Третьякевич Виктор Иосифович

    Родился в 1924 году 5 сентября село Ясенки Горшеченского района Воронежской области.
   С раннего детства любил заниматься более серьёзными игрушками, а пяти лет стал уже приниматься за изучение азбуки и чтение, писание. И до поступления в школу он уже великолепно читал и писал. В школе вёл себя отлично. В 4 классе получил от школы в премию рубашку и книгу. Выступал на Октябрьском празднике с речью от школы.
   В пятом классе учился на отлично, но имел дисциплину посредственно, часто баловался, на что пришлось его уговорить и в скором времени исправился. В 6-м классе учился хорошо и отлично. Любил носить красный галстук.
   7 и 8 классы был членом Комсомольской организации и секретарём Комсомола. Вел себя серьёзно ко всякому делу по школе, помогал ребятам в учёбе. И придавал большое значение общественной и партийно-комсомольской работе. Ребята как видно любили и уважали его, видно из того что ребята по всем непонятным вопросам обращались за помощью к Виктору, которые вместе решали. Был привязан к струнной музыке. Самоучкой с 7 лет хорошо играл на Мандолине, Гитаре и Балалайке, вместе с братом Владимиром часто играли и оба были заинтересованы игранием музыки. Любил заниматься литературой, читал "Тихий дон", "Поднятая целина" Шолохова, Некрасова, Горького, Чехова, Грибоедова и многих других писателей, которые ему были куплены и подарены старшим братом Михаилом Иосифовичем. Он всегда гордился и шёл по примеру старшего брата Михаила, а главное, что он личностью был похож на Михаила, который его всегда за учение и работу очень любил и помогал ему книгами и другими пособиями. Пушкина он никогда в свободное время не выпускал из рук. Особенно серьёзно занимался Партийной Литературой, выписывал всегда газеты Пионерская и Комсомольская правда и для дома выписывались центральные Известия. Которые он всегда просматривал и подшивал для справок.
   Любил и интересовался читать о подвигах советских людей Героев Советского Союза. В подарок от школы получил книгу "Исторический рейс" которую прочитал несколько раз.
   Домашней хозяйственной работой не интересовался и не придавал ей никакого значения. Кое-когда мать заставляет что-либо сделать. Сговаривался, но все же под нажимом матери сделает.
   Одеваться любил почище, но был нетребователен - что было в доме, то и одевал так как учитывал недостатки средств в доме.
   Часто посещал кинокартины, после придёт домой обязательно всё подробно расскажет матери и мне. Денег на картины всегда просил у мамы. Сам без спроса не брал. Правда приходилось, но после обязательно сознается что взял. Любил полакомиться чем-либо сладким. Варенье или что было подобное ему - это уже брал но сознаваться никогда не сознавался, а всё говорил - я не брал. Но в этом ему всегда прощалось как самому младшему и Любимому сыну так как при нас оставался он один.
   8 и 9 классы учёбы прошли успешно. За 8-й класс получил похвальную грамоту и был выдвинут на каникулы на руководящую работу пионервожатым в лагерь. Работу выполнил, а с 9 класса назначен старшим пионервожатым лагеря, где было видно, что он эту работу вполне оправдал и справился. Был случай спасения Виктором утопающей девочки в районе Донца.
   10 класс был расстроен по случаю Отечественной войны. Приближение фронта к нашей местности. По совету семейному решили Виктора эвакуировать в глубокий тыл в город Самарканд, где уже проживала жена старшего сына с дочерью. Эвакуирована с г. Ворошиловграда как семья ответственного работника.
