"Запись беседы с Г.М. Арутюнянцем"

   [г. Москва]
   21 марта 1944 г.
   
   Тов. Арутюнянц:
   Фронт приближался к Краснодону. По распоряжению военкомата почти вся молодежь была из гор.[ода] отправлена к Сталинграду. После того, как немцы зашли за Донец, мы дошли только до Каменской. Немцы приближались и нам удалось дойти только до Сальска. Пришлось вернуться обратно. Когда мы вернулись в Краснодон, немцы уже были в городе. Это было в первых числах августа.
   После того, когда немцы появились в городе, в клубах начались вечера с танцами, в парках массовые гулянья. Устраивали немцы.
   Спустя некоторое время начались мобилизации молодежи в Германию. Немцы проводили сильную агитацию и на эту удочку попались многие. В то время в Германию уехало много добровольцев. Первые поставки рабочей силы, как говорили немцы, пополнялись почти целиком добровольцами.
   В это время я встретился с Земнуховым. Я его знал и раньше, до войны, по комсомольской работе в школе. Я был членом комитета, он был старшим пионервожатым. Мы часто с ним встречались, ходили вместе в кино.
   В то время, как я его встретил, он окончил курсы следователей по судебной медицине в Ворошиловграде. Он был под Саратовом, потом вернулся в Краснодон. Он знал много молодежи. Мы с ним поговорили, видимо, он решил втянуть молодежь в борьбу против немцев, но подошел ко мне он хитро. Он мне так сказал:
   - Мне не нравится и советская власть, и немцы, надо бороться против них.
   Тогда я ему говорю: как же ты хочешь бороться и против немцев, и против советской власти - сил не хватит.
   Потом он стал со мной откровеннее. В это же время приехал Левашов, который окончил школу партизан в Ворошиловграде. Я Левашова знал. Земнухов попросил меня с ним познакомить. Они встретились и Земнухов предложил, что надо что-то организовать, чтобы приостановить увоз молодежи в Германию. Это было в конце августа. После этого он познакомился с Головановым Борисом. И с этого времени начала организовываться группа Земнухова и параллельно была группа Тюленина. В его группу входили Лукьянченко, Сафонов и др.
   Когда нам стало ясно, что надо что-то делать, решили выпускать листовки. Писали мы эти листовки от руки. Первые листовки особого эффекта не имели. Их уничтожали, говорили, что какие-то хулиганы этим занимаются. В это же время стали появляться и другие листовки и мы тогда догадались, что существует еще какая-то другая группа и что нам надо соединиться. В это время приехал Третьякевич, он окончил партизанскую школу, был в отряде и вернулся в Краснодон. Пришла одна девушка и сказала, что Третьякевич предал партизанский отряд, указала на т. Савенко, который, якобы, об этом должен знать. Проверили у него, но он ничего не знал. В дальнейшем мы установили, что действительно Третьякевич предал отряд.
   Тюленин Третьякевича знал и после того, как эти две группы соединились, он работал с нами. Когда группы соединились, то она стала называться "Молодой гвардией". В это время Кошевого еще не было.
   По инициативе Земнухова решили соединить эти две группы. связались с Тюлениным. Земнухов встретился с Тюлениным, это было в первой половине 1942 года, и договорились о совместной работе. Они решили избрать штаб для руководства отрядом. Тогда Тюленин предложил называть нашу организацию "Молодой гвардией".
   Когда группы соединились, встал вопрос - чем же нам заниматься. Оружия у нас тогда не было, было только несколько гранат и несколько десятков патронов. Без оружия нечего было делать, надо было его доставать.
   Первое что решили - доставать оружие и заняться агитацией. Писали листовки от руки, печатать их стали только в ноябре, расклеивали эти листовки. Тексты листовок писали Земнухов, Третьякевич, писали по 200, 300 листовок, каждому давали задание написать по 20 листовок.
   Было несколько заседаний штаба, на которых говорили о том, что необходимо доставать оружие, т.к. без него мы не можем сделать ни одного налета.
   Земнухов был тогда начальником штаба, Третьякевич - комиссаром, Левашов - командир отряда. В группу девушек входила Громова, но я точно эту группу не знал. Кошевой пришел в отряд к 7 ноября.
   Тюленин узнал, что приехал один лейтенант из армии, во время оккупации закопал автомат. Тюленин достал этот автомат, достал два диска и патроны.
   Потом украли с немецкого склада патроны и гранаты. Около Краснодона есть шахта, кажется 7-10, немцы около этой шахты складывали трофейное оружие, поставили там часового. Сергей Тюленин с ребятами, часов в 4-5 утра подползли к этому складу и забрали там около десятка гранат и около тысячи патронов, автомат. Сложили все в мешки и потащили. Когда они несли, их забрали в полицию; в мешки там не заглянули, оштрафовали их за то, что рано ходили по 50 рублей и отпустили, так что у них все обошлось благополучно.
   Еще два автомата Земнухов достал у Клавдии Ковалевой, которые были закопаны в саду. Потом Земнухов узнал от Анатолия Лопухова, что у какой-то тетки был закопан автомат, его достали.
   В это время, перед 7 ноября, в отряд пришел Кошевой и Туркенич. В это же время принесли нам повестки о направлении в Германию, принесли повестки: мне, Тюленину, Земнухову, всего шести человекам. Как остаться? Нужно было устроиться на работу, или доказать, что болен. Земнухов пошел и сказал, что у него туберкулез и порок сердца, он сумел это доказать, ему дали отсрочку, дали справку об освобождении на месяц. Нам нужно было устраиваться на работу или уходить. Земнухов тогда предложил: надо найти такую работу, чтобы работать и в то же время иметь много свободного времени.
   В это время открывался клуб при дирекционе. Туда был направлен инженер для устройства киноаппаратуры. Машков туда устроился директором клуба через инженера Андреева, Земнухов - главным администратором, Третьякевич - капельмейстером, я и другие устроились в струнный оркестр. Таким образом человек 15 устроились работать в этот клуб, фактически весь клуб был в наших руках и мы всегда могли уходить, куда нам было нужно.
   Потом нам сообщили, что Третьякевич предал отряд. Олег Кошевой был начальником штаба, отвечал за безопасность отряда. Он говорил, что ему удалось связаться с генерал-майором... командиром партизанских отрядов Ростовской области. Земнухов это подтверждал. Вот в это время пришла одна девушка - "Оксана" и сообщила, что Третьякевич предал отряд вместе с братом, когда они шли через линию фронта. Третьякевича редко приглашали на заседания штаба, но он был комиссаром, его сняли и Кошевой стал комиссаром отряда. Это было перед 7 ноября.
   К этому же времени мы достали шрифт. У нас была типография, которую наши, при отступлении из города, сожгли, она завалилась, нам удалось раскопать и достать несколько набором шрифта. К этому же времени Остапенко и Осьмухин устроили приемники и принимали сводки Информбюро. Первое время слушали, а потом Земнухов предложил их печатать и распространять по городу два раза в неделю. На седьмое ноября была напечатана первая сводка и расклеена по улицам. Расклеивали их ночью шестого и вывесили флаги на школах даже на дирекции повесили флаг. Там в полиции служил один наш парень, он с мальчиком забрался на чердак, вылез на крышу, затем перебрался на другую крышу и повесили флаг на здании дирекции. За это дело 15 полицейских секли, а этот полицейский, который вывешивал флаг, он в то время не дежурил, у него был пропуск, он и прошел.
   Флаг этот было трудно снять и он провисел 7, 8 и только девятого утром его удалось снять.
   
   РГАСПИ. Ф. М-1. Oп 53. Д. 343.