|
Александр Миронов
НАПЕРЕКОР ВСЕМУ
Трое трудно и
медленно шли по пыльной и знойной проселочной дороге. Шли, еще
потрясенные тем, что случилось совсем недавно, и еще более подавленные
неизвестным, ожидающим их, может быть, завтра, может быть, через час, а
может, и через считанные минуты вон там за пологим
холмом...
- Хоть бы глоток воды,- сказал
Михаил.
- Хоть бы хлеба кусок на троих,-
поддержал его Федор.
"Хоть бы скорее встретить
наших",- не сказал, а подумал Николай.
Но встретили
не своих, а врагов: с холма, поднимая тучи пыли, стремительно мчался мотоцикл
с коляской. Бежать? До ближайшего леса с километр, не меньше. По сторонам
дороги поле невысокой ржи - тоже не скроешься, не убежишь. И трое парней
остановились.
Из коляски выскочил и подбежал насквозь пропыленный офицер. Второй такой же встал рядом с мотоциклом, держа
наготове автомат. Третий, шофер, спрыгнул с седла и вскинул
винтовку:
- Хальт!
Это
пришла смерть.
- Рюсски? Зольдат? - спросил
первый офицер, сдернул с головы Николая фуражку и схватил его за отросшие
волосы.- О, лейтнант, лейтнант, зер гут!
Он
повернулся к Федору, тоже потянулся рукой к его фуражке, но дотянуться не
успел: сухо и коротко щелкнул выстрел, следующие свалили в кювет второго
фашиста, еще несколько пуль Николай послал вдогонку улепетывавшему со всех
ног мотоциклисту.
- Быстро! - впервые за этот день
крикнул ребятам Николай.- Могут еще приехать...
Бегом!
Трое нырнули в рожь и, пригибаясь пониже,
помчались к лесу.
Так Николай Михайлашев и его
спутники, вчерашние бойцы Могилевской группы по борьбе с вражескими парашютистами, встретили и провели свой первый бой. Группа рассеялась накануне,
когда бронетанковые фашистские колонны продвинулись дальше на восток, а
эти трое решили держаться вместе. И пробираться и пробиваться к своим. А если
не удастся пробиться, так погибнуть только с оружием в
руках.
Даже тогда, когда убедились, что до своих не
дойти, трое не согласились сдаться врагу. Правда, по-разному. Один, самый
надломленный, а может быть, малодушный, Михаил, решил остаться в одной из
встречных деревень и переждать до лучших времен. А двое, Николай
Михайлашев и Федор Лопачев, пошли дальше. Туда, где больше густых лесов и,
стало быть, реже населенные пункты. Где меньше хороших дорог, а значит, и
гитлеровцев меньше. А там, где густые леса, наверняка уже есть, не могут не
быть, партизаны.
Шли долго и очень трудно, лишь
изредка решаясь заходить в самые маленькие и безлюдные деревеньки, чтобы
достать хоть немного еды. Шли по ночам, стороной огибая населенные пункты, а
днем отлеживаясь, отсыпаясь в оврагах и лесном буреломе. Шли и мечтали:
скорей бы встретиться с партизанами! Но вместо них наткнулись неподалеку от
деревни Малиновка опять на немцев, и Федору едва-едва удалось увести
поглубже в лес раненного в плечо Николая.
К началу
сентября они добрались до Чечерских лесов, что в Гомельской области. Дошли,
выбиваясь из последних сил. Однако и там не встретили, не нашли
партизан...
Сентябрь сорок первого года стоял теплый,
с обилием грибоЕ в лесу и клюквы на лесных болотцах. Отнюдь не военная
тишина царила пока и в окрестных деревнях, где все еще не было ни одного
немца. Но долго ли будет так? Уже осень наступает, а за нею не за горами зима.
Неизбежно придут и в эти места фашистские тыловики-мародеры. Что же
тогда?
- Тогда и посмотрим,- беспечно пожал
плечами Федор.
- Нет,- Николай озабоченно
покачал головой,- тогда будет поздно.
Он чаще и
чаще думал о том, что надо создавать партизанский отряд. Люди найдутся. Но
где взять оружие? И где жить будущим партизанам?