   Виктор собрался с бельём, одеждой и продуктами на месяц и 1000 руб денег. В Октябре м-це 1941г. эвакуировался с экономом завода С.Р., доехал до Куйбышева. Ему нужно было взять билет до Самарканда, простояли в кассе за билетом трое суток Купить билет не смог. Обратился за содействием... Виктору посоветовали вернуться в Ворошиловград так как с фронта сообщили - дело всё благополучно, Ворошиловград живёт спокойно. И Виктор решил вернуться. Приехал домой 1 января 1942 г. Немного отдохнул и приступил к учебе занимаясь в 10 кл., хотя он отстал на 2 м-ца, но в течении месяца он с учениками выровнялся, перегнал по учебе и помогал другим товарищам учиться по некоторым предметам.
   Курить табак начал с 9 класса. Мать его просила и ругала, но это так и осталось до последней минуты.
   По окончании 10 класса Виктор устроил вечер посредством сбора денег и продуктов с участников, с пивом и вином. Вечер прошёл хорошо. Какие были разговоры неизвестно. Связь с товарищами Виктора по г. Ворошиловграду усиливалась и крепла. Молодёжь стала ходить к нам на квартиру по 3 и больше человек, всегда у них разные разговоры, но учение кончилось, работы для молодёжи не было - ходит скучает.
   Вот один день Виктор говорит мне:
   - Папа, я решил по призыву Обкома комсомола идти на работу в тыл врага нанести ему всяческий вред.
   Я, конечно настроение его знал, и возражать не стал, но сказал, что молодая неосторожность может погубить.
   Он говорил что нас на некоторое время отправляют в школу для подготовки, после такого разговора я стал думать о его отправке на курсы и снабдил необходимым. Одно время приходит домой скучный, недовольный. Я стал спрашивать, что случилось. Виктор говорит, что товарищи уезжают на курсы, а меня Обком оставил для посылки на другую ответственную работу и выдал ему соответствующий документ.
   Но старший сын Михаил Иосифович по заданию цека(?) должен был остаться в тылу врага при нашествии его для работы значит тут. Виктор сговорился с ними оставаться и себе с братом так как они друг друга сердечно уважали и любили.
   Но мне они ничего не сказали, что Виктор остаётся с Михаилом. Вот прорыв и наступление немецких бандитов на Ворошиловград.
   Началась эвакуация молодёжи по организациям и индивидуально. Мать Виктору и говорит:
   - Витя, нужно тебе уходить.
   - Ладно я буду эвакуироваться с последними.
   А потом сознаётся что он остаётся с Михаилом в тылу врага, после чего собрались домой. Посидели на прощанье, оставили мне на прощанье адрес расположения их ударной группы партизан в лесу и просили прийти меня со сведениями о положении в городе. А по вступлении в город немцев ровно через 5 дней собрав некоторые сведения, взял сумку вроде для покупки хлеба, и отправился за 25 км в отряд, ночевал там в лесу и советовался как мне вторично будет пробираться к ним.
   Я здесь видел что Виктора как хорошего молодого товарища все в отряде старшие товарищи полюбили и уважали за его твёрдость и откровенность, успешность в работе. Я попрощался со всеми ребятами и сыновьями, ушёл по тайной тропинке домой. Виктор меня проводил и на прощанье сказал:
   - Папа, передай привет маме и скажи - пускай она о нас не беспокоиться. Мы своё дело доведём до конца.
   Второй раз мне в отряде быть не пришлось, так как он уже был замечен полицией и немцами и перешёл в другое место. При переходе отряда на другую базу немцу и полиция отряд разбили. Виктор с другими товарищем прикрывает товарищей уходивших. В это время убивают товарища. Виктор остаётся один. Все на изготове - пистолет и граната...
   Ползком стал скрываться в кустарник и сидел пока стемнело. Ночью пробрался в другое место, спрятал оружие, сам присоединился к проходившим с хлебом, назвался им военнопленным и пришёл в г. Ворошиловград домой.
   До этого полиция ходила допрашивала, где ваши сыновья, где старшего сына вещи, документы и фотокарточки. Полиция не давала покоя и кроме этого хозяин дома Кудрявцев А.А. при появлении Виктора стал ужасно дерзко относиться к нам. Чуть не гонит из квартиры. Как семье ответственного работника и партизана начал к нам предъявлять невыносимые требования. Я вижу что наступает неминуемая гибель Виктора и мы с матерью решили уезжать с Ворошиловграда в г. Краснодон в свою хату, и тут найти связь с старшим сыном Михаилом. Ездить пришлось на ручной тележке три раза на 55 км., благодаря Виктору и его молодой силе.
