Антанас Венцлова
"Марите Мельникайте"

Марите Мельникайте

   Стояло лето 1940 года. На землю трудовой Литвы пришло долгожданное счастье - власть фашистских сметоновских банд рухнула как карточный домик.
   Марите, заливаясь краской смущения и радости, подошла с букетом полевых цветов к советскому танку. Командир танка, большой, загорелый, с белыми зубами, пожал Марите руку и сказал: "Спасибо, товарищ!"
   Марите не знала русского языка, но эти два слова она запомнила и сердцем почувствовала их смысл. Она шла домой и, улыбаясь, шептала: "Спасибо, товарищ!"
   На одной из тесных улиц Зарасая на двери дома, где жил до прихода советских войск богатый купец, у которого мать Марите стирала белье, появилась дощечка: "Уездный комитет Коммунистического союза молодежи города Зарасай".
   Марите Мельникайте одна из первых вступила в комсомол. Работа на фабрике стала радостной, легкой. Марите понимала, что она работает теперь на себя, на свою, Советскую Литву.
   Но счастье оказалось недолгим. Через год ранним летним утром, как молния, пронеслась по городу весть о том, что враг напал на Родину.
   По ночам далеко на западе пылали в небе огненные столбы: горели литовские местечки, крестьянские усадьбы.
   Над городом появились немецкие самолеты. Они сбрасывали бомбы на дома, обстреливали дороги, запруженные толпами людей. Бои с фашистскими десантниками шли у самого Зарасая. В первые же дни войны Марите Мельникайте исчезла из Зарасая. Ее не было в толпе беженцев. Она ушла в подполье, осталась среди тех, кто готовился к борьбе с врагом.
   В Зарасае хозяйничали немцы. Попав в разведку, Марате увидела, что от родного города уцелело лишь несколько домишек , сиротливо стоявших на окраине. Города не было, осталась груда обуглившихся бревен, кирпичей, битого стекла. Под этими развалинами погибли многие жители. Марите не знала, здесь ли искать ей своего отца, мать, братьев и сестер или среди тех, кто успел убежать и спрятаться в лесах.
   Она потеряла родную семью, но с еще большей силой почувствовала себя дочерью литовского народа. Немцы сожгли ее родной город, и все сильнее разгоралось в ее сердце чувство ненависти к фашистам, поработителям литовской земли.
   Всего год была Литва советской. Но зерна свободы, посеянные в литовском народе партией Ленина, Советской властью, дали замечательные всходы. Лучшие сыны Литвы с первых же дней оккупации стали в ряды народных мстителей.
   По литовской земле шагали кровавые гитлеровские орды. Фашистский террор достиг предела. Агенты гестапо искали коммунистов, партизан и других литовских патриотов.
   В эти дни в партизанскую борьбу с захватчиками вступила и Марите Мельникайте. Она действовала в восточной Литве, где сызмальства знала каждую тропку. Марите любила эту землю, ее трудовых людей. Она любила свой народ, гордилась его прошлой героической борьбой против врага, который и ныне жег и убивал литовцев. Сколько раз стояла она под мощным дубом в Стелмуйже, близ Зарасая? Его не смогли бы охватить семеро мужчин. Вошедший в народные сказания и песни, он был свидетелем тех давних времен, когда весь литовский народ поднимался на смертельную борьбу за свободу родной земли! Этот дуб был могучим символом мощи и стойкости литовского народа.
   С сердцем, горящим ненавистью к врагу, ходила Марите но селам и рассказывала людям правду о войне. Она убеждала крестьян прятать от фашистов продовольствие. Слова ее, рожденные чувством любви к Родине, пробуждали в людях мужество, звали к борьбе. И отряд, в котором находилась Марите Мельникайте, рос с каждым днем. Партизаны были вооружены винтовками, револьверами, автоматами. Они отбили у фашистов радиоприемник и слушали сводки Совинформбюро, переписывали их и разносили по селам.
   Крестьяне уже знали девушку в ситцевом платье, в голубом платочке, с синими, как весеннее небо, глазами.
   Однажды она сказала:
   - Под Москвой Красная Армия наголову разбила фашистов.
   Этому не сразу поверили. Но прошло несколько дней, и через Литву потянулись вереницы эшелонов с ранеными и обмороженными гитлеровцами. Значит, правду говорила девушка в голубом платочке! С тех пор ее встречали в селах с еще большей радостью.
   Те, кому посчастливилось тогда видеть ее, рассказывают, что весной целые села восточной Литвы собирались в лесах, чтобы послушать отважную девушку. Она говорила о победах Красной Армии, о близкой гибели фашистских захватчиков.
   Настала небывало суровая зима. Отряд, в котором сражалась Марите, в стужу, в метель с трудом находил приют в лесу, в болотах, в непроходимых чащах...
   Марите Мельникайте и ее товарищи видели людей, которых угоняли на германскую каторгу, видели: горькие слезы женщин и детей. Они слышали стоны в переполненных концлагерях и тюрьмах. Каждый из молодых патриотов готов был отдать все силы, а если понадобится, то и жизнь, чтобы скорее кончилась в родной стране эта кровавая ночь.
   Никто ни разу не видел Марите подавленной. Она ни на минуту не теряла присутствия духа и всегда верила в победу. Как радовалась она, когда пришла весть, что в советском тылу литовцы объединяются в полки и выступают, на защиту Родины рука об руку со всеми народами Советского Союза. Марите с воодушевлением рассказывала об этом в деревнях и селах, и в сердцах ее слушателей загоралось чувство гордости, надежды на скорое освобождение...
   
