Николай Строковский
КОННИЦА ИДЕТ В БОЙ

Группа партизанских командиров. В центре Герой Советского Союза генерал-майор Наумов М.И.

   Кабинет. У стен стеллажи, заполненные книгами, тетрадями-дневниками, письмами. За столом сидит генерал Михаил Иванович Наумов. Лицо у него напряженное, болезненное. Контузия на минном поле, дневки в сырых рвах и перелесках, ночные марши через болота и топи, ночлеги на снегу по пути от Карпат до Курска при выходе из окружения в 1941 году, стокилометровые броски верхом на коне в 1943 и 1944-м, постоянная, не снижавшаяся ни на минуту настороженность и боевая готовность даже в дни короткого затишья - все это оставило свои неизгладимые следы... И генералу часто нездоровится.
   Только с ружьем в руках на охоте, на лоне природы притупляются боли. В эти минуты лицо генерала освещается улыбкой человека, безгранично влюбленного в жизнь.
   
   * * *
   
   Михаил Иванович Наумов родился в октябре 1908 года в селе Большой Соснове Пермской области. Село лежит на древнем Московском пути в Сибирь и видело за свою жизнь немало горестного и радостного. Вдоль этого тракта пролегли боевые пути Красной Армии, громившей вместе с уральскими и сибирскими партизанами Колчака и разных атаманов.
   Отец героя Иван Афанасьевич и мать Анна Андреевна - крестьяне-бедняки. В семье выросло восемь детей: четверо - советские воины. В годы Отечественной войны один пал под Черкассами, на Днепре, двое отдали свои жизни на берегу Волги.
   Юность Михаила ничем не отличалась от юности его сверстников. Когда в деревне народилась комсомольская организация, он сразу же вступил в нее. Живой, общительный, Наумов пользовался среди товарищей уважением, и они избрали его своим руководителем, затем и членом бюро райкома комсомола.
   Еще не смолкли залпы гражданской войны, а страна по воле партии Ленина разворачивала другой неслыханный по своим масштабам фронт - строительный. Сотни тысяч людей потянулись из деревень и сел на заводы, шахты, рудники, новостройки.
   Михаил Наумов поступил на угольную шахту имени Ленина в Кизеле, позже - на шахту имени Фрунзе. Он выдавал нагора уголек, в котором Родина испытывала острую нужду. Трудился Михаил с огоньком. Скоро его поставили бригадиром.
   Страна не только восстанавливала разрушенное войной хозяйство, не только строила новые предприятия, но и училась. Настоящее и особенно будущее требовало грамотных людей, квалифицированных специалистов.
   Учиться, учиться и учиться! К этому призывал великий Ленин. И призывал прежде всего молодежь. Страна Советов должна стать страной сплошной грамотности.
   Этот призыв вошел в сердце Михаила. Закончив смену на шахте, он спешил в вечернюю совпартшколу. Находил время и для общественной работы. Молодежь шахты избрала Михаила агитпропом Ленинского подрайкома комсомола.
   В 1928 году Наумов вступил в ряды Коммунистической партии. В том же году окончил Свердловские курсы пропагандистов и был избран в Верхне-Камский окружком комсомола. В 1929 году Наумов стал секретарем Майкорского райкома комсомола.
   В самый разгар работ по великому плану индустриализации страны Михаила Наумова призвали в армию. С того времени жизнь его круто повернула на военную дорогу.
   В 1933 году он окончил пограничную школу, а в 1937-м - Высшую пограничную.
   Первый день Отечественной войны кадровый командир встретил в Карпатах на границе. Решительная схватка с гитлеровцами произошла на переправе через Днестр, в городе Галиче. Командуя арьергардом 13-го горнострелкового корпуса, Наумов принял на себя первые фашистские залпы, первые атаки танков.
   Тяжелы были эти первые дни, недели, первые месяцы войны... Сколько вызвали они боли, раздумий! Как горько было отходить, покидать родные города и села, взрывать оборонительные сооружения, сжигать народное добро, видеть впереди и позади себя черно-багровое зарево пожаров...
   Нелегко пробираться на восток по ночам, не имея соседей ни справа, ни слева, ни старших начальников, не зная плана командования...
   Об этих испытаниях по пути отступления пограничников можно писать много. Я ограничусь одним рассказом самого Героя.
   Речь пойдет о том, как был разрушен мост через Днестр...
   "...Корректировщики врага, кружась над ажурными фермами, поливали огнем из пулеметов горсть пограничников, желая истребить подрывников и захватить мост целым.
   - Скорей назад! - крикнул я саперам.
   Они побежали, унося убитых. А я схватил свисавшие с панели моста провода и пальцами и зубами принялся оголять концы, вставляя их в отверстие зажима подрывной машинки. Один провод ощетинился и не входил в место. Медная жилка вонзилась в палец, брызнула кровь. В сознании билась одна мысль: цела ли цепь проводов на мосту? В крайнем случае - взберусь на бык или побегу на мост и подключусь там, чтобы взорвать оттуда и погибнуть, но не отдать врагу стратегического объекта...
   Громада металла висела на десятиметровой высоте и, сорвавшись оттуда, должна была раздавить меня стотонной тяжестью. Я мысленно попрощался со всеми, кто был мне дорог.
   Нащупав ключ подрывной машинки, я бросился под основание берегового устоя, в сырую вымоину, где река нанесла песчаную косу и образовала возле каменного устоя глубокую, подобно могиле, ямину. Присел и повернул ключ, посылающий ток к зарядам.
   ...Взрыва я не слышал. Ощутил только страшное сотрясение, боль в ушах, давящую всего меня тяжесть. Мне показалось, что я ослеп, вокруг была тьма. Опираясь спиною на устой, я выпрямился и больно ушиб голову. Руки инстинктивно поднялись и нащупали низкий, как в рудничном забое, потолок.
   Было ясно: мост уничтожен, а я жив, но ослеп.
   Не помню, сколько времени я ничего не видел. Неожиданно к ногам моим упал кусок панели. Я вздрогнул, но не от испуга, а от радости: зрение вернулось ко мне! На изогнутом краю панели я увидел круглые неокрашенные отверстия из-под вылетевших заклепок. Над рекой рассеивалась туча дыма..."
   
