Владимир Иванов
"Между молотом и наковальней"
(репортаж через годы с заседания Сталинского политбюро)

   В прошлом году на московской киностудии им. Горького лауреаты Государственной премии СССР кинорежиссеры Ренита и Юрий Григорьевы, закончили съемки полнометражного документально-публицистического фильма "По следам фильма "Молодая гвардия". Выход этого кинодокумента на экраны стал событием в духовной жизни. Во время просмотров я не видел безучастных лиц - многие плакали. Это можно объяснить не только трагической тональностью темы, но прежде всего тем, что фильм строго документален и исторически достоверен.
   Словом, фильм удался. Но я испытывал странное чувство. Среди тех, кто шумно рассуждал об успехе, были и люди, резко изменившие свои прежние взгляды. Еще вчера многие из них говорили с недоумением, мол, а нужен ли такой фильм? Убеждали "инстанции", что не следует на это тратить время и, деньги, поскольку о "Молодой гвардии" писали и говорили до этого много. Были и есть завистливые скептики. С кислой миной они заявляли, что надо вообще прекратить всякие высказывания, о "Молодой гвардии", потому что Александр Фадеев писал свой роман "по заказу сверху", а Сергей Герасимов дважды переделывал свой художественный фильм "по указу Кремля".
   Вот об этих последних высказываниях досужих скептиков мне бы хотелось поговорить. Свидетельствую: писатель Фадеев и кинорежиссер Герасимов всегда имели свое собственное мнение, были людьми четких, продуманных позиций и в меру своих возможностей умели их защищать. Как они это делали, я и хочу рассказать.
   А. начну с воспоминаний Тамары Федоровны Макаровой, жены С. А. Герасимова. В кинофильме "Молодая гвардия" она сыграла роль матери Олега Кошевого - Елену Николаевну. Воспоминания эти были не так давно опубликованы в "Московских новостях".
   "Моему мужу пришлось разделить с Александром Фадеевым всю горечь переоценки "Молодой гвардии", - писала Тамара Федоровна. - Первое издание книги стало предметом суровой критики. Судьбы книги и фильма переплелись между собой. Сергей Аполлинариевич писал в своих воспоминаниях, что был поражен мужеством, с которым Фадеев отнесся к драматическому повороту в судьбе книги, вместившей предельную меру его боли, восхищения и труда. Я же расскажу, что пришлось пережить режиссеру.
   В те времена Сталин лично просматривал новые картины, к нам поэвонил тогдашний министр кинематографии СССР Иван Большаков. Положив трубку, муж сказал, что его приглашают на заседание Политбюро для обсуждения картины. По таким вопросам на Политбюро не вызывали, по крайней мере, я другого такого случая не помню. Зато очень хорошо помню, как в страшном смятении сидела дома одна... Позже мне рассказали, что многие члены Политбюро - удивлялись упорству Герасимова, с каким он отстаивал свой фильм. Сталин уговаривал его (уговаривал!) сделать картину односерийной, хотя и прислушивался к доказательствах режиссера о сохранении композиции романа, ярких характеров его действующих лиц. Потом мы на разные лады повторяли резюме Сталина: "Ну, хорошо. Вы упрямый человек. Делайте".
   В результате фильм, названный "кинороманом" вышел в двух частях. Но была дора6отка. С принципиальным замечанием Сталина по поводу того, что руководство коммунистов борьбой юных: подпольщиков показано недостаточно, Герасимов согласился, он доснял некоторые сцены...".
   Рассказано кратко, сдержанно, без эмоций. У нас есть возможность воссоздать это более подробно. Дело в том, что после выхода на экран художественного фильма "Молодая гвардия" я долгое время (более полугода) жил на квартире Сергея Аполлинариевича Герасимова. Вот тогда он и рассказывал мне подробно (и не раз!), как проходило заседание Политбюро, на котором предметом обсуждения был не только фильм, но и роман Фадеева. В деталях всю эту историю знает и Сергей Бондарчук.
   Замечу еще: Герасимов обладал большой артистичностью, он точно копировал интонации и жесты тех лиц, которых изображал.
   Когда они ехали с министром кинематографии СССР И. Большаковым в Кремль на "кукушке" (так называли правительственные машины с особым гудком), министр сокрушенно качал головой и повторял:
   - Пропали мы с тобой. Не сносить нам головы!
   - Почему пропали? - возражал Герасимов. - Фильм смотрели в Союзе писателей, в ТАСС, сотрудники газеты "Правда"... Все дали самую высокую оценку.
   - Ну и что? Что они все решают? Они ничего не решают! Хозяин смотрел, и ему не понравилось. Значит, нам крышка.
