Кому из нас не известно пристрастие мальчишек к оружию? В нашей деревне Костевичи все подростки считали себя чуть ли не солдатами. А причина простая. До 1939 года недалеко от нас проходила государственная граница. Пограничники и красноармейцы из укренрайона у нас бывали днем и ночью. Мы всегда вертелись около них и, конечно, интересовались оружием.

И вот началась война. На восьмой или девятый день гитлеровцы ворвались в Костевичи. С тяжелыми боями наши воины отходили на восток. Неподалеку, на возвышенности, находились доты. Любопытстда ради мы, пятнадцатилетние мальчишки, забрались в один из них. А там оказался пулемет с лептой патронов. Смотрим в амбразуру — немцы около деревни расположились, загорают на солнце. Сейчас уже точно не помню, кто был инициатором, но мы ударили из пулемета по фашистам. Нескольких ранили. А сами моментально скрылись. Это произошло нежданно-негаданно, а получилось, что мы открыли счет мести оккупантам.

В окрестных лесах находились склады с оружием и боеприпасами. У ребят возникла идея спрятать часть оружия: несколько ящиков винтовок, ручные пулеметы, автоматы и пистолеты, а также ящики с патронами и гранатами. Их как следует замаскировали.

Ранней весной 1942 года в нашем районе появились партизаны. Как-то в мае мне повстречался лейтенант В. X. Бляшев. Войну он встретил у западной границы. Понеся в ходе ожесточенных боев большие потери, подразделение, в котором служил В. X. Бляшев, попало в окружение. Ночью оставшиеся в живых бойцы и командиры прорвали вражеское кольцо и ушли на восток.

Пробирались в основном по ночам, лесными массивами, болотами, избегая больших селений, крупных дорог, которые были заняты войсками противника. В деревне Костевичи

B. X. Бляшева вынуждены были оставить из-за тяжелых травм ног. Осенью он встретился с батальонным комиссаром Сергеем Александровичем Рыжаком. А тут немецкий комендант Дзержинска издал приказ по району, который обязывал всех бывших военнослужащих Красной Армии явиться в комендатуру для регистрации и последующей отправки в лагеря военнопленных.

Военнослужащие, разумеется, в комендатуру не пошли. В январе 1942 года в деревне Косиловичи, в доме, где жил батальонный комиссар С. А. Рыжак, собрались В. X. Бляшев,

C. М. Хазин и В. Прокопенко. Здесь договорились в начале марта 1942 года уйти в лес. Другая группа была организована старшим политруком Алексеем Георгиевичем Мурашовым. Вскоре эти группы объединились и создали партизанский отряд, которому присвоили имя Сталина. Командиром единогласно избрали батальонного комиссара С. А,. Рыжака, а комиссаром А. Г. Мурашова. Отряд вышел в бакиновский лес, а потом перебазировался в Налибокскую пущу. Отсюда начал вести боевую и разведывательную работу.

Партизаны громили вражеские гарнизоны, били гитлеровцев везде и всюду, минировали шоссейные и железные дороги, взрывали мосты, сжигали заводы и мастерские. Отряд быстро пополнялся за счет бывших военнослужащих и местного населения. Его популярность росла с каждой операцией.

19 ноября 1942 года было принято решение на базе отряда создать бригаду имени Сталина. Один из вновь образованных отрядов назвали именем Дзержинского.

Бойцы и командиры отряда имени Дзержинского нередко появлялись и в наших местах, т. е. в Дзержинском районе. Встреча с начальником штаба этого отряда В. X. Бляшевым позволила нам установить связь с партизанами. Сельские подростки охотно использовались народными мстителями в качестве связных и проводников. Однако для нас этого было мало. При каждой встрече с лесными солдатами мы просились в отряд, но, как правило, получали неутешительный ответ: «Еще рановато. Подождите». И мы ждали.

Жизнь в оккупации становилась невыносимой. В начале 1943 года едва не угодили на каторжные работы в Германию. Нас спас техник мелового завода в деревне Дягильно, участник Минского партийного подполья, Леонид Константинович Петров. Он дал знать о готовящемся вывозе в Германию молодежи 16—19-летнего возраста и предложил поступить работать на завод. Так мы и сделали.

Наша рабочая группа нередко посылалась на лесозаготовки для завода. Там мы встречали знакомых партизан. Несколько раз по заданию В. X. Бляшева они передавали нам листовки, сводки Совинформбюро, написанные от руки, иногда отпечатанные на машинке. Несколько раз попадали листовки, изданные в типографии. Мы сами знакомились с их содержанием и давали читать надежным людям из деревень Дягильно, Костевичи, Пеняки, Боровое, Косиловичи. В Дзержинск листовки доставлял извозчик директора завода. Не-сколько раз нам незаметно передавал воззвания минских подпольщиков техник завода Л. К. Петров. Эти документы открывали нам глаза, помогали трезво оценивать обстановку, указывали верный путь в сложившихся условиях.

