Судебно-медицинская комиссия, обследовав территорию Гарнизонного кладбища в Саласпилсе, установила:

Размеры ям-могил, количество находящихся в них трупов и изучение мест массового погребения замученных детей убеждает в том, что на старом Гарнизонном кладбище в Саласпилсе и близлежащих участках от концентрационного лагеря было погребено не менее 7 тысяч трупов советских детей, могилы расположены в различных участках по взгорьям и на равнинах саласпилсского перелеска и занимает общую площадь 2500 кв.м на расстоянии 150 метров от кладбища по направлению железной дороги Рига-Огре, имеется площадь сожжения трупов размером 25x27 кв.метров, глубина сожженного слоя достигает одного метра, среди костей взрослых людей обнаружено во множестве и кости детей 5-7-9-летнего возраста - зубы, суставные головки бедренных, ребер, плечевых и других костей. С костями смешана черная, липкая жидкость - масса, похожая на чернозем, издающая неприятный запах. Эта масса состоит из сгоревших частей организма: кожи, мышц, крови, внутренностей и пр. Черные участки резко отличаются по своей окраске от окружающих желтых песков. При производстве эксгумации отмечено, что часть трупов похоронено в ящиках, причем трупы в них в беспорядке, в некоторых ямах-могилах трупы сложены в несколько рядов один на другом, на некоторых трупах имеются изношенные рубашки, платье и кальсоны, а большая часть трупов совершенно голые. В некоторых ямах-могилах детские трупы сброшены в беспорядке вместе со взрослыми трупами обоего пола. На груди нескольких трупов детей найдены бирки немецкого типа с погасшими надписями, металлические нагрудные православные крестики и католические иконки, волосы детей покрыты зародышами вшей, на уцелевшей одежде в складках множество мертвых вшей. Принимая во внимание процессы разложения в тканях и органах эксгумированных трупов, можно заключить, что сроки из захоронения относятся к концу 1943 года или начала и середины 1944 г.

LVVA, Р-132, ар.30., 1.5., 1р 26.

***

Часть кладбища площадью в 2500 кв.м сплошь покрыта холмиками с промежутками 0,2 до 0,5 метров. При раскопке только одной пятой части этой территории в 54 могилах обнаружено 632 детских трупа в возрасте от 5 до 9 лет, в большинстве могил трупы расположены в два-три слоя. Комиссия после проведения тщательного расследования разделила эти 632 детских трупа по возрастным группам:

A) детей грудного возраста - 114

Б) детей от 1 до 3-х лет - 106

B) детей от 3-х до 5-и лет - 91

Г) детей от 5-и до 8-и лет - 117

Д) детей от 8-и до 10-и лет - 160

Е) детей свыше 10-и лет - 44

На основании материалов расследования, свидетельских показаний, данных эксгумации, установлено, что за три года существования лагеря Саласпилс немцы загубили здесь не менее 7000 детей, частью сожженных, а частью захороненных на Гарнизонном кладбище.

Рассказывают свидетели Лаугулайтис, Эльтерман, Виба и др.: «Отобранных детей в возрасте до 5 лет поместили в отдельный барак, там они заболевали корью и массами умирали. Больных детей уносили в больницу лагеря, где их купали в холодной воде, от чего они через день-два умирали. Таким путем в Саласпилсском лагере немцами было умерщвлено детей в возрасте до 5 лет более 3 000 в течение одного года».

Из материалов на обвиняемого Ф.Эккельна, свидетель Салеюма Эмилия, 1886 г.р.: «Находясь в заключении в Саласпилсском лагере с 21 августа 1944 года, я видела, что в отдельном бараке №10Б находилось более 100 советских детей в возрасте до 10 лет. В начале сентября 1944 года всех этих детей немцы вывезли и расстреляли. ... В январе 1942 года я лично видела, как немецкие фашисты на станции Шкиротава из пригнанных эшелонов детей погружали в зеленые герметически закрытые автомашины по 30-40 человек сразу. Крепко запирали двери автомашин, затем детей увозили. Через 30 минут машины возвращались обратно. Мне известно, что в таких машинах немцы истребляли детей газами. Сколько было истреблено детей газами, сказать не могу, но очень много».

