Декабрь 1981 года. Сорокалетие разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. На главной улице Тулы - проспекте Ленина - народное шествие.
   В стылом, морозном воздухе задорно и празднично звучит "Тульская оборонная":
   Тула веками оружье ковала...
   Вместе с участниками обороны, делегациями города шел я в праздничной колонне, слушал песню, и мне казалось, что "звон боевого металла" отдается в названиях древних улиц, во всем облике города, над которым прошумели многие столетия, щедро оставив нам свои приметы.
   Вот с пригорка открывается вид на кремлевскую стену, башню с воротами на центральную магистраль, а за ними в бледном отблеске зимнего дня - золотые купола соборов. Еще дальше - река, разрезающая город по самому центру. По ее берегу чинно выстроились высокие трубы и каменные громады заводских корпусов. Далекая и близкая история наша в камне и металле. И за трубами и железными крышами тоже наша история, самая древняя.
   Там, за рекой, когда-то начиналась Тула. Среди лесов и болот, при слиянии рек Упы и Тулицы, на краю Дикого поля наши далекие предки в лихие
   годы воздвигли город-крепость, чтобы обезопасить себя от набегов кочевников. И стала Тула городом-стражем, главной крепостью "засечной черты" - мощного по тому времени пограничного укрепления, простиравшегося от Брянских лесов до рязанской Мещеры.
   И поныне стоит на Упе кремль. Один из многих, воздвигнутых на Руси. Он отбивал набеги ордынцев и других завоевателей, спешивших к Москве, чтобы грабить и жечь ее, укрывал за своими крепкими стенами крестьян и холопов, поднявшихся под руководством Ивана Болотникова против феодального гнета. А сорок лет назад его каменные плечи выдержали шквал фашистских снарядов и бомб.
   Шло время, росло и набирало силы Русское государство. Все дальше на юг отодвигались его границы. Близ Тулы, утратившей значение города-стража, появились чугуноплавильные и железоделательные заводы, были задуты первые доменные печи. Жители города стали ковать железо и делать оружие. И с тех пор потянулась в народе добрая слава о городе-труженике, о его умельцах, которые, по преданию, "аглицкую блоху" подковали.
   К славе трудовой, дошедшей из глубины веков, прибавилась и слава ратная, добытая четыре десятилетия назад в битве за Москву. Память о ней не угаснет в веках. В те дни рядом с Москвой, защищая ее, была вся страна. В одном строю с нею стояла и Тула, ее южный форпост. Сорок пять дней фашистская танковая группировка, нацеленная на столицу, упорно штурмовала город оружейников, но так и не смогла им овладеть. Рядом с воинами Красной Армии стояли насмерть оружейники и патронники, шахтеры и металлурги, все жители города.
   Десятилетия отделяют нас от событий военных лет, но они по-прежнему волнуют. И тех, кто сражался на фронтах, и тех, кому не довелось испить горькую чашу войны. Живые нити народного подвига нерасторжимо связали прошлое, настоящее и будущее.
   Изменился облик нашей Родины, выросли новые люди - ее хозяева и творцы. Иной стала и Тула. От древнего кремля, у нового здания Дома Советов, берет свое начало проспект Ленина. В сорок первом его еще не было. Тогда оттуда на горку взбиралась улица Коммунаров, застроенная двухэтажными каменными домами, мощенная булыжником. Она казалась узкой, напоминала о далеких временах.
   Многое видела и знала улица, названная в честь героев Октября. Стычки рабочих с черной сотней и жандармами, проводы коммунистов и рабочих отрядов на гражданскую войну, марш первой пионерской дружины и первую колонну тракторов, направлявшуюся в деревню, велосипедные гонки и яркие праздничные манифестации.
   Эта главная магистраль, которая в мирное время вела на юг, в хлебные края, в 1941 году стала кратчайшим путем на фронт. По ней, поднятый по тревоге, в четком строю прошел добровольческий коммунистический полк, отправляясь в огонь Смоленского сражения. По ней спешили на помощь осажденному городу воинские части и ополченцы, танковые подразделения и дивизионы "катюш".
   ...Снова зазвучал оркестр, и, равняя шаг, колонна двинулась вверх по проспекту Ленина, к месту былых сражений. Плечом к плечу идут ветераны войны и труда, рабочие промышленных предприятий и строек, служащие учреждений, учащиеся - люди трех поколений. Сегодня их всех объединило событие, которое одинаково дорого для пенсионера и школьника, для рабочего и учителя, для каждого советского человека.
   В первых шеренгах вместе с руководителями города и области идут организаторы обороны - В. Г. Жаворонков, Н. И. Чмутов, А. В. Калиновский, А. Н. Малыгин, Ф. Т. Храмайков, бывший член Военного совета 50-й армии К. Л. Сорокин и другие. Участники шествия узнают их, радостно приветствуют.
   А я невольно слышу диалог:
   - Дедушка, кто они, эти люди, которым ты машешь?- спрашивает розовощекий крепыш.
   - Это, внучек, богатыри, герои... Мальчик с недоверием смотрит на деда.
   - Тогда они были молодые, сильные. В минуту смертельной опасности они сказали: "Ни шагу назад! Будем биться до последней капли крови, город врагу не отдадим!" И все встали на защиту города и не отдали его фашистам.
   - А ты, дедушка, где был тогда?
   - Там, где другие,- на передовой...
   Глаза у мальчишки заблестели, на лице - радость. Рука его, державшая красный флажок, неистово размахивала алым лепестком вслед удалявшимся шеренгам.
   По пути следования колонны - памятники истории, как вехи в жизни города, напоминание ныне живущим о том, что было.
   У сквера Коммунаров - обелиск: здесь покоится прах активных участников Великого Октября и становления власти Советов, мобилизованных революцией. У входа в сквер - колонна, на ней слова, призывающие не осквернить слезою их прах, а идти вперед, бороться за дело, которому они отдали свои жизни. В сорок первом защитники Тулы были верны этому завету.
   Слева - широкий сквер. В глубине - прямоугольная стела и скульптура Матери-Родины. На стеле - 66 имен солдат и офицеров, удостоенных Золотой Звезды, но не вернувшихся с полей сражений.
   На всех фронтах - на суше, в воздухе и на море - сражались туляки. Они дрались с врагом на полях Подмосковья, у стен Сталинграда, на Курской дуге, на улицах Берлина. И у себя дома, в родной Туле... Всего тульская земля дала Родине более 240 Героев Советского Союза. Трое из них удостоены этого высокого звания дважды.
   Колонна движется по проспекту. Раньше улица Коммунаров заканчивалась у стадиона. Перед входом на него на небольшой площади стояла водонапорная башня, а вокруг нее - трамвайное кольцо. Когда-то это была южная окраина Тулы, которую народ назвал Толстовской заставой. В честь великого писателя. Толстой жил в десяти верстах от Тулы, в Ясной Поляне, но часто бывал в Туле, приезжал или приходил пешком.
   В суровые годы войны, как и в мирные дни, Толстой был с нами, сражался против фашизма.
   А теперь великий писатель, изваянный в бронзе, навсегда пришел в Тулу, встал у Толстовской заставы. Кажется, что он только что вошел в город по дороге из Ясной Поляны. Замедлив шаг, пристально из-под густых бровей вглядывается в нас, словно хочет понять, каковы мы, его земляки...
   Миновали Толстовскую заставу. Но еще далеко на юг, почти до Ново-Басово, пролег проспект Ленина, широкий, раздвинувший громады новых домов, устремленный навстречу солнцу.
   Но мысли снова возвращают меня в прошлое, к тем дням, когда гремели бои. Они шли здесь, за Толстовской заставой, на пустырях и в деревеньках, разбросанных вдоль Орловского шоссе.
   Сюда вечером 28 октября 1941 года, снявшись со старых позиций, катил свои пушки огневой расчет лейтенанта Григория Волнянского. На шоссе стояли полк НКВД и зенитчики, а слева, в Рогожинском поселке, держал оборону рабочий полк. Они первыми приняли на себя удар врага. На некогда пылавших рубежах обороны - вставшие на пьедестал орудия и танки.
   Колонна вступила на площадь Победы. В сорок первом тут было поле, на котором шли самые ожесточенные и самые кровопролитные бои.
   На квадратной площадке, вымощенной крупными бетонными плитами, высоко взметнулись три трехгранных обелиска из нержавеющей стали - штыки, символизирующие славу русского оружия. Между ними - Вечный огонь. Поодаль на невысоком гранитном постаменте - фигуры солдата и ополченца, воплощающие образ тех, кто в братском единстве рабочей Тулы и Красной Армии отстоял город от фашистов.
   К мемориалу в честь защитников Тулы ложатся цветы. Туляки склоняют головы перед светлой памятью погибших. Безмерна людская скорбь о тех, кто погиб, и безмерна благодарность тем, кто грудью прикрыл Тулу от врага, всем, кто на фронте и в тылу ковал нашу Великую Победу.
   Колонны сомкнулись на площади перед монументом. С трибуны звучат слова, воздающие славу победителям, призывающие к достойному их памяти созиданию.
   Закончился митинг. Но не расходятся его участники, исполненные благодарности ветеранам, героям обороны, словно прикоснувшиеся к бессмертному подвигу. Память о нем на века останется родником мужества, стойкости и преданности идеалам социализма.
   И в книге этой - страницы хроники тех дней, сохранившей имена людей, события и факты героической истории.
   
   
    
   

   Июнь
   Из хроники Великой Отечественной:
   22 июня в 4 часа утра фашистская Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Варварской бомбардировке с воздуха подверглись Рига, Кронштадт, Брест, Минск, Киев, Севастополь и многие другие города...
   Начались приграничные сражения советских войск в Прибалтике, Белоруссии и на Украине.
   Объявлено военное положение в ряде обла- стей и республик.
   Тульская область также объявлена на военном положении.
   Страшную весть о начавшейся войне радио принесло в полдень. Прервав воскресный отдых, люди замерли у радиорепродукторов и приемников, в тревожном молчании слушая сообщение, передававшееся из Москвы. То, что вначале показалось кошмарным сном, оказалось суровой реальностью.
   На заводском стадионе собралось много людей. Они заполнили и трибуны, и зеленое поле. Весть о войне не застала оружейников врасплох. Они готовились спокойно и твердо вершить свое дело. Вселяли надежду в победу и суровые, но твердые слова Заявления Советского правительства, в которых четко звучала уверенность в неизбежности разгрома врага. Фашистские полчища будут непременно остановлены и разбиты.
   Возле трибуны - директор оружейного завода и парторг ЦК ВКП(б). Рядом с ними стоял высокий светловолосый мужчина в гимнастерке, перетянутой широким армейским ремнем, в галифе и сапогах. Приветливо помахав кому-то рукой, он продолжил разговор с руководителями завода.
   Это был первый секретарь Тульского обкома и горкома ВКП(б) В. Г. Жаворонков. Он часто бывал на заводе, зная здесь многих. Хорошо знали первого секретаря и оружейники.
   В Тулу Жаворонков приехал в июне 1938 года. В июле его избрали первым секретарем обкома партии. За плечами у тридцатидвухлетнего Василия Гавриловича были уже и школа жизни, и опыт работы с людьми. Уже в пятнадцать лет на родине, в Архангельской губернии, он обучал крестьян грамоте на курсах ликбеза, а потом сам по путевке комсомола учился на рабфаке и в Московском горном институте. Горный закончил с отличием, был оставлен в аспирантуре, но вскоре его отозвали на партийную работу. Инструктор, второй секретарь Ленинского райкома партии, потом-первый секретарь Замоскворецкого райкома ВКП(б) Москвы. С этого поста В. Г. Жаворонкова направили в Тулу, ставшую центром вновь созданной области. Здесь, в условиях войны, суждено ему было проявить недюжинный организаторский талант, умение решать сложнейшие вопросы с помощью коммунистов, всех, кто оказался на тульской земле, на подступах к столице в дни и месяцы тяжелейшей борьбы с гитлеровским нашествием.
   Начался митинг.
   О могучей силе советского народа, его сплоченности, готовности постоять за себя говорили на митинге и первый секретарь обкома партии Жаворонков, и рабочие завода.
   - У нас, у туляков,- сказал Жаворонков,- особая ответственность перед страной за обеспечение Красной Армии оружием. Теперь эта ответственность возрастает многократно. Вот почему на всех оборонных заводах надо удвоить и утроить усилия. И до сего дня тульские оружейники не сидели сложа руки. В последние месяцы пришлось особенно спешить с выпуском нового оружия, которое давно ждет и требует армия. Выполняя задание правительства, завод многое успел сделать, но далеко не все, что потребуется теперь для фронта...
   На митинге оружейники одобрили меры, осуществляемые партией и правительством по защите Родины. В принятой участниками митинга резолюции говорилось:
   "Поднимем бдительность, удесятерим свою энергию, без устали будем ковать оружие для обеспечения нужд Красной Армии..."
   Для исконных тульских оружейников ковать оружие - дело известное и понятное. Им исправно занимались их отцы и прадеды - на том всегда стояла Тула.
   ..Еще в 1622 году русский царь предписал передать тульских самопальных кузнецов в ведение Стрелецкого приказа, освободив их от постоянной повинности. К концу XVII века тульские оружейники образовали кузнецкую слободу с особыми правами и привилегиями. Сословие оружейников почти на полтора столетия определило своеобразный облик города, особенности его жизни и быта.
   В 1700 году, когда шведы под Нарвой разбили русские войска, царь Петр приказал адъютанту:
   - Скачи в Тулу и передай оружейным мастерам, чтобы денно и нощно фузеи и карабины работали... И сабли тоже.
   В Туле цареву приказу вняли. Еще сноровистей и проворнее пошла работа.
   А потом, в феврале 1712 года, Петр I повелел при Оружейной слободе, "изыскав удобное место... построить заводы, на которых бы можно ружья, ФУзеи, пистолеты сверлить и оттирать, а палаши и ножи точить водою".
   На старом городище под руководством оружейников Марка Сидорова и Сергея Шалашникова были поставлены вододействующие заводы. Они ни в чем не уступали лучшим предприятиям Западной Европы. С них и началась биография Тульского оружейного завода.
   Из века в век крепла "стальная душа" Тулы. С ее оружием в руках русские воины громили шведов под Полтавой, суворовские чудо-богатыри брали приступом Измаил, армия Кутузова разбила войска Наполеона, рабочие и крестьяне отстояли молодую Республику Советов от белогвардейцев и интервентов.
   И теперь туляки готовы были вместе со всей страной подняться на защиту социалистического Отечества.
   Родина в опасности!
   Тяжелые, кровопролитные бои вели советские войска на тысячекилометровой линии фронта, до последнего дыхания борясь за родную землю. Героическая Красная Армия, защищая независимость многонационального Отечества, изматывала силы врага, проявляя мужество и отвагу, неведомые фашистским захватчикам. 24 июня газета "Правда" писала: "...Мы смело глядим опасности в лицо. Мы знаем, что враг, напавший на нас, силен. Мы не рассчитываем на легкую победу... Но мы также знаем, что мы победим...
   ...Пробил грозный и решительный час. Это надо ясно себе представить и понять, что победа зависит от нас самих - от нашей самоотверженности, от продуктивности нашего труда, от нашей организованности".
   "Весь советский народ поднимается на Великую Отечественную войну",- сообщила на первой полосе областная газета "Коммунар", публикуя отчеты с многолюдных митингов, состоявшихся на оружейном, патронном и на других заводах и фабриках, в колхозах и учреждениях.
   "Смерть зарвавшемуся врагу!", "Все силы на защиту Родины!" - как клятву, как заклинание произносили рабочие, колхозники, служащие, готовясь к отпору захватчикам.
   ...В конце смены в контору к старшему мастеру М. Д. Щепакину на машиностроительном заводе зашел секретарь цеховой партийной организации, чтобы поговорить о делах в механическом отделении.
   - Надо, Михаил Дмитриевич, найти резервы для увеличения выпуска деталей на сборку.
   Щепакин достал из стола толстую тетрадь в синем клеенчатом переплете и, найдя нужную страницу, развернул перед парторгом:
   - Вот график сдачи. Делаем почти в полтора раза больше, чем до начала войны. Сегодня дадим больше плана, хотя людей не прибавилось.
   - Дисциплина?
   - Не жалуюсь. Ни одного прогула, ни одного опоздания. Даже больных поубавилось. Говорят: "Не время сейчас по больницам ходить..."
   Дверь в конторку отворилась. Ворвался шум станков. На пороге появился токарь Николай Евсеев.
   - Что-нибудь случилось? - встревоженно спросил старший мастер.
   - Нет, ничего не случилось. Я к вам, товарищ парторг.
   Николай расстегнул карман комбинезона и вынул из него сложенный вчетверо лист бумаги, подал секретарю парторганизации.
   - Прошусь в армию...
   -А как же план? - не удержался старший мастер.
   - План будет выполняться,- спокойно ответил Евсеев.- Оставшиеся будут работать за себя и за нас. Я коммунист, был на действительной, служил в пулеметном взводе. На фронте я теперь нужнее, чем на заводе.
   - Верно говоришь, только твой-то станок будет стоять,- сокрушенно заметил Щепакин.- А на станке сам знаешь, что делаем.
   - Не будет мой станок стоять. За себя замену дам.
   - Кого?
   - Ольга, жена моя, придет. Она работала на "Красном Октябре", а потом сын родился, теперь же станет у станка.
   Дверь снова отворилась, и в комнатку протиснулись сразу три парня.
   - Вы, ребята, тоже на фронт?
   - На фронт, Михаил Дмитриевич,- ответил за всех парень в серой куртке. Высокий, плечистый, он с немой просьбой посмотрел на старшего мастера и секретаря партийной организации.
   - Вот наши заявления.
   - Вас-то кем заменить?
   - Ребята из ремесленного придут. Им в армию еще рано, а нам уже пора.
   Когда они остались вдвоем с парторгом, Михаил Дмитриевич встал со стула, посмотрел через окно во двор, где разгружалась машина с заготовками, и, обращаясь к секретарю парторганизации, сказал:
   - Молодцы ребята. И Евсеев, и эти трое: Витя Краснов, Володя Чижов и Гриша Базукин. Хорошо изучили свое дело... Потеря будет заметная, но что поделать - войне нужны солдаты.
   - Так же поступали их отцы и братья в девятнадцатом. Помните, Михаил Дмитриевич?..
   - Еще бы!
   Еще бы ему не помнить, как осенью 1919 года белогвардейский генерал Деникин, сформировав ударную группу войск, бросил ее на Москву. Захватив Курск, Орел, он приближался к Туле. Над городом оружейников нависла непосредственная угроза. Партия и Советское правительство делали все, чтобы приостановить наступление Деникина, спасти Тулу для Республики Советов.
   Еще в годы, предшествовавшие революции, В. И. Ленин постоянно интересовался положением дел а Туле - крупном промышленном центре России, встречался и вел переписку с местными большевиками, помогал им налаживать работу.
   После Великого Октября внимание Туле было удвоено. У тульских коммунистов и рабочих было немало своих "внутренних" проблем, но самая ответственная задача состояла в том, чтобы обеспечить Красную Армию оружием и боеприпасами, в которых она остро нуждалась в связи с начавшейся гражданской войной и "крестовым походом" империалистов. Все делалось для того, чтобы военные заводы работали бесперебойно.
   20 октября 1919 года В. И. Ленин написал: "Значение Тулы сейчас исключительно важно,- да и вообще, даже независимо от близости неприятеля, значение Тулы для Республики огромно.
   Поэтому все силы надо напрячь на дружную работу, сосредоточивая все на военной и военно-снабженческой работе...
   Работа в Туле должна быть повышена изо всех сил и переведена всецело на военное положение".
   Письмо Ильича сплотило и мобилизовало коммунистов, подняло широкие массы на отпор врагу. Рабочие вступали в Красную Армию, формировали отряды особого назначения. Город опоясался несколькими линиями окопов, блокгаузов, проволочными заграждениями.
   В один из тех дней на оружейном произошло ЧП: вышли из строя кузнечные молоты. Запасных поршней к ним не оказалось, да и взять их было негде. Завод мог остановиться. И тогда заводские умельцы во главе с ним, Михаилом Щепакиным, сами сконструировали и изготовили совершенно новые составные поршни. Снова ожил кузнечный цех, и снова оружие пошло на фронт.
   - Тогда у нас горячие деньки были,- в раздумье проговорил Щепакин, мысленно возвращаясь из далекого девятнадцатого к тревожным заботам грянувших новых испытаний.- Голодали, а с завода не уходили, винтовки, пулеметы делали. Советскую власть защищали.
   
   Старинный двухэтажный особняк в Черниковском переулке. Массивные двери, сводчатые потолки. В зале в два ряда - более двух десятков железных кроватей. Здесь живут студенты педагогического, второго в городе вуза, не успевшего сделать еще ни одного выпуска.
   Посредине - большой стол. Ребята, сбившись группами, обсуждают сообщение о начале войны.
   - Что будем делать? - озабоченно спрашивает товарищей Борис Маркиянов, секретарь комитета комсомола, студент третьего курса.
   - Здесь все комсомольцы,- отвечает за всех Михаил Назаров.- Думаю, самое правильное решение - идти на фронт, а экзамены сдадим в бою.
   На следующий день Борис Маркиянов, Петр Данилин, Николай Смирнов, Михаил Назаров вместе с товарищами пришли в Центральный райком комсомола и попросили отправить их на фронт. В тот же день в Привокзальный райком с просьбой послать в действующую армию обратился комитет ВЛКСМ механического института в полном составе во главе с секретарем комитета В. Фатеевым.
   Коммунисты, беспартийные, рабочие, служащие, патриоты всех возрастов шли в райкомы партии, в райвоенкоматы с просьбой отправить их на фронт. По зову сердца, подчиняясь патриотическому чувству, молодые туляки буквально рвались в бой, добивались отправки на фронт. И вскоре 25 тысяч комсомольцев области с оружием в руках ушли защищать Родину. Большинство - добровольно. Вслед за юношами шли и девушки. "Просим направить нас добровольцами на фронт. Мы окончили курсы сандружинниц и хотим вместе с нашей родной Красной Армией бить кровавых врагов",- написали в Пролетарский райком партии комсомолки Александра Алексеева, Галина Плотникова, Екатерина Валькова.
   Молодежь брала пример с коммунистов, каждый из которых считал себя мобилизованным. Более 9 тысяч коммунистов области ушли на фронт в самом начале войны. Еще четыре с половиной тысячи пополнили воинские ряды по партийным мобилизациям. 521 партийный работник, сменив гражданский костюм на солдатскую гимнастерку, ушел в действующую армию. Среди них - многие секретари райкомов и горкомов, ответственные работники и секретари обкома партии. Коммунисты и комсомольцы составили костяк 330-й стрелковой дивизии, сформированной в Туле в первые месяцы войны.
   24 июня было опубликовано постановление СНК СССР о создании истребительных батальонов. 26 июня Тульский обком партии принял решение о формировании истребительных батальонов.
   26 июня отправилась на фронт 172-я стрелковая дивизия, состоявшая в основном из жителей Тульской области.
   В этот же день облвоенкомат докладывал обкому партии:
   "...Мобилизация вызвала новый трудовой подъем населения... От домашних хозяек - жен рабочих и служащих - имеются заявления с просьбой принять их на работу вместо ушедших военнообязанных, таких примеров очень много. В райвоенкоматы поступает много заявлений от молодежи, лиц, участвовавших в гражданской войне, о зачислении их добровольцами в Красную Армию..."
   К 27 июня из добровольцев был сформирован Тульский коммунистический полк. Его отвели на Косую Гору, где под руководством преподавателей оружейно-технического училища будущие воины проводили курс подготовки политбойцов.
   Лучшие из лучших отправляли туляки на фронт, где в жестоких боях бились насмерть с наседавшим врагом воины Красной Армии. Но и отправив большую часть своих коммунистов на защиту Отечества в действующую армию, Тульская партийная организация четко и по-деловому организовала перестройку работы области на военный лад. Заводы, шахты, рудники со все возраставшим напряжением наращивали выпуск оружия, боеприпасов, военного снаряжения. Ушедших на фронт рабочих, колхозников заменяли женщины, подростки, пенсионеры.
   Тульские коммунисты прилагали все усилия к тому, чтобы с наибольшим эффектом осуществлять директиву Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года, в которой указывалось на необходимость мобилизации всех сил на разгром врага, проявления смелости, инициативы, сплочения народа вокруг Коммунистической партии. С помощью всех жителей города они стремились всесторонне обеспечить действующую армию, укрепляли тыл, организовывали работу предприятий в условиях начавшейся войны, разъясняли трудящимся создавшуюся обстановку и их обязанности в новых, чрезвычайно усложнившихся условиях.
   Население Тулы и области самоотверженно выполняло задачи, которые ставила партия. Защищать Родину готовы были все - от мала до велика.
   
   
   Июль
   
   Из хроники Великой Отечественной:
   - 4 июля Государственный Комитет Обороны принял решение о разработке военно-хозяйственного плана обеспечения обороны страны.
   - 10 июля началось Смоленское сражение.
   - 11 июля - начало героической обороны Киева.
   - 16-27 июля - оборона Могилева.
   - 22 июля войска ПВО отразили первый налет гитлеровской авиации на Москву.
   Пылало на полях сражений пламя войны. Поднималась на отпор врагу вся страна, мобилизуя силы, изыскивая резервы.
   Ко 2 июля в Туле и во всех районах области была полностью закончена организация истребительных батальонов. Всего был создан 91 истребительный батальон, в который вошло 9100 человек.
   В Ленинграде и Москве уже в первые дни войны возникли отряды народного ополчения - одна из наиболее массовых форм участия советских людей в вооруженной борьбе с фашистскими захватчиками. Примеру ленинградцев и москвичей последовали жители Тулы и других городов и районов области. В народное войско, которому было суждено сыграть большую роль в обороне города осенью и зимой сорок первого года, люди вступали только добровольно, по велению сердца.
   Тульский обком партии информировал ЦК ВКП(б): "Политическое настроение рабочих, ИТР, служащих, колхозников исключительно хорошее, бодрое. Более 120 тысяч из них вступило в народное ополчение, которое в любую минуту готово встать на защиту Родины. Военная учеба в отрядах народного ополчения проходит ежедневно, особенно организованно на Косогорском металлургическом заводе и на заводе "Красный Октябрь"...
   Созданные по всех районах области истребительные отряды но борьбе с вражескими парашютистами, десантами военную учебу продолжают. Они изучают тактику, строевую и огневую подготовку, топографию.
   Занятия проходят успешно, явка хорошая, дисциплина военная.
   Посты воздушного наблюдения организованы во всех сельсоветах, поселках и райцентрах. Установлена круглосуточная охрана шахт, заводов, колхозов, электростанций, источников водоснабжения, мостов, железной дороги..."
   На стадионах Тулы, в Кремлевском саду, на учебных пунктах Осоавиахима тысячи людей, закончив работу, занимались строевой подготовкой, учились метать гранату, разить противника штыком и прикладом. 38 тысяч туляков и тулячек успешно постигали военное дело.
   Тысячи горожан вступили в группы самозащиты, противопожарные и медико-санитарные звенья, созданные на предприятиях и в учреждениях, а также по месту жительства - при домоуправлениях и уличных комитетах. Домашние хозяйки, школьники и пенсионеры учились тушить зажигательные бомбы, защищать свои жилища. Возле домов и на чердаках поставили бочки и железные ящики с водой и песком.
   Добровольцы у военкоматов, народное ополчение, истребительные батальоны, самоотверженный труд рабочих, колхозников - все это было ярким выражением советского патриотизма, стремления всеми силами отстоять свободу и независимость Родины.
   3 июля 1941 года выступил по радио Председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин. Понимание суровых задач, готовность откликнуться на призыв защищать Отечество, всемерно помогать армии еще более укрепляли энтузиазм туляков.
   Областной, городской и районные комитеты партии прилагали все усилия к тому, чтобы как можно оперативнее организовать всех коммунистов на перестройку хозяйства области на военный лад.
   4 июля собрался партийный актив Тульской партийной организации. Партактив призвал всех коммунистов проявлять исключительную настойчивость и самоотверженность, обеспечивая фронт всем необходимым, особенно вооружением.
   "Партийный актив города Тулы,- говорилось в резолюции,- в минуту опасности, нависшей над нашей Родиной, заявляет: настал грозный час, когда все члены партии Ленина, партийные и непартийные большевики должны понять всю глубину опасности, угрожающей нашей стране, и немедленно отрешиться от благодушия, беспечности, мирных настроений, пагубных в настоящее время, когда дело идет о жизни и смерти Советского государства".
   Партийные активы прошли в начале июля во всех районах города и области. Тульские коммунисты обсудили меры по наиболее быстрой перестройке всей работы в соответствии со сложившейся обстановкой.
   Правильное распределение сил, четкая расстановка оставшихся в областной партийной организации коммунистов приобретали в дни надвигавшейся грозной опасности особое значение.
   Именно об этом думал первый секретарь обкома Василий Гаврилович Жаворонков, оставшись наконец один в своем кабинете.
   Несмотря на поздний вечер, было душно - казалось, что жаркое солнце прокалило за день даже довольно основательные кирпичные стены здания обкома.
   Василий Гаврилович подошел к раскрытому окну. Опустившаяся на город, еще не ставшая привычной темнота была по-летнему зыбкой и не могла скрыть незатихающую жизнь города.
   Грозное и суровое пришло время. И как важно было теперь осуществить быструю мобилизацию сил, сосредоточиться на главном. Не мог не вспомнить Василий Гаврилович в тот час, как вспоминал нередко и в другие трудные минуты, слова Ленина, написанные в иное время, но также в трудный для Республики Советов час - в октябре 1919-го: "Побеждает на войне тот, у кого больше резервов, больше источников силы, больше выдержки в народной толще".
   Надо мобилизовать резервы, опираясь на самоотверженность и выдержку туляков, которых он за прошедшие три года успел хорошо узнать. Скольких замечательных товарищей приобрел он за это время... Соратники, единомышленники, спаянные общим делом. Здесь, в Туле, он на деле, в непростых буднях истекших лет почувствовал истинную рабочую хватку, помноженную на большевистскую настойчивость и веру в победу в любом деле.
   Память, как волшебный фонарь, в самых мельчайших подробностях и деталях высвечивает дела последних лет. Годы нелегкого труда, напряженного поиска и решения важных для страны задач, связанных с укреплением ее обороны.
   В сентябре 1939 года, когда фашистская Германия напала на Польшу и началась вторая мировая война, стало ясно, что пламя ее все ближе подбирается к нашим границам. Надо было спешить, чтобы враг не застал врасплох.
   В конце 1938 - начале 1939 года на оружейном заводе было создано конструкторское бюро, которое возглавило работу по созданию и массовому выпуску самозарядной винтовки Ф. В. Токарева. Развернулись работы по реконструкции завода, которые в основном уже завершены.
   Советская школа оружейников воспитала немало талантливых конструкторов, среди них такие знаменитые, как Ф. В. Токарев, В. А. Дегтярев, Г. С. Шпагин. Многие виды стрелкового оружия, созданные ими и другими конструкторами, испытаны не только на полигонах, но и в боевых условиях, приняты на вооружение Красной Армией. В производство поступил пистолет-пулемет Г. С. Шпагина, авиационный скорострельный пулемет системы Б. Г. Шпитального, И. А. Комарицкого - ШКАС, авиационная пушка - ШВАК. Изобретатели А. А. Волков, С. А. Ярцев создали мощное оружие для борьбы с вражескими самолетами и танками. Словом, есть над чем работать. Теперь главное - быстрее освоить выпуск этой необходимейшей продукции...
   Сделано вроде бы и немало, а на душе беспокойно. Кажется, будто не хватает чего-то главного. Пожалуй, ускорения, которого потребовала война.
   Эти мысли не давали покоя первому секретарю обкома партии. Каждый день Жаворонков, как и другие члены обкома и горкома, выезжал на заводы, выполнявшие военные заказы, а их выполняли теперь практически все крупные предприятия. Да и не только крупные. Особую заботу для обкома партии составлял оружейный: от него требовалось больше, чем от других. Это было записано в постановлении Государственного Комитета Обороны. За выполнением задания ГКО Василий Гаврилович следил особо, поручив секретарям обкома и горкома, секретарю Центрального райкома детально заняться подбором и расстановкой кадров, наладить политическую работу, оказывать помощь в решении практических вопросов, возникавших в связи с переводом промышленности на военный лад и неблагоприятной обстановкой на фронтах.
   С теплым благодарным чувством отмечал Жаворонков, как по-товарищески и ответственно разделяют озабоченность областного и городского комитетов партии коммунисты завода. Они, не щадя себя, искали пути, чтобы быстрее решить непростые задачи, зная, что сейчас на них смотрит вся Красная Армия, которая ведет упорные и кровопролитные бои с фашистскими захватчиками, и что от них требуется то же, что и от фронтовиков,- подвиг.
   Особая ответственность - на руководителях завода: директоре завода Алексее Алексеевиче Томилине, секретаре парткома, парторге ЦК ВКП(б) Александре Степановиче Кузьмичеве, главном инженере Константине Николаевиче Рудневе. Томилин сравнительно недавно назначен директором, однако задачи оружейного завода понимает правильно. Вопросами реконструкции завода, освоением новых видов продукции он начал заниматься еще в мирное время. А Кузьмичев вырос на заводе, начав слесарем в четырнадцатом году, людей знает прекрасно, и они его уважают, прислушиваются к его словам.
   
   Партия и правительство прилагали огромные усилия, чтобы быстрее поднять оборонную промышленность. Главная военно-промышленная база страны находилась на линии Ленинград - Москва - Тула - Брянск - Харьков - Днепропетровск. Ленинград и Харьков поставляли почти все танки, а центр - более трех четвертей боевых самолетов. А Тула оставалась важнейшей базой стрелкового оружия, хотя создавалась уже вторая военно-промышленная база в районе Поволжья, Урала, Сибири... Тулякам по-прежнему поручалось обеспечение армии винтовками и пулеметами.
   Многое переменилось на заводе с того дня, как началась война. Значительно увеличен план выпуска винтовок. Введен новый режим работы -одиннадцатичасовой рабочий день, отменены отпуска. На одну треть увеличилась загрузка площадей и оборудования. И все же дела идут пока не так, как надо, как требует военное время.
   Настрой у оружейников боевой, выросло количество многостаночников и соревнующихся за совмещение профессий, а вот с планом не удавалось справиться - сил у завода не хватало, чтобы разом поднять производство... Не хватало оборудования, рабочих рук, металла, горючего. Рассчитывать на помощь наркомата не приходилось: станки и оборудование, которыми он располагал, были нужнее там, где создавалась вторая военно-промышленная база страны.
   С этими заботами директор завода Томилин и парторг ЦК ВКП(б) Кузьмичев пришли к Жаворонкову. Они рассказали ему о возможностях завода, о неотложных заботах.
   Хоть и недолгим, но обстоятельным, конкретным был разговор оружейников с секретарем обкома. Было принято решение передать заводу станки и оборудование с предприятий местной промышленности и промкооперации, из механического института и с Лаптевского завода. Конечно, станки там, особенно в артелях, не новые, не современные, но они еще могут послужить, особенно на вспомогательных работах. Посоветовал Василий Гаврилович послать представителей на предприятия Калуги, Алексина, Сталиногорска - там тоже можно найти нужное оборудование...
   А потом состоялось совещание на заводе, у директора. Доложив собравшимся, какие меры намечены в обкоме, Томилин предложил высказаться собравшимся.
   - Станки достанем, а где токарей и фреезеровщиков возьмем? - забеспокоился начальник отдела кадров.- Для программы недостает более 1600 рабочих.
   - В обкоме и горкоме партии об этом знают, обещают помочь,- ответил Кузьмичев.- Думаю, что выход будет найден.
   - Сейчас наша главная забота,- взял слово главный инженер Руднев,- использовать свои внутренние резервы. Какие? Это полная загрузка оборудования, многостаночное обслуживание, сокращение времени, затрачиваемого на ремонт и наладку станков. Многое насчет режимов обработки, приспособлений подскажут рационализаторы.
   - Очень важно усилить массово-политическую воспитательную работу с людьми,- продолжил разговор парторг ЦК. - Прежде всего с новичками. Надо помочь им быстрее освоить специальность, научить работать по-стахановски, вовлечь в социалистическое соревнование. Поддержать, ободрить людей сейчас особенно важно.
   - Задание Государственного Комитета Обороны должно быть выполнено,- сказал директор, подытоживая разговор. - 88 тысяч самозарядных и 7 тысяч снайперских винтовок в месяц для нас оказалось делом тяжелым, вроде бы непосильным, а для Красной Армии этого количества мало. Вот письма с фронтов, адресованные нам. В каждом из них - слова сердечной благодарности умельцам, и в каждом из них - просьба дать больше оружия. И мы не можем не выполнить эту просьбу в то время, когда наши воины в тяжелых, кровопролитных боях бьются насмерть с фашистами.
   ...А бои на всех фронтах Великой Отечественной разворачивались жесточайшие, приближаясь с каждым днем к центру России...
   18 июля в 4 часа утра Тульский коммунистический полк подняли по боевой тревоге. Южнее Смоленска немецко-фашистские войска прорвали фронт, в районе Ярцево высадили большой десант. Тулякам предстояло срочно выступить на его ликвидацию. Каждому бойцу выдали самозарядную винтовку, достаточное количество патронов, комплект боевых гранат, малую саперную лопату и противогаз.
   В тот же день эшелон с добровольцами вышел из Тулы в направлении Ярцево.
   20 июля полк вступил в боевое соприкосновение с противником. Против добровольцев из Москвы и Тулы наступали подразделения дивизии СС "Мертвая голова". Отъявленные гитлеровские головорезы шли напролом, но их авангарды были сбиты ударами советских воинов. После упорного боя фашисты оставили город. Боевые действия советских войск под Ярцевом в те дни имели важное оборонительное значение, поскольку они задерживали продвижение противника на Москву.
   Ребята с Дульной и Штыковой, из Заречья и Чулкова, с угольных шахт и металлургических заводов, рабочие и студенты Тулы дрались стойко. Там, на Смоленщине, в жарком бою выдержал свой экзамен на мужество и Михаил Назаров, но с поля брани он не вернулся. Из четырнадцати студентов педагогического института, первыми ушедших на войну, из огня вышли только семеро - тяжело раненные.
   Они, как и все воины-туляки, стояли до конца, выполняя наказ своих земляков остановить врага.
   Провожая на фронт воинские соединения, не думали туляки, что через несколько месяцев лавина войны обрушится на поля Подмосковья, докатится до стен родного города. Они не предполагали, что воинам, которые отправлялись в район Могилева в составе 172-й стрелковой дивизии, и оставшимся дома придется драться с одной и той же группировкой врага - танковой армией генерала Гудериана...
   172-я стрелковая дивизия, на которую была возложена задача непосредственной обороны города Могилева, покрыла себя немеркнущей славой. Воины дивизии выстояли на полевых укреплениях, созданных ими с помощью населения. В те дни на берегах Днепра и в районе Могилева все войска 61-го корпуса, которые вели упорные бои с превосходящими силами противника, проявили стойкость в обороне, организованность, храбрость и мужество. "Особого внимания и благодарности,- писал маршал А. И. Еременко,- заслуживает 172-я дивизия, с честью выполнившая задачу обороны города Могилева".
   