Когда осенью 1943 года нависла очередная угроза угона молодежи в Германию, мы ушли в партизанский отряд имени Дзержинского, базировавшийся в Налибокской пуще. В октябре 1943 года приказом по Барановичскому партизанскому соединению на базе этого отряда и отдельно действующего отряда имени Котовского была создана партизанская бригада имени Дзержинского (командир К. Ф. Шашкин, комиссар Е. П. Ляхов). Вскоре из групп отряда имени Дзержинского возникли отряды имени Ворошилова и имени Жданова. А в начале 1944 года в бригаде был создан партизанский отряд имени Свердлова. Бригаде определили место дислокации в Налибокской пуще у Ваниловских хуторов, а в конце 1943 года она ушла за реку Неман и действовала в Любчанском районе.

Мои партизанские будни, полные напряжения, опасностей, риска, начались в отряде. Боевое крещение произошло глубокой осенью 1943 года. Группа партизан во главе с командиром отделения Владимиром Терелецковым, в которой был и я, возвращалась из-под Дзержинска с задания и в районе дерев-пи Межичи (у Налибокской пущи) натолкнулась на вражес-кую засаду. В короткой схватке мы потеряли двоих: один партизан погиб, а второй попал в плен. Нами было убито несколько гитлеровцев.

Бригада прибыла на новое место в декабре. В районе деревни Николаево отряды переправились через Неман и разместились: отряд имени Дзержинского — в Зеневичах, имени Ворошилова — в Ляховичах, имени Жданова — в Черешле, а штаб бригады — в Плисе Новой. Все они находились на территории Любчанского района Барановичской области (ныне Новогрудского района Гродненской области).

Отряд имени Дзержинского на новом месте вел активную боевую работу: небольшие диверсионные группы (по 8—10 человек) действовали на железных дорогах Лида — Барановичи, Лида — Молодечно, Негорелое — Минск, Барановичи — Столбцы; устраивали засады; нападали па немецкие гарнизоны; проводили «рельсовую войну»; совершали пропагандистские рейды по деревням Столбцовского, Любчанского, Ново-грудского, Дзержинского районов.

Наш отряд состоял из двух рот: первой командовал младший лейтенант Федор Акимович Перебейнос, второй — старший сержант Иосиф Брониславович Роткович. Отряд возглавлял младший лейтенант Николай Федорович Мельников, комиссаром стал младший лейтенант Дмитрий Алексеевич Макаров, начальником штаба — старший сержант Владимир За-харович Третьяков (в мае 1944 года В. 3. Третьяков был назначен командиром партизанского отряда имени Свердлова). Это были волевые командиры, храбрые воины и хорошие боевые товарищи.

До выдвижения бригады имени Дзержинского за Неман гитлеровцы в гарнизонах Любча, Новогрудок, Вересково и Вселюб чувствовали себя в безопасности: мелкими группами, а иногда и в одиночку бродили по хуторам, открыто грабили население, чинили над ним расправу.

С появлением здесь партизанских отрядов положение изменилось. Стычки с врагом происходили ежедневно, а то и по нескольку раз в день. Гитлеровцы стали осторожнее. Из гарнизона они уже не выходили в одиночку и даже мелкими группами. Народные мстители через своих связных и разведчиков знали обо всех передвижениях врага и устраивали засады. Гитлеровские «заготовители», как правило, попадали под их губительный огонь.

Вражеские гарнизоны Вересково, Вселюб, Любча снабжались из Новогрудка и Барановичей. Поэтому партизаны бригады выбрали основным местом для засад дороги, связывающие эти населенные пункты с городами. Вспоминаются две засады, участником которых довелось быть и мне. Первая — это засада на дороге Вселюб — Новогрудок, организованная 10 февраля под руководством комиссара отряда Д. А. Макарова. В его распоряжение выделили роту И. Б. Ротковича.

Мы знали, что из Вселюба и Верескова в Новогрудок должна проследовать фашистская колонна. Но она не появлялась.

В дозоре находились пулеметчик Николай Сухомлинов и я. Часов около десяти утра из-за поворота со стороны Вселюба к нам приблизилась подвода. Лошадь легко тянула расписанный возок, в котором сидели двое. Один был в роскошном тулупе, с охотничьим ружьем. Второй — в деревенском кожухе — правил лошадью.

Оказалось, так чинно катил бургомистр местечка Вселюб. Мы направили его в глубь леса, где находилось несколько крестьян, приехавших в лес за дровами и задержанных нами.

