"МИЛОСТИ У ВРАГА НЕ ПРОСИМ"

       Когда В. А. Молодцов писал эти письма, он формировал партизанский отряд для борьбы в тылу врага. Но об этом не мог сообщить жене Антонине Ильиничне. Не знал он и того, что эти письма окажутся последними.
   
    "Моя милая, дорогая Тоська, моя верная, неоценимая подруга! Множество раз хочу тебя обнимать и целовать, хочу видеть и чувствовать себя рядом с тобой, слышать твой голос, любоваться тобой. Тысячи самых лучших пожеланий от всего любящего сердца шлю тебе, хочу, чтобы ты была всегда здорова и бодра, чтобы сохраняла присутствие духа и имела много, много сил.
   День, разлучивший нас, далеко, а сколько их будет впереди, трудно сосчитать. Но обо мне ты не беспокойся. Я здоров, чувствую себя хорошо, и страсть к жизни настолько велика, что я уверен в нашей встрече и счастливой жизни в будущем.
   Сейчас мне ужасно хочется немногого, а именно - знать, что вы здоровы и ни в чем из самого необходимого не нуждаетесь. Но, по-видимому, до встречи с тобой я так и не узнаю ничего о тебе и детях, и поэтому это скромное желание кажется таким далеким и несбыточным счастьем.
   Со своей стороны я предпринял несколько попыток уведомить тебя о своем местонахождении. Не знаю, увенчалась ли хоть одна из них успехом и дойдет ли это, наверное последнее, письмо до тебя. Хочу надеяться, что ты обо мне уже знаешь. Знаешь, где я нахожусь, и не беспокоишься.
   Тосенька, прошу тебя беречь свое здоровье и вообще больше следить за собой. Помни, что от твоего здоровья зависит благополучие семьи и в первую очередь - ребят. Будешь здорова ты - и им будет хорошо. Не жалей для себя и ребят решительно ничего, ни в чем не отказывайте себе...
   О ребятах соскучился. Очень хочется побыть с ними хотя бы час Да что - побыть! - хоть бы одним глазком взглянуть на них. Милые, дорогие ребятишки! Из происходящего они еще ничего не понимают. Но пусть знают они, что их отец не опозорит их будущее!
   Хочется думать, что Шуренок, мой милый мальчик, учится и - неплохо, что помогает тебе, меньше балуется и не обижает сестренку. А как ведет себя моя милая белокурая Люсеночка, как она помогает маме по дому и помогает делить скуку? А может быть, тебе и скучать-то некогда - кругом заботы. Вовка, наверное, уже большой стал, во всяком случае, без меня он прожил столько же, сколько и при мне. Беспокойный, наверное, он, и не одну бессонную ночь ты провела около него...
   Расцелуй их, Тосенька, за меня горячо-горячо и по многу раз.
   Если мать с тобой - передай ей мою глубокую благодарность за заботы и помощь семье. В ее годы это нелегко дается. Ее тоже оберегай. С ней тебе легче переживать трудности и в жизни - веселей.
   О себе хотелось бы рассказать многое, но обстоятельства не позволяют этого сделать. Поэтому интересуюсь только вами.
   Если в Прокопьевске нет никого из наших товарищей, могущих тебе оказать помощь, обратись в Новосибирское управление. Одним словом, не скромничай и в обиду себя не давай. Знай, что ты имеешь право на внимание к семье.
    Тоська, это письмо к тебе почтой пойдет из Новосибирска. Привезет его одна уезжающая из Одессы женщина. Я просил ее списаться с тобой и, если удастся, повидаться и рассказать на словах о здешней жизни. Прими и ты'со своей стороны меры к встрече с ней после получения от нее письма.
   Еще и еще раз желаю тебе здоровья и бодрости. До скорого свидания, дорогая Тося.
   Целую. Володя.
   Одесса. 3 октября 1941 года".