   
   Август
   
   Из хроники Великой Отечественной:
   - 5 августа началась героическая оборона Одессы.
   - 8 августа советская авиация совершила первый налет на военные объекты Берлина.
   - Опубликовано постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) о военно-хозяйственном плане на IV квартал 1941 года.
   
   Гремели бои на фронтах. Вершили свой ратный труд воины, самоотверженно сопротивляясь вражескому нашествию, тесня его там, где хватало сил повернуть вспять фашистские полчища.
   А Тула ковала оружие. Снова, как в годы гражданской войны, поднялось ее значение как арсенала Красной Армии.
   На оружейном рабочие, инженеры и техники горячо поддержали мероприятия по наращиванию производства, выработанные обкомом, дирекцией и парткомом.
   Вскоре на завод с предприятий области поступили станки, оборудование. Их быстро монтировали на подготовленных местах и запускали в дело. Пополнился заводской коллектив: прибыли ребята из ремесленных училищ и школ ФЗО, рабочие с других предприятий, домашние хозяйки. Новое пополнение взяли под свою опеку мастера, инженеры, техники, кадровые рабочие. Их девизом стало: "Пришел новичок в цех - научи его работать по-военному".
   Дела на заводе стали поправляться. Отладились конвейеры. В августе кривая выпуска продукции пошла вверх, задание ГКО выполнялось. Ободренные успехом, оружейники выдвинули встречный план: выпускать ежемесячно не 88 тысяч, а 100 тысяч самозарядных винтовок. Обком партии поддержал инициативу коллектива, помог ему не только кадрами, но и металлом, топливом. В письме, направленном в Центральный Комитет партии, говорилось: "Мы, рабочие, ИТР, служащие Тульского ордена Трудового Красного Знамени оружейного завода, даем обязательство работать ритмично, без брака, перевыполнять нормы выработки каждым рабочим, обеспечить нашу могучую Красную Армию оружием в потребных количествах и отличного качества".
   Каждый понимал, как важно усовершенствовать свой труд, чтобы дать армии, стране больше оружия, металла, хлеба. И родились трудовые почины. Оружейники Крутилин и Коломейцев первыми на заводе перешли на групповое обслуживание станков. Движение, начатое ими, быстро подхватили на всех военных заводах города, оно стало массовым. Вздували жарче свои печи косогорские металлурги. Вышла вперед в соревновании бригада начальника смены Аникеенко, мастера Васильева, горнового Жаворонкова. Каждый день выдавали они металла на 5-6 процентов больше, чем запланировано. На этом же заводе в цементном цехе смена Андрианова довела выработку до полутора-двух норм.
   Пристально следила трудовая Тула за положением на фронтах.
   Опасность, нависшая в августе над Ленинградом, болью отозвалась в сердцах туляков: испытывая особую ненависть к городу на Неве, Гитлер грозился стереть его с лица земли.
   Оружейники, патронники, железнодорожники выразили свою солидарность с ленинградцами, призывая их отстоять колыбель Октябрьской революции и заверяя, что рабочие тульских заводов увеличат выпуск оружия, боеприпасов, снаряжения для Красной Армии, а железнодорожники будут водить поезда на больших скоростях, быстрее доставлять бойцов, танки, другие военные грузы, необходимые защитникам Ленинграда.
   Одними из первых были оружейники и в пополнении фонда обороны страны. В начале августа они отработали выходной день в его фонд и приняли решение ежемесячно отчислять однодневный заработок в фонд обороны страны.
   Никто не остался в стороне от этого патриотического начинания. Рабочие, колхозники, учителя, врачи, домашние хозяйки вносили в фонд обороны свои трудовые сбережения, делали отчисления от зарплаты, передавали золотые и серебряные вещи, хранившиеся в семьях.
   В воскресенье 17 августа около 200 тысяч молодых патриотов пришли на заводы и фабрики, заняли свои рабочие места, спустились в шахты, вышли на линии железных дорог, колхозные и совхозные поля. Около одного миллиона рублей заработали молодые патриоты на воскреснике и все передали в фонд обороны страны.
   По-разному проявлялась помощь туляков фронту. Но в каком бы деле ни принимали они участие, всюду вкладывали бескорыстный, самоотверженный труд и тепло щедрого сердца.
   В середине августа домохозяйки с улицы Октябрьской, работницы хлебозавода и артели имени Володарского, собравшись вместе, пришли на железнодорожный вокзал, чтобы встретить эшелон с ранеными бойцами. Женщины взяли шефство над одной из палат в госпитале, разместившемся на улице Герцена. Они следили за чистотой, ухаживали за ранеными, стирали и чинили их обмундирование.
   В те же дни более двухсот тульских домохозяек стали донорами, отдавая свою кровь раненым бойцам.
   Между тем, несмотря на героизм и мужество советских воинов, фронт приближался к сердцу России.
   В конце августа 1941 года возникла неотложная необходимость мобилизовать людей на строительство оборонительных рубежей в Смоленской и Калининской областях.
   ...Поздним августовским вечером в кабинете первого секретаря обкома ВЛКСМ М. С. Ларионова раздался телефонный звонок из Москвы. Секретарь Центрального Комитета комсомола Николай Александрович Михайлов спросил:
   - Сколько вам нужно времени, чтобы поднять 20 тысяч комсомольцев на строительство оборонительных рубежей?
   - Сделаем в срок, какой дадите,- ответил Ларионов.
   - Можем дать лишь двое-трое суток. Людей направляйте с лопатами, топорами, пилами, обеспечьте продуктами питания на месяц...
   Быстро оповестили райкомы. С помощью партийных и советских органов решили вопросы о продуктах, транспорте и снаряжении. В установленный срок десять эшелонов с людьми отбыли из Тулы на Ельню и Ржев, Вязьму и Великие Луки. 20 тысяч комсомольцев и несоюзной молодежи направлялись туда, где нужна была их помощь.
   
   
    Сентябрь
   Из хроники Великой Отечественной:
   
   - 8 сентября началась героическая оборона Ленинграда в условиях блокады с суши.
   - 16 сентября - директива гитлеровского командования о начале непосредственной подготовки наступления на Москву - операции "Тайфун".
   - 19 сентября-советские войска оставили Киев.
   - 30 сентября - начало битвы под Москвой.
   
   Очередная сводка, составленная на 1 сентября, не порадовала начальника областного земельного отдела Н. Г. Серегина. Скошено хлебов на 231 тысячу и обмолочено на 293 тысячи гектаров меньше, чем в предыдущем году. Комбайнами хлеб убран только с 45 тысяч гектаров.
   Серегин пробежал глазами по другим колонкам сводки - и тоже мало утешительного.
   - Отстаем по всем показателям,- сказал он, обращаясь к сотруднику, составлявшему сводку.- Неужели так плохо?
   - Плохо, Никита Григорьевич. Многие райзо, райисполкомы бьют тревогу, опасаются, как бы хлеб не остался в поле. Некому убирать... Мужиков почти всех призвали в армию. Женщины, подростки да старики - вот вся сила колхозов и МТС.
   - Это большая сила,- возразил Серегин.- Посмотрел я, как управляются женщины и подростки в Воскресенском Дубенского района. В деревне- ни души, все в поле. Косят, вяжут. Работа идет в подбор, чисто и споро. Глаз не мог оторвать. А вот в соседней деревне оказалась совсем другая картина...
   Разговор прервал телефонный звонок из приемной обкома партии. Начальника облзо вызывал секретарь обкома.
   Собирая бумаги в папку, Серегин продолжал:
   - Я рассказал тебе о дубенских колхозниках, а мог бы сказать и о других. Был я недавно в Ефремовском районе, в Пожилино, Хмелеве, Буреломах. Работают дружно. Каждый за двоих управляется. Ничего, говорят, не пожалеют, только бы врага быстрее разбить.
   Обдумывая, чем бы помочь селу и как поправить уборочные дела, Серегин привычным путем направился в обком. На углу улиц Гоголевской и Коммунаров, рядом со входом в магазин, висел плакат, привлекший его внимание. Известный художник Дмитрий Моор нарисовал красноармейца в каске. Одной рукой он держал винтовку с примкнутым штыком, а другую распростер вперед, как бы призывая прохожих остановиться и внять его словам. "Ты чем помог фронту?" - спрашивал воин, изображенный на плакате. Казалось, вопрос его, адресованный каждому, требовал быстрого и четкого ответа, напоминая о самом главном.
   У сквера Коммунаров, напротив трамвайной остановки, Серегин увидел еще один плакат - свежий, на большом щите. На нем - мускулистый, сильный рабочий у раскаленного горна, с поднятым молотом. Рабочий никого ни о чем не спрашивает. Он делает свое дело. На наковальне - заготовка, из которой кузнец выковывает деталь. Может быть, для танка, а может, для трактора. Это не так уж важно: все равно - для фронта.
   Справа от кузнеца лесенкой выстроился текст, написанный крупными буквами:
   
   Республика,
   с тобой грозят
   расправиться жестоко!
   Работай так,
   чтоб каждый потом вымок...
   Крепите оборону,
   инженер и токарь.
   Крепи,- шахтер,
   газетчик,
   врач
   и химик!
   
   Владимир Маяковский
   "Будь он жив,- подумал Серегин о поэте,- теперь рядом с шахтером поставил бы колхозника. Хлеб - это как уголь и металл, тоже оборона".
   В кабинете секретаря обкома А. В. Калиновского Серегин застал председателя облисполкома Н. И. Чмутова.
   - Как идет жатва? - сразу же спросил председатель облисполкома, едва Серегин вошел в кабинет.
   - Трудно, Николай Иванович. Уборочные площади большие, а техники осталось мало. О людях и не говорю - сами знаете, кто остался в селе.
   - Надо побывать хотя бы в отстающих хозяйствах, на местах посмотреть, чем и как можно помочь. Как считаешь, Александр Владимирович?
   - Согласен,- ответил Калиновский.- И я поеду в отстающий район -Мордвесский. Там хлеб невелик, но его тоже надо собрать вовремя, не потерять. Да и пора убирать картофель, сахарную свеклу. Площади большие, урожай хороший, а уборка трудоемкая. Потребуется много времени, людей и транспорта.
   - Пошлем народ из городов, рабочих поселков. Без этого сейчас не обойтись.
   - Мы подготовили проект постановления. Предполагаем направить из Тулы на сельскохозяйственные работы 2 тысячи учащихся - из старших классов средних школ, техникумов, педагогического и механического институтов. Тула пошлет также 1600 служащих учреждений. Разумеется, будем рекомендовать и другим городам области поступить так же.
   В тот же день бюро обкома ВКП(б) и облисполком приняли постановление об уборке урожая и хлебозаготовках. Наутро и во все последующие дни сентября поезда и автобусы увозили горожан на хлебный фронт.
   Пожелтели листья на деревьях. Пожухла трава. Рано стали сгущаться сумерки. Впереди - октябрь, золотая осень, которой суждено было догорать на полях Подмосковья и равнинах тульского края жестоким пламенем военного пожара.
   
   
    
   

   Октябрь
   
   Из хроники Великой Отечественной:
   - На 1 октября 1941 года на советско-германском фронте противник превосходил советские войска в людях в 1,3 раза, в орудиях и минометах - в 1,9 раза, в самолетах - в 2,1 раза.
   - Вражеская группа армий "Центр" на 1 октября располагала 1700 танками - 75 процентами танков от общего их количества на советско-германском фронте.
   - 5 октября ГКО принял специальное решение о защите столицы.
   - 10 октября Западный фронт объединен с Резервным фронтом в один Западный фронт. Командующим назначен генерал Г. К. Жуков.
   - 17 октября - директива Ставки ВГК о создании Калининского фронта.
   - 20 октября в Москве и прилегающих к столице районах введено осадное положение.
   - 29 октября танковые дивизии врага продвинулись до Тулы, но были здесь остановлены.
   - Большую роль в организации борьбы за Тулу сыграл городской комитет обороны во главе с первым секретарем областного комитета партии В. Г. Жаворонковым.
   - 30 октября началась героическая оборона Севастополя.
   
   Наступил октябрь. Тула жила напряженной трудовой жизнью, по-ударному решая задачи, которые определялись нуждами армии, все осложняющейся обстановкой на фронтах Великой Отечественной.
   Областной и городской комитеты партии, исполкомы областного и городского Советов депутатов трудящихся сделали немало для того, чтобы следовать ленинскому принципу объединения сил перед лицом грозной опасности, чтобы превратить кузницу оружия в единый военный лагерь, "с наибольшим напряжением сил, с наибольшей экономией их... с наибольшим упрощением аппарата, с наибольшим приближением его не только к нуждам массы, но и к ее пониманию...".
   Перестройка всей деятельности партийных, советских и хозяйственных организаций Тулы и области на военный лад, осуществляемая с первых дней войны под руководством ЦК ВКП(б), определяла ритм трудовой жизни туляков. Заводы, шахты, рудники, железнодорожный транспорт работали с огромным напряжением. Изготовляемые туляками оружие, боеприпасы, военное снаряжение немедленно отправлялись Красной Армии. Тысячи женщин и подростков, людей пенсионного возраста заменили тех, кто ушел с оружием в руках защищать родную землю. Даже на шахтах более 20 процентов подземных рабочих составили женщины.
   Результаты целенаправленной работы Тульской партийной организации, руководителей предприятий, глубочайший патриотизм и самоотверженность жителей города и области сказывались в большом и малом.
   Коллективы оружейного, патронного, машиностроительного, многих других заводов и фабрик досрочно выполнили сентябрьское задание. Областная газета "Коммунар", призывая равняться на героев фронта и тыла, регулярно рассказывала о трудовых и боевых победах земляков. Лекальщик Чернов с оружейного, исполняя срочный заказ, проработал подряд 36 часов. Сварщик Кудряшов и строгальщик Гулякин, рабочие паровозного депо, ежедневно выполняли три - пять норм. Милаида Шевчук и ее подруги, заменив мужчин, ушедших на фронт, стали помощниками машинистов паровозов, успешно справлялись с новыми обязанностями. Иногда заменяли и кочегаров, хотя это далеко не женская работа. Серафима Кошелева и Мария Петрухина, домашние хозяйки, меньше чем за два месяца овладели специальностью фрезеровщика и пополнили ряды стахановцев машиностроительного завода.
   На фронтах отличились туляки Дмитрий Зайцев, Борис Сафонов, Николай Токарев, удостоенные звания Героя Советского Союза.
   И жители Тулы и области готовились к защите Родины. Свыше 150 тысяч человек учились владеть оружием. Десятки тысяч работали на строительстве оборонительных рубежей. Женщины и девушки постигали санитарное дело.
   
   Утром 3 октября, уточнив неотложные дела этого дня, Василий Гаврилович позвонил секретарю Орловского обкома партии В. И. Бойцову и в ответ на вопрос об обстановке услышал:
   - Час назад немцы были уже в 50-60 километрах от города.
   Итак, непосредственная опасность угрожает Туле с каждым днем все явственнее. Пока на полную мощь работают заводы, область располагает немалыми запасами цветных металлов, хлеба, сахара, масла. А от Орла до Тулы - всего 180 километров...
   Жаворонков знал, что Ставка предпринимает усилия, чтобы противодействовать прорыву танков Гудериана в направлении Орла.
   В те дни ГКО принял специальное решение о защите столицы. В течение недели на Западный фронт прибыло 14 стрелковых дивизий, 16 танковых бригад, более 40 артиллерийских полков и другие части.
   Для оказания практической помощи командованию Западного и Резервного фронтов в организации отпора врагу в районы боевых действий выехали представители ГКО и Ставки.
   В течение нескольких дней в Москве было сформировано 25 отдельных коммунистических и рабочих рот и батальонов, укомплектованных на три четверти коммунистами и комсомольцами. Только за первую половину октября Москва дополнительно дала фронту 50 тысяч воинов. Вступление в ряды защитников столицы людей с крепкой рабочей и партийной закалкой поднимало дух войск, повышало их стойкость.
   Вечером 3 октября Василий Гаврилович Жаворонков попросил соединить его с Орлом. С телефонной станции ответили, что с Орлом связи нет. И после семи связь не появилась. В 10 часов вечера раздался звонок из Мценска.
   Начальник Орловского областного управления НКВД сообщил:
   - В пять часов вечера немецкие танки вошли в Орел.
   Пришла пора принимать новые решения. Жаворонков обратился к своему помощнику Барчукову:
   - Вызовите немедленно, Иван Михайлович, всех секретарей райкомов и членов бюро обкома.
   И это заседание бюро, как и довольно частые предыдущие, несмотря на полуночный час, прошло четко, по-деловому. Обсуждая меры, которые следовало предпринять, члены бюро областного комитета партии твердо помнили слова Ленина из письма Тульскому ревкому: "За обороной следить, не спуская глаз..."
   Решение приняли немногословное, первый секретарь написал его по ходу совещания:
   "1. Тула должна стать неприступной крепостью на подступах к Москве. Удар врага по Туле будет ударом по Москве.
   2. Все обученные резервы поднять по тревоге и под командованием военных товарищей отправить на фронт.
   3. Все население бросить на подготовку города к обороне - окопы, противотанковые рвы, дзоты и доты.
   4. Подготовка новых помещений для госпиталей.
   5. Собрание партийного актива.
   6. Дополнительная мобилизация членов партии в армию.
   7. Организация партизанских отрядов".
   Недолго длилось заседание бюро обкома. Члены его направились на свои места, чтобы немедленно приступить к реализации принятого решения.
   Поздней ночью Василий Гаврилович Жаворонков позвонил в Москву, в Центральный Комитет партии, доложил о принятом решении. В ЦК одобрили предпринятые меры и предупредили:
   - Обеспечьте самое быстрое продвижение по железной дороге к Мценску подразделений танковой бригады Катукова. Учтите, что она вооружена новыми танками и может сыграть исключительно большую роль в отпоре врагу...
   4 октября в 4 часа утра под Мценск отправился первый эшелон. На фронт уходили курсанты оружейно-технического училища.
   За ними направлялись истребительные батальоны.
   
