Я хочу рассказать о том, как встретил День Победы мой папа. Это было в Болгарии, невдалеке от г. Сливена. Но только я расскажу не о дне 9 мая, а о том дне, когда пришла первая весть о победе.

7 мая 1945 года. День не отличался ничем особенным от других. Фронт был далеко впереди, а на болгарской земле начинала строиться новая жизнь. На реке Камчия, в густом сосновом бору, на север от г. Сливена, стоял лагерем 523-й стрелковый полк 3-го Украинского фронта. В этот день каждый советский боец занимался обычным делом: учение, отработка наступления в горно-лесистой местности. Это для них было просто отдыхом после тяжелых боев.

Ранним утром папа выехал в этот полк из болгарского городка Котела, где был в командировке. По дороге он остановился отдохнуть в одном из болгарских селений.

Били в колокола. Любуясь живописными картинами такой же щедрой, как и народ, болгарской природы, он вдруг заметил необычное оживление среди болгар. Папа неплохо знал болгарский язык, и он решил спросить, что случилось. Но болгары сами, увидев русского офицера, бросились к нему, стали обнимать и поздравлять. Было ясно, что произошло что-то необычное, радостное, долгожданное. Но еще не верилось, — слишком огромное это счастье услышать слова о мире, о победе.

Вначале от волнения никто ничего не мог сказать, и наконец: «Братуш-ка! Братушка! На война-то — край!» И разве можно передать словами то выражение радости, любви, благодарности и счастья, которое было у этого чуть не плачущего болгарина, когда он говорил эти дорогие слова своему советскому «братушке». А офицеру все еще не верилось.

«Сегодня передало сообщение болгарское радио, что немецкая делегация вылетела в Москву просить мира. Войне конец!— продолжали убеждать болгары. — Слышите, во все колокола по всей стране звонят!»

Действительно, от селения к селению, которые, как гнезда горных птиц, ютились на каждой ровной площадке зеленых гор, неслись торжественно-медленные и веселые, звонкие голоса колоколов.

А через полчаса папа был уже в полку вместе со своей радостной вестью. Там еще ничего не знали. Как сказать? С чего начать? Имеет ли он право? Ведь штабу сообщение, конечно, известно. Но что здесь скрывать!

«Товарищи! Победа! Слышите, болгары празднуют!»

В первую минуту никто не поверил и молча слушали доносившийся звон колоколов.

«Чего-о?» — потянул чей-то недоверчивый голос.

«Ты, братец, эдок не шути!» — гудит сердитый волжский голос, но в голосе уже закралась надежда, что он не прав.

«Это правда... Сообщение... болгарское радио передало», — неожиданно несвязно и смущенно говорит солдатам офицер-коммунист.

Стало тихо-тихо. Слышно только, как гудят колокола. Потом как буря рванула с места окаменевших бойцов. Одни расспрашивали, другие уже бежали к штабу.

«Да, товарищи бойцы, сообщение было», — говорит командир полка Захаров. Но дальше его уже никто не слушает. Все, весь мир слился в крик: «Ура — победа!»

«Победа!» — разнеслось по сосновому бору.

«Победа-а!» — плыло над Камчией.

«По-бе-да!» — билось между гор и, подхватываемое эхом, неслось все дальше, все выше.

И папе тоже пришлось немножко полетать в воздухе, и каждый раз его подхватывали руки товарищей по оружию.

Люди, казалось, не помнили себя от радости. Одни плакали, вспоминая боевых товарищей, родных, которые не дожили до этого дня. Другие одно-временно и плакали, и смеялись, пели, кричали, танцевали и даже прыгали друг через друга, кувыркались на траве. И не переставали кричать: «Победа! Мир!»

А ночью бойцы не спали. Они уже мечтали о Родине, о родном крае, о мирном труде. Наутро начали готовиться к празднику Победы — 9 мая. Этот праздник советские бойцы провели вместе с болгарскими друзьями.

И вот сейчас, думая о том, что вершилось 20 лет назад, хочется сказать: «Наше сердечное, юношеское спасибо вам, старшее поколение, за счастливое детство и юность, завоеванные для нас!»