-
Давай начинать,- однажды сказал Михайлашев. Вдвоем они вырыли и
отеплили просторную, на несколько человек, землянку. Нашли верных людей в
соседних деревнях, а те помогли запасти продуктов. Оружие собирали на местах
летних сражений частей Красной Армии с наступавшими гитлеровцами. Вскоре
к Михайлашеву и Лопачеву присоединились еще четверо; их маленькая группа
была готова и к зимним стужам, и к предстоящим схваткам с
врагом.
Но раньше, чем наступила зима, свершилось
наконец долгожданное: в Чечерские леса прибыли сразу два партизанских
отряда - Федосеенко и Бурого. С ними пришел и секретарь Гомельского обкома
КП(б) Белоруссии Андрей Аверьянович Куцак.
Был
создан еще один отряд во главе с Балыковым, впоследствии выросший в первую
Гомельскую партизанскую бригаду. Ядром его стали 12 чечерских коммунистов
во главе с секретарем райкома партии П. И. Дедиком и шестеро михайлашевских
ребят.
...Все дальше и все смелее проникали
партизанские разведчики в окрестные деревни и села, налаживали связи с
тамошними связными-разведчиками, вели неустанную антифашистскую
агитацию, вовлекали в отряд новых бойцов, собирали
оружие,
К весне сорок второго года разросшийся отряд
был разделен на два взвода, командиром одного из них назначили Николая
Михайлашева. И о боевых делах этого взвода вскоре узнали немецко-фашистские оккупанты.
Залесье и Городовка,
Подосовье и Покоть... Оставшиеся в живых во время войны колхозники этих
деревень и поныне помнят, как смело и лихо расправлялись народные мстители
с вражескими гарнизонами. Да только ли в деревнях! Подготовили гитлеровцы к
отправке в Германию склад лесоматериалов на пристани Городовка, что на реке
Сож,- от склада после налета партизан и доски целой не осталось. Построили
новый деревянный мост через реку Покоть - и он, как факел, заполыхал в одну
из мартовских ночей. Только за месяц партизаны взвода Николая Михайлашева
уничтожили 27 гитлеровских чиновников, в том числе гестаповского следова-
теля по "особо важным", то есть по партизанским,
делам.
Бойцы взвода полюбили Николая Михайлашева
за смелость и находчивость и охотно ходили с ним на опасные операции. Узнав,
что он родом с Кубани, из станицы Прочно-окопской, боевые друзья
говорили:
- Не иначе как казацкая жилка сказывается
у нашего командира.
В разговорах с друзьями Николай
вспоминал своего отца - партизана гражданской войны, погибшего в боях с белыми бандами. Вот и ему пришлось продолжать дело
отца.
Перед войной Михайлашев работал в органах
государственной безопасности. И чекистская школа пригодилась в партизанском
деле как нельзя лучше.
Гитлеровское командование не
хотело мириться с существованием Чечерского партизанского отряда и в мае
1942 года направило на уничтожение его карателей, базировавшихся в селении
Корма. Партизаны заманили карателей в топкое болото и не только перебили
несколько десятков головорезов, но и захватили все их оружие и даже
обоз.
Месяц спустя партизаны полностью очистили от
противника все левобережье Кормянского района Гомельской области. Особо
отличился в боях взвод Михайлашева.
К концу июня
Николай Михайлашев был назначен заместителем командира Чечерского отряда
по разведке. Он хорошо знал обстановку в округе, многочисленных связных и
подпольщиков в любой из окрестных деревень и умело руководил разведчиками
и подрывниками.
В июле гитлеровцы снова
блокировали Чечерский лес. Михайлашеву пришлось расстаться с друзьями
чечерцами: он вышел из вражеской блокады с отрядом "Вперед", в котором так
и остался до весны сорок третьего года.
Разное
выпадало на его долю в этом отряде. Например, с группой всего лишь из шести
человек он отправляется в поход от Хотимских до Добрушских лесов и обратно.
В этом походе группа Михайлашева пустила под откос 2 гитлеровских эшелона
на железнодорожных линиях Гомель - Бахмач и Гомель - Унеча. Два
выведенных из строя паровоза, 45 вагонов, 9 танков и около 200 убитых и
раненых неприятельских солдат и офицеров - таковы результаты боевых
действий партизанской группы, И ни один из участников ее не был
ранен.