   Еще не рассеялся утренний туман, словно нехотя уступая новому дню, когда председатель Тульского исполкома горсовета Алексей Михайлович Любимов, закончив нелегкий разговор с директором Водоканала, подошел к окну. По улице Менделеевской к площади Челюскинцев следовала колонна.
   Женщины, мужчины, подростки, одетые в расчете на холод и слякоть, шли с рюкзаками и саквояжами. Еще один отряд отправлялся на сельскохозяйственные работы.
   У самой кремлевской стены, где летом радовал яркой зеленью газон, зияла черным изгибом недавно отрытая щель. В ней можно будет укрыться в случае воздушной тревоги, если фашисты начнут бомбардировку Тулы. Такие щели отрыты повсюду- на территориях заводов, во дворах и в скверах. В подвалах больших домов оборудованы бомбоубежища. Служба МПВО, подчиненная председателю горисполкома, проводит учебные тревоги, отрабатывает систему эвакуации населения на случай воздушного налета. Не мог предвидеть Алексей Михайлович, сколь значительную роль сыграют очень скоро своевременно созданные подразделения МПВО, скольких людей удастся защитить от варварских бомбежек фашистов...
   Любимов взял чистый лист и записал вопросы, которыми предстояло заняться срочно. В эти тревожные дни у исполкома прибавилось немало забот. По самым важным и неотложным делам обращались сюда с заводов и из учреждений, из воинских частей и военкоматов, работники городских служб, жители города.
   Одна из самых неотложных задач - подбор людей для формирования отрядов на строительство тульского оборонительного рубежа. Это - главное, но наряду с этим немало повседневных вопросов, которые Алексей Михайлович контролировал особо. Как идет выдача продовольственных карточек населению? Сколько слесарей выделит завод для ремонта трамвайных вагонов? Что сделано по звонку из госпиталя по улице Жуковского?..
   Вопросов набралось более двух десятков.
   Накануне вечером Любимову доложили, что прекратилось поступление на склады дров и угля. Необходимо самому на месте разобраться с обстановкой. О подготовке к зиме он ежедневно информировал горком и обком партии, державшие эти вопросы под строгим контролем.
   - Директор гортопа прибыл? - спросил Любимов у секретаря.
   - Ожидает в приемной.
   - Поедем в отделение железной дороги и на Лихвинский склад. Если что, разыщите меня.
   Но на этот раз разыскивать председателя не пришлось - его успели перехватить в здании исполкома. Алексей Михайлович поехал не на склад топлива, а в областной комитет партии - по экстренному вызову.
   В кабинете первого секретаря обкома партии Любимов застал секретарей обкома и горкома, начальника гарнизона, военного коменданта, облвоенкома и начальника управления НКВД.
   - Пожение тревожное, товарищи. Связь со штабом Брянского фронта установить не удалось,- сказал Жаворонков.- По всем признакам гитлеровские армии, сконцентрированные на московском направлении, перешли в наступление. Обстановка требует от нас немедленных мер по организации обороны города.
   Операция по захвату Москвы, которую гитлеровские генералы разработали еще в середине сентября 1941 года и рассчитывали осуществить до начала зимы, так называемый "Тайфун", набирала разгон.
   Несмотря на огромные потери, понесенные в двухмесячном Смоленском сражении и в боях на других участках фронта, немецко-фашистское командование по-прежнему придерживалось стратегии "молниеносной войны", заложенной в плане "Барбаросса". Враг не отказался от своей политической и стратегической цели овладеть Москвой, взятием которой рассчитывал решить исход войны. Гитлер похвалялся, что на месте Москвы им "будет создано огромное море, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа".
   Проведя интенсивную подготовку, гитлеровское командование сосредоточило на московском направлении свои ударные силы.
   Были пополнены войска группы армий "Центр", на их подкрепление переброшены танковые и моторизованные дивизии, снятые с других фронтов и из резерва.
   В наступление на Москву враг бросил 1800 тысяч солдат и офицеров, 1700 танков, свыше 14 000 орудий и минометов, около 1390 самолетов.
   В ударный кулак включалась также специальная команда полиции безопасности и СД, в задачу которой входила кровавая расправа над советскими людьми.
   Гигантская военная машина была запущена, по словам фашистских главарей, в "решающее сражение года". Свои удары враг наносил с трех направлений: по центру - непосредственно на Москву, северо-западнее - на Калинин, в обход Москвы, и с юго-запада - на Тулу, тоже в обход столицы.
   Разворачивались события, положившие начало великой битвы под Москвой.
   Врагу удалось рассечь фронт, окружить часть сил Брянского, Западного и Резервного фронтов в районе Брянска и западнее Вязьмы. Захватив Орел, подвижные соединения Гудериана начали продвигаться вдоль шоссе на север, планируя через два-три дня с ходу взять Тулу.
   Однако у гитлеровского генерала неожиданно для него произошла осечка. У Мценска его войскам был поставлен заслон. Для прикрытия орловско-тульского направления Ставка Верховного Главнокомандования перебросила туда две стрелковые дивизии, две танковые бригады, мотоциклетный полк, полк пограничников и часть сил воздушно-десантного корпуса. Соединения и части, переброшенные в район Мценска, были сведены в 1-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-майора Д. Д. Лелюшенко.
   В организации отправки курсантов и других подразделений принял участие командующий Московским военным округом генерал П. А. Артемьев, оказавшийся в эту ночь в Туле.
   Вместе с отрядом курсантов Тульского оружейно-технического училища, командование которым приняли майор И. В. Кременский и полковой комиссар Е. 3. Кругликов, были подняты по боевой тревоге истребительные батальоны и 400 бойцов НКВД, несшего охрану заводов.
   К 9 часам утра 4 октября в район Мценска в распоряжение генерала Лелюшенко из Тулы отбыло 5500 человек, вооруженных винтовками и пулеметами. В отдельных эшелонах шла четвертая танковая бригада Катукова.
   Под Мценском разгорелись жаркие бои. Решительными контратаками войска генерала Лелюшенко выбили противника из города. 1-й гвардейский стрелковый корпус четырежды менял рубежи, ведя подвижную оборону и изматывая противника. На пятом рубеже по реке Зуше воины остановили врага. Причем враг был не только задержан, но и понес значительный урон в людях и технике.
   Многое решали в тех боях ратное мастерство, находчивость и, конечно, мужество воинов. О том, как воевали в те дни танкисты, рассказал впоследствии в своих воспоминаниях дважды Герой Советского Союза, маршал бронетанковых войск, а в октябре 1941 года командир 4-й танковой бригады М. Е. Катуков:
   "Утром 4 октября я отдал боевой приказ. Этим приказом комбату-1 капитану В. Гусеву и командиру роты средних танков старшему лейтенанту А. Бурде ставилась задача -двумя группами с десантом мотопехоты установить силы противника в Орле. Утром в Мценск прибыл батальон
   Тульского военного училища, и группе капитана Гусева была придана рота из этого батальона, а с группой старшего лейтенанта Бурды отправилась рота мотострелкового батальона нашей бригады.
   Оставив в Мценске начальника штаба бригады П. В. Кульвинского руководить разгрузкой эшелонов, я отправился вслед за разведкой в сторону Орла. Нужно было срочно выбрать рубеж обороны. Рассчитывать, что нам удастся разгромить врага контратаками, даже организованными искуснейшим образом, не приходилось. У нас было слишком мало сил. Все, чем я располагал,-это два батальона - 46 танков, включая батальон танков БТ-7 со слабой броней и вооружением.
   Хотя точных данных о силах противника в тот момент не было, я исходил из предположения, что враг располагает на нашем участке фронта многократным превосходством в танках, артиллерии и, безусловно, в авиации.
   Так оно и оказалось.
   ...Получив мой приказ, Бурда продвигался к Орлу с исключительной осторожностью... Его группе удалось незаметно для противника подойти к юго-восточной окраине Орла и замаскировать танки в зарослях орешника... Бурда принял строжайшие меры маскировки и установил тщательное наблюдение за шоссе.
   Ночь прошла спокойно, а серым, дождливым утром из Орла по направлению к Мценску выползла колонна немецких войск. Впереди грохотали бронетранспортеры с прицепленными противотанковыми орудиями. За ними ползли танки и опять бронетранспортеры с пехотой. Колонну замыкали три тяжелых танка. По подсчетам Бурды, по дороге двигалось до полка моторизованной пехоты.
   Старший лейтенант выждал, когда колонна поравняется с засадой, и только тогда дал команду открыть огонь. Сначала разведчики били по танкам и бронетранспортерам. Сразу же вспыхнуло несколько машин. Другие, пытаясь повернуть назад, подставляли борта и сейчас же получали снаряд. Полетели в воздух колеса и обрывки гусениц.
   Гитлеровцев охватила паника.
   А в это время из засады выскочил взвод лейтенанта А. М. Кукаркина с десантом.
   Заместитель политрука Багурский обнаружил в кармане убитого фашистского офицера важные документы, которые впоследствии очень пригодились нам. В них назывались номера частей, сосредоточенных в Орле.
   Почти вся вражеская колонна была разгромлена. Правда, часть гитлеровцев попыталась скрыться в лощине. Но там они наткнулись на стоявший в засаде танк Петра Молчанова. И здесь враг понес тяжелые потери".
   Подводя итоги боев под Мценском, военное командование отмечало, что в этих боях особенно стойко сражались танкисты 4-й танковой бригады полковника М. Е. Катукова, 11-й танковой бригады полковника В. А. Бондарева.
   Истребительные батальоны, объединенные под командованием капитана А. П. Горшкова и переброшенные 4 октября из Тулы в Плавский и Чернский районы, пока непосредственно в боевых действиях не участвовали. Находясь во втором эшелоне, они возводили оборонительные сооружения, эвакуировали зерно и скот и были готовы в любую минуту вступить в бой.
   Упорное сопротивление наших войск, задержание противника на рубеже по реке Зуше позволили выиграть время для того, чтобы лучше организовать оборону Тулы, сорвать попытку противника разгромить войска Брянского фронта, попавшие в тяжелое положение.
   По признанию генерала Гудериана, южнее Мценска его 4-я танковая дивизия "была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34. Дивизия понесла значительные потери, намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось пока отложить".
   5 октября в 12 часов 29 минут сирены оповестили об опасности с воздуха. С запада на Тулу прорвались семь "хейнкелей". Через несколько минут невдалеке от Московского вокзала один за другим прогремели оглушительные взрывы. 62 фугасные бомбы, сброшенные фашистами с самолетов, упали на жилые кварталы. На глазах у людей, не успевших опомниться, в какой-то миг исчезли 16 домов по улицам Технической и Фрунзе, 26 - были разрушены и сгорели. Пострадали Дворец культуры железнодорожников и здание пожарной части. 23 человека погибли, десятки были ранены. В основном дети и старики. Взрывы бомб на улицах Технической и Фрунзе стали грозным напоминанием о том, что враг подошел совсем близко к Туле.
   Летчики 787-го и 171-го истребительных авиационных полков провели не один бой на глазах у бойцов на оборонительных рубежах, на виду у жителей Тулы и окрестностей. Особенно запомнился многим очевидцам воздушный бой Б. Г. Пирожко-ва, командира эскадрильи 787-го авиаполка.
   В тот сентябрьский день Пирожков шел в паре с младшим лейтенантом Довгим. В 40 километрах от Тулы им встретились 9 вражеских самолетов. Сблизившись, советские летчики вступили в бой, но гитлеровцы не приняли его, повернули обратно. И лишь один из вражеских летчиков решил испытать удачу. Выждав удобный момент, он из-за облаков внезапно атаковал Пирожкова. Выпустив длинную пулеметную очередь, фашист стал поспешно уходить. Пирожков пошел в погоню за ним, настиг, нажал на гашетку, но выстрела не последовало: кончились боеприпасы. Оставалось одно - таран. После первого удара вражеский самолет запетлял, но не рухнул. Пирожков снова пошел на сближение, на этот раз намереваясь ударить своим пропеллером по хвосту фашистского самолета. И "Юнкерс-88" рассыпался в воздухе. Так Борис Григорьевич Пирожков, применив по сути двойной таран, открыл счет вражеским самолетам, сбитым под Тулой.
   Путь в небо для Бориса Пирожкова был трудным и долгим, а жизнь летчика - короткой, но яркой. Родился он в рабочей семье в тот год, когда свершилась Октябрьская революция. После семилетки учился в школе фабрично-заводского ученичества и тогда же решил стать летчиком. К цели своей шел упорно. Работая на заводе фрезеровщиком, ходил в аэроклуб, постигал азы авиации. Были и успехи, и неудачи. Но окончил паренек Пермскую авиационную школу, а опыт и закалку получил уже в воинской части, где служил до войны. Боевое крещение Борис Пирожков принял в небе Тулы, провел еще не один бой, защищая от врага подступы к столице. Последним для Бориса Пирожкова оказался 242-й вылет. Сбил отважный пилот еще одного "юнкерса", свой самолет сумел посадить, но пуля, догнавшая его в том бою, оказалась смертельной.
   Счет сбитым под Тулой фашистским самолетам, начатый Героем Советского Союза Б. Г. Пирожковым, продолжил Сергей Костюченко, командир звена 171-го истребительного авиаполка.
   В один из последних сентябрьских дней 1941 года он вылетел наперехват появившемуся в небе вражескому самолету, настиг его и сбил. Объятый пламенем, гитлеровский лазутчик рухнул на землю.
   В тот же день навстречу фашистским бомбардировщикам в небо взмыло звено младшего лейтенанта Георгия Старцева. Воздушный бой завязался недалеко от города. И хотя наших самолетов было меньше, чем вражеских, советские летчики действовали решительно. Старцев сумел таранным ударом вогнать в землю один из "юнкерсов", а остальные, не достигнув цели, ушли прочь.
   Еще один из воздушных боев запомнился многим воинам 171-го авиаполка и жителям Тулы, ставшим свидетелями мужества наших летчиков, их высокого мастерства. Начался он в полдень над самым центром города, был недолгим, но яростным. На земле слышали разноголосый рев моторов, короткие и длинные очереди пулеметной и пушечной стрельбы, видели, как вражеские и наши самолеты то сходились, то разлетались в разные стороны и снова шли в атаку, словно испытывая, чьи нервы крепче. Борису Громову, летчику из звена Георгия Старцева, удалось поразить тяжелый фашистский бомбовоз "Дорнье-217", выпустив в него несколько очередей из пулеметов. Фашистский самолет задымил, стал отваливать в сторону и тут же взорвался в воздухе, к огромной радости тех, кто наблюдал за боем с земли.
   Когда Громов вышел из крутого виража, прямо на него устремились еще пять бомбардировщиков. Громов снова пошел на сближение с вражескими самолетами, а в это время сверху на них уже пикировали Старцев и Апухтин. Фашисты не выдержали атаки и, беспорядочно сбросив бомбы, поспешили ретироваться.
   Через несколько дней в полк прибыла делегация оружейников. К стоявшему в строю Борису Громову подошел старый мастер и по-отцовски обнял его.
   - Спасибо, сынок, за службу. Бейте их, проклятых фашистов! А это тебе от нас, тульских оружейников.
   Он протянул летчику новенький пистолет ТТ, на котором гравер старательно вывел имя и фамилию воздушного асса.
   Немало славных других боевых дел было на счету у 171-го истребительного. Этот авиационный полк родился в Туле еще в апреле 1941 года. Обком партии, трудящиеся города помогли командованию сформировать его, обеспечить оружием, обмундированием, снаряжением. Боевое братство туляков с летчиками прошло суровое испытание в совместной борьбе с фашистскими захватчиками. Командовал полком Семен Иванович Орляхин- опытный воздушный боец. Душой полка был человек незаурядных личных качеств Алексей Михайлович Винокуров, комиссар, отличный летчик-истребитель, уроженец Кимовского района Тульской области, бывший председатель колхоза.
   До начала октября 171-й авиаполк успешно охранял город с воздуха, а 787-й кроме Тулы прикрывал также промышленные и железнодорожные узлы области. Но с развитием операции "Тайфун" гитлеровское командование все более наращивало и авиационные силы, направленные на Тулу. Фашистская авиация не считалась с потерями, прорывалась к городу, бомбила металлургические заводы, железнодорожные узлы, жилые кварталы. Зенитчики то и дело открывали заградительный огонь. И все чаще поднимались в небо летчики 171-го истребительного авиационного полка.
   С каждым днем обстановка на подступах к Москве все более обострялась.
   К 6 октября под ударом оказался Лихвин. Со дня на день противник мог появиться и с юга. Там, на реке Зуше, наших сил поубавилось: 4-я танковая бригада полковника М. Е. Катукова проследовала на Западный фронт, туда же были переброшены части воздушно-десантного корпуса. В любое время враг мог прорвать оборону и навалиться на Тулу.
   И город готовился к обороне. 7 октября на Московский вокзал прибыл бронепоезд № 16. Встречавшие его военные и железнодорожники с изумлением и восхищением смотрели на серо-зеленую стальную громаду и на команду, выстроившуюся на перроне. Казалось, на бронепоезде не осталось живого места: на бортах пробоины, тендер разворочен, покоробились броневые плиты, побывавшие в пожаре. Бронепоезд только что вышел из огня, пройдя путь от Смоленска до Тулы. И все это время, пока прикрывал отход наших войск, на него пикировали бомбардировщики, обрушивали залпы вражеские батареи и танки.
   - Не горюйте, капитан, залечим раны вашего исполина,- сказал командиру В. А. Коржевскому после осмотра бронепоезда начальник депо С. С. Силаев.- Залатаем дыры, выправим все, что покорежено, покрасим, и будет как новый...
   Интенсивно велись работы по созданию Тульского оборонительного обвода. Укрепления возводились на дальних подступах к Туле. Тысячи людей, посланные отсюда и из других городов, готовили противотанковые рвы и другие укрепления в Чернском и Черепетском районах.
   Но времени оказалось слишком мало. События на фронте не дали возможности завершить начатую работу.
   8 октября прибыла 238-я стрелковая дивизия, занявшая оборону в непосредственной близости от Тулы, на юго-западных подступах. Кадровая, хорошо подготовленная и обученная дивизия, командиром которой был полковник Г. П. Коротков, а комиссаром - С. В. Груданов, вселяла уверенность, что город будет надежно защищен.
   Штаб дивизии, обком и горком партии разработали и начали осуществлять план строительства оборонительных рубежей вокруг Тулы, на ее окраинах и в самом городе. Тулу разбили на четыре оборонительных района, во главе которых были поставлены "первые секретари райкомов партии. Создавались боевые дружины, а в них - группы из 15-20 человек для истребления вражеских танков. На возведение оборонительных рубежей райкомы партии подняли все население.
   8 октября в соответствии с решением правительства, Государственного Комитета Обороны началась эвакуация промышленных предприятий Тулы в восточные районы страны. Днем и ночью - нередко под бомбежкой гитлеровцев - рабочие, инженерно-технические работники, руководители предприятий проявляли высочайшую организованность, выдержку, самоотверженность, готовя станки, материальные ценности, запасы металла, хлеба к эвакуации. Предстояло перебазировать 22 тысячи единиц оборудования, значительное количество техники, принадлежавшей машинно-тракторным станциям, организовать отгон скота из колхозов и совхозов. Вместе с коллективами заводов на восток страны выехали более 8300 членов и кандидатов партии, чтобы сразу же там, вдали от фронта, включиться в производство вооружения и боеприпасов.
   Исключительная нагрузка выпала в те труднейшие октябрьские дни на долю тульских железнодорожников. Достаточно сказать, что только через станцию Тула-1 за сутки в среднем проходило в 3 раза больше поездов, чем в довоенные годы. И все же железнодорожники могли бы отправлять еще больше эшелонов, однако не хватало вагонов. Одним из самых труднорешаемых в те дни вопросов было их распределение. Каждый день поздним вечером в кабинете у первого секретаря обкома собирались заместители наркомов вооружения, боеприпасов, путей сообщения, другие товарищи, ответственные за непростое дело эвакуации Тульского арсенала, делили между заводами то количество вагонов и платформ, которое могла предоставить дорога,- эти данные скрупулезно готовил к каждому вечеру начальник отделения Московско-Курской дороги Г. К. Иваненко.
   А обстановка угрожающе осложнялась не по дням, а по часам.
   12 октября, прорвав оборону 49-й армии, гитлеровские войска захватили Калугу и устремились в направлении Тарусы и Малоярославца. Создалась угроза глубокого обхода Тулы с севера.
   В ночь на 14 октября полковник Коротков получил из Москвы указание срочно передислоцировать 238-го стрелковую дивизию в район Алексина и занять оборону южнее излучины Оки. Полки этого соединения снялись с занимаемых участков и направились на новые рубежи. Дивизии предстояло закрыть брешь, образовавшуюся в нашей обороне на калужском направлении. Туда же, в район Алексина, были переброшены 115-й отдельный батальон НКВД и бронепоезд № 16. Специально созданная бригада во главе с начальником депо С. С. Силаевым работала сутками, без перерыва, и сумела полностью восстановить бронированную крепость на рельсах. В Туле остались только 69-я бригада НКВД, 732-й зенитно-артиллерийский полк ПВО и рабочие истребительных батальонов.
   Надо было решать вопрос: кто будет защищать Тулу?
   В те дни создается военный укрепленный район Тулы. Начальником обороны Ставка назначает полковника Г. П. Короткова, комиссаром - В. Г. Жаворонкова.
   В тот же день штаб обороны города Тулы издает приказ № 1, в котором четко определялись необходимые организационные меры, указывались ответственные за создание боевых дружин, круговой обороны, подготовку противотанковых препятствий, наблюдательных постов, санитарных отрядов и многого другого, что требовали условия обороны города.
   Организационные меры штаба обороны надо было еще раз подкрепить моральной мобилизацией коммунистов, комсомольцев, всех трудящихся города на выполнение этих непростых и чрезвычайно срочных задач. Большую роль в этом призван был сыграть партийный актив, назначенный на заседании бюро обкома 4 октября на 16 октября.
   Около 15 тысяч тульских коммунистов уже сражались с оружием в руках, более 8 тысяч ковали это оружие в рабочем строю вдали от родного города. А оставшиеся члены партии, комсомольцы, все туляки не жалели сил для выполнения главного решения бюро обкома - Тула должна стать неприступной крепостью, и она станет ею.
   Поздним вечером 15 октября первый секретарь обкома Василий Гаврилович Жаворонков делал последние пометки на листках, где были записаны тезисы его доклада на активе Тульской партийной организации.
   Во второй половине дня Жаворонков вышел из обкома партии и направился в здание находившегося рядом драматического театра, где собрался партийный актив города.
   Высокий, прямой, в неизменной гимнастерке, перетянутой ремнями, с маузером на боку, он твердым быстрым шагом пересек улицу, вошел в зал, где собралось около тысячи коммунистов. Пришли партийные, советские, комсомольские работники, коммунисты с заводов и фабрик, представители воинских частей. Большинство в военной и полувоенной форме, с оружием, среди участников актива немало женщин. Тула в опасности, но растерянности не увидел, не почувствовал первый секретарь ни на одном лице. В зале царила та внутренняя собранность и сосредоточенность, когда люди понимают особую ответственность момента, свою причастность к событиям значительным, историческим.
   Доклад был посвящен текущему моменту и задачам партийной организации.
   Тревожным, очень тревожным был текущий момент. Немецко-фашистские части ворвались в Калинин, захватили Малоярославец, Можайск, Волоколамск. Враг оказался в 80-100 километрах от столицы. Чрезвычайная опасность создалась не только для нее, но и для всей Родины. Партия призывала советский народ: "Все на защиту родной Москвы!" "Пусть же в эти грозные дни,- писала в тот день "Правда",- вся мощь и сила нашей организованности, все мужество советских людей, бесстрашие и самоотверженность коммунистов, комсомольцев и всех трудящихся великой нашей столицы и всей нашей страны будут брошены для отпора гитлеровским бандитам".
   Этот призыв был обращен и к ним, тулякам, которые грудью своей должны заслонить не только свой город, но и столицу первой в мире страны социализма...
   Василий Гаврилович легко поднялся на трибуну, вынул из нагрудного кармана сложенные вчетверо листочки с тезисами. Он мог и не заглядывать в них - то, о чем предстояло говорить, было болью его сердца, голосом его совести, долгом коммуниста перед ними - этой тысячей коммунистов, собравшихся в зале, перед коммунистами всей страны, перед каждым человеком, старым и малым, на всей необъятной, исстрадавшейся земле его Родины, его Отечества.
   Василий Гаврилович отстегнул кобуру с маузером, положил рядом с листками на трибуну. И словно вместе с маузером снял тяжесть, сдавившую сердце, вздохнул полной грудью. Он верил в своих товарищей, он знал, что все они будут до конца стоять, защищая свою землю. Он знал, как глубока их вера в конечную победу над врагом.
   И ради ее достижения, приближения они были готовы на подвиг - подвиг ратный, трудовой, каждодневный, ежечасный, но, главное, направленный на разгром захватчиков, посягнувших на свободу Страны Советов.
   Около часа длился доклад первого секретаря. Слова падали в настороженную тишину зала как приказы, как призыв к самому дорогому, самому святому в душе каждого. И Василий Гаврилович твердо знал: сердце каждого из пришедших на партийный актив отзовется ответным порывом, готовностью выполнить все, что прикажет Родина.
   Зачитывается резолюция. В ней слова, полные тревоги. Советская страна, наш народ и его завоевания в опасности. Враг хочет захватить Тулу, разрушить заводы и дома, кровью залить улицы города.
   "Этому не бывать! Тула, красная кузница, город славных оружейников, город металлистов, не будет в грязных лапах немецко-фашистских бандитов!
   Мы, большевики города Тулы, заверяем ленинский Центральный Комитет, что все, как один, с оружием в руках будем драться до последней капли крови за нашу Родину, за наш любимый город и никогда Тулу врагу не отдадим.
   Каждая улица, каждый дом станут могилой для гитлеровских псов. Пусть они еще и еще раз почувствуют силу и мощь трудящихся социалистической Отчизны, непоколебимое стремление советского народа разгромить до конца фашистскую нечисть, осквернившую нашу священную землю. За оружие, товарищи коммунисты! Собрание партийного актива требует от всех коммунистов и комсомольцев встать каждому, кто способен носить оружие, в ряды бойцов и вместе с доблестной Красной Армией оборонять наш город, защищать нашу свободу и честь, жизнь наших семей.
   Опояшем наш город баррикадами и укреплениями!..
   Все на защиту Тулы!
   Станем плечом к плечу с бойцами Красной Армии на оборону своего города!.."
   От каждого коммуниста и комсомольца партийный актив требовал повысить организованность, бдительность, обеспечить в городе революционный порядок, железную дисциплину.
   Резолюция заканчивалась словами: "Победа будет за нами!"
   - Кто "за"? - спросил председательствующий, секретарь обкома А. В. Калиновский.
   И разом, одним взмахом поднялась тысяча рук. И в ту же минуту под сводами зала раздался "Интернационал" - гимн Страны Советов, родины Октября.
   Это есть наш последний и решительный бой...
   Слова гимна звали к действию, укрепляли веру в победу.
   На следующий день, 17 октября, на всех предприятиях и в учреждениях, как и постановил актив, прошли собрания, беседы. Коммунисты и беспартийные города обсудили конкретные меры по строительству оборонительных рубежей, созданию боевых подразделений для борьбы с приближавшимся врагом. Наиболее наглядным ответом на призыв защищать Тулу и столицу были сотни заявлений от коммунистов и беспартийных с просьбой зачислить в истребительные батальоны.
   18 октября были закончены работы по укреплению внутренней линии обороны Тулы. Начато создание минных заграждений и закладка фугасов.
   5 тысяч человек вышли на строительство сооружений вокруг Тулы.
   20 октября, на четвертый день после собрания актива, туляки приняли первый на территории области бой с противником.
   Немецко-фашистские войска, атакуя отходящие с боями части Брянского фронта, развернули наступление на направлении Лихвин- Тула. Чтобы остановить противника, обком партии и командование 69-й бригады НКВД выслали в район Черепети батальон чекистов и сводный истребительный батальон Тульского машиностроительного завода НКПС и Ленинского района.
   Батальон 156-го полка НКВД занял оборону с северной стороны станции Збродово, вдоль старой насыпи узкоколейки, отряд ополченцев прикрыл его левый фланг.
   Утром того дня фашисты сильным артиллерийским и минометным огнем из района села Рождественно начали обрабатывать позиции батальона НКВД, которым командовал капитан В. Ф. Понизник, а потом перешли против него в наступление. Солдаты Понизника, приняв первый в своей жизни бой, выстояли, отбили атаку и отбросили противника на исходные рубежи.
   Однако батальон заметно поредел. Комбат ранен, но продолжал оставаться в строю. Он распорядился, чтобы брешь, образовавшуюся в обороне батальона, закрыли два взвода сводного истребительного батальона.
   И вот снова артобстрел и бомбежка. Весь район обороны перепахан воронками от снарядов, мин и бомб. На этот раз противник не жалел боеприпасов. Потом в атаку пошла пехота противника. Впереди - танки.
   Первый танк наши бронебойщики подбили, а два других, не меняя направления, продолжали наступать. За танками бежали фашистские автоматчики.
   Оценив обстановку, бойцы истребительного батальона открыли огонь во фланг немецкой пехоты и вскоре перешли в рукопашную схватку. И эта вражеская атака в конце концов была отбита с большими потерями с той и другой стороны.
   Передав второй и третий взводы в распоряжение капитана Понизника, командир сводного истребительного батальона И. Д. Васильев остался в обороне со своим первым взводом. От противника его отделяла только железнодорожная насыпь.
   Фашисты подошли совсем близко. Имея большое превосходство в живой силе и вооружении, они все больше и больше наседали. Ополченцы меткими выстрелами сбивали гитлеровцев, как только те поднимались на насыпь. Сам Васильев отбивался гранатами, но их хватило ненадолго.
   Таяли боеприпасы, несмотря на строгую экономию, все меньше оставалось в строю обороняющихся.
   Прямо перед бойцами Васильева находился станционный пакгауз, из которого стреляли немецкие автоматчики. Бросив туда последнюю гранату, Васильев начал расстреливать фашистов из винтовки.
   Укрывшись за штабелями железнодорожных щитов, вел огонь из ручного пулемета Иван Семин, самый юный боец истребительного батальона, рабочий асфальтового завода. Несмотря на молодость, он действовал хладнокровно, расчетливо, бил наверняка. И вдруг его пулемет смолк. Что случилось? Васильев оглянулся и увидел Семина, показывавшего, что оружие отказало. В тот же миг рядом с Васильевым разорвалась мина и осыпала его осколками. Превозмогая боль, Васильев перезарядил винтовку, намереваясь ползти вперед. Но прежде еще раз оглянулся, ища глазами юного пулеметчика. И увидел сначала пулемет, повисший на щите, а потом уже распластавшееся тело Ивана Семина...
   В том тяжелом неравном бою погибли также рабочие В. С. Тюрин, Ф. Н. Бочаров, В. С. Мартынов, прикрывавшие отход истребительного батальона.
   Трагическая участь постигла и тех, кто с эмблемой Красного Креста пытался помочь раненым, истекавшим кровью. За их жизнь самоотверженно боролись сандружинницы. Они смело шли под пули и выносили бойцов, укрывая их в двухэтажном каменном доме.
   Но гитлеровцам удалось поджечь это укрытие. Сандружинницы стали выносить раненых из горящего здания, однако успели сделать немного. Появившиеся фашисты зверски расправились с сандружинницами Надей Привезенцевой, Тамарой Зотовой и Катей Люсичкиной, защищавшими раненых бойцов. Озверевшие гитлеровцы расстреливали их в упор, кололи штыками. Чудом спаслась лишь Мария Романцева. Прошитая двумя пулями, обессилевшая от потери крови, она все же добралась до своих и рассказала о последних минутах трагической развязки.
   Вражеские войска захватили Черепеть. Подразделения 69-й бригады НКВД и истребительных батальонов, понеся большие потери, отошли на станцию Збродово и там заняли линию обороны.
   22 октября постановлением Государственного Комитета Обороны был создан Тульский городской комитет обороны во главе с первым секретарем обкома и горкома партии В. Г. Жаворонковым. Постановлением ГКО вся полнота ответственности за оборону Тулы возлагалась на городской комитет обороны.
   Самым неотложным делом комитет обороны счел строительство оборонительных сооружений, формирование и обучение боевых подразделений, их вооружение, всемерную помощь воинским частям и военному командованию.
   23 октября городской комитет обороны принял постановление об ускорении строительства оборонительных сооружений в городе и вокруг него. В Михалкове, Ново-Басове, на Осиновой горе, в Горелках, Плеханове, в других точках вокруг города и непосредственно в городе работа закипела с новой силой. Днем и ночью, невзирая на дождь, стужу и частые бомбежки, десятки тысяч людей ежедневно сооружали противотанковые рвы, траншеи и окопы, готовили ловушки для врага. Из каждых четырех строителей три были женщины. И в этой тяжкой, изнурительной работе, когда требовалось вручную поднять сотни тысяч кубометров грунта, целый день орудовать тяжелыми лопатами и ломами, находясь иногда по колено в ледяной воде, женщины не уступали мужчинам.
   23 октября городской комитет обороны принял еще одно важное решение - о формировании Тульского рабочего полка. В постановлении говорилось:
   "1. Объединить истребительные батальоны, отряды народного ополчения и организовать в Туле к 26 октября 1941 года Тульский рабочий полк.
   Перевести рабочий полк на казарменное положение, разместив его в помещении механического института.
   2. Утвердить командиром рабочего полка т. Горшкова А. П. ...
   3. Ответственными за формирование батальонов утвердить первых секретарей РК ВКП(б), секретаря обкома ВКП(б) по кадрам т. Шарапова и секретаря ГК ВКП(б) т. Филимонова".
   Поднявшись на третий этаж в приемную секретаря обкома, Горшков увидел справа у задрапированного окна несколько военных и штатских, оживленно беседовавших. Возможно, они обсуждали последние сообщения Совинформбюро, а может быть, только что полученное поручение городского комитета обороны.
   За столом сидел Иван Михайлович Барчуков, помощник первого секретаря обкома, и разговаривал с кем-то по телефону.
   По вопросам и указаниям, которые он давал от имени обкома, Горшков уловил, что на другом конце провода был кто-то из секретарей райкомов партии и что там, в отдаленном районе, дела обстоят худо...
   "А где теперь легко - враг уже идет по тульской земле",- с горечью подумал Анатолий Петрович. Он, только что вернувшийся из Черепетского района, своими глазами видел, как горели села и рабочие поселки, гибли и страдали люди.
   Увидев капитана Горшкова, Жаворонков оторвался от бумаг, которые читал, приветливо улыбнулся, спросил, как здоровье, настроение, и сразу же перешел к делу.
   - Враг наступает, фашисты атакуют Чернь, а от него до Тулы не так уж и далеко... Нужны незамедлительно решительные действия, чтобы остановить противника, не пропустить его к Москве. В нашем распоряжении войск фактически нет. Зенитный артиллерийский полк и полк НКВД - вот и все, чем мы располагаем против мощнейшей танковой группировки противника... ЦК партии, Ставка обещают нам помощь, но ее сейчас, когда под Москвой идет гигантское сражение, оказать нелегко. А нам важен не только каждый день, но и каждый час, каждая минута. Вот почему на помощь гарнизону мы поднимаем рабочий класс Тулы, всех ее жителей. Впереди будут коммунисты и комсомольцы. Будем биться до последнего дыхания, но фашистов остановим!
   Василий Гаврилович, сдерживая волнение, помолчал. Потом поднял изучающе глаза на собеседника, спокойно сказал:
   - Комитет обороны принял решение сформировать рабочий полк. Его костяк должны составить бойцы истребительных батальонов, особенно те, которые приняли боевое крещение в Черепети. Коммунисты, комсомольцы, кадровые тульские рабочие - вот наша опора. Можно и шахтеров привлечь - народ стойкий, трудностей не побоится, сумеет показать себя и в ратном деле... Вы, Анатолий Петрович, назначены командиром рабочего полка. Вопросов трудных будет много. Обращайтесь ко мне, к товарищам Чмутову, Калиновскому, Шарапову, к секретарям горкома и райкомов партии. Они в курсе дела. К исполнению обязанностей приступайте немедленно, сию же минуту. Желаю успехов вам, будущий генерал!
   Слова "будущий генерал" Горшков воспринял как шутку старшего товарища, решившего подбодрить молодого командира. Не предполагал Анатолий Петрович в тот час, что слова эти сбудутся. Пройдет время, и на плечи мужественного солдата лягут генеральские погоны, венчающие опыт и воинскую зрелость.
   Выйдя из обкома, Горшков сразу же направился в механический институт, где разместился штаб рабочего полка и где его уже ждали. Правда, штаба, как такового, еще не было. В просторной аудитории, сдвинув к стенке лишние столы, разместились наспех созданные службы и представители военкоматов, райкомов и горкома комсомола. Сформировать полк, да еще в такой короткий срок, оказалось делом непростым. Из 19 истребительных батальонов, которые должны были войти в его состав, полностью сохранились только четыре. В остальных осталось по 15-20 человек. Рабочие и служащие военных предприятий, составлявшие их основной костяк, к этому времени эвакуировались вместе со своими заводами. Около 600 бойцов и командиров истребительных батальонов, прошедших программу подготовки одиночного бойца, вошли в состав рабочего полка, а остальных набирали из населения. 80 бойцов, главным образом шахтеров, ждали из Сталиногорска.
   Начальник цеха оружейного завода Н. Д. Беляков десятый день не покидал свой пост. От усталости валился с ног. Прилечь бы да хоть немного вздремнуть. Вроде бы и выдалась подходящая минута, но в комнату, служившую его кабинетом, вошли двое рабочих. Николай Дмитриевич поднялся им навстречу. Это были кадровые рабочие, люди степенные, которых он знал и уважал за большой опыт и трудолюбие.
   - Ты извини нас, Дмитрич,-начал старший из них.- Мы ненадолго тебя займем, прислали нас к тебе, пока вагоны подойдут, чтобы спросить: может, знаешь, как с Тулой поступят? Неужто врагу отдадут?..
   - Как это отдадут? С чего ты взял? - опешил Беляков.
   - Не сердись, Николай Дмитрич, не тебе одному сейчас тошно,- проговорил рабочий, опускаясь на стул.- Положение, сам знаешь, радости не вызывает. Почти к самой Москве враг подошел...
   - Москву народ не отдаст врагу, вся страна будет защищать столицу,- спокойно ответил Беляков.- И мы за Тулу намертво стоять будем. За нами - Волга, Урал, Сибирь. Какая огромная мощь!
   - Вот и мы так рассуждаем,- согласился рабочий.- Россию одолеть нельзя. Ведь даже когда Наполеон Москву захватил, Россия жива осталась, французов разбила. Вот только тогда наш завод на месте оставался, оружие готовил для армии Кутузова. А теперь его разобрали по винтику и увозят куда-то...
   Беляков слушал рабочих и думал о том, какое это трудное дело - перевозить завод на новое место. Снять и погрузить тысячи станков, машин, моторов, для которых требуется множество вагонов и платформ. Но оказалось, не это самое трудное. Труднее убедить рабочих в том, что все, что сейчас делается на заводе, совершается разумно, целесообразно, что иного решения быть не может.
   - Тула - это оружейный завод,- продолжал рассуждать рабочий.- Без него город как человек без сердца. Вот потому рабочие опасаются: "Завод уезжает,- значит, Тулу сдадут".
   Видимо, беседа затянулась бы надолго, если бы не раздался свисток маневрового паровоза, подогнавшего вагоны.
   Рабочие ушли, но Николай Дмитриевич больше не прилег. И его волновали те же вопросы: что будет с заводом, с городом, в котором он родился, вырос, стал нужным человеком? Накинув пальто и потуже затянув шарф, Беляков вышел в коридор и тут же лицом к лицу столкнулся с парторгом ЦК ВКП(б) А. С, Кузьмичевым и секретарем горкома партии Ф. С. Филимоновым.
   - Ищем тебя, Николай Дмитриевич,- сказал Кузьмичев.- Надо помочь с погрузкой. Эшелон должен уйти затемно. Днем опасно - бомбят.
   - Как настроение у рабочих? - спросил секретарь горкома.
   - В общем-то правильное, здоровое. Работают, не считаясь со временем, но иногда задают вопросы, на которые непросто ответить. И Беляков рассказал о разговоре с рабочими, об их тревоге за судьбу завода и города, которые всегда были нерасторжимы.
   - Подобные вопросы задавали вчера и секретарю обкома,- сказал парторг ЦК.- Товарищ Жаворонков был вчера в сборочном, и рабочие обстоятельно с ним побеседовали. Василий Гаврилович объяснил им, почему эвакуируем завод, рассказал, как воины Красной Армии и жители города готовятся защищать Тулу. Надо нам всем чаще беседовать с рабочими, разъяснять обстановку, наши задачи. Понимание этого - залог успеха.
   Они прошли в цех, на погрузку. При тусклом свете фонарей с помощью крана на платформу подавали тяжелую станину и устанавливали ее рядом с такой же, уже занявшей свое место.
   Эвакуация завода оказалась делом очень непростым еще и потому, что была связана не только с перемещением станков, машин, оборудования, но и судьбами людей, которым не так-то просто было покинуть родной город, обжитые места.
   Нужно было погрузить оборудование, успокоить людей, выдать продовольствие и топливо хотя бы на первые дни. Но многого из самого необходимого не хватало...
   Перед дирекцией, парткомом, начальниками цехов вставали тысячи вопросов, на которые они должны были ответить. "Обсуждать, согласовывать было некогда,- вспоминал потом начальник сборочного цеха Н. М. Пантелеев.- И мы решали так, как подсказывали совесть и здравый смысл".
   У этих людей, стоявших во главе больших трудовых коллективов, были и совесть, и здравый смысл, и талант организаторов. Они не отступили перед трудностями и выполнили сложную задачу по эвакуации материальных ценностей, поставленную Государственным Комитетом Обороны.
   23 октября Ставка Верховного Главнокомандования возложила оборону Тулы и подступов к ней на 50-ю армию, входившую в состав Брянского фронта. Командующим армией был назначен генерал-майор А. Н. Ермаков, членом Военного совета - бригадный комиссар К. Л. Сорокин, начальником штаба - полковник Н. Е. Аргунов.
   Но 50-я армия в то время находилась далеко от Тулы. Только что вышедшие из окружения ее дивизии и полки держали оборону на Оке, в районе Белева, с трудом отбивая наседавшие вражеские войска.
   Тяжелые испытания выпали на долю 50-й армии. Она отступала в непрерывных жестоких боях. Несколько раз перед ней замыкалось вражеское кольцо, разрывать которое приходилось ценой огромных усилий и жертв. Была потеряна почти вся артиллерия, разбиты автомашины. В дивизиях осталось от 500 до 1500 бойцов и командиров. В бою на реке Рессете смертельно ранило командующего армией Героя Советского Союза генерала М. П. Петрова.
   И все же в том драматическом рейде не все было горестно и печально. Находясь в окружении, прорывая гитлеровские заслоны, 50-я армия не была пассивной. Она все время сковывала силы противника, наносила ему чувствительные удары и сумела вырваться из вражеского кольца. Многие из тех, кто отстал в лесах, выходили потом группами и в одиночку к своим войскам, другие продолжали сражаться в партизанских отрядах.
   В конце октября 1941-го вышедшим из суровых испытаний частям 50-й армии предстояло вести новые, не менее суровые бои, от которых зависел исход многих событий.
   Гитлер приходил в ярость, когда ему докладывали, что где-то произошла заминка, и особенно неистовствовал, если его "доблестные солдаты" на каком-то участке фронта обращались в бегство. Он менял генералов, бросал свежие подкрепления потрепанным войскам. От генералов требовал только одного: быстрее завершить операцию "Тайфун", покончить с Москвой до наступления зимы. В нем все еще жила фанатическая вера во всемогущество созданной им разбойничьей армии.
   Гудериан, застрявший на реке Зуше, получил изрядную встряску, но в должности командующего армией уцелел. В захваченном Орле он объявил приказ о предстоящем наступлении на Москву. По замыслу гитлеровского командования его вторая танковая армия должна была обеспечить успех операции быстрым прорывом от Мценска через Тулу. Для этого ей придали два армейских корпуса.
   Генерал пребывал в радостном настроении. Захват Тулы, других промышленных центров и окружение Москвы он считал уже делом решенным.
   Гудериан изложил план предстоящей операции. О начале наступления командующий не сообщил, но и так было очевидно, что оно начнется вот-вот, поскольку на 30 октября планировалось разместить в Туле штаб армии. Наготове находились представители фирмы Круппа, которым поручалось распорядиться всеми тульскими предприятиями.
   У Гудериана опыт. Он ставил на колени Голландию, Бельгию, Францию, душил своей бронированной армадой непокорных поляков и народы других стран. Кровавый след гудериановских воителей на советской земле тянулся от Бреста до Орла. Ему, любимцу фюрера, все возможно и все доступно.
   Так думали в штабе Гудериана, так считали и в ставке Гитлера...
   24 октября танки Гудериана прорвали оборону 6-й гвардейской дивизии, которая удерживала рубеж на реке Зуше. Два мотокорпуса противника устремились по шоссе на север, захватили Чернь и начали развивать наступление на Тулу.
   Навстречу противнику советское командование бросило мотострелковый полк 108-й танковой дивизии. Танкисты полковника С. А. Иванова проявили героизм и стойкость в боях за Брянск в сентябре 1941 года. Когда войска Гудериана пытались пробиться к Трубчевску, на их пути встала 108-я танковая дивизия. Почти три дня велись упорные бои. Гитлеровцы понесли большие потери и были отброшены. Однако впереди нашим танкистам предстояли еще более тяжелые испытания. Оказавшись без горючего, дивизия попала в окружение. Шесть дней она держала круговую оборону, отбивая натиск врага. Получив помощь, дивизия выбралась из вражеского кольца и вскоре прибыла в Тулу, имея небольшое количество искалеченных танков и бронетанковых орудий. Командир дивизии полковник С. А. Иванов вступил в должность начальника Тульского гарнизона. Это был энергичный и деятельный командир. Однако в распоряжении его были в конце октября очень небольшие силы: моторизованный полк 108-й дивизии имел в своем составе два батальона стрелков и четыре бронетанковых орудия. Этими силами полк должен был удержать Плавск.
   25 октября в разведывательной сводке штаба 50-й армии сообщалось:
   "1. Противник в течение ночи с 24-го на 25-е и днем 25 октября продолжал наступление, встречая упорное сопротивление наших частей на направлении Мценск - Тула.
   Авиация противника проявила в течение дня большую активность по населенным пунктам Чернь, Плавск, Тула, одновременно действуя по коммуникациям в районе ст. Волово, Белев,
   Тула и линиям связи Чернь, Тула, Тула - Серпухов...
   2. На направлении Лихвин - Тула противник теснит наши части, ведя из Ханино разведку по направлению на Титово, Протасово, Одоев. В 19.00 24 октября 1941 г. на направлении Белев-Тула противник силою до двух полков потеснил наши части и занял Белев. Выдвижение противника из Белева в течение 25 октября не отмечалось. На направлении Мценск - Тула танки противника к исходу дня вышли на подступы к Черни...
   Немцы отбирают теплые вещи, меха, валенки, скот и птицу, самолетами направляют на запад...
   Вывод: противник стремится любой ценой потерь овладеть Тулой для дальнейшего движения на окружение Москвы...
   Начальник штарма полковник Аргунов
   Комиссар штарма батальонный комиссар Савельев
   Начальник разведывательного отдела майор Ханин".
   
   К исходу дня 25 октября гитлеровские войска заняли Плавск, опередив части 108-го мотополка.
   Но советские воины не растерялись. Заняв оборону севернее Плавска, они прикрыли шоссейную дорогу на Тулу, сумели хоть на короткое время задержать фашистское наступление.
   Поздним вечером 25 октября в кабинете первого секретаря обкома партии, председателя Тульского городского комитета обороны В. Г. Жаворонкова обсуждалось сложившееся положение. Лаконично прозвучали сообщения о боевых действиях на отдельных участках фронта, о наличии сил, о ходе эвакуации, об обстановке в городе и области.
   Недолгим было и это заседание, в результате которого был принят следующий документ:
   
   "ПОСТАНОВЛЕНИЕ ТУЛЬСКОГО ГОРОДСКОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ О ВВЕДЕНИИ ОСАДНОГО ПОЛОЖЕНИЯ В г. ТУЛЕ
   
   25 октября 1941 г.
   Тульский городской комитет обороны постановляет:
   1. Ввести с 26 октября 1941 г. в г. Туле и прилегающих к нему районах осадное положение.
   2. Оганизовать в г. Туле по улицам, в проездах строительство баррикад, противотанковых препятствий (рвов, надолбов), по окраинам г. Тулы - окопов, блиндажей и приспособление здании для борьбы с врагом.
   3. Мобилизовать на строительство баррикад, противотанковых рвов и других оборонительных сооружений все население г. Тулы в возрасте от 17 до 50 лет.
   4. Обязать начальника гарнизона и коменданта города установить уличное движение граждан и транспорта с 5 часов утра до 22 часов.
   5. Охрану революционного порядка в городе и пригородах возложить на члена комитета обороны коменданта города т. Мельникова.
   6.Всех нарушителей революционного порядка привлекать к строжайшей ответственности и предавать суду военного трибунала.
   Провокаторов, шпионов, злостных распространителей слухов и других агентов врага расстреливать на месте.
   7. Обязать начальника гарнизона полковника Иванова и коменданта города т. Мельникова издать приказ на основании настоящего постановления и вывесить его на видных местах в г. Туле.
   Председатель Тульского городского комитета обороны Жаворонков".
   
   Было уже за полночь, когда Жаворонков, оставшись один, направился в небольшую комнату, где стоял диван, на котором он спал недолгие часы, выдававшиеся для сна.
   Василий Гаврилович прилег, не раздеваясь. Надо было бы уснуть, но возбужденный мозг будто для повторной проверки "прокручивал" события и решения последних дней, последних часов...
   Итак, осадное положение. В Москве оно введено шесть дней назад. Теперь в том же режиме будут трудиться и бороться и они, туляки.
   Все ли сделали городской комитет обороны, обком и горком, чтобы обеспечить этот жесточайший режим, поднять всех и все на защиту города, на отпор фашистам?
   Одно из важнейших условий успеха этой неимоверно трудной задачи - соблюдение порядка в городе, железной дисциплины, организованности.
   Райкомы партии должны выделить более 300 коммунистов для помощи в поддержании порядка, охраны предприятий, продовольственных складов и магазинов. Комсомольско-молодежные истребительные батальоны будут использованы для ночного патрулирования... Спокойствие и порядок помогут выполнить то, что намечено комитетом обороны.
   
   День 26 октября в штабе рабочего полка, расположившегося в механическом институте, прошел в напряженной работе. Численность полка уже достигла полутора тысяч человек. Их надо обмундировать, вооружить и накормить. И все эти задачи предстояло решить до 27 октября. В армии - четкий регламент, подготовленные командиры, интендантская служба, а тут все по-другому, основной упор - на инициативу и самодеятельность.
   Секретари обкома и горкома, заведующий военным отделом обкома партии помогли утрясти многие организационные вопросы, подобрать и назначить заместителей и помощников командира полка, комбатов, комиссаров.
   Когда дело дошло до назначения начальника штаба, возникли затруднения. Нужен опытный в военном отношении человек, а его не оказалось. Построив полк, Горшков спросил:
   - Кто имеет звание командира Красной Армии?
   Им оказался только один человек - Б. М. Сосонкин, боец истребительного батальона железнодорожников, член партии с 1919 года. Его и назначили начальником штаба рабочего полка.
   Младших командиров, служивших в Красной Армии, тоже оказалось немного. И потому во главе взводов и отделений поставили тех, кто имел опыт партийной и комсомольской работы. В их подборе помогли райкомы партии, знавшие людей по их делам в трудовых коллективах, в первичных партийных и комсомольских организациях. Райкомы шефствовали над "своими" батальонами, старались отобрать в них надежных людей, принимали непосредственное участие в их экипировке и вооружении.
   Нового оружия нашлось очень мало, и потому в ход пошли старые трофейные винтовки. Пулеметы собирали из запасных частей, сохранившихся на заводских складах. Пригодилось и учебное оружие, которого немало оказалось на военно-учебных пунктах. Бойцам выдали ручные гранаты, шапки-ушанки, телогрейки и сапоги.
   26 октября жители Тулы увидели расклеенный по городу приказ начальника гарнизона и коменданта города о введении в Туле осадного положения, изданный в исполнение директивы городского комитета обороны.
   "Для организации обороны г. Тулы и превращения ее в неприступную крепость,- говорилось в приказе,- объявляю всех граждан обоего пола, в возрасте от 17 до 50 лет, мобилизованными для производства оборонительных работ в городе и его окрестностях... К производству оборонительных сооружений приступить с 7 часов 27 октября 1941 года. Явиться на работу с лопатами, пилами и топорами".
   27 октября более 30 тысяч туляков, включая школьников и престарелых, носили камни, кирпичи, другие материалы, насыпали землю, возводили поперек улиц каменные и деревянные стены. Не один день продолжалась эта работа, но первые ее результаты стали видны очень скоро.
   Вокруг Тулы ее жители вырыли 20 километров противотанковых рвов и эскарпов. Перед ними южнее и юго-западнее города саперы установили минные поля, а позади были сооружены блиндажи, вырыты ходы сообщения и окопы полного профиля, пулеметные ячейки. Первый рубеж укреплений прошел по южной окраине города, второй - по улицам Льва Толстого и Технической. В стенах кремля и городского кладбища появились бойницы для пулеметов и противотанкового оружия.
   Тула покрылась баррикадами, надолбами, эскарпами, окопами, дотами, противотанковыми "ежами".
   Командование Брянского фронта, оказавшись в крайне сложной обстановке, не смогло заняться организацией обороны Тулы. Все заботы легли на городской комитет обороны. Именно от него, от его решений зависела теперь судьба города. Руководители Тульской партийной организации хорошо это понимали и, правильно оценив обстановку, не упустили момент.
   Еще 26 октября по указанию городского комитета обороны занял оборону 156-й полк НКВД майора С. Ф. Зубкова. Комитет обороны не сомневался в надежности этой части. Ее подразделения, участвовавшие в боях на дальних подступах, показали высокую дисциплину и боеспособность.
   27 октября на рубеж обороны вышли два батальона рабочего полка, третий пока оставался в резерве. Полку были приданы кавалерийский эскадрон для разведки и батальон по охране шоссейных дорог численностью около 130 человек.
   Особые надежды возлагались на 732-й зенитный артиллерийский полк майора М. Т. Бондаренко, который формировался в Туле. В числе его бойцов было немало призванных из запаса туляков. Полк имел в своем составе десять батарей среднекалиберной и две батареи малокалиберной зенитной артиллерии. Зенитчики зорко охраняли небо Тулы, не раз сбивали фашистские самолеты, пытавшиеся прорваться к городу. В то же время учились вести огонь прямой наводкой по танкам и пехоте. В этом им предстояло сыграть главную роль.
   Полки заняли решающие позиции. В районе Орловского шоссе, по левую сторону от него, фронтом на юг и юго-восток встал рабочий полк, по правую сторону от шоссе-156-й полк НКВД, на Одоевском шоссе - батальон милиции. В их боевых порядках встали батареи 732-го полка.
   На Воронежском шоссе, левее рабочего полка, оборону заняла 260-я стрелковая дивизия, насчитывавшая в своем составе около 200 человек. На северной окраине города сосредоточился артиллерийский полк резерва Главнокомандования, а на подъездных путях оружейного завода встал бронепоезд № 16, отозванный из-под Алексина. В Центральном парке культуры и отдыха разместился 702-й противотанковый полк, имевший в своем распоряжении семь 37-миллиметровых автоматических пушек...
   Таковы были силы, которыми располагали защитники Тулы. Соединения 50-й армии шли от Белева, Одоева, но они были еще далеко от города и к тому же малочисленны, измотаны в боях. 290-я дивизия, высланная несколько дней назад в район Ясной Поляны, вряд ли могла надолго задержать противника.
   С утра 29 октября в городской комитет обороны начали поступать тревожные сведения. Гитлеровские войска захватили Щекино. 290-я стрелковая дивизия, не выдержав натиска гитлеровцев, отступила с боевого рубежа, из района Ясной Поляны.
   Путь на Косую Гору и Тулу оказался открытым.
   В. Г. Жаворонков попытался связаться с командованием Брянского фронта, однако это не уда- лось.
   Докладывая Ставке о положении под Тулой, Жаворонков сказал, что городскому комитету обороны неизвестно, какие меры будут приняты штабом Брянского фронта, чтобы защитить город.
   Тревога Жаворонкова была не напрасной: 3, 4, 17-я и 18-я танковые, 29-я моторизованная дивизии противника и его пехотный полк "Великая Германия" были уже на южных подступах к Туле, готовые обрушить на нее всю свою бронированную мощь.
   В 4 часа дня прозвучал сигнал воздушной тревоги. Нахлынула вражеская авиация. "Хейнкели", "юнкерсы", "мессершмитты" шли волна за волной. Не менее 40 бомбардировщиков с нескольких заходов пытались сбросить свой смертоносный груз, но встретили дружный заградительный огонь зенитных батарей. Все же нескольким самолетам удалось прорваться и сбросить на город фугасные и зажигательные бомбы.
   Вечером 29 октября, заняв Ясную Поляну, Косую Гору, Ивановские дачи, Ново-Басово, станцию "Подземгаз", гитлеровские части подошли к Туле.
   На позициях 2-го батальона 156-го полка НКВД разорвались вражеские мины, со свистом и визгом разбрасывая осколки. Вскоре раздались артиллерийские выстрелы, застучали автоматы. Противник прощупывал оборону Тулы, готовя свой бросок на город.
   Воины 732-го зенитно-артиллерийского полка, готовясь к схватке с врагом, еще накануне всю ночь оборудовали позиции для орудий, делали укрытия для расчетов, ровики для снарядов. Выполнив эту работу, все тщательно замаскировали, чтобы противник не мог обнаружить, где поставлены орудия. Днем 29 октября лейтенант Григорий Волнянский произвел расчеты, проработал с командирами орудий и наводчиками возможные варианты боя, отработал приемы стрельбы по наземным целям.
   После обеда комиссар М. И. Сизов провел беседу с бойцами. Рассказал им о положении на фронтах и предстоящем сражении за Тулу. А потом, примостившись на снарядном ящике, он написал рекомендации для вступления в партию лейтенанту Волнянскому, ефрейторам Никитенко, Жаркову, красноармейцам Беспалову, Евдокимову, Колобашкину, Арифметикову. "Завтра у них будет трудный день,- думал Сизов.- Может быть, самый трудный. Враг опытен, силен... Но мы должны выстоять и победить его во что бы то ни стало".
   - Кажется, все готово,- сказал Волнянский, обращаясь к комиссару батареи.- Завтра по всем правилам встретим незваного гостя.
   
