намечавшаяся акция по угону 4 тысяч юношей и девушек в фашистское рабство - мы своевременно предупредили об этом население, и фашистам удалось захватить врасплох лишь несколько сот человек. Недособрали они и скот, предназначавшийся к вывозу в: Германию. Наш отряд уничтожил 113 фашистов, 11 автомашин с живой силой и техникой, на протяжении 100 километров по Донцу гитлеровцы так и не смогли навести переправу - она много раз взлетала в воздух.
    Фашисты жестоко мстили за это. Я был заместителем председателя чрезвычайной комиссии по расследованию зверств гитлеровцев, чинимых над мирным населением Ворошиловграда. Более 10 тысяч жителей было задушено в душегубках, повешено, замучено в пытках, расстреляно. Только 4 ноября 1942 года - в кровавое воскресенье Ворошиловграда- фашисты уничтожили 3.400 человек: женщин, стариков, детей. Они не стреляли в младенцев, они стреляли в матерей и те, падая, душили своими телами детей. Они не стреляли в 6-7 летних, они смазывали их губы цианистым калием...
    Но даже зная об этих зверствах, я не мог не поразиться чудовищности мук, выпавших на долю младшего брата и его товарищей по "Молодой гвардии".
    Во второй половине сентября обком, комсомола направил Виктора в Краснодон для организации молодежного подполья. Здесь он встретился с Ваней Земнуховым, Сергеем Тюлениным, Жорой Арутюнянцем и другими молодыми патриотами. Ими было принято решение о создании единой подпольной комсомольской организации Краснодона. По предложению Сережи Тюленина ее назвали "Молодая гвардия". О делах молодогвардейцев нет необходимости рассказывать. Сегодня их знает каждый. Я хочу рассказать о подробностях героической гибели, об их несгибаемом мужестве перед лицом смерти. Они всплывали во время судебных процессов над предателями "Молодой гвардии" и ее палачами, состоявшихся в 43-м, 60-м, 65-м годах. Патриотов пытали раскаленным железом; подвешивали к потолку за ноги; прищемляли руки дверьми; избивали плетьми, в которые были вмонтированы куски свинца и олова; сажали на раскаленные плиты. Но даже эти пытки, превосходящие кровавые пытки инквизиции, не сломили их духа. 15 января 1943 года первую группу молодогвардейцев вывезли на расстрел. Среди них был и брат Виктор. Стоял 25-градусный мороз. Измученный нечеловеческими пытками, полураздетый он соскочил с машины и, схватив за шею начальника Краснодонской полиции Соликовского, хотел увлечь его вместе с собой в шурф шахты.
    На месте, где были в кровавое воскресенье расстреляны 3.400 ворошиловградцев, стоит памятник. На нем надпись: "Не забудем, не простим!".
   Мы не забудем, не простим фашистам загубленных жизней молодогвардейцев. Стоят памятники героям-краснодонцам. Носят их имена сотни пионерских дружин и отрядов. Эта память - наш долг перед Победой. Перед будущими молодыми поколениями нашей прекрасной страны.
   
   
  

  Записала Э. ДРОЗДОВА.