С.Родионов
ПАРТИЕЙ ПРИЗВАННЫЙ

Герой Советского Союза КЛЕЩЕВ Алексей Ефимович

   В середине июля 1941 года Алексей Ефимович Клещев был приглашен в Мозырь. На окраине этого города в старом кирпичном домике размещалась одна из оперативных групп ЦК КП(б) Белоруссии во главе с секретарями В. Г. Ванеевым и И. И. Рыжиковым.
   Приехал Клещев во втором часу ночи. Рослый, широкоплечий, с густыми бровями, из-под которых светились добродушно-пытливые глаза, Алексей Ефимович, несмотря на усталость, был в хорошем настроении.
   - Слышал я о ваших делах в Пинске,- приветливо встретил его Рыжиков.- Действовали вы правильно.
   Клещев пожал плечами, скромно улыбнулся и спросил:
   - А что, Иосиф Иванович, не ожидали от меня такого?
   - Не те слова говоришь, Алексей Ефимович. Как ведь иногда бывает. Ходит человек по земле, честно работает, имеет хорошую семью, встречается с товарищами. И никто в нем не замечает особых качеств. Дескать, обычный, рядовой человек. Но вдруг этот человек попадает в трудную обстановку. И что же вы думаете? В нем раскрываются такие черты, о которых прежде товарищи и не подозревали.
   - Это верно. Люди раскрываются в трудные минуты. К сожалению, мы не всегда учитывали это, часто полагались на анкетные сведения.
   - Справедливо. Человек - великое творение природы.
   - Наша партия воспитывает людей по своему образу и подобию,- вмешался в разговор незаметно подошедший к ним Владимир Григорьевич Ванеев.- Всему тому хорошему, что есть в нас, советских людях, мы обязаны ей. Ничего, что это хорошее не сразу замечают. Но его заметят.- Озорно сверкнув глазами, добавил: - Вот и с тобой, Алексей Ефимович, такое случилось.
   - Наверно, со стороны видней.
   - Иосиф Иванович,- вновь заговорил Ванеев,- выбор мы, пожалуй, сделали правильный. Клещев Алексей Ефимович вполне подходящая кандидатура для работы в подпольном обкоме партии на Пинщине. А как вы сами думаете, товарищ Клещев?
   - О себе говорить не умею. И честно... я... Его выручил Рыжиков:
   - Думаю, что не ошибемся, Владимир Григорьевич. Давайте обсудкм это предложение.
   Кандидатура Клещева получила единодушное одобрение.
   Уже на рассвете следующего дня Алексей Ефимович отправился в Гомель, где в то время находился Центральный Комитет Коммунистической партии Белоруссии.
   Он прибыл туда под вечер. Со стороны машиностроительного завода доносились приглушенные взрывы. По всему было видно, что огненный вал войны подкатывался и к этому городу.
   Клещева принял первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Он встречался с Алексеем Ефимовичем еще в 1939 году, но тогда были встречи не такие, да и обстановка была иная. Сейчас ему хотелось более обстоятельно узнать человека, которому предстояло действовать в тылу врага. Пантелеймон Кондратьевич попросил Алексея Ефимовича коротко рассказать и о себе, и о боях в Пинске.
   - Честно говоря, не думал, что придется стать партизаном, работником подпольного обкома,- начал Клещев.- Мне 36 лет. Родился под Калинковичами, в семье крестьянина. Вся жизнь моя связана с землей. Принимал участие в коллективизации. Перед войной работал начальником областного земельного отдела Пинского облисполкома.
   - Значит, любите землю. А теперь ее нужно защищать,- сказал секретарь.
   - Готов... В Пинске я получил боевое крещение. Вместе с частями Красной Армии на защиту города встали местные добровольческие группы, возглавляемые коммунистами. Одной из групп командовал я. Добровольцы дрались до последнего патрона. Наша группа в силу сложившихся обстоятельств, задержалась в городе...
   Жаркий бой разгорелся на привокзальной площади. Мы укрепились за обугленной стеной. Чтобы вырваться из вражеского кольца, нам нужно было добраться до моста через Пину, по которому можно было отойти. Я повел к нему своих людей. Кругом рвались снаряды. Только бы успеть добраться до моста раньше немцев! Нам это удалось. Часть добровольцев сдерживала фашистов, другие минировали мост. С большим трудом мы вырвались из вражеских клещей. Южная часть моста взлетела на воздух. Потом еще были бои.
   - Начало у вас хорошее. Боевое,- Пономаренко смотрел в лицо Клещеву.- Действовали вы смело.
   По репликам и дополнительным вопросам, которые секретарь изредка вставлял в речь Клещева, чувствовалось, что Пантелеймон Кондратьевич хорошо ориентировался в обстановке. Больше всего его интересовали люди, которых можно было бы привлечь к партизанской борьбе, особенно отношение местных жителей к оккупантам.
   Беседа затянулась. Два человека, разные по характеру и опыту работы, но одинаково понимающие личную ответственность за судьбу Родины, говорили в эту ночь только об одном, о самом главном: о способах вооруженной борьбы с фашистскими войсками и о той роли, которую должны сыграть в тылу врага партизаны-подпольщики.
   - ЦК направил в Минскую область первых добровольцев-подпольщиков во главе с Козловым Василием Ивановичем,- говорил Пономаренко.- Готовятся к нелегальной работе новые группы коммунистов. Из-за линии фронта поступают сообщения о боевых успехах партизанских групп Бумажкова, Изохи, Шмырева, Коржа...
   - Группа Василия Захаровича Коржа? - переспросил Клещев.- С ним доводилось встречаться до войны. Энергичный, я бы сказал, лихой товарищ, участник партизанских войн.
   - Правильно, Корж - боевой командир. Его отряд станет основной базой партизанского движения в Пинской области. С Василием Захаровичем надо уметь дружить. Человек он горячий, увлекающийся. Зато опытный командир. В первые дни войны Корж командовал истребительным отрядом. После ухода Красной Армии его отряд стал партизанским.
   Светало, когда Пантелеймон Кондратьевич вышел проводить Клещева. Остановившись у палисадника, он сказал на прощание:
   - Помните, Алексей Ефимович, подпольная партийная работа и партизанская война для большинства коммунистов нашего поколения дело новое, необычное и весьма рискованное. Действуйте осмотрительнее, расчетливее, анализируйте каждый шаг. Создавайте как можно больше самостоятельных подпольных групп. Берегите людей. О трудностях, которые вас ожидают, говорить не приходится. Впрочем, хочу еще раз подчеркнуть: Пинская область молодая, она присоединилась к Советской Белоруссии два года назад. Не забывайте об этом.
   Пономаренко помолчал, затем протянул руку для прощания и сказал:
   - Берегите людей и себя, Алексей Ефимович. Больших успехов вам.
   