   30 октября рассветную тишину, еще хранившую бессонную ночь и томительное ожидание, в одно мгновение сломала мощная канонада. Одновременно из нескольких точек на город обрушился артиллерийский и минометный шквал. Вынырнувшие из-за облаков вражеские самолеты сбросили фугасные и зажигательные бомбы.
   Дрожала земля. В городе завыли сирены, призывая людей в укрытия. Пришла в движение вся служба местной противовоздушной обороны. На передний край, на укрывшихся в блиндажах и окопах красноармейцев и ополченцев обрушился первый массированный вражеский удар.
   Городской комитет обороны, военное командование, основываясь на донесениях разведки, ожидали, что утром враг двинется большой силой на Тулу и попытается захватить город.
   Части и подразделения, занявшие оборону, были в полной боевой готовности.
   В 6 часов утра 30 октября командующий 50-й армией генерал-майор А. Н. Ермаков подписал боевой приказ. Войскам ставилась задача удерживать подступы к Туле. Для непосредственного руководства ими на подступах к городу с юга был создан Тульский боевой участок во главе с заместителем командующего армией генерал-майором В. С. Поповым.
   В состав участка включались 154, 173, 217, 260 и 290-я стрелковые дивизии, 1005-й стрелковый и 58-й запасной полки.
   Однако части и соединения, перечисленные в приказе как основная сила Тульского боевого участка, были в то утро еще далеко от Тулы. Поэтому 30 октября главную роль в отражении противника предстояло сыграть 732-му зенитно-артиллерийскому полку, 156-му полку НКВД, Тульскому рабочему полку, 447-му артполку Главнокомандования и бронепоезду № 16.
   Ударную силу в борьбе с вражескими танками представлял 732-й зенитно-артиллерийский полк, батареи которого заняли позиции в боевых порядках этих полков. Еще в середине октября по просьбе В. Г. Жаворонкова командующий войсками ПВО страны генерал М. С. Громадин выделил дополнительно в распоряжение полка тяжелые зенитные орудия с боевыми расчетами и большое количество бронебойных снарядов. Готовясь к предстоящему бою, зенитчики усилили огневые средства на Орловском шоссе.
   Перестроило боевые порядки и командование 156-го полка НКВД. Под покровом ночи оно отвело подразделения с передней линии в глубину обороны.
   - Предоставим возможность противнику утром бомбить наши пустые траншеи,- напутствовал командира батальона майор Зубков.
   В полночь в поселок Красный Перекоп прибыл рабочий батальон, проделав долгий путь из Чулкова через мосты, нависшие над рекой, по темным, безлюдным улицам, под непрестанным дождем. Третий батальон рабочего полка, как и два других, формировался спешно из остатков истребительных отрядов Пролетарского района и из пополнения, пришедшего в последний момент с промышленных предприятий. Комплектование батальона, его оснащение и подготовка проходили под непосредственным руководством райкома партии, его первого секретаря В. Н. Щербакова. По предложению райкома командиром назначили старшего контрольного мастера завода "Новая Тула" А. А. Елисеева, а комиссаром - Е. В. Ховаева, начальника цеха Новотульского металлургического завода. В районе их знали как людей, отличавшихся организаторскими способностями. Провожая товарищей на передовую, пролетарцы дали твердый наказ рабочим бойцам: "Стоять насмерть!"
   "С большим трудом мы наконец добрались до цели,- вспоминает о встрече с Агеевым А. А. Елисеев.- Помещение командного пункта было похоже на землянку военного образца или блиндаж, но вход был почему-то обращен в сторону, откуда ожидался противник. Наверное, строилось совсем для других целей.
   Я шагнул к полуоткрытой двери, откуда исходил свет керосиновой лампы, и очутился лицом к лицу с незнакомым человеком. Среднего роста, коренастый, с крупными чертами лица. Одет он был в черное распахнутое полупальто, из-под которого виднелся орден Красного Знамени. На вид ему можно было дать лет 40-45. На лицо уже легли глубокие морщины, волосы заметно поседели. Похоже, волевой и мужественный человек".
   С комиссаром рабочего полка Григорием Антоновичем Агеевым Елисеев и Ховаев встретились в ту ночь перед боем впервые, но слыхали, что это человек несгибаемой воли, талантливый организатор. Орденом Красного Знамени награжден за боевые заслуги в период гражданской войны. А еще раньше, в первую мировую войну, на которую ушел мальчиком, заслужил он три Георгиевских креста и вернулся с войны в возрасте 14 лет в звании унтер-офицера. Многие годы Григорий Антонович был на руководящей партийной и хозяйственной работе. Война застала его на посту начальника управления шахтным строительством в Черепети - новом угольном районе Подмосковного бассейна. Оттуда он два дня назад прибыл в рабочий полк, уже побывав в бою с фашистами.
   Пристально всматриваясь в лица комбата и комиссара, Агеев подробно расспрашивал их о батальоне, его командном и политическом составе, бойцах, как они подготовлены в военном и моральном плане, как экипированы и вооружены.
   - Оружие не особенно хорошее,- пожаловался комбат Елисеев,- но надеемся, подбросят.
   - Скоро не жди. Придется драться с тем, что имеем,- ответил Агеев.- Главное сейчас - в людях, их стойкости.
   - За людей я не беспокоюсь, за город постоят.
   - Ну вот и хорошо. А теперь коротко о задаче. Два наших батальона занимают оборону по южной окраине Рогожинского поселка. Ваш батальон остается во втором эшелоне и занимает оборону вот здесь...
   Агеев показал на карте участок, где будет занимать оборону третий батальон.
   - Готовьтесь, товарищи, к бою. Еще раз поговорите с людьми откровенно, по душам,- сказал комиссар полка.- В трудную обстановку они попали. Надо, чтобы почувствовали уверенность в своих силах. Противник сильный, опытный. Бой предстоит жестокий, смертный.
   Наступление на город гитлеровцы повели вдоль Орловского и Воронежского шоссе, бросив в бой сразу около сотни танков и большое количество мотопехоты.
   Колонна, вышедшая с Косой Горы в направлении кирпичного завода, начала разворачиваться перед обороной 156-го полка. В бой с ней вступил 2-й батальон под командованием майора В. В. Потетюрина.
   Ночью комбат вывел своих бойцов из укрытий первой линии. Применив эту небольшую военную хитрость, он увел воинов от интенсивного артиллерийского и минометного обстрела, предпринятого противником перед тем, как пойти в атаку. Как только гитлеровцы переместили огонь в глубину обороны, Потетюрин дал бойцам команду занять передние траншеи и приготовиться к бою.
   Командование 156-го полка НКВД вовремя позаботилось об инженерном оборудовании местности - создании достаточного количества основных и запасных позиций, окопов, ходов сообщений. Вчерне это было выполнено населением. Но чтобы отразить массированные атаки танков и пехоты, уберечь живую силу и огневые средства, противостоять ударам авиации, нужна противотанковая, противоартиллерийская и противовоздушная оборона, построенная на большую глубину. Созданием такой обороны занимался полк все три дня с того часа, как прибыл на место, доводя до совершенства те инженерные сооружения, которые были выполнены руками горожан. Для пулеметов возводились новые дзоты, на блиндажи настилали дополнительный накатник, укладывали поверх него камни. Новые окопы оборудовались и для противотанковых ружей.
   Вражеские танки приближались. Бойцы-чекисты открыли по ним огонь из всех видов стрелкового оружия. Их тут же поддержали зенитчики, которые повели стрельбу бронебойными снарядами, и крупнокалиберные батареи 447-го полка.
   О некоторых подробностях того боя рассказал политработник 156-го полка НКВД Ф. Г. Воронин:
   "Основной удар первой танковой атаки врага пришелся по второму батальону, который оборонял Орловское шоссе. Первыми боевой счет уничтоженных танков открыли красноармейцы П. А. Андреев, М. П. Карпуков, С. Г. Шахов под командованием сержанта В. С. Тришкина. Храбрецы с близкого расстояния, почти в упор, открыли огонь. Загорелись две, потом еще три машины.
   Выскакивавших из горящих машин фашистов уничтожали...
   Танки повернули было обратно, но из Ново-Басова подходили новые колонны. Противник бросил против батальона сначала 17, затем еще 8 танков. Развернувшись в цепь, они ринулись на наши окопы, ведя беглый огонь. Выгнать оборонявшихся из окопов и раздавить танками - такова была цель врага. Но это ему не удалось. Подпустив гитлеровцев к переднему краю, бойцы открыли ураганный огонь. В упор, прямой наводкой, расстреливали фашистские танки артиллеристы 732-го полка. В прорвавшиеся к траншеям танки летели связки гранат, бутылки с горючей смесью.
   С наблюдательного пункта, где я находился, бой был хорошо виден. Вот справа вражеские машины прорвались почти к самым траншеям. Вдруг, метнувшись через бруствер, навстречу им устремились два бойца. Ползут без шинелей и шапок по-пластунски, плотно прижимаясь к мокрой земле. Затаив дыхание, мы следим за храбрецами. Кажется, еще немного - и стальные махины раздавят их. Но вот один из бойцов, привстав на колено, размахнулся и метнул в надвигавшийся танк бутылку с горючей смесью. На броне заплясали огненные языки. Из окопов закричали "ура!". По выпрыгнувшим из танкового люка фашистам застрочил пулемет. Завертелся на месте еще один танк, подбитый другим бойцом. Смельчак, укрываясь в клубах дыма, пополз навстречу следующей машине, метнул гранату. Танк замер, распустив гусеницу, и в то же время, пошатнувшись, боец упал замертво...
   После боя мы узнали имена смельчаков. Смертью храбрых погиб комсомолец Николай Чугунов. А первый танк поджег старший сержант Дмитрий Киян.
   По всему полю за линией нашей обороны пылали фашистские машины. Огонь пулеметов прижал к земле пехоту, заставил "спешиться" мотоциклистов. Фашисты отошли к деревне Ново-Басово, оставив до 10 танков и более 200 солдат и офицеров".
   
   Артиллерийский огонь набирал силу. Гитлеровские танки, подбитые нашими артиллеристами, загорались и останавливались. Но на смену им тут же появлялись новые.
   Особенно остервенело били вражеские орудия по участку роты, оседлавшей шоссе. Вероятно, там готовился прорыв в город.
   23 танка противника, передвигавшиеся по Орловскому шоссе, приблизились к огневому взводу 6-й батареи зенитно-артиллерийского полка. Прямо на батарейцев надвинулась стальная махина, готовая смести все. Она бы и смела, если бы хоть на минуту замешкались бойцы. Но в самый нужный момент прозвучала команда лейтенанта Волнянского: "Огонь!" И грянул выстрел, метко поразивший головной танк. А потом второй, третий... Кругом расползался бурый дым, пахло горящим маслом и бензином. Неподбитые вражеские танки направились в разные стороны.
   На позиции рабочего полка танки шли одновременно с двух сторон от кирпичного завода. В грохоте взрывов не было слышно шума моторов.
   Танки двигались не спеша. Капитан А. П. Горшков насчитал их более тридцати. "Нам бы хоть десяток",- подумал он, опуская бинокль и обводя взглядом бойцов, изготовившихся к бою.
   Но танков не было ни у рабочего полка, ни вообще в Туле. Вся надежда на батарею зенитчиков и на артиллеристов полковника Маврина. Как-то они сработают?
   Вражеские танки открыли огонь по Рогожинскому поселку еще издалека. Одни - болванками, которые проносились с шумом и насквозь прошивали дома, другие - фугасными снарядами, от взрывов которых поднималось вверх густое черное облако и взлетали обломки зданий. Третьи стреляли термитными снарядами. От них то там, то здесь вспыхивали пожары.
   По танкам противника, как только они показались, начали бить зенитчики, но вскоре одно их орудие было разбито вражеским снарядом, второе почему-то отказало.
   Капитан Горшков, сняв с плеча автомат, крепко сжал его в огрубевших руках. Прошли одна-две минуты, как смолкли зенитчики, но они показались Горшкову страшно долгими. Но вот там, возле вражеских танков, ухнул снаряд, вздымая фонтан грязи. Почти рядом разорвался второй. На выручку пришли артиллеристы 447-го полка, открывшие огонь из гаубиц.
   Все точнее и точнее бьет наша артиллерия. Вражеские танки маневрируют, уходят от прямого попадания. Наконец тяжелый снаряд ложится на железную броню. Со звоном летит в сторону башня. Танк оседает, начинает дымиться. Но нескольким машинам удается прорваться через огневую завесу. Они устремляются на оборону полка. Все ближе и ближе. Гул, лязг, скрежет, строчат автоматчики, укрывшиеся на броне.
   Трудно, очень трудно выдержать такой момент даже бывалому воину, а необстрелянному тем более. Нервы натянуты до предела. Горшков поворачивается к комиссару. Агеев молча, одними глазами подбадривает командира.
   Окинув взглядом бойцов, Горшков увидел, как они собранны, напряженны. Страха нет. Командир отделения П. А. Саликов сосредоточенно наводит на бронированное чудище противотанковое ружье, секунды целится и нажимает на спусковой крючок. Ружье вздрагивает, отдает в плечо. Стальная коробка с крестом какое-то время еще бежит, но вот уже потянулся за ней дымный след, и черно-серая громада, словно споткнувшись, останавливается.
   - Так его, фашиста, по-нашему, по-рабочему! - обрадовался удаче товарища П. Г. Самойлов, металлург, мастер разливочной машины.- Бей их, ребята! - крикнул он изо всех сил.
   А ребята уже действовали вовсю, забрасывая противника гранатами и поливая огнем из пулемета и винтовок.
   В это время совсем близко появилась еще одна фашистская машина, угрожая подмять позицию металлургов гусеницами. Самойлов успел взять ее на прицел и выстрелить бронебойным. Зачадил и этот танк.
   Косогорцы, составлявшие основной костяк 2-го батальона рабочего полка, вступили в жестокий бой, как только вышли на указанные позиции. На них сразу навалились вражеские танки--шестнадцать или восемнадцать. Металлурги встретили их интенсивным ружейным и пулеметным огнем. Комбат Н. П. Ведерников видел, как мастерски управлялся со своим "максимом" командир отделения М. Ф. Мартынов, который вчера еще водил паровоз по заводским путям. Несуетливо, проявляя огромную выдержку, действовали мастер доменного цеха Ф. Д. Меркулов, нормировщик Н. П. Зубанков, заместитель директора завода В. А. Косулин, рабочие А. П. Гаврилин, Ю. И. Александров и многие другие. Бойцы расстреливали захватчиков из противотанковых ружей, пулеметов и полуавтоматов. На фашистские танки сыпались гранаты, бутылки с горючей смесью.
   Первую атаку, предпринятую войсками Гудериа-на, удалось отбить с большим уроном для них. Но в течение дня 30 октября последовали еще три танковых атаки - одна ожесточеннее другой. На всем пространстве от Орловского шоссе до Криволучья кипел бой, затихая лишь на время, когда немцам надо было подтянуть свежие силы, перегруппировать подразделения.
   У защитников Тулы в тот день не было ни резервов, ни свежих сил. Три полка, приписанные к тылу действующей армии, вопреки прогнозам маловеров, стояли локоть к локтю, плечом к плечу, отбивая натиск во много раз превосходящего врага на главном направлении.
   В 10 часов утра фашисты снова устремились на батальон майора В. В. Потетюрина, отыскивая слабые места в его обороне. 10 танков вклинились в стык с 3-м батальоном. Навстречу им бросилась группа истребителей, поддержанная артиллеристами.
   Танки отходят, неся потери, а фашистские стрелки отчаянно бросаются вперед. Расстояние между ними и обороняющимися сокращается. Еще минута... Но этой минуты врагу не дано. 6-я рота переходит в рукопашную схватку, пуская в дело грозный штык.
   Иначе складывалась ситуация на позициях рабочего полка. Во время второй атаки немцы пробились к Рогожинскому поселку и потеснили туляков. Но южнее и восточнее поселка продолжал сражаться 2-й батальон. На этот раз без командира: во время боя комбат Ведерников был тяжело ранен в ногу, осколком вражеской мины и, лишившись возможности передвигаться, вынужден был остаться в Рогожинском поселке, вскоре захваченном немцами. Какое-то время он скрывался в недостроенном доме, но фашисты обнаружили его и бросили в сарай, где уже томились 11 бойцов рабочего полка, попавших в плен. Вечером пленных вывели к противотанковому рву и расстреляли. Вражеская пуля прошила Ведерникова, но он остался жив, сумел выбраться из могилы и уползти в тыл врага. Женщины-солдатки подобрали полуживого Ведерникова, оказали ему первую медицинскую помощь, а следующей ночью, рискуя собственной жизнью, переправили командира через линию фронта в Тулу, в один из госпиталей.
   Комбат выбыл из строя, но 2-й батальон продолжал сражаться. Командир 156-го полка НКВД Зубков направил туда шесть своих расчетов с противотанковыми ружьями, которые помогли стабилизировать положение.
   В том тяжком бою погибли командир взвода коммунист П. К. Королев, братья Василий и Дмитрий Киселевы, доменщик Рогачев и многие другие.
   А живые продолжали сражаться. Иван Абысов метнул связку гранат под гусеницы вражеской машины и увидел, как она закружилась на месте. Бутылка с горючей смесью довершила дело, над бронированным колпаком с фашистской свастикой взвилось пламя. Горели и другие танки, пораженные бойцами рабочего полка.
   В 11 часов В. Г. Жаворонков доложил Центральному Комитету партии: "Идет бой на подступах к городу. Противник пытается прорваться в город танками с двух направлений - орловского и воронежского. Неоднократные атаки танков противника отбиты... Город защищают войска и рабочие".
   При атаке, последовавшей в 12 часов, немцы обнаружили проход в обороне рабочего полка и воспользовались им. Противотанковый ров, который вели с востока и запада Рогожинского поселка, не был соединен - его не успели достроить. Вот по этой перемычке и полезли вражеские танки. Четыре из них проникли в тыл полка.
   Создалось критическое положение, единственный выход из которого состоял в том, чтобы отойти на новую линию обороны. Это решение и было принято командиром и комиссаром полка.
   К 2 часам дня 30 октября противник захватил восточную часть Рогожинского поселка и дошел почти до парка Осоавиахима (ныне парк имени 250-летия оружейного завода). Но дальше, к поселку Красный Перекоп, ему пройти не удалось: в бой вступил 3-й батальон рабочего полка, занимавший вторую линию обороны. Комбат А. А. Елисеев и комиссар Е. В. Ховаев вовремя заметили появление фашистов и встретили их организованным ружейно-пулеметным огнем. Когда враг был остановлен, 3-й батальон, поддержанный бойцами 2-го батальона, которым удалось отойти из Рогожинского поселка, и воинскими подразделениями, поднялся в контратаку и отбросил гитлеровцев на другую сторону оврага.
   Рабочий полк занял оборону по парку Осоавиахима, наглухо закрыв для противника вход в город.
   Комиссар рабочего полка Григорий Антонович Агеев с самого утра был на передовой, в подразделениях, беседовал с командирами и бойцами, по-отечески наставлял их. Особенно важно было поддержать тех, кто впервые шел в бой, а таких здесь было большинство. В самые трудные минуты комиссар брал винтовку и шел в бой вместе с бойцами.
   Около 3 часов дня, когда враг очередной раз усилил натиск, Агеев заметил, что под угрозой оказался медицинский пункт, а там раненые. С группой бойцов комиссар кинулся им на выручку.
   Кругом рвались снаряды и мины, свистели пули, а он, словно позабыв об опасности, снова и снова возвращался с носилками к медпункту, спасая от гибели товарищей по оружию. Уже почти все раненые были укрыты, когда вражеская пуля сразила комиссара.
   Неимоверно тяжелым выдался этот день для воинов Тульского рабочего полка. Спустя годы Анатолий Петрович Горшков вспоминал о боях этого дня:
   "Шесть атак, которые полк отбил на своем участке обороны 30 октября, стоят в памяти особняком, хотя за войну я побывал еще не в одной крутой переделке. У меня возникло такое ощущение, что кто-то натягивает и натягивает струну боя, еще одно маленькое, незаметное движение - и она лопнет, и тогда свершится нечто ужасное и непоправимое.
   Багровые вспышки разрывов, грохот, неестественно праздничные следы трассирующих пуль, стоны раненых...
   Низкий поклон вам, туляки, и за тот день, и за остальные, когда я был с вами. Низкий поклон военного человека вам, русские люди, взявшие в руки оружие, чтобы защитить дом свой, свою Родину. 30-го я увидел, как рождается подвиг...
   Свидетель событий 1941 года, событий грозных, горестных, когда армия с боями откатывалась на восток, в глубь страны, когда мы теряли города, села, близких и родных людей - все, что нам было дорого; свидетель времени, которое угнетающе отражалось на психике людей, я хочу подчеркнуть, что в труднейший для Родины час характерной чертой туляков стала внутренне сильная и непоколебимая вера в победу. Нерушимая вера и объединяющее всех в один мощный кулак желание - врага в Тулу не пустить! И не пустили!
   Мужество, храбрость, героизм... Я хорошо знаю цену этим человеческим качествам. И мне, человеку военному, привыкшему к свисту пуль, к угрозе смерти (если вообще человек может к этому привыкнуть), приходилось лишь удивляться тому, с каким спокойным мужеством взглянули смерти в глаза, сошлись один на один с профессиональными убийцами-фашистами туляки, впервые в жизни вставшие в окопы.
   Рабочий полк не был кадровой частью Красной Армии, он - плоть от плоти детище областной партийной организации и тульского пролетариата. Я не раз задумывался: в чем же заключалась его сила?.. Боевая деятельность любого воинского подразделения основывается на твердой дисциплине, обусловленной военной присягой и уставными требованиями. Тульский рабочий полк присягу не принимал, уставы же попросту учить было некогда. Но дисциплина в полку сохранялась даже в самые критические моменты очень крепкой, и я отношу ее за счет тех высоких моральных качеств, которые присущи рабочим-тулякам. Для того чтобы принять ее, подчиниться ей, нужно было глубоко прочувствовать всю серьезность обстановки, всю высоту ответственности за судьбу родного города, которую рабочие и жители сами, добровольно, взвалили на свои плечи.
   Как правило, коренные туляки, а они составляли основу полка, являлись представителями рабочих династий. Это, несомненно, накладывало отпечаток и на дисциплину, ставшую сознательной рабочей дисциплиной, и на боевые действия. Я не могу привести ни одного факта, когда проявились бы неисполнительность, распущенность, нежелание выполнять приказ.
   Друг к другу бойцы относились с чувством глубокого воинского братства, ощущалась какая-то невидимая сила, связывающая их воедино. Уважение человека труда к человеку труда, пролетарское единство - вот что это было".
   А в тот час, когда бойцы рабочего полка прощались со своим комиссаром, на Орловском шоссе- главной магистрали, по которой враг упорно рвался в город,- не утихало сражение. Там, истекая кровью, насмерть билась с врагом рота коммуниста Андрея Вахтанова. Когда фашисты отрезали роте путь отхода, командир не растерялся, отвел бойцов в район деревни Китаевки и приготовился удерживать важные позиции, не пропустить противника к зданию оружейно-технического училища.
   На позиции зенитчиков лейтенанта Волнянского наступило затишье. Очередную атаку врага тоже удалось отбить. Дымились вражеские танки, сраженные батарейцами. Враг отошел.
   Разгоряченные и взмокшие от пота зенитчики, накинув шинели, сброшенные во время боя, присели на ящики, закурили.
   - Тяжело? - спросил Волнянский, обращаясь к наводчику Ивану Беспалову.
   - Жарко,- ответил Беспалов.- Но зато работа видна. Вон сколько металлолома...
   Беспалов с удовлетворением хорошо поработавшего человека смотрел туда, где замерли обгорелые и искореженные вражеские танки. Веселый, жизнерадостный, он любил юмор, живое, острое слово, которым умел пользоваться в любой обстановке.
   Передышка оказалась короткой. Бойцы не успели докурить "козьи ножки", как вражеские танки опять пошли в наступление.
   - По местам! - скомандовал лейтенант. Больше 10 фашистских танков мчались на пушки в лоб. Они быстро устремились против двух орудий, возле которых хлопотала горстка смельчаков. Фашистским танкистам помогали минометы, пехота. Оглушительный грохот артиллерийской канонады сотрясал землю и воздух. Выбывали из строя бойцы. Их становилось все меньше и меньше. Термитный снаряд угодил в орудие сержанта Никитенко. Сражен осколком командир орудия, отлетела правая сторона прицела. Упал замертво наводчик Иван Беспалов. Ранены Иван Казак, Дмитрий Колобашкин, Сергей Шведов...
   А пушка все-таки по-прежнему вела огонь. Лейтенант Волнянский выполнял сначала обязанности трех номеров, потом пяти, а под конец управлялся один за весь расчет.
   "Немецкий танк совсем близко подошел к орудию. Кто - кого? Это решали секунды. Почти одновременно раздались два оглушительных взрыва. Один из них разворотил стальное чудовище врага, а другой оборвал жизнь бесстрашного воина-патриота, героя обороны Тулы Григория Матвеевича Волнянского",- написал в своих воспоминаниях командир полка М. Т. Бондаренко.
   Комиссар Сизов вместе с бойцами Волокиткиным и Семиренко бросились через шоссе к дымящемуся орудию. Они вынесли на руках четырех раненых бойцов, перевязали их. Командование расчетом политрук Сизов взял на себя.
   Оставалось одно орудие и совсем мало бойцов. Горело уже 13 вражеских машин, а гитлеровцы все наседали. По шоссе двигались их танки и грузовики с пехотой.
   Батарейцы снова открыли огонь. Все тяжелее работать возле орудия, ствол накалился от непрерывной стрельбы, до него нельзя дотронуться рукой. Каждый выстрел вызывал опасение, что очередной снаряд разорвется в стволе. Хотя бы на несколько минут прекратить стрельбу, но как ее остановить, если идут фашистские танки...
   Сбросив шинель, Волокиткин закладывал в казенник тяжелые снаряды, приговаривая сквозь зубы:
   - Получайте! Получайте, гады!..
   Кровь из раны на лбу заливала лицо, но он не замечал этого. Рядом упал и с грохотом разорвался тяжелый снаряд. Взорвались ящики с боеприпасами. Подносчику изуродовало лицо, осколок рассек ногу трубочному. Оглушило и отбросило в сторону политрука. На какой-то миг Сизов потерял сознание, но сумел быстро справиться с собой, поднялся на ноги.
   - Держитесь, товарищи! - крикнул политрук, выхватывая снаряд из рук раненого Волокиткина.
   - Давайте снаряд, я сам...
   Еще взрыв - и из строя вышла последняя пушка...
   И все-таки фашисты не прошли - они были остановлены огнем других зенитных батарей, бойцами рабочего полка и полка НКВД.
   Окончился бой. Политрук Сизов, обнажив голову, низко поклонился лежавшим в безмолвии боевым товарищам, для которых этот день, озаренный высшим напряжением физических и духовных сил, стал последним. Только вчера многим из них написал он рекомендации. Их не успели принять в партию, но все они сражались и умерли стойко, как истинные коммунисты.
   
   30 октября, как и накануне, на боевом посту находился городской комитет обороны, разместившийся временно на патронном заводе. Звонили телефоны, прибывали связные с передовой. Сюда стекалась информация. Здесь принимались неотложные решения. Боевой штаб обороны жил, действовал, руководил.
   Жил и трудился весь город, ставший фронтовым. Задача его жителей приобрела совершенно конкретные формы, поскольку изменилось для них само понятие "фронт". Оно материализовалось, стало реальностью для каждого туляка, судьба которого теперь целиком и полностью зависела от того, как сложится обстановка там, на южной и юго-восточной окраинах их города, за Толстовской заставой и за Мыльной горой, где проходила линия фронта.
   Г. Н. Степанов, секретарь обкома партии, рано утром пришел на улицу Свердлова. Комитет обороны поручил ему организовать строительство баррикад и окопов, которых недоставало, чтобы закрыть противнику вход с Воронежского шоссе.
   Поначалу улица была безлюдна. Но вот несколько пограничников, находившихся в распоряжении Степанова, прошли по домам, и вот уже десятки, а вскоре и сотни жителей, прихватив с собой лопаты, топоры, кирки, ломы, начали работу по оборонительной линии - от церкви 12 апостолов, через улицы Оборонную и Свердлова. Кругом гремела артиллерийская канонада, а здесь, на развилке двух улиц, изо всех сил трудились люди. С одной только мыслью: "Успеть!"
   А железнодорожники в тот день начавшейся битвы за город отправили в тыл страны последний эшелон с оборудованием и рабочими. Из осажденной Тулы оружейники вывезли не только станки, моторы, но и музей оружия, и памятник Петру I, основателю завода.
   На восток вовремя уехали также машиностроительный и патронный заводы, завод "Новая Тула" и много других предприятий. Новотульцы сумели демонтировать первую доменную печь, все паросиловое и другое оборудование. 190 вагонов, груженных оборудованием, отбыли в Магнитогорск. Туда же выехали более 850 рабочих, инженеров и техников. 10 эшелонов загрузили и отправили косогорские металлурги.
   За считанные дни под руководством капитана А. П. Горшкова бойцы истребительных батальонов погрузили и вывезли в тыл 1200 тысяч пудов зерна с элеватора на станции Горбачеве. Работали днем и ночью под интенсивным огнем противника.
   На восток ушла техника машинно-тракторных станций, имущество колхозов и совхозов, другие материальные и культурные ценности. Вывезены и библиотека Л. Н. Толстого, и его личные вещи, хранившиеся в музее-усадьбе "Ясная Поляна", картины голландских и русских живописцев из коллекции художественного музея Тулы...
   Железнодорожники работали четко, по-военному. В те дни по фронтовым и тыловым дорогам водили свои локомотивы машинисты Н. Горелов, И. Беклемищев, И. Кашинцев, их молодые товарищи. Фашистские летчики устраивали охоту за поездами, выходившими из Тулы, обстреливали, бомбили. Опасность подстерегала всюду.
   На станцию Тула-Лихвинская, где заправлялись паровозы, подали состав с углем. Бригада приступила к разгрузке, работа шла быстро. И вдруг под лопатой одной из женщин что-то зазвенело. Еще взмах лопаты - и приоткрылось тело чугунной болванки. Подошедший бригадир увидел авиационную бомбу. Как она попала в уголь, можно только предполагать. Видимо, состав по дороге обстреливали фашисты и одна из бомб, попав в цель, не взорвалась. Но она могла в любой момент взорваться. Быстро отвели паровозы, удалили людей, позвонили в Привокзальный райком партии.
   На место выехали секретарь райкома Храмайков и начальник районного штаба МПВО Потапин. Они установили, что бомба с часовым механизмом.
   Ждать саперов было некогда. Потапин взял бомбу на руки и понес в машину, за рулем-Храмайков. Погнали во весь дух - поскорее от станции. За городским парком, на пустыре, минер обезвредил ее незадолго до того, как должен был сработать "адский" механизм.
   30 октября, как обычно, работали хлебозаводы, пекарни, продовольственные магазины и бани.
   Кое-где вражеская агентура пыталась вызвать беспорядки, подбивая отсталых людей на грабеж магазинов и складов. Но их действия были тут же пресечены решительно, со всей строгостью. Ночью в центре города и в районе Московского вокзала возникли пожары. Горели самоварная фабрика, общежитие, магазин "Гастроном". Командам МПВО пожары вскоре удалось потушить.
   Ставка Верховного Главнокомандования, обеспокоенная положением под Тулой, 30 октября вызвала на связь штаб Брянского фронта в Ельце. От имени Ставки А. М. Василевский потребовал от командующего и начальника штаба фронта доложить обстановку. Оказалось, что ни штаб фронта, ни штаб 50-й армии истинной обстановки под Тулой не знают. А. М. Василевский предложил немедленно выслать в Тулу начальника штаба с начальниками родов войск фронта для непосредственной организации обороны города.
   В тот же день в Тулу из Ельца на автодрезине прибыл полковник Л. М. Сандалов с группой офицеров.
   Заканчивался первый день в осажденной Туле.
   - Зенитчики, воины полка НКВД и рабочие бойцы дрались геройски и сделали все, что было в их силах,- доложил генерал-майор В. С. Попов, командующий Тульским боевым участком.
   - Враг в Тулу не прошел - это главный итог дня,- заключил В. Г. Жаворонков на совещании командиров частей, состоявшемся поздно вечером в штабе Тульского боевого участка.
   
