Александр Иволкин
УДОЧКА

  Поздно вечером кто-то легонько постучал в окошко.
   Старый Игнатенко тревожно спросил:
   - Кто там?
   - Свои!
   - Все свои, - проворчал старик, но дверь открыл и впустил двух неизвестных.
   Те поздоровались, взглянули на образа, сняли шапки и присели на лавку.
   Хозяин при свете каганца внимательно осмотрел вошедших и определил: "Нет, не полицаи. Тех по мордам узнал бы. - Подумал: - А может, партизаны?" Вслух же сказал:
   - Чем, люди добрые, помочь надо?
   - Да вот зашли водички напиться...
   - Так вот один солдат говорил: "Дай, мол, водички напиться, а то так жрать охота, что и переночевать негде..."
   Гости засмеялись.
   - Да и мы почти солдаты, только партизанские...
   Старик равнодушно ответил:
   - Кто вас знает... Только это же какие партизаны?
   - Нарчука знаешь?
   Старик так же равнодушно ответил:
   - Нет, не знаю. Люди говорят, есть, мол, такой...
   - А вот Митрофан Ануфриевич вас знает. Ручался за вас и сказал, что вполне можно на вас поло- житься...
   Старик после раздумья спросил:
   - И что же от меня Ануфричу нужно?
   - Да как сказать... Ну, начнем с того - много ли полицаев в Колодливе...
   Старик приоткрыл дверь в светелку и позвал:
   - А поди-ка сюда, Федор!
   Вошел Игнатенко, поздоровался и тут же ответил за старика:
   - Полицаев человек двенадцать, да неподалеку немцев двадцать пять...
   Федор подробно рассказал, где находятся посты, где установлены замаскированные пулеметы, как делают обход патрули...
   - А чем еще надо партизанам помочь?
   - Самое важное - раздобыть взрывчатку, мины, взрыватели.
   Федор подумал и сказал, что неподалеку от Колодливы проходили бои, и в земле остались противотанковые мины, с которых немецкие саперы сняли только взрыватели.
   - Так тебе, Федя, задание: собрать комсомольцев и скрытно откапывать эти мины, складывать их в тайнике, а мы их будем забирать.
   С той поры между Федором Игнатенко и партизанами Костюковического отряда установилась тесная связь. Подпольная группа комсомольцев собрала в районе боев тридцать пять килограммов тротила, много противотанковых мин, гранат Ф-1 и винтовочных патронов.
   Все это боевое богатство Игнатенко через связных доставлял на базу партизанского отряда № 124 под командованием Митрофана Нарчука.
   В отряде отдавали себе отчет в том, что самые чувствительные удары по врагу они могут наносить, если смогут взрывать эшелоны на железной дороге между станциями Белынковичи - Журбин.
   Но загвоздка таилась в том, что хотя теперь были взрывчатка и противотанковые мины, но не было ни взрывателей, ни капсюлей-детонаторов. Заколдованный круг...
   Митрофан Ануфриевич вызвал к себе партизан Кузьмина, Козлова, Черногузова и Гуревича.
   - Ну, Архимеды, Ньютоны, Колумбы и Кулибины! Давайте решать, искать и изобретать - как нам противопоездную мину соорудить. Лежит взрывчатка, а пускать эшелоны под откос нечем... Давайте шевелить мозгами, как эту инженерскую задачу решить...
   - А если?..
   - А так?..
   - Братцы! Это же гениально! Электрический способ! При помощи новейшей телеграфной техники Гитлера.
   Изобретатели посмеялись, но все же остановились на "электрическом варианте".
   Ни в одном наставлении для саперов регулярных войск нельзя было бы найти описание и конструкцию такой мины, которая была создана на этом партизанском "техническом совещании". Следовало, конечно, сделать опытный образец и проверить действие мины до выхода на операцию. Но каждый грамм тротила был драгоценным, и опыт решили осуществить так, чтобы и конструкцию мины проверить и нанести противнику максимальный урон.
   На следующий день, с утра, командир отряда отправил трех партизан разведать подходы к железной дороге, определить место минирования, выяснить систему охраны пути, установить график движения поездов в ночное время.
   А другие вместе с командиром готовили первую противопоездную мину собственной оригинальной кон- струкции.
   Разведка вернулась поздно ночью - в три часа, и старший группы Гуревич отрапортовал Митрофану Ануфриевичу:
   - Товарищ командир! Задание по разведке выполнено. Наилучший подход к дороге - между станцией Белынковичи и спиртозаводом. Место минирования - что надо! С двадцати четырех ноль-ноль до утра проходит пять поездов эшелонов фашистских гадов. Гарнизон станции - тридцать пять фрицев. Дорогу охраняют только днем...