   Хозяином в те времена называли Сталина. Герасимов хорошо знал об этом. Однако он стал успокаивать министра:
   - Мы всё снимали в местах событий. У меня в Краснодоне долго работала поисковая группа. Я могу высказать свои аргументы и доказательства.
   - Какие аргументы? Какие доказательства? Уже все предопределено! Хозяин смотрел, дал оценку. Мне сам Поскребышев звонил - будет взбучка.
   Они прибыли в Кремль, как и было назначено, к часу ночи. В небольшой приемной стали ждать вызова: час, другой. Иногда появлялся человек в штатском и коротко повторял: "Ждите". Наконец, мимо них один за одним стали проходить члены Политбюро, но ни один не ответил на их приветствия, как это случалось раньше. Оба - и Большаков, и Герасимов - поняли, что дело принимает неприятный оборот.
   Человек в штатском пригласил их войти в зал, где заседало Политбюро. Министр Большаков сел ближе к входной двери, у противоположного конца стола, как бы давая понять присутствующим, что его пригласили сюда по недоразумению.
   Герасимов последовал его примеру, полагая, что если министр не решается приблизиться к членам Политбюро, то и ему не стоит этого делать.
   Но издалека послышался резкий голос Берия:
   - Слюшайтэ, Герасимов, идитэ сюда!
   Когда Герасимов подошел, Берия заговорил снова, тон его голоса носил приказной характер:
   - Вот, здесь сижю я. Рядом со мной свободное кресло, Рядом с этим крэслом будет сидэть Иосиф Виссарионович. Между нами свободное мэсто, садитесь!
   Наступила пауза ожидания. Присутствующие неслышно переговаривались между собой.
   Вскоре сбоку открылась другая дверь, которая еле просматривалась в стене, и в зал вошел Сталин. Неторопливой усталой походкой он подошел к столу и, очутившись рядом, стал ломать папиросы и набивать трубку табаком. Закурив, объявил, что сегодня члены Политбюро собрались по поводу творчества писателя Фадеева и его друга кинорежиссера Герасимова.
   Осмотрев зал, спросил:
   :- А где сам Фадеев?
   Секретарь Сталина Поскребышев информировал, что Фадеев неожиданно исчез из Москвы, что на даче его тоже нет, и никто не знает, где он находится.
   - Я знаю! - выкрикнул Берия. - Он уехал к своим дружкам в Ленинград и сидит у них дома на канале Грибоедова. (На канале Грибоедова в Ленинграде находился дом, где проживали большинство ленинградских писателей: Зощенко, Ахматова, Герман и другие). Я давно за ним слежу. К нему надо применять самые суровые меры. Он распустился!
   - Лаврентий, охлади свой пыл, - остановил Сталин. - Не забывай, что Фадеев вице-президент всемирного Совета Мира, что он друг Жолио Кюри, что он, наконец, член ЦК. Он еще сослужит добрую службу.
   Из разговоров с Фадеевым Герасимов хорошо знал, что Берия устроил за писателем настоящую слежку, пытаясь подыскать случай, чтобы обвинить его во всех "смертных грехах". На это у него были "свои причины". А. Фадеев нередко обращался к Сталину с просьбой реабилитировать того или иного писателя, сценариста, режиссера или другого работника культуры, которые невинно осуждены. Сталин неоднократно удовлетворял его просьбы. Это приводило Берия в бешенство.
   Неприязнь Берия по отношению к А. Фадееву рикошетом ударяла и по Герасимову...
   - Хорошо. - заговорил Сталин, - поскольку Фадеев не явился, оставим его в покое. Поговорим о Герасимове. Товарищ Герасимов, до сих пор мы знали вас как большого художника. Но со временем вы утратили эти свои качества. Мы поручили вам снять хронику взятия Берлина. Это было очень серьезное задание. Что вы сняли? Вы сняли гибель наших солдат. Вы сняли одну смерть! Хорошо, оставим хронику взятия Берлина. Там, в конце концов, можно кое-что вставить и подмонтировать... Поговорим о "Молодой гвардии". Как вы сняли эвакуацию населения. У вас все в фильме бегут, как паникеры! У нас эвакуация шла планомерно!
   - Да, да! - ввязался в разговор неуемный Берия. - У вас в фильме все бегут. Зачем бегут? Почему бегут? Ми эвакуировали планомерно. Даже скот вывозили в хороших вагонах, иногда в цельнометаллических, как это описано в романе "Гурты на дорогах".
   - Кстати, вы читали роман "Гурты на дорогах"? - перебил Сталин, обращаясь непосредственно к Герасимову.