   31 октября, в пятницу, сражение началось с рассветом. Опять на южном участке, как и накануне, с мощной артиллерийской и минометной подготовки, которую поддерживала вражеская авиация. На наши боевые порядки и на городские объекты снова обрушился шквал огня. На штурм двинулись танки, бронемашины, пехота...
   Но утро 31 октября не было повторением утра в четверг.
   Пополнились силы защитников Тулы. Изготовилась к бою 32-я танковая бригада полковника И. И. Ющука, прибывшая накануне под вечер.
   Командование боевого участка и городской комитет обороны учли суровый опыт истекшего дня обороны, перегруппировали силы защитников города, уплотнили боевые порядки, подкрепили их оружием и боеприпасами.
   Рано утром командующий Тульским боевым участком В. С. Попов и начальник штаба Брянского фронта полковник Л. М. Сандалов выехали на южную окраину Тулы, в расположение войск.
   На колокольне, где находился наблюдательный пункт, их встретил командир в артиллерийской форме. Представился:
   - Капитан Резвецов, командир дивизиона 447-го корпусного артиллерийского полка. Веду наблюдение за противником.
   Полковник Сандалов, осмотрев нехитрое обустройство наблюдательного пункта, подошел к стереотрубе. Он увидел немецкие танковые колонны, выдвигавшиеся с Косой Горы.
   - Сейчас пойдут в атаку.
   Начальник штаба фронта и командующий Тульским боевым участком осматривали позиции частей.
   Перед их глазами как на ладони простирались поселок Косая Гора и станция "Подземгаз", Рогожинский поселок и кирпичный завод, Воронежское и Одоевское шоссе, Щегловская засека и дорога на Москву. Лучшее место для наблюдения трудно было найти.
   Тем временем капитан Резвецов, наблюдавший за вражескими танками и бронемашинами, поднял телефонную трубку, сказал несколько слов. Тому, кто слушал его на другом конце провода, видимо, было достаточно этих немногих слов, чтобы отдать нужную команду. По фашистским войскам начала бить тяжелая артиллерия.
   - Это артполк полковника Маврина,- уточнил генерал Попов.
   Сандалов внимательно следил за тем, как все ближе и ближе к цели ложились снаряды, вздымая и далеко разбрасывая подмерзшую за ночь землю, внимательно слушая рассказ Попова о мавринских чудо-богатырях.
   447-й корпусной артиллерийский полк перед войной дислоцировался в Бресте. Там он встретил первый день войны, сражался с гитлеровскими войсками, перешедшими Буг. Потом с боями отступал до Тулы. Участвовал в Смоленском сражении, в боях под Черниговом. Вели тяжелые, упорные бои, но свои 152-миллиметровые пушки и другую технику артиллеристы сохранили несмотря ни на что.
   В Туле полк пополнился людьми. И в первый день боев за город бойцы Маврина работали в поте лица, вызывая восхищение и благодарность воинов армии и рабочего полка. Их совместный с артиллеристами-зенитчиками огонь из пушек, поставленных на прямую наводку, сыграл решающую роль в отражении вражеских танковых атак.
   - Артиллерия работает четко, своевременно выполняет заявки командиров пехоты,- докладывал комитету обороны командир рабочего полка А. П. Горшков.
   Полковник Маврин расположил наблюдательные пункты на всех окраинах города, а один из них, самый главный,- на колокольне Всехсвятской церкви, на самой высокой точке, где генерал Попов и полковник Сандалов застали командира дивизиона капитана Резвецова.
   Отсюда с колокольни капитан зорко следил за поведением противника, корректировал огонь батареи, чутко улавливал самые мельчайшие нюансы боя. Волевое, возбужденное боем лицо капитана было сурово, голос звенел, распоряжения и действия решительны.
   Вот Резвецов заметил, что в Рогожинском поселке скапливается вражеская пехота, и тут же дал цель, куда "поддать огоньку". Два немецких тягача подтянули пушки, сейчас они начнут бить. Надо опередить. Команда - и снаряды ложатся точно. И тягачи, и пушки укутаны облаком огня, дыма. В воздух взлетают куски железа, колеса, комья земли.
   - Молодец! - не удержался от восхищения Сандалов.
   Наконец, гитлеровцы сообразили, в чем дело. И тотчас начали бить по наблюдательному пункту.
   Интенсивный артиллерийский обстрел заставил военачальников покинуть НП.
   - Здесь небезопасно,- прощаясь с капитаном, сказал Попов.- Может быть, вам сменить наблюдательный пункт?
   - Нет, товарищ генерал. Сменить НП - значит стрелять вслепую.
   И он остался на колокольне.
   С другого наблюдательного пункта Попов и Сандалов увидели начало нового мощного танкового удара противника. Вражеские танки в развернутом строю устремились на обороняющиеся войска. Почти на всех танках - автоматчики. Вблизи окопов наших бойцов гитлеровцы соскакивали с машин и шли в атаку.
   А незадолго до атаки над позициями защитников Тулы пронесся артиллерийский и минометный шквал. И на этот раз устояли бойцы и рабочие, не дали вражеским войскам прорваться в город.
   Огневой взвод 10-й батареи 732-го полка ПВО под командованием лейтенанта Милованова проявил исключительную стойкость. Под градом осколков вражеских снарядов зенитчики навели свое орудие на вырвавшийся вперед вражеский танк. Последовал выстрел. Танк с перебитой гусеницей в какой-то миг развернулся влево, подставив свой правый борт. Второй снаряд, выпущенный Миловановым тут же, попал в мотор. Танк вспыхнул. Вдохновленные удачей, бойцы обоих расчетов вели меткий огонь по врагу. Одна за другой остановились фашистские машины. Несколько танков взяли вправо, рассчитывая обойти батарею, но снова попали под губительный огонь зенитных орудий, стрелявших прямой наводкой. Бронированные громады с фашистскими крестами на бортах метались под огнем зенитных орудий и один за другим вспыхивали как свечи, пораженные противотанковыми ружьями, гранатами и бутылками с горючей смесью.
   Еще вчера многим казалось, что беспомощен боец перед танком, который способен смести все на своем пути, одним только внешним видом наводит страх. Но оказалось, что человек может остановить и стальное чудовище, если гранатой попадет под гусеницу, а бутылку забросит на жалюзи, прикрывающие мотор. Оступится, промахнется - танк раздавит его, нечаянно разобьет бутылку - сгорит сам. И бойцы уже знали, как обращаться с оружием, смертельным для фашистских танков, смело поднимались навстречу вражеским машинам, вступая в единоборство с ними.
   Около 11 часов дня, сосредоточив крупные силы, гитлеровцы изготовились для прорыва на Орловском шоссе. Тогда, упреждая удар противника, в дело вступила 32-я танковая бригада полковника И. И. Ющука. Пять танков KB, семь Т-34, двадцать два Т-60 и батальон мотопехоты вступили в новый жестокий бой и снова проявили и мужество, и воинское мастерство.
   Об этом бое рассказал помощник командира танкового полка Я. А. Демидов:
   "Танки пошли в атаку дружно. Сразу же обозначился уставный тактический порядок "углом вперед". Так атаковывали, если о противнике знали мало. Из этого порядка удобно перестраиваться в другие.
   Во главе строя шел танк командира, остальные, немного приотстав, создавали стальной клин.
   ...Заработали немецкие противотанковые пушки, застучали пулеметы, запели автоматные пули, посыпались мины. Воздух наполнился зловещими звуками войны. Наша артиллерия, ведшая негустую артподготовку, перешла на одиночную стрельбу. Редкие цепи пехоты под пулеметным и автоматным огнем понесли потери и прижались к земле. Одни танки упрямо шли вперед. Из оконного проема столовой их видно было плохо. Мы поднялись на чердак и прильнули к слуховому окну.
   - Танк остановился! - тревожно воскликнул И. Н. Кучугурный, воентехник 1-го ранга, помпотех роты средних танков, и стремглав ринулся вниз.
   Я не успел его задержать. Однако танк круто развернулся и пошел в тыл. Через несколько минут мы узнали, что в нем вывезли тяжелораненого командира нашего полка майора Новикова. Порядок "углом вперед" имел тот недостаток, что поражалась прежде всего ведущая машина...
   - Так дело не пойдет,- отреагировал на происходящее какой-то пехотный командир,- надо кончать атаку, иначе все танки погорят.
   Было похоже на правду. Но что это? Танки слегка перестроились, усилили стрельбу и, как бы перейдя рубеж второго дыхания, ринулись дальше.
   Почувствовалась твердая рука командира роты капитана Богдана.
   Вот уже пройдена нейтральная полоса, раздавлено первое орудие, замолчали назойливые пулеметы. Еще усилие - и пехота может продвинуться, чтобы закрепить успех. И тут случилось то, чего нужно было ожидать. Навстречу нашим танкам из глубины вражеского тыла начали выдвигаться танки фашистов, ожидавшие команды на штурм города. Завязалась жаркая артиллерийская дуэль. Наши машины, маневрируя и прячась в складках местности, приняли вызов, не дрогнув. Несколько гитлеровских танков загорелось, в действиях других появилась неуверенность.
   Но силы были неравные. Замолкшие было огневые точки противника стали оживать, а из глубины позиций врага появлялись все новые и новые танки. Они стремились охватить наших храбрецов железным полукольцом. Если бы в такой обстановке наши танки пошли назад, их расстреляли бы на открытых участках; если бы остались на занятых позициях - произошло бы то же самое, только с небольшой отсрочкой.
   Однако на войне ситуация меняется каждую минуту. Когда казалось, что нет уже никакого выхода, к штабу бригады, разместившемуся в здании облвоенкомата, подошла рота тяжелых танков капитана Запорожца - четыре мощные машины. Полковник И. И. Ющук немедленно послал их на выручку роты капитана Богдана. Огневой бой танков разгорелся с новой силой. Загорелись еще две машины противника, и в его рядах произошло замешательство. Под прикрытием танков KB рота капитана Богдана, не прекращая боя, заняла более выгодные позиции. Охота идти в наступление у врага пропала.
   Наши танки вышли из боя, исхлестанные снарядами. На отдельных машинах насчитывалось до десятка глубоких вмятин. С грустью отметили мы маленькое отверстие подкалиберного снаряда на маске пушки танка КВ. Через это отверстие диаметром с карандаш внутрь танка вошла смерть и унесла комиссара роты старшего политрука Авраамова.
   Все ремонтники и ремонтные средства были брошены на восстановление танков. Командир роты техобеспечения А. Т. Платонов быстро нашел язык с тульскими рабочими, использовал производственные помещения и оставшееся невывезенным оборудование. В высококвалифицированных специалистах недостатка не было. Рабочие приходили добровольно и предлагали свои услуги.
   Поздно вечером меня вызвал командир бригады:
   - Товарищ Демидов, прими самые решительные меры, чтобы все танки к утру были в строю.
   Я доложил о проделанном и выразил сомнение относительно трех танков: двух Т-34, подбитых на немецкой передовой и еще не эвакуированных, и одного KB, требовавшего сложного ремонта.
   - Обстановку в Туле знаешь? Повторять не нужно? - спросил меня полковник так, что я понял: дискуссия бесполезна.
   В течение войны и в мирное время мне не однажды приходилось встречаться с Иваном Ивановичем Ющуком. Все, кто с ним работал, уважали его за храбрость, решительность и человечность. Прошел войну со славой, стал генералом.
   ...Техники, ремонтники, оружейники, заправщики, электрики, радиомастера облепили со всех сторон израненные машины и "лечили" их всю ночь. Особенно хлопотал главный оружейный мастер В. П. Киряков".
   На рабочий полк немцы с утра обрушили шквал огня из пушек, минометов, с воздуха. Завязался упорный бой.
   Во второй половине дня в наступление пошли вражеские танки. Настал снова черед артиллеристов. Бойцы рабочего полка оттеснили фашистскую пехоту от танков, прижали ее к земле. Артиллеристы довершили дело.
   И все же враг не унялся. Вскоре с новой силой началась артиллерийская и минометная обработка обороны рабочего полка. Казалось, не осталось места, куда не упала бы мина или снаряд. Горели дома, стелился дым. В наступление пошли автоматчики. Командир батальона А. А. Елисеев, наблюдавший за противником, понял, что гитлеровцы хотят захватить здание оружейно-технического училища. Комбат поднял бойцов в контратаку, ее поддержали соседние армейские подразделения. Совместными усилиями удалось сорвать замысел фашистов.
   На Воронежском шоссе пехотинцы и зенитчики, как и накануне, вели нелегкий бой с гитлеровцами, а в их тылу, в двух шагах от передовой, весь день шла неутомимая работа. Туляки продолжали рыть окопы, оборудовать огневые точки. Если рядом рвались снаряды или появлялись вражеские самолеты, женщины, подростки и престарелые люди укрывались в окопах. Но как только стихал обстрел и исчезали немецкие штурмовики, люди выходили из укрытий и снова брались за лопаты и топоры. Уставших, выбившихся из сил сменяли подходившие с соседних улиц. Работа продолжалась. Подготовленные траншеи и окопы заняли воины 437-го стрелкового полка М. П. Краснопивцева и других частей.
   Закончился еще один день, второй день почти не прекращавшихся боев за подступы к столице, за город, который твердо стоял на пути оголтелого врага.
   Предпринимавшиеся в течение 31 октября попытки фашистов любой ценой захватить Тулу снова провалились. Оставив на поле боя 34 танка и до батальона пехоты, гитлеровцы не продвинулись к цели ни на один шаг.
   Всего за 30 и 31 октября на рубежах обороны города было подбито и сожжено 78 танков, истреблено большое количество живой силы немцев. Отразив мощный бронетанковый удар немецко-фашистских войск, защитники Тулы выдержали первый экзамен на мужество.
   Враг остановлен, ему нанесен большой урон. Но враг был еще силен. Докладывая Ставке об итогах боевых действий, полковник Сандалов отметил, что положение под Тулой остается тяжелым.
   
   
   Ноябрь
   
   Из хроники Великой Отечественной:
   
   - 1 ноября защитники Тулы, отразив атаки противника, не дали ему прорваться к Москве с Юго-западного направления;
   - 7 ноября состоялся традиционный парад советских войск на Красной площади в Москве;
   - 11 ноября началось отражение нового наступления гитлеровских войск на Севастополь;
   - 12 ноября - начало ноябрьского контрнаступления советских войск под Тихвином;
   - 15 ноября - начало наступления гитлеровских войск на Москву.
   Всего непосредственно для захвата Москвы враг выделил 51 дивизию, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных;
   - 16 ноября совершили подвиг 28 бойцов-истребителей танков 316-й стрелковой дивизии И. В. Панфилова, защищавшей подступы к Москве на волоколамском направлении;
   - 20 ноября в Ленинграде произведено пятое снижение продовольственных норм по карточкам;
   - 23 ноября противнику удалось захватить г. Клин;
   - 29 ноября освобожден Ростов-на-Дону.
   Это поражение противника здесь и под Тихвином укрепило фланги советских войск и помешало вражескому командованию перебросить часть своих сил с этих участков фронта под Москву;
   - 30 ноября Военный совет Западного фронта представил в Ставку план контрнаступления войск фронта.
   
   1 ноября Гудериан снова бросил на штурм Тулы свои основные силы. Атаки то затихали, то закипали снова. Главный удар немцы наносили по южной части города, в полосе Орловского шоссе.
   В 12.00 156-й полк НКВД отбил атаку 15 танков и до роты пехоты.
   В 16.00 154-я стрелковая дивизия отбила атаку 9 танков и до роты пехоты, пытавшихся прорвать передний край обороны.
   За 1 ноября 732-й полк ПВО уничтожил 3 танка и сбил 2 самолета противника.
   Рота лейтенанта Филиппова отбила четыре атаки, отстояла занимаемый рубеж. Командир пал смертью храбрых.
   Красноармеец Каланчук из 743-го полка, находясь в разведке, обнаружил боеприпасы противника, взорвал склад.
   Из окружения вернулись восемь гвардейцев первого дивизиона 9-го гвардейского минометного полка во главе с политработником Тартынским.
   Писарь комсомолец Лебедев принес полковое знамя, спасенное в критической обстановке. Командование представило его к награде.
   Скупые строки донесений. Их много. О подвигах советских воинов в один из самых трудных периодов Великой Отечественной войны.
   
   В начале ноября 50-я армия в основном закончила сосредоточение своих войск, заняв позиции для круговой обороны Тулы. Вырвавшиеся из фашистского кольца, вынесшие тяжелейшие испытания, но не бросившие оружие, солдаты были окружены заботой райкомов партии и жителей города, делавших все возможное, чтобы быстрее возвратить воинов в строй.
   И вот теперь 50-я была наконец в сборе.
   Докладывая об этом командующему, начальник штаба полковник Н. Е. Аргунов, перечислив соединения и части, занявшие оборону, отметил, что их численность невелика. Нет ни танков, ни артиллерии.
   Член Военного совета, бригадный комиссар К. Л. Сорокин, добавив, что в некоторых подразделениях не хватает пулеметов и автоматов, сказал:
   - Что же касается морально-политического состояния войск, то оно остается высоким, несмотря на все неудачи, постигшие армию. Настроение еще больше поднялось в последние дни, после того как врага остановили.
   - Есть свежие данные, добытые нашей разведкой, посмотрите,- сказал командующий армией А. Н. Ермаков, обращаясь к Аргунову и Сорокину.
   Разведданные свидетельствовали, что гитлеровское командование щедро подкрепило армию Гудериана живой силой и техникой. Немецкие войска плотным полукольцом обложили город от Криволучья до Плеханова.
   - Противник в несколько раз превосходит нас в живой силе,- продолжал командующий,- а в танках, артиллерии, авиации и говорить не приходится. Теперь навалится смелее.
   - Навалится, конечно,- согласился полковник Аргунов,- но не раздавит, для этого у него не хватит духа: три дня рвался в город, зубами вгрызался, бомбил, бросал в бой до сотни танков, а остался там, где и был, за деревней Ново-Басово.
   - Согласен с вами, полковник,-поддержал член Военного совета.- "Не так страшен черт, как его малюют"-так сказал вчера боец рабочего полка, пожилой шахтер, когда я его спросил, не страшно ли ему во время вражеских атак.
   В штабе Тульского боевого участка и в комитете обороны с радостью узнали о прибытии 413-й стрелковой дивизии. Той дивизии, которая шла на помощь защитникам столицы, но в пути по указанию Ставки была повернута на тульское направление, в распоряжение 50-й армии. Было чему радоваться: дальневосточная имела в своем составе два стрелковых полка, артиллерийский полк, отдельный противотанковый дивизион, разведывательный и саперный батальоны, медсанбат и батальон связи. В стрелковых полках - артиллерийские и минометные батареи, а в батальонах, кроме того, 82-миллиметровые минометы и 45-миллиметровые пушки.
   Командир дивизии Алексей Дмитриевич Терешков - боевой, опытный генерал, участник первой мировой и гражданской войн. С империалистической вернулся в чине старшего унтер-офицера и с тремя георгиевскими крестами. Когда шла гражданская война, создал у себя на Гомельщине партизанский отряд. С отрядом пришел к Щорсу, влился в его Богунский полк.
   В 1936 году Терешков в составе интернациональной бригады сражался на улицах Мадрида, в окопах Гвадалахары и Валенсии за свободу республиканской Испании. Имел девять ранений. Он был готов к тому, чтобы идти навстречу врагу, не обороняться, а наступать.
   Нелегкая задача легла в те дни на зенитчиков 732-го полка ПВО. Его командир М. Т. Бондаренко вспоминал впоследствии об этих днях:
   "1 ноября под Тулой еще громче, чем в предыдущие дни, гремели пушки, стреляли реактивные минометы... В течение дня атаки немецких танков и пехотных дивизий возобновлялись несколько раз. Неся значительные потери, фашисты снова и снова откатывались назад. И снова зенитчики уничтожили в тот день десятки фашистских танков.
   В одну из ноябрьских ночей противник решил прорваться в Тулу, организовав для этого "психическую" танковую атаку. Несколько десятков танков с пьяными, как мы узнали позже, экипажами, ведя беспорядочную стрельбу, ринулись по Орловскому шоссе в направлении города. Наши войска подпустили танки к своим окопам. Зенитчики ударили по ним из орудий, пехотинцы атаковали гра- натами.
   Враг не выдержал отпора. Оставив на поле боя много техники, он позорно бежал от нашего переднего края.
   После этого в течение нескольких суток фашисты атаковали наши войска на южной окраине Тулы лишь небольшими силами.
   И в дальнейшем 732-й полк ПВО наносил своим огнем сокрушительные удары по врагу, пресекая его попытки прорваться в Тулу. Артиллеристы-зенитчики с честью справились с выпавшей на их долю задачей. Именно на их батареи приходилось большинство уничтоженных под Тулой вражеских танков, а это было очень важно, так как в стрелковых частях 50-й армии противотанковых орудий было очень мало. Зенитчики поражали также и пехоту противника, подавляли его артиллерию, уничтожали наблюдательные пункты, вели огонь по районам сосредоточения резервов, затрудняли маневр вражеских частей. Кроме того, зенитный полк днем и ночью осуществлял противовоздушную оборону города, прикрывал от нападения с воздуха боевые порядки наших наземных войск.
   На войне сравнительно редко встречаются при- : меры, когда одна и та же воинская часть выполняла бы функции .противотанковой полевой и противовоздушной обороны, обеспечивая одновременно прочное удержание крупного города в борьбе с мощной танковой группировкой врага.
   Наши зенитные батареи были хорошо подготовлены к совершению маневра и в зависимости от обстановки появлялись на самых неожиданных для врага направлениях. Применение нами 85-миллиметровых зенитных пушек для поражения наземных целей - с использованием бронебойных снарядов - оказалось настолько эффективным, что вражеские танковые атаки становились заметно реже, а на некоторых участках обороны Тулы и вовсе прекратились.
   Образцы героизма проявили в дни боев за Тулу многие наши бойцы, командиры, политработники. Полк вписал в оборону города яркую главу мужества и стойкости. Им уничтожено 13 самолетов, 49 танков, 5 бронемашин, 20 артиллерийских орудий, 15 минометных батарей, 15 пулеметных точек и свыше 2000 солдат и офицеров противника.
   Тульский горком партии и горисполком в ознаменование выдающихся заслуг наградили полк Красным знаменем, которое он с гордостью нес до последнего дня войны, овеяв его новыми боевыми подвигами".
   
   В течение трех дней гитлеровцы яростно атаковали Тулу, но все их усилия оказались тщетными. Туляки на деле умением, самоотверженностью превратили свой город в неприступную крепость и не сдали его врагу.
   "Оборона Тулы обеспечила устойчивость левого крыла Западного фронта на дальних южных подступах к столице. Она также способствовала стабилизации положения на Брянском фронте",- констатируют спустя годы историки. "Попытка захватить город с ходу,- написал после войны Гудериан,- натолкнулась на сильную противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом, причем мы понесли значительные потери в танках и офицерском составе".
   3 ноября вечером в Туле, в штабе Тульского боевого участка, состоялось совещание командиров частей с участием председателя городского комитета обороны В. Г. Жаворонкова, начальника штаба Брянского фронта полковника Л. М. Сандалова, члена Военного совета 50-й армии К. Л. Сорокина и начальника ТБУ В. С. Попова.
   Военный совет армии проанализировал итоги боев, положение дел в частях и соединениях, уделил большое внимание вопросам дальнейшего повышения боеспособности Тульского боевого участка. Речь шла о том, чтобы создать в каждой дивизии достаточный резерв, эффективнее использовать стрелковое оружие, обеспечить четкую систему взаимодействия частей и подразделений, еще надежнее укрепить оборону на танкоопасных местах инженерными сооружениями на большую глубину, прикрыть их огнем. Для решения этой задачи в помощь военному командованию в распоряжение начальника Тульского боевого участка были выделены большие группы жителей Тулы, которые в течение нескольких дней оборудовали в городе инженерные препятствия и огневые точки.
   Около полуночи в землянку к комбату В. В. Потетюрину прибежал связной и громко доложил:
   - Фашисты опять двинулись! И много танков.
   - Тревога! Все по местам! - распорядился Потетюрин.
   И, схватив автомат, выбежал из землянки.
   К переднему краю 156-го полка на полном ходу шли вражеские танки. Стоявший рядом командир роты насчитал несколько десятков. Танки шли с зажженными фарами, без единого выстрела.
   - Как на ночном параде,- не сдержался командир роты Малышков.- Вот только шума много.
   Потетюрина тоже насторожил гул и рев моторов, доносившийся не только с поля, но и от Платоновского леса. Что-то придумали немцы. Этот дикий парад... Впереди танки, а за ними мотоциклисты.
   Возле Потетюрина из темноты возник как привидение высокий, широкоплечий боец с перевязанной головой.
   - Объясните, товарищ майор, что они затевают? Свет не гасят и воют истошно, как шакалы.
   - На испуг берут, на психику давят.
   - Выходит, "психическая" атака?
   - Похоже,- ответил Потетюрин, всматриваясь в наступавшую колонну. Потом перевел взгляд на свои боевые порядки. Бойцы деловито устанавливали противотанковые ружья, пулеметы, доставали из сумок гранаты и бутылки с зажигательной смесью.
   - Ну что ж, мы тоже скажем, как Чапаев: давай "психическую",- тихо проговорил комбат и отдал команду: - Командиры, по местам! Без моей команды огонь не открывать.
   Майор Потетюрин перешел на свой КП. Позвонил в штаб полка - там знают, меры приняты. Знают и в штабах артиллеристов Бондаренко и Маврина. Пушкари ждут команды.
   Приблизившись к окопам, гитлеровцы стали горланить:
   - Рус, сдавайс!
   Но в этот момент на них обрушился огонь нашей артиллерии.
   В глубине колонны вспыхнули два танка, подбитые из орудий. В те, что успели приблизиться к окопам, полетели гранаты и бутылки с горючей смесью. Застопорилась колонна, потеряла маневренность. Передним хотелось уйти из-под огня, а сзади напирали на них другие. Вспыхнула еще одна машина, потом другая, третья...
   Гитлеровцы с автоматами выскакивали из-за танков, бросались в атаку, но тут же попадали под пули бойцов 156-го полка. Бой длился долго, но в конце концов "психическая" атака выдохлась. Гитлеровцы не выдержали и отступили.
   Возле Потетюрина снова появился боец с повязкой на голове. Позабыв о субординации, он восторженно проговорил:
   - Вот здорово мы их, товарищ майор! Теперь им времечко понадобится, чтоб с духом собраться!
   Боец сделал паузу, ожидая, что на это скажет майор, но майор молчал, поглощенный картиной догоравшего боя. В другой раз Потетюрин остановил бы несвоевременного оратора, а сейчас не мог этого сделать: хотелось обнять богатыря. Комбат видел, как над окопом мелькнула белая повязка и как бутылка с зажигательной смесью, направленная твердой рукой, ударилась о броню, вспыхнул огонь, танк остановился, а боец взял в руки свою винтовку и хладнокровно, не торопясь начал стрелять по немцам, которые выскакивали из горящего танка. Ни один не ушел.
   - Скажите, кто вы?
   - Василий Титов я. Работал на стройке каменщиком. На Заварной батя, мать и две сестренки.
   Еще до "психической" атаки на другом участке обороны в бой вступил полк СС "Великая Германия". Черные мундиры с серебряными нашивками- ударная сила из резерва Гитлера. Посылая эсэсовских головорезов в атаку, Гудериан верил, что произойдет наконец то самое, во имя чего он сюда пришел: боевые порядки русских будут пробиты одним мощным ударом, черная лавина ворвется в город. А там все будет так, как предписано командованием группы армий "Центр" и особыми директивами гитлеровского штаба и службы безопасности. Гудериан не представлял себе, что есть такие силы, которые могли бы остановить "Великую Германию". Но, к изумлению генерала, такие силы нашлись. На участке вдоль Воронежского шоссе стояли полки 154-й дивизии, которыми командовали полковники М. П. Краснопивцев, М. М. Данилов, майор А. Н. Гордиенко. Вырвавшиеся не из одного "котла", бойцы этих частей имели достаточно ясное представление, кто такие эсэсовцы.
   Отбивать наступление эсэсовцев стрелковым частям помогли зенитчики и артиллеристы. Их удары и на этот раз были точны и сокрушительны. Рвались тяжелые снаряды, метались бронированные коробки с крестами. Иные из них загорались, другие, искореженные, подбитые, беспомощно замирали.
   Неся потери, эсэсовцы все лее продолжали наступать, накатываясь волна за волной на передний край наших стрелковых полков. В решающую минуту боя советские бойцы поднялись в штыковую атаку. Гитлеровцы, не выдержав этого удара, по- кинули поле боя. "Великая Германия" не оправдала надежды Гудериана.
   Самой южной точкой обороны оказалось недостроенное двухэтажное здание. В 200-250 метрах от него - фашисты. Их очевидная задача - овладеть этим домом и захватить весь поселочек, примыкающий к оружеино-техническому училищу.
   На рассвете остов двухэтажного дома высветился беснующимися всплесками обстрела. Все вокруг загудело, загрохотало. Рвались снаряды и мины, длинными и короткими очередями строчили пулеметы, взрывались гранаты.
   Когда артиллерийский и минометный огонь прекратился, бойцы Тульского рабочего полка стали готовиться к отражению атаки противника.
   Прошло пять, десять минут, но атакующих не видно. Разгадка наступила скоро: с оглушительным ревом, на бреющем полете пронеслись два самолета, сбрасывая бомбы на позиции рабочего полка. Самолеты заходят еще раз, опять сбрасывают бомбы, обстреливают позиции из пушек и пулеметов.
   Но пыл фашистских стервятников охлаждают зенитчики. Самолеты больше не появляются. Теперь выходят танки. Шесть на большой скорости мчатся по шоссе, за ними - пехотинцы, несколько танков заходят слева, на позиции роты Мартынова.
   С наблюдательного пункта Горшкову хорошо видно, куда нацелился враг. Замысел его состоит в том, чтобы захватить здание оружейно-технического училища и пробиться в город.- Фашисты уже не раз пытались это сделать. Зенитчики, стоявшие на шоссе, в упор расстреливали вражеские танки и пехоту.
   Еще не рассеялся дым, как из Волоховских выселок выкатились еще четыре танка, за которыми шли более роты пехоты и мотоциклисты. С близкого расстояния в борт машинам открыли огонь из противотанковых ружей два расчета 156-го полка. Пулеметчики рабочего полка Терехов, Грызлов и Грибков вовремя и с выгодных позиций открыли огонь по пехотинцам.
   Бой продолжался почти весь день. Не всегда удавалось определить, где свои и где противник. Каждое строение стало крепостью, каждая улочка - местом битвы.
   Комбат Е. И. Хохлов видел, как Алексей Гудков, командир взвода, вступил в единоборство с танками противника, как метнул бутылку с зажигательной смесью и она разбилась, поразив вражеский танк. Гудков подготовился, чтобы нанести удар по следующей машине, но опоздал - вражеская пуля сразила коммуниста. Погиб закаленный боец, прошедший испытания в боях советско-финляндской войны 1939-1940 годов и с немецкими фашистами в районе Черепети в составе истребительного отряда. У него была мирная профессия: работал механиком строительно-монтажного треста. Когда на нашу страну напали фашисты, он вступил в истребительный отряд, а потом пришел в рабочий полк. Храбрость и находчивость командира взвода, его бесстрашие помогали бойцам в самые трудные минуты.
   В разгар боя в полк прибыл Никита Зубанков, комиссар роты, которого считали уже выбывшим. Еще в первый день боев за Тулу косогорский металлург проявил незаурядную смелость, метнув гранату под гусеницы вражеского танка, оказавшегося почти рядом с ним. Танк "разулся" и замер, а Зубанкова отбросило в сторону и засыпало. Спасла комиссара сандружинница Евгения Никаноровна Паньшина, которая вынесла его из-под носа у гитлеровцев. Друзья с восторгом встретили сбежавшего из госпиталя Зубанкова...
   Немало осталось свидетельств мужества, находчивости, природной смекалки туляков, проявленных в дни жесточайших испытаний. Отдельные страницы этой летописи истинного патриотизма и повседневного подвига принадлежат перу писателя Е. 3. Воробьева, который был в дни обороны Тулы военным корреспондентом, не раз встречался с туляками во время боев за город. Вот небольшой отрывок из его корреспонденции:
   "Левша на передовой
   В мастерскую оружие приносят холодным, но оно опалено горячим дыханием боя - на нем пороховая копоть, горелая краска, окалина, царапины, вмятины.
   Полчаса назад притащили разбитый миномет, и оружейники собрались в "операционной" - хвойном шалаше, спрятанном в овражке. Мастера склоняются над минометом, как хирурги над тяжелораненым. Можно ли возвратить миномет к жизни? Что решит "консилиум"?
   Надежда не потеряна. Воентехник Костиков с помощниками принимается за ремонт - нужно заменить в миномете несколько раздробленных, перебитых суставов. А кто лучше может отремонтировать оружие, нежели мастер, который его когда-то изготовлял, который видит на оружии марку родного завода?
   Завод эвакуировали, станки увезли, с ними уехали в тыл оружейники, но в опустевшие цехи пришли пожилые рабочие и пустили в ход те станки времен царя Гороха, которые не трогали с места во время эвакуации - куда их, немощных инвалидов!
   И когда рабочий полк Горшкова бился с фашистами в поселке Рогожинском, на окраине Тулы, и позже, когда полк ушел на запад, чуть ли не ежедневно из заводских ворот выезжала полуторка, доверху груженная новехонькими винтовками. На заводе мастерили также ручные пулеметы Дегтярева, "максимы", противотанковые ружья...
   Иногда оружие требует заводского ремонта, но умельцы все-таки обходятся своими силами. Проходит день-другой, и пулемет, миномет или "пушка-прямушка" (так называют пушку калибра 45 миллиметров) занимает свое место на огневой позиции. Самозарядные винтовки превращают в автоматы, которых ох как не хватает, а немецкие пулеметные ленты приспосабливают для набивки нашими патронами.
   Во время боя в мастерскую приволокли "максим". Он был изрешечен осколками: кожух пробит в четырех местах, у станины выкрошило бок, искорежен спусковой рычаг. Оружейники Чичелов, Шишкин и Афанасьев через два часа вернули "максим" на передовую.
   Подобно заботливым санинструкторам, оружейники отправляются к своим "пациентам" на поле боя, чтобы оказать им первую техническую помощь. Гуськов под сильным огнем исправил старый, видавший виды пулемет, который закапризничал, не стрелял автоматически. Кузин исправил "максим" также под сильным обстрелом. Пуля пробила Кузину кисть руки, когда он уже вставил ленту и закрывал исправленную крышку короба.
   Слава о тульских оружейниках распространилась и за пределами полка. К ним приезжают на "консилиум" соседи, привозят оружие, которое им самим отремонтировать не удалось. И почти всегда туляки выручают соседей.
   Кажется, любовь к оружию и умение пользоваться им, отвага и пытливость, русская смекалка и рабочая закалка многих поколений тульских оружейников волшебно вселились в этот хвойный шалаш на переднем крае. Будто вовсе не воентехник Василий Чичелов здесь самый главный, а его предок и земляк Левша, тоже вступивший в ряды народного ополчения, в доблестный полк Горшкова".
   
   4 ноября Гудериан бросил в бой все средства, которые были в его распоряжении. На какое-то время гитлеровцам удалось потеснить рабочий полк, захватить несколько домов.
   Горшков тоже ввел в бой все свои силы, запросил подкрепление у артиллеристов и пехотинцев.
   В критический момент командир рабочего полка подал команду комендантскому взводу:
   - В ружье!
   Взвод бросился на врага и отбил дом, который только что захватили немцы. И. С. Комаров смертельно ранен. Еще одна тяжелая утрата... Не стало боевого командира, одного из лучших агитаторов полка.
   Жарким был этот день и для воинов генерала Фоканова. Противник с утра до вечера с небольшими интервалами штурмовал части 154-й стрелковой дивизии. Не раз возникали ситуации, когда казалось, что враг вот-вот прорвет оборону. И тогда на помощь армейцам приходили бойцы-чекисты и подразделения рабочего полка, взаимодействуя и вводя в бой свои силы.
   С наступлением темноты вражеский штурм прекратился, но еще долго продолжался обстрел обороны наших войск. Не раз переносили фашисты огонь артиллерии на город, на жилые кварталы. Дважды в тот вечер, чтобы утихомирить противника, по указанию начальника артиллерии 50-й армии полковника К. Н. Леселидзе в дело вступали артиллеристы полковника А. А. Маврина. Наконец вражеский огонь ослабел. Один за другим умолкли фашистские минометы и орудия.
   447-й артиллерийский полк в ту ночь нанес мощный удар по вражеским объектам на Косой Горе, где у противника была развернута крупная ремонтная база и стянуто большое количество техники. Разведчики доложили, что удар наших артиллеристов причинил фашистам значительный урон.
   День ото дня все более стойкой, организованной и активной становилась оборона Тулы.
   Но не только на боевых рубежах обороны города ощущали гитлеровские захватчики стойкость и мужество защитников подступов к столице. Каждый день пребывания врага на тульской земле вызывал все более активный отпор советских людей оккупантам. Многократно возрастала ненависть к фашистам там, где оставшиеся в захваченных гитлеровскими войсками районах люди воочию убеждались, до какой степени варварства и жестокости способен дойти фашист.
   И в области росло, набирало силу партизанское движение.
   Работа по организации партизанских отрядов была начата сразу же после директивы СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года о мобилизации всех сил и средств на отпор фашистским захватчикам.
   К началу военных действий на территории Тульской области партизанские отряды имелись в 30 районах. В них насчитывалось около 800 бойцов. К этому же времени были подготовлены десятки специальных групп, в которых состояло 350 человек.
   Партизанское движение развертывалось и направлялось областным комитетом партии, в формировании отрядов и групп непосредственно участвовали райкомы и горкомы партии.
   Партизанские отряды и группы давали знать о себе врагу в Плавском, Товарковском, Узловском и многих других районах, оккупированных немецко-фашистскими захватчиками. Вместе с бойцами Красной Армии они наносили ощутимые удары по оккупантам.
   Активно действовали партизаны на территории Черепетского района, где из местных коммунистов, комсомольцев и беспартийных был создан боевой отряд еще до прихода гитлеровцев. Этот отряд также помогал частям Красной Армии защищать подступы к Лихвину, стоял насмерть в боях с вооруженными до зубов регулярными войсками фашистов.
   В начале сентября 1941 года по решению Черепетского райкома партии был образован партизанский отряд "Передовой" - на базе истребительного батальона, созданного еще в июле. Состоял он в основном из молодежи. Командовал отрядом Дмитрий Тимофеевич Тетерчев, комиссаром отряда назначили Павла Сергеевича Макеева.
   Отряд разбили на две группы. Одна под командованием Тетерчева отправилась "седлать" шоссейную дорогу, связывавшую Козельск с Белевом, а вторая во главе с комиссаром вышла к дороге Перемышль - Лихвин.
   Вскоре группа Макеева в двух местах заминировала дорогу. Три грузовые автомашины проскочили и не подорвались, а четвертая, легковая, с офицерами, взлетела на воздух.
   Успешно провела свою первую операцию и группа Тетерчева. Она подорвала на минах легкий немецкий танк, подбила одну грузовую автомашину, уничтожила несколько врагов, захватив два пулемета, гранаты и боеприпасы, в которых отряд нуждался.
   Так началась боевая жизнь отряда "Передовой" во вражеском тылу вдали от областного центра.
   Отряд Тетерчева и Макеева помог выйти из окружения двум крупным группам командиров и бойцов 50-й армии. Партизаны вывели их лесными дорогами прямо к Туле.
   ахватив Лихвин, немцы начали восстанавливать железнодорожный мост через Оку. В 10 километрах от этой строительной площадки они смонтировали и пустили в ход лесопильный завод, на котором готовили пиломатериалы для моста. Работали там более ста советских военнопленных. Партизаны решили сорвать немецкую затею, напали на охрану, разгромили ее, освободили пленных, а завод сожгли.
   На целые сутки удалось партизанам парализовать железнодорожную ветку Козельск - Шепеле-во - Мышбор, где они сожгли два вагона спецсвязи, взорвали паровоз. А через несколько дней у деревни Переславичи разгромили гитлеровский отряд, грабивший местное население. На станции Шепелево смельчаки из отряда "Передовой" пустили под откос железнодорожный состав с прицепленным паровозом, приготовленный к отправке.
   А когда оккупанты стали в Лихвине спешно грузить свое военное имущество в вагоны, отряд в полном составе внезапно появился на станции Мышбор. Немецкая охрана разбежалась тут же, как только услышала стрельбу и партизанское "ура". Прогремело несколько мощных взрывов, взломавших железнодорожное полотно, и фашистским эшелонам путь на запад оказался отрезанным. На станциях Лихвин и Мышбор противник оставил 3 паровоза, более 350 вагонов с вооружением, машинами, боеприпасами и продовольствием.
   Немало смелых и отважных бойцов было в отряде "Передовой". Имя одного из них - шестнадцатилетнего Саши Чекалина - вскоре узнала вся страна.
   Родился Чекалин в селе Песковатском. Вместе со своими сверстниками учился в Лихвинской средней школе. В июле 1941 года Саша добровольцем вступил в истребительный отряд, прошел начальную военную подготовку. Когда фашисты оккупировали Черепетский район, Чекалин пришел в отряд Д. Т. Тетерчева. Люди, которых он встретил там, были ему знакомыми, и они его знали как серьезного, волевого парня.
   Вместе с отрядом "Передовой" Чекалин ушел в тыл врага, стал разведчиком. Не раз ходил он в расположение вражеских гарнизонов, добывал ценные сведения о противнике, приносил оружие. Это был наблюдательный, зоркий разведчик. Почти каждый раз он возвращался с задания, обвешанный винтовками, автоматами и гранатами, добытыми у противника. Немало было у него на счету уничтоженных оккупантов.
   В начале ноября стояла дождливая, холодная погода. Саша сильно простудился, и П. С. Макеев направил его в деревню Мышбор к человеку, близкому к партизанам, у которого Чекалин мог бы отлежаться. Но в деревне Саша узнал, что фашисты охотятся за ним. Не желая рисковать теми, кто хотел приютить его, Чекалин ушел к себе домой в Песковатское.
   Ночью фашисты ворвались в дом. Саша попытался пробиться, бросил гранату, но она не взорвалась...
   Его привезли в Лихвин. Допрашивали со всем палаческим изуверством. Чекалин молчал. Его пытали долго и жестоко, но он не ответил ни на один вопрос фашистов, ни словом не выдал товарищей. 6 ноября гитлеровцы согнали людей на площадь в центре Лихвина, где была сооружена виселица. Ее оцепили сотни солдат, десятки конных.
   Сопровождаемый усиленным конвоем, полураздетый, Саша медленно шел к месту казни. Своим палачам он успел бросить в лицо:
   - Нас очень много, всех не перевешаете. Победа будет за нами!
   И запел "Интернационал", но голос героя прервался на полуслове...
   Труп Саши Чекалина фашисты не разрешили убрать. Они прикрепили к нему дощечку: "Конец одного партизана".
   Да, одного они казнили, а сотни новых влились в ряды патриотов, продолжая дело, за которое отдал свою жизнь комсомолец Александр Чекалин.
   