   
   "Любимая, пользуюсь, как видно, последней возможностью послать тебе письмо. Дорогая, будь спокойна, не теряй присутствия духа, береги себя и детей.
   Я спокоен и с уверенностью смотрю в будущее.
   О вас имею сведения, что все благополучно и материально вы обеспечены. Хорошо бы, если это было именно так.
   Я твердо верю, что мы еще встретимся, что не один, а множество счастливых дней у нас впереди. Но за обиды, доставленные тебе в прошлом, прости. Жизнь, как говорят, это сложная комбинация, и в этом я с каждым днем все на большем и большем числе примеров убеждаюсь.
   Развернувшиеся события заставляют нас пережить многое, но только пережив их, можно считать себя настоящим человеком. Крепко вас всех целую, желаю здоровья и счастья.
   До скорого свидания, моя милая Тосенька, мои милые, дорогие Шурочка, Люсенька, Вовка, мать, Роза-
   С горячим приветом - Володя.
   11 октября 1941 года".
   
   Короткая и яркая жизнь В. А. Молодцова убедительно подтверждает, что он был действительно человеком незаурядным, с юношеских лет тянулся к мастеровым людям, стремился овладеть трудовой профессией и многого в этом добился.
   В его биографии значится: рабочий на железной дороге, рабочий на геодезической съемке в Кратово, подручный в бригаде треста "Тепло и сила", после окончания курсов машинистов холодильных машин - слесарь по монтажу холодильных машин и парового отопления. Затем вагонщик, забойщик в шахтах Бобрик-Донского. Рабочая среда определила и закалила его гражданские и социальные позиции. Он был непримирим к недостаткам в организации труда и быта молодых рабочих и выступал по этому поводу в молодежной печати.
   Владимир Молодцов много читал. Круг его литературных интересов был необычайно широк. В домашней библиотеке Молодцовых сохранились книги с пометками, сделанными Владимиром на полях.
   Увлекался живописью - и сейчас его пейзажи останавливают на себе взгляд особой прелестью подмосковных мест, неброскостью и сочетанием красок, их насыщенностью. Как всякий образованный человек любил театр. Владимира Молодцова отличала внутренняя чистота, доброта и великодушие. Он любил людей, умел дружить. Любил петь и слушать песни.
   Николай Александрович Клещев, работавший с ним в одном отделе, рассказывал о В. А. Молодцове так: "Среди товарищей по работе пользовался большим уважением, чувствовался опыт комсомольского вожака... Производил впечатление волевого человека, умеющего владеть собой.
   ...Был он высокого роста, стройный, худощавый, походка быстрая, пружинистая. Лицо приветливое. Глаза смеющиеся - если так можно выразиться. Лоб высокий. Волосы соломенного цвета, падающий на лоб непокорный чуб, который он часто поправлял то одной, то другой рукой - особенно когда волновался".
   Ему было тридцать, когда началась война. Направление в отдельную мотострелковую бригаду особого назначения - ОМСБОН - явилось высокой оценкой его качеств как человека и коммуниста.
   Молодцова направили в Одессу. Он оказался в городе за полтора месяца до его оккупации врагом. За этот очень короткий срок были созданы два партизанских отряда. Один в многоярусных Нерубайских катакомбах, где базировалась также и оперативная группа, другой на Большом фонтане. Нашлись и верные добровольные помощники подпольщиков: горняки, резчики ракушечника, прекрасно знавшие одесские катакомбы и не пожелавшие остаться в стороне от всенародной борьбы с фашизмом.
   Когда враг оккупировал Одессу, партизаны стали ежедневно выходить на задания. Всех провожал, ждал, встречал Молодцов, известный там как Павел Бадаев.
   Народные мстители расклеивали в городе листовки, взрывали самолеты, транспортные суда с боеприпасами и ценными военными грузами, эшелоны с военной техникой противника, морские катера. Противник поднял всю жандармерию, сигуранцу, карательные отряды... Никаких следов. Молодцовцы были неуловимы и неуязвимы.
