П. Папонин, И. Селищев
СИГНАЛЫ ДОБЛЕСТИ

Герой Советского Союза БРАТЧИКОВ Геннадий Иванович

   О разведчиках написано много. И еще будут писать. В минувшей войне разведчики выполняли самые различные задания. Одни действовали в пределах фронтовой полосы, другие - за линией фронта, в тылу врага. Кому было трудней, кто подвергался большей опасности? Не принижая заслуг первых, мы все же берем на себя смелость сказать: те, кто работал и жил в окружении врагов, каждый день, каждый час подвергались смертельной опасности. Какие же надо было иметь нервы, выдержку, смелость, как же надо было любить Родину, чтобы, невзирая ни на что, выполнять свой патриотический долг!
   О таких людях принято говорить, что они скроены из особого материала. А если это так, значит, разведчик должен быть от природы наделен чертами, присущими далеко не всем людям.
   Что же это за черты? На этот вопрос мы хотим ответить примером одной жизни.
   
   * * *
   
   В предгорьях Урала, в Пермской области, есть деревня Михеевка, обычная русская деревня, каких на нашей земле многие тысячи. В этой деревне жил и трудился агроном Иван Братчиков, человек пытливый в своем деле, ласковый к людям. Супруга его Татьяна Николаевна, тихая, задумчивая женщина, учительствовала в местной школе.
   Дом Братчиковых всегда был открыт для селян. Сюда приходили и за советом по крестьянским делам, и за новостями, которые агроном вычитывал из газет, и просто так поговорить о том о сем. Все в деревне к этому привыкли. Агроном и учительница были самыми уважаемыми людьми на селе.
   В 1914 году у Братчиковых родился второй сын, названный Геннадием. В последующие пять лет семья агронома пополнилась еще одним мальчиком и девочкой. Но в 1919 году, когда земля России была объята пламенем гражданской войны, Братчиков умер от тифа.
   Тяжко пришлось семье агронома. Заработка Татьяны Николаевны хватало на самую малость. И все же она стремилась дать ребятам хоть маленькое образование. Геннадий учился прилежно. А после занятий, разделавшись с уроками, бежал в поле помогать старшему брату. Здесь он чувствовал себя взрослым.
   Среди сверстников Геннадий вел себя просто, в верховоды не лез, не задирался. И ребята его уважали. Природа одарила его острым умом, отзывчивым сердцем, удивительным спокойствием.
   Однажды в деревне загорелся дом бедной вдовы. Сама хозяйка находилась в поле. Происшествие случилось по вине двух мальчуганов - сыновей вдовы. Ребятишки настолько перепугались, что не могли открыть дверь и выбежать во двор. Они истошно кричали.
   Неподалеку от этого дома Геннадий и его друзья сидели под молодыми березками и вели свой обычный ребячий разговор,
   Геннадий первый вскочил и, не раздумывая, бросился к горящему дому. Друзья метнулись за ним. Легко одетые, босые, они в растерянности остановились перед огнем. Но Геннадий выбил кулаком стекла и прыгнул внутрь дома.
   Промелькнули секунды - и вот он уже высунулся из окна с мальчиком и закричал:
   - Возьмите этого... Сейчас поднесу второго...
   Вдова со слезами на глазах благодарила парня за спасение ее сыновей. А он, краснея, отворачивался и говорил:
   - Что вы, я же не один спасал...
   В шестнадцать лет комсомолец Братчиков стал председателем районного бюро пионерской организации, а потом управляющим делами Камско-Березовского райкома партии. Он везде трудился честно, добросовестно, и за это его отличали. Но "канцелярская" работа Братчикоза не устраивала. Он мечтал о подвижнической деятельности. Эта мечта натолкнула его на мысль добровольно вступить в армию. Очень быстро Геннадий привлек к себе внимание командиров своей аккуратностью, пытливостью, старанием.
   Служба в армии нравилась ему. Кажется, на этом можно закончить выбор профессии. Закончить? А если выбор сделан ошибочно? Ведь армейская жизнь по плечу только мужественным и волевым. И вот однажды политработник сказал:
   - Мы хотим вас, товарищ Братчиков, послать в военное училище. Не будете возражать?
   - А выйдет у меня?