   * * *
   
   Марите стала опытным, закаленным бойцом, искусной разведчицей. Овладела в совершенстве винтовкой, автоматом, пулеметом. Хрупкая, маленькая девушка, она боролась за счастье своего народа наравне с мужчинами...
   Марите Мельникайте появлялась неожиданно там, где враг чувствовал себя спокойно. Пустив вместе с группой партизан под откос фашистский поезд с военной техникой и солдатами, она уже назавтра с другой группой народных мстителей взрывала склады, совершала смелые налеты на населенные пункты, где и располагались фашистские гарнизоны. Она никогда не теряла веры в свои силы. Однажды партизаны были окружены фашистским карательным отрядом, вооруженным пулеметами и автоматами. Враги теснили патриотов к широкой реке. Патроны были на исходе. Положение казалось безнадежным.
   - Не падайте духом, товарищи! - крикнула Марите.- Мы спасемся! За мной - в реку!..
   И, как всегда, подавая пример, она цервой бросилась в бурлящую воду! Ее обожгло холодом, но она: успела обхватить, бревно, перевела дух и оглянулась. Товарищи последовали за ней! Преследователи приблизились к самой реке, град пуль бороздил воду. Партизаны достигли противоположного берега и скрылись в лесу. Фашисты не отважились кинуться в ледяную воду.
   Не только слово, переданное из Москвы по радио, но и газеты доходили до литовских партизан.
   "Какой это бывал для нас праздник! - вспоминает одна из подруг Марите.- Мы усаживались в лесу вокруг костра и при отблеске пламени читали газеты и книги. Помню вечер, когда мы, развернув дрожащими от нетерпения руками "Комсомольскую правду", нашли в ней снимок отважной Зои Космодемьянской и отрывок из поэмы "Зоя". Марите Мельникайте к этому времени уже неплохо говорила по-русски, но читала недостаточно свободно. Она попросила одного из товарищей прочесть стихи вслух. Тихим был в тот вечер лес, словно вся природа слушала волнующий рассказ о легендарной Зое... Когда товарищ кончил читать, на глазах Марите сверкнули слезы. Никогда, ни разу за время войны мы не видели, чтобы она плакала. "Прочтите еще раз", -попросила она. Еще много раз слушали мы слова поэмы - простые волнующие слова о московской девушке, героически погибшей за свободу нашей великой Родины.
   Костер догорел. Погруженные в мысли о Зое, мы о нем забыли. Сидели молча, не шевелясь. Наконец одна из девушек сказала:
   - Трудно быть такой, как Зоя.
   Марите помолчала, потом, встряхнув головой, сказала тихо, но очень твердо:
   - Мы можем быть такими, как Зоя. Надо только очень сильно, сильно хотеть...
   Она подложила хворосту в костер, взяла газету и долго, беззвучно шевеля губами, читала. Как прекрасно было лицо Марите в эти минуты! Она вырезала поэму о Зое и спрятала ее у сердца вместе с комсомольским билетом..."
   Слава об отважной девушке шла по всей восточной Литве. Сколько раз крестьяне прятали Марите, забредшую ночью в отдаленное село! Всегда, даже в самом бедном доме находился для нее ломоть хлеба, чашка молока.
   Враги неустанно охотились за Марите. Но Мельникайте и ее товарищи были неуловимы.
   Все чаще срывались с железнодорожных откосов вражеские воинские эшелоны. В воздух взлетали склады с боеприпасами. Горели поместья и хозяйства, захваченные фашистскими колонистами. Партизаны отбирали у захватчиков скот и возвращали его хозяевам. Падали от партизанских пуль фашисты, гнавшие литовцев в Германию на каторгу. Эта непрестанная борьба во вражеском тылу отвлекала значительные силы врага, нарушала регулярную доставку оружия на фронт, мешала гитлеровцам обогащаться за счет литовских крестьян.
   Фашисты организовали крупные карательные отряды. За головы партизан они сулили тысячи марок.
   В непрерывных боях с захватчиками пришло лето 1943 года, последнее лето Марите. Группе партизан для выполнения задания нужно было пройти по районам, где располагались большие фашистские гарнизоны, а дороги хорошо охранялись. Командир отряда выбрал для рейда пятерку самых проверенных партизан, а командиром группы назначил Марите.
   Утомленные долгим переходом, Марите и ее товарищи вошли в небольшой лесок недалеко от села Римше. Еще не высохла утренняя роса. Партизаны выбрали укромное место и сели отдохнуть. Сняли автоматы, рюкзаки, распаковали провизию. Июльское утро казалось прекрасным. Лес, звенящий птичьими голосами, стоял радостный, полный прохлады.
   Вдруг на опушке хрустнула ветка. Партизаны насторожились, но было поздно: фашистский карательный отряд окружил лес. Партизаны заняли оборону. Затрещали пулеметы. Фашисты тоже открыли ураганный огонь. Марите видела, что враги приближаются со всех сторон, прижимаясь к земле, укрываясь за пнями, залегают в русле высохшего ручейка.
   Вырваться надежды не было. Оставалось защищаться, стараясь нанести врагу как можно больший урон. Партизан было всего шестеро. Они держались мужественно. Но вот один из товарищей упал.
   Теперь их осталось пятеро. Лес стонал от выстрелов. Пули обрубали ветки, стволы звенели под ударами свинца. С визгом летели мины, ломая деревья и кусты. Живыми оставались только двое: юноша с далекого хутора и Марите.
   В пылу боя Марите не заметила, как был убит юноша. Расстреляв все свои патроны, она собрала диски погибших товарищей и продолжала бой. Наступили последние, решительные минуты. Патроны кончились. Фашисты все ближе и ближе. Она бросает гранату в самую гущу врагов.
   Взрыв оглушает ее, но через минуту Марите приходит в себя. Граната сделала свое дело: еще несколько захватчиков корчатся на земле.
   Рядом разорвалась граната. Острая боль проходит по всему телу. Впервые за этот день она испытывает страх, что раненая может живой попасть в руки врагов. Собрав все свои силы, Марите нащупывает у пояса последнюю гранату. Она не сдастся живой палачам, но силы покидают ее, она истекает кровью. Марите Мельникайте в руках палачей...
   