Вскоре появилась голова колонны гитлеровцев. Увидев, что бургомистр свернул в лес, они заподозрили неладное и остановились. Когда заметили в лесу кого-то из партизан, начали стрелять. Партизаны ответили огнем. Завязался бой. Гитлеровцы быстро рассредоточились (а их было около ста пятидесяти человек), открыли сильную пулеметную и автоматную стрельбу. Партизаны попытались по лесу продвинуться вдоль дороги к хвосту колонны, но были прижаты к земле вражеским огнем. Мы почувствовали, что бой складывается не в нашу пользу. Внезапностью не смогли воспользоваться, а следовательно, и преимущества теряли. К тому же вскоре из Новогрудка появилось подкрепление. Отстреливаясь, партизаны стали отходить в лес. Оторваться от противника помогла начавшаяся пурга.

В результате этой, прямо скажем, не совсем удачной операции было убито 20 и ранено 10 гитлеровцев. Из наших — один убит и два ранено.

Через некоторое время мы вновь повторили засаду на этом же шоссе, только, место выбрали поудобнее. Это было 8 апреля 1944 года. Задолго до рассвета партизаны залегли на опушке леса, метрах в 50 от шоссе со стороны Вселюба. У дороги поставили наблюдателей.

Наконец, часов в одиннадцать, на шоссе показались трое верховых. За ними метрах в пятидесяти двигалась колонна, в каждых санях сидело по 3—4 гитлеровца.

Вдруг по команде лес взорвался мощным залпом, а затем раздалось дружное «ура!» и партизаны бросились к шоссе, стреляя на ходу. Одновременно с обоих флангов вдоль шоссе ударили ручные пулеметы, чтобы не дать возможности противнику вести ответный огонь. После нескольких выстрелов я тоже бросился к шоссе. В кювете, у рунного пулемета, лежал гитлеровец, уткнувшись лицом в снег и вытянув вперед руки. Через мгновение пулемет был уже в моих руках. Так сбылась моя мечта — добыть себе пулемет. С ним я не расставался до соединения с частями Красной Армии.

Во время этого нападения было убито свыше двух десятков оккупантов, в качестве трофеев нам достались: один ручной пулемет, 16 винтовок, 18 гранат, 500 винтовочных патронов и другое имущество.

В феврале 1944 года в Любчанском и Новогрудском районах появились новые подразделения оккупантов и расположились сильными гарнизонами в крупных населенных пунктах. Обосновались они и в деревнях Васино, Большие и Малые Воробеичи. Гитлеровцы устраивали засады на путях движения партизанских групп. Эти гнезда для нас стали бельмом на глазу. Поэтому командование бригады имени Дзержинского разработало план разгрома фашистской берлоги в Больших Воробеичах.

Нашим отделением командовал Владимир Терелецков из Ростовской области. В отделении были два брата Виктор и Андрей Александровичи (в отряде же находилась вся семья Александровичей: отец и мать, четыре сына и две дочери), пулеметчик Николай Сухомлинов из Краснодарского края, Николай Аникейчик из Столбцов, Кирилл Савицкий из Дзержинского района, Николай Гордиенко из Харьковской области, Феликс Лозовский из Заславского района, Володя Максимюк из Минска и другие бойцы. С нами в доме жил и командир взвода Иван Григорьевич Труш, всегда веселый, жизнерадостный, очень выносливый, бесстрашный сибиряк.

4 марта 1944 года после обеда в нашей избе появился связной.

— Товарищ командир взвода,— обратился он к Трушу,— вас вызывают в штаб.

Минут через сорок — пятьдесят Труш вернулся возбужденным и сразу же, с порога приказал Терелецкову:

— Всем проверить оружие, почистить и осмотреть. Сегодня ночью предстоит боевая операция.

Около полуночи отряд в полном составе вышел в сторону Низовцов. Дорога тяжелая, малонаезженная. Погода в эти дни стояла ненастная, последние сутки крутила метель. Шли медленно, осторожно, с остановками. Часа через два пересекли шоссе Вересково — Вселюб в районе Бенинских хуторов. Остановились на опушке леса.

— Командиров рот и взводов в голову колонны! — поступило распоряжение командира отряда Н. Ф. Мельникова.

И тут же прошли вперед И. Б. Роткович, Ф. А. Перебейнос, С. И. Петруцкий, И. Г. Труш, А. М. Москалев, Н. С. Тумашик, В. В. Крылович, К. Д. Стринкевич. Уточнение деталей с командирами длилось минут тридцать.

А вот и Иван Труш. Он собрал свой взвод у большой разлапистой ели.

— Мы находимся возле деревни Большие Воробеичи, в которой разместился гитлеровский гарнизон численностью около 150 человек. Его необходимо разгромить. Нашему взводу поручено выбить гитлеровцев из центра деревни. Подходить будем цепью. Атаку начнем по сигналу — орудийному выстрелу артиллеристов. Всем действовать быстро, инициативно, а главное— не дать врагу опомниться, уничтожить его. В дома по одному не заходить. Быть крайне осторожными.

