Анна Сопова

На дворе стоял январь 1943 года. В маленьком шахтёрском городке Краснодоне, оккупированном фашистами летом, было неспокойно. К городу приближалась Красная Армия. Враги чувствовали, что Донбасс и вся Украина ускользает из их хищных лап и стали ещё больше жестокими, перестали хвалиться своими победами. Да какие уж победы – под Сталинградом на голову были разбиты! И в эти, казалось бы, счастливые дни, несколько десятков женщин спешили к тюрьме города. Из – за чего же такое столпотворение? Это имело свою историю – с самого начала оккупации каждое утро на каждом столбе висели листовки, призывающие бороться с ненавистными оккупантами, прятать еду и имущество, ждать и верить, что вернётся Красная Армия и освободит их! А в первые же дни оккупации таинственным образом сгорели баня и трест «Краснодонуголь», образованный фашистами под штаб! В октябре в парке были повешены двое полицаев. В 25 годовщину Октября были вывешены красные знамёна. А 5 декабря дотла сгорела биржа труда! Всё это было дело рук подполья «Молодая Гвардия», в котором боролись молодые люди, почти дети! Самому младшему участнику было 14 лет. И вот 1 января арестовали троих, но никаких весомых доказательств вины молодых людей и их, хоть и зверски избитых, но всё же выпустили бы из застенка. Но последовал предательский донос гнусного труса Генки Почепцова, испуганного арестом подпольщиков. И почти всех участников подполья по его вине арестовали и ежедневно подвергали нечеловеческим мукам: кому руку отрубят, кому глаза выколют, кого за ноги подвесят! И к тюрьме бежали матери, сёстры. И среди них была красивая девушка 18 лет с длинными русыми косами. Это была одна из немногих подпольщиков, оставшихся на свободе, Анна Сопова. А роль в появлении листовок она играла далеко не последнюю – она была руководителем пятёрки. Повезло ей, избежала ареста. «Тебе бы, дочка, спрятаться!» - говорят ей родители. Но как ей прятаться, когда её возлюбленный, комиссар «Молодой Гвардии» Виктор Третьякевич, был в числе первых арестованных, и его истязали больше всех, ведь в доносе, который был на руку проклятым палачам, напротив его фамилии – РУКОВОДИТЕЛЬ ОРГАНИЗАЦИИ! И Аня отвечала: «Разве можно оставлять товарищей в беде?!» - и стала ещё более серьёзной, строгой, подтянутой, настороженной. И вот она, вместе с мамой Виктора, Анной Иосифовной, шла к тюрьме, неся с собой передачу. Вот они дошли. Полицаи, которые стояли и курили папиросы на крыльце, отказывались поначалу что – либо передать. Мать Вани Земнухова, Анастасия Ивановна, со слезами на глазах умоляла хотя бы еду взять. Вид жалких, плачущих матерей заставлял полицаев ухмыляться – им нравилось, когда их умоляли. И всё ж, где то в душе у одного молодого полицая просыпалась капля жалости и он, хоть и сопротивлялся самому себе, взял передачи и отнёс. Чуть позже он вынес посуду, и матери отправились восвояси. Аня и мама Виктора, когда пришли к ним домой, стали обыскивать посуду – не оставил ли Витя какой либо записочки? И вот на дне котелка они увидели маленькую записку. На ней мелким почерком было написано: «Здравствуйте, папа и мама. Жив-здоров. Прошу передать мне ватные брюки и сапоги с портянками. Скоро увидимся... Передайте привет... и Ане Соповой». Аня вышла из дома Третьякевичей и отправилась к себе домой, заливаясь горькими слезами. По дороге она постоянно думала: «Бедный Витенька! Как эти гады его мучат! Ну, ничего, скоро мы вас всех освободим!» - Аня, Юра Виценовский и Миша Григорьев готовили побег заключённым товарищам, но этим планам не суждено было сбыться – 15 января молодогвардейцев сбросили живыми в шурф шахты №5. Первым к краю пропасти подвели Виктора. Вдруг он кинулся на заместителя начальника полиции Захарова и пытался утащить его в шурф, но немцы вовремя спохватились и сбросили отважного комиссара в шурф живым…

