Степан Кухарев
ПАРЕНЬ ИЗ ДОБРУША

Герой Советского Союза КУХАРЕВ Федор Яковлевич

   1
   Это был обыкновенный паренек. Самый обыкновенный. Маленький ростом, русоволосый. Глаза серые, очень внимательные. С крылатым разлетом густых бровей. Небольшая круглая голова ладно сидела на плотной шее.
   Семья Марии Николаевны Кухаревой - работницы бумажной фабрики "Герой труда" - жила в небольшом двухкомнатном домике почти на самой окраине Добруша, где начинался выгон-утятник, за которым синела обольстительница ребят Старуха- речка.
   У Феди было нелегкое детство. Отца своего еле помнил. Он умер в 1933 году, когда их семья жила в селе Антоновка, недалеко от Добруша. Мария Николаевна после его смерти с четырьмя ребятишками переехала в городок, устроилась на фабрику, где работал слесарем ее брат, старый коммунист Дмитрий Гладышев.
   Зарабатывала Мария Николаевна мало. Жить приходилось туго. И Федя - старший - рано узнал заботы о семье.
   У Феди очень рано пробудилось чувство самостоятельности. Жители Первомайской - все трудовой народ: железнодорожники, бумажники, промасленные машинисты, слесари. Федя слушал их рассказы о жизни, о труде. Ему хотелось быстрее стать слесарем, как его дядя Митя, или механиком, как отец его друга Анатолия - дядя Никонор. Главное - стать на ноги, помочь матери. Окончив восьмой класс (учился Федя хорошо, прилежно), он принял решение ехать в Донбасс. Как-то в газете Федя обнаружил объявление о приеме в ФЗО и стал собираться в дорогу. Узнав о намерении сына, Мария Николаевна расплака- лась.
   Ей казалось, что он совсем еще ребенок. Но посмотрела в глаза и поняла: Федя не отступится. Взгляд у него твердый, характер упрямый, отцовский.
   ...Ровно через год Федя возвратился домой, в отпуск. Возмужалый, коренастый, в аккуратном темно-синем кителе с ключами и молоточком в петлицах. Степенно поздоровался с братом, с сестренками, поцеловал мать и потянулся к чемодану с подарками. Потом подал матери деньги:
   - Это, мама, моя первая зарплата. Полная тысяча. Я же теперь, знаешь, врубовый машинист!
   Глаза Марии Николаевны сияли счастьем.
   Вечером в фабричном Дворце культуры был молодежный бал. Парни и девчата - выпускники школ праздновали свой торжественный день прощания с детством. Пошел на вечер к своим школьным товарищам и Федя. Веселились, танцевали почти до утра. Придя домой, Федя включил репродуктор. И приглушенно вскрикнул:
   - Ой, мама, война!
   Не пришлось Феде возвратиться в Донбасс, к любимой работе на шахту имени Димитрова, которая дала ему первую жизненную закалку. Его, семнадцатилетнего паренька, ждало суровое испытание.
   Целыми днями не отходил Федя от репродуктора, слушал сводки Совинформбюро, надеясь, что скоро враг будет остановлен. Но с боями оставлен Гомель, наши войска ушли и из Добруша...
   Фашисты заняли вокзал, школу, аптеку, фабрику, все районные учреждения под казармы. В школе, где учился Федя и его товарищи, разместилась жандармерия; в красном фабричном общежитии - городская комендатура.
   Всюду немцы развесили объявления: вечером не собираться, не выходить из дома, снести радиоприемники, советскую литературу; за оружие, если у кого обнаружат,- расстрел.
   
   
   
