Материалы беседы В.Ф. Семистяги с О.М. Иванцовой 3.X.1992 г.
   Г. Краснодон - Г. Луганск.

Ольга Иванцова

   Летом 1942 г. после окончания спецшколы в г. Краснодоне и получения спецзадания я вместе с сестрой Н.М. Иванцовой, М. И. Гаврилюк работали на территории Луганской и Донецской областей оккупированных фашистами. Вооружены мы были маленькими пистолетиками. После посещения г. Енакиево, мы выполнив задание, расстались. Последняя встреча была на конспиративной квартире. Куда делась М.И. Гаврилюк, я не знаю, а я вместе Н.М. Иванцовой вернулась в Краснодон.
    В сентябре 1943 г. Нина Иванцова встретила И. Земнухова, который предложил нам работать в подпольной организации. Мы согласились. Впоследствии нас назначили связными О.В. Кошевого. На одном из заседаний штаба мы приняли клятву и О.В. Кошевой вручил нам временные комсомольские удостоверения. Нине за N5, а мне за N6. На этом заседании присутствовали также И.Туркенич, И.Земнухов, С.Тюленин, Л. Шевцова и У.Громова.
    Выполняя задания организации, я по поручению И.Туркенича осенью 1942 г. посещала г. Каменск и Малую Каменку. В г. Каменске на конспиративной квартире я имела встречу с "Антоном" и "Дедом Данило". Это были люди не пожилые, хотя и носили бороды. Скорее всего, среднего возраста. Были они подтянуты и, скорее всего, высоких воинских званий. Виделись мы вместе только один раз.
    Вскоре после встречи меня арестовала Каменская полиция. Держали в камере около двух недель и жестоко избивали. Требовали признаний почему я нахожусь в Каменске и что там делала. Через 10-12 дней меня выручили Каменские и краснодонские товарищи. Больше я "Антона" и "Деда Данило" не встречала. После освобождения г. Краснодона мне говорили о том, что они якобы погибли.
    Комсомольские билеты, которые мы сдали с Ниной в войсковую часть, обратно мы не получили, и нас принимали в г. Краснодоне снова в комсомол.
    Я слышала, что в поселковой организации был членом организации некто В.П. Шевченко, но соответствует ли это действительности, я не знаю.
    О выполнении спецзадания в свою войсковую часть я не сообщала и меня никто не проверял. Но ранее я получала псевдоним "Оксана" и под ним я работала в организации "Молодая гвардия".
    Кто такие "Сват", "Андрей", "Гришка-Ванька" - я не знаю.
    Мои замечания: правильно не "Дед Данило", а "Дядько Даныло". Это имя произносилось на украинском языке и на украинском манер.
    Сообщаю также, что со слов моей мамы Анны Ивановны, которую арестовала краснодонская полиция, я была в числе первых в списке фамилий, который имела полиция. Моей маме предлагали сообщить где я нахожусь и помочь доставить меня в полицию. Уговаривали, что мне ничего не будет, они только опросят меня. Маму жестоко избивали и, естественно, она отказалась выполнять "просьбу" полиции.
    Когда разрывали могилу расстрелянных граждан в г. Ровеньках то мы, а именно я, Елена Николаевна Кошевая и Нина Михайловна Иванцова искали труп Олега Кошевого. В одной из разрытых могил мы увидели молодогвардейцев Шевцову, Субботина, Огурцова, Остапенко. Олега нигде не было. Его мы нашли в другой могиле, а точнее в противотанковым рву, на краю большой поляны. Там находились расстрелянные военнопленные сидя по гимнастёркам. Мы первые с сестрой увидели Олега. Он был почти раздет. На теле была только рубашка. На спине имелась рана, словно пытались вырезать звезду. Стреляли ему в лицо. Может быть разрывной пулей, потому что был вынесен затылок.
    Волосы у Олега светло-каштановые, но они словно были спереди и по вискам присыпаны пудрой, такие были белые. Я Олега Кошевого обмывала сама так как Елене Николаевне и Нине Михайловне плохо было.
    Когда были похороны, то мы поставили пять гробов молодогвардейцев на самый верх пирамиды гробов. Это делалось для того, чтобы впоследствии их перенести в общую могилу в г. Краснодон. Однако линия фронта долго не двигалась и впоследствии враги нам запретили это делать.
    Задание на встречу в Каменске с "Антоном" и "Дядькой Даныло" мне давал И. Туркенич. Знал ли об этом Олег Кошевой - я не знаю. Поддерживал ли с ними связь Олег Кошевой - я не знаю. Но "Антон" и "Данило" в разговоре со мной говорили, что нам всем надо поддерживать связь для общей борьбы с врагом.
    Кто такой Гринёв, "Пузырь" или "Пузырёнок" я никогда не слышала.
    В машине, которую молодогвардейцы, "разгрузили", было много сигарет, галеты, шоколад. Это впоследствии перенесли в клуб Горького, а затем в склад.
    Заседания штаба где я была, были в квартирах: А.Попова, В. Третьякевича и О. Кошевого. Может были ещё где-то, но я там не присутствовала. Именно на квартире О. Кошевого мне и вручили временные комсомольские удостоверения.
    Заседания штаба всегда проводились под видом вечеринок. Родителям об этом мы не говорили. Елену Николаевну Кошевую тоже не предупреждали и она не знала об этом. Может впоследствии Олег ей и рассказывал, но при нас он этого не делал.
    Хочу сказать, что меня и Нину Олег свой маме Елене Николаевне Кошевой никогда не представлял под псевдонимами "Оксана" и "Донская". Он говорил маме, что - мама у нас в гостях Оля и Нина Иванцовы. И не более того. Это было тогда, когда он нам вручал, т.е. вручил, временные комсомольские удостоверения.
    Когда заседал штаб, в том числе и в квартире Кошевых, то на улице дежурили наши ребята, чтобы ничего не произошло.
    В механических мастерских я и другие ходили, видели там Лютикова и Баракова, но не подходили и не разговаривали.
    Основная наша деятельность это были листовки, призывы и красные флаги. В боевых операциях я не принимала участие.
   
    Дополнительно поясняю:
    Я присутствовала на заседании штаба организации, которое проводилось в Первомайке на квартире А.Попова. Представлял на штабе Г. Почепцова Серёжа Тюленин. И Г.П. Почепцов был утверждён членом организации.
    Когда шло заседание военного трибунала Г.П. Почепцов встал и сказал - я предал товарищей, прошу меня судить по закону. А. Громов и Кулешов просились их не наказывать.
   
    Никаких контактов с националистическим подпольем "Молодая гвардия" не имела. Никаких задания и листовок от них мы не получали. Знаю, что Олег Кошевой и др. руководители никогда об этом не сообщали членам организации.
   
   
    С моих слов записано правильно претензий не имею:
    Подпись О. Иванцова
    3.X. 1992 г.
   
    Подписана также каждая страничка.
    Копия верна: В.Ф. Семистяга
   
   РГАСПИ Ф-100, оп-1, д-36