Много умения, хитрости и сноровки потребовал
от михайлошевцев сбор разведывательных сведений о вражеских
грузоперевозках по железнодорожным путям, о действующих и ложных
фашистских аэродромах в Гомеле и Зябровке, о гомельских артиллерийских
складах. Собранные сведения партизаны своевременно передавали на Большую
землю, где они сослужили немалую службу советским летчикам, наносившим
бомбовые удары по тыловым объектам
противника.
Однако и с этим отрядом Михайлашеву
пришлось расстаться. По приказу Большой земли его назначили заместителем
командира Добрушского партизанского отряда. Правда, отряда этого еще не
было; был командир Иван Кривен-ченко, заброшенный из Москвы, была и
прибывшая с ним радистка, а отряд предстояло еще
создавать.
Создали. Людей подобрали. И оружие -
часть сами добыли, часть получили по воздуху из-за линии фронта. И в июле
1943 года в Добрушском районе действовала уже партизанская бригада,
состоявшая из 800 бойцов.
Каждый отряд, каждое
подразделение и даже крупное соединение народных борцов на вражеской
территории нередко придерживались своей, основанной на собственном опыте
тактики борьбы. Некоторые предпочитали непрерывные передвижения без
длительных задержек на одном месте. Другие стремились наносить удары по
укрепленным фашистским гарнизонам.
Кривенченко и
Михайлашев решили, да и задание такое получили, оседлать, главным образом в
своем районе, железные и шоссейные дороги, чтобы тем самым парализовать
передвилсение немцев в сторону фронта и обратно, и систематически, в
буквальном смысле день за днем долбить, выводить из строя, уничтожать
промышленные объекты, работающие на нужды
оккупантов.
Смелый план? Смелый до дерзости.
Трудный. Да. Но партизаны не просто выполнили намеченный план, а и перевыполнили: разгромили семь вражеских гарнизонов в Добрушском районе,
уничтожили два зенитных орудия и тысячи снарядов к ним в деревне Прудок,
принадлежавшие хозяйственной комендатуре немцев в Гомеле интендантские
склады, два интендантских склада в Ново-Белице, артиллерийский склад в
Добруше. За пять месяцев непрерывной борьбы с оккупантами партизаны
Добрушской бригады пустили под откос много эшелонов противника на
железных дорогах, уничтожили десятки грузовых автомашин с солдатами и
военными грузами, взорвали Гомельскую электростанцию, нефтебазу,
междугородную телефонную станцию, городскую водокачку и артиллерийский
склад мин, снарядов и ручных гранат.
Вспоминая
партизанские дни, Николай Афанасьевич Михайлашев задумчиво и как-то
особенно тепло говорит о друзьях-товарищах, о тех, кто мужественно и отважно,
не жалея себя, сражался с врагами:
- Как сейчас,
вижу гомельского мальчика Ваню. К сожалению, фамилия его выветрилась из
памяти. Этот юный патриот подбросил магнитную мину в склад фашистской
комендатуры, после чего от склада остались лишь головешки. А разве можно
забыть комсомольца Федю Кухарева, ставшего Героем Советского Союза! Жив
ли сейчас Ванюшка - не знаю. Федя трагически погиб... Для меня и они, и все
павшие в битвах друзья-партизаны всегда живы.
27
сентября 1943 года добрушские партизаны соединились с передовыми частями
наступающей Советской Армии и вместе с ними освободили от фашистов города
Добруш и Гомель.
- Что же
дальше?
- Странное было состояние,- рассказывает
Николай Афанасьевич,- в первые дни после возвращения домой. Вот ведь в
лесу, бывало, особенно на переходах, ляжешь под куст - в дождь ли, в холод,-
укроешься шинелью и, словно в омут,- в сон. Ни простуда не брала, ни
усталости никогда не чувствовал. А тут в теплой комнате, на мягкой постели
ворочаешься-ворочаешься до утра, и хоть глаза зашивай. Перед рассветом чуть
сморит дрема - и сразу перед глазами такое, чего не забыть вовек: женщины
наши, истерзанные гитлеровцами... черные язвы пепелищ на месте сожженных
фашистами деревень... трупы повешенных, раскачивающиеся на
ветру...
