Из следственного дела по обвинению в предательстве
некоторых членов подпольной комсомольской организации
"Молодая гвардия"
(Продолжение)

   (выписки из архивного дела РГАСПИ Ф-100, ОП-1, Д-37)

Показания Кулешова:
   
   С августа 1939 года по август 1941 года я работал адвокатом. 20 августа 1941 года Краснодонский райвоенкомат мобилизовал меня в Красную Армию, где служил до 27 февраля 1942 года. 27 февраля 1942 года ранен на Донбассе в районе села Дмитриевка два раза. Госпиталь, инвалид II группы. Остался в Краснодоне. До сентября 1942 года нигде не работал, на бирже труда не регистрировался. В сентябре 1942 года была объявлена контрольная регистрация населения г. Краснодона. Пошёл на биржу, указал специальность - юрист, написал заявление в горуправу юристом. И с 24 сентября 1942 года уже там работал. Мои функции состояли в разборе заявлений граждан плюс продзаготовки. 16 декабря 1942 года зам. головы горуправы направил на некоторое время в полицию следователем для расследования убийства стариков Бондаревых в хуторе Изварино. Сначала отказывался, потом согласился. И с 16 декабря по 8 января /1942-1943гг./ работал в полиции, вел уголовные дела по убийству, а затем до 1 февраля 1943 года снова в горуправе работал юристом.
    1 февраля 1943 года вместе со Стеценко эвакуировался в немецкий тыл, т.к. боялся при Советской власти ответственности за работу юристом в горуправе. Помимо этого Стеценко был заинтересован в моем выезде из города, так как я знал о белоказачьем движении, о гибели молодёжной организации "Молодая гвардия", т.е. я знал тайны полиции и горуправы. В пути следования немцев в одном селе я возвратился в Краснодон, где проживал до моего задержания органами НКВД.
   На вопросы военного трибунала Кулешов ответил:
   На службу к немецким властям поступил, потому что:
   во-первых, было тяжелое материальное положение;
   во-вторых, я боялся мести кулаков, которых раскулачивал в 1930 году, причём вторая причина - основанная. Поэтому я хотел использовать горуправу, как щит.
   Я возвращал кулацким элементам их имущество, отобранное у них в 1930 году во время раскулачивания, таких случаев было 5-6. Пояснил, что временную инструкцию в юридической консультации он написал на основе немецкой.
   Письмо к Гитлеру не составлял, его составил голова управы, а я технический исполнитель /т.е. переписал/.
   Письмо генералу Краснову писал в октябре 1942 года, но не посылал. Работником полиции не был и ни одного члена молодёжной организации не допрашивал. Аресты молодёжи начались в декабре 1942 года.
   Перерыв в 13.00.
   Продолжение заседания в 13.20.
    Трибунал изменил ход процесса.
   1. Сначала стали заслушивать родителей погибших членов "Молодой гвардии".
   2. Затем всех остальных.
   
   I. Показания свидетеля Сечкова Ф.Ф. - инспектора райисполкома не дает возможности подтвердить, что Громов саботировал выемку погибших из шурфа шахты.
   2. Свидетель Андросов М.Т., начальник участка шахты N18 заявил, что извлекал трупы из шахты после Громова. Все трупы извлек с 21 по 27 февраля 1943 года. Тоже не дают показания категорически утверждать, что Громов не давал рабочую силу, саботировал выемку трупов, ибо все показания со слов других.
   Лично мне Громов не говорил, что шахта выработана, трупов извлекать не будем, закроем шахту и поставим памятник. Я знал, что моя дочь Лида, 1924 года рождения, состояла в подпольной организации.
   3. Свидетель Бондарева П.Т. - домохозяйка, неграмотная. Мне сын передал записку на белой тряпочке /а где же она?/, что Кулешов ведет дело /следствие/ его товарища Николая Анатолия и по делу моего сына. Я ходила к Кулешову, но его не было дома, а жена его так "гостеприимно приняла", что я не пыталась больше к ним идти. Когда изъяли трупы, то дочь Александра, 1923 года рождения, была без головы, а сын Василий, 1924 года рождения, без полового члена.
   Я не знала, что мои дети в подпольной организации, но к ним часто ходили: Жуков, Лукашов, Попов, Почепцов. ныне подсудимый. За исключением Почепцова все они были арестованы и брошены в шахту.
   Далее она утверждает, что к Кулешову ходили родители Жукова и Николаенко. Носили ему муху, самогон, сало. Он подарки принял, а родственников все равно бросил в шурф. Т.е. снова своими показаниями аппелирует со слов других/.
   4. Свидетель Жукова Е.Н., 1901 года рождения, б/п, заявила, что носила взятку Кулешову, что его водили в ресторан, а сын все равно в шурфе.
   На вопрос военного трибунала свидетель Жукова показала: о том, что Кулешов вел следствие по делу сына, я узнала от брата, которые служил в полиции.
   5. Свидетель Попова Т.П., 1903 года рождения, б/п, работает на мельнице, знает всех подсудимых, отношения нормальные.
   4 января 1943 года моего сына арестовала полиция. Я знала, что Кулешов работает в полиции и решила за помощью обратиться к нему. Долго не могла застать его дома, наконец застала, но он мне ответил, что дела на сына не ведет и освободить не может. /Кулешов мне кум, надеялась, что сына освободит, но надежды не сбылись/. Спросила, зачем полиция отобрала у сына пиджак, а Кулешов в ответ: "хотя бы голова осталась у твоего сына".
   Кулешов: Попова показывает правильно, я ей отвечал так, как было.
   
