Воины 280-го стрелкового Сохачевского ордена Суворова III степени полка, которым мне было поручено некоторое время командовать, усталые и утомленные предшествующими тяжелыми наступательными боями на Берлин, Бранденбург... спали спокойным богатырским сном. Впервые за всю войну спокойную и тихую ночь, не опасаясь быть атакованными, обстрелянными артиллерией или минометами противника.

Среди огромного количества боевой техники, брошенной сдавшимися в плен остатками немецких солдат и офицеров, на восточном берегу реки Эльбы бдительно несли службу патрули и охранение полка, охраняя отдых и сон остальных.

В подразделениях полка еще в половине дня 8 мая в ходе боя уже неофициально ходили слухи, что гитлеровское командование подписало в Берлине акт о капитуляции, да и пленные немцы говорили: «Алее капут», «Гитлер капут». С выходом уже на реку Эльбу и встречей с союзниками, американскими войсками, эти слухи подтверждались, и каждому стало ясно, что на Западе воевать больше не с кем. С чувством радости, с приподнятым настроением воины устраивались на своих рубежах отдыхать.

Несмотря на усталость, проверив организацию охранения, наблюдения, размещения подразделений, ложусь спать со спокойной совестью выпол-ненной задачи.

Первая тихая, без стрекотания пулеметов, автоматов, без артиллерийской стрельбы, ночь на исходе. Над горизонтом всходит солнце, возвещая ясный, радостный, по-весеннему особенно теплый, первый мирный день. Ранним утром 9 мая 1945 года радист, видя, что я уже на ногах, сияющий и улыбающийся, говорит, что он поймал Москву, оттуда транслируется приказ Верховного Главнокомандующего войскам и Советской Армии, и Военно-морского флота. Пристраиваю наушники, слышу, как всегда, четкий приятный голос диктора Левитана. «Великая Отечественная война, — говорил он, — которую вел Советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, Германия полностью разгромлена. В ознаменование полной победы над Германией сегодня 9 мая, в День Победы, столица нашей Родины салютует доблестным воинам Советской Армии и Военно-морского флота тридцатью артиллерийскими залпами из тысячи орудий».

К веселому пению проснувшейся природы, к пению жаворонка и скворца вдруг внезапно все громче, с перекатами, от края до края, слышится: «Ура! Ур-а!» Со своих скромных солдатских «постелей» стремглав соскакивают воины полка, а мне так хотелось, чтобы сегодня, именно сегодня не немного, а много поспали солдаты. Но они дальше спать не хотели. Как же можно спать? Когда десятки рук хватали ветеранов и подбрасывали их высоко вверх. Стихийно возникали митинги, каждому хотелось что-то самое вы-страданное, самое сокровенное, завоеванное высказать. Каждое выступление заканчивалось пламенными призывами, прославляющими наш народ, нашу коммунистическую партию, нашу Родину, армию, флот. Эти призывы сопро-вождались ружейно-автоматными салютами. Бойцы друг друга обнимали, по-мужски плакали и целовались. Откуда-то появился красный материал, устраивались маленькие и большие флаги, устанавливались на самых высоких точках близлежащих строений и на деревьях, даже огромный красный флаг кем-то был установлен на куполе немецкой кирхи (церкви).

Украшались тягачи, автомашины, орудия, повозки, в гривы лошадей вплетались красные ленты. Писались большими буквами лозунги, всюду флаги, флажки, транспаранты. Все кругом клокотало и радостно шумело. Весь восточный берег, на удивление вышедших на берег американских солдат, кричал: «Ура!» — плясал, пел, плакал, обнимался, целовался. Всюду песни, любимые боевые, лирические, революционные песни под аккомпанемент русских баянов, балалаек, скрипок, аккордеонов, барабанов. Это был Великий настоящий праздник — День Победы.

По-праздничному аппетитно позавтракав, все воины полка, свободные от несения боевой службы, были построены. И как радостно, как приятно было на них смотреть со стороны. Они были все как-то необычно подтянуты, распрямившиеся, молодцеватые. Без лишних солдатских на сей раз плащ-палаток, без скаток, без касок, уже успевшие все, без особо отведенного на это времени, побриться, с подшитыми белыми подворотничками. Разных возрастов: с рядом стоящим, убеленным сединой счастливым отцом семейства и даже дедушкой стоял совсем юноша, но опаленный пороховым дымом войны солдат с медалями и орденами на груди. На мое поздравление с Днем Победы и благодарственные слова этот внушительный, спаянный крепкими боевыми узами строй с энтузиазмом отвечал: «Служим Советскому Союзу! Ур-а!»

Прозвучала команда: «Под знамя смирно», и развернутое шелковое боевое полотнище с надписью золотыми буквами «За нашу Советскую Родину, 280-й стрелковый полк», обрамленное золотым шитьем и бахромой, кистями, сопровождаемое поворотом головы бойцов, проплыло перед строем полка в руках самых храбрых, самых мужественных, самых заслуженных знаменосцев, со знаменным взводом.

Чеканя шаг, с боевой строевой песней полк прибыл на место построения частей дивизии по случаю похорон своих боевых товарищей, погибших накануне и не доживших до счастливого Дня Победы какие-то часы, а может быть, и минуты до завершения боя по выходу на реку Эльбу.

Это были необычные похороны. Приподнятое, праздничное настроение сменилось печалью, щемящей сердце усталостью, дыхание перехватывали слезливые спазмы, выступающие на траурном митинге, даже наш комдив — генерал, Герой Советского Союза Музыкин — смахнул слезу при выступлении, все бойцы плакали, как дети.

В окружении застывшего почетного караула стояли на столах обитые красной материей гробы с телами однополчан, и среди них — один из командиров полков дивизии, подполковник, Герой Советского Союза Калоев (осетин по национальности). Это был храбрый и мужественный воин, прошедший всю войну, и был смертельно ранен в область живота фашистским снайпером, когда он возглавлял атаку своих подразделений 8 мая 1945 года.

После траурного митинга, под звуки трехкратного артиллерийского салюта и траурного марша воины поднимали гробы, при склоненных боевых знаменах, и устанавливали их на убранные в траур автомашины. Машины медленно трогались, и, когда они скрылись в лесу, следуя к месту погребения, похоронный марш сменила величественная музыка Гимна Советского Союза, исполняемая дивизионным духовым оркестром и сопровождаемая пением: «Славься Отечество наше великое». Под звуки походного марша части дивизии церемониальным торжественным маршем, приветствуемые командованием дивизии, в ответ снова гремело могучее «Ура-а!». Части шли по своим позициям.

Во время отдания воинских почестей погибшим вблизи, все увеличива-ясь, стояла толпа немецких граждан, преимущественно женщины, старые и молодые.

Видя, с какой трогательностью и благоговейностью русские провожают своих соотечественников, отдавших самое дорогое - жизнь во имя Родины, свободы и независимости своего народа, большинство из них по-матерински плакали, они оплакивали, конечно, не наших воинов, а своих сынов, погиб-ших и сгоревших в пламени войны, обманутых гитлеризмом...