Никитенко Анатолий Григорьевич
    "В грозном зареве войны"

   Флаги в оккупированном Краснодоне.
   
    В музее школы № 4, где работают сами ученики, экскурсанты услышат взволнованный рассказ о Сергее Тюленине и Любе Шевцовой, о Викторе Третьякевиче и Юрии Виценовском, Михаиле Григорьеве, Леониде Дадышеве, Клаве Ковалёвой - о четырнадцать молодогвардейцах, учившихся здесь.
    А когда гости выйдут из школы, экскурсовод расскажет им о красном флаге, развевавшемся на этом здании в день 25-летия Советской власти.
    ... Уже более трёх месяцев Краснодон находился в руках фашистов. Стены домов, заборы оклеены приказами немецкого командования. Все они заканчивались словами: "За неповиновение - расстрел!".
    Приближался день 7 ноября 1942 года. Штаб "Молодой гвардии" собрался на экстренное совещание. Юбилей нужно отметить. Надо поднять дух народа, укрепить веру в то, что советская власть не убита. Молодогвардейцы хорошо помнили, как торжественно отмечали день Великого Октября до войны. Демонстрации, митинги, красные флаги... На заседании штаба был разработан план операции. Решено было флаги вывесить на трубе шахты № 1-бис, на школе № 4, на копре шахты № 7-10, в городском парке, на высоких зданиях города...
    Моросил мелкий холодный дождь. По улицам ночного Краснодона к школе имени Ворошилова крались четверо. Это группа Сергея Тюленина. Вместе с Сергеем на задание ушли Степан Сафонов, Леонид Дадышев и Радий Юркин. Чёрным ходом по пожарной лестнице они быстро пробрались на чердак, оттуда на крышу. Школа была пустынна и холодна. Юноши быстро прикрепили флаг к трубе. Ветер расправил полотнище, и оно забилось на ветру, как свободная птица. Степан Сафонов заминировал флаг.
    А на следующее утро весть о советских флагах с молниеносной быстротой облетела Краснодон.
    У школы № 4 собралась большая толпа. Взбешённые полицейские взобрались на чердак, оттуда на крышу, но, подойдя к древку, замешкались. Табличка с устрашающей надписью "заминировано", прикреплённая под флагом, испугала их. На ноги была поднята вся полиция Краснодона. Враги бесились и ругались, но долго не могли сорвать флаг - никто не был знаком с сапёрным делом.
    Положение немецкой армии на фронте было шатким. Она терпела поражение под Сталинградом. Всё это пугало фашистов. Выявить и уничтожить отважных подпольщиков стало главной целью оккупационных властей Краснодона.
    В таких условиях работать "Молодой гвардии" становилось всё труднее и опаснее.
   
   Клуб имени Горького - штаб-квартира "Молодой гвардии".
   
    В музее "Молодая гвардия" выставлена интересная фотография - участники художественной самодеятельности клуба имени Горького. На снимке с балалайкой в руках Сергей Тюленин. Он был душой самодеятельных артистов, хорошо играл на музыкальных инструментах, танцевал. Любили проводить здесь своё свободное время Люба Шевцова, Майя Пегливанова, Анатолий Попов, Виктор Петров, Шура Бондарева, Нина Минаева, Геннадий Лукашов, Демьян Фомин и многие другие герои краснодонского подполья. А когда пришли фашисты и ввели комендантский час, клуб опустел.
    Руководители партийного подполья Краснодона коммунисты Ф.П.Лютиков и Н.П.Бараков, искусно законспирировавшись, работали в Центральных электромеханических мастерских города. Фашисты доверяли им, так как эти люди ещё в начале оккупации добровольно предложили свои услуги немецким властям. Поэтому, когда подпольщики предложили наладить работу в клубе имени Горького, гитлеровцы согласились.
    Руководители партийного подполья не случайно были заинтересованы клубом имени Горького. Подпольная комсомольская организация "Молодая гвардия", которой они руководили, с каждым днём росла. Собираться на квартире стало опасно. И поэтому партийное подполье решило сделать штаб-квартирой "Молодой гвардии" клуб имени Горького. Директором стал коммунист Мошков.
    На следующий день Мошков явился в дирекцион. Он так горячо благодарил за оказанное ему доверие, что у фашистов пропали всякие сомнения насчёт его кандидатуры, и они подписали приказ о его назначении на пост директора.
    По рекомендации Н.П.Баракова администратором клуба стал Иван Земнухов, а художественным руководителем - Виктор Третьякевич. Большинство членов организации были теперь "артистами".
    Деятельность "Молодой гвардии" активизировалась. Среди участников художественной самодеятельности нередко можно было видеть комиссара Олега Кошевого, "душу и вдохновителя всего дела", как охарактеризовал его боевой друг Иван Туркенич.
    Однажды фашисты вызвали Мошкова в дирекцион и потребовали для развлечения оккупационных властей подготовить концерт.
    Подошёл день концерта. Вечером клуб имени Горького был переполнен до отказа. Отвлечённые выступлением участников художественной самодеятельности, фашисты и не предполагали, что именно в эту ночь молодогвардейцы подожгут "гнездо рабства".
   