Нет, он не мог спокойно спать на мягкой с
белоснежными простынями кровати, не мог неторопливо шагать на работу по
припорошенным ноябрьским снежком улицам. Не мог ограничиваться только
чтением сводок Советского информбюро. Не мог, потому что до окончательной
победы было еще далеко и победу эту предстояло добыть большой кровью всей
армии, всего народа, в том числе и той части его, что еще страдала на остатках
оккупированной гитлеровцами нашей
территории.
Окончательное решение созрело к началу
весны. Николай Афанасьевич подал рапорт с просьбой послать его в тыл
врага.
Решающий разговор с командованием состоялся
через несколько дней. Его не отговаривали, а выслушав, согласились:
- Хорошо, подберем для вас разведывательно-диверсионную группу.
- Группа уже есть,- сказал
Михайлашев.- Четверо подрывников из нашей бывшей бригады - Алфеев,
Гетин, Максимов, Попов, чекисты-разведчики Лопачев и я. Дайте радиста, и
хватит. Нам не нужны ни обмундирование, ни продукты, даже от папирос
отказываемся: совершенно лишний груз. Зато как можно больше дайте
взрывчатки и мин...
В ночь на 17 апреля 1944 года в
тылу у немецких войск, в бывшей Молодечненской области, приземлились
восемь советских парашютистов. Группа присвоила себе символическое
название-"Буря": ребята решили поднять форменную бурю на пути
отступающих фашистов.
Ни по имени, ни по фамилии
никто из парашютистов своего командира не называл. Теперь у него была
партизанская кличка Кубанский. Очень скоро узнали о парашютистах и
гитлеровцы. Они назначили награду в 100 тысяч рублей тому, кто живым или
мертвым доставит им парашютиста в сером
комбинезоне.
- Дешево оценили, господа,-
посмеивался Николай Афанасьевич, узнав об этом.- Моя голова мне самому
пригодится.
В ночь на 23 мая подрывники подобрались
к железнодорожному мосту на перегоне Вилейка - Молодечно и заминировали
обе колеи. Но едва начали отходить, как их заметили и обстреляли немецкие
охранники. Отвечать? Нет, пусть думают, что помешали поставить мины. И
партизаны залегли на опушке соседнего с мостом леса. Когда враги
успокоились, они подползли к полотну вторично и поставили еще одну,
нажимного действия мину.
Далеко решили не уходить:
ждали, обнаружит охрана мины или не обнаружит? Вскоре после рассвета
услышали взрыв нажимной мины: паровоз и пять вагонов превратились в груду
обломков!
А как остальные две мины замедленного
действия? Укрывшись в кустах, ребята не без удовольствия наблюдали за тем,
как немецкая команда целых четыре часа расчищала и восстанавливала
поврежденную колею. Наконец опять пошли поезда: первый, второй... Шесть
эшелонов промчались в обе стороны, а взрывов нет. Неужели нашли мины? И
только после полудня, когда иссякли последние надежды, взорвались обе мины
под двумя встречными эшелонами. Два паровоза, более пятидесяти платформ и
вагонов, пять автомобилей, два танка, два двухмоторных самолета - все превратилось в щепы, в обломки, в хаотическое нагромождение, и немало гитлеровцев
нашли тут свою смерть.
Тридцать часов потребовалось
фашистам, чтобы восстановить движение на этом участке железной дороги.
Целых пять дней до трех десятков немецких самолетов обстреливали и бомбили
придорожные леса. Но партизаны были уже далеко и, не теряя времени,
готовились к новой диверсии.
Восемь человек во главе
с командиром группы Михайлашевым-Кубанским выпрыгнули с парашютами в
тылу у немцев темной апрельской ночью. К концу июня их было 35. А ко 2
июля, к моменту соединения с танковой разведкой Советской Армии в трех
километрах от местечка Сморгонь, в группе "Буря" насчитывалось 34 человека:
за два с половиной месяца дерзких боевых действий в тылу противника группа
потеряла только одного бойца, Тимофея Миновича Левченко, павшего от
гитлеровской пули во время выполнения боевого задания на хуторе
Нароты.
Дорого обошлась фашистам гибель нашего
товарища: за короткий период боевой деятельности в тылу врага группа Николая Афанасьевича Михайлашева подорвала и пустила под откос сорок три
железнодорожных эшелона с живой силой и боевой техникой противника и
бронепоезд.
...А потом наступил долгожданный
завоеванный
мир.
|