Из протокола допроса обвиняемой Веске В.Ю., 1915 г.р., с ноября 1943 по июнь 1944 года работала санитаркой в концлагере Саласпилс: «В больнице в Саласпилсе находились дети, эвакуированные из России, детских мест в больнице было 120, взрослых 180. Дети в основном болели корью, дизентерией, взрослые - тифом, воспалением легких. Ежедневно из 120 мест умирали не менее 5 детей. Дети умирали от истощения, неоказания медицинской помощи и умышленного убийства». В материалах судебного дела указывается, что Веске Велта лично делала смертельные инъекции больным детям.

Из заявления гражданки Вибы Эвелины Яновны, 1897 г.р.: «Отбираемых детей немцы помещали в специальный барак лагеря, и они там умирали десятками. Только в марте 1942 года умерло 500 детей, об этом мне рассказывали ухаживающие за детьми. Умерших детей хоронили на кладбище, там, где хоронили умерших в лагере, это по той самой дороге, куда вели на расстрел, только влево. Таким образом я знаю, что погибло более 3000 детей и столько же вывезено куда-то».

О творимых беззакониях и поистине зверском обращении рассказывает десятилетняя Наталья Лемешонок (в концлагерь Саласпилс попали все пятеро братьев и сестер - Наталья, Шура, Женя, Галя, Боря): «Мы жили в бараке, на улицу нас не пускали. Маленькая Аня постоянно плакала и просила хлеба, но у меня нечего было ей дать. Через несколько дней нас вместе с другими детьми повели в больницу. Там был немецкий врач, посреди комнаты стоял стол с разными инструментами. Потом нас построили в ряд и сказали, что сейчас осмотрит врач. Что делал он, не было видно, но потом одна девочка очень громко закричала. Врач стал топать ногой и кричать на нее. Подойдя ближе, было видно, как врач этой девочке вколол иглу, и из руки в маленькую бутылочку текла кровь. Когда подошла моя очередь, врач вырвал у меня Аню и уложил меня на стол. Он держал иглу и вколол ее мне в руку. Затем подошел к младшей сестре и проделал с ней то же самое. Все мы плакали. Врач сказал, что не стоит плакать, так как все равно мы все умрем, а так от нас будет польза... Через несколько дней у нас снова брали кровь. Аня умерла». Выжили в лагере Наталья и Боря.

В присутствии главного медицинского эксперта т.Яковлевой при допросе потерпевших детей установлено количество выкачивавшейся немцами у детей в один прием от каждого ребенка крови - равно 150-200 куб.см. Факт систематического взятия крови у детей Комиссии подтвердили 33 бывших заключенных в лагере Саласпилс, в том числе 17 детей в возрасте 12 лет, спасшихся из Саласпилса, из числа тех, у которых немцы выкачивали кровь. По показаниям свидетелей, бывших заключенных Саласпилсского концлагеря, только в течение с конца 1942 года и до весны 1944 года через этот лагерь прошло более 12000 детей. Непосредственными истребителями детей в концлагере Саласпилс были коменданты Никель и Краузе, их помощники Хеппер, Бергер, Теккемейер.

Для скорейшего избавления от детей по разным лагерям ездили машины с вооруженными эсэсовцами и отбирали у родителей детей. Детей вырывали из рук, швыряли в машины и увозили на истребление. Установлены случаи отравления родителями собственных детей для спасения их от страшной смерти. Умирающих детей немцы тоже кидали в кузов и увозили.

Свидетель Ритов Я.Д. комиссии показал: «В концлагере [Кайзервальд] в 1944 году в Риге было около 400 детей. Из Берлина поступил приказ о поголовном уничтожении этих детей. В упомянутом приказе было предписано всех детей из концлагеря увезти на умерщвление. К лагерю подъехал грузовик СС, в котором находилось около 40 детей, собранных по другим лагерям. Их охраняли 10 эсэсовцев, вооруженных автоматами. Ефрейтор Шифмахер дал приказ выдать всех 12 детей, пребывавших в лагере, конвою СС. Родители прятали своих детей... под угрозой расстрела всех родителей вместе с детьми, и взятия 25 заложников за одного ребенка, дети были собраны. 4 матери успели своих детей отравить. Этих детей в умирающем состоянии СС также бросали в грузовик. Происходили неимоверные сцены прощания родителей с детьми. Одна девочка восьми лет, стоя у борта грузовика, сказала рыдающей матери: «Не плачь, мама, это моя судьба».