   Конец "гнезда рабства".
   
    Огонь, время и народная ненависть стёрли его с лица земли.
    Поджог биржи труда - это одна из самых смелых, рискованных и опасных операций, которую успешно провели Сергей Тюленин, Любовь Шевцова и Виктор Люкьянченко.
    На бирже труда фашисты подготовили списки юношей и девушек оккупированного района, которых должны были вывезти в Германию на каторжные работы.
    Каждый участник "Молодой гвардии" написал по пятнадцать-двадцать листовок и расклеил на своём участке. Когда наступил день отправки первой партии в Германию, на сборный пункт вместо сотен явились лишь десятки краснодонцев.
    С помощью угроз, облав, обманов карателям удалось выписать карточки "аусвайс" на две тысячи юных краснодонцев. Приближалось время отправки. Кровью обливались сердца матерей.
    Было предложено несколько вариантов спасения обречённых. Надо во что бы то ни стало уничтожить списки. Напасть на биржу вооружённым путём? Но для такой операции молодогвардейцы ещё не располагали достаточной силой и оружием. Сергей Тюленин предложил товарищам достать из арсенала "Молодой гвардии" бикфордов шнур и взрывчатку, проверить количество часовых и пустить в воздух это чёртово "рабское гнездо". Но и это предложение было отклонено штабом. А что, если биржу спалить?
    Днём поджога выбрали 5 декабря. Этим молодогвардейцы сделают сразу два дела: спасут завербованных и отметят праздник Советской Конституции. На заседании штаба назначили исполнителей этого боевого задания.
    Зимой темнеет рано. Трое идут по спящему городу. Сухой снег неимоверно скрипит под ногами, и поэтому приходится ступать очень осторожно. Задание, которое получили они, очень важное. От его успешного выполнения зависит жизнь двух тысяч людей.
    Люба Шевцова предупредила друзей, что в коридоре дежурит часовой. Молодогвардейцы осторожно выдавливают раму и пробираются в здание. Решено поджечь сразу с трёх сторон. Виктор Люкьянченко остаётся в комнате, в которую они проникли, а Люба и Сергей тихо идут в другой конец.
    Виктор Люкьянченко облил бензином стены машинного бюро, обшитые материей, поджог и выпрыгнул в окно на улицу. Через несколько минут в тёмный проём окна выскочили две фигуры и быстро побежали.
    Ночью город был разбужен гулом машин, треском горящего "гнезда рабства".
    К утру пожар утих. Не остался целым не один "аусвайс". Оккупанты метались по городу, разыскивая виновных, но всё было напрасно.
   
    Шурф шахты № 5 - место казни молодогвардейцев.
   