Когда Аня узнала об этом, она упала в обморок. Когда она пришла в себя, она ушла к Виценовскому, и они долго сидели и писали листовки. Но вскоре полиция вышла на оставшуюся на свободе группу подпольщиков и ранним утром 25 января в дом Соповых ворвались полицейские. Руководивший арестом Захаров ухмыльнулся и сказал: «Сопова, ты арестована! Собирайся, красотка!». Аня спокойно оделась, обняла и поцеловала родителей Дмитрия Петровича, Прасковью Ионовну и брата Петю. Последними словами её была фраза: «Берегите себя, родные! Прощайте!». И ушла твёрдой походкой навстречу мукам. Больше её живой семья не видела. Аню бросили в камеру, где сидели Люба Шевцова и мама Серёжи Тюленина Александра Васильевна. Любу не казнили вместе с остальными потому, что она была разведчицей, и немцы должны были выудить из неё шифровки и место нахождения рации. Но ничего им Любка не сказала. Распахнулась дверь камеры и полицай закричал: «Сопова! На допрос!». Аню повели к начальнику полиции Соликовскому. Это был человек огромного роста, его руки были по локоть в крови. Посмотрев на Аню, он начал спокойным голосом: «Признавайся, девонька, входила в организацию? С кем связь имела? Что делала?». Но Аня молчала. Соликовский свирепел. «Начинайте, хлопцы!». Несколько полицаев повалили Аню на пол, закатали платье на голову и стали избивать плетьми из проводов с острыми концами. Аня кричала от боли. Но потом одёрнула сама себя и замолчала. Тогда один из главных помощников Соликовского Плохих ударил Аню чем – то по голове. Молодая подпольщица потеряла сознание… Так её, Юру Вециновского, Мишу Григорьева, Володю Загоруйко, Серёжу Тюленина, Толю Ковалёва, Любу Шевцову и истязали. Вечером 31 января, когда совсем стемнело, в тюрьме началась какая – то беготня. Распахнулась дверь и полицай прокричал: «Сопова, на выход!». Аня уже не могла сама передвигаться. Она была страшно измучена пытками – её каждый раз избивали плетьми, Сломали ноги, выкрутили руки, её подвешивали за её пышные косы и во время одной такой пытки левая коса оторвалась… Люба и Александра Васильевна её одели и Аня прошептала: «Тетя Шура, если останетесь живы, скажите моей маме пусть не плачет. Я перед Родиной чиста, прожила свою жизнь честно.- Она помолчала.- Жаль вот только, что умираю, - пухлые, красиво очерченные губы Ани тронула едва заметная грустная улыбка…

На машине везли молодогвардейцев к шахте. Когда проезжали балку, Миша Григорьев и Толя Ковалёв спрыгнули с машины и бросились бежать. Немцы начали стрелять – Мишу тяжело ранили, а Толи и след простыл. Сергей Тюленин закричал торжественным голосом: «Ушёл! Толька ушёл!». Вот они и у шахты №5. Первой вытащили Аню. К бездне её тащили за правую оставшуюся косичку. Она стонала от боли. Но вдруг подумала: «Вот мы, наконец, и встретимся, Витенька…». Аню сбросили живой, не хотели тратить патроны. Так погибла партизанка Аня Сопова, верная дочь Советского народа…

Но ее гибель не оказалась напрасной. Аня отдала жизнь за Родину. Достойно сражались на фронте и отомстили за ее гибель братья Иван и Яков, двоюродная сестра Маша Кравченко, с которой они мечтали стать математиками. Не сбылось, но свои планы смогли осуществить тысячи их младших подруг, выросших в безвоенной, спокойной стране, отвоеванной подвигами самоотверженных людей. Есть в этом и Анина лепта. Всегда судьба уважала любовь и распорядилась так, что на блестящем граните братской могилы Краснодонских Подпольщиков золотом высечены имена людей, которые любили друг - друга

Сопова Г.Д. 1924-1943

Третьякевич В.И. 1924- 1943