Владимир Подов

"Заговор в -Молодой гвардии-"

   В больших коллективах, где собираются люди разного уровня, различных характеров, нередко возникают разногласия, а то и настоящие интриги, которые в определенных условиях могут перерасти и в заговор. Не обошлось без этого в "Молодой гвардии", насчитывающей в своем составе более сотни подпольщиков. Последствия оказались весьма печальными.
   Подходил к концу суровый 1942-й год. В Краснодоне, как и в соседних городах Донбасса, царил фашистский режим. Но жизнь требует своего. Вечером в городском Дворце культуры играла музыка. Пришли потанцевать и двоюродные сестры Иванцовы - Нина Михайловна и Ольга Ивановна. Обеим им приглянулся веселый статный парень - просто красавец, резво кружившийся в вальсе. Вроде и он оказал им внимание. Завязавшаяся беседа сразу же приняла доверительный характер. Чувствуя, что рыбка клюнула, парень тут же перешёл к делу, рассказал девушкам, будто он - связной руководителя партизанских отрядов Ростовской и Ворошиловградской областей некоего Деда Данилы. Незамедлительно последовало и предложение - принять участие в борьбе против оккупантов. Обрадованные сестры не остались в долгу. Словно хвастливые дети, они тут же выложили незнакомому человеку, что уже являются членами молодежного подполья Краснодона и связаны с О. Кошевым. Одним словом, не задумываясь, раскрыли подпольную организацию.
   Не всем читателям известно, как сестры Иванцовы оказались в "Молодой гвардии". За ними тянулась целая детективная история. Членами комиссии Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС под председательством проф. Петрова они рассказали следующее. Летом 1942 г. Нина и Ольга Иванцовы прошли специальную подготовку при одной из воинских частей РККА. С отступившими частями они отошли в район Ростова- на-Дону. Оттуда были переброшены для выполнения специального задания на оккупированной территории Ворошиловградской и Сталинской областей. В группу входило 3 человека: две сестры Иванцовы и третья девушка - радистка. Во время выполнения задания группу схватили гестаповцы. По словам Иванцовых, после допроса в помещении гестапо Нина и Ольга были освобождены из-под ареста, а их радистку фашисты повесили на заводской трубе.
   Возникает вопрос: почему гестаповцы столь милостиво обошлись с сестрами? Сами они ответили комиссии профессора Петрова, что будто бы потому, что были одеты, как нищенки. Не менее загадочным было и следующее их объяснение: после "чудесного" освобождения они якобы неизвестно от кого получили задание вернуться в Краснодон и связаться с местным подпольем. Это задание вскоре они выполнили. По словам Ольги Иванцовой, она давно была близко знакома с Олегом Кошевым (вместе учились в школе). Однажды встретив, она рассказала ему о специальной подготовке, которую прошли они при воинской части. С тех пор она, как и её сестра, стали связными Кошевого. На оперативном языке это значило, что после освобождения из гестапо по заданию "неизвестного лица" сестры Иванцовы внедрились в подпольную организацию "Молодая гвардия".
   Но это было только начало. Через нового своего знакомого незнакомца Иванцовы связывают таинственного Данилу с подпольщиками Краснодона. Поразмыслив над фактами, нетрудно догадаться, что под интригующим именем Деда Данилы стоял именно тот человек, который давал им задание связаться с краснодонскими подпольщиками. С тех пор его агенты постоянно следили за Иванцовыми. Теперь они вышли на связь.
   Связной Деда Данилы не стал медлить. На следующий день через Иванцовых он передал Кошевому, что Дед Данила предупреждает подполье о предателе в их организации по фамилии Третьякевич. Его необходимо немедленно изолировать от основного подполья. Сравнив это предупреждение с сообщением офицера гестапо начальнику краснодонской полиции Соликовскому об опасном преступнике Викторе Третьякевиче, нетрудно понять, что информация исходила из общего источника. Она совпадает и по времени, и по содержанию, изменена лишь направленность. У Деда Данилы относительно Третьякевича и руководимой им "Молодой гвардии" уже и план был разработан. На вопрос Кошевого, что же делать? - связной передал указание, что для спасения подполья от "предателя" Третьякевича необходимо втайне от него создать из подпольщиков отряд и мелкими группами покинуть Краснодон. Тайный агент Деда сообщил при этом Кошевому через Иванцовых, что Дед Данила не возражает, если ядро Краснодонского подполья вольется в состав его партизанского отряда.
   Оказывается, ещё тогда, в декабре 42-го, над головой Виктора Третьякевича был занесен острый меч врага. В дальнейшем, словно эстафету, его передавали из рук в руки от одного врага к другому. Теперь стало понятно, что и черная клевета на Виктора Третьякевича вышла не от Любы Шевцовой, которую оклеветала Кошевая, а от вражеского агента, связного гестапо. Брошенные на подготовленную почву семена вражды и раздора начали давать всходы. Олег Кошевой, склонный, как и его мать, к авантюрам, кинулся выполнять секретное задание таинственного Деда Данилы. Ему и в голову не пришло, почему бы это руководитель партизанского отряда Ростовской и Луганской областей находился в Горловке Сталинской области.
   Заговор в "Молодой гвардии" разрастался. В строгой тайне от её руководителя, комиссара Виктора Третьякевича, Кошевой стал обрабатывать подпольщиков. Распространяя клевету, он настраивал ребят против комиссара Третьякевича. Это было явное предательство. Кошевому удалось сбить с толку некоторых подпольщиков. Даже Иван Туркенич, Валерия Борц, Иван Земнухов заколебавшись, поверив клеветникам.