   Перерыв: 15.20-15.40.
   
   6. Свидетель Фомина М.Ф., 49 лет, неграмотная, домохозяйка, знает всех, отношения нормальные.
   К сыну часто ходили друзья, также заходил Почепцов; Демьян мне говорил, что Почепцов - его лучший друг. Со средины декабря 1942 года говорил сын, что собирается уходить по направление города Каменска, там перейдут линию фронта и присоединятся к частям Красной Армии. Позже сказал, что уходить не будет, все его товарищи остаются здесь, что они должны при отступлении задержать полицейских, старост, т.е. изменников Родины. 4 января 1943 года полиция сына арестовала.
   На вопросы военного трибунала пояснила:
   Почепцов не был арестован. Я ходила к нему на квартиру, хотела спросить, за что арестован мой сын, но Почепцова я не могла застать дома. Я не знала, что сын член молодежной организации. Он мне об этом не говорил.
   /В общем уличить нельзя Кулешова, Почепцова, Громова, хотя о них она говорила/.
   7. Свидетель Лукашов А.Г., 1896 года, малограмотный, работает на мельнице, знает Кулешова, Громова и Чернышова.
   5 января 1943 года полиция арестовала моего сына. О молодежной организации сын Геннадий ничего не рассказывал, к сыну приходили: Минаев, Бондарев, Попов, все они погибли. Далее заявил о том, что знал, что Кулешов служит в полиции. Из его показаний Громова в саботаже по изъятию трупов не уличить.
   8. Свидетель Струева Е.А., 1910 года рождения, зав. лабораторией при горбольнице. Присутствовала при извлечении трупов, акта о том, что трупы извлекать нельзя, я не составляла.
   /Но ведь Громов,см. лист 306 об.,показал: "Из управления шахты послали в горбольницу за врачом, который установил, что без спец-костюмов трупы извлекать нельзя" и это повторил еще раз, см. лист 307: "...По этому вопросу был составлен акт. Работа приостановлена на время"/.
   17.00-19.00 - перерыв.
   После перерыва: - Чернышов:
   Показал, что 23 января /когда сидел/ вызвали в кабинет Захаров Там сидели еще Зонс и Кулешов, но Кулешов предложил дать подписку, содержания которой не знал, и что написал на обороте бланка, мне не зачитал. Зонс русским языком владел, он подавая бланк Кулешову, говорил: "Возьми бланк".
   25 января Кулешов освободил меня из-под стражи, при этом сказал, что если я буду задержан органами Советской власти, то я не должен признаваться на допросе, что являюсь шпионом, агентом немецкой разведки, а то буду расстрелян. Вот поэтому я и не говорил никому, что меня немцы завербовали своим агентом.
   Очная ставка с Кулешовым мне была, он меня тогда уличал, что я завербован немцами. Я сперва отказывался, т.к. боялся, что меня расстреляет, а потом подтвердил показания Кулешова, за исключением того, что мне дали кличку "Горняк", т.к. клички мне никто не давал. Почему Кулешов отказывается на суде от того, что он меня вербовал агентом немецкой разведки, я не знав.
   С приходом частей Красной Армии я сразу явился в Особый отдел одной воинской части и вместе с работниками Особого отдела арестовывал ставленников немецкой власти в г. Краснодоне.)
   Кулешов: Да, Чернышова на очной ставке с ним я уличал, что он агент немецкой разведки, что я вместе с Зонсом и Захаровым вербовал его; показания мои на очной ставке вымышленные. Я показывал так, ках этого желал следователь. Чернышев по поводу вербовки говорит неправду.
   Почепцов: На Чернышева а полицию я подал заявление о том, что Чернышов организовывает партизанский отряд, имеет оружие, что предлагал мне идти в партизанский отряд. На очной ставке с Чернышовым я подтвердил свое заявление. Я писал в полицию заявление о том что являюсь членом молодежной организации, что знаю других членов организации и могу назвать их фамилии. Писал заявление 28 декабря 1942 года, датировал 20 декабря 1942 года. Заявление я передал Жукову - главному инженеру шахты № 1-бис, через его жену, Жуков передал в полицию. Я старался заявление отдать не непосредственно Жукову, а кем либо передать.
   Когда начались аресты, то отец Громов сказал мне, что надо написать заявление в полицию на членов молодежной организации, т.е. выдать их полиции, тем самым я смогу спасти жизнь семьи и свою жизнь. Я послушал отца, написал заявление и передал в полицию на членов молодежной организация. Тогда мне Громов сказал, что если мне придется отвечать за измену, когда придут части Красной Армян, то я не должен говорить следственным органам, что он, Громов, посоветовал писать заявление в полицию на членов молодежной организации. Беды с Громовым о том, что поздно подавать заявление в полицию, не было.