   * * *
   
   Молодой командир знал, что и один советский боец может стать грозной силой, если воля его не сломлена, а в душе пламенеет огонь борьбы. Но удар одного бойца - это все же удар одного... Надо было подобрать, отыскать таких же попавших в беду воинов, объединить их, сколотить отряд, крепкий своей дисциплиной, воинским умением.
   Но все это пришло не сразу. Тяжкие испытания выпали на долю тех, кто прошагал через пожарища, по вражеским тылам - от Карпат до Курска...
   Однако драматический выход из окружения явился школой опыта, который был полностью использован потом во время рейдов по вражеским тылам. Именно те трудные дни и определили всю дальнейшую военную судьбу Наумова. Не лесным благодатным краем, а открытой на много километров окрест степью вынужден был пробираться воин из района Галич - Бучач на Каменец и Могилев-Подольский, на Смелу - к Щиграм Курской области, за откатившейся волной фронта. И уж оттуда - зеленое укрытие, к Хинель-ским - Брянским лесам.
   Там Наумову удалось связаться с партизанами Червонного отряда, стать командиром первой боевой группы.
   О начале борьбы Наумов рассказывает так:
   "Мы вышли из-за стогов и залегли. Перед нами темное пятно одноэтажного дома.
   - Казарма,- говорит мне Дегтярев.
   Я вглядываюсь. Окна дома слабо и мутно освещены. Ветер воет с прежней силой. Метель бьет нам в лицо колючим снегом. Я даю последние указания. Пулеметчик потянул затворную раму.
   - Вперед! За мной!
   С воем хлестнул в лицо ветер и улетел в степь... Я побежал к фашистской караулке и здесь лицом к лицу столкнулся с часовым.
   - Хальт! - хрипло выкрикнул немец.
   Поздно... Короткий взмах автомата, и винтовка часового летит в снег. В тот же миг стискиваю ему рукой горло. Разведчик Козин требует от фашиста пароль, подносит к его лицу ствол нагана.
   - Дойчланд! - выдавливает часовой, когда я на секунду разжимаю пальцы.
   Мы ведем его к двери и требуем, чтобы он отозвался, если понадобится стучать и часового окликнут. Но дверь не заперта, и мы входим в караулку. Вонь портянок и пота, смрадный запах самогона ударяет нам в нос. Тускло горят на столе две парафиновые плошки. Слева - длинные нары, направо - пирамиды с поблескивающими стволами винтовок. Фашисты спят вповалку. Прямо с порога кричу во всю силу легких:
   - Хенде хох!
   Трескучей очередью из автомата "отделяю" нары от пирамиды с оружием. Трясясь от страха, фашисты вскакивают и поднимают руки. Козин по-немецки приказывает стоять смирно. Я держу автомат наведенным на остолбеневшую толпу гитлеровцев. В открытые двери вползают клубы холода. Воздух в казарме становится чище. Медленно поводя автоматом, приказываю:
   - Слушать мою команду! Не опуская рук, кру-гом! Козин переводит приказ на немецкий. Солдаты повернулись затылком к выходу, а я продолжаю:
   - Старшему выйти из строя!
   Внезапный выстрел оглушает меня. Но мой ППД уже выпустил веер пуль и длинной строчкой прошелся по нарам. Словно бурьян под взмахом косы, валятся на пол фашисты. Мы захватили оружие, а перед уходом Козин швырнул гра- нату".
   
