М.М.Радецкая
Вечная юность краснодонского подполья

Оригинал статьи находится по адресу:
http://new--rakurs.narod.ru/files/401.html

   Трагедия Ярослава Стельмаха "Запитай колись у трав..." - принципиально новое эстетическое и политическое прочтение написанной драматургом в 1979 году и поставленной в Луганске в 1983 году пьесы о подвиге "Молодой гвардии". Эта пьеса - еще один шаг на пути новаторских поисков театра, к тому же приуроченный к широко отмеченной общественностью дате, - 60-летию создания краснодонского молодежного подполья.
   Отношение к нему за эти годы резко менялось, как и к автору романа "Молодая гвардия". Было обязательное изучение второй редакции в школе и вузе, помпезная опера Ю.Мейтуса и фильм о подвигах молодогвардейцев. Были разборки на страницах прессы: "Кто предатель?", "Кто подлинный лидер организации?", нашумевшее "Фуку" Е.Евтушенко, была и полоса реабилитаций вчерашних "предателей".
   И все же ныне вследствие сложных реалий нашей общественной и культурной жизни стало возможным новое прочтение пьесы Я.Стельмаха постановочной харьковской группой.
   У меня свой, чисто зрительский взгляд на спектакль. И должно было пройти некоторое время после просмотра премьеры, чтобы улеглись сложные и неоднозначные впечатления от нее. На одном дыхании осуществлены режиссура Миколы Яремкива, сценография Татьяны Медвидь, музыка Геннадия Фрола, игра луганских актеров, среди которых много молодежи. Общее впечатление: спектакль яркий, новаторский, сложный для восприятия, дающий повод для непростых раздумий и в итоге вызывающий то чувство, которое еще древние назвали катарсис - очищение.
   Синтетический жанр спектакля я бы определила так: философско-историческая оптимистическая трагедия-раздумье, диалог людей сороковых годов с потомками. Фоном для премьеры стала годовщина взрыва Торгового центра в Америке, дни освобождения заложников в Москве, "молодогвардейские" торжества на Луганщине, премьера "Кавказской рулетки" Мережко в русской драме - глобальная извечная проблема борьбы высокого и героического с духовно-низменным.
   Современность подсказала необычность временного прочтения трагедии молодогвардейцев в пьесе. Немецкий режиссер снимает фильм о "Молодой гвардии", он же играет в нем роль эссесовца, антагониста принципов и морали советской молодежи. Символы и метафоры - статика постоянных декораций - шахтного шурфа, остановившихся, как на картине Сальвадора Дали, часов без циферблата, багровое небо, тишина и капанье воды в тюремной камере, массовые танцы довоенных девочек и мальчиков, входящих из зала на сцену и переодевающихся в наивные белые носочки, туфельки на венском каблучке, кургузые, коротенькие пиджачки и ковбойки - звуковое и световое оформление спектакля, создающие настроение. Постоянно напоминает о связи времен хлопушка девушки-кинооператора.
   В пьесе немного персонажей. "За кадром" остаются эпизоды подвигов подпольщиков, аресты, нелепый провал. Текст не дает в полной мере раскрыться характерам Олега - Александра Баркара, Ули - Натальи Кутовой, Сергея - Евгения Мерзлякова, зато впечатляюще сильно звучит голос молодогвардейского "коллектива", в чем-то сродни по функции "хору" в античной трагедии. Время и место действия сгущено, спрессовано.
   Нет в спектакле натуралистических сцен пыток, которые, как заметил А.Фадеев, не перенесут человеческий разум и совесть. Но тема тюрьмы, неволи подчеркнута цепями, пластичными сценами падений избиваемых. В каком-то ритме адского вальса блестящую Любку - Яну Симухину эссесовец передает из рук в руки палачу и полицаю... Она осталась несломленной, кусает своего мучителя. Впечатляет сцена фантазии-бреда Любки, которая видит себя Жанной д'Арк в пламени костра. Запоминается пантомима, герои которой и жертвы, и палачи, и над ними возвышается зловещий остов Смерти.
   Среди центральных фигур спектакля обобщенный, внешне обаятельный образ Предателя Александра Редя, которому нелегко дается его страшная роль. Первым актом его падения было предательство девушки, которую он не защитил от городской "шпаны". И немец-палач с набором чистеньких, блестящих орудий пыток, которые "кормят" его, и преданные товарищи выше Предателя, у которого, правда, тоже свой "милльон терзаний".
   У носителей двух идеологий - молодогвардейцев и фашистов - свои несовместимые жизненные ценности: жить и выживать любой ценой. Сильна философская сцена диалога отца - Александра Морозова и сына- молодогвардейца. Отец говорит, что здравый разум подсказывает во имя Родины, победы как-то выжить, хоть и работать на немцев. У сына романтический порыв, который в тюрьме не охлаждают уговоры о том, что никто не узнает, если предать.
   И самые яркие лирико- философские диалоги пьесы - диалоги влюбленных Вани Земнухова и Клавы, для которых и в тюрьме перед лицом смерти длится мечта о жизни и счастье вечном.
   Роли сыграны. "Актеры" возвращаются в зал, режиссер - в свое кресло, и зал в едином порыве приветствует их, чуждых прагматизма, носителей идеи бессмертия романтической юности...
   М.М.Радецкая, искусствовед