15

   Можно было танцевать...
   В стражницкой гимназии в сентябре начались уроки танцев.
   - В январе будет первый бал! - радовались ученицы седьмого класса.
   Танцевать-то можно, но кому сейчас хочется танцевать?
   Безумец, охваченный манией величия и жаждой власти, кричал из Берлина, что Прага - это немецкий город, что она некогда входила в состав Германской империи, что чехи - это убогие карлики, которым нет места в Европе, что их нужно выгнать из Европы и переселить в Сибирь.
   Генлейновцы уже длительное время организовывали провокации в пограничных областях. Рейхсминистр пропаганды Геббельс подсчитывал, за сколько минут тот или иной город Европы может быть уничтожен советскими самолетами, которые будут взлетать с территории Чехословакии. Чехословакия несет ответственность за обострение отношений между ней и Германией! Чехословакия породила напряженность в Европе, Чехословакия угрожает миру!
   Генлейновцы угрожали, шантажировали. Чехословакия в своих уступках уже дошла до предела, выполняя требования великих держав якобы в интересах безопасности Европы, в интересах мира во всем мире.
   В ответ на добрую волю чешского народа из третьего рейха неслись циничные насмешки и грубая брань. Генлейновцы уже даже не делали вида, что хотят вести переговоры. Они нападали на чешское население в пограничных областях, громили общественные здания, занимали полицейские и жандармские участки, вокзалы, учреждения... А когда правительство республики пресекло их неистовые бесчинства, Конрад Генлейн, бежавший после неудачного путча в Германию, заявил, что не может допустить, чтобы Чехословакия с таким кровопролитием подавляла волю судетских немцев.
   Кто, собственно говоря, вызвал эту пагубную бурю? Где корни нынешней неуверенности? Откуда проистекает все это зло?
   - Немецкий империализм хотел бы разбить и уничтожить Чехословацкую республику и открыть себе тем самым путь в Юго-Восточную Европу, а затем установить господство над всей Европой! - гремел Юла с кафедры.
   - У нас же есть союзнические договоры, - возразил ему Блажичек, - а это правовая гарантия. Что с этим может поделать Гитлер?
   - Дело в том, что для этого безумца не существует никаких правовых гарантий. Он признает только право сильного.
   - Это глупость! Даже такой диктатор, как Наполеон, заявил: в мире господствуют две силы - меч и дух. Дух, однако, в конце концов всегда побеждает.
   Блажичек в июле был на слете в Праге и вернулся оттуда исполненный уверенности в победе добра над злом.
   - Нужно было видеть восторг зрителей во время выступлений участников слета! Весь страговский стадион поднялся в едином порыве, словно у всех присутствовавших была одна душа, одно сердце...
   Однако Юла скептически покачал головой:
   - Ты еще не знаешь, что готовят в Лондоне.
   Глаза всех присутствующих вопросительно обратились к нему. Но не успел Юла закончить начатую фразу, как к ним вбежал Данек из восьмого класса.
   - Вы уже слышали? Только что передавали... Они хотят, чтобы мы отдали немцам пограничные области.
   - Не может быть! - возразил Блажичек, но в его голосе уже не было прежней уверенности. - Кто этого хочет?
   - Союзники... Англичане и французы.
   Народ вышел на улицы.
   Перед зданием парламента в Праге состоялась демонстрация протеста. Во что бы то ни стало защитим республику! Не пустим врагов в свою страну! Будем прочно стоять на своем месте. Один за всех, все за одного. Клянемся!
   Тысячи рук, поднявшихся в клятве, взметнулись в небо.
   Был четверг, 22 сентября.
   Правительство подало в отставку. Было сформировано новое правительство, которое не должно допустить капитуляции. Во главе его встал генерал Сыровы, Народ, живший своим славным революционным прошлым, видел в нем нового Жижку.
   В пятницу по радио передавались военные марши. Время от времени музыка прерывалась сообщениями:
   - "Обращаем внимание слушателей на то, что мы ожидаем чрезвычайно важное сообщение о заседании нового правительства... Пожалуйста, оставайтесь у своих радиоприемников, вы услышите сообщение чрезвычайной важности".
   И снова звучали бравурные марши.