Свидетель Эпштейн-Дагаров Т.И. показывает: «Как я потом установил... автомашины с детьми в тот же день прибыли в концлагерь Межапарк. Там подобрали новую партию детей из концлагеря и уехали дальше. От шоферов я узнал, что машина с детьми отправилась на станцию Шкиротава, где детей отравили».

Таким образом в последний момент своего отступления из Риги немцы уничтожили до 700 детей. Этим актов насилия руководили: генеральный комиссар Дрекслер, его сотрудники Цигенбейн, Виндгассен, Кребс.



Тюрьмы

В тюрьмах и камерах полиции безопасности (СД) также происходило уничтожение детей. Грязные и вонючие камеры тюрем никогда не проветривались, не отапливались даже в самые жестокие морозы. На грязных холодных полах, кишевшими от разных насекомых, несчастные матери были вынуждены смотреть на постепенное угасание своих детей. 100 граммов хлеба и пол-литра воды - вот и весь их скудный рацион на день. Медицинская помощь не оказывалась.

При кровавых расправах с заключенными в тюрьмах, где немцы расстреливали до нескольких сотен человек, исключений для детей не делали. Они гибли наравне со взрослыми. Иногда детей «забывали» расстреливать и они продолжали влачить свое жалкое существование в одиночестве до следующего расстрела.

На допросе бывшая надзирательница Рижской центральной тюрьмы показала, что только в одном четвертом корпусе тюрьмы (всего таких корпусов было шесть), где она работала четыре месяца, содержалось и было расстреляно не менее 100 маленьких детей, а 4 ребенка умерли с голоду.

Обвиняемая Веске В.Ю., 1915 г.р., бывшая заключенная Рижской срочной тюрьмы, показывает, что в начале 1942 года в Срочной тюрьме было расстреляно 150 детей.

Томившихся в застенках СД беременных женщин при допросах наравне с другими заключенными подвергали жестоким избиениям. Жуковская И.В. показала комиссии, что она лично видела зверства над заключенными беременными женщинами и малютками при конвоировании групп заключенных по улицам Риги: «Никогда не забуду один факт немецких злодеяний, который произошел в моем присутствии. Немцы гнали группу людей, избивая их палками. Вдруг одна беременная женщина остановилась и дико закричала - у нее начались родовые схватки. Немецкий фашист-конвоир начал бить ее палкой, она тут же родила. Немец сразу убил женщину и новорожденного, палкой размозжив им головы».

Адвокат Мункевич К.Г., содержавшийся в Центральной тюрьме больше года, сообщил комиссии: «С 1-го июля 1941 года Центральная тюрьма стала наполняться заключенными вместе с их малолетними детьми. Дети содержались вместе со взрослыми в одинаковых условиях режима и питания. Дети разделяли участь родителей и умирали той же смертью, как и родители. Многих женщин помещали в тюрьмы беременными. Многие беременные женщины были расстреляны, многие рожали тут же, в тюрьме, и затем увозились в лес и расстреливались вместе с малютками. Если представить период от 1941 до 1943 гг., пока я содержался в тюрьме, оттуда было увезено и расстреляно или иначе умерщвлено около 3000-3500 детей. Конечно, это число приблизительно, но думаю, что ниже действительного количества».

По данным расследования комиссия установила, что в Рижских тюрьмах и застенках СД немцы убили порядка 3500 детей. Точно так же немцы совершали злодеяния над детьми и в других городах Латвии. Например, в Даугавпилсе истреблено 2000 детей, в Резекне - 1200. Таким образом в тюрьмах за период немецкой оккупации немцами было уничтожено в Риге 6700 детей. Организаторами истребления детей в тюрьмах была немецкая администрация в лице Биркхан, Вия, Мательс, Эгель, Таборд, Альберт.

Весной 1943 года германские войска, отступая, поголовно утоняли с собой все население с оккупированных областей СССР. В это время усилился поток детей в лагеря и тюрьмы Латвии, в связи с этим латвийские тюрьмы были уже неспособны вмещать заключенных. Их начинают массово уничтожать.



Детские лагеря в Риге

В Риге были созданы специальные распределительные пункты детей в возрасте от 5 до 12 лет. Вот некоторые из адресов этих пунктов: во дворе «Народной помощи» по ул.Гертрудес, 5, в Гребенщиковской общине по ул.Краста, 73, в детском доме по ул. Юмарас, 4 (ул.Бирзниека-Упиша) и во многих других. Детей, которых нельзя было использовать на работах, в возрасте от одного года до пяти свозили в женский монастырь по адресу ул.Кр.Барона, 126. Детские лагеря располагались также в Дубулты, Саулкрасты, Игате, Стренчи.