   - Если есть желание - выйдет.
   Геннадий загорелся. Видимо, выбор он сделал правильный.
   
   В 1936 году Братчиков успешно закончил училище связи. Можно было продолжать службу в Ленинграде, но Геннадий остался верен себе.
   - Направьте меня, где потрудней,- заявил он.
   - Куда бы вы хотели?
   - На Дальний Восток.
   Просьбу удовлетворили. Там, на Востоке, он начал службу в качестве командира взвода полковой школы, а через два года стал начальником штаба отдельного батальона связи.
   Хорошо справлялся со своими обязанностями молодой командир. Благодарности и поощрения не кружили ему голову. Они, точно пружины, толкали его вперед.
   Глубоко врезался в память Братчикова 1939 год. Тогда его приняли в партию. Старший начальник, выступая на том памятном собрании, сказал:
   - Геннадий Братчиков - подготовленный товарищ. Усердия ему не занимать. Отлично знает свое дело, волевой, инициативный. Это человек высокого долга.
   Война застала его слушателем Высших курсов в Москве. А с июля 1942 года он - на фронте, в разведотделе штаба 63-й армии.
   Служба в разведотделе по-настоящему захватила Братчикова. Именно здесь всем своим существом он почувствовал, что попал в желанную стихию.
   И время рванулось вперед.
   
   * * *
   
   Темным мартовским вечером 1943 года с прифронтового аэродрома поднялся транспортный самолет и взял курс на запад. На борту его разместились восемь разведчиков. Старшим был Геннадий Братчиков.
   Все - молодые ребята, сильные, ловкие как на подбор.
   Линию фронта, которая была хорошо заметна по вспышкам ракет и разноцветным нитям трассирующих пуль, пересекли благополучно.
   Приближалась ночь. Братчиков и сопровождавший его группу инструктор еще раз проверили людей, уточнили по- рядок и очередность оставления самолета. Одно беспокоило Геннадия - никто из группы до этого не прыгал с парашютом ни днем, ни тем более ночью.
   Об этом старались не говорить, но, смотря на лица ребят, Геннадий догадывался, что они волнуются, переживают.
   "Это понятно,- думал он.- Главное, чтобы не было растерянности. А не волноваться нельзя. Дело рискованное".
   Самолет плыл во мраке.
   Наконец над пилотской кабиной вспыхнула зеленая лампочка. Первым шагнул за борт командир. За ним остальные. Повиснув на стропах, Геннадий поднял голову и на фоне неба увидел купола парашютов.
   - Один, два, три... семь,- пересчитал Братчиков.
   Холодный влажный ветер не мешал падению. На земле было тихо. Самолет развернулся, и вскоре черная даль поглотила рокот его мотора.
   Приземление произошло удачно в открытом поле недалеко от леса. По условленному сигналу быстро собрались вместе, замаскировали парашюты.
   - Поскорей, поскорей, ребята,- торопил Братчиков,- ночь кончается.
   До леса добежали минут за двадцать, нашли укромное место, сели. Решили дождаться дня и уже при свете точно определить свое местонахождение. Кругом царила тишина. Только ветер стучал голыми сучьями деревьев, да изредка подавали голос какие-то птицы.
   Беседа велась полушепотом. О сне забыли.
   Днем с помощью компаса и карты установили, что находятся южнее населенного пункта Елино, в 20 километрах севернее города Щорса.
   Братчиков твердо усвоил боевой приказ и хорошо помнил советы, данные ему старшим начальником в канун вылета.
   - В тыл к немцам вы, Геннадий Иванович, и ваши товарищи летите впервые,- наставлял полковник.- Но уверены, что с заданием справитесь. Вам предстоит добывать наиболее точные сведения о противнике в гор. Щорсе, Новозыбкове, Чернигове и Гомеле. Наладьте контроль за переброской войск и боевой техники по железным дорогам на участках Гомель - Бахмач и Гомель - Чернигов... Держите под постоянным наблюдением состояние фашистской обороны по течению реки Десны от впадения в нее реки Сейм и далее на север, до города Новозыбкова. Учтите, в ходе выполнения этих задач мы будем ставить вам дополнительные...