   ...7 сентября 1942 года Клещев с группой товарищей летел за линию фронта, в район, где действовали партизаны отряда В. 3. Коржа.
   ...После короткого отдыха, Клещев отправился к месту встречи с Коржем. Командир отряда принял его в шалаше. Усадив гостя напротив себя, Василий Захарович приготовился слушать. Это понравилось Клещеву. И он приступил прямо к делу.
   - Решение ЦК о переводе отряда на Пинщину вам известно...
   Корж сердито сдвинул брови. Клещев сделал вид, что не заметил этого, и продолжал:
   - Задание партии для нас, коммунистов, непреложный закон.
   Клещев информировал Коржа о своей пространной беседе с Пономаренко, назвал задачи, которые поставил перед Пинским подпольным обкомом и пинскими партизанами ЦК Компартии Белоруссии.
   - Думаю, Василий Захарович, мы будем работать дружно, рука об руку. Сейчас у нас пока один твой по-настоящему боевой отряд. Но в области уже действует немало диверсионных групп. Постараемся быстрей познакомиться с ними, укрепить их и подчинить единому руководству. Сам понимаешь, удар растопыренными пальцами малочувствителен.
   - Надо - так надо! - сказал Корж, точно выстрелил.- Враг везде один и тот же, только условия борьбы разные. А насчет дружбы - куда же от нее денешься? - И впервые с обветренных губ слетела улыбка.
   - Твой отряд уже понюхал пороху. Командиры новых отрядов будут у тебя учиться.
   - Ясно, товарищ секретарь подпольного обкома.- И снова с губ Коржа слетела улыбка.
   