   - Читал, товарищ Сталин.
   - Кто написал этот роман?
   В первые послевоенные годы в свет вышло всего лишь несколько романов, среди них "Гурты на дорогах", который написал писатель Авдеев и который Герасимов считал романом конъюнктурным, малоправдивым. поскольку он не отражал трагедию войны. Героем этого произведения был некто Веревкин. Сбитый с толку окриками Берия, Герасимов ответил невпопад:
    - Веревкин, товарищ Сталин.
    - Какой Веревкин? - последовал возмущенный возглас.
   - Какой Веревкин?! Товарищ Поскребышев, позвоните в издательство "Правда" и узнайте, кто написал роман.
   Секретарь Сталина Поскребышев стал звонить по телефону и через минуту сообщил, что роман написал Авдеев.
   - Какой Веревкин?! - с еще большим возмущением воскликнул Сталин и, встав с кресла, стал прохаживаться по ковровой дорожке туда и обратно; пыхтя трубкой.
   Берия, ехидно улыбаясь, протирал пенсне и смотрел в сторону Герасимова уничтожающим взглядом. Остальные продолжали молчать.
   Сталин ворчливо, себе под нос, говорил о том, что работники кинематографа и театра должны знать произведения советских писателей, что литература это основа искусства, которое должно служить оздоровлению общества. Он говорил прописные истины, которые были, известны всем, но его слушали, затаив дыхание, как великого и мудрого. Наконец, он подошел к столу и стал чистить, а затем набивать трубку.
   - Поговорим о фильме "Молодая гвардия". У вас в этом фильме все большевики погибают в первой серии, и после этого молодежь начинает действовать против фашистов без всякой поддержки со стороны коммунистов. Большевиков расстреливают в первой серии и закалывают, можно сказать, живыми в какой-то яме. А одного из них фашисты протыкают штыком насквозь. Как вы это сняли, что его протыкают насквозь?
   Герасимов стал объяснять, что на груди у артиста был одет металлический панцирь, впереди которого был устроен раструб. Штык, сделанный из металлической ленты, входил в раструб, изгибался в дугообразном пазу внутри панциря и выходил с другой его стороны. Создавалось впечатление, что грудь человека проткнули насквозь.
   - Ловко, вы придумали, - усмехнулся Сталин. - А как звали того большевика, которого проткнули штыком?
   - Шульга, товарищ Сталин.
   - В Краснодоне был большевик по фамилии Шульга?
   - Нет. Это собирательный образ. Большевик Валько был. А Шульги не было.
   - Зачем же вы .закололи Шульгу, которого не было?
   Сталин опять встал с кресла и несколько раз ткнул трубкой в сторону Герасимова, едва не задев его лицо:
   - Вы закололи партию!! У вас дети выиграли Отечественную войну. Зачем вы закололи, партию?!
   Герасимова с ног до головы пронзила холодная дрожь. Обвинение было слишком серьезным. Но он нашел себе мужество и силы и стал объяснять Сталину, что фильм он снимал строго по роману Фадеева, что они с писателем хотели показать такую молодежь, которая по велению собственного сердца пошла на защиту Родины, рискуя жизнью, что такой молодежи на оккупированных территориях было большинство.
   -Я не знаю, каких было большинство, , а каких меньшинство. Я знаю, что такую молодежь воспитала партия. И еще я знаю, что вы с Фадеевым - два сапога пара, или как иголка с ниткой - куда Фадеев, туда и вы... Мне известно, что в Краснодоне вместе с юными подпольщиками были сброшены в шахту и несколько коммунистов, об этом мне написали письмо сами краснодонцы. В таком виде роман не может широко издаваться. Его нужно переделывать...
   - И описать полковоцив! - вставил Берия и кивком указал на Сталина.
   - Слушай, дай мне сказать, - поморщился Сталин, - речь не о полководцах, а о романе и о фильме.
   - Роман Фадеева "Молодая гвардия" переиздается за рубежам во многих странах и имеет там успех, - сообщил Молотов.
   - Меня не интересует, что говорят за рубежом. Мы должны иметь собственное мнение. Раз Фадеев не явился на заседание Политбюро, мы укажем на его ошибки во всеуслышание в прессе, посредством критики. Пусть пеняет сам на себя. Что касается фильма, то в нем, как и в романе, надо усилить роль партии. Товарищ Герасимов, вы сможете в фильме значительно усилить роль партии?