   В заключение полковник сказал:
   - Активней ищите надежных людей на месте, используйте возможности партизан, в частности соединение товарища Попудренко, куда вас и десантируют. Договоренность с ним у нас есть...
   Наказ полковника Братчиков помнил хорошо. Вообще на свою память он не жаловался. Геннадий мог держать в голове множество цифр, фамилий, запоминать лица с первой встречи. Ему достаточно было раз посмотреть на карту, чтобы потом, не глядя на нее, безошибочно выйти к намеченному пункту.
   Около полудня Братчиков выслал на поиски партизан две группы разведчиков. Первая, во главе со старшим лейтенантом Чижовым, направилась на восток, в сторону Тихоновичей, вторая (старшим был назначен рядовой Вещедок)- на запад, к Новым Боровичам. Сам Геннадий взял курс на северо-запад. Местом встречи наметили овраг, начинавшийся в пяти километрах от маленького хутора.
   Партизаны соединения Н. Н. Попудренко, предупрежденные заранее о прибытии разведчиков, в свою очередь тоже организовали поиски.
   Первым встретила партизанский дозор группа старшего лейтенанта Чижова. К вечеру разведчики собрались в землянке Н. Н. Попудренко.
   Партизанский командир дал точную характеристику обстановки на Черниговщине, назвал места расположения немецких гарнизонов, а также людей, которых разведчики могут привлечь для своей работы. Однако он сразу же оговорился:
   - Доверять - доверяйте, но будьте предельно осторожны с каждым.
   На следующий день разведчики разошлись и разъехались по городам. Обстановка требовала быстрых действий. Ребята понимали, что их успех целиком будет зависеть от тех людей, которых они подберут на местах.
   Адреса, полученные от партизан, в большинстве своем оказались вполне надежными. Новозыбков, Гомель, Щорс, Новгород-Северский, Бахмач, Климов - почти всюду Братчиков побывал и поговорил с доверенными лицами. Это была очень опасная работа. В ряде мест фашисты имели своих тайных осведомителей, среди которых были и матерые шпионы. Иногда им удавалось войти в доверие к партизанам. Фашистские прихвостни устраивали засады партизанам-разведчикам. И Братчикову и его товарищам не раз приходилось в смертельных схватках защищать свои жизни.
   Почти весь апрель разведчики израсходовали на расстановку постов в городах, деревнях и на железнодорожных станциях.
   В конце мая партизаны Попудренко ушли в рейд. С этого момента Братчикову прибавилось забот. Надо было создать свою базу. И он это сделал в короткий срок. "Штаб" разведчиков разместился в трех селах: Савинки, Тельное и Сядрино.
   К тому времени группа выросла до 32 человек. Пополнение производилось за счет опытных партизан. Отбор вел сам Геннадий. Среди новичков особым расположением пользовались радист Семен Мазур, разведчики Виктор Маро и Дмитрий Гончаров. Это были бесстрашные люди, способные выполнить любое задание командира.
   Посты Геннадий держал под постоянным наблюдением. Не все доверенные лица выдерживали проверку. Те, кому недоставало решительности, сметки, находчивости, немедленно заменялись.
   Помимо таких постов Братчиков организовал несколько подпольных групп. Они в основном осуществляли контроль за переброской войск противника на участках железной дороги Гомель - Бахмач и Гомель - Чернигов.
   Когда закончилась эта кропотливая и чрезвычайно опасная работа, к Братчикову потекли сведения о противнике. Радисты стучали на ключе до боли в пальцах. Больше всего удавалось передать старшему лейтенанту Чижову. Донесения разведчиков помогали нашему командованию уточнять планы предстоящих боевых действий, организовывать бомбовые удары по важным объектам гитлеровцев.
   Готовилось грандиозное сражение на Курской дуге. Командование Центрального фронта заранее получило от группы Братчикова весьма точные данные о местах сосредоточения оперативных резервов противника на Черниговском и Гомельском направлениях.
   В ходе сражения под Курском разведчики, казалось, не знали сна. Штаб фронта ежедневно требовал уточнить: куда проследовала та или иная дивизия, где сосредоточились танковые группировки, каковы результаты бомбовых ударов... Ответы следовали незамедлительно. В это напряженное время группа разведчиков во главе с Братчиковым показала, что она способна оперативно выполнять самые рискованные задания. И наше командование учло это.