   * * *
   
   Поначалу в Пинский подпольный обком партии входили П. Г. Шаповалов, А. Е. Клещев, В. 3. Корж. В конце 1941 года секретарь обкома Шаповалов погиб. Его заменил Клещев. Несколько позднее третьим членом обкома стал С. Г. Войцехович.
   С первых шагов своей деятельности коммунисты и комсомольцы Пинщины развернули широкую агитационную работу среди населения, направленную против лживых слухов о поражении Красной Армии.
   Одновременно обком занялся организацией партийно-комсомольского подполья, партизанских групп и отрядов, направляя их усилия на решение неотложных задач, готовя разведчиков и диверсантов.
   Клещев никогда не забывал требования ЦК КП Белоруссии: в каждом поселке создать актив, способный выполнять самые различные задания партийных органов. В огромной важности этого требования он и сам скоро убедился. Чем шире становился актив, чем больше нарождалось подпольных партийных и комсомольских организаций, тем безошибочней действовали партизаны, тем целеустремленней велась политическая работа среди населения.
   Прошло несколько месяцев, и в Пинской области появились первые крепкие партизанские отряды и десятки подпольных групп. Многочисленная армия доверенных лиц была рассеяна по селениям.
   В первой половине 1943 года на Пинщине действовало уже семь бригад. С этого времени Клещев становится еще и командиром Пинского партизанского соединения.
   ...На центральную базу, где располагался подпольный обком партии, непрерывно поступали донесения. Читая их, Клещев был всегда в курсе событий, мог своевременно нацеливать партийные организации на решение важнейших боевых задач, согласовывать партизанские удары с ударами подпольщиков, маневрировать силами, оперативно отдавать приказы и распоряжения.
   Клещев легко сближался с людьми. Многих из партизан он знал поименно. Его уважали за прямоту, отзывчивость, верность данным обещаниям.
   В разговорах с рядовыми партизанами и подпольщиками Алексей Ефимович был прост, откровенен, слов на ветер не бросал. Несмотря на свою огромную занятость, он находил время поговорить с человеком, обремененным внезапно свалившимся на него горем, пройти по подразделениям, выступить с докладом... Эти качества Клещева знали очень многие.
   Однажды глубокой ночью в дверь землянки раздался стук. Клещев только что закончил подготовку доклада для завтрашнего партийного собрания в одном из отрядов и собирался отдохнуть. Минувший день он провел в утомительной поездке, а вечером задержался на совещании секретарей подпольных райкомов.
   - Заходите,- отозвался Клещев, застегивая гимнастерку.
   В землянку вошли часовой и пожилой крестьянин в поношенном армяке.
   - Что случилось? - спросил Клещев, узнавший в крестьянине партизанского связного из деревни Долгое Иосифа Призбу.
   - Грабят деревню, Алексей Ефимович!
   - Кто?
   - Гитлеровцы. Грозят спалить деревню.
   - Пойдем к Василию Захаровичу...
   Под вечер командиры партизанских групп Левон Левчик, Иван Черняк, Даниил Хамицевич, Владимир Квасов докладывали о разгроме фашистов, напавших на деревню Долгое. Особенно бойко говорил Квасов. Его группа отличилась больше других. Друзья поздравляли его. Но Алексей Ефимович молчал, насупив брови. Когда кончились поздравления, он обратился к Квасову:
   - Чем еще вы там занимались?
   - Ничем...
   - Точно? Не обманываете?
   - Да, не...
   - А откуда свиньи появились на партизанской базе?
   - Да это ж наш, так сказать, трофей, Алексей Ефимович! Отбили у бандюг.
   - Вот как?! Значит, трофей... Хорошо. Ну, а бандиты где их взяли?
   - Трудно сказать,- Квасов не выдержал взгляда Клещева.
   - А если подумать?
   Наступила неловкая пауза. Люди догадывались о поступке Квасова. Молчание нарушил Клещев:
   - Мне все понятно. Свиньи принадлежат крестьянам деревни Долгое, и их надо немедленно вернуть. И не только вернуть, но и извиниться. Вы это и сделаете, товарищ Квасов.
   - Алексей Ефимович! - взмолился командир группы.- Пощадите. Мне же стыдно...
   - Стыдно?! - воскликнул Клещев, багровея.- Стыдно не возвратить свиней крестьянам, братьям своим! Вот это стыдно! - Помолчав немного, добавил: - Война разгорается, война всенародная. Понимаете - всенародная, а мы, партизаны, слуги народа, его сыны. Именно потому нас и поддерживает в борьбе, не щадя своей жизни, и стар и млад. Понятно это вам, Квасов?
   - Разрешите идти? - послышалось в ответ.
   - Идите!
   ...Партийное собрание в отряде прошло с большой активностью. Закончилось оно поздно вечером.
   Алексей Ефимович взял Коржа под руку и увел в свою землянку.
   - Помогите мне, Василий Захарович, составить письмо в ЦК Компартии Белоруссии. Надо поподробней доложить о проделанной нами работе. Прежде всего я думаю написать о подпольных группах, партийных организациях и комитетах. Что мы сейчас имеем: Пинский горком, 11 райкомов и 38 первичных партийных организаций. Руководят райкомами боевые товарищи, такие, как Войцехович, Лисович, Жевнов, Игнатенко, Хацкевич, Куньков, Беляй, Михалкович, Севастьянчик, Положенцев, Приступа, Протосеня, Кувырков.
   - И командиры у нас сейчас опытные - Антонович, Ко-тович, Стешиц, Левченя, Савицкий, Свитцов, Васильев, Герасимов, Кубасов, Ширин, Шубитидзе, Томилов, Федотов,- вставил Корж.- Всех не перечислишь.
   Составляли письмо до тех пор, пока в маленькое оконце не заглянуло утро.
   