Рассказывает свидетель Мурниекс Рихард Матисович, 1896 г.р.: «В июне 1944 года я поступил в Рижский детский дом грудных детей, где пробыл по день ухода немцев из Риги. В доме находилось много русских детей в возрасте до 3-х лет. Дети в детдом поступали из Саласпилсского концлагеря и Рижской тюрьмы. Немецкое командование раньше не ставило вопросов об эвакуации детей, но в октябре 1944 года до оставления немецкими войсками Риги наш дом малюток вывезли на пароход. Автомашины с детьми сопровождали немецкие солдаты. Всего было вывезено из детдома 150 малюток. Поскольку дети были привезены из Саласпилса и Рижской тюрьмы, я считаю, что увезли детей на пароход с целью их истребления».

В апреле 1943 года к женскому монастырю в Риге по ул.Кр.Барона, 126 подъехали крытые военные немецкие автомашины. Их сопровождали немецкие солдаты под командой офицера. Жуткая картина открылась глазам очевидцев: из закрытых кузовов не раздается ни звука, не слышны детские голоса. Когда откинули брезент, взору открылись десятки замученных, больных и изнуренных детей. Они скорчились и дрожали от холода. Лохмотья еле прикрывали маленькие тельца, покрытые нарывами, лишаями и коростой. Дети босы, без шапок. Из-под грязных тряпок, едва прикрывающих несчастных, на груди виднелись картонки, привешенные на веревке. На табличках имеются надписи: фамилия, имя, возраст. Ряд бирок содержит одно слово: «Унбеканнтер» (неизвестный). Дети жмутся друг к другу и молчат. Детский барак в лагере, вечный страх и угрозы, пытки и террор садистов отучили маленьких страдальцев говорить. Машина следует за машиной. 579 детей в возрасте от года до пяти лет немцы доставили в монастырь. Транспорт вел немецкий офицер из СД Шиффер. Это была единственная такая масштабная акция по спасению детей из лагеря в Саласпилсе. Ее осуществлению поспособствовали усилия митрополита Сергия (Воскресенского). С его санкции и просьб немецкое командование позволило вывезти часть детей в женский монастырь для их дальнейшего распределения среди горожан.

Свидетель Сколдинова Л.П. показывает: «Когда я увидела первую машину, кузов которой был полон детьми от года до пяти лет, неподвижно сидевших, скорчившись от холода, т.к. одеты они были в какие-то лохмотья, мороз у меня пошел по коже. На глазах у всех, даже у мужчин, были слезы».

Свидетель Грабовская С.А. говорит: «Дети выглядели старичками. Они были худые и болезненные до чрезвычайности, а главное, что в них поражало, это отсутствие детской веселости, болтливости и резвости. Они могли стоять целыми часами, сложив ручки, если их не посадить, а если посадишь, так же тихо сидят, сложив ручки».

Свидетель Осокина В.Я. рассказала: «Показался грузовик, покрытый брезентом. Въехал во двор, остановился. Всем казалось, что он пришел пустым, т.к. из него не доносилось ни звука, ни плача, ни детского возгласа. А самое характерное в этих бледных истощенных лицах ребят было выражение необычайной запущенности и боязни, а у некоторых выражение полной безразличности и отупения. Дети вообще не разговаривали в течение 2-3 дней. После они объясняли это тем, что немцы в лагере запрещали им плакать и разговаривать под страхом быть расстрелянными».

Подчиненный немецким властям Социальный департамент, возглавляемый директором Силисом и немецкая организация «Народная помощь», действующая по указанию командующего немецкой полицией СД Латвии Штраухом, распределяли детей из сборных пунктов по сельским хозяйствам в качестве батраков. Весной 1943 года в газетах появляются объявления о раздаче рабочей силы.

Газета «Tevija» 10 марта 1943 года на стр. 3 писала: «Раздаются пастухи и подсобные рабочие. Большое количество подростков из пограничных областей России хотели бы охотно быть пастухами и подсобными рабочими в деревне. Распределением этих подростков занялась «Народная помощь». Сельские хозяйства могут подавать свои прошения о пастухах и подсобных рабочих по адресу бульв.Райня, 27».