   Терпя поражение на Курской дуге, гитлеровцы предприняли срочные меры по возведению оборонительных рубежей вокруг городов Новгород-Северского, Новозыбкова, Щорса, Городня, Чернигова, Гомеля, а также по левому берегу реки Десны.
   Штаб фронта приказал Братчикову выслать схему оборонительных сооружений вокруг Чернигова и Новозыбкова. Выслать... Легко сказать! А как добыть необходимые сведения? Пробраться в немецкий штаб и выкрасть карту? Невозможно. Взять "языка"? "Язык" полную картину не нарисует.
   Геннадий пошел по другому пути. Ежедневно фашисты гнали рабочие команды из местного населения на рытье блиндажей и окопов. Вот в эти команды Братчиков и засылал своих людей, которые выполняли задания умело.
   Сведения наносились на карту и в тот же день передавались в штаб фронта.
   Таким же путем Братчиков изучил систему немецкой обороны по левому берегу Десны.
   Активность наших разведчиков, естественно, не могла остаться не замеченной фашистами. Началась усиленная слежка на земле и в эфире. В конце августа гитлеровцам с помощью радиопеленгаторов удалось нащупать месторасположение базы Братчикова.
   Ранним утром 28 августа дозоры и связные донесли, что на подступах к селам Савинки и Сядрино появились крупные силы полевой жандармерии. Было ясно: немцы готовили окружение. Геннадий собрал своих помощников.
   - Базу перенесем в район села Тельного. Там пока спокойно. Сниматься будем с наступлением темноты. Пути отхода...
   - А если будет нужно...- заговорил Чижов.
   - В бой не вступать,- перебил Братчиков.- Чернигов-щина еще не освобождена. Надо обмануть жандармов. Ну, а если... тогда драться до последнего. Только без паники. Мы на родной земле. А дома и стены выручают.
   К вечеру небо заволокли тучи. Сгустились сумерки. Лес притих, затаился. Геннадий по опыту знал, что жандармы вряд ли осмелятся устроить облаву в ночное время. К рассвету они постараются потуже стянуть кольцо. А пока - пока нужно действовать. Намеченные проходы свободны. Одним таким проходом он и воспользовался. Под носом у противника Геннадий вывел группу из смертельного кольца.
   Перерыва в передаче сведений в штаб фронта не произошло.
   20 сентября 1943 года территория Черниговской области была полностью освобождена советскими войсками. Командование фронтом наградило капитана Братчикова орденом Красной Звезды.
   
   * * *
   
   Коротким получился отдых у разведчиков. Впрочем, на длительный они и не рассчитывали. Враг еще топтал родную землю, поэтому Геннадий Братчиков и его боевые друзья использовали дни отдыха для подготовки к новой работе в тылу противника. Уже на предварительных беседах в штабе фронта работа эта характеризовалась как чрезвычайно сложная и опасная.
   Накануне нового года Геннадий Иванович получил приказ. В нем говорилось:
   "Группе Братчикова 29.12.43 г. перейти линию фронта у села Рудня Мечна, 25 км севернее г. Овруч, и выйти в тыл врага. Установить количество немецких войск в городах Барановичи, Волковыск, Слоним, Береза-Картузская, Ружаны и ст. Ивацевичи. Следить за переброской войск по железной дороге Брест - Барановичи, Волковыск - Барановичи... В дальнейшем действовать по указаниям командования I Белорусского фронта".
   В разговоре с разведчиками по поводу приказа Братчиков сказал:
   - Нам доверили большое дело. И очень трудное, очень. Работать придется зимой на незнакомой местности. Я подчеркиваю - зимой. На Черниговщину нас выбросили весной. Впереди было лето. Понимаете? Я заверил командование, что приказ выполним. Не ошибся?
   Иван Чижов, сидевший напротив Геннадия Ивановича, ухмыльнулся:
   - В чем другом ты, возможно, и ошибешься, а в этом Вряд ли. Дело ясное, товарищ командир. Когда снимаемся с якоря?
   - Завтра в полдень. А сейчас, друзья, за работу. Еще раз проверьте имущество, хорошо упакуйте, подгоните ремни. Линию фронта переходим пешком. Это опасней, чем на самолете.