   - Такая возможность есть, - согласился Сергей Аполлинариевич. - Можно написать несколько сцен, тем более что Любовь Шевцова перед началом войны училась в Ворошиловградской разведшколе и во время оккупации несколько раз ездила на связь в Ворошиловград. Об этом подробно рассказано у Фадеева в романе...
   - Вот и покажите эту связь. И еще мне кажется, что фильм "Молодая гвардия" надо снять в одной серии, чтобы не тратили много времени на его просмотр.
   Герасимов начал возражать Сталину. Показать в одной серии множество разных характеров, совершенно непохожих друг на друга, которые Фадеев мастерски описал в романе, не представится возможным. Может пострадать драматургия фильма.
   Однако Сталин продолжал настаивать на своем. Он констатировал, что в общем фильм получится полезный, если усилить роль партии, но делать его надо только в одной серии. Герасимов, позабыв об опасности, вступил в спор, аргументируя свои доказательства тем, что в одной серии фильм утратит всякие художественные качества.
   Наконец, поняв, что сломать сопротивление Сталина не представится возможным, режиссер отважился на решительный шаг. Встав с кресла и, тяжело вздохнув, он заявил:
   - Иосиф Виссарионович, я прошу вас отстранить меня от создания фильма "Молодая гвардия" и поручить эту работу другому кинорежиссеру, например, Чиаурели. Роман Фадеева получил широкую известность, я не смогу в одной серии отобразить на экране события и яркие индивидуальности хотя бы основных героев книги, которых читатель успел полюбить. В одной серии это сделать невозможно...
   Сталин опять вышел из-за стола и стал ходить по ковровой дорожке, куря трубку. Наступила пауза.
   Неожиданно кто-то из членов Политбюро бросил реплику:
   - Лично мне фильм понравился. Я с удовольствием смотрел две серии не отрываясь.
   Раздались хлопки. Герасимов поднял глаза и увидел, что почти все члены Политбюро аплодируют, обращаясь в его сторону. Он вновь обрел присутствие духа.
   - Ну что вы аплодируете, - остановил их Сталин. - Я же не сказал, что фильм плохой. Надо подумать, как его сделать еще лучше...
   Он подошел и положил Герасимову на плечо руку:
   - Вы очень упрямый человек, как и ваш друг Фадеев. Раз вы настаиваете - делайте две серии. Только усилить роль партии. Когда ваш фильм будет готов, мы посмотрим еще раз. Товарища Большакова прошу создать для Герасимова все условия для работы. Это очень важная тема, средств жалеть не надо. И все-таки вы, Герасимов, очень упрямый человек! О-чень упрямый!
   Впоследствии Герасимов рассказывал своим ученикам, что критика Сталиным романа и фильма не составляла тогда особой трагедии ни для Герасимова, ни для Фадеева. Фадеев считал, что первый вариант его романа имеет вполне законченную форму, что он исторически достоверен и что дальнейшая его жизнь не будет предана забвению. Это подтверждалось тем, что роман начали тиражировать во многих странах. Парижская газета "Леттр франсез", считавшаяся тогда арбитром творчества писателей всего мира, беспристрастно заявила на своих страницах:
   "Если история одной цивилизации и один из её величайших моментов должны быть выражены одним только литературным произведением, то в СССР таким произведением вполне может служить "Молодая гвардия" А.Фадеева...
   Такие высказывания международной прессы настаивали Фадеева на оптимистический лад. И когда Герасимов рассказал Фадееву о заседании Политбюро и о том, что Сталин лично критиковал роман, Фадеев коротко бросил: "Он не Бог".
   
   
   А через неделю почти все газеты: "Правда" и "Культура и жизнь" обрушились с разгромными статьями в адрес фадеевского романа, заявляя что писатель упустил "самое главное" - не показал роль партии в годы войны как организующей и направляющей силы. Этот неожиданный для Фадеева поворот событий не мог не сказаться на настроении писателя. В те дни он признался Герасимову, что решил взяться вновь за работу над романом с тем, чтобы добавить некоторые главы о коммунистах, что сделает он это очень быстро, поскольку, будучи в Краснодоне в 1943 году, он сделал немало записей о Лютикове, Баракове Яковлеве, Соколовой, о их биографических данных, о их действиях в период оккупации, и что ввести их в сюжет ему не составит особого труда. На деле получилось по-другому... Если первый вариант романа был создан на одном дыхании, за один год и девять месяцев, то на создание второго варианта ушли годы. Второй вариант книги был окончательно готов только летом 1951 года. Писатель потратил на него в три раза больше времени, чем на создание первого варианта. Фадеев поставил перед собой невероятную задачу - добиться, чтобы второй вариант по своим художественным качествам не уступал первому. И он добился своего. Но какой ценой!
