Письмо Красноармейца П. Яблочкина

   Не позднее 25 апреля 1945 г.

   Мама.
    На отдыхе я. А поэтому есть время с тобой поговорить.
   Очень жаль, что разговор наш будет последний. Хорошо бы ты это письмо никогда не получала, а дождалась бы меня.
   Я напишу его и буду носить на груди, если убьют, хоть и запоздало, но все же мы с тобой, как раньше, вдвоем потолкуем.
   Я ушел на время от вас. Ты не плачь, мама! Я тебя только прошу о сыне - об Алешке. Ведь у него тогда и отца не будет. Погладь ты его по головке, сказку ему расскажи и за меня поцелуй.
   Вот уже год, как я из плена бежал. А за полгода в плену чего я не видел! Нас заставляли насильно смотреть. Мама, трудно представить и в голове поместить. Я как вспомню, так думаю, будь они, слова, чтоб выругать, трудно для них подобрать. Тысяча раз всеми народами мира в преисподней прокляты так, чтобы вечно смердили и черви земные и те бы отказались от них.
   Стариков, пожилых стариков аккуратно друг против друга рядами в землю по пояс живыми зарывали, паклю расстилали меж ними. Облив керосином и из пламя услышав душу раздирающие вопли, проклятые, они деревянно, как идолы, все хохотали.
   Мама.
   Таких ребятишек, как Алик, из рук матерей вырывали и тут же, взявши за ноги, с размаху в колодец бросали.
   Я в бога не верил, ты, мама, знаешь. Но в эти минуты просил всю вселенную, душою просил, чтоб не лопнули нервы. Многие из нас не могли устоять, падали или на помощь бросались, им в ноги стреляли и тут же плетьми с них одежду снимали. Солью, как мясо, тела методично обливали водой, чтоб память пришла, посыпали и, разъярившись, как звери, уже мертвых они на куски разрубали.
   Напакостив, гады, они удирают. Как призраков, сейчас боятся нас. Но правда настигнет и везде их найдет. Суд им правдивый, суровый народ всего мира за бездну страданий и муки после войны учинит.
   Ты не плачь. Я не умер, а ушел от вас, мама, как многие ушли, такие же, как я. Ушли мы в борьбе за народ, сметая с земли варварство, рабство. Ушли за будущее светлое не только нашего, но и всех народов земли.
   Мама. Вот кончится война, подлечит глубокие раны страна, и снова вольготно народ заживет. Глядишь, и мой Алик школу кончит, на машиниста учиться пойдет.
   Бесчеловечно, стыдно будет тем, кто поможет опять разнуздать таких, как вот эти. Весь мир не допустит, чтобы гунны вторично на землю сошли.
   Стройте, живите, трудитесь, учитесь, и, если вы нас хотите почетней почтить, в короткое время дружнее разбейте врага и раны войны залечите, для всех счастливую жизнь создайте...
   Прощайте, Алик и мама! Обоих крепко целую.
   Я засиделся. Иду отдыхать. Товарищи мои - чудо-воины - спят.
   Ваш Яблочкин Павел.
   
   
   Павел Яблочкин, колхозник из села Якшино на Волге, с первых дней войны был на фронте. Попал в плен, бежал и снова с оружием в руках бил врага. Был награжден орденами. Погиб в боях в Восточной Пруссии весной 1945 года. Это письмо, пропитанное кровью сына, было доставлено матери. Копия письма хранится в архиве газеты "Правда" (отдел писем, 1945 г., № 65555, л. 11-12).