Посетители музея "Молодая гвардия" 3-й школы часто задают мне вопрос: как фашисты и полицаи раскрыли подпольную организацию в Краснодоне, кто предал её?
    Мне хочется осветить эту страницу героической летописи. Моя сегодняшняя публикация составлена на основе личных бесед с оставшимися в живых членами организации Василием Ивановичем Левашовым и Михаилом Тарасовичем Шищенко, с матерями молодогвардейцев Анастасией Ивановной Земнуховой, Еленой Николаевной Кошевой, с отцом Ульяны Громовой Матвеем Максимовичем, с братом Виктора Третьякевича Михаилом Иосифовичем и многими, многими другими.
   
    В конце 1942 года подпольная организация готовилась к переходу на положение партизанского отряда. Молодогвардейцы вооружились, разработали планы. Они намеривались уничтожить всех фашистов и предателей, которые соберутся встречать Новый год в здании школы N1 имени Горького. После операции предполагалось организованно уйти в лес. Итак, все было готово, недоставало только питания.
    26 декабря Сережа Тюленин и Валя Борц сообщили собравшимся на очередное заседание членам штаба, что в центре города стоит почтовая автомашина с новогодними подарками для фашистских солдат. Это и было питание! Молодогвардейцы решили "распотрошить" посылки, чтобы дней на десять обеспечить себя съестным.
    И все находившиеся на заседании пошли к машине, оставленной без охраны. Весь груз ребята перенесли в мешках в сарай принадлежавший семье Анатолия Лопухова, а на утро они эти туго набитые мешки перевезли на санях под самым носом у полицаев в клуб имени Горького.
    На третий день фашисты всё же напали на след и арестовали руководителей клуба Евгения Мошкова, Ивана Земнухова и Виктора Третьякевича. Вечером Олег Кошевой собрал совещание руководителей молодогвардейцев. Было решено уйти из Краснодона. И в тот самый момент произошло предательство.
    Один из участников подпольной организации Геннадий Почепцов, узнав об этом, растерялся и рассказал о случившемся матери. Разговор подслушал его отчим Василий Громов (настоящая фамилия Нуждин), бывший есаул петлюровской армии, который в то время был тайным агентом гестапо. Он запугал Почепцова и уговорил составить список известных ему молодогвардейцев. В списке оказалось 19 человек.
    У местных гестаповцев на многое открылись глаза. Они поняли, что операции, которые приписывались приходившим из леса партизанам, совершала подпольная организация. Стала ясной её связь с коммунистами: Евгения Мошкова назначили директором клуба по протекции Филиппа Петровича Лютикова, оставленного в Краснодоне руководить партийным подпольем. А Мошков принял на работу и тех, кто значился в списке. Фашисты догадались, что клуб имени Горького использовался в целях подпольной работы.
    Начались аресты. К 11 января 1943 года большинство молодогвардейцев было брошено в тюрьму. Когда они сидели в камерах, у каждого возникал вопрос: кто нас выдал? И фашисты применили коварный приём, назвав Виктора Третьякевича. Тем самым они скрыли истину о действительном предателе.
    Почепцова тоже поместили в тюрьму. Но это был не арест, а "подсадка", использование его как провокатора. Он слушал, что говорили юные подпольщики, и на допросах все выкладывал. А Виктора Третьякевича после допросов каждый раз приносили избитого до бессознательного состояния. Будь его товарищи опытнее, они бы догадались: раз избит - значит не выдает...
    Молодогвардейцы держались исключительно стойко. Даже идя на казнь, никто не склонил головы. Краснодонские подпольщики шли в последний путь с любимой песней Ильича "Замучен тяжелой неволей". Они остались непокоренными.
    Какова же судьба предателей? Ни один из них не избежал правосудия.
    Первый открытый судебный процесс над старшим следователем полиции Кулешовым, предателем Почепцовым и его отчимом Громовым-Нуждиным проходил в освобожденном Краснодоне в августе 1943 года. Поцепцов на вопрос председателя суда, почему он выдал "Молодую гвардию", ответил:
    - Когда арестовали Мошкова, Земнухова, Третьякевича, отчим сказал мне: "Если ты не хочешь такой же участи для себя, то напиши донос в полицию. Тогда немцы дадут нам корову".
    Кулешов рассказал, как пытали молодогвардейцев. Виктору Третьякевичу, например, прищемляли пальцы дверьми. Его били плетью, скрученными телефонными проводами. Называл Кулешов и другие виды пыток.
    Второй судебный процесс состоялся позднее в Ворошиловграде над заместителем начальника полиции Подтынным. Тот, в частности, сказал:
    - Однажды сижу я с докладом у начальника полиции Соликовского.. Вдруг в кабинет вбегает видный чин гестапо из Ворошиловграда в штатском и говорит: "У вас в Краснодоне скрывается видный политический преступник Виктор Третьякевич. Его необходимо немедленно разыскать". Соликовский ответил: "Он уже у нас в камере". На следующий день этот же гестаповец с тремя головорезами приехал в Краснодон и привез специальный станок для пыток.
    Председательствующий потребовал уточнить, что это был за станок. Подтынный объяснил:
    - На станок клали человека, привязывали руки и ноги. Когда станок приводился в движение, у жертвы руки и ноги выворачивались. Были три приема пыток: первая длилась одну минуту, вторая - пять, третья - десять. Я точно знаю, что Третьякевич подвергался всем трем видам пыток на станке.
    И, наконец, третий открытый судебный процесс состоялся в декабре 1965 года над старшим полицейским Мельниковым. Он уклонялся от ответов на вопросы суда, твердя: "Не видел", "Не слышал". А свидетелями по делу проходили его дружки по полиции Давыденко и Новиков, которые уже отбывали наказание. Давыденко сказал:
    - Мельников, чего ты увиливаешь? Это же мы с тобой сажали Третьякевича на раскаленную плиту и держали до тех пор, пока самим не стало невмоготу от запаха горящего человеческого тела.
    Деваться Мельникову было некуда.
    Все предатели, причастные к аресту молодогвардейцев и расправе над ними, получили возмездие, которого они заслуживали.
   
   Евгений КОПЫТОВ,
   сотрудник школьного музея
   "Молодая гвардия".