   Поздним вечером 27 августа 1941 года группа минеров во главе с Нарчуком отправилась на разведанный участок.
   В полночь вышли к полосе отчуждения железной дороги. В двух сотнях метров от полотна подготовили укрытие. С правой стороны, к спиртозаводу, в охранение пошел Афонченко; с левой, к станции Белынковичи, - Кузьмин и Черногузов.
   Устанавливать мину остались Нарчук, Козлов и Гуревич.
   От укрытия, согнувшись, перебежали к полотну дороги. Осмотрелись по сторонам. Минут двадцать напряженной работы - и под стыком рельсов была установлена и замаскирована мина.
   Отошли... Сняли посты охранения и сосредоточились у подготовленного укрытия.
   Томительно тянулось время.
   - Скорее бы... - прошептал Кузьмин.
   - А ты потерпи, - ответил Козлов.
   - Раз-го-вор-рчики! - оборвал командир. - Не отвлекаться!
   Минут через двадцать вдали послышался протяжный паровозный гудок: это к станции Белынковичи подходил поезд...
   Минеры думали о том, что поезд может остаться на станции до рассвета и тогда усилия их будут напрасны. Но гитлеровцы спешили на фронт, и поезд, на полном ходу миновав станцию, приближался на всех парах к тому месту, где была установлена мина... Все ближе, ближе...
   - Приготовиться! - подал команду Нарчук.
   И вот паровоз передними колесами наехал на ту точку, после которой нужно действовать.
   - Рвите! - внезапно осипшим голосом скомандовал Митрофан Ануфриевич.
   Черногузов и Гуревич рванули... Несколько напряженных мгновений, и ослепительной зарницей вспыхнуло пламя, содрогнулась земля...
   В ушах партизан стоял такой шум, картина была такой потрясающей, что они даже не услышали команду "отходи", и Нарчуку пришлось их толкнуть.
   Со станции доносился треск автоматов поднявших тревогу фашистов...
   Партизаны возвращались на базу. В деревне Мизирочи, уставшие, зашли передохнуть к Игнатову. Тот слышал взрыв и спросил:
   - Ваш гостинец?
   - Конечно, наш! Эшелон взорвали!
   - Вы что же, мины достали?
   - Да нет. Мы его электрическим способом! На удочку взяли!
   - Как же это можно эшелон взорвать удочкой?
   Возбужденный и воодушевленный успехом своей первой в жизни диверсии, Нарчук оживленно рассказал, как он вместе со своими сподвижниками приспособил к мине вместо отсутствовавшего капсюля-детонатора гранату Ф-1, а чтобы усилить разрушительную силу взрыва мины - добавили связку тротила...
   - Ну хорошо, а как же вы гранату взорвали?
   - Говорю, удочкой!
   - Тьфу ты, пропасть! Да при чем же здесь удочка?
   - Ну что ты никак не сообразишь замысла наших Архимедов! К чеке запала гранаты привязали один конец провода длиной метров двести, а за другой конец, когда подошел поезд, ка-ак дернули! Сразу кита поймали!
   - А как же электрический способ?
   - А провода-то были вырезаны из немецкого телефона. Они же электрические!
   Гуревич, широко улыбаясь, потирал ушибленное место:
   - Так провод рванули, что кубарем полетели! Черногузов копытнул меня по казенной части. И тут еще взрыв! Землетрясение! Лежу и не могу понять: или меня контузило, или через ногу Черногузова меня по проводу током ударило!
   Партизаны отдохнули и собрались продолжать свой путь.
   Прощаясь, Митрофан Ануфриевич поручил Игнатову разведать результаты диверсии.
   Вечером следующего дня связной сообщил, что при крушении поезда вместе с паровозом, вагонами и платформами погибло несколько десятков специальных военных автомашин гитлеровцев.
   Изобретенная партизанами "мина-удочка" до полного израсходования тола была единственным способом и средством осуществления диверсионных взрывов. С ее помощью до начала сорок второго года было разрушено еще два железнодорожных моста и несколько воинских эшелонов врага.
   "Удочка", надо сказать, в десятках и сотнях разных вариантов и с разными подручными средствами неоднократно была изобретаема в разных, не связанных друг с другом отрядах, испытывавших недостаток в специальных минах.
   Лесных Эдисонов было много... Очень много.