Во двор «Народной помощи» в Риге по ул.Гертрудес, 5 немцы доставляли детей в возрасте от 4 до 12 лет. Дети содержались во дворе под охраной немецких солдат. Немцы здесь устраивали торги, продавая детей на сельскохозяйственные работы батраками. Каждый такой невольник приносил работорговцу от 9 до 15 немецких марок в месяц. За эти деньги некоторые хозяева пытались выжать из малышей все возможное.

Рассказывает Галина Кухаренок, 1933 г.р.: «Меня, брата Жоржика и Верочку немцы увезли в Огре, к одному хозяину. У него я работала в поле, убирала рожь, сено, бороновала, на работу вставала рано, еще темно было, а кончала работу вечером, когда становилось темно. Сестра моя у этого хозяина пасла двух коров, трех телят и 14 овец. Верочке было 4 года».

Детский регистрационный пункт в Риге 2-го октября 1943 года отношением за №315 Социальному департаменту сообщал: «Малолетние дети русских беженцев ... без отдыха, с раннего утра до поздней ночи в лохмотьях, без обуви, при очень скудном питании, часто по нескольку дней без еды, больные, без врачебной помощи, работают у хозяев на несоответствующих их возрасту работах. Своей безжалостностью их хозяева ушли так далеко, что бьют несчастных, которые от голода теряют трудоспособность ... их обирают, отбирая последние остатки вещей ... когда они по болезни не могут работать, им совершенно не дают еды, они спят в кухнях на грязных полах».

В том же документе рассказывается о маленькой девочке Галине, находящейся в Рембатской волости, усадьба Муцениеки, у хозяина Зариныпа, что она по причине невыносимых условий хочет покончить жизнь самоубийством.

Комендант Саласпилса Краузе, объезжая хозяйства, где работают дети, проверял состояние невольников. После таких поездок, приезжая в лагерь, он объявлял всем, что дети живут хорошо.

При тщательном обследовании картотеки Социального департамента «Остланд» установлено, что в латвийские хозяйства в качестве невольников были проданы не менее 2200 детей от 4 лет. Однако по данным, установленным комиссией, фактически за 1943 и 1944 гг. немцами роздано местным хозяевам до 5000 детей, из которых впоследствии было угнано в Германию порядка 4000 человек.



Детские лагеря в Латвии

Угон детей сопровождался грабежами детских домов и мирных граждан. Вот, что показали сотрудники детского дома в Майори Ширанте Т.К., Пурмалит М., Чишмакова Ф.К., Шнейдер Э.М.: «4-го октября 1944 года немцы приезжали на пяти автобусах и насильно угнали в Ригу 133 ребенка из детского дома в возрасте от 2 до 5 лет, которых отвезли для погрузки на пароход. Немецкие фашисты ограбили детский дом, забрали все продукты, взломали все шкафы».

Свидетели Крастинып М.М., Пурвишкис P.M., Казакевич М.Г., работники 1-го Рижского дома, показали, что незадолго до освобождения Риги, накануне отступления немцы прибыли к Рижскому детскому дому. Сперва разграбили имущество детского дома, затем забрали малюток в количестве 160 человек, отвезли в порт и погрузили в трюм парохода на уголь в холод. Часть детей была больна, их тоже забрали.

Родители Юревич А.А., Клементьева В.П., Обертс Г.С., Боровская A.M. сообщили Комиссии, что немцы, отступая из Риги, по ночам врывались в квартиры и отбирали детей у родителей. Свидетель Юревич А.А. заявила: «Немцы начали спешно утонять отсюда мирных жителей, отбирать детей. Всех сгоняли в порт, грузили на пароходы... я видела следующие трагические картины: родители провожали под охраной немцев отбираемых детей. Дети кричали, цеплялись за матерей, впадали в истерику. При этом они так цеплялись в матерей, что рвали на них платья. Немцы детей безжалостно вырывали из рук женщин и грузили на пароход как скот. Картина была ужасная».

Расследованием установлено, что приблизительно за год существования Дубултского детского лагеря, из общего числа прошедших через него 450 детей-малюток были проданы не менее 300 детей. Аналогичные обстоятельства установлены в детских лагерях в Саулкрасты, Стренчи, Игате и в рижском детском доме по ул.Юмарас, 4.