   Подводя итоги первых месяцев войны, Председатель Государственного Комитета Обороны, Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин отметил: "Враг рассчитывал на то, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, наша страна будет поставлена на колени. Но враг жестоко просчитался. Несмотря на временные неуспехи, наша армия и наш флот геройски отбивают атаки врага на протяжении всего фронта, нанося ему тяжелый урон, а наша страна - вся наша страна - организовалась в единый боевой лагерь..."
   Одним из подтверждений тому была сражающаяся Тула.
   6 ноября в 5 часов утра из Тулы в Москву, в ЦК ВКП(б), ушла телеграмма:
   "Неоднократные атаки противника на город с западного и юго-западного направления успешно отбиты. Работу по истреблению фашистского зверья продолжаем с неослабевающей силой.
   Жаворонков".
   Праздничные события в Москве - торжественное заседание и военный парад, слово партии, обращенное к народу,- с огромной силой отозвались в осажденной Туле. Все, что было сказано в Москве, было близко и понятно защитникам города. Их вдохновлял и окрылял прежде всего оптимизм, с которым партия оценивала события на фронтах и на международной арене, их непоколебимая вера в победу.
   Партия не приукрашивала обстановку. Напротив, подчеркивала всю ее сложность и драматичность, говорила народу суровую правду, но говорила так, что светлее становилось на душе, поднималось настроение у фронтовиков и тружеников тыла.
   Осажденная Тула вместе со всей страной отмечала 24-ю годовщину Великого Октября. На фасадах домов, телеграфных и электрических опорах, на баррикадах-красные флаги. Сотни агитаторов, выделенных партийными комитетами, побывали в общежитиях и семьях туляков, поздравили с праздником, рассказали о положении на фронтах. Состоялись торжественное собрание и большой городской радиомитинг, в кинотеатре имени Бабякина демонстрировался фильм "Щорс". Жителей города и воинов Красной Армии поздравили с годовщиной Октября городской комитет обороны и Военный совет 50-й армии.
   Не были забыты и земляки, уехавшие с тульскими заводами в тыл страны. Одна из приветственных телеграмм, подписанная руководителями обкома и горкома, облисполкома и горисполкома, ушла в Ижевск. От имени защитников Тулы в ней говорилось: "Привет всем тулякам и тулячкам, привет всем ижевцам и самые лучшие пожелания и поздравления с 24-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции от защитников Тулы. Тула в порядке. Туляки тоже все в порядке.
   Фашистов разгромим обязательно". У бойцов на передовой побывали делегации, передали сердечные поздравления от рабочих и всех жителей города, вручили подарки. Солдаты и командиры с благодарностью принимали теплые вещи, собранные населением, кисеты, вышитые умелыми руками девушек, их сердечные письма, отведали домашних пирогов, вкус которых многие уже позабыли...
   К воинам рабочего полка приехали делегации Центрального и Привокзального районов во главе с первыми секретарями райкомов партии А. Н. Малыгиным и Ф. Т. Храмайковым.
   - Крепче бейте фашистов, не пускайте их в Тулу,- говорили рабочие, обращаясь к бойцам и командирам.- Помните, мы с вами. В любой день и час встанем с оружием.
   Говорилось это не только для моральной поддержки. За время боев за Тулу рабочий полк пополнялся шесть раз. На место погибших и раненых в строй становились сотни их товарищей с фабрик и заводов. А сколько из тех, кто не выехал с заводами на восток, надели солдатскую шинель и пополнили стрелковые дивизии, артиллерийские и другие подразделения, защищавшие город!
   В ознаменование 24-й годовщины Октября Тульский рабочий полк за храбрость и мужество в борьбе с германским фашизмом был отмечен знаменем обкома ВКП(б) и облисполкома.
   На митинге представителей полка, состоявшемся в 150 метрах от передовой линии, знамя тулякам вручил первый секретарь обкома ВК.Щ6), председатель городского Комитета обороны В. Г. Жаворонков. Под этим знаменем рабочему полку суждено было пройти боевой путь от Тулы до Кенигсберга.
   7 ноября наши войска нанесли контрудар по тульской группировке немецко-фашистских войск. Замысел командования Брянского фронта сводился к тому, чтобы 50-я армия, прочно обороняя Тулу, во взаимодействии с 3-й армией разгромила вражескую группировку в районе Косой Горы, Ясной Поляны, Щекино.
   Задача оказалась для наших войск не по силам, для нее еще не созрела обстановка. И все же эта операция сорвала планы гитлеровского командования, намечавшего в те дни захватить город. Враг понес большие потери, а наши войска улучшили свои позиции.
   Особенно чувствительные удары по врагу нанесла 413-я стрелковая дивизия генерала А. Д. Терешкова, гнавшая немцев более 12 километров, до тех пор, пока они не ввели в бой большую группу танков.
   9 ноября 154-я стрелковая дивизия, рабочий полк и два батальона 156-го полка НКВД, воспользовавшись успехом 413-й дивизии и четко скоординировав свои действия, мощным ударом выбили противника из Рогожинского поселка. Был освобожден самый опасный участок, с которого враг рассчитывал ворваться в город.
   Каково было бойцам драться за каждый дом, даже комнату, этаж, рассказал Р. Н. Габараев, в ту пору командир одного из батальонов 154-й дивизии:
   "Бои в Рогожинском поселке были исключительно упорные. Отдельные дома по нескольку раз переходили из рук в руки. Случалось и так, что в одном и том же доме находились наши и вражеские подразделения. Одно наше стрелковое отделение захватило комнату в каменном доме, но оказалось отрезанным противником. Позицию бойцы продолжали удерживать. Но как им доставлять пищу? Подумали наши ребята и прибегли к хитрости. Наполнили термос пищей, привязали к нему веревку и бросили ее конец в расположение отделения, через простреливаемое врагом пространство. Бойцы подхватили веревку, потянули термос. Фашисты открыли огонь: пытались прострелить термос, лишить наших бойцов пищи. Но тут мы своим огнем так прижали врага к земле, что он прекратил стрельбу вовсе. Термос оказался у наших товарищей.
   Туговато приходилось и третьему этажу, который из командного пункта батальона вскоре превратился в огневую точку. Враг бил по нас из пушек. Приходилось спускаться на второй или первый этаж, потом снова занимать третий. Что ни час - маневрировали, но в дом фашистов не пустили".
   Начальник штаба рабочего полка Б. М. Сосон-кин и его помощник С. И. Марухин обходили Рогожинский поселок, только что отбитый у немцев.
   На краю поселка они увидели свежее кладбище. Марухин принялся считать кресты, но, насчитав не одну сотню, сбился со счета.
   - Ну вот, эти сотни солдат и офицеров по приказу Гитлера уже нашли жизненное пространство на нашей земле...
   - Тут не все. Вон еще сколько трупов... О них нам придется позаботиться.
   Операция по освобождению Рогожинского поселка носила локальный характер и, возможно, не оказала заметного воздействия на общий ход фронтовых событий. Но велико было значение этой победы для защитников города. Весть об освобождении поселка быстро облетела все воинские части, все районы и кварталы города и была воспринята как доброе предзнаменование.
   10 ноября 258-я и 154-я стрелковые дивизии вели ожесточенные бои с гитлеровскими войсками, наносившими удар северо-западнее Тулы. Гудериан приказал командиру 43-го армейского корпуса генералу Хейнрицу на стыке двух советских армий - 49-й и 50-й - ударом в направлении Глебово-Никулино - Суходол осуществить прорыв к Московскому шоссе. Оттуда немецкие войска могли развить наступление на Серпухов и на Тулу.
   Наступление на деревню Никулино, которую оборонял наш 991-й полк, началось утром. Отбивая яростные атаки, истекая кровью, воины полка держались до последнего. В течение дня разрушенная и сожженная деревня трижды переходила из рук в руки. Но в конце концов перевес оказался на стороне врага. Он захватил Никулино, оседлав две дороги, ведущие на Тулу и на Суходол.
   На следующий день гитлеровцы вошли в Суходол. До Московского шоссе рукой подать, менее 10 километров. Еще рывок - и враг сможет достичь своей цели.
   Но этот решающий рывок не произошел. Командующий Западным фронтом генерал Г. К. Жуков приказал командующим 49-й и 50-й армиями отбросить противника. В ночь на 12 ноября были подтянуты из-под Тулы части 194-й стрелковой дивизии, а из-под Медвенки и Севрюково - эскадроны 31-й кавалерийской дивизии полковника Борисова. Об этом боевом задании М. Д. Борисов рассказал впоследствии:
   "В штабе 50-й армии 31-ю дивизию называли "пожарной командой". И посылали ее на самые опасные участки.
   В первой декаде ноября противник потеснил наши части на стыке 50-й и 49-й армий. Два полка кавалерийской дивизии с тремя орудиями были переброшены в район Суходола. Для дневной атаки врага у нас не хватало сил. Решили осуществить ее ночью. А для создания впечатления, что немцы окружены, в тыл им послали группу автоматчиков во главе с майором Егоровым. Их снабдили большим количеством гранат.
   Атака началась, как только группа Егорова зашла врагу в тыл и сигнализировала об этом ракетами. Противник понес большие потери, бросил на позициях артиллерию и автомашины. В бою отличился комиссар дивизии, старший батальонный комиссар Николай Мозжечков. Полк, с которым он действовал, захватил четыре вражеских орудия и несколько автомашин. Когда о результатах боя я доложил начальнику штаба армии полковнику Аргунову, он усомнился:
   - Что, конскими хвостами воюете?
   А когда Аргунов узнал о трофеях, горячо поздравил нас с победой.
   Через несколько дней о результатах нашего ночного боя писала "Правда".
   Успех в районе Суходола вселил в бойцов дивизии еще большую уверенность в свои силы".
   Перегруппировали свои силы командиры 238-й и 258-й дивизий Коротков и Сиязов.
   Мощным ударом во фланги советские войска отбросили противника на позиции, которые он защищал до наступления.
   Трудные дни переживала Тула. Были среди них такие, когда опасность железным кольцом сжимала сердца - сердца людей, сердце города.
   Ни на один час, ни на минуту не останавливался пульс сердца Тулы - комитета партии, исполкома Совета депутатов трудящихся, объединенных в едином боевом органе - Тульском комитете обороны. Город жил, трудился, продолжал делать то, что было необходимо фронту, воинам на передовой.
   В период обороны Тулы городской комитет обороны, как чрезвычайный орган, объединил под своим руководством всю партийную, гражданскую и военную власть на месте, в городе и области. Опираясь на партийный и советский аппарат, поскольку своего особого аппарата не имел, он стал боевым оперативным органом и подчинил интересам военных действий всю деятельность партийных, советских, профсоюзных и комсомольских организаций, предприятий и учреждений, решая быстро даже самые неожиданные вопросы. Конечно, в первую очередь решались вопросы непосредственной обороны - строительства оборонительных рубежей, формирования боевых подразделений, их вооружения, оказания всемерной помощи боевым частям и военному командованию в вооружении, боеприпасах, снаряжении, продовольствием и медицинской помощью. По-прежнему обеспечивался строжайший порядок в городе и области. А с развитием боевых действий все острее становилась необходимость организации производства вооружения, боеприпасов, различного рода военного снаряжения и боевого имущества, обеспечения защитников и населения города хлебом, продуктами питания, топливом, создания наиболее безопасных условий во время артиллерийского и минометного обстрелов, воздушных бомбардировок, оказания пострадавшим медицинской помощи.
   На предприятиях местной промышленности и промысловой кооперации были изготовлены десятки тысяч саперных лопат, ломов, строительных скоб, подков, сотни окопных печей, десятки тысяч телогреек и ватных шаровар, рубашек, шапок-ушанок, рукавиц. Эти же предприятия организовали изготовление обуви, ее ремонт, а когда направлявшиеся в Тулу для воинов несколько вагонов валенок были в Веневе сожжены фашистской авиацией, артели и предприятия местной промышленности начали изготовление валенок из войлока. Обувь получалась не очень изящная, но теплая.
   Несколько тысяч пар валенок собрали у населения. Бойцы остались довольны заботой туляков.
   Комсомольцы и молодежь города собрали и передали войскам более 5 тысяч пар лыж, большое количество различных подарков.
   Многие из этих вопросов, больших и малых задач было нелегко решать. А когда военные попросили организовать ремонт танков, тут уж стало совершенно очевидно: без находчивости, смекалки тульских кузнецов не обойтись.
   В кабинете М. Д. Баженкова, оставшегося вместо уехавшего в эвакуацию директора завода "Новая Тула", раздался телефонный звонок. Баженков снял трубку и услышал голос секретаря горкома партии Филимонова:
   - Михаил Дмитриевич, есть поручение городского комитета обороны организовать на вашем заводе производство одного приспособления для наших воинов - своего рода волокуши. Несложное, но крайне нужное дело. Понимаю, скажешь, что завод стоит, людей нет.
   - Да ведь так оно и есть, Федор Семенович.
   - Собирай людей, кого можешь. Через час подъеду.
   Завод "Новая Тула", как и другие тульские предприятия, эвакуировался на восток. Осталось 12 человек - "особая команда" во главе с М. Д. Баженковым. Эта команда обязана была охранять завод как зеницу ока.
   Раз цел завод, так почему он должен бездействовать?
   Так рассудили в городском комитете обороны, когда решили искать способ более-менее безопасной доставки воинов к вражеским огневым точкам.
   Филимонов объяснил Баженкову и двум инженерам суть задуманного дела. Спросил:
   - Можно?
   - Подумать надо. Доложим.
   - Времени на раздумье мало...
   - Поспешим, Федор Семенович.
   Задание комитета заинтересовало работников завода прежде всего тем, что это было конкретное дело для фронта, для обороны города. Решение нашли быстро.
   Конструкция волокуши получилась нехитрая - бронированный обтекаемой формы короб, укрепленный на стальном листе с полозьями. Внутри, на обшитом досками полу, где помещались бойцы, укреплялся "максим", с достаточным запасом лент. Такое бронированное сооружение танк быстро доставлял на огневой рубеж, отцеплял, и бойцы открывали прицельный огонь с близкого расстояния.
   "Особая команда" с радостью занялась настоящим делом. Узнав об этом, к ней на подкрепление в тот же день пришли несколько рабочих и инженеров, не уехавших из города. Пришли и старые кадровики завода Е. В. Волков, К. И. Засыпкин, Ф. Ф. Федотов. Нашлось дело и для них.
   Завод изготовил 11 волокуш. В присутствии В. Г. Жаворонкова их испытали на прочность - стреляли бронебойными пулями, потом проверили в бою. Пулеметчики благодарили заводских мастеров за выдумку, которая помогла спасти жизнь многим бойцам.
   А потом пошли настоящие фронтовые заказы - "особая команда" вместе с ветеранами работала с большим напряжением.
   На патронном заводе небольшую группу инженеров и техников, оставленных на особый случай, возглавил Леонид Иванович Горбушин.
   Стояла уже глубокая осень, в цехах завода, оборудование которого почти полностью вывезли на восток, было холодно. Туда же выехали рабочие, многие специалисты. Запустение навевало тоску на оставшихся охранять завод.
   Когда Горбушина попросили помочь отремонтировать танки, он поначалу удивился: на заводе многое делали, а вот танки никогда не видывали. Но ведь недаром говорят, что туляки все могут, если захотят. Тем более когда идет такая война, бой не на жизнь, а на смерть с вооруженными до зубов гитлеровскими войсками.
   - Поможем, гони свои танки.
   Горбушин еще не знал, как поможет, но был полон решимости сделать это. Он собрал группу, оставшуюся на заводе. Договорились без промедления приняться за работу. Начали с розыска рабочих. Нашли одного, другого, а через них пошло по цепочке. Люди пришли - десятка два квалифицированных рабочих. Но нужны станки, инструменты, а их нет. Что делать?
   - Кое-что у нас найдется,- сказал один из старых кадровых рабочих.- Туляки - народ запасливый.
   Леонид Иванович знал об этой черте туляков, об их запасливости. И теперь, пожалуй, больше всего рассчитывал на домашние кладовые. Он не сомневался, что рабочие не поскупятся не только на инструмент, если потребуется, все отдадут. В стороне не останутся, когда Родина в беде.
   С того и началось возрождение завода. Собрали инструмент, отыскали заброшенные станки, которые не успели отправить на переплавку, восстановили. И начали. Гремела артиллерийская канонада, завывали сирены, недалеко от завода кипел бой, а тут, в нетопленом цехе, творили свое дело люди, совсем позабыв об опасности; рабочие молча, сосредоточенно занимались каждый своим делом. Посредине цеха горел большой костер. Его развели, чтобы хоть как-то согреться - руки к металлу прилипали.
   Здесь тоже был фронт, тоже шло сражение.
   13 ноября городской комитет обороны принял три постановления - о создании мастерских по ремонту оружия на заводе "Новая Тула", о ремонте танков на патронном заводе и об изготовлении 82-миллиметрового миномета; о нем председатель комитета помнил особо.
   Вопрос о миномете возник еще в первые дни боев за Тулу, когда Василий Гаврилович Жаворонков, будучи в рабочем полку на передовой, спросил командиров и политработников, чем помочь. Бойцы ответили в один голос: минометами.
   - Хотя бы один для начала,- попросил начальник штаба полка.
   Дело это решили поручить машиностроителям. Инженер Александр Петрович Филиппов с группой товарищей взялся подготовить производство. Пока оборудовали цех, к работе подключилась группа специалистов. Возглавил ее начальник производства Дмитрий Васильевич Романов - опытный инженер. В группу вошли 15 человек, среди них братья Михаил и Павел Щепакины, Михаил и Иван Кузь-мичевы, старейший мастер В. Толмасов, токари И. Коротков, А. Латов и другие.
   Вошла в эту группу и Вера Александровна Полухина, инженер-конструктор. Накануне войны она окончила Ленинградский военно-механический институт, трудилась в коллективе тульских оружейников. Из боевой части, стоявшей под Тулой, привезли миномет. С помощью Веры Александровны, которая знала материальную часть миномета, сделали чертежи. Умелые руки Короткова, Латова, братьев Щепакиных, Толмасова и их товарищей создавали сложные детали.
   Несмотря на огромное желание рабочих побыстрее сделать миномет, дело застопорилось с изготовлением ствола: на заводе не оказалось подходящих труб.
   Ф. Т. Храмайков, взявший шефство над выпуском миномета, помог разыскать их на других заводах.
   И вскоре первый 82-миллиметровый миномет был представлен компетентной комиссии из военных и гражданских. Жюри одобрило его. Городской комитет обороны постановил: передать миномет № 1 Тульскому рабочему полку... Миномет привезли с завода прямо в полк и тут же испытали в бою.
   - Машина хорошая,- похвалили туляков командир полка Горшков, комиссар Богомолов и заместитель командира полка Аникушин.
   Тот миномет положил начало нужному делу. Рабочий полк получил потом еще 20 минометов.
   В это время на заводе "Новая Тула" начали делать 37-миллиметровые минометы, а оружейники по заявкам воинских частей оперативно восстанавливали стрелковое оружие.
   А на машиностроительном заводе окрыленные успехом рабочие и инженеры принялись за 120-миллиметровый миномет. Но тут возникли новые трудности: для изготовления казенной части потребовался молот, которого на заводе не оказалось после эвакуации. Делать без поковки? "Нет, не выйдет",- сказали инженеры.
   Помог опять райком партии. Федор Тихонович Храмайков вспомнил, что на заводе НКПС остался двухтонный молот с поврежденной станиной.
   Восстановить молот помог отличный сварщик из паровозного депо Василий Георгиевич Митькин вместе со знатными слесарями с завода НКПС Комаровым и Дроновым. Втроем, работая без перерыва целые сутки, они восстановили молот. "Хотелось отблагодарить этих людей за самоотверженный труд,- вспоминает Ф. Т. Храмайков.- Но кроме буханки хлеба и трех пачек махорки мы ничем не могли тогда оплатить эту работу. Да и никто из них и не требовал платы. Они были счастливы тем, что сумели помочь фронту".
   За окнами - пулеметная и артиллерийская стрельба, а рабочие трудились одержимо, не покидая своих мест. Отключали электросвет - зажигали свечи и керосиновые лампы. Они держали свой рубеж обороны.
   Стояла середина ноября. Пасмурные, дождливые дни все чаще сменялись морозными, земля окаменела, прикрытая еще не отлежавшимся пушистым снегом.
   Но на рубежах обороны все было грязно-серым, развороченным гусеницами танков, взрывами снарядов и бомб.
   В вечерней сводке Советского информбюро от 15 ноября сообщалось:
   "Стрелковая часть тов. Горшкова, действующая на одном из участков Западного фронта, стойко обороняет пункт Т. Бойцы отбили 12 танковых атак противника, подбили много вражеских танков и уничтожили роту немецких автоматчиков.
   Зенитчики части тов. Бондаренко, действующие совместно с бойцами тов. Горшкова, сбили 3 немецких самолета и прямой наводкой расстреляли 26 вражеских танков".
   Однако командование 50-й армии и городской комитет обороны понимали, что бои, предпринятые противником в середине ноября, были лишь разведкой боем, попыткой нащупать слабые места в нашей обороне. Перегруппировывая и пополняя свои войска, враг готовился для нового наступления.
   Новое наступление немецко-фашистских войск под Тулой началось утром 18 ноября - на болоховском и дедиловском направлениях. Оно было тщательно спланировано и подготовлено как одно из важных звеньев по захвату столицы.
   На совещании командующих группами армий 13 ноября в Орше Гитлер потребовал любой ценой взять Москву. Немецко-фашистское командование решило двумя подвижными группировками одновременно нанести сокрушительные удары по флангам Западного фронта и, стремительно обойдя Москву с севера и юга, замкнуть кольцо окружения восточнее столицы.
   Ударная группировка противника, сосредоточенная на Тульском участке фронта, имела в своем составе 4 танковые, 3 моторизованные, 5 пехотных дивизий, большое количество танков, артиллерии. Для наступательной операции немцы подготовили большие силы.
   Ставка Верховного Главнокомандования приняла ряд организационных решений, в том числе о передаче 50-й армии в состав Западного фронта в целях объединения усилий по обороне Москвы. Были приняты некоторые меры, чтобы усилить войска 50-й армии, но она по-прежнему уступала группировке Гудериана: в живой силе - почти в 4 раза, а в танках и артиллерии - в 6 раз. Три дивизии, ранее входившие в ее состав, были выведены на доукомплектование.
   Войскам 50-й армии пришлось занять полосу обороны от Суходола до Узловой - около восьмидесяти километров.
   Наиболее жаркие бои 18 ноября разгорелись в районе Дедилова. Против 1324-го полка 413-й стрелковой дивизии немцы бросили большое количество танков, его боевые порядки подверглись массированным ударам с воздуха. Дальневосточники мужественно отстаивали каждую улицу и каждый дом районного центра, им помогали отряды самообороны из местного населения. В бою погиб командир полка, ранен комиссар, пали многие бойцы и командиры, но полк продолжал отбивать атаки. Однако к вечеру иссякли силы защитников, и гитлеровцам удалось занять Дедилово и несколько населенных пунктов, расположенных поблизости.
   19 ноября враг с новой силой обрушился на левый фланг 50-й армии, стремясь развить наступление на Узловую и Сталиногорск. Его пехота и танки пошли на штурм горняцкого города Болоховка, который защищали бойцы 1322-го полка 413-й дивизии. Они встретили фашистов мощным огнем и заставили их отойти. К вечеру на штурм Болохова немцы бросили пехотную дивизию, подкрепленную большим количеством танков. Враг окружил город с трех сторон. С четвертой ему противостояла танковая рота капитана М. А. Запорожца из 32-й бригады.
   Отчаянно дрались советские танкисты, сожгли два танка, истребили до трехсот фашистских солдат и офицеров. Но ночью кольцо окружения замкнулось. В бою погиб капитан Запорожец. Из пяти экипажей только один вышел из огня. Погибая, танкисты дали возможность вырваться из кольца основным силам 1322-го полка.
   Однако в захваченном врагом городе, в здании средней школы, остался штаб полка. Там же в подвале находились раненые.
   Фашистские танки окружили школу и открыли по ней огонь.
   Комендантский взвод и офицеры штаба 1322-го полка во главе с командиром полка Д. М. Корнеевым защищались до последней возможности. Но что могла сделать горстка людей против танков? Комендантский взвод таял на глазах.
   - Спасай штабные документы! - приказал раненый командир полка старшему лейтенанту Василию Ноздрюхину.
   - А как же вы, товарищ подполковник?
   - Спасай документы! - повторил командир полка.
   Быстро уложив бумаги в ящики, Ноздрюхин передал их писарям, взял автомат, противотанковые гранаты и первым выскочил на улицу, расчищая огнем путь себе и товарищам.
   Немцы были ошеломлены дерзостью советского офицера и на какое-то время растерялись. Ноздрюхин, воспользовавшись этим, невредимым пробился через вражеские заслоны. Полковые документы были спасены.
   Но участь оставшихся в штабе оказалась трагической. Командир полка Д. М. Корнеев, комиссар Ф. Д. Кузнецов, начальник штаба П. Е. Жарков, младший политрук А. В. Андриенко, бойцы, охранявшие штаб, сражались до последней минуты. Фашисты долго не могли сломить сопротивление отважных воинов. Погибли командир и комиссар. Живыми вышли только трое. Обозленные гитлеровцы жестоко расправились с ранеными красноармейцами.
   
   После 20 ноября Ставка Верховного Главнокомандования назначила командующим 50-й армией генерал-лейтенанта Ивана Васильевича Болдина. Прежде чем отправиться в свой штаб, новый командующий решил увидеть Тулу, встретиться с председателем городского комитета обороны В. Г. Жаворонковым.
   "Доложил о цели приезда,- вспоминал И. В. Болдин.- Жаворонков поднял на меня утомленные, покрасневшие от бессонницы глаза, улыбнулся:
   - Чудесно, товарищ Болдин! Еще утром нам сообщили, что в Тулу едет новый командарм. Ждали вас целый день.
   - Как обстоят дела? - спросил я.
   - Откровенно говоря, держать оборону трудно. Гудериан все время атакует крупными силами...
   В день моего приезда город был с трех сторон обложен войсками Гудериана... Но Тула продолжала бороться! Несмотря на величайшие трудности, защитники города были полны веры в свою победу".
   После беседы в комитете обороны командарм ознакомился с городом, его оборонительными соору- жениями.
   Иван Васильевич хорошо помнил город, любил Тулу, знал его трудовую и революционную биографию и дорожил ее традициями, так же как туляки. Чувство это хранил еще с 20-х годов, со времен гражданской, когда командовал тульским полком.
   Сейчас город выглядел притихшим, суровым. Всюду - надолбы, противотанковые рвы, массивные "ежи" и баррикады. Ознакомившись с системой обороны, командарм остался доволен, отметив, что город хорошо подготовлен к обороне, всюду четкий порядок.
   С особым удовлетворением командующий отметил для себя обстановку, царившую в городском комитете обороны. Комитет уверенно держал в своих руках все нити, связывавшие воедино защитников города, к нему стекались новости со всех концов города, со всех участков обороны. Из комитета обороны шли конкретные, деловые указания предприятиям о помощи войскам, о бесперебойном снабжении войск и населения хлебом, продовольствием, теплой одеждой, обувью, медикаментами, об обучении жителей военному делу. И все эти указания выполнялись четко, по-военному.
   У нового командующего армией и городского комитета обороны с первого же дня сложилось полное взаимопонимание и взаимодействие, сыгравшие большую роль в организации обороны города на заключительном этапе.
   Болдин решил все силы сосредоточить в самом городе и вокруг него, туда же перевести штаб армии и командный пункт. Некоторые военные недоумевали и удивлялись такому решению. Штаб в Тулу, в тот момент, когда в любое время может замкнуться кольцо окружения?!
   Но генерал Болдин уже бывал в окружении и не страшился его. Он тонко улавливал ситуацию, правильно оценивал ее с военной и политической точки зрения, учитывал психологию воинов и жителей города. Чтобы обеспечить надежную оборону, командование армии должно быть в Туле!
   В конце ноября штаб 50-й армии разместился в нескольких деревянных домиках на улице Октябрьской.
   К этому времени обстановка на линии обороны снова обострилась. Введя в наступление свежие резервы, немецко- фашистские войска захватили Узловую и Сталиногорск.
   Командование 50-й армии спешно создало Веневский боевой участок, включив в него 413-ю и 299-ю стрелковые, 31-ю кавалерийскую дивизии, две танковые бригады. В район Венева из Тулы были переброшены подразделения 732-го зенитно-артиллерийского полка, 702-го противотанкового артиллерийского полка и другие. Начальником боевого участка назначен командир 413-й стрелковой дивизии генерал-майор А. Д. Терешков.
   Веневцы, как и туляки, вышли на окопы от мала до велика, работали днем и ночью, сформировали отряд истребителей танков и отряд народного ополчения.
   Враг с ходу попытался войти в Венев, но напоролся на наши танковые засады и, потеряв 5 машин, прекратил атаку. Попробовал еще раз - не досчитался 14 танков и батальона пехоты. Гитлеровскому командованию пришлось перебросить сюда еще одну танковую дивизию.
   Войска Веневского боевого участка, несмотря на численное и техническое превосходство противника, неоднократно контратаковали его. Пример высочайшего мужества и отваги показали многие советские воины. За полтора дня батарея 732-го полка под командованием лейтенанта С. П. Зелянина сбила три самолета и подбила шесть танков. В единоборстве с врагом погиб почти весь ее личный состав. Героически сражалась вторая батарея старшего лейтенанта С. П. Родионова из 702-го артиллерийского полка. Фашисты остервенело бомбили и обстреливали ее позиции, но не безнаказанно: два вражеских самолета, подбитые батарейцами, рухнули на землю, а летчики, выбросившиеся на парашютах, попали в плен. В тот же день батарея Родионова сбила еще два немецких бомбардировщика.
   24 ноября весь день шли напряженные бои за город. Но противник, бросив в бой крупные силы, захватил населенные пункты Гати и Хавки, южнее Венева, и вышел на шоссе Венев - Тула. Другая его группировка, не добившись успеха в лобовых атаках, обошла город с востока и устремилась к Оке, на Каширу.
   После тяжелых боев наши части оставили Венев и отошли на север.
   Но на Каширу противник бросил только одну дивизию. Выделить больше войск Гудериан не мог - его держала Тула, остававшаяся в тылу, сковавшая у своих стен около пяти дивизий.
   В тот же день командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков поставил перед командиром кавалерийскою корпуса генералом П. А. Беловым задачу ликвидировать противника, прорвавшегося через Венев.
   Усиленный стрелковой дивизией, танковой бригадой, гвардейским полком реактивной артиллерии, корпус генерала Белова прибыл в район Каширы. Туда же в срочном порядке была переброшена 112-я танковая дивизия полковника А. Л. Гетмана, находившаяся на левом берегу Оки. Войска Белова и Гетмана совместно с полком 173-й дивизии нанесли контрудар по врагу и отбросили его в район Мордвеса.
   Бои под Каширой неожиданной стороной обернулись для Тулы. 26 ноября осажденный город погрузился во мрак: прекратилась подача электроэнергии, которую Тула получала с Каширской ГРЭС. Территорию, где проходила линия электропередачи, занял враг. Во время боев артиллерия и авиация разрушили ЛЭП.
   Для Тулы эта линия имела особое значение: она была единственной, по которой снабжалась электроэнергией. По ней же с помощью высокочастотной аппаратуры осуществлялась прямая телефонная связь городского комитета обороны и военного командования со Ставкой и штабом Западного фронта.
   Тула лишилась не только электроэнергии, но и единственной связи с внешним миром.
   И тогда Климентий Иванович Семенихин, мастер по электросетям Тульского отделения Мосэнерго, собрав группу смельчаков, пояснил:
   - Тула в беде, без электричества. Надо восстановить линию.
   - Там немцы, опасно,- напомнил один из монтеров.
   - Пойдут только добровольцы.
   Пошли все, кого он пригласил. Подвергая себя и их смертельному риску, Семенихин ночью повел ремонтников на территорию, занятую врагом. Прежде чем было обнаружено повреждение, им пришлось долго идти вдоль трассы, а когда дошли, оказалось, что она разрушена на 7 километрах.
   На трескучем морозе, чутко прислушиваясь к завываниям вьюги, группа Семенихина работала всю ночь и весь следующий день. Бросались на мерзлую землю, когда начиналась канонада. Старались не выдать себя, когда приближались гитлеровцы. Выправляли перекошенные опоры, соединяли разорванные провода.
   К вечеру 29 ноября ЛЭП была полностью восстановлена. Рабочие Мосэнерго совершили то, что казалось невозможным.
   Пока на захваченной врагом территории энергетики восстанавливали линию электропередачи, в Туле тоже искали выхода.
   26 ноября комитет обороны принял постановление о снабжении города электроэнергией. В нем три пункта: 1. Обязать руководство патронного завода в течение трех дней восстановить турбину мощностью 1000 киловатт. 2. Обязать горисполком (т. Любимова) обеспечить продуктами питания и табаком рабочих завода, восстанавливающих турбину. 3. Полученной электроэнергией обеспечить работу мельницы, водопровода, хлебозавода, связи.
   Инженеры осмотрели турбину и на сером листе упаковочной бумаги набросали план, как ее оживить.
   15 рабочих и инженеров при свете факелов и лучины безвыходно трудились двое с половиной суток. Работали в буквальном смысле не покладая рук.
   Котел и турбину подготовили, но надо было еще привести в движение механизмы. И все 15 рабочих и инженеров выстроились в цепочку, чтобы подать в топки котлов дрова и уголь. Разогрели, накопили пар, и турбина дала ток.
   Произошло это в тот момент, когда над Тулой нависла смертельная опасность...
   
   
 &nb sp; Декабрь
   
   Из хроники Великой Отечественной:
   
   - 5 декабря началось контрнаступление советских войск под Москвой;
   - 8 декабря - переход гитлеровских войск к стратегической обороне на всем советско-германском фронте;
   - 9 декабря советские войска освободили Елец и Тихвин;
   - 16 декабря войска Калининского фронта освободили город Калинин;
   - 17 декабря - начало отражения второго наступления гитлеровских войск на Севастополь;
   - 26 декабря - начало Керченско-Феодосийской операции.
   
