[...] По существу дела пояснил следующее: я, как житель, проживающий на оккупационной немцами территории, хорошо известны все чинимые злодеяния немецко-фашистскими захватчиками. В июне месяце 1943 г. в наши деревни приехал немецкий эсэсовский отряд, вооруженный пулеметами и автоматами, и стал окружать нашу деревню, и жители в ужасном страхе бежали спасать свою жизнь. Я тогда убежал в лес и лежал в болоте недалеко от деревни Крапивня, меня захватывал от ужасов, чинимых фашистскими палачами. Я видел такое ужасное зрелище. Немецкий бандит разрезал ножом живот трехлетнему ребенку, Юсиикевичу Игорю Семеновичу, 1940 г. рождения, и умирающего бросили в огонь. Всего в этот день немецкие бандиты в деревне Крапивня расстреляли двух: мужчину, Ющкевича Семена Игнатьевича, 1884 г. рождения, и женщину, Рылик Лиду Ганцевну, 1904 г. рожд[ения], дотла спалили все дома в к[оличест]ве 25 дворов, разграбили все имущество и угнали скот, нажитый крестьянами. Об этих зверствах известно всему народу нашего с/совета. В это время был слышен стон и плач погибающих людей от немецкого произвола. Из нашей деревни в этот день немецкие рабовладельцы угнали в Германию на каторжные работы двадцать девять человек советских людей вместе с малолетними детьми.
В протоколе с моих слов записано правильно и мною прочитано.
Махонько
Опросил Чернецов
НАРБ. Ф. 1363. Оп. 1. Д. 2605. Л. 27. Заверенная копия.