   Мы перебрались с большим трудом, потеряв половину вещей.
   В Краснодоне Виктору много знакомых товарищей по школе. По приезде он связался с ними. Сначала мне ничего было не известно, но некоторое время Виктор говорил, что у нас уже организуется партизанский отряд "Молодая гвардия", уже есть человек 12, в том числе и Виктор. Я стал ему говорить, что будет делать, нет оружия и связи с другими партизанами. Виктор отвечает, что всё будет сделано и начал продолжать организацию дальше. На октябрьские праздники приступили к действию т.е. водрузили Красный флаг на школе Горького, после этого выбросили листовки, воззвание к молодёжи о непоездке в Германию на работу, по тексту Виктора. Постановку флага взял на себя Сергей Тюленев и распространение листовок с другими товарищами. Следующие листовки - воззвания к населению во время бегства румын.
   Виктор в своем тексте призывал население прятать продукты, одежду и другие предметы не давать врагу. Враг разбит под Сталинградом, бежит, скоро придут наши красные войска и нас освободят.
   Ещё Виктор писал текст листовки - воззвание к населению и молодёжи г. Краснодона при второй мобилизации в Германию. Листовки распространялись через Сергея Тюленева и других товарищей.
   От регистрации на бирже Виктор и я с матерью уклоняемся от первой мобилизации в Германию. Виктор через друга женщину-врача вместе работавшим с Виктором в лагере пионеров оставил как не годный к труду, а фактически он здоров. Во вторую мобилизацию устроился сам и много товарищей в клуб Горького руководителем струнного кружка.
   Разного рода совещания Виктор проводил в своей хате в таком порядке: соберутся Ваня Земнухов, Вася Левашов, Олег Кошевой, разложат игральные карты, а сами обсуждают свои наболевшие вопросы. Я и мать караулили, чтобы не наскочила полиция.
   28 декабря 42 года Виктор мне говорит:
   - Папа, у нас сегодня в 6 ч. вечера нужно провести совещание на котором будет человек 10 ребят.
   Я кончено зная что это грозит смертью всем нам, Виктора попросил, чтобы он предупредил ребят приходить по одному не заметно с двух ходов. Собрались в хате Земнухов, Левашов, Кошевой, Машков, Арутюнянц и другие, всего 11 чел. Начали обсуждать как на Новый год напасть на предполагаемый под новый год немецкий вечер в школе им. Горького, где соберётся вся немецкая головка, решили выделить несколько людей с двумя автоматами и ручными гранатами и действовать под руководством Виктора и Машкова. Я и мать всё время наблюдали появление полиции и своевременно дать ребятам скрыться. Совещание кончилось и решение о нападении принято. Присутствовавшие стали по одному расходиться. Вдруг в дверь постучали. Я подошёл, спросил...
   Вошли Валя Борц и Сергей Тюленев и говорили:
   - Виктор, стоит немецкая машина с почтой, надо её разгрузить.
   И моментально все ушли к машине. Разгрузили в один из ближайших погребов а на завтра днём перевезли в клуб к Машкову. Кроме этого за день поручено было Сергею Тюленеву появившись в клубе Ленина немецкое знамя которое было передано на хранение Кошевому.
   Вот после чего пошли обыски-аресты. Мошкова арестовали первым. Виктора второго.
   После совещания на второй день Виктор говорит мне:
   - Папа, наше решение не будет приведено в исполнение, потому что какой-то полковник Попов не разрешает этого ввиду того что много пострадает населения в городе, порастреляют.
   Виктору предлагали уйти, скрыться, но он твёрдо ответил, что я ребят организовал и бросить их не могу и никуда не уйду.
   И сын Виктор в ночь на 16 января погиб мученической смертью. Живого бросили в ствол шахты 5 на 47 метра глубиной.
   