   Учить Ивана Чижова, Володю Бояринцева, Семена Мазура, Виктора Маро, Сульженко, Дмитрия Гончарова тому, как готовить имущество и оружие к походу, не было надобности. Все это они прекрасно знали. Братчиков, однако, не мог отказать себе в том, чтобы лишний раз не проверить работу каждого товарища. Но его дотошность не задевала самолюбия разведчиков.
   Сборы закончились поздно вечером.
   Перед рассветом группу навестил знакомый полковник из разведотдела фронта. Он по-отечески побеседовал с ребятами, а прощаясь, заметил:
   - Командование доверило вам действовать на очень важном направлении. От результатов вашей работы будут во многом зависеть успехи наших войск... Желаю удач... До встречи, герои!
   К дому подкатила полуторка. Разведчики быстро погрузили в нее свои доспехи и разместились сами. Видавшая виды машина покатила на запад.
   Для перехода линии фронта все было заранее подготовлено... Саперы полка, на участке которого разведчики переправлялись, хорошо потрудились. В минных полях и проволочных заграждениях они сделали проходы, наготове стояла артиллерийская группа.
   Офицеры полка и представитель разведотдела фронта долго не уходили с наблюдательного пункта. Спустя три часа командир полка с облегчением сказал:
   - Прошли! Честное слово, прошли!
   ...Путь разведчиков был нелегок. Пойма реки Припяти изобилует болотами. Люди с заплечными мешками вязли по колено, а случалось, проваливались по пояс. Да и погода не радовала. То моросил холодный дождь, то падал мокрый снег.
   10 января 1944 года группа находилась южнее города Лунинца.
   Сделали короткий привал. Братчиков выставил дозоры. Как всегда, привал использовали не только для передышки. Несколько ребят тут же направились в разведку. Часа через полтора вернулся Сульженко. Ему удалось обнаружить большой склад боеприпасов и склад горючего. Геннадий Иванович нанес их на карту, составил донесение, а Чижов передал в штаб.
   Это было первое донесение о противнике и первая весточка о том, что группа жива и действует. С этого дня радиограммы летели на Большую землю непрерывно.
   "В районе г. Сарны сосредоточен 7-й армейский корпус в составе 18-й мотострелковой и 19-й пехотной дивизий".
   "Гарнизон г. Лахва насчитывает около 2000 солдат".
   Одна фраза, одна цифра. Но как дорого доставалась эта цифра разведчикам! Чтобы узнать ее, люди совершали дли- тельные переходы, шли на огромный риск, часами простаивали в ледяной воде или на пронизывающем ветру, обмораживали руки, ноги, лицо, голодали.
   Цифра! Разведчик иногда расплачивался за нее жизнью.
   Южнее станции Ивацевичи, недалеко от деревни Ходаки, в глубине леса группа Братчикова расположилась лагерем. Соорудили шалаш, вырыли землянку. Шалаш служил столовой и радиостудией, а землянка - спальней. Братчиков избрал это место не случайно. Оно было сравнительно безопасно, а главное - отсюда рукой подать до железной дороги и до населенных пунктов, через которые следовали фашистские резервы.
   Первая забота Геннадия Ивановича была найти надежных людей. В этом деле ему помогали партизаны Ружанского и Березовского районов, Слонимской зоны и другие. Немцы жестоко расправлялись с патриотами. Расстреливали и вешали их родственников и даже знакомых. И все же недостатка в людях, готовых пожертвовать жизнью во имя Родины, Геннадий Иванович не испытывал. Задача состояла в том, чтобы выбрать лучших. А это он умел делать хорошо. Глаз у него был наметан.
   Для установления связей он использовал все возможности. Однажды, возвращаясь с очередного поиска, Братчиков встретил в лесу худого и вихрастого парня.
   - Далеко шагаешь? - спросил Геннадий.
   Парень, ничуть не смущаясь и не опуская глаз, пробасил:
   - Люблю зимний лес. А вы откуда?
   - Да я прохожий. Не знаешь, где деревня Серадово?
   - Как не знать, я в ней живу. Вы к родственникам?
   - Знакомые там.