    Подлое предательство оборвало борьбу юных подпольщиков. Они были брошены в застенки гестапо.
    Уже который день подряд до полуночи шли допросы. Но сейчас время перевалило за полночь, и всё утихло. Слышны чьи-то стоны да монотонные шаги часового за железными покрашенными чёрной краской дверьми.
    В маленькое зарешеченное окно видно небо, усыпанное звёздами. Но Ване Земнухову оно кажется синей изрешечённой пулями материей. В мирное время, когда он смотрел на ночное зимнее небо, звёзды казались ему весёлыми веснушками на детском лице или светлячками, густо усыпавшими поле. А сейчас и небо словно в пулевых пробоинах. Проклятая война. Земнухов видит это небо, звёзды в последний раз. Завтра на допросе взбешённый Соликовский ударом кулака в лицо разобьёт ему очки. Кусочки стёкол врежутся в глаза. На казнь его поведут слепым.
    До рассвета несколько часов, а там день. Не знали молодогвардейцы, что для кого-то день 14 января будет уже последним. Ночью 15, а потом 16 и 31 января по улицам Краснодона их повезут к шурфу шахты № 5 на казнь. Они чувствовали - конец уже скоро. И потому на стене камеры появилась надпись: "Мы честно выполнили свой долг. Прощай, Родина!".
    Первую группу подпольщиков выводили из камеры и бросали в машину. Стоял лютый мороз, необычный для Донбасса. Полураздетые, избитые, измученные, поддерживая друг друга, они с трудом забирались в кузов машины.
    Шурф шахты № 5 на окраине города, но дорога туда им будет казаться очень короткой. Последний путь, последняя ночь, последний час. Как это горько понимать, когда только началась настоящая, большая жизнь. Но свой последний путь они пройдут гордо, с поднятыми головами. И над ночным Краснодоном взлетит любимая песня Ильича "Замучен тяжёлой неволей...". Она наберёт мощь, силу, поднимется всё выше, суровой правдой ударит в лицо палачам.
    Груда искорёженного взрывом железа. Это взорванный копёр. А рядом зияет пустотой пятидесятитрёхметровый шурф. Неподалёку шахтная баня. Она уцелела при взрыве шахты, и палачи превратили её в место последних пыток, самых тяжёлых и жестоких, в последний рубеж, последний барьер, который предстояло перешагнуть молодогвардейцам на пути в бессмертие.
    Молодое поколение Родины, парни и девушки рождения 20-х годов удивляли садистов своим мужеством. Они не просили пощады, когда взбесившиеся палачи с утра до поздней ночи избивали их плетьми, сделанными из сыромятных ремней и телефонного провода со свинцовыми наконечниками, когда их били об пол, топтали ногами, жгли раскалённым железом, подвешивали к потолку за шею и за ноги. Они не молили о пощаде и тогда, когда их полураздетыми, босыми в лютые январские морозы выводили на казнь, они не стали на колени и тогда, когда пришла последняя минута жизни.
    Казнь подпольщиков представляла собой страшное зрелище.
    Каратели, прежде чем расстрелять и сбросить патриотов в шурф, всячески издевались над ними. Стремясь предотвратить провозглашение патриотических лозунгов, гневных проклятий, героев сбивали с ног, били прикладами, топтали, затыкали им рты, раздевали догола и замораживали. А потом обессилевших подтягивали к стволу шахты, стреляли и сталкивали вниз.
    Мужественно вели себя при расстреле коммунисты-подпольщики Ф.П.Лютиков, Н.П.Бараков, Е.Я.Мошков, М.Г.Дымченко, С.Т.Яковлев и другие. Своим бесстрашием, стойкостью они показывали пример молодым товарищам по борьбе.
    Позже советскими чекистами был задержан и привлечён к ответственности как изменник Родины участник расстрела молодогвардейцев полицейский Давиденко. На следствии он давал показания:
    "Особое влияние на них оказал казнённый вместе с ними председатель Краснодонского горсовета Яковлев, который со связанными руками, с поднятой головой сам пошёл к стволу шахты и во весь голос воскликнул: "Умираю за партию!". Яковлев живым был сброшен в ствол шахты.
    Героически вёл себя при расстреле Виктор Третьякевич. Когда его подвели к шурфу, он схватил за шею заместителя начальника полиции Захарова и попытался вместе с ним спрыгнуть в ствол шахты. Но близко стоящий полицейский ударил Третьякевича пистолетом по голове и лишь этим спас Захарова".
    Последняя группа молодогвардейцев была сброшена в шурф 31 января, за две недели до прихода в Краснодон Советской Армии. Они умирали под гул артиллерийской канонады, которая всё чаще и чаще будила по ночам, вселяла в сердца надежду на скорое освобождение...
    Когда уводили последнюю группу героев на казнь, случилось непредвиденное. Палачи не заметили, как Анатолий Ковалёв неимоверным усилием растянул телефонные провода, которыми были связаны руки, помог освободить руки Михаилу Григорьеву. Выбрав момент, они бросились в разные стороны. Григорьева застрелил переводчик полиции Бургард, а Ковалёва ранили в руку, и побег его удался.
    14 февраля 1943 года в Краснодон вошла Советская Армия. Воины-освободители, узнав о героической молодёжи, первыми дали у шурфа клятву отомстить за их мученическую гибель.
    1 марта 1943 года Родина прощалась с героями. С воинскими почестями их похоронили на центральной площади города. На могиле друзей дал клятву командир "Молодой гвардии" Иван Туркенич.
    Они не слышали клятву командира, но её услышали тысячи их ровесников, таких парней и девушек, какими были молодогвардейцы: честных, смелых, мужественных. Иван Туркенич пал смертью храбрых в боях за освобождение братской Польши, но его знамя, знамя его друзей-молодогвардейцев подхватили новые герои. Они донесли его до стен рейхстага.