   * * *
   
   Успешная работа по подбору и расстановке партийных руководителей, командиров отрядов и групп оживила проведение боевых и диверсионных операций.
   Осенью 1942 года наблюдалось большое движение вражеских эшелоноЕ на восток по всем железным дорогам, в том числе и по железной дороге Брест - Гомель. Пинские партизаны взрывали мосты, пускали под откос эшелоны.
   Наиболее крупной операцией того времени явился разгром станции Сенкевичи и взрыв железнодорожного моста через реку Лань длиной 54 метра на линии Брест - Гомель.
   План этой операции разрабатывался под руководством Коржа и Клещева, а осуществляли его отряды М. Герасимова и А. Савицкого.
   В ночь на 1 ноября 1942 года у станции Сенкевичи и у железнодорожного моста через реку Лань появились партизаны-разведчики.
   Алексей Ефимович, ежась от холода, стоял под оголенным деревом на командном пункте, северо-восточнее станции. Рядом - Корж, Стешиц, Левченя, Котович и другие работники штаба партизанского соединения. Все с волнением глядели на часы. То и дело поступали донесения от разведчиков. На станции царило спокойствие. Группа Удовикова сообщила, что она бесшумно сняла часовых у моста, подрывники подогнали на плотах ящики с взрывчаткой, заякорили их под секциями и готовы произвести взрыв. Пора бы начинать атаку, да вот от главной группы Удовикова, ушедшей в направлении казармы, еще не поступило сигнала.
   - Ракета! - крикнул обрадованный Савицкий, и в ту же минуту тишину разорвал вой мин, яростная трескотня пулеметных и автоматных очередей, дружный крик атакующих партизан.
   Бойцы Попов и Темкин первыми ворвались в казарму гитлеровцев. Короткой очередью они подожгли караульное помещение. Поднялось пламя и над гаражом офицерских машин. Там отличились группы командиров Машица, Кубасова и Барсукова. Проснувшиеся фашисты выскакивали в окна полураздетыми, падали в лужи, беспорядочно отстреливались. В разгар перестрелки со стороны реки донесся мощный взрыв. Взлетел в воздух мост.
   - Поезд! Поезд! - раздался в наступившей тишине голос бежавшего к наблюдательному пункту подпольщика Николая Варенича, работавшего на станции слесарем. Навстречу выскочил Герасимов:
   - Где поезд? Какой поезд?
   - Со стороны станции Лахва.
   - Командира резерва ко мне! - распорядился Герасимов.
   Через несколько минут паровоз рухнул под откос. В черное небо поднялся огромный сноп искр. Казалось, где-то рядом в землю врезался метеорит. Грохот и лязг падающих вагонов заглушил частые взрывы снарядов, мин, суматошную трескотню пулеметов и автоматов.
   Немецкий гарнизон, захваченный врасплох, не мог оказать длительного сопротивления. Важный железнодорожный пункт скоро перестал существовать.
   На рассвете партизаны покинули поле боя. Они направились в сторону болот. Недалеко от семафора валялись разбитые платформы и вагоны, исковерканные авиационные двигатели, догорали станционные сооружения, освещая в предутренней мгле трупы фашистов.
   Начальник разведки соединения Г. П. Стешиц, шагая рядом с Клещевым, сказал:
   - Коммунисты с комсомольцами и здесь, Алексей Ефимович, были в первых шеренгах атакующих. Особенно удачно действовали разведчики. Без шума они обезвредили почти все посты.
   Клещев знал это. Но ему было приятно еще раз услышать о хороших делах коммунистов-партизан.
   Восход солнца застал колонну партизан в чаще леса. Здесь было тихо. За полтора года войны народные мстители привыкли к лесной жизни.
   