   Громов: Я не советовал Почепцову подавать в полицию заявление на членов молодежной организации, он подал по своей инициативе. О том, что он подал заявление в полицию, я узнал 6 января 1943 года, когда он пришел с полиции. О существовании молодежной организации я знаю с декабря 1942 года.
   Почепцов: По делу членов молодежной организации я был три раза на допросе. Начальник полиции Соликовский допрашивал два раза и один раз допрашивал Кулешов. На допросе я назвал фамилия членов организации, сказал, что Тюленин имеет автомат, что в Гундоровской шахте есть патроны..
   Фамилии руководителя молодежной организации я не называл, т.к. я сам не знал, кто руководитель молодежной организации. Когда я был на допросе у Кулешова, то Захаров давал ему какой-то список и говорил: "Надо с ними покончить", я предполагаю, что список, который давал Захаров Кулешову, являлся списком членов молодежной организации.
   В полиции мне дали задание разыскать командира партизанского отряда Чернявского. Я согласился задание выполнять, но не выполнил и не пытался выполнять его.
   Со слов Чернышева я знав, что Кулешов допрашивал члена молодежной организации Лукашова, допрашивал ли он других членов молодежной организации, я не знал.
   Чернышов: Я сидел в одной камере с Лукашовым и Лукашов мне рассказывал, что следствие по его делу ведет Кулешов.
   Кулешов: В отношении того, что я вел следствие по делу молодежной организации, что я вербовал Чернышова агентом немецкой разведки, что допрашивая Почепцова, Почепцов и Чернышов показывают неправду. Эта версия не соответствует действительности. Расследованием по делу молодежной организации занималась криминальная полиция, членом которой я не был. Люди не знали, что делается в стенах полиции, а поэтому думают, что я вел следствие по делу молодежной организации. Штатным следователем полиции меня никто не считал, я считался юристом горуправы, там била моя основная работа.
   Я не являюсь немецким резидентом. Громов и Чернышов не были оставлены мне на связь; то, что я показывал на предварительном следствии по вопросу шпионажа, является ложью, не соответствует действительности. Мои показания на предварительном следствии являются вынужденными. До очной ставки с Громовым я не признавал себя виновным, на очной ставке я признал себя виновным и после этого давал ложные показания следственным органам для того, чтобы быстрее кончили дело. В полиции я работал до 8 января 1943 года. Немецкий офицер Зонс не владел русским языком, стало быть без переводчика он на мог никого вербовать в агенты немецкой разведки, как он завербовал Громова, я не знаю, и вообще, вербовал ли Зоне Громова???
   Находясь в тюрьме, я не говорил Чернышеву о том, чтобы он не сознавался на следствии, я говорил, что следственным органам надо показывать правду.
   На вопрос Громова Кулешов ответил:
   Ресторан закрыт 16 января. Я не знаю, когда, кем и где Громов завербован агентом немецкой разведки. На очной ставке со мной Громов говорил, что его завербовал Зонс 27 января 1943 года в ресторане, что его оставляли в г. Краснодоне на связь мне, что 29 января он встречался со мною. 29 января на свидании с Громовым я не был. Является ли он немецким агентом, я не знав.
   Громов: Я виновен, что работал на шахте во время оккупации, принося немцам пользу, что выдал полиции Ретивого. Других членов ВКП/б/ полиции я не выдавал. Также я не являюсь агентом немецкой разведки, никто меня не вербовал, с полицией я не был связан. Данные мной показания на предварительном следствии вымышленные. не соответствуют действительности. Когда я правду говорил, следователь мне не верил и я решил показывать ложь.
   Чернышов: Когда мы находились в тюрьме г. Старобельска, то Кулешов передал мне через арестованного Богдана: "Не падай духом. На суде я откажусь от показаний, данных мною на предварительном следствии".
   Почепцов: Мне Кулешов, когда мы находились в тюрьме, передавал через арестованных, чтобы я на следствии не признавался, что он меня допрашивал.
   В 22.00 председательствующий полковник Кабаненко объявил допрос подсудимых в закрытой части законченным и объявил перерыв до 9 часов 17 августа 1943 года.