40

   Будто кружево обрамляла берег моря белая пена прибоя. Она же, казалось, плыла и в лазури неба. Покачивались на игривых волнах молодые пискливые чайки, взмывали над скалистыми уступами берега быстрые береговые ласточки.
   "Ласточкины гнезда". В ту весну заросла травой протоптанная к ним осенью извилистая тропинка.
   Яша уже четвертый месяц сидел в тюрьме, а Муся все ходила на берег к "Ласточкиным гнездам", к причалу, у которого лежала когда-то перевернутая вверх дном шаланда.
   Много горя принесла минувшая зима. Ненастным февральским вечером узнали в Затишье об аресте Бадаева. К ночи жандармы нагрянули на Большой Фонтан. Заполнили машины, мотоциклы тесные улочки; затарахтели, вгрызаясь в мерзлую землю, отбойные молотки...
   В доме Булавиных было темно. С утра всей семьей ездили на базар менять пожитки на кукурузу. В сарае спрятаны были бочки масла и сала, мешки муки, но то был неприкосновенный запас отряда, и строгая Ксения держала все под замком. С базара вернулись усталые, сразу же легли спать.
   Жандармы вломились ночью, бесстыдно обыскали полураздетую Ксению, поставили к холодной стене, приказали поднять руки и стоять так, не шевелясь, до конца обыска.
   Лежавшая на кровати Муся приподнялась.
   - Шевельнешься - пристрелю! - пригрозил ей жандарм.
   Так и лежала, опираясь на затекшие локти, пока солдаты не перетрясли в доме все до последней тряпки. Вскочившего было Юрку жандарм стеганул нагайкой. Потом мать вытолкали за дверь.
   Один из жандармов держал в руках грубо вычерченную схему приусадебного участка. Тайники были помечены на ней красным карандашом. Солдаты орудовали уже и под акациями, и в сарае, и за погребом.
   К рассвету выкопанные ящики и бочки погрузили на машину. Втолкнули в кузов и Ксению.
   В ту же ночь арестовали Шилина, братьев Музыченко, семью Барган: найдены были партизанские тайники и у них.
   Два дня спустя привезли всех опять к ямам, сгрузили пустые уже ящики, расставили арестованных, принялись фотографировать. Один из приехавших, шепнув что-то жандарму, отошел в сторону:
   - Становись и ты, - окликнул его Шилин, - на память внукам фотографируемся!
   Тот ничего не ответил.
   Муся и Юрка узнали в нем "главпудру" - так прозвали они лысого, жившего перед приходом оккупантов в летней половине их дома.
   - Он предал нас! - крикнула детям Ксения.
   Стоявший рядом жандарм ударил ее прикладом в грудь. Дети видели, как побежала у матери изо рта тоненькая струйка крови.
   Не помня себя бросилась Муся в дом, схватила чистое полотенце, вылила на него флакон одеколона - толком даже не знала зачем, просто хотела сделать что-то для матери...
   Арестованных загнали опять в кузов грузовика. Солдаты, скрестив штыки винтовок, преградили девочке дорогу. Она кинула полотенце через их головы.