   * * *
   
   Алексей Ефимович закрылся в землянке и начал читать последние донесения подпольщиков. Почти все сообщали, что разгром станции Сенкевичи и взрыв моста через реку Лань серьезно всполошили гитлеровцев.
   В селах усилился террор. Немцы жестоко мстили за понесенные потери. Срочно в Пинскую область были переброшены новые подкрепления головорезов. Появились и таге называемые "добровольческие казачьи" полки. Их расположили вдоль железной дороги Брест - Гомель и Лунинец - Барановичи - Вильнюс.
   Клещев и раньше слышал о них.
   Что они из себя представляли, из кого создавались - об этом в свое время Центральный Комитет компартии Белоруссии подробно информировал подпольные обкомы.
   "Добровольческие казачьи" полки гитлеровское командование сколачивало из советских военнопленных. Путем шантажа, обмана и лживой пропаганды, а чаще под угрозой расстрела и голодной смерти фашисты заставляли людей становиться под ружье. Большинство из них вынашивало мечту при удобном случае перейти на сторону Красной Армии.
   Во главе "казачьих" полков ставились, как правило, давнишние враги Советской власти. Однако попадались и такие командиры-атаманы, которые не прочь были покончить с позорной службой у фашистов и кровью искупить свою вину перед Родиной. На них Центральный Комитет компартии Белоруссии и рекомендовал обкомам обратить внимание в первую очередь.
   "Казачьи" полки немцы использовали в основном для охраны различных военных объектов, железнодорожных станций и мостов. Много шумела о "добровольцах" фашистская пропаганда.
   Разумеется, за "казачьими" полками гестаповцы неослабно наблюдали. Этот надзор еще более усилился, когда участились случаи переходов "добровольцев" на сторону партизан...
   Отложив в сторону донесения, Клещев задумался: "Надо познакомиться с этими полками. В нашей области их два. Одним командует некто Сысоев. Другим... Гм... Фамилию не разобрать. Впрочем, почему они называются казачьими? Может быть, потому, что состоят из сотен? Ах, черт с ними. Завтра посоветуюсь с товарищами".
   Секретарь подпольного обкома партии Клещев хорошо понимал, какой сильный политический удар будет нанесен фашистам, если удастся склонить к переходу на сторону партизан "казачьи" сотни. Пусть даже эти сотни не сразу повернут оружие против гитлеровцев, но сам факт перехода их заставит фашистов лишний раз убедиться в том, что рассчитывать на широкую помощь наших людей, землю которых они предали огню, не придется.
   Операция по разложению "казачьих" сотен проводилась осторожно. Началось с малого. Однажды, будто невзначай, с "казаками" встретились жители местных деревень Борис Тельпук, Александр Бушило, Александр Свитцов... Это были заранее подготовленные обкомом партии подпольщики. Завязались знакомства. В деревнях стали проводиться вечеринки. Знакомства перерастали в дружбу с откровенными разговорами о житье-бытье, с воспоминаниями о родных краях.
   Многие "казаки" мучились сомнениями: простит ли им Родина, дадут ли им возможность искупить свою вину? Сомнения эти активно подогревались фашистской пропагандой, специальной агентурой, озлобленными врагами Советской власти.
   Агитаторы-подпольщики действовали медленно, но верно. Временами им удавалось даже устраивать встречи "казаков" с партизанами. Правда, не все "казаки" знали, с кем они имеют дело. Впрочем, многие догадывались.
   Незаметно посланцы подпольного обкома обросли активом из числа наемников. Эти активисты в свою очередь развернули работу в подразделениях.
   Разложением охранных полков Клещев занимался как делом первостепенной важности. Мероприятия проводились в строжайшей тайне. Кое-кто из партизан лишь предполагал, что готовится какая-то важная операция, замечая, что привлеченные к ней подпольщики и партизаны принимаются Алексеем Ефимовичем вне очереди, в любой час дня и ночи.
   Подпольщики Свитцов, Тельпук, Бушило между тем сумели войти в доверие не только к рядовым охранникам, но и к командирам сотен. Очередь дошла и до командиров полков. Но один из них, выходец из бандитского мира, не пошел на сближение. Чтобы не провалить всю операцию, решили ликвидировать его.