   * * *
   
   Один за другим следуют походы, удачи чередуются с жестокими ударами, победы - с поражениями. Блокада Брянских лесов осадной вражеской армией, густая проческа Хинельских лесов карательными войсками, жизнь на волоске в огненном кольце. Но советские люди держались.
   В октябре 1942 года Наумов назначается членом штаба и заместителем начальника штаба по партизанскому движению на Сумщине.
   В гуще партизан, среди рядовых бойцов и командиров, в штабе партизанского движения на Украине вынашивалась и зрела идея пересечь вражеские коммуникации на Курск и Харьков, совершить глубинный рейд по тылам противника в южной, степной Украине, разнести по городам и весям слово правды о советском народе-богатыре, о Красной Армии - пламенное слово, которое должно испепелить гитлеровскую ложь о якобы уже сокрушенной Красной Армии, о падении Москвы и Ленинграда, о неизбежном крахе Советской власти, о непобедимости фашистской армии.
   Партизанскому морю уже тесно в берегах районов и областей. Центральный Комитет партии поставил перед сумскими партизанами большие задачи.
   В январе 1943 года из партизанских отрядов Червонного, Конотопского, Ямпольского, Недригайловского, Хинельского, Харьковского имени Котовского и Кировоградского М. И. Наумов сформировал конное соединение.
   Снова степь без конца и края... Но теперь уже с грозной силой, с лихими, обстрелянными ребятами. Да, это была грозная сила не только по числу штыков и сабель, но и по духу, который объединил, спаял воедино всех, и по возможностям к широкому маневру в степях, по обученности, моральной целостности. И эту силу вскоре почувствовал враг. Соединение, ринувшись на юг, ширилось, росло как снежный ком.
   Беспредельно преданные Отчизне бойцы, готовые на смерть, обрушились на фашистские гарнизоны и штабы, на опорные пункты оккупантов, на их прислужников и приспешников. Задымилась земля под ногами врагов в центральных и южных районах Украины. Но это было только начало.
   Вооруженные пулеметами, автоматами, минометами и пушками, отряды партизан-наумовцев геройски прошли Сумскую, Курскую, Харьковскую, Полтавскую, Кировоградскую, Одесскую, Винницкую, Киевскую, Житомирскую области.
   Это был марш к Южному Бугу, а затем и к Припяти. Более трех тысяч километров боевого пути по безлесной степи, пути с тяжелыми, чаще всего неравными боями и схватками, с внезапными ударами по колоннам врага, со взрывами железнодорожных мостов и автодорожных переправ, с разрушением узлов связи, складов, живой силы, техники.
   Чем глубже в степь, чем дальше на юг, тем сильнее становился накал партизанской борьбы. В марте сражения стали ежедневными и повсеместными. Положение партизанской конницы осложнялось весенней распутицей, бездорожьем, грязью на полях, разливами рек. А ведь чаще всего коннице как раз и приходилось двигаться, обманывая врага, окольными путями, по бездорожью.
   В ходе рейда М. И. Наумов получил от Украинского штаба партизанского движения радиограмму: "Вашим рейдом интересуется и лично следит Главное командование. Вы представлены званию Героя Советского Союза. Примите все меры выполнению поставленных задач, которые безусловно будут иметь огромное настоящее и историческое значение".
   Радиограмма еще более подняла дух бойцов и командиров соединения.
   
   Рейд продолжался.
   Чуть ли не каждый день бои...
   