   
    2
   Вскоре фашисты арестовали группу коммунистов и беспартийных советских активистов. Их жестоко мучили в застенках гестапо, а потом вывезли на машине за город, на усадьбу бывшей МТС, и учинили там массовую казнь. Федя знал многих из них. Это были лучшие люди бумажной фабрики: начальник цеха Пушкарев, сменный мастер Дубоде-лов, директор торфозавода Зайцев, бригадир тракторной бригады МТС Шадрин и многие другие. Из уст в уста в Доб-руше передавались предсмертные слова коммуниста Мартина Шадрина: "Захлебнетесь нашей кровью, сволочи! За нас будут мстить!"
   "Сегодня они убили Михаила Дубоделова, с которым работала мама, а завтра убьют моего родного дядю Митю,- размышлял Федя.- Он ведь тоже коммунист и не успел уехать на восток. Потом доберутся и до нас. Мы же комсомольцы. Надо что-то делать..."
   Он решил посоветоваться с дядей. Дмитрия Николаевича дома не оказалось.
   - Ушел,- сказала тетя Шура.- В Камень, к знакомому леснику. Переживет у него эти дни и вернется. Ты заходи, не скучай. Он о тебе беспокоился...
   Встретился Федя с дядей не дома, а в лесу.
   - Мне нельзя показываться в городе,- сказал дядя Митя,- а ты не бойся, ведь ребят в городе много, не тронут. Вы не теряйте время попусту. В лесу много оружия. Собирайте да в надежное место прячьте, пригодится. Понял?..
   - Все понял, дядя Митя,- взволнованно произнес Федя.- У нас на дворе есть надежное место, в старом склепе...
   - Да смотри же, чтобы никто об этом не узнал, действуйте осмотрительно,- дядя Митя обнял Федю. На прощанье просил сходить к Куликовым, передать привет.
   Федя пошел домой окрыленный. Теперь он знал, что ему делать. Вскоре у него в погребке было припрятано несколько винтовок, ящик патронов. Никонор Семенович Куликов и его сын Анатолий, с которым Федя дружил и раньше, тоже собирали оружие.
   Анатолий и Федя привлекли к этому делу своих надежных товарищей из Первомайской - Михаила Горшунова, Евгения Петренкова и Евгения Стецкого. За осень ребята собрали настоящий склад: 60 винтовок, три пулемета, сотни гранат, несколько ящиков патронов. Все было припрятано в домах у Куликовых и Кухаревых. И сами ребята вооружились пистолетами.
   Началась зима. Немцы пытались пустить единственное в Добруше предприятие - бумажную фабрику, но из этого ничего не вышло. Рабочие не хотели идти, а те, что согласились, работали только для видимости. А вскоре начались диверсии, и фабрика стала. Жить было трудно. Федя видел, что мать собирает последние крохи, чтобы как-нибудь прокормиться. И он решает идти в Гомель, на электростанцию, где можно было получить хоть какой-нибудь паек. С ним упросился и меньший брат Петя, и его взяли учеником в депо железной дороги.
   Дядя дал им несколько адресов в Гомеле. Это были подпольщики. Федя быстро включился в их жизнь. Да и не только он. Вскоре и Петр стал получать задания. То принесет в депо мину-магнитку и незаметно "подклеит" к паровозу, то еще какой-нибудь "подарочек" приготовит фашистам.
   А Федя возил из Гомеля в Добруш листовки, соль, табак, передавал все это дяде Мите, который уже был связан с партизанами. Однажды - это было в июне 1942 года - Федя получил записку: "Вечером будь в Шабринском лесу. Возле лесничевки..."
   Наконец-то Федю приглашали к себе партизаны!
   - Ковалев,- кратко представился высокий стройный человек, здороваясь с Федей.- Знаю. О тебе мне говорил Никонор Семенович. Значит, оружие собрали? Молодцы! А люди у вас есть, которым можно вручить это оружие?
   - Конечно, есть, товарищ Ковалев,- выпалил Федя.- Я и все наши хлопцы из Первомайской хоть сегодня готовы идти. Не терпится нам уже, измучились...
   - Нет, ребятки, придется еще подождать,- вздохнул почему-то Ковалев.- Вы там, под носом у врага, нужнее. А вот в Добруше есть военнопленные наши. Их надо переправить в первую очередь... Складик ваш надо конфисковать.
   - Все сделаем! - горячо обещал Федя.