   Отец Виктора.
   
   
    
   
   
   
   

Третьякевич Анна Иосифовна 1889 года рождения, Мать Третьякевича Виктора Иосифовича.

    В первых числах августа 1942 г. после того как Виктор вернулся из Ворошиловградского партизанского отряда он пошёл в Краснодон посмотреть старую квартиру. Когда он вернулся, то сообщил мне, что Сергей Тюленин участвует в партизанском отряде, но у него человек 5-6.
    Вскоре мы переехали (числа 20-25) из Ворошилограда в Краснодон. В первые же дни после переезда к нам стали ходить Сергей Тюленин, Лукьянченко (впоследствии выяснилось, что он был адъютантом Вити).
   В начале сентября он сообщил мне, что его избрали командиром партизанского отряда. В конце сентября он как-то сообщил мне, что у него уже 22 человека. В декабре он сказал, что в отряде больше 50, а перед арестами у них было уже больше 70.
   28 декабря у нас было подпольное собрание, было на нём 10 человек. Как только к Виктору приходили товарищи, он всегда просил меня и отца выйти из комнаты. В этот вечер мы с мужем, как обычно стояли на часах, вернее на карауле. В начале 9-го вечера прибежали запыхавшиеся Валя Борц и Сергей Тюленин. Мне удалось услышать:
   - У Управы стоят машины с новогодними подарками. Надо их забрать.
   Затем они парами вышли. Поздно вечером Виктор вернулся бодрый, взволнованный. После долгих расспросов мне удалось узнать, что они забрали 8 чувалов, все это спрятали у Лопуховых в погребе.
   Здесь же он рассказал мне о том собрании. Нам нём обсуждался вопрос разгрома дирекциона. Был составлен приблизительно такой план: в 8 часов вечера 31-го декабря, когда гулянье должно быть в разгаре, тихонько предупреждают своих людей, находящихся там, затем Пирожок, Григорьев, Ковалёв Анатолий, Третьякевич и кто-то ещё, сейчас уже не помню, всего 6 человек и от группы Мошкова - 4, бесшумно снимают часовых, затем забрасывают зал гранатами и обстреливают из автоматов.
   Вы уж простите меня, что рассказываю я без порядка. Не могу иначе. Очень память стала плохой.
   Помню числа 20-го октября уезжали мы с отцом хлеб менять. Возвращаемся через несколько дней. В квартире - полнейший беспорядок. Спрашиваю:
   - Виктор, в чём дело?
   После долгих отреканий, признаётся:
   - Принимали священную клятву. А потом немного повеселились.
   Как-то утром, кажется 25-го декабря собрались в комнате Виктор, Зеленухов, Олег Кошевой, Левашов Вася. Сидят как будто играют в карты, а сами склонились и шепчутся о чём-то. Разобрала я только: штаб какой-то приехал из Каменки и его необходимо разгрузить. Потом Виктор сказал, что план разгрома был точно отработан, да штаб, к сожалению, на другой день выехал из города в Долежанку.
   Большой переполох в их среде был в октябре м-це - всем им были вручены повестки о выезде на работы в Германию. Виктор применял, выискивал все способы, ухищрения, чтобы спастись от вербовки. С этой целью он толи обманул, толи по знакомству, но он добился заключения врача о негодности его по состоянию здоровья. В диагнозе было написано "старый перелом позвоночника с резкой болезненностью".
   Но это не было спасением. Нужен был более надёжный щит. Вот тут то у них и родилась мысль о струнном оркестре, вернее о поступлении в клуб на работу.
   Своими силами они дали показательный концерт, который имел большой успех. После этого Виктор был утверждён руководителем струнного оркестра.
   Как сейчас помню, пришёл Виктор на рассвете 1-го января. Утром я пошла на базар. Подхожу к дому, когда с базара возвращалась, смотрю у дверей полицейские, а с ними Женька Мошков. Замок ломать собираются - это полицейские за квартальным послали. Открываю дверь, дрожу вся. Смотрю: стол, Виктор одевшись и так спокойно смотрит на меня, полицейских. Кинулись они к нему. Затем обыск стали делать. Патроны нашли, а уж где они у него были спрятаны, так я и не знаю.
   Потом потянулись долгие, тоскливые часы ожидания. Надежды сменялись страхами за судьбу любимого сына. Страх сменялся надеждой. Однажды даже до меня слух дошёл, что готовится их побег. Как потом я слышала: Лукьянченко должен был пойти в Ворошиловград, чтобы связаться там с партизанами, просить помощи, но после совещания, на котором было принято такое решение, Лукьянченко был сразу же арестован.
   Получала я несколько записок, которые вместе с комсомольскими билетами хранятся у брата Виктора Михаила, работающего в Ворошиловградском горкоме партии.
   
   Записал беседу инструктор ЦК ВЛКСМ (подпись неразборчива)
   
РГАСПИ Фонд М-1, опись 53, ед. хр. 331