   А Кошевой действовал. Он пошел к Толе Орлову. Тот по заданию штаба "Молодой гвардии" изготовлял бланки комсомольских билетов для подпольщиков. Кошевой взял у него чистые бланки. На бланках временных комсомольских удостоверений предусматривалась надпись: "Комиссар Славин". Славин - была подпольная кличка Виктора Третьякевича. Такие билеты Третьякевич ранее вручал за своей подписью многим подпольщикам, в том числе С. Тюленину, Р. Юркину, Н. Тюлениной и другим. На взятых бланках Кошевой подчистил фамилию "Славин" - подпольную кличку Виктора Третьякевича - и поставил свою подпольную кличку Кашук и дату "23 декабря 1942 года". Кошевой не брезгал ничем: ни клеветой, ни подделкой документов.
   По заданию тех же темных, враждебных сил Кошевой тайно создал отряд подпольщиков, записывая в него обманутых юношей. Наконец, он сочинил приказ о создании партизанского отряда "Молот". Сам же Кошевой и подписал этот приказ, именуя себя комиссаром отряда. Командовать отряду предстояло Туркеничу. Таким образом заговор в "Молодой Гвардии" против Виктора Третьякевича и вообще против всей подпольной организации получил документальное оформление.
   Словно кем-то подталкиваемый, Кошевой был готов немедленно вести отряд по указанию таинственных сил, даже сам не зная, куда. Через Иванцовых он запросил об этом Деда Данилу. Пытались даже организовать с ним встречу. Дед Данила нигде не появлялся, от встреч отказывался. Но и отказ от встречи не обеспокоил Кошевого. Видно, очень уж ему хотелось разрушить "Молодую гвардию". Между тем, мифический Дед через своего связного потребовал предъявить ему именной список отряда подпольщиков. Кошевой с легкостью выполнил этот приказ, нисколько не задумываясь о последствиях. Так совершенно секретный документ - список основного ядра подпольной комсомольской организации г. Краснодона оказался у неизвестных лиц, а точнее, в руках врага.
   Но и после получения списка партизанского отряда таинственный Дед Данила отказывается от личной встречи с Кошевым и Туркеничем, другими подпольщиками Краснодона, ссылаясь на занятость какими-то операциями в Горловке. Хотя в конце декабря он дал согласие на вывод партизанского отряда из города.
   Отношения Кошевого с таинственным Дедом Данилой при посредничестве сестер Иванцовых зашли так далеко, что некоторых из участников заговора охватила оторопь. Не без основания они стали подумывать, к чему все это приведёт? Куда и к кому мы собираемся идти? Что нас там ждет? Там нас могут просто расстрелять или отправить в Германию. Вопросы сомнения терзали и душу Ивана Земнухова. Его совесть не могла смириться с тем, что все это делается втайне от руководителя "Молодой гвардии" Виктора Третьякевича. В душе он не верил, что Виктор мог быть предателем. И Земнухов не выдержал, рассказал обо всем Виктору.
   Виктор Третьякевич 28 декабря 1942 года экстренно собрал членов штаба. Это было последнее заседание штаба "Молодой гвардии". Как и большинство предыдущих, проходило в землянке Третьякевичей на Шанхае. Когда все собрались, Виктор посмотрел в глаза Кошевому, необычно строго спросил:
   - Так кто такой Дед Данила?
   Кошевой засуетился, заикаясь и бледня, стал что-то мычать невразумительное.
   - Понимаешь ли ты, что лезешь к черту на рога? Где же твоя совесть? Где же твоя верность Отечеству, друзьям-подпольщикам? Быстро же ты забыл о клятве, данной товарищам!
   В это время в хату вошел Евгений Мошков, за которым ходил в клуб Василий Левашов. Мошков был представителем подпольной организации в "Молодой гвардии", потому имел здесь нормальный вес. Он строго упрекнул Туркенича за бездействие, ослабление в последние недели боевой работы подпольщиков, хотя имел фронтовой опыт. Но основной свой гнев Мошков направил против Кошевого, который внес раскол в ряды подпольщиков, дезорганизовал их деятельность, чем поставил всех под удар враждебных сил. Глядя в упор на Кошевого, Мошков замолчал, собираясь с мыслями. Воспользовавшись паузой, Виктор Третьякевич обратился к присутствующим членам штаба "Молодой гвардии":
   - За нарушение клятвы подпольщика, за малодушие и измену, за организацию заговора, который мог привести к гибели всего комсомольского подполья города Краснодона, предатель Кошевой заслуживает высшей меры наказания - расстрела.
   Заговорщик Кошевой задрожал. Его кругленькое смазливое личиков вдруг перекосилось. На лбу выступили крупные капли холодного пота. Жалкий и немощный, со слезами на глазах, он бросил в ноги Виктору Третьякевичу. Ползая на коленях, предатель стал слезно просить комиссара Виктора Третьякевича, всех членов штаба простить его, пощадить ему жизнь.
   В это время из центра города прибежала запыхавшаяся Валерия Борц. Постучала в дверь.
    - В городе немецкие машины с новогодними подарками фрицам. Машины без охраны. Подарки можно экспроприировать, - с ходу громко заявила она.
    Заседание штаба было прервано. Все направились туда, куда указала Валерия Борц. Однако её указующая рука оказалась невезучей. Это тот случай, когда следовало бы поступить в соответствии с восточной мудростью: выслушай совет женщины и сделай наоборот.