Снег валил не переставая. Впереди показались постройки. Возле них партизаны остановились в ожидании сигнала. Тишину разорвал пушечный выстрел. Тут же заговорили пулеметы и автоматы, затрещали винтовочные выстрелы. Из домов начали выскакивать гитлеровцы, кто в чем, пытались скрыться, но тут же их настигали партизанские пули. Одни падали, другим удавалось несколько метров пробежать. Николай Аникейчик и я сквозь снежную пелену заметили бежавших к кладбищу гитлеровцев. Несколько раз выстрелили. Один упал, а другие скрылись за деревьями.

Из соседнего дома через дорогу гитлеровцы отстреливались. По ним вели огонь командир взвода Станислав Петруцкий и помощник комиссара отряда по комсомолу Константин Стринкевич. Я пробрался вдоль глухой стены к углу и метнул гранату в разбитое окно, откуда гитлеровцы вели огонь. Стрельба прекратилась.

Постепенно бой утихал во всей деревне. Специальная группа партизан проверила каждый дом. Отряду достались богатые трофеи — много обмундирования, боеприпасов, винтовок, продовольствия. Даже ротный миномет. К нашему сожалению, оставались не подавленными огневые точки на кладбище, куда убежало несколько гитлеровцев из штаба. Но гарнизон был разгромлен.

Партизаны торопились уходить. С минуты на минуту могло подойти вражеское подкрепление, хотя дорогу с Любчи прикрывал отряд имени Жданова, а с Новогрудка — отряд имени Свердлова.

Командир бригады приказал отходить к лесу. Прикрывал отход личный состав роты под командованием лейтенанта Е. А. Калинина.

В этом бою погиб наш храбрый партизан Вячеслав Боханович. Получили ранения три партизана из других подразделений.

Наша партизанская бригада участвовала в проведении очередной боевой операции на железной дороге. Штурмовые группы разгоняли или уничтожали вражескую охрану, затем шли подрывники и под стыки рельсов ставили шашки тола, вставляли запалы с бикфордовым шнуром, по команде зажигали его. Взрывы найегали, как морские волны на берег, то приближаясь, то удаляясь. Только за одну ночь на 20 июня 1944 года бригадой имени Дзержинского было уничтожено 720 рельсов. Движение поездов на таких направлениях, как Лида — Молодечно, Лида — Барановичи, Барановичи — Минск, прекратилось на 72 часа.

Во время наступления Красной Армии партизанские отряды нашей бригады устраивали засады на дорогах, минировали шоссейные и железные дороги, громили вражеские гарнизоны. Так, 2 июля были уничтожены гарнизон в бывшем имении Вересково (70 человек), а во второй половине дня -—»в имении Вселюб (120 человек). 3 июля под ударами партизан бригады пал фашистский гарнизон в райцентре Лгобча (450 человек).

6 июля 1944 года около 9 часов утра гитлеровцы при поддержке танков предприняли штурм Любчи, пытаясь, выбить партизан из райцентра, отрезать их от переправы через Неман, окружить и уничтожить.

Народные мстители мужественно защищались. Дрались с врагом до последнего патрона. Они сдерживали яростный натиск превосходящего по численности и вооружению противника, создавая возможность жителям райцентра уйти в лес. Лишь после семичасового боя, израсходовав почти все боеприпасы, бригада вынуждена была отойти за Неман, в Нали-бокскую пущу.

Наступающие части 69-го стрелкового корпуса Красной Армии с участием партизан нашей бригады 8 июля навсегда изгнали из Любчи гитлеровских оккупантов. Встреча воинов и партизан с жителями осталась незабываемой.

Однако война есть война, сидеть сложа руки не пришлось. Окруженная под Минском гитлеровская группировка намеревалась прорваться на запад. Она рассчитывала пройти через Налибокскую пущу. Вот туда, на берег Желто-Неманского капала, и была направлена часть партизан нашей бригады. Только до 15 июля нами было убито, ранено и взято в плен 5500 немецких солдат и офицеров.

Фронт отодвигался все дальше на запад. Значительная часть партизан бригады была оставлена для восстановления Советской власти на освобожденной территории Барановичской области. Большая группа уехала на учебу. А около двухсот молодых ребят, в том числе и я, влились в 265-й мотострелковый полк оперативных войск НКВД СССР. Ведь хотя война и откатилась за пределы нашей Родины, по лесам еще бродили разгромленные группы оккупантов и их прислужников. Они чинили зверства и насилия, убивали активистов, мешали возрождению мирной жизни. Задача была ясна — очистить от бандитов указанную нам территорию и создать нормальные условия для труда советских людей.

<< Назад

Вперед >>