   К началу декабря битва за Москву перешла в решающую фазу. На некоторых участках фронта враг был в 25-30 километрах от столицы. Советские войска вели кровопролитные сражения на дмитровском, клинскосолнечногорском, истринском и звенигородском направлениях.
   Ожесточенные бои шли и в районе Тулы.
   Гитлеровские генералы были обеспокоены тем, что правый фланг 2-й танковой армии оказался слишком растянутым и что в тылу немецкой армии оставалась Тула с ее непокоренным гарнизоном. Чтобы не оказаться самим в котле, гитлеровские генералы решают на этот раз во что бы то ни стало покончить с Тулой. 43-й армейский корпус начал наступление с запада в направлении Суходола и Малахово и далее на восток. Навстречу ему из района Быковка - Бельково двинулся 24-й танковый корпус. 53-му армейскому корпусу предстояло нанести вспомогательный удар в направлении Лаптево.
   Командующий Западным фронтом Г. К. Жуков телеграфировал командующему 50-й армии генералу И. В. Болдину: "Действуйте активнее, иначе противник окружит нас в Туле".
   Враг предпринимал яростные попытки, чтобы окружить Тулу.
   4 декабря фашистским танковым частям удалось захватить станцию Ревякино.
   Тула лишилась единственной железнодорожной магистрали, связывающей ее со столицей.
   Теперь для доставки осажденному городу вооружения, боеприпасов, продовольствия и других необходимых грузов осталась лишь шоссейная дорога.
   Но враг стремился перекрыть и эту магистраль.
   Генерал И. В. Болдин срочно созвал Военный совет 50-й армии. Детально обсудили обстановку, сложившуюся вокруг Тулы. Все сошлись в том, что первоочередная задача - разгромить противника, прорвавшегося в район Ревякино. Военный совет решил нанести удары с разных направлений на Торхово, усилить сопротивление войскам противника, охватывающим Тулу с северо-запада. Для координации действий с частями 49-й армии в Лаптеве" направлена оперативная группа во главе с генерал-майором В. С. Поповым, заместителем командующего армией. В район Лаптева направлен 510-й стрелковый полк майора Гордиен-ко, снятый с южной окраины Тулы. Туда же перебрасывается танковая рота 124-го полка.
   Военный совет принял обращение к войскам и жителям Тулы, в котором подчеркивалась острота и ответственность момента, наступившего в битве за Москву и Тулу:
   "Товарищи бойцы, командиры и политработники!
   К вам, героическим защитникам Тулы, обращается Военный совет армии...
   Разгром врага на подступах к Туле зависит от нас, от каждого бойца, командира и политработника. Мобилизуем все силы. Каждое орудие, противотанковое ружье, граната, бутылка с горючей жидкостью должны метко разить фашистские танки. Враг должен быть разбит и уничтожен, и это мы сделаем...
   Военный совет 50-й армии: Болдин, Сорокин, Жаворонков, Аргунов".
   4 декабря, к исходу дня, передовые части противника заняли деревню Кострово, что находится на шоссе Москва - Тула. Если раньше в течение длительного периода Тула осаждалась противником только с трех сторон, то теперь она была почти полностью окружена. Оказались перерезанными все основные дороги, связывающие ее со столицей и ближайшими районными центрами. Чтобы замкнуть кольцо окружения, вражеским группировкам, идущим друг другу навстречу, осталось всего 5-6 километров.
   Положение Тулы стало критическим.
   Но в городе не было ни паники, ни растерянности. Командование 50-й армии и комитет обороны, ведя беспрерывные бои, рассчитывали, конечно, и на худшее - на полное окружение города. И потому заблаговременно создали довольно-таки мощные инженерные сооружения для круговой обороны, а население города в военном отношении и морально подготовили для длительной осады.
   Генерал Болдин, связавшись с командным пунктом 258-й стрелковой дивизии, дал указание ее командиру М. А. Сиязову освободить Московское шоссе от гитлеровцев.
   Как только закончился разговор с Сиязовым, И. В. Болдин связался с командующим Западным фронтом. Генерал Жуков спросил:
   - Что ж, генерал Болдин, выходит, в третий раз за несколько месяцев войны попадаете в окружение. А ведь я вам говорил, что штаб армии и командный пункт нужно перевести в Лаптево.
   - Товарищ командующий, если бы я со штабом армии оставил Тулу, положение наше было бы куда хуже, чем теперь,- ответил Болдин.
   - Какие меры принимаете? - спросил командующий.
   Генерал Болдин доложил, что 999-й стрелковый полк 258-й дивизии начал бой за освобождение Московского шоссе, ряд соединений готовит удар по каширской группировке противника. На вопрос Г. К. Жукова, чем помочь, Болдин попросил пустить танкистов А. Л. Гетмана навстречу войскам Сиязова.
   В ночь на 7 декабря, предварительно разведав огневые точки и расположение вражеской пехоты, полки 258-й стрелковой дивизии М. А. Сиязова во взаимодействии с 238-й стрелковой дивизией 49-й армии ударили по вражеским войскам. Одновременно из района Лаптево удары по гитлеровской группировке наносили 112-я танковая дивизия, 340-я стрелковая дивизия и 31-я кавалерийская дивизия. Их поддерживали артиллерия и "катюши".
   Решающий удар по противнику должен был нанести 999-й стрелковый полк подполковника А. Я. Веденина.
   В штабе 50-й армии с нетерпением ждали вестей. "Каждый час командир 258-й дивизии М. А. Сиязов докладывал обстановку на шоссе. Генерал И. В. Болдин сообщал последние данные в штаб фронта.
   В очередной раз раздается телефонный звонок. В трубке звучит взволнованный, радостный голос Сиязова:
   - Товарищ командующий, полк Веденина соединился с подразделением танковой дивизии Гетмана. Шоссе Москва - Тула освобождено.
   Долгожданной радостью была эта весть и в воинских частях, защищавших Тулу, и на тульских заводах и фабриках, продолжавших напряженно работать в самые критические дни.
   Операцию по разгрому вражеской группировки штаб 50-й армии спланировал тщательно. Сначала фашисты упорно сопротивлялись. Отстаивая свои опорные пункты в Ревякине и Грызлове, они понимали, что их потеря будет означать полный провал плана окружения и взятия Тулы. Но в конце концов, потеряв управление своими войсками, немцы побросали технику и отступили.
   В ночь на 8 декабря 112-я танковая и 340-я стрелковая дивизии продолжали уничтожать остатки танковых частей и пехоту противника.
   К 6 часам утра 8 декабря они выбили фашистов со станции Ревякино и из совхоза. Вечером 8 декабря 112-я танковая дивизия полковника Гетмана пришла в Тулу.
   Из воспоминаний Героя Советского Союза генерала армии А. Л. Гетмана:
   "112-я танковая дивизия 3 декабря получила задачу, в соответствии с которой должна была выдвинуться в район Шульгино, ударом на Кострово уничтожить прорвавшегося противника и освободить шоссе Серпухов - Тула. Личный состав понимал, как важна предстоящая операция, горел желанием выполнить задачу с честью. Совершив по обледенелым, заснеженным дорогам в условиях почти непрерывных ударов вражеской авиации сорокакилометровый марш, танкисты прибыли в исходный район вместе с частями усиления и завязали бой с фашистами в Кострово.
   К 17 часам 6 декабря, преодолевая упорное сопротивление противника, наши подразделения выбили его из деревень Кострово, Никольское и Николо-Выкупь. Особенно ожесточенные бои развернулись 7 декабря, когда дивизия и другие части 49-й и 50-й армий начали наступление на Ревякино, Грызлово. Фашисты понимали, что с потерей этих опорных пунктов их план окружения и взятия Тулы потерпит полный провал. Они отстаивали свои позиции с большим упорством.
   Но избежать разгрома враг уже не мог. Бойцы и командиры 112-й танковой дивизии, воодушевленные начавшимся под Москвой контрнаступлением советских войск, дрались с большой настойчивостью, не щадя сил и самой жизни. Во время боя за Ревякино продвижению наших машин особенно мешала вражеская противотанковая артиллерия. Младший сержант 125-го танкового полка И. А. Мажегов, давя гусеницами фашистские пушки, расстреливая их из пушки и пулемета, ринулся на танке в самое пекло боя. Гитлеровцам удалось подбить советский танк, но путь другим нашим машинам был проложен. А экипаж И. А. Ма-жегова, в дальнейшем получив "тридцатьчетверку", продолжал бить врага с еще большей храбростью.
   Отважно сражался комиссар второй батареи 112-го полка младший политрук А. И. Шедловский. Вместе с бойцами огневого взвода он вступил в схватку с 12 танками противника и лично вывел из строя 4 машины. Танковая атака фашистов была отражена.
   К вечеру 7 декабря 112-я танковая дивизия добилась значительных успехов, что позволило командующему 49-й армией генералу И. Г. Захаркину в 17 часов того же дня донести командующему Западным фронтом генералу армии Г. К. Жукову: "Дорога на Тулу от противника очищена, с частями Болдина в этом районе установлена связь. 112-я танковая дивизия ведет бой в районе Ревякино".
   Разгромленные фашистские части отступили. Наш автотранспорт снова двинулся по шоссе в сражавшуюся Тулу. Бои здесь еще не затихли. В ночь с 7 на 8 декабря 112-я танковая и 340-я стрелковая дивизии продолжали уничтожать остатки фашистских танковых частей и пехоту. А к вечеру 8 декабря 112-я танковая дивизия вошла в Тулу, в город, не склонивший головы перед врагом.
   Тула произвела на нас большое впечатление. Опоясанная линией траншеи и окопов, системой противотанковых рвов, дзотов и баррикад, она была подлинной крепостью, имела строгий фронтовой вид. Не случайно фашисты оказались бессильными овладеть этой твердыней".
   А на восточной окраине Тулы шел бой.
   Два вражеских полка атаковали части 413-й дивизии. Гитлеровцы сумели захватить деревню Колодезную, отрезали наш 1322-й полк и другие подразделения от основных сил дивизии.
   Командир полка капитан И. Л. Петухов и начальник штаба дивизии полковник И. В. Ковригин, находившийся в то время в полку, не растерялись, организовали ночной бой за Колодезную. Подразделения части в полночь бесшумно ворвались в деревню. Застигнув гитлеровцев врасплох, они почти полностью уничтожили пехотный батальон полка СС "Великая Германия", захватили пленных, штабные документы, два танка, большое количество автомашин, мотоциклов, пулеметов, автоматов и другого вооружения противника.
   Эсэсовский полк, подкрепленный 20 танками и 24 орудиями, также рвался в Тулу. В бою у села Барыбинка ему противостояли экипажи пяти советских танков, которым надлежало во что бы то ни стало сорвать дальнейшее продвижение гитлеровцев.
   Вражеская колонна поднимается на пригорок. Из засады по ней открывает огонь бронебойными снарядами танк старшины В. А. Григорьева. Завязывается огневая дуэль. Расстояние между советским и немецким танками быстро сокращается. Когда остается метров 30-35, гитлеровец наводит свое орудие прямо на механика, в открытый люк. Кто кого победит?..
   Советские танкисты успели выстрелить первыми.
   Горели уже два вражеских танка, подбитые экипажем Григорьева. И в это время оглушительный удар - вражеский снаряд попал в основание башни и заклинил ее. Осколком ранило старшину. Лишившись возможности вести огонь, Григорьев обратился к политруку В. Ф. Шабунину, оставшемуся в танке вместо раненого стрелка-радиста:
   - Разрешите вести бой гусеницами?
   - Действуй!
   - Иду на таран! - предупредил старшина.
   И вот мощный советский танк KB на большой скорости устремился вперед. С разгона врезался в борт вражеского танка и опрокинул его. Ни секунды промедления. Григорьев не дает опомниться врагу, бросает свой танк на скопление живой силы и техники противника.
   Бой у Барыбинки закончился победой советских воинов. Таран Виктора Григорьева - один из первых танковых таранов на Западном фронте. Старшине Виктору Антоновичу Григорьеву за этот подвиг присвоено звание Героя Советского Союза.
   Начальник штаба 50-й армии полковник Н. Е. Аргунов читал последние сводки, подготовленные оперативным отделом. Конники генерала П. А. Белова вышли на новый рубеж. Под их ударом противник откатился на юг вдоль железной дороги Кашира - Сталиногорск...
   10-я армия генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова наступает из района Михайлова...
   Перешла в наступление 258-я стрелковая дивизия. Она выбила противника из ряда населенных пунктов и продолжает его преследовать...
   413-я стрелковая дивизия, отбросив врага, соединилась с 34'0-й дивизией... Кострово-ревякинская и веневская группировки фашистов отсту- пают...
   - Началось! - радостно проговорил Аргунов, передавая сводки командарму.
   Многое из того, что сообщалось в сводках и донесениях, было Ивану Васильевичу хорошо известно. Но он с удовлетворением пробежал глазами по долгожданным строчкам.
   - Вот и наступил тот час, который готовила и который так долго и так терпеливо ждала вся страна...
   Иван Васильевич, подняв на начальника штаба потеплевшие глаза, добавил:
   - Теперь не обороняться, а наступать. Сегодня доложите Военному совету план разгрома щекинской группировки.
   Да, пришел час наступления советских войск.
   В самые критические для Москвы дни были скрытно созданы, сосредоточены и вооружены крупные резервы. Измотав гитлеровскую армию в упорных оборонительных боях за столицу, получив свежие силы и укрепив свои боевые порядки, советские войска 5-6 декабря 1941 года перешли в контрнаступление. Одновременно двинулись войска трех фронтов - Западного, Калининского и Юго-Западного.
   Утром 6 декабря перешла в наступление 10-я армия, на которую командование Западным фронтом возлагало главную задачу по разгрому противника на тульском направлении. В своем составе она имела 11 дивизий общей численностью около 100 тысяч человек. В нее входила и 330-я стрелковая дивизия, сформированная в начале войны в Туле.
   7 декабря 330-я стрелковая дивизия под командованием полковника Г. Д. Соколова отличилась в бою при освобождении города Михайлова. В это же время 322-я стрелковая дивизия полковника П. И. Филимонова освободила Серебряные Пруды, сломив упорное сопротивление гитлеровцев и захватив большие трофеи, документы и знамя одного из фашистских полков. Освободив Михайлов и Серебряные Пруды, войска 10-й армии начали развивать наступление в направлении на Сталиногорск и только за один день продвинулись на 20-25 километров.
   Оперативная группа генерала П. А. Белова имела в своем составе небольшие силы - две кавалерийские дивизии, одну танковую бригаду и одну стрелковую дивизию, но, добившись успеха во время контрудара под Каширой, она продолжала держать в своих руках инициативу. Конница и танки П. А. Белова, стремительно продвигаясь вперед, 7 декабря освободили поселок Мордвес.
   Для гитлеровских войск создалась катастрофическая обстановка. Но, несмотря на это, фашистское командование предпринимает еще одну попытку войти в Тулу.
   В ночь на 7 декабря зенитная батарея старшего лейтенанта Мазура 732-го полка, подразделения 217-й стрелковой дивизии и рабочего полка снова отбивали атаку гитлеровцев из дивизии "Оленья голова". Это была еще одна "психическая" атака, предпринятая противником в районе Калужского шоссе на поселок Мясново. Фашисты, как и тогда, в начале ноября, на южном участке обороны, шли строем, демонстрируя свою неустрашимость. Схватка длилась два часа при свете прожекторов. "Психическая" затея гитлеровцев и на этот раз полностью провалилась. Фашисты отступили, оставив на поле боя сотни убитых и раненых солдат.
   Утром две роты немцев наступали из Алексеевки и Ямны. И они, понеся большие потери, откатились назад. Эти и другие попытки ворваться в город не имели и не могли уже иметь успеха.
   Перейдя 8 декабря в наступление, 50-я армия наносила удар в южном и юго-восточном направлениях. Совместные, хорошо скоординированные действия оперативной группы Белова, наступавшей с фронта, и соединений 50-й и 10-й армий, наносивших удары во фланги и тыл противнику, создавали угрозу его окружения. Стремясь избежать "котла", враг отходил.
   Соединения 10-й армии наступали на Сталиногорск и Епифань. Одновременно к Сталиногорску продвигалась группа генерала Белова, которая 9 декабря освободила Венев и, выйдя к Сталиногорску, нанесла удары по противнику с севера и запада.
   Гитлеровские войска всеми силами держались за город, оказывали сильное сопротивление. Они то и дело контратаковали, вводя в бой пехоту и танки. Однако кавалеристы Белова и воины 330-й стрелковой дивизии, опираясь на помощь и поддержку населения, сумели сломить сопротивление фашистов, разгромили их части, захватив всю технику врага.
   11 декабря ночью наши войска полностью освободили Сталиногорск.
   На рубеже Узловая, Богородицк, Товарково оборонялись шесть вражеских дивизий, стремясь во что бы то ни стало удержать эти важные промышленные районы, опасаясь выхода наших войск к себе в тыл. К тому же в Богородицке находилась база снабжения гитлеровских войск с большими запасами горючего, боеприпасов, различного военного имущества.
   В ночь на 15 декабря 324-я стрелковая дивизия скрытно подошла к городу и начала атаку. Ее воины действовали инициативно, напористо. Немцы упорно сопротивлялись, но не выдержали натиска. Утром жители Богородицка обнимали своих освободителей.
   14 декабря 323-я стрелковая дивизия 10-й армии при поддержке партизан освободила Товарково, а конногвардейцы генерала Белова ворвались на станцию Узловая, вызвав переполох среди фашистов, пытавшихся погрузить в эшелоны и вывезти технику, боеприпасы. Все это ими было брошено. Сами они бежали без оглядки.
   Из-под Узловой, Богородицка и Епифани стекались на шоссе Тула - Орел преследуемые нашими войсками фашисты. Центром их сосредоточения стало Щекино. Командование фронта поставило боевую задачу перед 50-й армией: овладеть городом Щекино и отрезать пути отхода войскам генерала Гудериана.
   Тяжелые бои развернулись к югу от Тулы. В районе Косой Горы и Ясной Поляны гитлеровцы создали два сильно укрепленных и подготовленных для активной обороны узла с большим количеством дотов, дзотов, пулеметных гнезд, надолбов, минных полей и других инженерных сооружений.
   Окопавшийся на Косой Горе противник упорно сопротивлялся, но блокированный справа и слева дивизиями Трубникова и Фоканова, поддержанных бронепоездом № 16, вынужден был отступить, побросав орудия, танки, боеприпасы.
   М. Д. Максимцов, в то время помощник начальника инженерных войск 50-й армии, в книге "Дорогами мужества" вспоминает об одном из особых заданий Главного командования:
   "Сегодня звонил из Москвы маршал Шапошников и просил во что бы то ни стало спасти от разграбления и огня Ясную Поляну. Туда, не дожидаясь окончательного исхода сражения за Косую Гору, уже двинулись наши танки. Туда же рвутся сейчас солдаты генерала Трубникова. Получив от командующего армией задание выбить немцев из Ясной Поляны и сделать это так, чтобы не пострадал музей Л. Н. Толстого, Кузьма Петрович успел побывать уже в полках и батальонах, рассказывая солдатам, какую ценность представляет музей для мировой культуры..."
   И вот уже бегут фашисты, освещенные заревом пожаров. Бросая вооружение, технику, они направлялись в Щекино. Но спастись удалось не всем. Больше тысячи насильников и грабителей полегло в снегах под Ясной Поляной.
   В числе первых, освобождавших Ясную Поляну, были бойцы Тульского рабочего полка.
   Части 217-й стрелковой дивизии К. П. Трубникова и 413-й стрелковой дивизии А. Д. Терешкова вышли к Щекино и охватили город с северо-запада, севера и востока. Двое суток шел бой. Гитлеровцы оборонялись упорно, стремясь спасти аэродром, склады боеприпасов, армейскую ремонтную базу, но клещи вокруг их группировки все больше сжимались. Наши части отбивали дом за домом, улицу за улицей.
   Вечером 17 декабря 1941 года Совинформбюро сообщило: "Войска генерала Болдина, развивая наступление против немецких войск, завершили разгром 296-й пехотной дивизии и утром 17 декабря заняли г. Щекино.
   Нашими войсками захвачены большие трофеи. Только часть т. Трубникова захватила 6 немецких самолетов, 35 танков, 4 орудия, 35 автомашин, 40 мотоциклов, десятки тысяч снарядов и много другого военного имущества. Всего части генерала Болдина за один день боев с противником освободили от немцев 14 населенных пунктов".
   В тот же день 238-я стрелковая дивизия полковника Г. П. Короткова, действовавшая в составе 49-й армии, после трехдневных боев освободила город Алексин. Здесь также было захвачено много вражеского оружия и боевой техники. Вечером на городской площади, заполненной народом, выступал комиссар дивизии С. В. Груданов. Он говорил:
   - Два месяца назад наша часть пришла сюда, мы вступили в бой с фашистами на той стороне Оки. Жестокие были бои. Сегодня город возвращен вам. Вы снова свободные люди. Советская власть вернулась навсегда. Пройдет время, и вы возродите свой город, он будет лучше прежнего, но не забывайте тех, кто погиб здесь, освобождая советскую землю от немецко-фашистских захватчиков.
   Гитлеровские группировки войск в районах Тулы и Алексина разгромлены. Их остатки откатывались на запад.
   Декабрьским вечером в центре города Лихвина, занятого оккупантами, появился человек среднего роста, в гражданской одежде, перепоясанный широким ремнем и портупеей, на которой висела длинная кобура. Он энергичной походкой подошел к зданию городской управы, взглянул на освещенные окна и на виду у охраны вошел в управу.
   Один из охранников был местным жителем и в человеке, вошедшем в управу, сразу узнал Макеева. Кто его тут до войны не знал?! Известно было также, что с приходом немцев он стал комиссаром партизанского отряда, на который фашистский гарнизон не раз устраивал облавы. За голову коммуниста-партизана была назначена большая награда. Неожиданное появление партизанского комиссара в управе вызвало переполох и замешательство среди тех, кто смалодушничал, согласился служить фашистскому "новому порядку". Мигом смолкли голоса. Собравшиеся испуганно смотрели на Макеева.
   Павел Сергеевич спокойно сказал:
   - Фашисты скрывают от вас правду. В битве под Москвой гитлеровские захватчики потерпели сокрушительное поражение. Красная Армия успешно продвигается на запад, освобождая от оккупантов города и села. Через день-два наши войска придут сюда.
   Обращаясь к бургомистру и членам городской управы, партизанский комиссар деловито изложил, что они должны сделать к приходу Красной Армии. Во-первых, немедленно восстановить разрушенный деревянный мост через Оку; во-вторых, подготовить больницу к приему раненых; в-третьих, учесть запасы хлеба и других продуктов, пустить в ход хлебопекарню; в-четвертых, истопить баню.
   - Вот, пожалуй, и все, что потребуется от вас. Думаю, что вы правильно поняли меня и примете все меры, зависящие от вас.
   На этом Макеев закончил свою короткую речь. Покидая управу, он взглянул на все еще растерянные лица и понял, что не зря решился на рискованную беседу. Поправляя кобуру с маузером, комиссар не торопясь вышел.
   Управа не ослушалась комиссара. В точности выполнила все его указания.
   С началом наступления советских войск партизанский отряд "Передовой" под командованием Д. Т. Тетерчева и П. С. Макеева еще более активизировал свои боевые действия, однако теперь он все чаще выполнял непосредственные задания командования Красной Армии.
   19 декабря отряду удалось сорвать эвакуацию фашистских войск из Лихвина: комиссар отряда вместе с партизаном Е. И. Осипенко заложил 9 килограммов взрывчатки под рельсы, взорвал железнодорожное полотно. Путь вражескому эшелону был отрезан.
   На территории Тульского, Одоевского и Белев-ского районов успешно действовал другой партизанский отряд - под командованием Николая Гавриловича Есипова, председателя областного совета Осоавиахима. Отряд был создан в Туле из активистов оборонного общества. Сначала партизаны вели разведку в тылу врага, а в декабре, когда войска Западного фронта начали контрнаступление, партизанский отряд Есипова перешел к активным действиям. Покинув свою постоянную базу в Яснополянском лесу, отряд вышел в дальний рейд, во время которого партизаны разгромили большой санный обоз с боеприпасами у Горюшинского переезда. Транспорт сопровождали до сотни гитлеровских солдат. Около двух десятков из них остались лежать на снегу, а боеприпасы взлетели на воздух. 19 декабря об этой операции партизанского отряда сообщило Совинформбюро.
   По пути в Плавск разведчики обнаружили, что в селе Миленино фашисты, опасаясь налетов советской авиации, спрятали на ночь в совхозную ригу 22 автомашины, груженные боеприпасами.
   Инициативу взял на себя В. Г. Шишов, у которого в Миленино были надежные товарищи. Они помогли партизану снять часовых. Горючего в машинах оказалось немало. Через несколько минут раздался сильнейший взрыв. Фейерверк получился на славу. Все автомашины сгорели.
   В деревне Филимоново партизаны ночью напали на расположившийся на отдых вражеский пехотный полк. После стремительной схватки гитлеровцы многих не досчитались. В деревне Волотское есиповцы вступили в борьбу с немецкими факельщиками: отступая, гитлеровцы жгли деревню. Партизаны успели помешать им.
   23 декабря отряд Н. Г. Есипова захватил экипаж подбитого немецкого самолета "Хейнкель-111".
   Три месяца продолжал свой рейд по тылам врага отряд - минировал поля, разрушал дороги, прерывал связь, истреблял фашистов, спасая от них советских людей.
   Военный совет 50-й армии отмечал, что в борьбе с фашистскими захватчиками на территории Тульской области партизанские отряды проделали огромную работу, которая облегчила частям Красной Армии выполнение задач по разгрому оккупантов.
   Тульские партизаны. Тысячи их сражались в рядах защитников родной земли. Среди них - немало женщин и девушек, сражавшихся плечом к плечу с мужчинами, не уступая им в смелости и отваге. А. Горбенко, А. Музалевская, Е. Жаворонкова-Шкуднова, Н. Пильник, Т. Сазонова, Т. Су-коленова. Ими Тула гордится.
   Гремели взрывы. Взлетали на воздух вражеские поезда, казармы, дзоты, падали сраженные меткой партизанской пулей фашистские оккупанты. Фронт без линии фронта жил, действовал в тылу врага, сокрушая его и приближая нашу победу.
   Разгромив под Тулой основные силы 2-й танковой армии Гудериана, советские войска без оперативной паузы повели наступление на калужском направлении. Освобождение Калуги Ставка возложила на 50-ю армию. Маршал Б. М. Шапошников, напутствуя генерала И. В. Болдина, подчеркнул, что советское командование рассматривает Калужскую операцию как продолжение Тульской.
   Освобождение Калуги, этого крупного города на Оке, имело большое значение не только в политическом, но и в военном отношении: оно открывало путь советским войскам для широкого наступления на запад.
   Задача, поставленная Ставкой перед 50-й армией, не была легкой. За два месяца оккупации гитлеровцы успели укрепить и подступы к городу, и сам город, используя его географические особенности. Для своей обороны фашистские оккупанты приспособили крутой берег Оки и многочисленные каменные здания. Немцы имели приказ командования удержать Калугу любой ценой.
   Для преследования противника Военный совет 50-й армии создал подвижную группу в составе 154-й стрелковой дивизии, 112-й танковой дивизии, 31-й кавалерийской дивизии, танкового батальона и двух батарей гвардейского минометного дивизиона. В ту же группу был включен и Тульский рабочий полк. Подвижной группой командовал генерал-майор В. С. Попов.
   21 декабря бойцы 31-й кавалерийской дивизии полковника М. Д. Борисова первыми ворвались в город. Через Оку успели переправиться подразделения 154-й стрелковой и 112-й танковой дивизий.
   Противник, находившийся в хорошо подготовленных укрытиях, встретил атакующие части сильным огнем, отрезал их от переправ и окружил. Для наших воинов создалось тяжелое положение. И все же они, проявив большое мужество, упорно вели уличные бои.
   Увидев, что подвижная группа Попова в одиночку не сможет освободить Калугу, генерал И. В. Болдин направил на помощь ей другие стрелковые дивизии. 25 декабря совместными усилиями этих соединений и подвижной группы кольцо окружения было прорвано.
   Рабочий полк из Тулы вышел позднее, чем намечалось,- только 22 декабря. Потребовалось время на пополнение и довооружение, решение других вопросов, связанных с подготовкой к наступательным боям. На третий день пути сменилось командование. От капитана Н. И. Дмитриевского полк принял подполковник В. М. Баранов, кадровый офицер Советской Армии, а Дмитриевский возглавил рабочий полк, так как капитана А. П. Горшкова отозвали для выполнения важного задания по формированию партизанских отрядов.
   29 декабря, форсировав Оку, рабочий полк с боем ворвался в Калугу и вместе с воинскими частями стал освобождать городские кварталы, выбивая из них фашистов, которые держались крепко, превратив многие каменные здания в крепости.
   Особенно яростно защищал противник крайние дома. Батальон Елисеева, прошедший боевую школу в Рогожинском поселке Тулы, умело использовал опыт ведения уличных боев. Ему удалось обманным маневром завладеть этими крайними домами, а потом постепенно выбивать фашистов, избегая лобовых атак. Бойцы комбата Елисеева скрытно пробирались садами и огородами, заходили с тыла и внезапно открывали огонь по фашистам, забрасывая их гранатами.
   Политрука роты Н. П. Зубанкова ранило, но он не ушел с передовой. Пример мужества и воинской доблести показал командир взвода Н. И. Журило, слесарь со сталиногорской шахты. Его взвод, перейдя за танком Оку по льду, прошел с боем от лесопильного завода через весь город до железнодорожного вокзала, уничтожая по пути многочисленные огневые точки фашистов.
   Когда началось наступление, комбат Елисеев приказал Зое Владимировой остаться в доме, занятом батальоном, и приготовиться к приему раненых. Сандружинница действовала быстро, уверенно. И вдруг в комнату, где лежали раненые, влетели один за другим два снаряда. Взрывом Зою отбросило в сторону. Сильный удар об стену. Нестерпимая головная боль, кровь изо рта. И все же сандружинница, собрав все силы, с помощью двух бойцов успела перенести оставшихся в живых раненых в безопасное место. В тот день Зоя Владимирова вынесла с поля боя и перевязала 25 бойцов. Много дел оказалось и у других сандружинниц, тоже действовавших отважно и самоотверженно.
   В ночь на 30 декабря после массированного огневого налета войска 50-й армии перешли в решительное наступление. К 11 часам дня Калуга была полностью очищена от фашистских захватчиков.
   Об этом с большой радостью узнала вся страна из новогоднего выступления по радио Председателя Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинина.
   "Мы уверены в победе,- сказал Михаил Иванович, обращаясь к советскому народу.- Мы знаем, что ни один советский человек не успокоится до тех пор, пока хотя бы один гитлеровец будет топтать священную советскую землю..."
   М. И. Калинин прислал телеграмму командованию 50-й армии, в которой сердечно поздравил освободителей Калуги и пожелал им дальнейших успехов в боях с немецко-фашистскими захватчиками.
   А в то время, когда 50-я армия освобождала Калугу, воины генералов П. А. Белова и Ф. И. Голикова выбивали гитлеровцев из Лихвина и Белева.
   Пять дней соединения 50-й армии с тяжелыми боями наступали на Белев. Даже в самом городе весь день 31 декабря шли упорные уличные бои. Но благодаря решительным действиям командования, массовому героизму советских воинов враг в конце концов был сломлен, отступил, оставив большое количество военной техники, боеприпасов, сотни убитых гитлеровцев.
   Новый, 1942 год белевцы тоже смогли встретить в освобожденном городе.
   Ждали наступления Нового года во всех уцелевших на тульской земле домах - ждали с надеждой дальнейших добрых перемен, желая воинам всем сердцем победы, готовясь всячески помогать им, не жалея сил, не щадя себя.
   Надежда эта была у всех в сердце и на устах, самое заветное желание каждого в наступавшем году - приближение победы, освобождение родной земли от фашистов.
   И потому с чувством огромной радости вслушивались туляки в слова вечернего сообщения Сов-информбюро "В последний час":
   "После разгрома под Тулой 2-й бронетанковой армии генерал-полковника Гудериана войска Западного фронта продолжали решительное наступление, преследуя и громя ее остатки. Германское командование, пытаясь задержать и остановить наше наступление, спешно перегруппировывало свои войска, подтягивая из глубины резервы. В результате последовавших упорных боев на рубежах рек Нара, Протва и Ока укрепленные позиции 4-й германской армии (генерал-фельдмаршал фон Клюге) были прорваны во многих местах и оборонявшим их войскам нанесено решительное поражение... Противник под ударами наших войск продолжает отступление в западном направлении, оставляя в боях и по пути отхода своих раненых, артиллерию, оружие и военное имущество. После освобождения от противника городов Наро-Фоминск, Угодский завод, Алексин, Таруса, Щекино, Одоев, Черепеть, Перемышль, Лихвин, Козельск и сотен поселков, сел и деревень нашими войсками 30 декабря с боем взят г. Калуга".
   Очищалась земля тульская от врага. И хотя не вся она еще освобождена, уже стало легче.
   Сорок пять дней и ночей воины армии и жители Тулы находились в состоянии наивысшего напряжения, отражая натиск фашистских легионов. Чтобы выстоять и победить, понадобились огромное напряжение физических и духовных сил, величайшая вера в правое дело. Защитники Тулы, как и все советские люди, были убеждены в том, что они одолеют врага, победят его. Их стойкость и мужество крепила величайшая вера в победу над фашизмом, вера в правоту и непобедимость идеалов коммунизма.
   Душой обороны Тулы были коммунисты. От них, коммунистов, потребовалась невиданная самоотверженность в борьбе с врагами. Коммунисты были впереди на самых опасных участках, своим примером вели за собой людей. Они были и бойцы, и агитаторы, организаторы, исполнители любого дела, необходимого осажденному городу. Конечно, в создавшейся обстановке не приходилось созывать массовых собраний, но страстное большевистское слово партийного работника, партийного агитатора, комиссара звучало на боевом рубеже, в бомбоубежище, в мастерских, на фабрике и в общежитии.
   Комиссары... В армии они - прямые и непосредственные представители Советской власти. Но прежде всего они - носители духа нашей партии, ее дисциплины, ее твердости и мужества в борьбе за осуществление поставленной цели. Комиссары Великой Отечественной войны держали равнение на комиссаров гражданской. Комиссаром из той поры был Григорий Антонович Агеев, комиссар Тульского рабочего полка... Светлую память об этом несгибаемом большевике, душевном человеке, мужественном воине навсегда сохранят туляки.
   Немало было в те дни и месяцы жестокой борьбы представлений и донесений о мужестве комиссаров. И каждое вызывает чувство гордости за силу духа, за умение вести за собой людей.
   Комиссар Михаил Иванович Сизов. В самый драматический момент, когда у двух орудий осталось лишь несколько раненых солдат и сам он был контужен, Сизов встал к орудию, продолжая разить врага. А ведь он не кадровый военный, а представитель одной из самых мирных профессий: перед войной Михаил Иванович был директором школы ФЗО, готовил кадры для угольной промышленности. В первый же день войны пришел в райком партии: "Я коммунист и прошу направить меня на защиту Родины". Просьбу его удовлетворили. Он стал комиссаром 6-й зенитной батареи 732-го зенитно-артиллерийского полка ПВО, который сформировался в Туле.
   Комиссар К. В. Соловцев. Его судьба оказалась трагической. Одна из бомб упала на командный пункт 1324-го стрелкового полка, убило командира. Комиссар полка Соловцев контужен. Часть окружена врагом. Фашистские танки с автоматчиками приблизились к воронке, в которой успели укрыться до пятидесяти наших воинов. Один из фашистов бросил в нее гранаты. Несколько человек убито и ранено. Комиссару оторвало кисть руки, осколком гранаты выбило глаз. Но у Соловцева хватило сил поднять людей в атаку, первым шагнуть навстречу врагу. Фашистская пуля наповал сразила Соловцева, пробив его сердце и партийный билет... Погиб комиссар, но увлеченные им бойцы и командиры вырвались из окружения.
   Комиссары и политработники, коммунисты и комсомольцы - они вели за собой других, они все- солдаты великой ленинской армии большевиков. Горячим, искренним словом и примером личного мужества, готовностью пожертвовать собой во имя победы увлекали они воинов на подвиг.
   "Вступая в бой, я, как коммунист, заверяю командование, что буду драться храбро, умело и с достоинством, не щадя своей крови и самой жизни для полного уничтожения коричневой чумы. Прошу только одно: после разгрома фашизма, если я погибну, сообщить моим родным, что я погиб за дело Ленина". Это письмо было найдено в дни боев за Тулу в партийном билете разведчика 156-го полка НКВД двадцатидвухлетнего коммуниста Ивана Андросова...
   Беззаветную отвагу проявили в боях коммунисты-туляки, представители славного рабочего класса - оружейники, металлурги, шахтеры.
   Коммунист Никита Зубанков, нормировщик Косогорского металлургического завода, боец Тульского рабочего полка. Во время разведки боем, в которой участвовало около ста человек, разведчиков окружили фашисты. Им казалось, что наши бойцы уже у них в руках. Но Зубанков сумел поднять товарищей, первым бросил в гитлеровцев гранату, устремился вперед. Разведчики прорвали окружение и вернулись в свой полк.
   Боец того же рабочего полка комсомолец Иван Абысов первым вступил в единоборство с бронированной громадой. Со связкой гранат пошел он на фашистский танк и победил его.
   Мужество, стойкость проявляли девушки, женщины, искусно сочетая истинно женские особенности характера с незаурядным бесстрашием, смелостью, хладнокровием. Не один раз во время обороны Тулы ходила в тыл врага, добиралась до Щекино, Плавска и даже до Калуги и каждый раз приносила ценные сведения о расположении гитлеровских частей тульская комсомолка разведчица Валентина Стишкова.
   А сколько девушек, женщин не щадили себя, спасая воинов на передовой, выхаживая их в медсанбатах, госпиталях. Были они на своем посту и в роддоме: в дни осады в городе родилось 459 девочек и мальчиков. Первый крик новорожденных сливался в те дни с воем и грохотом рвавшихся неподалеку бомб и снарядов. Было холодно, недоставало питания, медикаментов, нередко отключался свет. Много бед и испытаний выпало в те дни на долю врачей, сестер, санитарок. А родильный дом уцелел. Не пострадали ни одна мать и ни один ребенок. Люди в белых халатах сражались за их жизни так же, как за каждого бойца, как сражались воины на передовой за то, чтобы отстоять право на жизнь - на свободную жизнь. Пройдут годы, станут взрослыми девочки и мальчики, родившиеся во фронтовом городе, и они с благодарностью вспомнят о главном враче родильного дома Вере Сергеевне Гумилевской и обо всех, кто в те дни защитил их.
   Жизнь города подошла к новому рубежу. И секретарь обкома думал о том, что приближается Новый год, который принесет новые задачи и заботы, и снова решать их первыми будут коммунисты, те, кому доверено и поручено дело борьбы, дело защиты города, дело достижения победы. И как хорошо, что и в новом, уже почти наступившем году он, Жаворонков, тоже облеченный высоким доверием и огромной ответственностью, будет рядом с испытанными в тяжелейшей обстановке товарищами - членами городского комитета обороны, членами бюро и секретарями обкома и горкома партии А. В. Куликовским, Н. И. Шараповым, Н. И. Чмутовым, Н. Т. Желобановым, Г. Н. Степановым, Ф. С. Филимоновым, Ф. И. Сер-жантовым, секретарями райкомов партии А. Н. Малыгиным, Ф. Т. Храмайковым, В. Н. Щербаковым и многими другими, чье плечо надежно чувствовал он в самые трудные минуты.
   Думая о прошедших тяжелейших днях, секретарь обкома партии мог твердо сказать, что Тульская партийная организация, ее боевой штаб - областной и городской комитеты - выдержали экзамен на зрелость. В смертельной схватке с врагом она действовала умело и решительно. И главной ее опорой, залогом успеха, залогом уже достигнутой победы и победы окончательной, грядущей является подлинное, нерасторжимое единство народа и Красной Армии. Защитникам Тулы, будь то кадровые военные или гражданские люди, помогали все - и стар и млад, мужчины, женщины и даже дети. В трудный час город стал крепостью, а боевой дух ее защитников - силой несокрушимой.
   Мужество и стойкость проявили они в борьбе за каждую пядь советской земли, за каждый дом, окоп и безымянную высоту. Главным было желание разгромить врага, и оно владело каждым, независимо от того, был ли он с оружием в руках или строил баррикады, дзоты, рыл окопы, делал винтовки, ремонтировал танки, орудия, пулеметы, шил одежду и обувь, выпекал хлеб или ухаживал за
   ранеными.
   Так было все 45 дней битвы за город. Так будет,пока не придет Победа.
   Тула останется в порядке. Ибо туляки тоже все в порядке!
   