   Нелегко было перетаскать винтовки, патроны и пулеметы из тайников в лес. Ведь городок охранялся и днем и ночью. Но ребята сделали не только это. Они взялись за опасное дело - выбирать из снарядов взрывчатку, которая нужна была для партизанских групп Григория Балицкого и Федора Кравченко. Никонор Куликов вместе с Анатолием и Федей перетаскали в лес снаряды и вместе с партизанскими минерами извлекали из них взрывчатку. Во время одного такого занятия Анатолий Куликов был контужен, остался без глаза, но, поправившись, снова встал в строй. Вместе с Федей он ходил на диверсии, портил связь, собирал разведывательные сведения о движении через Добруш воинских эшелонов.
   С весны 1943 года действия подпольщиков в Добруше стали носить организованный характер. Прибывший из-за линии фронта разведывательно-диверсионный отряд под командованием Ивана Кривенченко собрал всех подпольщиков в единый кулак, объединил их усилия. Ими уже руководили подпольный райком партии и райком комсомола.
   Недалеко от городка, в лесу, у высокого раскидистого дуба, находилась явка - место встречи с заместителем командира партизанского отряда по разведке Н. А. Михайлашевым. Сюда из Добруша шли связные. Николай Афанасьевич Михайлашев за короткий срок сумел выявить и привлечь к работе многих людей, которые работали в различных немецких учреждениях. Подпольщики посмелели, перешли в наступление.
   В городке происходили одна за другой диверсии. Бомба взорвалась и в доме предателя - бургомистра Добруша Ивана Соболева. Такие же мальчуганы, как Федя, подкараулили начальника полиции Козловского, когда он мылся в бане, и обстреляли; голый, с выпученными от страха глазами, он бежал через весь городок и только чудом спасся. Взлетела в воздух водокачка, выведена из строя электростанция... Городской голова Соболев нашел в своем кармане записку: "От наших рук не уйдешь, иуда". И предателю ничего не оставалось, как трусливо бежать из городка.
   А Федя нашел себе занятие по душе. Как-то вечером он взял шнур, гранату, спички, лопаточку и подался к лесу, к железнодорожной ветке Добруш - Ларищево. Там в кустах у него уже был приготовлен 152-миллиметровый сна- ряд с боеголовкой. Когда стемнело, Федя взял снаряд и пошел к железнодорожному полотну. Тишина. Федя замаскировал снаряд между шпалами; к боеголовке прикрепил гранату со шнуром и, быстро скатившись с насыпи, стал ждать.
   Когда паровоз был рядом и стук колес заглушил все вокруг, Федя рванул шнур. Он слышал, как раздался оглушительный взрыв. Отбежав, оглянулся и увидел взметнувшееся пламя. Долго он слышал грохот, крики, стоны.
   Побродив с часок в лесу, Федя огородами пробрался домой, спокойно заснул. А наутро всюду рассказывали, что недалеко от Добруша, за мостом, партизаны напали на воинский эшелон с солдатами и офицерами и всех перебили. Действительно, взрыв был такой силы, что паровоз, разбитый и покореженный, свалился далеко в обрыв и все вагоны разлетелись, как спичечные коробки. Три дня немцы разбирали завалы на дороге, убирали трупы.
   Через несколько дней Федя еще раз пошел "на добычу". На этот раз он действовал уже как заправский подрывник. И снова была удача: под откос полетел поезд, в котором ехали на фронт выпускники офицерской школы. Почти все они нашли себе могилу под Добрушем. Федя назвал этот эшелон "фюрерским",
   27 мая 1943 года на том же участке перед мостом Федя подкараулил еще один эшелон. На сей раз не обошлось без стычки с гитлеровцем. Обходчик заметил Федю. Короткая схватка - и фашист полетел в канаву.
   Снова раздался оглушительный взрыв. Этот - третий Федин - эшелон также шел на фронт к Брянску. Паровоз разорвало, свалилось четыре вагона. Осколками была повреждена телефонная связь. Дорога не работала 14 часов. Добрушская охранка зашевелилась. Начались аресты, облавы.
   Как-то под вечер гитлеровцы вошли в дом Куликовых. Как раз здесь у Анатолия собрались Федя и Петя Кухаревы, Евгений Стецкий, Миша Горшунов, Женя Петренков. Увидев фашистов, Анатолий схватил из тайника пистолет и бросился в окно. За ним остальные. Не успел уйти Женя Петренков. Его схватили, и через несколько дней он был расстрелян в тюрьме в Гомеле.
   Федя забежал домой. Захватил на чердаке свой револьвер и в ту же ночь отправился к заветному дубу, за реку Ипуть.
   