   Сысоев же охотно принял дружбу посланцев обкома, в частности Тельпука и Свитцова. В прошлом офицер-артиллерист, он попал в плен под Харьковом. В лагере смерти он был доведен до отчаяния и после долгих раздумий согласился возглавить "казачий" полк, глубоко запрятав надежду перейти на сторону Красной Армии. Но надежду эту он смог осуществить только с помощью пинских коммунистов-подпольщиков.
   ...Во второй половине ноябрьского дня на центральную базу пинских партизан прискакали на конях подпольщики.
   - А-а-а, "полпреды казачьего круга"! - шутливо проговорил Клещев.- Добро пожаловать! Добро пожаловать! - приветствовал он подъехавших.- Ну, как там поживает "атаман" Сысоев?
   - Хорошо, Алексей Ефимович! - ответил Тельпук и, соскочив с коня, многозначительно добавил: - "Исправно" охраняет железную дорогу. Повелел всем низко кланяться.
   - Повелел, значит,- задумчиво промолвил Клещез.- Прекрасно. Что еще он повелел?
   - Узнать, когда можно с вами погуторить. Клещев назвал день.
   Разведчики взметнулись на коней и так же быстро исчезли, как и появились.
   Алексей Ефимович повернулся к Стешицу и Левчене:
   - Кажется, операция развивается нормально. Это приятно.- Помолчав немного, Алексей Ефимович добавил: - Правда, согласие Сысоева начать переговоры еще не означает восстания полка, но оно вселяет надежду. Посмотрим.
   В декабре Сысоев прибыл в партизанский штаб на переговоры. Его встретили все члены обкома.
   Алексей Ефимович подошел к атаману и сразу же заговорил о деле. Он интересовался всем: распорядком дня полка, разводами караулов, контактами с фашистскими властями, характером надзора гестаповцев за "казаками", настроением сотников, семейными связями их до начала войны и сейчас. Главное, он старался уяснить, назрел ли момент для решительного шага.
   От Клещева, как и от других руководителей, ке ускользнула повышенная активность Сысоева, его чрезмерная самонадеянность. Все это настораживало, наводило на мысль: "А не готовится ли ловушка?" Но откладывать операцию было уже нельзя. Наступил, как часто говорят на войне, тот самый критический момент, когда надо идти на риск.
   Обстановка требовала немедленных действий, и к ним подпольщики были готовы. Клещев передал Сысоеву приказ, в котором говорилось: "...сосредоточиться в урочище Красная Воля и Дрепске, в районах восточнее Любиничей и юго-восточнее Черебасово и ждать дальнейших распоряжений".
   Вечером следующего дня по приказу Сысоева "казачьи" сотни шли по указанному маршруту. Однако тревога не покидала руководителей Партизанского края. Операция была для них необычной. Многое оставалось еще неясным. С часу на час гестаповцы могли спохватиться и броситься в погоню. Сумеют ли "казаки" отразить нападение?
   Корж подошел к столу, на котором лежала карта. Сравнивая путь сысоевцев с данными о передвижении партизанских групп, высланных на всякий случай для прикрытия восставших сотен в пути следования, Корж облегченно вздохнул.
   - Рассчитали мы, Алексей Ефимович, верно. Да и подготовку провели солидную. Теперь погоня сысоевцам не страшна. Я так полагаю. Для большей гарантии пошлю дополнительную разведку.
   - Об этом и я хотел просить, Василий Захарович,- Клещев стал расхаживать из угла в угол крестьянской избы.- Надо перекрыть все пути подхода. Все. Неожиданности могут быть разные и самые непредвиденные.
   ...Часа через полтора разведчики находились уже в районе хутора близ деревни Новина. Они выяснили, что уход охранников гестаповцы заметили. Всех, кто не успел вовремя покинуть боевые позиции, они разоружают и арестовывают. В погоню за сотнями брошен отряд эсэсовцев.
   - Для прикрытия "казаков" надо выслать новый отряд партизан,- распорядился Корж.
   - Верно,- поддержал Клещев.
   Перед рассветом 21 декабря 1942 года партизаны центральной базы с любопытством рассматривали вчерашних врагов своих-"казачьи" сотни и их "атамана" Сысоева, устало шагавших вперемешку с партизанами к приготовленным для них землянкам.
   Бескровная операция закончилась. Пинские партизаны торжествовали.
   