   Парень нахмурился, по бледному лицу его пробежала тревога.
   - Не ходите туда, дяденька. Не ходите...- В его голосе прозвучала трогательная ребячья забота.
   - Ладно, не пойду. А почему ты так?.. Разве тебе не все равно?
   Паренек промолчал...
   - Как тебя зовут?
   - Алеха.
   - Родители там, в деревне?
   Парень тяжело вздохнул, лицо его стало совсем грустным, и тихо ответил:
   - Мать осталась, а отца... нет.
   Геннадий обнял Алеху за плечи:
   - Пойдем со мной.
   У Братчикова была запасная землянка, сюда он и привел своего нового знакомого. Закрыв плотно дверь, Геннадий Иванович доверительно улыбнулся:
   - Закусим? Давай растапливай печурку.
   За едой беседа приняла более откровенный характер. Алексей (ему шел семнадцатый год), оказалось, хорошо знал, что происходит во многих окрестных селах, где какие стоят гарнизоны, кто работает старостами, кому доверяют и кому не доверяют фашисты.
   Под конец беседы Братчиков договорился с Алексеем о новых встречах. Так постепенно сложилась дружба между разведчиком и парнем из деревни Серадово.
   Первые несложные поручения Геннадия Алексей выполнил с похвальной аккуратностью.
   - Поговори с верными ребятами в селах, тогда легче будет работать, хорошую помощь окажут они нам,- как-то посоветовал Геннадий.
   Алексею это не стоило большого труда. Замысел Братчикова оправдался. Ребята, не вызывая особых подозрений у немцев, повели круглосуточное наблюдение за движением воинских эшелонов противника на участке Брест - Барановичи. От их глаз не ускользал ни один танк, ни одна пушка, все бралось на учет и раз в сутки передавалось в группу.
   Гордился Братчиков дружбой с солдатом венгерской пехотной дивизии Кандрасом Возари. Она возникла после долгих и настойчивых поисков капитана. Через Возари протянулись нити к другим военнослужащим этого соединения, которые охотно помогали партизанам.
   Рации группы работали с полной нагрузкой. Только за январь и февраль в штаб фронта было передано свыше 70 ценных донесений.
   Местные патриоты связали группу с польскими патриотами, располагавшими своими людьми в Слониме, Волковыске, Пружанах и других городах. Польские друзья живо откликались на все просьбы разведчиков.
   Обстановка вынуждала Братчикова неоднократно менять свое местопребывание. Делалось это настолько искусно, что фашистские ищейки надолго теряли след разведчиков.
   В марте, действуя с базы, созданной в Ружанской пуще, разведчики собрали сведения о гарнизонах немецких войск и о крупных складах военного имущества в нескольких городах. При этом группа ежедневно осуществляла контроль за перевозками на линиях Брест - Барановичи и Слоним - Барановичи.
   Кончилась зима. Весеннее солнце принесло облегчение. Луга и поля покрылись зеленью, деревья оделись листвой. Теперь рацию можно развернуть под любым деревом. У радиста не отмерзнут пальцы, стучи сколько понадобится.
   В июле передали о переброске с запада в район Бобруйска 45-й немецкой дивизии; о прибытии из-под Пскова в город Березу-Картузскую 2-го немецкого полка СС; о дислокации в этом же районе 105-й венгерской пехотной дивизии; о прибытии в город Пружаны 2-й немецкой пехотной дивизии из состава 18-го армейского корпуса; о дислокации в районе города Слонима 52-й охранной дивизии и строительстве линий обороны на различных рубежах... Штаб фронта прислал радиограмму:
   "Всей вашей деятельностью мы довольны. Вас мы ни на минуту не забываем. Всему вашему боевому коллективу передайте - действуйте так, как учит партия и требует командование. Вы делаете огромной важности дело, помогая истреблять немецких захватчиков. Гордимся вами и благодарим за отличную работу!.."
   Тут же сообщалось, что командиру группы капитану Братчикову присвоено звание "майор", старшему лейтенанту Ивану Чижову - "капитан".
   ...Наступление войск 1-го Белорусского фронта, начавшееся в двадцатых числах июня, развивалось успешно. Окружив и уничтожив крупную группировку немецко-фашистских войск в районе Бобруйска, советские дивизии продолжали движение на запад.