   Буквально потряс оккупантов взрыв главной комендатуры 25 октября 1941 года, происшедший в тот момент, когда там шло совещание-инструктаж офицеров комендантских служб с двумя генералами во главе. 147 человек погибли под развалинами старого одесского здания.
   Не успели оккупанты разобрать руины комендатуры на Маразлиевской, как свалилось на них новое известие: подорвался на минах эшелон, в котором ехало двести пятьдесят гражданских и военных чиновников насаждать "новый порядок" в Транснистрии - так называли теперь фашисты землю между Днестром и Южным Бугом, которые они отдавали Румынии за участие в войне против СССР.
   Но не одни диверсии входили в задачу народных мстителей. Отряд выполнял задания разведывательного характера, и систематически, два раза в неделю, в Москву передавалась по радио информация о военных и политических мероприятиях, проводимых противником в Одессе, а также о местах расположения военных объектов и о движении вражеских войск в сторону фронта.
   Партизаны поддерживали контакты с подпольными обкомом и райкомом партии, намечали совместный план борьбы с оккупантами.
   Многоопытную румынскую сигуранцу поражали размах и масштабность диверсий подпольщиков, но они все еще не могли напасть на след. Правда, обложили Дальницкие катакомбы, откуда нельзя было даже высунуть голову, да расклеили по городу объявления: "Тому, кто поможет поймать командира партизан, будет выдано денежное вознаграждение в размере 10 000 золотых лей".
   Оккупанты осадили катакомбы, устраивали обстрелы каменоломен тяжелой артиллерией, замуровывали входы, пытались задушить партизан газом. Изнывая от сырости и духоты подземелья, задыхаясь от газа, партизаны продолжали бороться, отвлекая на себя значительные силы врага. Однажды шестнадцать тысяч солдат, специальные химбатальоны были брошены к Неру-байским, Усатовским и Дальницким катакомбам.
   ...Те, кто был наверху, в городе, тоже искали, как помочь товарищам в катакомбах. Чтобы отвлечь внимание карателей, группа Якова Гордиенко устраивала диверсии, пыталась размуровать вертикальные шахты-воздушники, но они с особым пристрастием охранялись врагом. Несколько раз партизаны пытались открыть крышку колодца, находившегося во дворе дома Помя-луковского. Наконец те, кто копал снизу, и те, кто сверху, сошлись. Лопнула перемычка. Это было спасением.
   Измученные люди лежали на застывшей земле, глотали воздух с таявшими во рту снежинками и все еще не верили, что происходит с ними. Это казалось сном, сказкой.
   Молодцов сидел, подставив лицо полынно-горьковатому морозному ветру. Да, много нужно пережить человеку, чтобы по-настоящему оценить минуты счастья. Он был счастлив: спасены люди, не будут чугунеть их лица, шелестеть, как осенние листья, легкие... Выиграна еще одна схватка со смертью. И с врагом.
   Теперь все его помыслы сводились к одному: как помочь резервному отряду Гласова, базировавшемуся в Дальницких катакомбах и осажденному фашистами. С этой целью он и вышел в город со своими связными. Он успел вывести из Дальника группу людей, встретиться в Усатовских катакомбах с представителем горкома партии, успел совершить еще много важных и интересных дел. Среди них - подготовка к взрыву Дома Красной Армии, в котором обосновался враг, но... Как ни тяжело писать об этом, но нашелся среди партизан предатель. Его имя - Бойко-Федорович.
   8-9 февраля 1942 года Владимир Молодцов, Тамара Межигурская, Яша и Алексей Гордиенко, Саша Чиков и другие, оказавшись на новой явочной квартире, которую "нашел" Бойко-Федорович, были арестованы. Сначала Молодцов подумал: обычная комендантская проверка, но, увидев солдат, стоявших под окнами, понял, что это ловушка, что их предали. Он жалел лишь об одном: мало пришлось повоевать с врагами.