   - Будет объявлена мобилизация, - с удовлетворением и решительностью говорили люди.
   На город опустилась теплая сентябрьская ночь. Однако люди не собирались спать. С трепетом и напряжением они ждали чрезвычайного сообщения.
   Наконец в девять часов вечера из радиоприемников раздалось:
   - "Всеобщая мобилизация для защиты государства..."
   Была пятница, 23 сентября.
   Нет, сегодня ночью никто не ляжет спать. Разве что самые маленькие. Сердца бьются, как колокола, но не тревожно. Это молодая кровь от нетерпения ускорила свой бег. Новое правительство не подвело. Мы не будем капитулировать, встанем на борьбу с фашизмом и с помощью союзников победим. Ведь они не могут нарушить заключенные договоры. Франция наверняка придет нам па помощь, у нас с ней договор, как и с Советским Союзом. А на стороне Франции должна выступить и Англия, так как она тоже имеет договорные обязательства. Так требует международное право.
   После аннексии Австрии каждому стало ясно, что если подобная судьба ожидает и Чехословакию, то Германии открывается путь в Венгрию и Румынию, затем будет окружена Польша, а потом Гитлер набросится на Францию. А из Франции он нападет на Англию, чтобы добиться господства над Европой.
   Да, у кого Чехия, у того и Европа. А потому можно быть уверенным, что весь демократический мир встанет на нашу сторону.
   На смену ночи пришел день. Из домов выходили молодые люди с деревянными чемоданчиками, готовые к отправке в свои воинские части. По дорогам проезжали набитые до отказа грузовые машины, обвешанные гирляндами из роз.
   Восторженные лица парней, сияющие глаза.
   Крики, ликование.
   На вокзале во Врбовцах было оживленно. По освещенному перрону сновали солдаты. У перрона стоял длинный состав, украшенный цветами. На каждом вагоне были надписи: "Защитим республику!", "Не отдадим Прагу!", "Не уступим ни одной пяди!".
   Ганчар прикатил на перрон бочку пива.
   - Выпейте, ребята, за нашу республику!
   Люди раздавали по вагонам фрукты, шоколад, сигареты. Девушки подавали только что налитое пиво.
   Через некоторое время остановился еще один поезд. И снова ликование, возгласы, цветы, море цветов...
   Ганчарова вместе со Зденой прикатила на перрон новую бочку.
   - Выпейте, ребята, за нашу республику! И так продолжалось всю ночь.
   Народ, как один человек, добровольно соблюдал воинскую дисциплину. Молодежь и старики дежурили в частях гражданской противовоздушной обороны.
   Погасить свет!
   Затемнить на ночь окна! Если враг нападет на нас с воздуха, пусть ему не по чему будет ориентироваться.
   Не разжигать костров на открытых местах!
   Погасить свет!
   В стражницкой гимназии на неделю прервали занятия. Теперь появились другие заботы. Ребята помогали охранять военный аэродром, вбивали по сторонам взлетно-посадочной полосы колышки, натягивали проволоку, рыли окопы в полях и на незастроенных пространствах.
   На границе с современными укреплениями стояла хорошо вооруженная армия, полная решимости и желания защитить родину, отстоять свободу.
   Прошло воскресенье. Дни бежали в неизвестное будущее.
   Понедельник.
   Вторник.
   Среда.
   Четверг.
 & nbsp; А потом снова пришла пятница, самая черная, самая унизительная из всех. Пятница, 30 сентября 1938 года.
   В Мюнхене собрались представители четырех держав, чтобы найти выход из кризиса в Центральной Европе. Нужно устранить корень зла.
   И выход был найден: Чехословакия должна уступить Германии почти тридцать тысяч квадратных километров пограничной территории.
   Без борьбы.
   Добровольно.
   - Потому что, если вы не примете эти условия, вам придется решать эти вопросы только один на один с Германией. Может быть, французы облекут это в более красивые фразы, но, поверьте мне, они такого же мнения, что и мы, они не хотят конфликта с Германией, - сказал чехословацким представителям в Мюнхене некий английский дипломат.
   Чехословацкое правительство приняло эти условия.
   В Европе зазвенели колокола, воздавая хвалу господу богу за предотвращение войны.