   
   
   
    3
   Федю зачислили в группу подрывников. Он сразу же попросился на задание. Стояли теплые летние дни. Лес, одетый в молодой зеленый наряд, звенел на все лады птичьими голосами. У ребят-подрывников было столько энергии, что хоть отбавляй. Все рвались в дело. Только давай взрывчатку. Научились мины ставить прямо под носом у врагов. И ночью и днем.
   Федя попал в группу Башмакова. Здесь были ребята-боевики: Сергей Алфеев, Валентин Клыпин, Анатолий Морозов. К ним влились и Федя с Женей Стецким. Работали с увлечением. Завхоз Кирилл Судариков еле успевал выдавать им "подарочки" - тол, мины, запалы. Как только солнце перевалит за полдень, Алешка Башмаков, получив задание у командира отряда, подает команду:
   - Что, в путь, ребята?
   - На концерт,- улыбался Сергей Алфеев.- Все готово.
   Идем творить чудеса!..
   Взвалив на плечи рюкзаки, подрывники отправлялись на задание. По дороге шутили. Только Федя, глубоко натянув фуражку-форменку, шагал молча, думая о чем-то своем. Что там дома? Как мать, Петя, сестренки?
   - Что нос повесил, дружище? - хлопает его по плечу Сергей. Он уже слышал об этом отчаянном пареньке и проникся к нему уважением. Не нравилось ему только, что Федя такой молчаливый. Но увидев, что Федя по-прежнему молчит, он и сам замолчал.
   У железной дороги подрывники притихли, стали серьезными и деловитыми. Первым шел Алеша Башмаков. Его охраняли Федя и Сергей. У Сергея - мина. Ставить ее на рельсы будет он. Работают быстро и споро. И осторожно отходят в засаду. В боковой охране - Валентин Клыпин и Евгений Стецкий. Ждут. Наконец - знакомое пыхтенье паровоза.
   Взрыв.
   Радость и возбуждение, как на крыльях, поднимают ребят. Алеша Башмаков командует: "Отход!"
   Потом в условленном месте сборы. Привал. Отдых. Возвращение в Селище, на стоянку. Алеша, щурясь от яркого утреннего солнца, зычно докладывает:
   - Товарищ заместитель командира бригады по разведке, задание выполнено. Все возвратились. Настроение хорошее!
   - Добре, отдыхайте,- говорит Михайлашев. И сообщает Феде радостную новость: в отряд пришел и Петр. Мать с девчонками выбралась в деревню, в надежное место. Теперь братья будут воевать вместе.
   А вечером подрывники были снова на железке. Для них настали напряженные дни. Надо было во что бы то ни стало приостановить движение немцев на Брянский фронт. Доб-рушские леса гремели от взрывов.
   Каждый день к партизанам прибывало новое пополнение. За месяц отряд вырос в бригаду. На задания ежедневно ходило до десяти групп.
   В августе 1943 года Федя уже возглавлял одну из подрывных групп. На редкость старательный, он стал одним из бесстрашных подрывников. За ним, как и за Сергеем Алфе-евым, прочно закрепилась кличка "король минеров". Работал Федя с удивительным спокойствием и хладнокровием. Как-то отправились они всей группой на задание. Сам командир, как обычно, впереди. За ним его боевые помощники - Саша Дударев и Женя Стецкий. В охране - брат Петр. Добрались к рельсам. Федя только поставил мину, не успев еще замаскировать ее, как Петр подал знак: "Тревога". И тут же началась стрельба. Ребята разбежались. Второпях Петя бросил мешок с зарядами да еще и фуражку потерял.
   Когда собрались в лесу, стали обдумывать, что делать дальше. На рельсах лежит незамаскированная мина. Остались заряды, жалко шапку. А самое главное - мина. Может, ее заметили, и эшелон пройдет.
   - Ложимся спать,- неожиданно командует Федя, - а потом вернемся. Не уйдем, пока не сделаем дела. Кто первый проснется, разбудите!..
   И сам улегся тут же. В четыре часа утра, как только рассвело, поднял всех. Снова пошли к дороге. Федя проверил, цела ли мина, поставил ее как следует и отошел. Засели, ожидая добычи. В девять часов утра раздался взрыв. Это был эшелон с живой силой и техникой, шедший к фронту.
   Таких эшелонов за лето и осень 1943 года у Феди было двадцать четыре. Да те три, когда он действовал один, работая в подполье.
   ...Десятого октября 1943 года наши войска вошли в Доб-руш. Федя Кухарев, как и его друзья-партизаны, вернулся домой. Многие ушли в действующую армию, на запад. Федю в числе других оставили на восстановлении разрушенного войною города. Он - участник команды по разминированию, потом секретарь комитета комсомола на фабрике "Герой труда".
   15 августа 1944 года за подвиги, проявленные в борьбе с фашистскими оккупантами, комсомольцу Федору Яковлевичу Кухареву Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза.
   
   * * *
   
   Моему однофамильцу Феде было бы сейчас за сорок. В семнадцать лет он стал партизаном; в двадцать получил звание Героя и стал коммунистом. В майский день 1946 года вместе со своим другом партизаном Василием Бурым Федя погиб от случайно взорвавшегося снаряда, каких немало ему довелось обезвредить своими руками в годы войны.