   * * *
   
   В крестьянской избе Марите стоит перед своими палачами. Сначала они обещают простить ее, пусть только выдаст товарищей, скажет, где они скрываются.
   Марите молчит.
   Офицер говорит ей, что в его власти изрубить ее на куски, содрать с нее кожу, выколоть глаза. Марите едва держится на ногах. Она вспоминает Зою.
   Девушка встряхивает головой и говорит:
   - Я вам ничего не скажу!
   Кажется, целую вечность длятся неслыханные, невообразимые пытки. Наконец Марите теряет сознание. Но едва она приходит в себя, палачи снова принимаются за свое подлое дело. Ее губы искусаны до крови, глаза потемнели от муки, но Марите находит в себе силы громко сказать:
   - Я умираю за Советскую Литву. Зачем вы пришли сюда? Только смерть найдете вы в моем краю, фашистские псы!
   ...В ночь на 13 июля 1943 года на площади маленького местечка восточной Литвы Дукштас палачи поставили виселицу.
   Наступило утро. Виселица была залита солнцем, и длинная черная тень от нее тянулась через всю площадь, ползла вверх к домам.
   В двери окрестных домов, пугая людей, гестаповцы стучали прикладами винтовок. Они сгоняли население на площадь.
   И вот на боковой улице показалась девушка, окровавленная, избитая, в изодранной одежде. Она еле передвигала ноги, на плечах сквозь лохмотья виднелась кровь. Каждый шаг, каждое движение были для нее мукой.
   Направив на Марите дула автоматов, шли гестаповцы.
   У виселицы Марите вскинула голову. Нет, жесточайшие муки не сломили ее души! Лицо ее и сейчас прекрасно и синие глаза сияют. Она смотрела на согнанных к виселице людей, на женщин, утиравших слезы. Они оплакивали и муки Марите, и свое горе, и неволю родной земли.
   Марите взглянула на виселицу, на синее небо... О чем думала она в эти последние минуты? О матери, об отце, о сестрах, братьях? Или в памяти ее промелькнул родной Зарасай? Или о боевых товарищах вспомнила Марите Мельникайте?
   Палач подтолкнул Марите к петле. Еще раз обвела, она взглядом людей. Вот старушка с младенцем на руках. Вот испуганно жмется к матери девочка, худенькая, босая. Такой была когда-то Марите. Теперь она умирает за них. За то, чтобы эта девочка, миллионы людей были счастливы. Чтобы родной край вновь увидел солнце свободы.
   Резким движением Марите отбросила назад светлые волосы, собрала все силы и сказала:
   - Да здравствует Советская Литва! Да здравствует Родина!
   Слова были сказаны негромко, но их услышали все люди, согнанные смотреть на смерть Марите. Их услышала вся Советская страна.