   
    
   
   

   Тихо на заснеженных улицах. Измученная и израненная Тула наконец отдыхала от длительных боев. Отдыхала, не снимая военную одежду и по-прежнему оставаясь на боевом посту.
   В обкоме и горкоме партии, в горисполкоме, как и во всем городе, жизнь делала крутой поворот. Теперь главной стала задача изыскать пути и средства, чтобы поднять город, его промышленность, коммунальное хозяйство, транспорт, быстрее возродить старинную кузницу оружия.
   Об этих заботах и задачах руководители города не переставали думать даже в самые тяжкие дни. Когда же началось освобождение захваченных фашистами районов Тульской области, обком партии и облисполком приступили сразу же к решению хозяйственных проблем, намечая конкретные меры по восстановлению города и области, возвращению к жизни того, что было порушено смерчем боев.
   Одно из первых решений в этом направлении - постановление Тульского обкома и облисполкома от 11 декабря 1941 года о хозяйственно-политической работе в освобожденных от оккупантов районах. Затем последовало постановление от 16 декабря - о восстановлении работы промышленных предприятий Тулы, от 18 декабря - о работе потребительской кооперации, от 27 декабря - о восстановительных работах на железной дороге. В конце декабря было принято и постановление Совета Народных Комиссаров СССР, во многом определившее направление деятельности партийных и советских органов Тулы и области,-о восстановлении угольных шахт в Подмосковном бассейне.
   Тульская земля, опаленная огнем войны, словно осиротела. Только в самой Туле из 358 тысяч жителей осталось 195 тысяч, остальные либо выехали на восток вместе с заводами, либо ушли в дни осады, спасаясь от обстрелов и бомбежек, погибли от вражеских снарядов и бомб. В городе были полностью разрушены и сильно пострадали от взрывов и пожаров около тысячи жилых домов и других зданий. Разрушенные дороги и мосты, сотни людей без крова, без топлива в снежную, морозную пору...
   Не было в городе многого, без чего немыслима нормальная жизнь крупного промышленного центра. Возникла масса проблем, но все они казались не столь уже трудными и тяжелыми по сравнению с теми, которые только что остались позади. Миновала смертельная опасность.
   Как только солдаты 50-й армии и бойцы рабочего полка отогнали врага, тут же начались восстановительные работы. Тягачи волокли вражеские танки, орудия, автомашины, очищая дороги, ведущие в город. Отряды МПВО разбирали развалины домов, разрушенных бомбежкой. Рабочие с заводов и служащие учреждений налаживали городской транспорт.
   Вначале, когда враг находился еще близко и надо было охранять город, на каждом перекрестке дорог дежурили истребители танков. Но уже сотни жителей вышли на Октябрьскую улицу и улицу Коммунаров. Составив ружья в козлы, они киркой и лопатой расчищали трамвайные пути, восстанавливали полотно, натягивали электрические провода, перебитые минометным огнем и осколками авиабомб.
   Готовились к пуску предприятия. Комплектовались строительно-восстановительные отряды и бригады, приступавшие к ремонту пострадавших зданий. С детьми и домашним скарбом жители возвращались в свой город, к своим очагам.
   В начале января началась заготовка и отгрузка дров городу из Дубенского, Заокского и Веневского районов. Восстанавливалась Рвовская шахта,- значит, скоро придет уголь. Учителя на своем совещании обсудили вопрос, как быстрее возобновить занятия в школах.
   В освобожденных городах и селах восстанавливалась деятельность партийных и советских органов, возрождались колхозы, совхозы, машинно-тракторные станции, ликвидировались последствия "нового порядка", который пытались установить оккупанты. Жителям освобожденных районов направлялись мука, спички, керосин, другие предметы первой необходимости.
   В. Г. Жаворонков, посетивший Калугу тут же после ее освобождения, А. В. Калиновский, побывавший в Веневе, Сталиногорске и Узловой, Н. И. Чмутов, осмотревший город Ефремов и поселок Волово, другие работники обкома партии и облисполкома, которым в те дни довелось быть в освобожденных районах, были потрясены увиденным. Из Венева немцы бежали в ночь на 9 декабря, оставив жуткую память о себе. "Трудно в кратких словах,- сообщал А. В. Калиновский,- описать зверства фашистов -массовые расстрелы, грабежи, насилия. Около сотни лучших общественных зданий и жилых домов сожжены. Фашисты, как воры, тащили все, что попадало под руку...
   В селах они жгли дома, сено, солому, колхозный инвентарь. Птицу и мелкий скот истребили полностью..."
   Лежал в развалинах молодой горняцкий город Щекино - изуродованные коробки кирпичных зданий, зола и печные трубы на месте деревянных домов, глубокие воронки от авиабомб, поваленные столбы линий электропередач, телефонной и телеграфной связи. Почти дотла сожгли немцы Богородицк - красивый старинный русский город. В руинах Алексин, Венев, Дедилово, Епифань, Одоев, Чернь... Возмещая злобу на мирных жителях, гитлеровцы сожгли 37 тысяч крестьянских домов. Фашисты разрушили все промышленные предприятия и электростанции, за исключением тех, которые находились непосредственно в Туле, разграбили колхозы и совхозы. По подсчетам комиссии, общий ущерб, нанесенный оккупантами народному хозяйству области, составил свыше 5 миллиардов рублей.
   Отступая из Ясной Поляны, фашистские варвары подожгли больницу, среднюю школу, многие другие здания. Пытались предать огню и дом Толстого. Три штабных офицера ворвались на второй этаж, расплескали бензин в спальне писателя и еще в двух комнатах, подожгли. Опасаясь, что сами попадутся в руки советских солдат, факельщики трусливо бежали, а сотрудники музея, позабыв об опасности, кинулись тушить пожар и спасли дом писателя.
   Разрушение и осквернение Ясной Поляны - акт сознательного вандализма. Фашисты исступленно стремились уничтожить, стереть с лица земли все более или менее ценное, что принадлежало нашему народу, что составляло и составляет его гордость.
   Всюду, где ступала нога оккупанта, остался кровавый след. Но несгибаемыми остались русские люди. На областном митинге, состоявшемся 17 января, его участники заявили:
   "Мы восстановим наши заводы, шахты, колхозы, города и села, дадим родной Красной Армии первоклассное оружие, дадим стране больше угля, чугуна, другой продукции, чтобы помочь фронту одержать полную и окончательную победу над врагом".
   16-18 января состоялся пленум областного комитета партии, который детально рассмотрел очередные задачи. Это был первый пленум обкома в условиях военного времени. Выступивший с докладом В. Г. Жаворонков подвел итоги работы, проделанной в период обороны Тулы, и сосредоточил внимание на важнейших хозяйственных и политических задачах областной партийной организации.
   Прежде всего надо было возродить оборонные заводы, обеспечив их необходимыми кадрами, оборудованием, инструментами, металлом. Другая важнейшая задача - восстановить Подмосковный угольный бассейн, с тем чтобы уже в первом квартале 1942 года он выдал не менее миллиона тонн угля. Предстояло как можно быстрее вернуть к жизни металлургические и химические заводы, сотни предприятий местной промышленности и промысловой кооперации, колхозы, совхозы, машинно-тракторные станции, школы, больницы. На это теперь Тульская партийная организация направляла усилия всех коммунистов, всех трудящихся. Решению этих сложнейших задач, поставленных войной, подчинялась вся организаторская и политическая работа партийных комитетов, советских органов и хозяйственных организаций.
   Начало новому рождению оружейного завода положили мастерские по ремонту боевой техники. Тогда же, не дожидаясь, когда закончится осада, городской комитет обороны предпринял ряд мер, направленных на восстановление старейшей кузницы оружия. Подбирались руководители цехов и отделов, изыскивалось оборудование. А когда отогнали фашистов, потянулись на завод люди. Возвращались не успевшие уехать на восток или оставшиеся в городе по каким-либо другим причинам, пенсионеры, домашние хозяйки и подростки, готовые трудиться для фронта, для победы.
   Из эвакуации возвратилась часть специалистов, начало поступать оборудование. На первых порах его было мало, и потому специальные бригады, созданные из рабочих, "добывали" станки со всего города. Поломанные станки "оживляли" заводские мастера,, приспосабливая их под выпуск стрелкового оружия. Ремонтировали производственные помещения, восстанавливали электростанцию, энергети- ческое хозяйство. "Пуск котельной отмечали как победу, как праздник",- вспоминал бывший главный механик завода А. П. Крапивенцев.
   Все чертежи и документы эвакуированы с заводом. Решили составить чертежи по образцам оружия, по памяти разработать все технологические процессы. Поручили это инженеру Сергею Константиновичу Андрееву. Подобрав под свое руководство людей опытных, инициативных, он вместе с ними успешно решил задачу.
   Не менее сложным делом оказалось создание инструментального хозяйства. Требовалось точное и универсальное оборудование, а его негде было взять. И опять выход подсказали умельцы завода. За модернизацию оборудования, изготовление приспособлений, отладку и оснастку взялись механик В. А. Акулов, мастера Н. Н. Бродский, И. Д. Брылеев, самые опытные работники.
   Шаг за шагом, день за днем восстанавливался весь сложный комплекс завода, создание нового коллектива направляла партийная организация. Вначале было десять коммунистов, а потом их ряды пополнились. Партийный комитет расставил коммунистов на наиболее важных и трудных участках производства, подобрал руководящие хозяйственные кадры. Именно в этот особенно сложный период наиболее полно раскрылись организаторские способности и высокая политическая зрелость командиров производства, коммунистов начальников цехов И. С. Ивлева, Д. И. Антонова, М. С. Гущина, М. Р. Бурдыкина, А. В. Соколова и других.
   Уже с февраля 1942 года коллектив оружейного завода выполнял государственный план, возраставший из месяца в месяц,- с 1080 в феврале до 30 тысяч трехлинейных и в том числе тысячи снайперских винтовок в октябре. Это были темпы военного времени.
   Возрождая оружейный, туляки живо интересовались, как идут дела у тех, кто выехал с заводом на восток. И, словно отвечая на их просьбу, "Правда" 8 апреля 1942 года опубликовала статью "Тульские оружейники на новом месте". Газета писала о том, как много трудов положили рабочие и инженеры, чтобы в кратчайший срок смонтировать завод на новом месте. Пальцы примерзали к металлу, когда приходилось в холодных помещениях расставлять станки.
   И вот завод пущен. В его коллектив влилось много новых рабочих из местного населения. Они впервые столкнулись со сложной техникой, но это не беда: туляки стали обучать новичков, уже вскоре молодые фрезеровщики, которым помогали кадровые рабочие, выполняли до двух норм.
   В обеденный перерыв во всех цехах оружейного читали эту статью из "Правды". Слушали внимательно, с большим интересом, с радостью воспринимали знакомые фамилии. Лица рабочих светлели. Еще бы! Выходит, вместо одного стало два завода и оба делают оружие. Значит, на фронте дела у наших солдат пойдут веселее. В тот день из Тулы в Медногорск ушло много писем и телеграмм. Туляки поздравляли своих друзей и товарищей с большой трудовой победой.
   На площадке Косогорского металлургического завода, после того как из поселка бежали немцы, первыми появились старые кадровые рабочие и инженеры, прибывшие вслед за наступавшими советскими войсками. Все было разбито, развалено, в цехах завывал ветер, наметая сугробы. А 8 марта 1942 года на доменной печи № 1 была пробита летка: домна выдала первую плавку. Это был большой праздник, первая победа. К концу 1942 года весь комплекс Косогорского металлургического завода - три доменные печи, железнодорожный, механический, литейный и цементный цехи, электростанция - работал на оборону страны.
   И до войны считалось, что железнодорожный транспорт - родной брат Красной Армии. Значение стальных магистралей возросло в те годы многократно. За восстановление этих жизненных артерий туляки принялись с первых дней нового года.
   6 января более 3 тысяч жителей вышли на массовый воскресник. Ремонтировали паровозы, вагоны, восстанавливали стрелки, перешивали пути, очищали их от снега и льда, меняли рельсы, мыли и чистили вокзалы, загружали вагоны. На красных полотнищах, прикрепленных на фасадах Московского и Ряжского вокзалов, призывы: "Фронт требует - выполним!", "Воинским поездам - зеленую улицу!"
   Воинские эшелоны не задерживались в Туле, вовремя отправлялись на юг и на запад. Отсюда они шли на фронт.
   Восхищаясь самоотверженностью и стойкостью туляков, Илья Эренбург писал в 1942 году:
   "Прошлой осенью туляки постояли за свою Тулу. Теперь они сражаются за Россию... Каждый туляк сердцем на переднем крае... Фронт бьет, тыл кует оружие, подает боеприпасы, подает хлеб. Позади каждого бойца - старики, женщины, подростки. Они тоже воюют. Они тоже бьют врагов. Тула - и фронт, и тыл. Ночью под крупными осенними звездами, зарывшись в темноту, Тула порывисто дышит, Тула не спит, Тула работает: еще ружье, еще снаряд, еще мина".
   Еще одна кровоточащая рана - Подмосковный угольный бассейн. Все 72 шахты бассейна затоплены и разрушены. Взорваны и завалены все шахтные стволы, превращены в груды развалин или сожжены надшахтные здания и сооружения, горняцкие города и поселки, школы, больницы. Взорваны все сооружения, постройки и средства связи на подъездных железнодорожных путях. Угольный бассейн оказался полностью выведенным из строя. Топливная проблема для центра страны обострилась до крайности. Надо было в кратчайший срок восстановить шахты Тульской области.
   "Уголь - хлеб промышленности. Будет уголь - будут работать электростанции и промышленные предприятия". Так рассудили на оружейном, когда к рабочим обратился первый секретарь обкома партии В. Г. Жаворонков с вопросом: чем они могут помочь своим братьям-шахтерам? Оружейники ответили, что они возьмут шефство над самой крупной в бассейне шахтой - № 18 треста "Болохов-уголь". Призвали: "Пусть каждое предприятие возьмет на себя обязательство полностью, своими силами восстановить одну шахту". На подшефную шахту оружейники послали бригаду слесарей-монтажников и электриков, токарный станок, большое количество инструментов, материалов, изготовленные в цехах завода 120 обушков - основного инструмента, с помощью которого шахтеры тогда добывали топливо, библиотеку, оборудование для крас- ного уголка и даже музыкальные инструменты.
    Завод "Новая Тула" направил своих рабочих на шахту № 19 треста "Болоховуголь", патронники взяли шефство над шахтой № 20 того же треста, машиностроители - над шахтой № 16 - шекинской, коллективы зареченских заводов "Красный Октябрь" и имени В. И. Ленина, объединив усилия, пришли на помощь горнякам шахты № 19 - сталиногорской... В те дни на дорогах, соединяющих щекинские шахты с поселками, можно было увидеть юношей и девушек с санками. Это комсомольцы собирали ломы, обушки, пилы, шахтерские лампы и другой инструмент, сохранившийся у населения. Колхозы помогали горнякам рабочей силой и конным транспортом.
   Партия и правительство направили в Подмосковный бассейн десятки тысяч рабочих, значительные материальные и продовольственные фонды. Из тыловых воинских частей были возвращены рабочие и специалисты, трудившиеся на шахтах до мобилизации. Партийные организации области послали на шахты 400 коммунистов, а обком ВЛКСМ - 600 комсомольцев.
   И вот первый успех. 11 января выдала уголь шахта № 2 Щекинского района, а спустя несколько дней пошел уголь на-гора на шахте N 19 - шекинской, № 24- товарковской, № 10 - донской. Раньше намеченного срока вошли в строй действующих все шахты Щекинского района. Задание правительства успешно выполнено: в июне Подмосковный бассейн добывал уже две трети того количества топлива, которое добывалось в довоенное время.
   Не жалели сил для восстановления шахт, а затем и на добыче угля женщины. Да, они работали рукоятчицами, камеронщицами, откатчицами, люковыми, что считалось делом обычным, но никто из шахтеров даже мысли не допускал, что женщины когда-то спустятся под землю, будут выполнять их мужскую, тяжелую работу. И все-таки они пришли. Не для того, чтобы посрамить мужчин, а чтобы плечом к плечу с ними сражаться на угольном фронте. Первую бригаду навалоотбойщиц на те- кинской шахте № 9 сформировала Тамара Сохликова, дочь старого шахтера. И вскоре восемнадцати-девятнадцатилетние девушки стали добывать за смену по 10-12 тонн, не уступая по выработке лучшим шахтерам.
   "Девушки - в лаву!" - клич, брошенный первой бригадой навалоотбойщиц, был подхвачен на всех шахтах Подмосковного угольного бассейна. На шахте № 15 треста "Сталиногорскуголь" женскую бригаду возглавила Ольга Софьина, на шахте № 8 треста "Щекинуголь" - Евдокия Мельникова, на шахте № 16 того же треста - Екатерина Ермакова. Вскоре не осталось ни одной шахты, где не было бы женских бригад.
   Самоотверженный труд горняков и шахтостроителей увенчался большой победой. Заместитель наркома угольной промышленности, начальник комбината "Москвоуголь" Д. А. Оника и первый секретарь Тульского обкома партии В. Г. Жаворонков 5 июня 1942 года докладывали ЦК ВКП(б) и Совнаркому СССР: введено в эксплуатацию 70 шахт, восстановлены и заново построены 61 копер, 31 бункер, 56 эстакад, 198 промышленных зданий и 150 тысяч квадратных метров жилья. В феврале - мае горняки добыли угля больше, чем предусматривалось заданием.
   Через восемь месяцев после начала восстановления Подмосковный бассейн превысил довоенный уровень добычи топлива.
   Жестокая, кровопролитная война продолжалась. Фронту были нужны самолеты и танки, пушки и снаряды. Но не менее нужен был хлеб. Но как вырастить и собрать его, если тракторов стало вдвое меньше, а лошадей и того меньше, если мужчины, работавшие механизаторами и выполнявшие самые тяжелые работы, ушли на фронт, если десятки тысяч тружеников деревни лишились крыши над головой?
   И вот тогда, верный своему братскому союзу, руку помощи колхозному крестьянству протянул рабочий класс. Оружейникам самим было трудно, но они единодушно поддержали инициативу партийного комитета, предложившего взять шефство над двумя машинно-тракторными станциями.
   В стороне от помощи селу не осталось ни одно предприятие. Для МТС рабочие Тулы собрали 29 металлорежущих станков, около 20 тысяч различного инструмента, изготовили на 450 тысяч рублей запасных частей к тракторам. На подготовке техники к севу трудились более 150 кузнецов, слесарей и токарей из города. Посланцы рабочего класса помогли жителям села возродить МТС, колхозы и совхозы, подготовиться к первой военной весне.
   Колхозники возвратили общественный скот, розданный в период оккупации по домам, восстановили молочно-товарные фермы. В уцелевшие колхозные амбары принесли зерно, которое прятали от гитлеровских грабителей. Однако собранных семян оказалось недостаточно, чтобы засеять поля. Помогло государство - выделило семенную ссуду. Перед посевной в самую распутицу, когда не проехать ни на санях, ни на телеге, колхозницы шли пешком на склады "Заготзерно" и в мешках, на собственных плечах многие километры несли зерно, из которого надо было вырастить хлеб. Измученные женщины, вспоминая о мужьях, братьях и отцах, ушедших на войну, знали, что на фронте еще труднее. Они даже мысли не допускали, что можно оставить поле незасеянным.
   Помощь тульским земледельцам пришла не только от государства, но и из ряда тех областей и краев, куда вражеские орды не дошли. 17 апреля бюро Орджоникидзевского крайкома партии приняло постановление "Об оказании помощи семенным и продовольственным зерном населению Тульской области, пострадавшему от немецких оккупантов".
   Помощь Туле вылилась в большое патриотическое движение. 10 тысяч тонн зерна с Северного Кавказа были поставлены в разгар посевной. Кроме семян колхозники края собрали для рабочих Тулы большое количество муки, сала, растительного масла, пшена, яиц. 29 мая из города Орджоникидзе прибыл большой товарный состав, который выглядел необычно. Почти на каждом вагоне - красные полотнища, а на них надписи: "Героическим тулякам от колхозников Кизлярского района", "Тульским оружейникам от рыбаков и рыбачек Северного Каспия" и т. д. "В дни тяжелых испытаний,- говорилось в послании, доставленном делегацией,- вы, товарищи, показали себя подлинными бесстрашными патриотами. Вы славно бились с врагом не только за Тулу, но и за всю нашу Отчизну. Пусть наша скромная помощь послужит делу дальнейшего укрепления братской дружбы".
   Эшелоны с семенами, запасными частями для тракторов и других сельскохозяйственных машин, скотом прибыли также из Горьковской, Ивановской и других областей России.
    19 июня 1942 года представители заводов и общественных предприятий Тулы встречали делегацию трудящихся Коми АССР. С далеких берегов Печоры, Вычегды, Мезени сюда, в Тулу, пришли душевные и теплые слова от железнодорожников, нефтяников, горняков, лесорубов и оленеводов северного края. Трудящиеся Коми АССР собрали 45 вагонов подарков - продовольствия, обуви, одежды. Туляки с глубоким чувством признательности приняли дар народа Коми.
   Как перед севом, так и перед уборкой на выручку колхозникам пришли коллективы промышленных предприятий. За полтора месяца оружейники и машиностроители изготовили запасных частей к уборочным машинам на 230 тысяч рублей, восстановили сотни комбайнов, тысячи сенокосилок, жаток, молотилок.
   В тот год земля была щедра к людям, отблагодарив их за большой труд отменным урожаем. Когда хлеба созрели, на ниву вышли все жители села. Города области послали на уборку около 53 тысяч рабочих и служащих.
   Во многих колхозах и совхозах Арсеньевского, Белевского, Липецкого и Чернского районов, которые все еще оставались прифронтовыми, жатва проходила под артиллерийским обстрелом и бомбежками неприятеля, но это не устрашило ни колхозников, ни горожан, помогавших им.
   Колхозы и совхозы области выполнили обязательные поставки зерна и возвратили ссуду, которую государство дало им на весенний сев. Кроме того, много хлеба, картофеля и овощей колхозы сдали в фонд Красной Армии. На 108 тысяч гектаров расширили посевы озимых.
   Нелегким был этот хлеб. И еще не одна военная весна и осень были на колхозных и совхозных полях. И каждая из них - величайшее испытание на прочность колхозного строя, на мужество и стойкость тружеников земли.
   Через несколько дней после освобождения в Ясную Поляну прибыла комиссия Академии наук СССР, чтобы определить состояние музея. Она увидела пустой, холодный, обгорелый дом, немецкие кресты у могилы Л. Н. Толстого, сломанные и подбитые автомашины, брошенные гитлеровцами при бегстве. Комиссию встретили усталые, измученные сотрудники, пережившие черные дни оккупации.
   Казалось, восстановить музей в тот период, когда шла война,- дело нереальное, но по-другому смотрели на это в обкоме ВКП(б) и облисполкоме.
   Из областного центра приехали плотники, штукатуры, маляры. Восстанавливали дом, хозяйственные постройки. Работники Ботанического сааа Академии наук занимались зелеными насаждениями усадьбы, а сотрудники Московского музея Л. Н. Толстого помогали создавать экспозицию.
   24 мая 1942 года музей-усадьба Л. Н. Толстого "Ясная Поляна" распахнула свои двери для посетителей. В этот теплый весенний день к гениальному творцу "Войны и мира", великому патриоту земли русской, чтобы почтить его светлую память, пришли рабочие, колхозники, воины Красной Армии, ученые, писатели, общественные деятели. И вновь ожила народная тропа к Толстому. Его могилу люди украсили живыми цветами. Над его прахом прозвучали прекрасные слова, произнесенные на митинге членом ЦК ВКП(б) Е. М. Ярославским: "Народ, который дал миру Льва Толстого и Максима Горького, величайших полководцев, ученых, деятелей искусства, народ, который дал миру Ленина,- этот народ нельзя победить".
   Ясная Поляна продолжала залечивать раны.
   В начале 1942 года Тульская область была освобождена полностью, но еще долго, до августа 1943 года, она оставалась прифронтовой. Вражьи орды стояли на ее южной и юго-западной границах.
   Объединенный пленум обкома и горкома партии, состоявшийся 13 мая 1942 года, призвал коммунистов, всех трудящихся быть бдительными, удвоить и утроить усилия, направленные на укрепление обороны. Наряду с восстановлением промышленности, сельского хозяйства, увеличением производства оружия и боеприпасов, продовольствия и снаряжения пленум уделил пристальное внимание вопросам всеобщего военного обучения, пополнению армии, формированию комсомольско-молодежных истребительных отрядов, строительству оборонительных сооружений, совершенствованию противовоздушной обороны.
   В обкоме комсомола кипела работа. Создавались резервные комсомольско-молодежные формирования истребителей танков, снайперов, автоматчиков, станковых пулеметчиков, минометчиков. Тульский комсомол подготовил несколько групп для десантных войск и снайперских подразделений. Почти 3 тысячи девушек пошли служить в войска ПВО. Многие стали санитарками. Тула готовила для фронта также лыжников-бойцов, шоферов для гвардейских минометов, медицинских сестер и сандружинниц.
   Весной 1942 года буквально вся область была поднята на строительство укрепленных рубежей. Их возводили саперные подразделения наркомата обороны. Туляки выделили в помощь военным строителям необходимое количество людей, изготовили инструменты и детали. Как и в сорок первом, организовывали это важное дело районные комитеты партии, их первые секретари. Трудящиеся области выполнили все основные работы по созданию оборонительных рубежей - противотанковых рвов, дотов и дзотов, противотанковых и противопехотных препятствий, полевых аэродромов и посадочных площадок. И когда на орловско-курском направлении развернулись ожесточенные бои, наши войска имели не только превосходную военную технику, но и прочный, инженерно обеспеченный тыл.
   Пришел 1943 год. Разгромлены немецко-фашистские войска под Сталинградом, на Курской дуге, в битве за Днепр.
   Успехи советских войск - результат героических усилий тружеников тыла и фронта. Промышленность дала нашим воинам самолеты, танки, зенитную и реактивную артиллерию.
   Но для окончательной победы над врагом нужно было еще много оружия и еще более совершенного. В марте 1943 года на оружейном побывал народный комиссар вооружения Дмитрий Федорович Устинов.
   Заводу предстояло, как и до войны, быть важнейшей базой производства стрелкового оружия.
   Всю войну, до последнего ее дня, не прерывалась живая связь армии и народа. Из Тулы на фронт беспрерывным потоком шли стрелковое оружие и боеприпасы. Отсюда шло и молодое пополнение воинов, воспитанных на славных традициях рабочего класса.
   В докладе о 25-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции отмечались "успешные действия Красной Армии в районе Ростова, Тулы, Калуги, под Москвой, под Тихвином и Ленинградом". В праздничном приказе 7 ноября 1942 года говорилось, что героические защитники Москвы и Тулы, Одессы и Севастополя, Ленинграда и Сталинграда показали образцы беззаветной храбрости, железной дисциплины, стойкости и умения побеждать и что по ним равняется вся наша Красная Армия.
   Эта высокая оценка значения тульской обороны была с большим вдохновением воспринята ее участниками и всеми трудящимися города. Ответом было решение обкома партии, помимо общих мобилизаций сформировать и подготовить два батальона. В январе 1943 года в действующую армию отбыл тульский стрелковый батальон, а в мае - батальон автоматчиков.
   Наступил май 1945 года. Война пришла к своему завершению. Советские войска добили противника в его собственной столице - Берлине.
   Победа!
   Эту весть радио принесло поздно ночью. И тотчас же рабочие оружейного завода собрались на стихийно возникший митинг, чтобы выразить свою радость. Так было в ту ночь и на других тульских заводах.
   9 мая Москва, вся наша страна, весь мир ликовали.
   Все 1418 трудных дней войны советские люди верили, что настанет этот радостный, счастливый день. Эта вера не покидала их даже в самые критические моменты.
   Навечно в истории Великой Отечественной войны золотыми буквами вписаны подвиги защитников Москвы и Ленинграда, Севастополя и Одессы, Сталинграда и Новороссийска, многих других городов. В их ряду достойное место заняли защитники Тулы.
   В далеком Инстенбурге (ныне город Черняховск) закончилась боевая история 766-го стрелкового, бывшего Тульского рабочего полка, участвовавшего на заключительном этапе войны в разгроме кенигсбергской группировки противника. Командир 217-й Унечской орденов Ленина, Красного Знамени и Суворова стрелковой дивизии генерал-майор Г. А. Григорьян поблагодарил бойцов за верную службу, пожелал им скорейшего возвращения на Родину. Полк достойно от Тулы до Кенигсберга пронес Красное знамя, которое ему вручила осажденная врагом рабочая Тула, до конца выполнил свою воинскую клятву.
   Пришло письмо из Берлина:
   "Секретарю Тульского обкома ВКП(б), председателю облисполкома. Сегодня 8-я гвардейская армия провожает на Родину своих славных воинов-туляков, уезжающих по демобилизации к семьям, к мирному труду. В памяти живы события 1941 года. И в дни сталинградской обороны туляки показали такую же стойкость, верность славным революционным традициям своего города. Вместе со всей нашей гвардейской армией воины-туляки с жестокими боями дошли до Берлина и возвеличили славу русского оружия. Уверен, что на фронте мирного труда демобилизованные будут верны славным гвардейским традициям, будут работать так, чтобы еще больше возвеличить могущество нашей социалистической Отчизны...
   Командующий войсками 8-й гвардейской армии,
   дважды Герой Советского Союза
   гвардии генерал- полковник
   В. Чуйков".
   Они, сменившие мечи на орала, остались верны фронтовым традициям, оправдали надежды своего полководца. И теперь, сняв армейские погоны, они с фронтовым усердием принялись за свое исконное рабочее и крестьянское дело.
   
   
   
   
   

   Время щедро отсчитало нам мирные годы, тщательно взвесило и выверило все, что каждый из нас совершил в годы войны и после победы. Родина воздала должное и людям, и городам.
   Отмечен ратный и трудовой подвиг Тулы. За мужество и стойкость, проявленные ее защитниками в 1941 году, и за заслуги в развитии народного хозяйства 3 декабря 1966 года Тула награждена орденом Ленина.
   Четверть века, отделявшие битву под Москвой и награду за подвиг,- время больших свершений советского народа в условиях войны и мира.
   Первоочередная задача послевоенной пятилетки - возрождение и развитие тяжелой промышленности, основы всей экономики.
   Судьба планов решалась на стройках. Их много возникло на тульской земле. Ударным делом стало строительство Новотульского металлургического завода, Щекинской и Черепетской ГРЭС, новых шахт и заводов, реконструкция и электрификация железной дороги, создание новых жилых массивов, газификация и благоустройство областного центра.
   20 августа 1961 года. 12 часов 10 минут. Горновые Николай Носов и Владимир Мухин, за которыми с волнением следят сотни заинтересованных глаз, не торопясь, тщательно прорезают чугунную летку. Им помогает обер-мастер Михаил Иванович Юдаев. Наконец летка пробита - чугун пошел. Светятся радостью лица людей. Все в порядке! Доменная печь № 1 Новотульского металлургического завода вступила в строй действующих. Произошло это накануне XXII съезда партии.
   7 февраля 1962 года. Еще одна победа тульских домностроителей. В 4 часа 35 минут первую плавку выдала домна-гигант, в то время самая крупная в нашей стране и в Европе. Она начала работать по новейшей технологии с применением природного газа и обогащенного кислородом дутья. По уровню механизации и автоматизации не имела себе равных.
   Еще шла война, когда на оружейном заводе группа специалистов работала над выпуском охотничьего оружия, необходимого для добытчиков пушнины. Первые ружья, сделанные старыми мастерами, отличались прекрасными боевыми качествами, отличной художественной отделкой, превосходили заграничные образцы. Но сразу наладить их массовое производство не удавалось: не было технической документации, оснастки, нужного металла. Был и психологический барьер, который нелегко преодолеть. Война идет, рассуждали многие, а тут охотничьи ружья. Как-то неудобно даже говорить об этом. Но однажды группу специалистов по охотничьему ружью вызвали в Москву к Д. Ф. Устинову. На столе наркома лежало разобранное ружье, сделанное за границей. Старшего мастера Петра Константиновича Бородинского попросили собрать его. Бородинский собрал ружье за считанные минуты.
   - Вот это мастер! - воскликнул заместитель наркома И. А. Барсуков.- А мы здесь его вертели, да так и не сумели собрать, думали, что оно испорчено.
   Случай развеселил и подбодрил присутствующих перед серьезным разговором.
   - Вы умеете хорошо работать,- сказал Дмитрий Федорович Устинов, обращаясь к тульским мастерам,- но вас мало, да и возраст ваш солидный. Нужна Смена, которая умела бы работать не только как вы, но даже лучше.
   В Туле на замечания наркома среагировали быстро и по-деловому. В майские дни 1945 года, вскоре после того, как прогремел салют Победы, на заводе открылась школа оружейного мастерства, В эту необычную и, может быть, единственную в стране школу отобрали около ста самых грамотных, самых смышленых и самых трудолюбивых молодых рабочих. Из них стали готовить ствольщиков, отладчиков, граверов и других специалистов для производства охотничьих и спортивных ружей.
   Возглавил школу потомственный оружейник, талантливый конструктор Дмитрий Михайлович Кочетов. Инструкторами-наставниками молодых в школе оружейного мастерства назначили А. Н. Куракова, В. Б. Соколова, И. С. Федосеева, И. И. Никольского, М. И. Почукаева, М. И. Глаголева. У каждого из этих старейших оружейников своя биография, своя специальность, свой стиль и почерк, а общее для них - мастерство, доведенное до искусства. Из школы оружейного мастерства вышли десятки слесарей-ствольщиков, в совершенстве постигших сложные секреты правки стволов под руководством Алексея Николаевича Куракова.
   Старые мастера-оружейники воспитали сотни учеников, передав им частичку своей души, свое изумительное мастерство и свою горячую любовь к Родине. И поныне на оружейном работает эта необычная школа. И поныне здесь трудятся сотни талантливых умельцев, продолжающих искусство отцов и дедов, бережно хранящих и приумножающих славные традиции русских мастеров.
   После войны большие перемены произошли на оружейном заводе. Он перешел на выпуск охотничьих одноствольных ружей нескольких систем и спортивно-промысловых малокалиберных винтовок. Увеличил производство высококачественных штучных ружей с художественной отделкой. Быстро завоевали популярность созданные на заводе самозарядные винтовки малого калибра. На Всемирной выставке в Брюсселе в 1958 году оружие, созданное тульскими мастерами, было отмечено Дипломом почета и Золотой медалью. Золотыми медалями отмечен труд умельцев и на Лейпцигской ярмарке в 1965 году, и на Международной выставке, состоявшейся в Париже в 1972 году.
   Клеймо оружейного завода появилось на глубинных насосах, строительных пистолетах, запасных деталях к тракторам и автомобилям, мебели и многих других изделиях. Мирное время - мирная продукция.
   В июне 1962 года оружейный торжественно отметил свое 250-летие. В день юбилея завод наградили орденом Ленина. Орденами, медалями отмечены многие его труженики. Слава завода - слава всего города. И потому юбилей завода стал праздником для каждого жителя Тулы.
   После войны на новые, более высокие рубежи вышли металлургия, электроэнергетика, машиностроение, угольная, легкая и пищевая промышленность Тулы и области.
   Опираясь на разностороннюю помощь промышленных предприятий, на индустриальную мощь Тулы, пошли в гору колхозы и совхозы области. За успехи, достигнутые по увеличению производства и сдачи государству продуктов сельского хозяйства, 27 декабря 1957 года Тульская область награждена орденом Ленина.
   Далеко раздвинула Тула свои границы. В городе появились сотни новых зданий, большой стадион, цирк и другие сооружения. Новые скверы и парки еще более украсили его.
   Появились Тульские Лужники, Тульские Черемушки... Московские названия, присвоенные стадиону и большому жилому массиву, выстроенному на южной окраине города, на месте былых боев. Что это? Подражание москвичам? Конечно.
   Оно возникло из созвучности дел, совершаемых в столице и в городе оружейников, из желания подчеркнуть масштабность и значимость созданного руками градостроителей. И ныне, как и в дни грозных испытаний, Тула держит равнение на Москву - столицу нашей Родины.
   8 декабря 1966 года на торжественном заседании областного и городского комитетов партии, областного и городского Советов депутатов трудящихся, посвященном 25-летию разгрома немецко-фашистских захватчиков под Москвой, Туле был вручен орден Ленина - награда за воинскую доблесть и созидательный труд.
   Прошло еще 10 лет, и на том же знамени, овеянном Октябрьским ветром и опаленном порохом гражданской и Великой Отечественной войн, рядом с орденом Ленина засияла медаль "Золотая Звезда". Тула на фланге замкнула шеренгу городов-героев, которым салютует наша Родина в дни праздничных торжеств, воздавая особые по-чести.
   18 января 1977 года в здании областного драматического театра состоялось торжественное заседание, посвященное вручению городу медали "Золотая Звезда".
   В праздничном убранстве зал. Праздник в душе каждого участника торжества, каждого жителя Тулы. Бывшие фронтовики - в сиянии орденов и медалей. Высокие награды украшают грудь многих, отличившихся не только на войне, но и в годы мирного строительства. В зале - бывшие командиры прославленных частей А. П. Горшков, М. Т. Бондаренко, С. Ф. Зубков, бывшие бойцы рабочего полка Н. П. Зубанков, А. Н. Тереховкин, В. С. Строков и многие другие.
   Дорогую награду вручал тулякам Леонид Ильич Брежнев. Он говорил о богатых традициях Тулы, о том, что в годы гражданской войны город был кузницей оружия для Красной Армии, что в драматические дни осени 1941 года город оружейников вновь встал несокрушимым бастионом на пути врага, Тула выстояла, Тула победила!
   На другой день, во время встречи с партийным активом, орден Ленина и медаль "Золотая Звезда" были вручены В: Г. Жаворонкову.
   В эти счастливые для него минуты Василий Гаврилович Жаворонков, ветеран ленинской партии, ее закаленный боец, был глубоко взволнован. Уняв волнение, он ответил:
   - Я отношу эту награду к чести славной Тульской партийной организации.
   Зал шумно аплодировал.
   40 послевоенных лет - 40 страниц истории. В них каждый народ записал свое. Стране Советов ее недруги пророчили самое страшное. Они надеялись, что огромные разрушения, причиненные войной, отбросят ее далеко назад, превратят в одну из самых слабых стран, что она будет вычеркнута из списка великих держав.
   Но враги, мерившие советских людей на свой аршин, жестоко просчитались. Они подсчитали, сколько погибло советских мужчин и женщин, сколько разрушено городов и сел, какой ущерб понесло народное хозяйство. Да, жертвы эти колоссальны. Но враги не учли одного - природы Советского государства, внутренних сил социалистического строя, величия духа советского народа, его беспредельной преданности идеалам коммунизма.
   Давно залечены раны войны. Далеко вперед шагнула наша страна - родина Октября.
   Ушла в прошлое старая Тула. Вырос новый большой и светлый город, крупный индустриальный и культурный центр, в котором живут и трудятся более полумиллиона советских людей.
   Рано просыпается рабочая Тула. Широка ее трудовая поступь. Она привычно шагает к проходным заводов, становится к станку, поднимается на строительные леса, садится за парту. Тула плавит металл, создает новейшие машины и приборы, возводит жилые кварталы. Делает свои традиционные самовары и баяны, жатки для новых комбайнов и чулочные автоматы, мотороллеры и охотничьи ружья. Но если понадобится, сделает и другое оружие. Головы у ее мастеров светлые, руки золотые, они все могут, все сделают, если скажет страна.
   Цветут каштаны на проспекте Ленина, на улицах Курковая, Штыковая, Заварная, Оборонная, улицах Болдина, Волнянского, Рабочего полка, на площади Победы. Поют в клубах и на праздниках тульские трехрядки и баяны. Каждое утро по радио звучит "Тульская оборонная". И наполняется сердце гордостью за то, что Тула, веками ковавшая оружие для страны, и сегодня приумножает трудовую и оборонную мощь Родины.
   
   
    
   
   
  & nbsp;
   
   
  &nb sp;
   
   
    ;
   Заведующий редакцией А. И. Котеленец
   Редактор Л. Г. Беляева Младший редактор С. В. Вершинская
   Художник А. А. Брантман
   Художественный редактор О. Н. Зайцева
   Технический редактор Е. Ф. Леонова
   ИБ № 4050
   Сдано в набор 03.01.85. Подписано в печать 29.03.85.
   Бумага типографская № 1. Гарнитура "Литературная". Печать высокая. Усл. печ. л. 7.31. Усл. кр.-отт. 9,50. Уч.-изд. л. 8.89. Тираж 200 000 (100 001-200 000) экз. Заказ № 2848. Цена 40 к.
   Политиздат. 125811, ГСП. Москва, А-47, Миусская пл., 7.
   Ордена Трудового Красного Знамени типография издательства
   "Звезда". 614600, г. Пермь, ГСП-131, ул. Дружбы, 34.