   Послушаем в третий раз Михаила Ивановича об одном из дней знаменитого рейда.
   "Просыпаюсь от сильного сотрясения, сыплются черепки цветочных горшков, вылетает рама, шатается вся хата, я выскакиваю через окно, и перед глазами -- качающаяся роща... Бронзовый прошлогодний лист крутится надо мной вместе с ядовитым дымом.
   Сбросив бомбы на рощу, самолеты начали стрелять из пулеметов. Расстреляв патроны, ушли в сторону Первомайска, но над рощей появились новые. И опять взрывы и треск падающих деревьев.
   Я пробираюсь задворками на КП конотопцев. КП.- в погребе третьей хаты от рощи. Группа командиров склонилась над самодельной картой и схемой обороны. Мы окружены со всех сторон.
   Рычат "юнкерсы" над рощей. Я выхожу. Без бинокля видно, как, развернувшись, за танками и бронемашинами идут по чистому полю цепи гитлеровцев. Их силы во много раз превосходят наши. Томительное ожидание... Шестьсот, пятьсот, четыреста метров... Молчание кажется невыносимым, кто-то нерешительно просит начать, кто-то возражает, говоря, что огонь автоматов еще не будет эффективным.
   И вдруг - а-а-х! Две мины. Глухо застучали пулеметы, пули засвистели в ветвях дубняка над нашими головами. Еще и еще рвутся мины. Зудя, пронесся "костыль"-корректировщик.
   Началось... Гитлеровцы хотят, чтобы мы отозвались, обнаружили себя. Но - нет! Мы молчим...
   Немцы стреляют наугад. Густо сыплются мины. С поля доносится галдеж, гитлеровцы все приближаются. По цепи партизан летит команда: "Подпускай! Подпускай! Не стрелять! "
   Сто пятьдесят метров... Сто метров...
   Застрочил пулемет Володи Турова, за ним отозвались другие пулеметы и автоматы, деловито заговорили, застучали немецкие "универсалы", венгерские и русские стан-качи. Подкосило под корень первую цепь эсэсовцев; ползут по грязному полю раненые.
   - За мной! Ура!
   Партизаны бегут в атаку. Справа показываются броне-ники, партизаны залегли. И снова поднимаются в атаку. Трещат партизанские автоматы. Грохочет противотанковое ружье. Дымится броневик. Три другие машины повернули назад, спешат укрыться от бронебойщика.
   Я перебегаю на КП Кочемазева. В роще все еще лежит снег, темнеют разметанные сани, убитые лошади, ярко освещены изломы старых дубов, а вся роща залита ослепительным весенним солнцем. Горят сараи, хаты. С трех сторон эсэсовцы вклинились и захватили отдельные дворы. Я поднимаю бинокль. Вижу мчащихся во весь опор Пузанова, Ляха, Василька, за ними летит пара моих серых, они без ездового, а вслед им скачет с больными и ранеными часть санитарного обоза...
   "Костыль" снижается и кладет выстрелами нескольких лошадей, а восемь или десять подвод унеслось в открытое ноле, в западню, устроенную эсэсовцами... И нет никакой возможности ни остановить, ни вернуть их в этом дыму, грохоте разрывов и выстрелов.
   Заухал шестиствольный миномет, загорелось сразу несколько хат.
   Враг озверел и полез врукопашную. Сошлись вплотную...
   Эсэсовцы дрогнули. Бегут, их бьют наши пулеметчики. Вырываются вперед конотопцы.
   Короткая передышка. Бой кончен. А завтра?.."
   А завтра - все то же... Бои.. бои... бои... За слово правды. И чтобы донести, передать населению привет от родной Москвы! От идущей Красной Армии. Ради того, чтобы сказать подпольщикам и всем побратимам: "Настал час возмездия! Вставайте на борьбу, братья! Громите оккупантов и их прихлебателей, изменников, предателей. Вы не одиноки в борьбе! Близок час освобождения!"
   Тряслись продажные душонки, дрожали окровавленные руки гитлеровских управителей, "фюреров", ослабевал гнет оккупационного режима. Бросали оружие и забивались в щели полицаи, бургомистры, а иные приходили добровольно, просили помиловать, принять в отряд, клялись смыть позор свой в огне боев. Тысячи людей получили благодаря степному рейду возможность вырваться из рабства, не быть угнанными на каторгу, вернуться в строй, расплатиться с гитлеровцами за все причиненное горе.
   Соединение вклинивалось на 200, 400 и даже на 700 километров в глубь тыла противника. Почему советское командование бросает на такую глубину военную силу? Над этим маневром не могли не задумываться в охранном корпусе Гитлера, находившегося под Винницей. Логика событий приводила к одному: "Партизаны охотятся на фюрера... Движутся к штаб-квартире..."