   
   Новый вариант фильма был готов через три месяца. Были добавлены сцены, где роль партии была значительно усилена. Была также доснята сцена, когда коммунисты-подпольщики слушают по рации голос Сталина во время его речи, произнесённой в день празднования 25-й Годовщины Октябрьской революции.
   Когда новый вариант был готов, опять состоялся просмотр в Кремле. На просмотр пришли члены Политбюро, на нем присутствовали многочисленные представители центральной прессы. Все ждали, какую оценку даст Сталин. Случалось, что во время просмотра какого-нибудь фильма, Сталин уходил из зала, не дождавшись конца его демонстрации. Это означало провал. В таком случае фильм "клали на полку" или давали ему"третий экран" без права прогона в республиканских и областных центрах и, конечно, за рубежом.
   Демонстрация двухсерийного фильма проходила без перерыва. Сталин высидел до конца. Когда кончился закончился и зажегся свет начались аплодисменты. Аплодировал и Сталин. После устроенной зрителями овации, он подошел к Герасимову и дал фильму следующую оценку:
   - Товарищ Герасимов, вы старались не зря. Получилось великолепное произведение искусства. В нем хорошо показана и борьба против фашистского рабства, и трагедия войны, - и, уже обращаясь к окружающим, в форме приказания добавил, - надо этот фильм хорошо показать, а его молодых создателей хорошо наградить.
   Это была высшая оценка кукую давал Сталин. До этого подобную оценку он дал только двум фильм, которые любил и которые в своей жизни смотрел несколько раз "Волга-Волга" и "Петр 1-й".
   
    Фильм вышел на экраны страны в 1948 году. Его просмотрело огромное, небывалое по тем временем количество зрителей. Стал он демонстрироваться и за рубежом. В 1949 году за создание фильма "Молодая гвардия" восемь человек получили звание лауреата Сталинской премии 1-й степени. Из них пять человек, в том числе и я - исполнитель роли Олега Кошевого, - были студентами, только вступившими в творческую жизнь.
   Все это так. Но и потери новый вариант фильма понес немалые. Были изъяты впечатляющие эпизоды страшной паники на улицах Краснодона, драматический диалог-исповедь коммунистов Валько и Шульги в фашистском застенке перед гибелью и эпизоды.
   Что касается романа, то его переиздание почти прекратилось. Лишь немногие издательства отваживались переиздавать его, да и то крохотным тиражом, опасаясь сталинской критики. Не обошлось и без доносов и кривотолков. Так, один из жителей Донбасса, имевший не только косвенное, но и вообще далекое отношение к деятельности "Молодой гвардии", обратился с письмом непосредственно к Сталину, в котором подверг сомнению историческую достоверность романа. Сталин переправил это письмо Жданову с просьбой разобраться... В свою очередь Жданов переслал письмо Фадееву, требуя от него "аргументированного разъяснения".
   А. Фадеев ответил весьма резко. Я приведу лишь некоторые отрывки из письма к Жданову от 6 марта 1948 года.
   
   "Письмо X. в части освещения деятельности "Молодой гвардии" отражает ту обывательскую возню, которую подняли над памятью погибших юношей и девушек некоторые из родителей и кое-кто из оставшихся в живых членов этой молодежной организации.
   Цель этой возни: задним числом возвысить себя, сына или дочь из своей семьи, а заодно и всю семью, для чего - принизить опорочить тех из героев "Молодой гвардии" и их семьи, которые получили более высокую награду правительства или более высоко были оценены нашей печатью...".
   Далее, рассказывая о своем романе, А. Фадеев в письме пишет: "...Материал этот представляет из себя почти стенографическую запись рассказов всех оставшихся в живых "молодогвардейцев", их родителей, учителей, товарищей по школе, свидетелей, а также дневники самих участников, фактические документы, многочисленные фото и т. д.
   Я лично был в Краснодоне в сентябре 1943 года и также лично опросил по меньшей мере около ста человек, в том числе X. В то время решительно никто не давал мне никаких сведений и показаний, которые противоречили бы официальному материалу ЦК ВЛКСМ.
   Этот материал и лег в основание моего романа.
   Как известно, я не писал истории "Молодой гвардии", а писал художественное произведение, в котором наряду с действительными героями и событиями наличествуют и вымышленные герои и события. Об этом мной неоднократно заявлялось и в печати, и в выступлениях по радио, и на многочисленных собраниях читателей, и в письмах к краснодонцам.
   Само собой понятно, что иначе и не может быть создано художественное произведение. Ал. Фадеев".
   
   По-моему, очень точный ответ.