   * * *
   
   В боях за станцию Сенкевичи было убито много гитлеровцев. Взрыв моста через реку Лань вывел из строя дорогу Брест - Гомель на 16 дней. Тысячи тонн смертоносного груза не дошли до гитлеровских войск, сражавшихся на подступах к Сталинграду. Брошенные против пинчан каратели успеха не имели. Удары партизан давали о себе знать то в одном, то в другом месте.
   Бесновались от злобы фашистские главари. Из Берлина в Минск летели телеграммы с требованием скорей покончить с партизанами. Но все было напрасно.
   Когда же "казачий" полк Сысоева перешел на сторону партизан, фашисты поспешно расформировали охранные сотни другого полка, а людей бросили в лагеря смерти.
   3 февраля 1943 года в Минске собрались на экстренное совещание каратели и палачи белорусского народа: Хойзер, Гетманн, Штраух и другие.
   Развалившись в мягком кресле и покуривая сигару, Хойзер докладывал план новой карательной операции, названной "Хорнунг":
   - В районах Гаврильчицы - Морач - на севере, Случь-реки - на востоке, Ленин - Микашевичи - на юге, Красная Воля - Новоселки - Липск - Мальковичи - М. Плотница - на западе партизанами создана настоящая советская республика, с местными Советами, комендатурами... Военным командиром и советником является генерал-майор Красной Армии Клещев. Его близкие товарищи - Максим, Корж, Васильев, Карасев, Батя, Чапаев, Савицкий, Иванов, Игнатенко и другие... За пределами партизанской республики дислоцируются отряды в районе Старина - Колки, Орлика и Смоличей, в районе озера Князь, в районе Кузьмичи - Князь - озеро, Посталы и Витчина, в районе восточнее реки Случь, в районе леса Хоростов... Население находится полностью под влиянием партизан...
   - Господа! - вдруг выкрикнул председательствовавший Штраух, обрывая докладчика.
   Все насторожились. Важно посмотрев на сидевших, Штраух прочитал только что переданную ему шифровку и полушепотом заговорил:
   - Армия Паулюса под Сталинградом не устояла...- И уже злобно: - Именем фюрера приказываю: бросить все силы, всю агентуру против партизанской республики и уничтожить ее! В первую очередь умертвить этих, как их там зовут, коммунистических вожаков: Клещева, Коржа и других. Не жалеть для этого ни ядов, ни денег, ни лучших агентов...
   
   * * *
   
   Крепло, ширилось партизанское движение на Пинщине. Под руководством подпольного обкома партии бригады и отряды наносили одновременно несколько ударов по врагу. Такая тактика вынуждала фашистов вести спешную и подчас непродуманную переброску карательных частей.
   ...Познакомившись с последними донесениями подпольщиков и разведчиков, Клещев невольно вспомнил слова, сказанные старым лесником-охотником: "Подбитого зверя надо добивать, иначе он тебя задушит".
   В домик вошел Корж.
   - О чем задумался? - спросил он и, не ожидая ответа, сообщил: - Партизаны в сборе. Можно открывать митинг. Ты готов?
   - Да, конечно. Но прежде я прошу тебя взглянуть вот на эти документы.- Алексей Ефимович подал Коржу целую пачку разноцветных и разноформатных листков бумаги. В них говорилось, что гитлеровцы решили активизировать стратегию "выжженной земли" и попытаться "успокоить" тысячекилометровую зону фронтовых тылов, пылающих в огне народной борьбы.
   ...Митинг прошел бурно.
   Партизаны Пинского соединения постановили: громить врага всеми возможными силами и средствами, сковать его живую силу, уничтожать его тылы.
   Поздно вечером Клещев созвал экстренное заседание подпольного обкома.
   - Товарищи,- начал он,- разгром сталинградской группировки немцев завершен. Но великая победа наших войск под Сталинградом еще не окончательная победа. Час решающей победы можно приблизить только новыми сокрушительными ударами по оккупантам, особенно здесь, в Белоруссии, на подступах к цитадели немецких милитаристов - Восточной Пруссии. Этого требует от нас ЦК нашей партии и Центральный штаб партизанского движения. Есть предложение: кроме рельсовой диверсионной войны, развернуть шлюзовую войну.- И Алексей Ефимович стал знакомить боевых товарищей с замыслом новой боевой операции...- Прежде всего,- говорил он,- надо прекратить нападения на одиночные корабли и транспорты Днепро-Бугского канала. Пусть гитлеровцы успокоятся, а мы тем временем подготовим новый удар. Пинские шлюзы - это сонные артерии гитлеровского речного флота, питающего фашистские армии смертоносным грузом, а нацистскую Германию - награбленным советским добром. Взорвать шлюзы - значит лишить врага важнейшей речной рокады, сковать его маневр на огромном пространстве Восточного фронта...
   ...Лесными тропами днем и ночью, в ясную погоду и в метель шли к шлюзам Днепро-Бугского канала разведчики и подпольщики, коммунисты и беспартийные, старики и женщины из окружающих деревень Жабчицкого, Пинского, Ивановского и Дрогичинского районов. Они нанимались там на работу, проникали на военные объекты, вступали в опаснейшую борьбу с гестапо.
   Алексей Ефимович старался беседовать с каждым, кто отправлялся на задание. Это было очень важно. Подпольщикам предстояло действовать не просто в тылу врага, а в самом его логове, круглосуточно находиться бок о бок с гестаповцами, играть сложнейшую и опаснейшую роль, чтобы выполнить специальное задание. В первую очередь шли на задание коммунисты и комсомольцы.
   В конце февраля 1943 года партизанские отряды Кунькова и Герасимова неожиданным ударом захватили Овзичский шлюз и, уничтожив гарнизон охранников, взорвали его.
   Гитлеровцы срочно усилили гарнизоны у других шлюзов, но это не спасло их. В марте партизаны взорвали шлюзы Ляховичский и Радогощский, а позже - Дубой и Переруб, разгромив гарнизоны, охранявшие их. В то же время не ослабевали удары партизан и в других районах области.
   9 мая 1943 года в полдень Алексей Ефимович заканчивал письменный доклад ЦК партии Белоруссии и штабу партизанского движения о боевых действиях пинчан:
   "...взорваны все важнейшие шлюзы Днепро-Бугского канала,- говорилось в письме,- уровень воды в нем на протяжении 120 километров снизился до 60 сантиметров, 129 военных судов фашистской речной флотилии "засушены" в Пинском порту..."
   