   Рейд стал образцом взаимодействия рейдирующих партизан с наступающими частями Красной Армии. При наступлении, например, наших войск на Харьковском направлении партизаны полностью вывели из строя железнодорожное сообщение на линии Сумы - Харьков и Сумы - Курск, взорвали десять мостов, сбросили под откос много эшелонов. Это позволило Красной Армии захватить огромное количество подвижного железнодорожного состава, которому не было выхода на запад. Форсированием Днепра в районе Кременчуга был также развенчан миф о "неодолимом" оборонительном вале, якобы воздвигнутом немцами по Днепру.
   Взорванные мосты, подбитые самолеты, танки, бронемашины, автомобили, захваченные большие военные трофеи, огромное число подвижного состава - таковы результаты степного рейда. Кроме того, были подняты к активной борьбе против оккупантов новые группы, отряды и соединения партизан на юге и в центре Украины, в Молдавии и на Буковине.
   7 марта 1943 года М. И. Наумову было присвоено звание Героя Советского Союза. А 10 апреля офицер-пограничник, 34-летний воин стал генерал-майором! Партия, правительство высоко оценили подвиг своего верного сына.
   Газета "Правда" в передовой за 10 марта 1943 года "В бой на врага, народные мстители!" писала:
   "Хроника боевых дней партизанской войны полна примерами героизма и замечательного мужества... Отряд, руководимый Героем Советского Союза Михаилом Наумовым, только в феврале нынешнего года истребил свыше 1500 гитлеровцев и освободил из немецких лагерей смерти до 2000 советских граждан".
   15 июля 1943 года соединение совершает второй рейд. Наумовцы первыми выходят из района Пинских болот на Киевщину и действуют в полосе Фастов - Новоград-Волынск - Киев - Коростень, очищая от гитлеровцев сотни населенных пунктов. Новые партизанские отряды - киевские и житомирские - рождает этот второй рейд.
   Конники-наумовцы участвуют в битве за освобождение столицы Украины.
   Партизаны не допустили угона в Германию населения, помешали вырубке лесов, вывозке скота, хлеба из Житомирщины и Киевщины. В этом Киевском рейде соединение прошло около 3500 километров, 23 раза форсировало реки, провело 186 боевых операций.
   Наконец, в январе - апреле 1944 соединение в составе отрядов Хинельского, Червонного, Конотопского, Киевского, Макаровского, Коростышевского, Белоцерковского, Емильчинского, имени Микояна и имени Чапаева совершает третий, Западный рейд. Партизанская конница самостоятельно прорывается через фронт из района Городница - Березна и уходит через Волынь и Львовщину к берегам Сана и Вислы - за Перемышль, куда продвигается с ежедневными боями, в непогоду, по бездорожью, в направлении Львов - Самбор и в сторону Люблина. Удары соединения Наумова по важнейшим коммуникациям на линии Львов -
   Краков - Люблин - Рава-Русская настолько мощны, что гитлеровское командование вынуждено отдать приказ прекратить ночное передвижение войск (эшелонов и автоколонн), а в дневное время - сократить скорость движения эшелонов.
   За время трех героических рейдов и в период местных дальних и коротких вылазок соединение генерала Наумова прошло с боями по тылам врага около 10 тысяч километров и провело 336 боевых операций.
   Огромную силу партизанского движения вынуждены признать даже западные историки. Вот что писал западногерманский историк В. Гёрлиц, например, о рейде, совершенном в январе 1944 года партизанским соединением М. И. Наумова из Житомирской области в западные районы Украины: "Этот рейд генерала Наумова является превосходным примером ведения оперативной партизанской войны".
   Характерной чертой наумовских рейдов было то, что они всегда проводились в направлении главного удара Красной Армии.
   В соединении партизанской конницы выросло немало боевых руководителей, вокруг которых объединялись все новые массы народных бойцов. Вот лишь некоторые боевые помощники М. И. Наумова: П. Величко, А. Лях, Е. Олесин-ский, М. Марченко, Г. Мельник, В. Козлов, Р. Астахов, Т. Стадник, Я. Кузнец, А. Швейцарский, М. Троицкий, А. Олейник, Н. Агафонов, Г. Гордиенко, П. Химич, В. Фетисов, Н. Солодюк, А. Пасько, С. Луневский и многие другие, кто создавал и возглавил первые три интернациональные бригады, а также соединение "Смерть фашизму!".
   
   * * *
   
   После Отечественной войны Михаил Иванович Наумов учился в Академии генерального штаба и по 1960 год включительно занимал командные ответственные посты в войсках. С 1947 года четыре созыва он депутат Верховного Совета Украинской ССР, делегат XVI и XXI съездов Компартии Украины. М. И. Наумов - член Союза писателей Украины.