27

   Машинистку префекту полиции должен был рекомендовать примарь Нерубайского. Связанный с партизанами, он не раз уже помогал бадаевцам устраивать нужных им людей в административно-управленческий аппарат оккупантов.
   Бывшую жену Мурзовского Тамару Шибрик примарь знал по совместной службе в горсовете; ее агитационную работу среди анархистов можно было истолковать как приверженность к антисоветским настроениям - для легального устройства в префектуру это было подходящим.
   Если префект согласится - формальности оформления обещал ускорить Курт, если откажется - Тамара должна была добиться личной встречи с префектом и, уходя, оставить в его кабинете томик стихов, в котором будет мина. Подрывники отряда - "водопро- водчики" взялись изготовить ее.
   Чтобы обсудить детали операции, собрались у Шибрик.
   Сидели с завешанными окнами. На электроплитке стоял кофейник. Еле различались лица двух женщин, двух Тамар - Шестаковой и Шибрик. Одна совсем еще юная с мальчишески-задорным блеском глаз, другая средних лет, задумчиво- сосредоточенная. В кухне стучали по трубам чем-то металлическим "водопроводчики" в замасленных спецовках. Тем временем женщины вели приглушенный разговор.
   Наконец Шестакова заключила:
   - Вот и все. Страшновато?
   - Нет, досадно! - сказала Шибрик.
   - Что?
   - Побольше бы бомбу, чтоб всю префектуру разом!
   - Вон какой у вас размах!.. Мурзовскому-то что передать?
   Шибрик махнула рукой:
   - Не его задание выполняю, по зову души иду. Так, если хочешь, и передай!
   - Ну, Тамары, - поторопил женщин один из "водопроводчиков", - пора.
   ...В катакомбы в ту ночь Тамара Шестакова пробралась мимо патрулей, как солдат-разведчик, ползком, с наброшенной на себя палаткой, замаскированной сверху сухими ветками дерезы.