   Оставаться группе дальше в прежнем районе не было смысла. Братчиков со дня на день ждал нового приказа. И он пришел...
   
   * * *
   
   Приказ гласил: "Примите меры к передислокации вашей группы на территорию Польши с целью ведения разведки немецких войск в районе городов Млава, Плоньск, Рыпин, Цеханув, Бежунь..."
   Группе предстояло совершить 400-километровый марш по территории Польши.
   Братчиков собрал всех офицеров. Познакомив их с приказом командования фронта, он спросил:
   - Задача ясна? Как будем выполнять?
   - Переходы совершать умеем, дело привычное,- начал капитан Чижов.- К тому же сейчас лето.
   - Если бы дело было только в переходах,- вставил Сульженко.
   - Я понимаю,- продолжал Чижов.- До сих пор мы работали на своей земле, а тут - чужая...
   - Вот именно,- вмешался Геннадий Иванович.- Никто из нас польского языка не знает. Слушайте, а что, если мы займемся изучением польского языка?
   У присутствующих брови полезли на лоб.
   - Пасуете? - с иронией спросил Геннадий Иванович.
   - А что, товарищи? - включился Бояринцев, загадочно улыбаясь.- По мне...
   - Тебе все нипочем,- огрызнулся лейтенант Сульженко.- Не собираешься ли ты стать главным консультантом?
   - С удовольствием,- серьезно отпарировал Бояринцев.
   - Давайте отбросим шутки,- вновь заговорил Братчиков.- Мы должны выучить по-польски ну десятка три-четыре фраз. Должны!
   Каждый из разведчиков мог привести фашистского "языка", скрытно подобраться к сильно охраняемому объекту, прожить в селе, занятом немцами, несколько суток, уйти от погони ищеек, но изучать иностранный язык, да еще в такой обстановке,- нет, этого не бывало.
   Однако все отлично понимали, что без общения с поляками много сведений не добудешь.
   17 июля разведчики покинули обжитые места, а 19-го уже вышли к реке Западный Буг. Форсировать ее решили севернее города Мельника.
   В одном хуторе они разговорились с местным жителем. Высокий, широкоплечий, с насупленными бровями, парень сначала произвел на Братчикова неприятное впечатление. Он пригласил разведчиков зайти в дом, передохнуть. Старушка, мать парня, поставила на стол чугун картошки, миску соленых огурцов, чашку с коровьим маслом, нарезала луку, хлеба. За столом после длительной беседы парень признался:
   - Подумал я, что вы скрываетесь от войны. Такие есть.
   - А я подумал, что ты с плохим сердцем,- сказал Братчиков.- И такие есть.
   Выяснилось, что молодой хозяин дома хорошо знал польский язык.
   - Слушай, научи нас немного говорить по-польски,- попросил Геннадий.
   - Какой из меня учитель,- отказывался парень.
   Все же Братчиков уговорил его. Начались занятия. Целыми днями люди зубрили польские фразы. Эта зубрежка настолько изнуряла ребят, что у некоторых пропал аппетит. А Бояринцев, так тот даже смеяться перестал. Лицо его вытянулось, а ведь раньше всегда веселым был.
   Легче других давался польский язык украинцам Маро и Мазуру. Пользуясь сходством некоторых польских и украинских слов, они довольно быстро усваивали целые фразы.
   Наконец учение закончилось.
   Разведчики тронулись в путь. Как же пригодились им вызубренные польские слова и фразы! Около двух месяцев пробирались ребята к намеченному пункту. За это время они значительно расширили и усовершенствовали свои познания а языке.
   10 сентября 1944 года группа, преодолев 400 километров, вышла к городу Серпцу. На всем протяжении этого длинного и утомительного пути ребята ухитрялись добывать сведения о противнике и передавать в штаб фронта.
   Добравшись до заданного района, разведчики сразу же принялись за дело. Времени на отдых не было. Всю группу Братчиков разбил на пары и разослал их по разным направлениям. В ожидании сводок занялся оборудованием "лагеря", установлением связей с местными патриотами.
   Скоро от разведчиков стали поступать сигналы.
   - В район города Серпца с Восточного фронта прибыл штаб 13-го армейского корпуса...