   Партизан посадили в тюрьму в отдельные камеры. Молодцову сразу же надели кандалы. Всех их по очереди по нескольку раз в день водили на допросы. Они молчали. Какие только пытки не применяли враги: и всаживали иголки под ногти, и привязывали к скамейкам, и били резиновыми дубинками, и подвешивали на трубах... Даже пытали на электростуле. Ничего не добились палачи. Молодцов и его друзья держались стойко. Молодцов знал: ему верят товарищи, и в этой вере черпал силы, стараясь поддержать друзей. Он готовил массовый побег, был даже назначен день и час, и лишь случайность сорвала планы.
   Советское командование также предприняло меры для спасения группы В. А. Молодцова. Сохранилась телеграмма такого содержания: "Что слышно о "Кире"? Продумайте возможность вооруженного налета на тюрьму, в которой сидят арестованные. Для подкрепления можем выслать парашютную группу самоотверженных, смелых людей..." Такая группа была послана, но она тоже оказалась в руках врагов.
   Стойкость подпольщиков бесила гитлеровцев. Они намеревались закончить следствие за месяц, но заключенные отказывались отвечать даже на обычные анкетные вопросы. В камеры стали подсылать "слухачей" - не проговорится ли кто в бреду, в первые месяцы им был все тот же Бойко-Федорович. Но партизаны быстро распознавали их.
   "Разведчики Бадаева,- говорилось в одном из полицейских документов,- находятся как в городе, так и в области, состоят во всех слоях населения. Особенно необходимо отметить тот тревожный факт, что разведчики Бадаева завербованы из числа лиц, на которых наши власти возлагали надежды. Ущерб, нанесенный нам организацией Бадаева, не подлежит учету".
   Всем патриотам было ясно, что их ждет смерть. Яша Гордиенко писал на волю:
   "Продал меня "Старик" (это была кличка Бойко-Федоровича.- Ред.) с ног до головы. Допрашивали пять часов, били обмотанной проволокой палкой, резиновой дубинкой, трубами по жилам и шее, посрывали ногти. Три раза терял память, стал плохо слышать. Кого знал "Старик" - арестовали, остальные, кто был в моей группе, гуляют на воле. Никакие пытки не вырвали их фамилии. Жаль, что не успели взорвать дом с фашистами на Тираспольской,- помешал проклятый "Старик". Эта собака меня боялась, дрожал передо мной, заискивал,- знал, что не дрогнет рука на провокатора. Ну ничего! Будет время, рассчитаются с гадами! Не падайте духом!"
   "Дорогие товарищи! - писала из своей одиночки Тамара Межигурская.- Нас скоро расстреляют. Не огорчайтесь, мы ко всему готовы и на смерть пойдем с поднятой головой. Передайте моему сыну все, что знаете обо мне".
   "Вовочка, к тебе папкина просьба, последняя просьба,- завещал сыну партизан-снайпер Петриенко,- будь непримирим и безжалостен к тем, кто против Советской власти и партии, это враги твоего папки, а следовательно, и твои. Будь верным сыном партии, своему народу и Родине..."
   Они шли на смерть и умирали как герои.
   Заседание суда свели к формальности: перечислили фамилии подсудимых, прочитали наскоро обвинение.
   "Смертная казнь... Смертная казнь... Смертная казнь,- объявлял судья после каждой фамилии. В заключение заметил: - Гуманный румынский суд разрешает подачу прошений на высочайшее имя".
   Зная, что это всего лишь фарс, Молодцов ответил за всех: "Мы на своей земле, и милости у врага не просим!"
   За мужество и стойкость при выполнении особого задания командования Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года В. А. Молодцову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
   Шумит листвою береза, посаженная в 1922 году пионером Владимиром Молодцовым в подмосковном Кратово. Выросли дети Владимира Александровича. Старший, Александр,- полковник авиации, дочь Людмила - журналистка. Младший, названный в честь отца, продолжает его дело. Растут внуки Владимира Александровича Молодцова, ходят по улице его имени будущие герои.