   * * *
   
   ...Ранней весной 1944 года два действующих фронта - партизанский и армейский - установили между собой непосредственный боевой контакт и стали наносить по отступавшим гитлеровцам совместные удары. Вскоре развернулись бои и на подступах к Пинску.
   14 июля 1944 года город был полностью освобожден от фашистских оккупантов, а 18 июля тысячи пинских партизан, среди которых находились и бывшие "казаки", вместе с частями Красной Армии и подразделениями Днепровской флотилии торжественно проходили мимо трибуны на площади Ленина в Пинске, демонстрируя свою готовность сражаться до полной победы над фашизмом.
   Пинчане тепло приветствовали появление на площади колонны прославленных партизан, во главе которой шагал в генеральском мундире коммунист-подпольщик, Герой Советского Союза Алексей Ефимович Клещев. Рядом с ним, печатая по-военному шаг, шел генерал Герой Советского Союза Василий Захарович Корж и другие командиры. Самодельные транспаранты рапортовали Родине: за три года партизаны Пинщины уничтожили тысячи гитлеровцев, разгромили 59 вражеских гарнизонов, разбили сотни автомашин и танков, взорвали десятки железнодорожных мостов, порезали 519 километров телефонно-телеграфной линии связи, пустили под откос много железнодорожных эшелонов, вывели из строя Днепро-Бугский канал...
   В одной из своих статей руководитель партизанского движения в Пинской области А. Е. Клещев пишет: "Эти успехи были одержаны партизанами в неравной борьбе с хвалеными фашистскими вояками... За сухими и лаконичными цифрами боевых итогов скрываются колоссальные трудности...
   Партизаны Пинщины выстояли в неравной борьбе и вышли победителями потому, что их справедливая борьба была частицей общей борьбы всего советского народа, они опирались на могучие силы страны, победы Красной Армии".
   
   * * *
   
   Величественно шумит, как и сотни лет назад, дремучий пинский лес. На месте срубленных и погибших деревьев поднимаются новые, молодые и стройные деревца. Со стороны кажется, что молодая поросль с почтением поглядывает на вековых великанов, советуется с ними и старается сохранить для потомков чудесные сказки легендарного партизанского леса. У человека, побывавшего в таком лесу, невольно возникает желание встретиться с живыми героями партизанских сражений, побеседовать с ними, научиться у них самому главному - самоотверженной любви к Советской Родине, бесстрашию и героизму.
   Недавно нам довелось еще раз встретиться с Клещевым. Теперь он из-за болезни на пенсии. Когда мы вошли в его квартиру, то сразу же оказались в обстановке партизанского вечера воспоминаний. В квартире было людно и шумно. Боевые друзья пришли навестить своего партийного руководителя, бесстрашного ветерана-подпольщика.