   - Крупный штаб прибыл в город Бежунь, штабы немецких дивизий разместились в населенных пунктах Шреньск, Хамск...
   - В городе Млава дислоцируется штаб 28-й кавалерийской дивизии...
   Изобретательно действовал Володя Бояринцев. Создав базу около хутора Громбецка, что в шести километрах от города Серпца, он быстро освоился с обстановкой, разыскал надежных людей и за короткий срок собрал сведения о группировке немецких войск в этом районе. Вообще Бояринцев нередко удивлял товарищей своей храбростью и выдумкой. Он иногда переодевался в женское платье и гулял по городу. В таком костюме Владимира с трудом узнавали даже свои ребята. Красивое, с тонкими и мягкими чертами лицо помогало ему играть женщину.
   В городе Серпце Бояринцев обзавелся собственным извозчиком. Надев элегантный костюм, вооружившись тростью, он садился в пролетку и объезжал город. Когда товарищи говорили ему: "Смотри, не зарывайся",- Владимир спокойно отвечал:
   - Чего зарываться. Командир неделями ездит по городам в форме немецкого майора, и ничего. А мои проделки - мелочь.
   Да, Братчиков порой увлекался, но при этом никогда не терял хладнокровия. Его поездки в немецкой форме по многим польским городам, заполненным фашистскими войсками, требовали огромной выдержки и собранности.
   Пользуясь сведениями разведчиков, советская авиация наносила мощные удары по штабам, частям и соединениям 2-й немецкой армии. Фашисты довольно скоро поняли, что у них под носом орудуют опытные советские разведчики. Командование 2-й армии отдало специальный приказ о ликвидации "русских лазутчиков".
   В ноябре против группы Братчикова фашисты бросили большой отряд. Настали дни тяжелых испытаний. Всем своим людям Братчиков дал указание соблюдать строжайшую осторожность. Чуть ли не ежедневно разведчики меняли места своих баз и радиостанций.
   На задания выходили только по ночам. Наступивший декабрь принес морозы. Условия работы резко ухудшились.
   9 декабря Братчиков, Чижов и Гончаров находились в пяти километрах юго-западнее города Бежунь. Они ждали самолет, который должен был выбросить боеприпасы, питание для рации и зимнюю одежду. На ночь разведчики устроились на лугу в стоге сена в каком-нибудь километре от деревни Мысилин.
   Как только стемнело, Чижов и Гончаров пошли в деревню на явочную квартиру. Перед их приходом большая группа карателей окружила Мысилин. Другая же группа принялась прочесывать окрестности населенного пункта.
   Каратели близко подпустили разведчиков, намереваясь взять их в плен живыми. Но Чижов и Гончаров бросились в канаву и начали отстреливаться. Жандармы открыли в ответ сильный автоматный огонь. Недолго длился этот бой. Несколько вражеских пуль прошили тело Чижова. Умирая, он успел сказать:
   - Командира... спасай...
   Гончаров получил легкое ранение в левую руку. Ему удалось преодолеть открытое место, юркнуть в кустарник, отделявший луг от поля. И тут дорогу ему преградила очередь из автомата.
   Нет, командира спасать было поздно. Фашисты уже обложили сенную "крепость", откуда Братчиков стрелял из автомата, опустошая диск за диском. Тяжелые раны туманили сознание. Он крепился.
   Кончились патроны. В ход пошли гранаты. Кольцо вокруг Братчикова неотвратимо сжималось.
   Загорелся стог. Голый, схваченный морозцем луг осветился тревожным светом.
   У Братчикова осталась последняя граната - противотанковая, какими он не раз отбивался от врага. Гитлеровцы подползали все ближе. Пламя почти кругом охватило стог. Собрав последние силы, Братчиков шагнул из огня навстречу врагам и метнул гранату. Оглушительный взрыв потряс землю. Это был последний аккорд жизни Геннадия Братчикова - бесстрашного разведчика.
   Родина посмертно удостоила его высоким званием Героя Советского Союза. А в 1963 году правительство Польской Народной Республики, отмечая выдающиеся заслуги Г. И. Братчикова в освобождении Польши от фашистских оккупантов, наградило его крестом Грюнвальда.